Текст книги "Пойманный (ЛП)"
Автор книги: Беверли Кендалл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
В груди что-то тяжелеет. Вдруг я кажусь себе до невозможного уязвимой, что увеличивает мою потребность выйти из бассейна.
Я подплываю к бортику, непрестанно оценивая, сколько времени мне понадобится, чтобы схватить полотенце с ближайшего к Эрин шезлонга. Вероятность пятьдесят процентов, что я успею это сделать, пока Митч занят Бри.
Принявшись действовать, поднимаюсь из бассейна и поспешно прокладываю дорогу к шезлонгу. Всё это время я ощущаю своё тело, как никогда раньше. То есть, этот мужчина видел меня голой сотни раз. А то, что он делал с моим телом своими руками и ртом… Волна жара омывает меня от одной только мысли.
Схватив полотенце, торопливо прикрываю себя. Только потом смотрю на Митча.
Держа Бри на руках, он прижимается губами к её макушке, пока она гладит его обнажённое плечо. На нём белая футболка без рукавов, показывающая скульптурные мышцы плеч и рук, и длинные тёмно-синие шорты-карго. Когда мой взгляд возвращается к его лицу, он смотрит прямо на меня.
Глава 9.
Митч
Во имя Господа. Не могу понять, в раю я или аду. А, возможно, и то, и другое.
Плюс в том, что дочь полностью ко мне оттаяла. Думаю, если я буду подольше маячить перед глазами, у неё не будет иного выбора, кроме как полюбить меня. Разве не говорят: дети любят тех, кто любит их?
А вот минус как раз сейчас смотрит прямо на меня. Пейдж. Я наблюдаю, как она идёт к нам, завернувшись в полотенце, которому не удаётся скрыть мелькающие части. Если она выглядела горячо в платье без спины, что надевала на днях, то в бикини она совершенно бесподобна. Чёрт подери. Думаю, теперь вопрос в том, как мне справляться с влечением? Будет сложно.
Пока мы рассматривали фотографии вчера, мне ужасно хотелось её поцеловать. Скользнуть рукой к ней под топ и расстегнуть лифчик. Ласкать её, как ласкал, когда мы учились в старшей школе. А потом заняться сексом как в ту ночь, когда была зачата Бри.
Именно эта отрезвляющая мысль направляет мой разум в нужное русло. На путь, который не приводит нас с Пейдж ни к чему, кроме воспитания общей дочери.
Я бросаю взгляд на Джоша, который, кажется, не может насытиться Эрин в бикини – если это сейчас так называется. Эта штуковина выгодно показывает понятие «откровенно».
– Эй, Митч. Что ты здесь делаешь? – спрашивает Пейдж, останавливаясь рядом с подругой. Бри поворачивает головку, смотрит на маму и тянет к ней ручки. Никакой конкуренции. Мама показывается на глаза, и меня тут же убирают на второй план. Я не против. Пока что.
Пейдж поднимает руки, чтобы её забрать, и полотенце падает. Я стараюсь удержать взгляд выше плеч, но сокрушительно проваливаюсь. Ладно, признаю, не так уж усердно я старался. На секунду создаётся впечатление, будто она не может решить – взять Бри или поднять полотенце. К несчастью для меня, она берёт Бри, и я мучительно силюсь не пожирать её глазами.
Стоя в чёрном бикини, Пейдж стреляет в меня многозначительным взглядом, и я делаю всё, что в моих силах, чтобы не начать пускать слюни, борясь с влечением. И это немалый подвиг.
Ах да, точно. Зачем это я здесь?
– Диана желает знать, может ли она оставить Бри на День Рождения Тэсс?
Подруги обмениваются выразительными взглядами.
– Она могла мне позвонить, – замечает Пейдж.
– Да, но я сказал ей, что заскочу к тебе. Когда я приехал, твоя мама уже собиралась уходить, и сказала мне, что ты здесь. Мне хотелось увидеть Бри, – добавляю я, потому что из-за моего объяснения кажется, будто я выдумываю причины, чтобы увидеться с ней. А это не так. По крайней мере, не совсем. В первую очередь я приехал повидаться с дочерью.
– И ты для этого столько ехал?
Вопрос Эрин чересчур скептичен. Чёрт, неужели так трудно поверить, что я столько ехал, чтобы увидеть Бри?
– Да, а что-то не так?
– Можно было для начала позвонить, – голос Эрин резок на грани неприязни, когда она скрещивает руки на груди.
Мы с Эрин раньше ладили, но когда ты бросаешь чью-то лучшую подругу, которая к тому же беременна, ты становишься для них персоной нон грата.
Я оглядываюсь на Джоша, надеясь на небольшую поддержку, но тот слишком занят, оценивая Эрин. Не в том смысле, однако я знаю его достаточно долго, чтобы понимать, когда он заинтересован в девушке, и я гарантирую – она его завела.
– Я звонил. Пейдж не ответила.
Эрин искоса смотрит на Пейдж.
– Я, наверное, забыла убрать его с вибрации. Он будит Бри, когда она спит.
Загадка разгадана.
Но Эрин не даёт мне спуска.
– Думаю, мы должны быть благодарны, что он, наконец, хоть что-то делает. – Могу представить, что бы она сказала, не будь здесь Бри. Уверен, когда мы с ней останемся одни, она задаст мне трёпку.
Я улыбаюсь Бри, которая увлеклась дёрганьем верёвок на топе бикини Пейдж.
– Хотелось бы думать, что я, наконец, пришёл в себя.
Быстрый взгляд на Джоша показывает, что он не обращает никакого внимание на мою бывшую девушку. А вот Эрин – другое дело.
– Ну, будем надеяться, что так будет и дальше, – отзывается Эрин.
На возвращение её расположения потребуется немного больше времени. Может, у неё и внешность длинноногой южной красотки, но она тот ещё крепкий орешек. И она оберегает своих друзей.
– Эй, Пейдж, думаешь, она пойдёт ко мне? – спрашивает Джош, вытянув руки к Бри. – Не думаю, что мы с юной леди были представлены друг другу должным образом.
Призрачный шанс.
– Ты уже виделся с ней, – с лёгким смехом произносит Пейдж, изворачиваясь, пока Бри не оказывается лицом к лицу с Джошем. – Вспомни, ты видел нас в торговом центре, когда ей было три месяца.
Я пронзаю Джоша острым взглядом. Он никогда об этом не упоминал. А мы разговаривали по паре раз в месяц всё время, что меня не было.
– Для неё это полжизни назад, – улыбается он.
Джош не знает, что его «поражающая» улыбка срабатывает только на женщинах старше тринадцати лет. Я буду эгоистично наслаждаться тем, как он разваливается и горит.
Сперва Бри поднимает глаза на маму, потом её взгляд смещается от лица моего лучше друга к его протянутым рукам. Несколько секунд продержав нас всех в напряжении, она подскакивает и бросается ему в руки.
Смеясь, Джош легко её ловит.
А я то-думал, что у меня с ней установилась связь, хотя, видимо, она дружелюбна со всеми.
Так что, как сказала мне сестра, у меня счастливый, уравновешенный ребёнок. Я должен радоваться. Разве не этого желает каждый родитель? Тогда почему, глядя как она веселится и хихикает с моим лучшим другом, я чувствую себя опустошённым?
Пейдж
Передав Бри Джошу, я тут же хватаю полотенце и надёжно обматываюсь им. Теперь оно точно никуда не денется. По крайней мере, не в присутствии бывшего парня и его лучшего друга. Мужские глаза ещё не видели столько моего тела после беременности. Последнее, что мне нужно – это чтобы Митч рисовал сравнения.
Я не думаю, будто в моём теле что-то не так – грудь по-прежнему упругая, несмотря на износ и болезненное до слёз кормление ребёнка четыре месяца, и живот снова плоский, но, тем не менее, я зациклена на двух растяжках, которые едва заметными серебряными линиями спускаются по обеим сторонам моей талии.
Интересно, Митч их видел? А что если видел, и от этого я стала привлекать его меньше? Меня же это не должно волновать, верно? В каком-то идеальном мире, я бы согласилась. Но в этом мире, парень бросает мать своего ребёнка, а в следующую их встречу, она желает выглядеть на все сто. И не из-за того, что хочет вернуть его. Нет, никогда. Нет, потому что она хочет, чтобы он страдал. Хочет, чтобы он жалел о своём уходе. Слабое утешение, но она надеется, что, глядя на неё, ему по-прежнему хочется бросить её на землю и заняться жарким сексом.
Мне хочется, чтобы он вернул меня, и на сей раз, я сама могла бросить его.
Однако то, что происходит со мной сейчас, то, что я чувствую к нему – не относится к моей фантазии об идеальной мести ему. Просто отстой.
Эрин:
– Всё зависит от Пейдж, – возвращает меня в настоящее.
Я слегка качаю головой.
– Простите, не услышала. Что зависит от меня?
Эрин поднимает очки на макушку, являя голубые глаза с тёмными ресницами.
– Митч и Джош хотят остаться на барбекю.
Замечательно. Большое спасибо, Эрин. Поставила меня в неловкое положение.
Я бы испепелила её взглядом, если бы могла это сделать, оставшись незамеченной парнями. Не так я планировала провести сегодняшний день. Вчера и без того достаточно понервничала. У меня не получится расслабиться и наслаждаться жизнью в присутствии Митча. Я всё время буду взвинчена.
– Разве у вас нет других захватывающих дел, какими можно заняться в субботний вечер, помимо того, чтобы зависать с нами? Бри забавная, но она всё ещё ребёнок.
За тем следует тишина, которая вскоре затягивается и становится гнетущей.
Что я сказала? Ладно, это было немного грубо, но мой вопрос – вполне допустимый.
Митч с Джошем обмениваются взглядами, прежде чем выражение лица Митча холодеет и он возвращает внимание на меня.
– Знаете, я забыл, что мы собирались встретиться со старыми друзьями в городе, так что забудьте, о чём я просил.
Митч не дав мне вставить ни слова, прижимается поцелуем в головке Бри. Наклонив подбородок в сторону Эрин, он произносит:
– Рад был снова с тобой повидаться. – Потом переводит взгляд на меня. – Увидимся в понедельник. На завтра дам тебе передышку. – На этом, он начинает прокладывать путь в сторону передней части дома.
Мгновение спустя, Джош возвращает мне дочь.
– Пока, красотка, – шепчет он Бри, проводя большим пальцем по её щеке. Когда он смотрит на меня, я ожидаю увидеть в его глазах осуждение, но он говорит только: – В другой раз. – А потом спешит вслед за Митчем.
После того, как они исчезают за домом, я прищуриваюсь, впиваясь глазами в лучшую подругу.
– Это же твой дом. Ты не могла отказать им и избавить меня от проблем?
У Эрин взмывают вверх брови.
– Я не знала, желаешь ты видеть его здесь или нет. И я не хочу, чтобы меня обвинили, будто я мешаю парню проводить время с дочерью. Мне показалось, что решать должна ты, – раздражённо замечает она.
Чёрт. Я переношу Бри на другое бедро.
– Думаешь, он разозлился?
В ответ Эрин поджимает губы и награждает меня своим строгим «не задавай глупых вопросов» взглядом.
Я тяжело вздыхаю.
– Тебе правда не всё равно, задеты ли его чувства? На мой взгляд, ему повезло, что ты вообще с ним разговариваешь. – Затем, словно вспомнив, что я держу в руках его дочь, она улыбается, наклоняется и прижимается к шейке Бри. – И ему повезло, что у него есть такая красивая малышка. Правда, сладенькая?
– Он виделся с ней каждый день с тех пор, как вернулся. Как будто старается наверстать каждую упущенную секунду.
Выпрямившись, Эрин поправляет пучок на голове.
– Ему и нужно. Честно говоря, ты чересчур мягкая. – Вдруг её взгляд, устремлённый на меня, становится острым. – Тебе лучше даже не думать о том, чтобы вернуться к нему.
– Конечно, нет, – фыркаю я, как будто мне никогда не приходила в голову эта мысль. Я ни за что не приму его обратно, даже если он приползёт на коленях и будет умолять.
Ни за что.
Этого не произойдёт.
Она решительно кивает головой.
– Хорошо. Потому что я не хочу, чтобы ты снова это пережила. Он уже как-то разбил твоё сердце. Не давай ему шанс сделать это ещё раз.
– Не беспокойся, не дам, – отвечаю я, уверенная в каждом слове. Есть предательства, от которых нельзя оправиться. И это явно одно из них.
Глава 10.
Митч
В понедельник, через час после того, как Пейдж оставляет у нас Бри, я могу поклясться, что она привезла не того ребёнка. Ребёнка, которого я отводил к доктору и видел в субботу, это не та дочь, с которой, как мне казалось, я шёл на успех. Нет, девочка в гостиной – та же малышка, что отвергала меня на прошлой неделе. Та, что плакала, когда я приближался к ней.
Какого хрена произошло за время между субботой и сегодняшним днём?
– Не бери в голову, ей просто нужно к тебе привыкнуть. – К несчастью, эту песню моя сестра поёт с прошлой недели. И мне уже трудно на неё покупаться.
Всё было бы не так дурно, если бы Бри была последовательна в своём поведении по отношению ко мне. Она позволяла мне держать себя. Зарывалась личиком мне в шею и обнимала, когда плакала. Она улыбалась и просилась ко мне на руки, когда увидела меня у Эрин. Я себе это даже представить не мог.
Господи, это всё равно, что сделать два шага вперёд, чтобы сразу же вернуться на четыре назад. Теперь мне кажется, будто я плыву против течения и проигрываю в борьбе.
– Я думал, она уже привыкла, – ворчу я. – Думаешь, всё дело в освещении дома? – шучу, когда становится понятно, что Диана заметила, что я расстроен больше, чем хочу ей показать. Что мне делать? Начать плакать как ребёнку, потом что моя дочурка вселила в меня ложное чувство надежды?
Мы все в игровой комнате. Бри на детском коврике играет со своими кубиками и грызёт прорезыватель. Диане не нужна радионяня, чтобы услышать крики моей дочери из кухни, когда её вопли угрожают разрушить дом. Вот, что случилось, когда я вытащил её из манежа и поцеловал в щёку. Мы не виделись всего день с моего возвращения, и сегодня она снова смотрела на меня, как будто не видела никогда раньше.
– У неё режутся зубки. Тебе нужно было посмотреть на неё, когда резались два верхних зуба.
– Да, но меня здесь не было, верно? – Вот расплата за то, что я бросил своего ребёнка. И Пейдж наверняка с этим согласна. Она не хотела видеть меня у Эрин и этого не скрывала. Вот почему я не стал приходить вчера. Мне казалось, что я сильно напираю, пока сегодня не увидел реакцию Бри на меня.
– Но сейчас ты здесь, и это самое главное, – полным сочувствия голосом говорит Диана, хлопая меня по руке.
Для меня и Бри? Да. Но для всех остальных – спорно.
– А раз ты здесь, значит, пришло время взять на себя обязанность по смене подгузника, – заявляет Диана с ликованием светящимся в глазах.
Фыркаю от смеха.
– Я раньше уже менял подгузники. С Тэсс и Дагом. – Хотя прошло уже несколько лет, и тогда я избегал менять подгузник с какашками.
У Дианы из горла вырывается насмешливый звук.
– Точно. Где-то раза два каждому, если я не ошибаюсь.
Я поднимаю руку.
– Эй, она моя дочь. У меня нет ни-и-и-каких проблем с тем, чтобы разделять обязанности. Другое дело, позволит ли она сама мне поменять ей подгузник.
Диана ещё раз утешительно хлопает меня по руке.
– Не забивай свою хорошенькую голову. Первые пару раз я тебя подстрахую. Могу отвлекать её, пока ты будешь возиться.
В течение следующего часа Бри потихоньку ко мне оттаивает. Или, по крайней мере, не морщится, как будто сейчас расплачется, когда Диана выходит из комнаты. Мне приходится опуститься с ней на один уровень – то есть лечь на живот, выставляя себя полным дураком для развлечения дочери.
Эй, надо так надо.
Проходит двадцать минут, но, в конце концов, я выуживаю из неё смех, когда засовываю нос Мистера Картофельная Голова туда, где должен быть нос. От этого она лопается от смеха.
– Видишь, ну что я тебе говорила?
Повернув голов через плечо, я вижу сестру, стоящую в дверном проёме игровой. Вид у неё донельзя довольный собой.
– Клянусь, я не знала, что меня не было больше получаса, а Брианна даже не выглядит сильно потрёпанной.
Честно говоря, я не заметил. Всё моё внимание было сосредоточено на попытках вызвать у Бри улыбку. Теперь же, достигнув этого, я перешёл к следующей фазе – миссии «сделать так, чтобы моя дочь меня полюбила», применяя бесстыдный подкуп и принуждение. В голову пришла мысль провести экспедицию по магазинам «Toys “R” Us» на неделе.
– Шутишь? Я видел, как ты кралась наружу. И Бри тоже, – лгу я, поворачиваясь обратно. – Правда, милая?
Бри, обрадованно взвизгнув, заваливается на спинку в попытке убрать мои руки от своего животика.
– Раз вы так хорошо справляетесь, как по-твоему – ты справишься, если я выскочу на несколько минут? Тэсс забыла свой купальник, а у них сегодня плавание.
Я, наконец, уступаю и перестаю её щекотать. Переводя дыхание после нашей игры, Бри крепко оборачивает ручки вокруг моих пальцев, как будто этого достаточно, чтобы меня сдержать.
– Что скажешь? Ты не будешь против, если твоя тётя оставит тебя с папочкой?
Бри что-то щебечет в ответ. По-моему, она даёт Диане своё согласие.
– Иди. У нас всё будет хорошо. – Я машу ей уходить.
И, конечно, спустя десять минут после ухода сестры Бри нужно поменять подгузник. Но я справлюсь. Проще простого. Я кладу Бри спинкой на пеленальный столик в примыкающей комнате и спускаю с неё подгузник, выставляя беспорядок, который моя обязанность теперь убрать.
– Фу, ты воняешь, – говорю я, скорчив гримасу и размахивая рукой перед носом.
– Га, – и тут же награждает меня слюнявой улыбкой.
За такую улыбку я бы с радостью поменял ещё тысячу изгаженных подгузников. Что вполне, кстати, может так и получиться.
К тому времени, как я креплю последнюю липучку на подгузнике, клянусь, мне пришлось израсходовать четверть контейнера с детскими салфетками размером плюс-сайз. И, наверное, судя по чиханию Бри, я использовал чересчур много присыпки. Но в целом, неплохо. Могло быть гораздо хуже
Я как раз пытаюсь разобраться, как работает чёртово ведро для подгузников в углу комнаты Бри, когда слышу домашний телефон.
В доме около пяти телефонов, но ни одного нет поблизости. Решаю игнорировать, потому что: a) звонят не мне и b) если это важно, звонящий оставит голосовое сообщение.
– Николс, Пейдж, – просачивается снизу. Автоматический голос на телефоне звучит, как робот на под кайфом.
Схватив Бри со стола, я спешу на поиски телефона – любого. Когда добираюсь до того, что находится в зале, он перестаёт звонить.
Я смотрю на Бри.
– Папочки, наверное, не хватает скорости.
– Ба-ба.
– Интересно, что хотела твоя мама, – говорю я, скорее обращаясь к самому себе. Потом чувствую вибрацию телефона на верхней части бедра.
Вытаскиваю его из переднего кармана и бросаю взгляд на экран. Пейдж. Я ударяю по иконке «ответить» и прикладываю телефон к уху.
– Что случилось, Пейдж?
– Привет, Митч. Слушай, я пытаюсь связаться с твоей сестрой. Звонила ей на телефон и на домашний, но она не отвечает.
– Диане пришлось отойти. Из-за чего-то связанного с летним лагерем. – В этот момент, Бри начинает извиваться, чтобы я её опустил. Быстрая проверка зала даёт понять, что в комнате нет защиты от детей. Я выхожу из комнаты и направляюсь дальше по коридору в гостиную.
– Она взяла Бри с собой? – спрашивает она.
– Нет, Бри осталась со мной.
Повисает долгая пауза.
Ладно, вот оно. Подождите. Сейчас она скажет, почему не хочет, чтобы я оставался с дочерью один даже на полчаса.
В гостиной я опускаю её на одеяло, хватаю плюшевого жирафа с пола и протягиваю ей. Она выхватывает его у меня из рук.
И я всё ещё жду начала спора.
– И как она? – изумляет меня вопросом Пейдж.
– Скажем так, сейчас она пахнет в сто раз лучше, десять минут назад, – отвечаю с кратким смешком.
– Ты поменял ей подгузник?
Интересно, должен ли я оскорбиться удивлением в её голосе.
– Да, Пейдж. Я поменял подгузник нашей дочери, – сухо отзываюсь я. – Странно, как так это у меня вышло без должного диплома или хотя бы трёхнедельных курсов.
– Ха-ха-ха. Очень смешно.
Но веселье в её голосе говорит о том, что она правда считает это забавным. Добавляю себе плюсик.
– Так тебе нужно, чтобы я ей что-то передал или ты просто проверяла Бри? – Которая, кстати, в настоящее время стоит на четвереньках, раскачиваясь взад-вперёд, как будто пытается поймать момент, чтобы начать ползти. Она чертовски очаровательная.
– Эм… Нет, ничего. – Её «эм» и пауза подсказывают, что на самом деле это не так.
– По твоему голосу так и не скажешь. Что такое? Это как-то связано с Бри? – Если да, то Бри – касается меня, и я должен знать. Если же нет – я не стану совать нос не в своё дело.
– Ну…
– Давай уже. В чём дело?
Несколько мгновений молчания обрываются её словами:
– Я хотела попросить её посидеть с Бри. Мама встречается с клиентом и понятия не имеет, когда сможет вырваться.
– Я за ней присмотрю, – тут же предлагаю я.
– Митч…
– Пейдж, я же сейчас сижу с ней без Дианы. Поверь мне, с ней ничего не случится, – заявляю твёрдо.
– Дело не в этом, – отвечает она.
– Тогда в чём?
– Я… нет, ты прав, ты можешь за ней присмотреть. Раз дальше всё так и будет, нам надо привыкать, – живо отговаривается она совершенно противоположно своей недавней вялости и хмыканью.
Недолго жду – мало ли, передумает.
Тишина.
Хорошо. Это было легко.
– Так когда? – спрашиваю я.
– В пятницу.
– Ты хочешь, чтобы я приехал к тебе? – Это будет проще, чем будить потом Бри, чтобы отвезти её домой.
– Эм… да. Было бы отлично.
– Видишь, это не так уж больно, верно? Смысл моего возвращения домой в том, чтобы помочь вырастить дочь. Если тебе что-то понадобится, спрашивай сначала у меня.
– Поняла.
– Во сколько заканчивается твоя смена? – Ресторан закрывается в десять, но персонал обычно уходит после одиннадцати.
– Эм, это не связано с работой, – говорит она, как будто я об этом уже знаю.
Погодите-ка. Что?
– У меня встреча с другом.
Другом? Замечаю, что она не говорит «Эрин». Кто тогда этот её друг? Я перехожу сразу к делу. Мне хочется знать кто это, и неважно моё это дело или нет. Ладно, не моё.
– Этот друг – парень? – Господи, мог ли мой голос выражать ещё больше чувства собственности, чем уже выражал?
– А это имеет значение?
Спокойна как удав. Хорошо, если ей хочется поиграть, то я в игре.
– Нет, просто мне интересно, – говорю я, как будто мне вообще всё равно.
– Хорошо. Значит, мы всё проясняли. И да, это парень.
– Так у тебя свидание? – настаиваю я.
Господи, парень, оставь эту тему в покое.
– Свидание по учёбе, – отвечает она.
Видимо, между этим термином и обычным свиданием есть какая-то огромная разница. Бред.
– Свидание по учёбе? В пятницу? Ночью? – сарказм сочится из голоса. А разве могло быть иначе?
– Мы не можем встретиться ни в выходные, ни в понедельник, – защищается она. – Видишь, я знала, что это будет проблемой. Поэтому и не хотела тебя просить.
Меня это возвращает в реальность. Пейдж – мать моего ребёнка, а не моя девушка. Она может делать всё, что хочет и с кем хочет. Если ей хочется с кем-то встречаться, меня это не касается.
– Нет никакой проблемы. – Жжение в животе говорит об обратном, но мне нет до этого дела. – Только скажи во сколько, и я приеду.
Глава 11.
Пейдж
– Мам, что-то случилось?
Вздрогнув, мамины плечи резко поднимаются, когда она поворачивается с кухонным полотенцем в руке.
– Ох, я не слышала, как ты спустилась. – Блеснув улыбкой, она возвращается к протиранию столешниц.
Сегодня мы ужинали поздно. С учёбой, работой и Бри, которую нужно забрать, у меня не получается вернуться домой до шести. Мама заказала китайскую еду после того, как я приехала. Слава Богу, иначе мне пришлось бы довольствоваться бутербродом с арахисовым маслом.
– Бри мгновенно уснула, – говорю я, занимая место в уголке стола.
– Должно быть, она сильно устала. – Мама кажется рассеянной.
– Что-то стряслось, мам? – повторно спрашиваю я.
Бросив на меня быстрый взгляд и натянуто улыбнувшись, она отвечает:
– Нет. Почему тебе кажется, что что-то случилось?
Меня это ничуть не убеждает. Я бессильно веду плечами:
– Не знаю. В последнее время ты… другая. Тихая. – И это великодушно с её стороны. Вот только за последние пару недель мама стала… сама не своя. Печальной. И когда я вижу её в таком состоянии, мне в голову закрадываются мысли, что, быть может, всё дело в финансовых трудностях, вызванными двумя лишними ртами. Мы с Бри становимся слишком тяжёлым бременем для неё?
– Ты и сама знаешь, как много работы. – Её голос чуть запыхавшийся, когда она трёт столешницу с большей энергией, чем требуется. – После августа станет полегче.
– Если проблема в том, что тебе приходится сидеть с Бри два раза…
Мама останавливается и поворачивается ко мне лицом, её выражение не даёт вырваться следующему слову из моего рта. Полотенце падает на стол, и её руки взлетают к бёдрам.
– Даже не вздумай заканчивать предложение, юная леди. Я понимаю к чему ты клонишь, но знай – я считаю время до каждого раза, когда могу остаться со своей внучкой, так что остановись.
Теперь чувство вины удваивается. Я ранила её чувства.
– Хорошо. Ладно. Я просто хотела удостовериться. С каждым днём она становится всё более активной, и порой мне самой тяжело за ней угнаться, – со смехом произношу я в попытке облегчить остроту последнего замечания.
Мама улыбается, взгляд её смягчается, как всегда, когда она смотрит на Бри.
– Но она милая непоседа.
Я решаю подобраться с другого угла.
– Сантехник подсчитал, сколько будет стоить ремонт водонагревателя? – Индикатор забарахлил, и мастер заходил утром с проверкой.
Мама качает головой.
– Не переживай, милая.
– А как же налоги на недвижимость? Ты будешь и о взносе спорить? – На прошлой неделе я нашла новый счёт на тумбочке. Такса в этом году вырастает более чем на тысячу долларов из-за старшей школы, которую они достраивают в нашем учебном округе.
– Пейдж, я же сказала – ни о чём не переживай. Я позабочусь обо всём, – тон её абсолютно непреклонен.
Потерпев поражение, я отказываюсь продолжать тему дома, уход и поддержание которого в последнее время обходится всё дороже и дороже.
– Митч приедет посидеть с Бри в пятницу. – Заодно и с этим покончим.
– Отцы не «сидят» с собственными детьми, – отрезает мама, раздражённо поджимая губы.
– Ну хорошо, позаботиться о ней, – уступаю я. Мама такое не поддерживает. Родительские обязанности, по её мнению, должны быть распределены между обоими родителями. И никаких поблажек мужчинам из-за того, что у них нет вагины и они не носили ребёнка.
Мой отец умер, когда мне был годик, и я уверена, маме не раз хотелось разделить с кем-то ответственность за моё воспитание. Рэнди, мамин парень, с которым они встречаются уже пять лет, отличный парень. Одно время я думала, что они могут пожениться, но мама сказала, что рада тому, как всё идёт.
– А Диана не могла это сделать? – спрашивает мама. Они с сестрой Митча замечательно ладят. Наверное, потому что очень похожи между собой: тёплые, дружелюбные, заботливые и непредвзятые.
– Зачем это делать ей, когда может Митч?
Мама хватает полотенце со столешницы и идёт ополоснуть его под краном. Выжав, она вешает её между двойной раковиной.
Вернув ко мне взгляд, она произносит:
– Я хочу, чтобы ты была осторожной, Пейдж. – Когда она поворачивается ко мне, в её глазах плещется беспокойство. От него я тут же поднимаюсь на ноги и становлюсь рядом с ней.
– Осторожной с чем?
– Мне не хочется снова видеть, как тебе больно. Никогда больше, – произносит она, обнимая моё лицо ладонью.
Она говорит как Эрин, но печальнее. Более напугано.
Я иронично фыркаю, давая ей понять, что волноваться не о чем.
– Митч может мне сделать больно, только навредив Бри, а я, если честно, не думаю, что он так поступит.
Она заглядывает мне глубоко в глаза.
– Так значит, нет ни шанса, что вы снова будете вместе?
На это есть всего один допустимый ответ, и я произношу с максимальной уверенностью.
– Ни одного.
~~~***~~~
– Видишь, теперь ты счастлива, потому что папа помыл тебя, – ласково говорит Митч, улыбаясь Бри. Он натягивает обратно её белые шортики в горошек, после чего поднимает жёлтое платье и шумно дует ей на животик, отчего Бри прыскает и смеётся, пока не начинает задыхаться.
Придвинувшись ближе к открытой двери спальни, я загипнотизировано наблюдаю за взаимодействием отца и дочери, и мой бывший выглядит так, будто делал это – держал, игрался, – с момента её рождения.
Когда я приехала к Диане за Бри, она сказала, что Митч переодевает её наверху. Материнское любопытство вынудило меня подняться и посмотреть на него в действии собственными глазами.
Проведя последнюю минуту за бесшумным наблюдением за ними, я, переполнившись эмоциями, яростно смаргиваю слёзы. А несколько секунд спустя во мне вновь вспыхивает гнев.
Почему он не мог быть таким в прошлом году? Когда родилась Бри? Господи, как же он, наверное, ненавидел меня, раз так долго оставался вдали, ведь очевидно, что он любит и обожает её.
Этот Митч – на которого я сейчас смотрю, – тот Митч, с которым я встречалась. В кого я влюбилась, потеряв голову. И часть меня знает, что в этого Митча будет легко влюбиться вновь.
Но это не может случиться. И не случится.
Не потому что я никогда не дам своему сердцу принимать решения, когда дело касается отношений, а из-за того – какой пример я в таком случае подам дочери? Мама говорит, что ты не можешь быть тряпкой, если только не ляжешь и не позволишь людям топтаться по тебе.
А я не тряпка.
– Эй, ты здесь.
Голос Митча вырывает меня в настоящее, побуждая мои ноги двинуться в комнату.
– Твоя сестра сказала, что ты переодеваешь Бри. Хотелось посмотреть собственными глазами, – шучу я, делая всё возможное, чтобы не показаться излишне любопытной.
Бри как обычно, увидев меня, сходит с ума, и её возбуждённое пыхтение вызывает на моём лице широкую улыбку. Митч усмехается и держит её, пока я, подобравшись к ним, не забираю из его рук Бри.
Мы с Бри обнимаемся и целуемся, как будто не виделись друг с другом несколько дней, а не часов. Я вдыхаю запах детской присыпки и упиваюсь её близостью. Вот она – лучшая часть моего дня.
Когда, наконец, поднимаю глаза на Митча, он смотрит на нас с подавленным выражением лица.
– Она очень похожа на тебя, – мягко замечает он.
Митч не сказал мне ничего, чего я не слышала уже десятки раз, но его слова больше простого наблюдения. Лицо заливается теплом, пока я борюсь с соблазнительным тянущим удовольствием, развернувшимся в глубине моего живота.
– Я её мама, – говорю я, изображая беззаботность, которую и близко не чувствую. Мне неловко от интимности, которая, кажется, незримо окружила нас наползающим туманом.
– Хорошая мама, – заявляет он, опустив взгляд к моему рту.
Окей, теперь мы уже вступаем на запретную территорию. Самое время взять разговор под контроль и дать ему знать, что к чему. Ничего такого не будет, хотя он и смотрит на меня, как будто желает со мной чего-то большего, чем со-партнёрские отношения. Большего в том смысле, который не включает ни грамма одежды, но включает много контакта плоть к плоти.
Нет уж, этого точно не будет.
– Что ж, будучи матерью одиночкой я примерила на себя обе роли. Старалась как могла.
Мой непоколебимый взгляд и бесстрастный голос должны сказать ему о двух вещах: a) я не простила тебя, и b) даже не думай. Наши отношения никогда больше не будут настолько близкими.
Улыбка, только приподнявшая уголки его рта, незамедлительно исчезает, губы складываются в прямую линию, а лицо замыкается.
Хорошо. Он точно понимает о чём я. Если ищет слабого противника, то пускай посмотрит кого-нибудь ещё, потому что я не слабачка.
