Текст книги "Солнце сознания. Глиняные лампы"

Автор книги: Бхагаван Шри Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

И не то, чтобы вы пропали. Вы никуда не исчезаете. Нет, вы сохраняетесь, причем в еще большей полноте жизни. Но в вас уже нет «я», вы становитесь всем сущим. Вы уже не волна, а целый океан. Вы уже не капля, а океанская толща. Вы умираете как «я», но становитесь божественностью. Поэтому ничего по сути не теряется с утратой «я». Никто ничего не теряет, пробудившись от ночного сна, точно так же никто ничего не теряет после пробуждения от сна «я». Человек приобретает что-то, пробудившись от ночного сна, он становится бдительным. Точно так же он что-то приобретает, пробудившись от сна «я». Его жизнь становится божественной. Ненужное препятствие распадается. Бессмысленный круг разрывается. Растворяется разделительная граница «я». Сейчас в ней уже нет никакой надобности. На протяжении семи шагов люди нуждались в ней. До сих пор они продвигались по пути с помощью «я». Если бы «я» не было, тогда не было бы возможности идти по пути. Ложь тоже помогает в странствии, иллюзии способствуют продвижению по пути. Грезы не могут привести вас в конечную точку пути, там для них нет места.

Один христианский священник двадцать лет просидел в российской тюрьме. Потом он написал уникальную книгу, которую назвал «В подземелье Бога». Он был замечательным человеком, если назвал темную тюремную камеру подземельем Бога и посвятил ей небольшую книгу. Под землей скрывался божий дом. Священника посадили в мрачные застенки на целых двадцать лет. Кормили его раз в день, и он не слышал голоса людей. Но спустя неделю он вдруг услышал стук в стену. Он понял, что кто-то стучит в соседней камере. Главное – у него был собрат. Двадцать лет эти люди жили бок о бок, и их разделяла стена. Они начали выстукивать алфавит. Один удар означал «А», два удара – «Б», три удара – «В» и так далее. Постепенно они стали переговариваться подобным образом. Они узнали имена друг друга и начали обмениваться сообщениями. По утрам они приветствовали друг друга. По вечерам они желали друг другу доброй ночи. Потом они стали общаться быстрее, поскольку придумали код. Как будут общаться эти люди, когда выйдут из тюрьмы? Неужели стуча по стене? Нет, конечно. Им пришлось выдумать своеобразную «морзянку», без которой общаться через стену невозможно.

Человеческое «я» это кодовый язык, которым пользуются во всем мире, ведь мы разделены некими стенами, и нам приходиться перестукиваться для общения. Мы даем друг другу имена. Одного зовут Рамой, другого – Кришной и так далее. Все имена выдуманы. Ни один ребенок не рождается с именем, но без имени очень трудно общаться через стены. Кришна обозначает два удара, а Рама – три удара. Так мы знакомимся друг с другом. Если вы услышали три удара в стену, знайте, что это вызывают вас. Сейчас вы Рама или Кришна. Мы присваиваем людям имена, формируя кодовый язык, ведь иначе через стены не поговоришь. Мы называем друг друга. Если я хочу с кем-то побеседовать, то говорю: «Рама, подойди ко мне». У меня тоже есть имя. Но если я выкрикну свое имя, людям будет трудно разобрать, зову я себя или кого-то другого. Поэтому у кодового языка две стороны. Желая обозначить себя, я произношу слово «я». А если я хочу позвать другого человека, тогда мне нужно назвать его имя. Когда вы хотите обозначить себя, вы также произносите слово «я». Желая позвать другого человека, вы должны, опять же, назвать его по имени.

Свами Рама приехал в США и начал говорить о себе в третьем лице. Он перестал произносить слово «я». Разумеется, если вы отказались от кодового языка, то окажетесь в затруднительном положении. Он называл себя Рамой.

Если кто-то смеялся над ним или ругал его, тогда Свами Рама рассказывал о происшествии так: «Сегодня Раме пришлось туго. Какие-то люди остановились на дороге и начали ругать его».

Люди не понимали, что он имеет в виду, и уточняли: «Что вы говорите? О каком Раме вы рассказываете нам?»

«Об этом самом Раме», – отвечал он.

А люди ломали себе голову над его фразами. Но со временем они поняли, что Свами Рама отзывается так о самом себе.

Мы говорим о себе в третьем лице или пользуемся местоимением «я», но мы все равно рождаемся без имени, без какого-то «я». Дети сначала узнают место-имение «ты». И уже потом они узнают местоимение «я». Поначалу дети ориентированы на других людей, ведь они первым делом познают окружающий мир, а о существовании себя они узнают позднее. Если маленький ребенок затвердил понятие «ты», мы часто слышим от него такую фразу: «Он хочет есть». «Кто хочет есть?» – не поймут его люди. Ребенок еще не открыл местоимение «я», ему еще только предстоит сделать это.

Нам приходится разрабатывать кодовый язык для того, чтобы общаться друг с другом в мире, где каждый из нас вращается в самом себе, в собственных стенах. «Я» это указатель; и даже я сам не знаю, на кого обращен этот указатель. Кришна, Рама – все это указатели, обращенные неведомо к кому. Все мы стоим по разные стороны стены. Все мы заключенные, которые все время стучат в стену. Но такова жизнь. Мы не осознаем, что сидим в тюрьме, потому что носим свои стены с собой. Мы понимаем, что кто-то сидит в тюрьме, только тогда, когда стены стоят на одном месте.

С самого рождения мы носим наши тюрьмы с собой, поэтому никогда не осознаем, что отбываем срок заключения. Муж и жена всю жизнь разговаривают кодовым языком через две стены. Они понимают друг друга нечасто. А когда они не понимают друг друга, тогда случаются размолвки и ссоры. Отец и сын тоже разговаривают через стены. Это же верно в отношении друзей. Вы выстукиваете кодом одно, а другой человек понимает совсем другое. Он пугается и начинает выстукивать что-то в ответ, но теперь вы неверно истолковываете его послание. Но люди забывают о том, что как «я», так и «ты» представляют собой утилитарные слова, а не истину. От этих слов есть своя польза, но они еще не сама истина.

Поэтому мы, пустившись на поиски «я», ничего не найдем. «Я» невозможно нигде найти. Если человек по имени Кришна начнет искать в себе Кришну, то не добьется в этом деле успеха. Этот ярлык наклеен на внешней стороне объекта. Если вы станете искать ярлык внутри, то ничего не найдете. «Я» также нет внутри. Это утилитарные наименования, языковые средства, но по своей сути они не валены. На протяжении семи сутр они ничем не мешают искателю, даже помогают ему, поскольку все это время он ищет как раз «я». Человек стремится к силе «я», покою «я», свободе «я», божественности «я» на протяжении семи сутр. Все это время «я» утилитарное средство, а не истина. После седьмой сутры «я» превращается в препятствие, утрачивая полезность. В восьмой сутре нужно отменить кодовый язык. Разрушать его больно, потому что мы все делаем для «я», умираем за него. Ради «я» мы рождаемся очень много раз.

Из Индии в Китай приехал мастер Бодхидхарма. Встречать его вышел китайский император By. Когда Бодхидхарма подошел к границе, император поприветствовал его и, воспользовавшись случаем, сказал ему: «Я сильно беспокоюсь. Прошу тебя, укажи мне путь».

«Приди ко мне завтра в три часа утра, – ответил мастер. – Я успокою тебя».

Император просил многих мастеров, и они давали ему разные методы, но этот мастер показался ему странным.

Император By подумал, что от Бодхидхармы можно ожидать чего угодно. Император беспокоился всю жизнь и испытал множество средств, но так и не смог обрести покой. Он снова сказал Бодхидхарме: «Может быть, ты не знаешь мою трудность. У меня много денег, но совсем нет покоя. Я постился, как велели мне другие мастера, но и тогда не смог обрести мир в душе. Я построил немало храмов, но и они не принесли успокоение. Мне советовали совершать разные благотворительные поступки, и я все выполнял, но безрезультатно» .

«Хватит разговаривать, – прервал его Бодхидхарма. – Приди ко мне завтра в три часа утра, и я успокою тебя». Император сильно удивился, но подумал, что время покажет, на что способен новый мастер. Вообще-то, император сомневался, стоит ли ему идти к такому человеку. Он шел вниз по лестнице храма, в котором остался Бодхидхарма. Когда император ступил на последнюю ступень, мастер крикнул ему: «Надеюсь, ты не забудешь захватить с собой свое “я”, иначе кого же я станут успокаивать?»

«Он и вправду безумен!» – похолодел император и отметил про себя, что всякий человек, куда бы он ни направился, непременно несет с собой свое «я».

«Не забудь принести с собой свое “я”, – еще раз крикнул ему мастер. – Не оставляй его во дворце».

Ночью император By размышлял о том, стоит ли ему идти к Бодхидхарме, но все же решился, так как тот обещал успокоить его. Утром император, набравшись мужества, пришел к Бодхидхарме. В три часа он начал подниматься по лестнице, и тут мастер спросил его: «Ты захватил с собой свое “я”?»

«Наверно, ты подшучиваешь надо мной! – воскликнул император By. – Я пришел, и значит со мной мое “я”».

«Я знаю, о чем спрашиваю, – ответил Бодхидхарма. – Я сижу здесь перед тобой, но со мной нет никакого “я”. Именно поэтому я и спросил тебя, принес ли ты с собой свое “я”. Иначе кого же я стану успокаивать?»

Император By не понимал, о чем говорит мастер Бодхидхарма. Тогда мастер заговорил снова: «Итак, ты все-таки пришел ко мне. Ты утверждаешь, что принес с собой свое “я”. Садись. Закрой глаза и ищи свое “я”. Схвати его, а потом отдай мне. А я уже успокою твое “я”».

«Не зря я сомневался в том, стоит ли мне идти к тебе, – покачал головой император By. – О чем ты толкуешь? Неужели я и в самом деле могу схватить свое “я” и передать его тебе?»

«Не волнуйся, – не смутился Бодхидхарма. – Если у тебя не получится передать мне свое “я”, ты все же сможешь поймать его».

«Я еще никогда, не пытался поймать свое “я”», – промямлил император By.

«Значит теперь самая пора попытаться поймать его», – заключил мастер.

Император сел на пол и закрыл глаза, а Бодхидхарма сел напротив него и сжал в руках большой посох.

Император задрожал от страха. За окном была кромешная ночь, а он доверился странному монаху. Кто знает, что у него на уме? Иногда Бодхидхарма поднимал посох и говорил: «Ищи, загляни в каждый угол. Как увидишь свое “я”, сразу же хватай его!»

Миновало полчаса, час, два часа, и император где-то затерялся! Забрезжили лучи утреннего солнца.

«Я хотел бы умыться, – сказал мастер. – Неужели ты до сих пор не сумел поймать свое “я'’?»

Император By открыл глаза и упал перед Бодхидхармой на колени. «Я и не думал, что на самом деле во мне нет никакого “я”! – воскликнул он. – Я искал его повсюду, но так и не нашел. Я заглядывал во все уголки. Я осмотрел все, но ничего не нашел».

«Кого же мне успокаивать? – спросил Бодхидхарма. – Я уже три часа сижу перед тобой с посохом».

«Мое “я” смолкло, – объяснил император By. – Если во мне нет “я”, тогда откуда взяться беспокойству?» На протяжении трех часов я пребывал в безмолвии. Как только я начал смотреть в себя, так сразу же понял, что не достигаю “я”, что во мне царит тишина. Теперь я могу сказать, что зря называл себя беспокойным. Как раз “я” и было самим беспокойством».

«В дальнейшем остерегайся “я”, – посоветовал ему Бодхидхарма. – Больше никогда не цепляйся за него».

Император By повелел сделать на его могильном камне такую надпись: «Я слышал множество советов саньясинов и святых, я прочел тысячи священных писаний, но не мог раскрыть тайну. Пообщавшись со странным мастером, я стал смотреть в себя и тем самым раскрыл все тайны. Нет “я”, которое следует успокоить. Нет «я», которое следует очистить. Нет “я”, которое следует завоевать. Нет “я”, ради которого необходимо отыскать Бога и просветление. “Я” вообще не существует».

Восьмая сутра предписывает поиск «я», а потом его утрату. Вы достигаете все в тот миг, когда утрачиваете «я». Смысл «я» в том, что мы держимся за что-то несмотря ни на что. По сути, произнося слово «я», мы сопротивляемся.

Мы держимся за это «я», противостоя всем людям, враждуя с ними. Мы отреклись от всех и уцепились за «я». Это «я» похоже на государственную границу Индии и Китая. Если мы внимательно посмотрим, то не увидим природную грань, разделяющую эти страны. Нигде нет никаких границ, разделительная грань между Китаем и Индией находится лишь в головах политиков. А вообще-то границ нигде нет. Политикам очень неплохо бы поумнеть. Границы существуют только на политических картах. Если вы посмотрите в небо, то не увидите там Индию, Пакистан, Китай, Японию. В небе нет границ. Если на Марсе в самом деле развилась жизнь, то неужели обитатели этой планеты смогут рассмотреть в телескопы здесь какие-то границы?

Когда Юрий Гагарин впервые полетел в космос, жители СССР ожидали, что он будет делать на орбите громогласные заявления, вроде «Да здравствует Советский Союз!» или чего-то еще в таком духе. Но он сказал нечто совершенно замечательное, и его слова нужно оценить по достоинству. Гагарин сказал не «моя Россия», а «мой мир», «моя земля». Летя на такой громадной высоте, он не различал отдельные страны. Из космоса вся земля показалась Гагарину единой, он воспринял весь мир как цельное явление. Он говорил: «Мой мир! Моя земля!» Когда он вернулся на землю, московские политики спросили его: «Почему ты не произносил фразу “мой Советский Союз”?» «Из космоса не виден Советский Союз, – объяснил Гагарин. – Там все границы исчезают».

Когда человек погружается во внутреннее небо, границы «я» и «ты» исчезают. Это тоже утилитарные границы, которые человек чертит на карте. У моего дома имеются ложные границы, точно такие же ненастоящие границы есть у моего «я». У моей страны имеются ложные границы, это же верно в отношении моего «я». Но эта неправда действенна только на протяжении семи сутр, не далее. Если вы хотите ходить по земле, если хотите двигаться горизонтально, тогда вы будете видеть Россию, Индию, Пакистан. Но если вы взмоете в небо, то не увидите ни России, ни Индии. Тот, кто хочет подняться высоко во внутреннее небо, потеряет «я» и «ты». А когда исчезают «я» и «ты», остается лишь божественность. Об этом повествует восьмая сутра.

А девятая сутра совсем короткая. Ее комментарием я и закончу цикл своих бесед о сутрах йоги. Первая сутра, как я уже говорил, была посвящена жизненной энергии. Девятая сутра посвящена непосредственно йоге. Смерть это тоже энергия. А как же иначе? Жизнь объемлет то, что мы считаем жизнью, а также смертью. И следует любить не только жизнь, но и смерть. Не только жизнь достойна славословий, смерть тоже прекрасна. Следует приветствовать не только жизнь, перед смертью тоже следует распахивать дверь. Тот, кто не принимает смерть, будет лишен жизни. А тот, кто принимает смерть, приобретет высшую жизнь.

Смерть это тоже энергия, смерть божественна, и она от Бога. Об этом повествует последняя сутра йоги. Это высшая сутра, благодаря которой человек воспринимает смерть как часть жизни. Главное – осознать этот момент. После восьмой сутры человек обретает прямое познание жизни. В тот день, когда вы поймете, что «я» не существует, к вам придет также и знание о смерти. Что представляет собой смерть? Кто умирает? Кто может умереть? Я бессмертен, моя душа вечна до тех пор, пока люди не скажут, что я не умру. Тогда я понимаю, что они просто передают мне услышанную прежде информацию. Если кто-то говорит, что «я» не существует, что все сущее божественно, вот тогда я по достоинству оцениваю его слова. Я хочу быть бессмертным, но меня нет. Тот, кто хочет быть бессмертным, не существует, а тот, кто бессмертен, никому не известен.

Рамакришна объявил ученикам о том, что умрет через три дня. Его жена Шарада очень огорчилась и загоревала.

«Почему ты плачешь? – спросил ей Рамакришна. – Никто не умирает. Ты любила это тело, которое считала мной, или же действительно того, кто есть?»

«Я любила того, кто и в самом деле есть», – ответила Шарада.

«Тогда перестань печалиться, – попросил ее Рамакришна. – И не ломай свой браслет, ведь умирает тот, кого нет».

В Индии была только одна вдова, которая не сломала свой браслет после смерти мужа. Когда умер Рамакришна, все плакали и причитали, но Шарада наотрез отказалась ломать свой браслет. Она не переменила одежду.

«Что случилось? – удивлялись люди. – Умер твой муж Рамакришна».

«Тот, кто умер, никогда не существовал, – ответила Шарада. – А тот, кто существовал, и поныне здесь. Мой браслет напоминает мне о нем».

Шарада оставалась невестой даже после смерти Рамакришны. Она никогда не говорила о том, что Рамакришна умер. На все расспросы он отвечала так: «Его тело распалось, мой муж просто переменил одежду».

По сути, люди просто меняют свою обветшавшую одежду.

Когда вы благодаря восьмой сутре узнаете о том, что вас нет, тогда кто, по вашему мнению, умрет? Что в таком случае называть смертью? Тогда умереть невозможно. Если кого-то зарубили мечом, то кого именно постигла смерть? Можно рассечь лишь «я», и только. Если нет «я», значит рубить некого. Кришна сказал Арджуне, что никто не убивает, и никто не умирает. Кришна имел в виду, что по сути никого нет. Видимая тень уменьшается и увеличивается в зависимости от восхода и заката солнца. Мы видим вокруг себя всего лишь тени, которые то удлиняются, то сокращаются.

Послушайте притчу. Ее написал Халиль Гибран. Лиса пустилась на поиски еды. Солнце взошло и осветило лису. Ее тень стала громадной словно большое дерево. И лиса подумала, что в тот день ей придется добыть побольше еды.

«У меня большое тело», – думала лиса.

У лис нет зеркал, в которые можно разглядывать себя. Они судят о себе по тени. В зеркале мы видим тоже лишь тень. Провидцы говорят, что тот, кто стоит по ту сторону зеркала, тоже представляет собой тень. Лиса увидела свою тень, длинную как дерево. «Трудно мне придется, – думала она. – Сегодня мне придется отыскать больше пищи. Мне нужно добыть верблюда, не меньше».

Лиса отправилась на охоту. Был полдень, солнце стояло в зените. Тень съежилась и стала пятачком под телом лисы. Она посмотрела вниз и подумала: «Я очень голодна. Теперь мне подойдет даже любая мелочь» .

Тень лисы уменьшилась, ее почти не было видно. Но лиса считала тень своей сущностью.

То, что мы считаем телом, на более глубоком уровне представляет собой не более, чем тень. Эта тень материализована. Она становится видимой из-за плотности частиц энергии. Она увеличивается и уменьшается. Но мы отождествляем себя с этой тенью до тех пор, пока у нас есть «я».

Девятая сутра повествует о том, что смерть это тоже проявление жизни, она тоже энергия, тоже божественная. Тот, кто знает о том, что смерть тоже божественная, достигает просветления. Само наличие просветления подразумевает, что для такого человека не существует смерти. Просветление это смерть, в которой нет смерти.

Я прокомментировал для вас девять сутр йоги. Их можно представить в двенадцати измерениях, двенадцатью разными способами. Я описал их лишь одним способом. А вообще-то, эти девять сутр можно прокомментировать двенадцатью способами. Если двенадцать умножить на девять, получится сто восемь. Малы, которые вы видите на шеях саньясинов, есть не что иное, как символ этих девяти сутр, которые можно прокомментировать двенадцатью способами. Наверно, вы видели, что после ста восьми бусин расположен особый сто девятый шарик, который называют шумеру. С какой бы стороны вы ни начали перебирать бусины, вы все равно придете к высшей бусине. Я описал вам эти девять сутр йоги только в одном измерении. Их можно описать двенадцатью способами, отсюда сто восемь методов медитации. Один метод медитации исходит из одной сутры. Но откуда ни начнешь, обязательно попадешь в одно место. Даже если человек не начнет движение, он все равно находится в верном месте. Просто другой человек не знает, где он находится.

Один йог все время лежал на пути странников. Мимо него проходили странники, поднимавшиеся на вершину горы.

«Ты постоянно валяешься здесь, – выговаривали они ему. – Неужели ты не можешь встать и отправиться с нами в путь к вершине горы?»

«Я уже там, куда вы направляетесь», – отвечал йог странникам.

На обратном пути некоторые странники говорили ему: «Мы снова видим, что ты полеживаешь у нас на пути. Соверши восхождение на эту гору!»

«Я уже там, откуда вы идете», – отвечал йог странникам.

Люди не понимали его и молча уходили своей дорогой.

Познав истину после долгого пути, вы смеетесь. Мастера дзен говорят, что человека разбирает смех, когда он постигает суть вещей. У мастеров дзен есть такая присказка: «Когда ты постиг истину, тогда только и остается, что выпить чашку чая и посмеяться». Когда мастера Ринзая просили растолковать эту присказку, тот отвечал: «На самом деле, ничего не остается. Когда вы постигли истину, то понимаете, что существовали всегда. У меня уже было то, что я нашел. Я никогда не терял то, что искал. Но мне все-таки пришлось проделать такое долгое странствие».

Я расскажу вам небольшую историю. Ею я хочу закончить нашу беседу.

Один очень богатый человек почувствовал приближение смерти и понял, что никогда не испытывал блаженство. Повезло ему. Некоторые люди понимают это лишь после смерти. Перед самой смертью его осенила мысль о том, что он не был счастливым. Смерть стучалась в его дверь.

«Вам осталось жить всего лишь несколько дней, поспешите завершить дела», – сказал ему астролог.

«Я спешил всю жизнь, но так и не ощутил счастье, – отозвался богач. – Теперь я богат и хочу купить блаженство за любые деньги».

«Я ничего не могу сказать вам о блаженстве, – пожал плечами астролог. – Мне ясно одно: вам нужно поспешить, ведь смерть не за горами. Если вы познаете счастье, то расскажите мне о нем, ведь я тоже скоро умру».

«Но где мне искать счастье?» – растерялся богач.

«Не имею понятия, – признался астролог. – Вам предстоит лично отыскать свое блаженство».

Богач оседлал самую быстроногую лошадь. С собой он захватил мешок с золотом и бриллиантами. Он заезжал в каждую деревню и кричал: «Я отдам мешок с сокровищами тому, кто покажет мне проблеск блаженства!»

Однажды он въехал в деревню, в которой жил суфийский мастер.

«Тебе улыбнулась удача, – обрадовали его крестьяне. – У нас есть тот; кто удовлетворяет всякие абсурдные просьбы».

«Абсурдные просьбы! – обиделся богач. – Я готов отдать вам богатство».

«В присутствии нашего мастера мы тоже узнали кое-что абсурдное, – рассказали богачу крестьяне. -Но мы знаем о том, что за деньги невозможно приобрести даже проблеск блаженства. Деньги отталкивают счастье. Но ты пришел туда, куда нужно. Поговори с нашим мастером».

И богач согласился пойти к суфийскому мастеру. Крестьяне показали ему дорогу к дому мастера. У дома суфийского мастера Насреддина росло дерево, под ним он и сидел в тот момент. Как раз садилось солнце.

«Этот человек хочет видеть тебя», – сказали крестьяне Насреддину.

Богач швырнул на землю мешок с деньгами, золотом, бриллиантами и сказал: «Я готов отдать тебе все свои сокровища. В этом мешке лежат горы богатств. Дай мне проблеск блаженства».

Насреддин оглядел богача с головы до пят и ответил вопросом: «Ты хочешь получить настоящий проблеск блаженства?»

«Разумеется!» – воскликнул богач. Он успел выговорить лишь одно это слово, как вдруг Насреддин схватил его мешок и пустился наутек.

На миг богач остолбенел и лишился дара речи, но уже в следующий миг закричал: «Он разорил меня!»

А Насреддин тем временем скрылся в ночной мгле. Крестьяне знали своего мастера. От него ждали какой-нибудь абсурдной выходки.

«А мы с самого начала предупредили тебя о том, что наш мастер удовлетворяет всякие абсурдные просьбы», – напомнили богачу крестьяне.

«Разве он удовлетворил мою просьбу? – возмутился богач. – Нужно найти и схватить этого вора!»

Тогда люди побежали туда, куда предположительно скрылся Насреддин. Богач бежал среди толпы народа. Крестьяне хорошо знали Насреддина. Он вилял среди рощ и перелесков, а потом вбежал в деревню. Все ее жители проснулись от криков и топота множества ног. А Насреддин бегал по всей деревне как раз для того, чтобы всех перебудить. И вот уже вся деревня бегала за Насреддином. В конце концом этот суфийский мастер вернулся к тому самому дереву, под которым сидел несколько минут назад. Здесь же мирно паслась оставленная богачом лошадь.

Вспотевший богач, дрожа и отдуваясь, приплелся к дереву. Он увидел свой мешок, поднял его, упал на колени и воздел руки к небу. «Благодарю тебя, милосердный Аллах!» – воскликнул он.

И тут Насреддин, прятавшийся за деревом, спросил богача: «Ты получил проблеск блаженства?»

«Получил! – просиял богач. – Я ощутил прилив сказочного счастья».

«Тогда садись на свою лошадь и поезжай домой», – махнул рукой Насреддин и снова сел под дерево.

Мы не осознаем до конца то, чем владеем, до тех пор, пока не потеряем это. На протяжении всей жизни мы только и делаем, что теряем достигнутое. Мы осознаем то, что у нас есть, лишь тогда, когда теряем это. Мы будем искать что-то тогда, когда потеряем это. А в тот день, когда мы восполним утрату, нам останется только пить чай и смеяться.

В Китае три мудреца достигли просветления. Они начали ходить по деревням. Какой бы вопрос им ни задали, в ответ они лишь смеялись. Мудрецы хохотали, и их звонкий смех слышали все жители деревни. Люди толпились вокруг трех мудрецов и тоже не могли удержаться от смеха. Когда кто-то спрашивал мудрецом, почему они смеются, те переглядывались и смеялись еще громче. От их хохота дрожали окрестные деревья. Этих трех знаменитых мудрецов китайцы назвали смеющимися святыми. Перед смертью они оставили такую записку: «Мы смеемся над собой, потому что у нас уже было то, что мы искали, и смеемся над вами, потому что у вас уже есть то, что вы ищете».

В течение четырех дней я комментировал для вас девять сутр йоги. Я говорил с вами не для того, чтобы увеличить ваши познания. Я не хочу, чтобы вы стали более эрудированными. Во всех вас уже заключено истинное знание. И я все равно не смогу преумножить сведения, накопленные вами на протяжении многих жизней. Итак, я комментировал для вас девять сутр йоги не для увеличения ваших познаний, а для их устранения. Я провел цикл бесед не для того, чтобы вы уцепились за какую-то новую доктрину и стали зависимы от нее. У вас и так много всяких доктрин. Вы зависите от множества священных писаний. Если бы вы и вовсе ничего не читали, то и тогда могли бы спастись. Но вы не спасетесь, если будете зависеть от чьих-то слов, в том числе и моих.

Все доктрины, священные писания, слова становятся бременем для вашей головы. Вы тоните в речах.

Я читал вам лекции не для того, чтобы вы зависели от них. Я хотел, чтобы вы осознали свою беспомощность. Я не преследовал цель довести до вас суть философских хитросплетений, мне вообще это не интересно. Я не занимаюсь подобными глупостями. Если бы вы все поняли лишь благодаря моим словам, тогда люди не испытывали бы трудности, любой человек мог бы открывать людям знание. Уже сейчас все человечество было бы мудрым. Но Будда, Кришна, Иисус, Махавира и другие мастера трудились изо всех сил, а потом умирали, и все же невежество мира не развеялось ни на йоту. Поэтому я полагаю, что благодаря интеллектуальному пониманию человек все равно не может преобразиться.

Тогда зачем же я задумал провести вам цикл бесед по йоге? А для того, чтобы вы чуть-чуть усомнились в своих рассудочных познаниях, довольно и этого. Если вы утратите уверенность и будете критически воспринимать свои сведения о жизни и мире, это уже очень хорошо. Я добиваюсь того, чтобы вы осознали, насколько неудовлетворительны интеллектуальные познания. Нужно предпринять что-то другое. Если вы будете жить умом, тогда вам не удастся преобразиться. Вы скроете свое невежество, но не продвинетесь по пути развития. Интеллектуальных познаний явно не достаточно. Если вы ничего не предпримите, то не обретете истинное знание. Вы обманываете себя, если полагаете, будто мир можно познать без сознательности, осознанности. Фальшивые монеты так похожи на настоящие деньги, но не все то золото, что блестит!