355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Бидия Дандарон » Письма о буддийской этике » Текст книги (страница 22)
Письма о буддийской этике
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 16:27

Текст книги "Письма о буддийской этике"


Автор книги: Бидия Дандарон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

55.
11 апреля 1957 г.
Москва

Милая, дорогая Наташенька!

Я прочитал эту кошмарную книгу Эмилии Бронте «Грозовой перевал». Но никак не мог понять, почему ты порекомендовала мне прочитать этот роман. Такие люди, как Хитклиф, действуют на мои нервы, я их видел; к сожалению, долго пришлось жить с такими жестокими людьми. До войны, т. е. до 1941 г., политзаключенные содержались вместе с уголовниками. Вот в бухте Находка на берегу Охотского моря (в 120—140 км от Владивостока) был один уголовник-мокрятник (что значит – убийца) Воропаев. Он хвалился, как искусно проникал ночью в чужой дом и убивал хозяев, потом грабил их имущество. Я испытывал к уголовникам большое отвращение. Обычные их забавы были – издеваться над слабыми людьми; из удовольствия поили они стариков и малолетних преступников собственной мочой и заставляли кушать свои нечистоты, харкали им в тарелки с супом и под ножом заставляли съедать; многое-многое другое, совершенно нечеловеческое проделывали уголовники над политическими заключенными. Наконец, я сам принял участие в организации боевой дружины из политзаключенных для отпора уголовникам. 26/111-39 г. впервые мне пришлось командовать людьми, которые шли против садистов (уголовников), где дали им почувствовать, что сила находится на стороне политзаключенных. Уголовники оказались жалкими трусишками, когда они почувствовали, что потерпели крах. Вот эта гниль выплыла из моей памяти, когда я читал роман Бронте. Такие люди, как Хитклиф, никогда не признают себя виновными, точно также ни один уголовник (убийца) не скажет, что он виноват. Он считает, что в борьбе за жизнь (для них) всегда цель оправдывает средства. Ключница миссис Дин говорит Хитклифу: «Повремените лучше с завещанием: Вам самое время покаяться во многих Ваших несправедливых делах». Хитклиф отвечает: «А что касается покаяния в несправедливых делах, так я не совершал никаких несправедливостей, мне каяться не в чем. Я слишком счастлив». Слово счастье мистер Хитклиф понимает совсем иначе, чем Будда или Христос Поэтому знание (по учению Будды) – свет; незнание (заблуждение) – тьма, зло. Такие жестокости проявлялись не только в темных углах Англии в эпоху Бронте, но за нарядной и блестящей внешностью современного общества таятся невыразимые страдания, льется кровь, царит несказанный ужас.

Есть повесть англичанина Стивенсона «The strange case of Dr. Gekyll and Mr. Hyde», или, если перевести на русский, «Странная история д-ра Джекилля и мистера Хайда». Но существует ли русский перевод? Стивенсон повествует об одном враче: знаменитый врач постепенно убеждается в том, что в нем живут две личности: одна – высокоразвитая, культурная, преданная научным интересам; другая – исполненная преступных инстинктов. Понимая опасность, грозящую доброму началу в нем от злого начала, доктор задается целью выделить путем химического эксперимента «того другого» и таким образом спастись от него. После долгих поисков ему удается, наконец, найти чудодейственное средство, и, о ужас, с тех пор он живет двойной жизнью: то как знаменитый врач, чья слава гремит по всей стране; то как развратник и убийца – то как доктор Джекилль, то как мистер Хайд.

Этим раздвоением еще не ограничивается трагическое содержание (положение) героя Стивенсона. К своему всевозрастающему ужасу он замечает, что злое начало все более поглощает в нем начало доброе, и, не желая, чтобы мистер Хайд окончательно подчинил себе доктора Джекилля, он кончает с собой. К сожалению, слишком много людей на земле, в которых мистер Хайд победил доктора Джекилля. Разве виноват Бог, что люди оказались такими и не понимают Его призыва? И как оглушительно зрелище борьбы за существование исполинской колесницы времени, катящейся вперед и раздавливающей миллионы человеческих тел!

На экраны страны недавно вышла картина «Это не должно повториться» (немецкий фильм), где показаны документальные кадры из двух войн XX века. Сплошной кошмар и ужас (мы смотрели по телевизору). Чем же человеческая цивилизация может похвалиться? Тем ли, что расщепили ядро атома? Видно, что человечество поплатится слишком дорого за это расщепление. Разве можно любить этот кошмарный мир? (Смотри вырезки из газет.)

Сегодняшние правители мира готовят нам эту картину, которая была воспета Байроном в «Тьме», – картину мирового разрушения. Они нашли средство в ядре атома, благодаря которому могут разрушить весь мир и всю землю: погаснет солнце, мраком и льдом покроется земля. В ужасе будут метаться последние люди. Уже сгорели последние города, зажженные, как факелы, чтобы осветить и согреть землю. Сожжены и все леса. Надежды нет.

 
Вся земля полна
Была одной лишь мыслью: смерти, смерти
Бесславной, неизбежной.
Уничтожены последние запасы,
И быстро гибли люди.
Но не было могилы ни костям,
Ни телу: пожирал скелет скелета.
 

В конце концов в живых остались только двое. Когда-то они были врагами. Костлявыми, окоченевшими пальцами вскопали они золу. Вспыхнул слабый огонек. При его свете они взглянули друг на друга и тут же упали мертвыми от невыразимого ужаса.

Не сердись, мой ангел, что я тебе постоянно пишу об одном и том же. Иногда я прихожу в ужас, представив себе то, что может сделать будущая война. Прости меня, моя хорошенькая Наталка. В эту эпоху Будда призывает сознательных людей не принимать иллюзию за подлинное наслаждение. Все земное богатство, слава, половая любовь, победа, власть и другое нечто – как сон, и как умрешь, так все и кончится. Поэтому идите туда, где торжествует подлинное блаженство.

В одном из рассказов Вилье де Лиль-Адана описывается случай: нашелся один доктор, который изобрел способ лечить людей от таких чувств, как вера, человечность, самоотверженность, великодушие. Пациент покидает комнату врача, как бы вторично родившись. Здравый смысл и стремление к наслаждению, как бальзам, разливается по всему его существу. У него уже не может быть ни нравственных предрассудков, ни угрызений совести. Он забронирован, и ничто, кроме его собственной особы, кроме собственной выгоды, его не интересует, он стал «человеком» в полном смысле этого слова, «достойным современного человечества».

Это интересный писатель. В этом несовершенном мире герои Вилье де Лиль-Адана стоят одиноко. Обычно это – последние представители христианства. Они или добровольно уходят от людей, запираются в своем доме (граф Атоль), хоронят себя в монастырской келье (д'Обельен) или жестоким стечением обстоятельств Поставлены вне жизни (герцог Портландский, индусский принц из Акедиссерида).

В тех случаях, когда его герои покидают свое уединение, когда они делают попытку окунуться в самую гущу жизни, они бывают за это жестоко наказаны. Жизнь представляется им, как дикая и страшная гримаса, как царство ужаса. Например, в одном из его рассказов молодой человек, живший все время в области метафизических отвлеченностей, в мире созерцания, хочет поразвлечься и пускается в путешествие. В одном испанском городке он встречает старого друга, который знакомит его с хорошенькой цветочницей. Так как все комнаты в гостинице заняты, а офицер должен ночь провести вне дома, то он предлагает молодым людям свое помещение. После веселого ужина ученый аскет и цветочница отправляются в предназначенную им комнату, заранее предвкушая ночь, полную наслаждений.

Вдруг в комнате раздается страшный шум. Молодой человек зажигает свет и видит, заледенев от ужаса: к столу привязан огромный удав, зеленовато-коричневый, с черными, сверкающими пятнами на коже. Из огромной пасти с четырьмя параллельными челюстями, страшно растянутыми под тупым углом, высовывается и двигается длинный, раздвоенный язык, а пылающие углы свирепых глаз пристально глядят на него. Но цветочницы не было нигде. И он бросается в ужасе из комнаты, полной подавляющих неожиданностей, от жизни, чреватой страшными явлениями, назад в свое уединение отшельника, чтобы жить в далеком от реальности мире внутреннего сосредоточения Сама жизнь, этот мир «явлений» и «случайностей», ему кажется сказкой безумия и ужаса.

Я не знаю, возможно, ты хочешь сравнить Кэтрин с собою. Кэтрин любит сразу двоих (своего мужа и мистера Хитклифа). Хитклиф похож на меня, он ведь тоже восточный человек (индус или кто?), черствый, трезвый, энергичный и волевой. Да, на самом-то деле я был точно таким, как Хитклиф (жестоким, мстительным, злым, энергичным, упрямым и волевым), но это было от 16-ти до 26-и лет. А теперь я совершенно переродился, мои друзья с детства (Алексеев ленинградский и др.) не верят, что я совсем другой. Клеветник, провокатор, который посадил меня и других двадцать лет назад, теперь работает в Институте востоковедения Академии Наук. Он монгол, летом в 1956 г. ездил в Индию во главе советских буддистов на праздник 2500-летия со дня рождения Будды. Алексеев уговаривал меня целый час, чтобы я не трогал при людях этого негодяя. Но когда он увидел, что я с ним разговариваю как ни в чем не бывало, то сказал: «Великое дело – буддизм, если он может укротить такого человека, как ты». Я, может быть, и теперь не добрый, но знаю, что не жестокий, не мстительный и не злой.

Кэтрин любила сразу двоих, и маленькая хозяйка (героиня одноименного романа Д. Лондона – ред.) – тоже; и та и другая не могли вынести этого двойственного состояния, и обе погибли. Значит, это вредно. Твое положение несколько иное, ты скорее похожа на доктора Джекилля. Ты меня любишь за общность наших духовных интересов, за Юношу, который связал нас, значит, за йогизм, за стремление к совершенствованию.

Если это так, то в тебе происходит борьба двух целей, идущих по двум путям: путь к земному наслаждению, к счастью в этой жизни или путь к подлинному блаженству, к безмятежной нирване через мистицизм йогачаров. Эти два противоположных начала не могут ужиться и процветать в одном человеке, в конце концов одно из них победит, так же как у д-ра Джекилля злое начало (мистер Хайд) взяло верх.

Я так выражаюсь по известной тебе причине, потому что, по своему убеждению, я считаю, что тяготение к земной жизни, к эфемерному (иллюзорному) блаженству есть незнание истинного блаженства, и поэтому это есть зло. Похож ли я на бездарного ксендза? Наверно! Но я хочу, чтобы ты сделала выбор.

С большим удовольствием читаю про обитателей Голубых гор, следующее письмо я посвящу этой книге; очень много у меня есть что указать по поводу тоддов и муллу-курумбов. Я посылаю тебе список шестнадцати книг по йоге на русском языке. Сейчас я их читаю в библиотеке им. Ленина, на полях листа чернилами написаны библиотечные номера. Ната! Перепиши себе этот список, а оригинал пришли мне в следующем письме, ибо эти данные мне нужны. Постарайся достать себе абонемент в Вильнюсскую городскую библиотеку или в библиотеку университета; там, возможно, найдешь эти книги, наверно, они там есть. Если нет, то уж придется мне писать опять бесконечные письма и по этим книгам.

Ты ведь знаешь, все это я делаю ради тебя. Я не могу отказать тебе ни в чем, если это в моих силах. Книги эти выдаются только в читальный зал, выносить не разрешается. Если в библиотеке АН Дадут мне абонемент, а там найду эти книги, и их мне дадут домой, то буду тебе отправлять бандеролью.

Жду письмо. Целую много-много раз.

Твой Бидия.

P.S. Ната! Чем объяснить твое молчание? Я очень боюсь, не случилось ли чего-нибудь? В чем дело? Пиши ради Бога, что происходит с тобою?

56.
12 апреля 1957 г.
Москва

Наташенька, моя хорошая!

Сегодня получил твое письмо от 8 апреля, написанное в Вильнюсе. Вздохнул облегченно, потому что в мою голову уже подкрались страшные предположения: думал, что ты или заболела, или с тобою произошел несчастный случай, или вышла замуж. И то, и другое, и третье для меня представляется невыносимым. Я уже доставал деньги, чтобы съездить в Вильнюс и в Тракай. Спасибо, моя хорошая, моя радость. Теперь чувствую, будто бы свалил с плеч целую тонну груза. Откровенно говоря, я доволен тем, что ты возвращаешься вновь в Тракай, люби свое озеро и лес, я постараюсь приехать летом к тебе.

Как писал раньше, тракайская жизнь дает тебе очень многое, это ты поймешь потом: во-первых, ты привыкаешь к самостоятельной жизни, вдалеке от теплых крыльев мамы и В. Э.; во-вторых, не будешь на работе чувствовать себя подчиненной и угнетенной, в-третьих, научишься самостоятельному администрированию. Все это укрепляет в человеке свободу воли, которая необходима для сосредоточения (созерцания). Конечно, мне неприятно, оттого что ты огорчаешься. Все, что неприятно тебе, неприятно и мне. За это время я написал два письма в Тракай и послал одну бандероль с клипсами и бусами, отправил одно письмо в Вильнюс, куда вложил список книг по йоге. Эти книги тебе необходимы, ибо нет других источников Хотя все они написаны специалистами, все-таки чувствуется, что авторы этих книг не йоги. Если Рамачарака – йог, то он сознательно обходит ключевые мантры. Странное дело, совершенно точно проверено вековой практикой, что результат достижения духовного могущества йога зависит от силы, совершенства учителя, посвящающего ищущего. Ты можешь подойти в разное время к двум разным учителям и получишь от них посвящение в тайны разных дандари, они оба одинаково разъясняют способы созерцания и одинаково открывают ключевые мантры. Но начнешь созерцать, увидишь, что практика от одного учителя идет гораздо быстрее, т. е. ты достигаешь быстрее совершенства, чем по учению другого. Почему это так? Потому что посвящение, полученное непосредственно из уст учителя, зависит от степени йогического совершенства самого учителя (йога). Будда прямо говорит: «Учитель, посвящая тебя, о, Ананда, в тайные учения йогачаров, передает тебе духовную силу, поэтому результат созерцания зависит от силы духовного могущества учителя. А созерцать по книгам без посвящения так же нелепо, как нелепо строить каменный дворец не на почве, а на облаках небес» («Лалитавистара», XVI).

Таким образом, между учителем и учеником во время посвящения происходит нечто мистическое, чего не бывает между учителями и учениками в обычных школах; при посвящении присутствует обязательно множество невидимых духов, небесных дев и дакиней, и т. д. Вот по этой причине йоги ставят своего учителя на одну доску с самим Богом. Будда говорит: «Солнечные лучи, как бы горячи не были, а без выпуклой линзы не дадут огня, точно также мое учение, как бы сильно не было, без учителя не дает никакого плода» («Лама-шодбо», с. 125). Значит, выходит, что учитель (йог) во время посвящения ученику вкладывает определенную дозу своей мистической силы, а эта доза зависит от степени мистической силы самого учителя, этим и отличается йоговская мистика от обычных эмпирических наук.

В эти дни в Москве гастролирует артист Ленинградской эстрады – некий Михаил Куни. Он дает телепатические сеансы и другие номера. В афишах и в «Вечерней Москве» пишут о том, что показывает Михаил Куни, но это не имеет ничего общего с иллюзией или обыкновенным фокусом, он разгадывает мысли людей, точно отгадывает отдельные слова, задуманные человеком, на страницах книг и т. д. У скептика, сидящего в зале, под влиянием непогрешимого действия М. Куни исчезает скепсис. Таким образом, он лишний раз доказывает, как много тайн содержит человеческий мозг. По рассказам людей, которые посетили этого М. Куни, он делает почти то же самое, что и Оскар Лаутензак. Выступает он в Доме Красной Армии и в московской «Эстраде» (пл. Маяковского). Очень-очень жаль, что этого не было, когда ты была в Москве. Мы могли бы сходить. М. А. и Наталия Моисеевна собираются. Это действительно интересно; может быть, он возбудит интерес к парапсихологии в Советском Союзе.

В Москве большой переполох. В связи с хрущевскими тезисами на февральском пленуме ЦК объединяются многие министерства и выезжают из Москвы, также очень многие учебные заведения (институты) и научные институты тоже выезжают. Есть предложение кавказских писателей, чтобы Институт востоковедения Академии Наук из Москвы перебросить или на Кавказ, или в Среднюю Азию. Насчет ленинградского филиала нет разговора, ибо он тесно связан с восточным факультетом ЛГУ. Но они ведь могут открыть восточные факультеты при Тифлисском, Ереванском или при Ташкентском, Ашхабадском университетах, так что это тоже не тормоз для тех, кто заинтересован в переброске института. Большая паника среди научных работников Института востоковедения. Многие научные сотрудники (старики), которые прижились в Москве, имеют квартиры и семьи, уже хотят уйти на пенсию.

А со мною лично в эти дни произошли большие неприятности, окончательный результат будет известен завтра, т. е. 13 апреля. Пока я не решаюсь тебе писать, напишу на днях, когда все это пройдет и когда я успокоюсь более или менее. Сегодня М. А. вызывают в милицию из-за меня. Мне жить пока негде. Да еще твое молчание меня доводит до отчаяния. Все мои неприятности, связанные с материальными условиями, все вместе взятое, вплоть до моего ареста (если это случится когда-нибудь), не представляют ничего особенного для меня по сравнению с тем, что ты могла заболеть и т. д. В эти дни мое безвыходное положение меня не тревожило так, как твое молчание. Как я рад, что ты, мой ангел, моя радость, написала мне письмо.

Книга, которую я уже заканчиваю читать, видимо, принадлежит перу Елены Блаватской и называется «В дебрях Индостана». Там ведь описываются не только жители Голубых гор, но и вообще Индия. Страшные жители Голубых гор, особенно карлики племени муллу-курумбов, связаны, несомненно, с черной магией. Это ужасное учение, где человек достигает духовной силы посредством несовершенных (злых) духов и имеет с ними контакт.

Черная магия процветала еще до прихода Будды. Буддийская йога была создана на почве борьбы с черной магией и со всеми черными духами – с Махешварой (главный из них), с ракшасами, якшами, оракулами, тиранами и многими другими. Существуют биографии 84-х индийских (буддийских) йогов, где описывается жизнь и деятельность этих йогов, пути их созерцания, чувства, испытанные ими во время трансов (самадхи), и т. д. Я читал о них на монгольском языке (перевод с санскрита) в двенадцать лет, потом – уже взрослым. В этих биографиях описывается постоянная борьба этих йогов с черными духами. И это учение проникло впоследствии (около VIII в. н. э.) в Тибет, из Тибета – в Монголию, Китай, Корею и Японию. До последнего времени некоторые монгольские священники (ламы) обладали знаниями черной магии и умерщвляли тех, кого ненавидели; заболевшего от этого колдовства могли вылечить только те, которые находились на пути к йоге. После разоблачения эти ламы (монахи) выгонялись из монастыря как нарушители законов Будды.

В этой книге на с. 145 рассказывается о хука-мелла, или «самодвижущейся палке», благодаря которой колдун Махидхар отыскал украденные вещи брамина. Эти способы отыскивания украденных или потерянных вещей существовали, например, в Монголии еще до 1926 года.

Я сам видел, как отыскивались вещи этой палкой. Действительно, мой родственник – юноша лет восемнадцати, взявшись за эту палку (в Монголии применяют стрелу из лука), почувствовал, что им овладела какая-то особая сила. Он пустился бежать и по дороге старался освободить свою руку от стрелы, но тщетно, ибо стрела приросла к его руке и тащила его. Тысячи подобных случаев можно видеть на Востоке. Правильно говорит автор этой книги, что «приглашаем неверующих в Индию, особенно в Мадрасское президентство, на Голубые горы». Пусть они поживут там несколько месяцев и познакомятся с «загадочными племенами» нильгири, а главное – с муллу-курумбами.

Этика

(Продолжение)

Так вот, буддизм проповедует аскетизм, поскольку он проповедует сожжение всего дурного в сердце. «Кроме того, аскетический искус Будды имеет в виду арену внутренней жизни духа, а не внешние судьбы тела. Будда фактически допускает заботу о теле, хотя и не допускает привязанности к нему. „Ты был когда-нибудь ранен стрелой в сражении?“ – „Да, был“. „А ты смазывал свою рану мазями, лил на нее масло, перевязывал ее куском тонкой материи?“ – „Да“. „Любил ли ты свою рану?“ – „Нет“. „Точно также и аскеты не любят своего тела; но, не будучи к нему привязаны, они пользуются им для того, чтобы совершенствоваться в религиозной жизни“» (Milinda, p. 73).

«Будда даже разрешил бхикшу (ученику-аскету) прилично одеваться, хорошо (нормально) питаться, иметь жилище и пользоваться медицинской помощью. Он знал, что телесное мучение вредно для силы духа, столь необходимой для понимания философских истин. Будда облагородил аскетизм, проводя различие между подлинным и Ложным аскетизмом. Он осуждал нездоровые крайности некоторых безобразных типов аскетизма. Нож, если его схватить за лезвие, ранит руку. Ложный аскетизм некоторых индийских школ принижает людей. Для Будды аскетизм означает не разрыв жизненных уз, а искоренение эгоизма.

Аскет – не тот, кто умерщвляет тело, а тот, кто очищает душу. Аскетизм есть только отрыв от вещей, отвлекающих в сторону наши Желания „от забот мира и обманчивости богатств и стремления к обладанию другими вещами“. В упанишадах Начикетас с величайшим презрением отказывается от преходящих удовольствий мира, страстно желая познать Брахмана, живущего по ту сторону смерти, таящегося в глубинах. Отречение необходимо для всякой здоровой жизни. Когда монахиня Гаутами попросила Будду рассказать ей о сущности дхармы, Будда сказал: „Если в отношении какого бы то ни было учения ты уверена, что оно ведет к страсти, а не к миру, к гордости, а не к смирению, к желанию многого, а не к желанию малого, к любви к обществу, а не к любви к уединению, к праздности, а не к серьезному стремлению, к духу, который трудно успокоить, а не к духу, который легко успокоить, – то, о, Гаутами, это учение не есть дхарма“» (Dahlke. Buddlhist Essays, p. 215).

Пока, желаю тебе всяких благ. Целую тебя, моя богиня, моя радость.

Твой Биди.

P.S. От Алексеева опять получил открытку, где обещает на днях выяснить обстановку. Пишет бодро и просит не терять надежду.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю