Текст книги "Сквозь шторм (ЛП)"
Автор книги: Беверли Дженкинс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
– Вашти скажет тебе, что тебе нужно сделать. Мы с тобой поговорим подробнее завтра.
Сэйбл и понятия не имела, что этот разговор навсегда изменит ее жизнь.
Следующей ночью Сэйбл стояла на дорожке перед домом и смотрела, как горит особняк Фонтейнов. Все здание было охвачено пламенем, пляшущим на фоне ночного неба. Пылающий интерьер сиял таким ослепительным светом, что казался порталом в ад. Для Мати это был проход домой.
Вашти разбудила Сэйбл меньше часа назад и тихо велела ей разбудить Мэвис и Салли Энн. Она сказала, что Мати хочет, как можно скорее, поговорить со всеми снаружи.
Сэйбл без особого труда уговорила Мэвис выполнить просьбу Мати. Выслушав объяснения Сэйбл, Мэвис взяла легкое одеяло, завернулась в него и сонно спустилась вниз.
С Салли Энн оказалось сложнее. Она огрызнулась:
– Сейчас середина ночи, Сэйбл. Что могло понадобиться Мати в такой час?
– Я не уверена, но за все эти годы она никогда не дарила вам ничего, кроме преданности. Не могли бы вы пойти ей на встречу, пожалуйста, хотя бы в этот раз?
Сначала Сэйбл подумала, что Салли Энн откажется, но в конце концов она спустила ноги с кровати и холодно произнесла:
– Только в этот раз, Сэйбл. И лучше, чтобы это не заняло много времени.
– Не думаю, что займет.
Карсон Фонтейн спал в дальнем крыле. Поскольку Вашти не давала Сэйбл указаний рабудить его, она просто последовала за Салли Энн на улицу.
Первое, что заметила Сэйбл, выйдя на улицу, был сильный запах керосина. Сильный запах показался ей странным, и она огляделась по сторонам, надеясь найти его источник, но ее отвлекла небольшая группа людей, собравшихся перед домом. Рядом было большинство оставшихся взрослых рабов. В их руках были факелы. Только тогда она заметила Мати. Ее двоюродная бабушка стояла в стороне, тихо, но отчетливо напевая на языке своей родины. Сэйбл никогда раньше не видела ни величественного красного одеяния, которое было на Мати, ни тяжелых золотых украшений на ее запястьях и шее.
Салли Энн сердито крикнула:
– Мати, почему мы здесь?
Вашти повернулась к своей хозяйке и сказала твердым, но тихим голосом:
– Ей нужна тишина, чтобы подготовиться.
Это был первый раз, когда Вашти так резко разговаривала со своей хозяйкой. Словно оглушенная, Салли Энн не произнесла больше ни слова.
Пока все восхищенно смотрели на нее, Мати подняла руки к ночному небу. Через несколько секунд, словно по команде, луна вышла из-за облаков, заливая немую сцену неземным светом.
Мэвис подкралась к Сэйбл сзади и тихо спросила:
– Что она делает?
Сэйбл пожала плечами, не сводя глаз со своей тети. В лунном свете Мати выглядела моложе и сильнее, чем когда-либо за последние годы.
Громким голосом Мати объявила:
– Королевы собираются. Время пришло.
Салли Энн рассмеялась.
– Я возвращаюсь в дом. С меня хватит этой чепухи.
Вашти взяла ее за руку.
– Ты останешься. Смотри и учись.
Затем Матти начала перечислять имена. Сбитая с толку Сэйбл посмотрела на Вашти, которая объяснила:
– Это имена Старых королев. Из уважения она должна призвать их всех.
Когда через несколько мгновений перечисление имен закончилось, ночь погрузилась в тишину. Мати поднялась на крыльцо. Используя что-то похожее на половник, она окунула его в старое ведро, стоявшее у ее ног, и начала поливать жидкостью крыльцо и сухой, заросший сорняками участок перед домом. Повторяя заклинание, она, казалось, окропляла пространство вокруг себя. В нос Сэйбл снова ударил запах керосина, и ее охватила тревога.
Мати отбросила ковш в сторону и на мгновение задержалась, чтобы посмотреть на небольшую толпу, собравшуюся вокруг, прежде чем сказать:
– Вашти, время пришло.
Вашти взяла факел у одного из рабов и, подойдя к крыльцу, почтительно вложила его в руку Мати. Когда Вашти вернулась на свое место рядом с Сэйбл, Мати поднесла факел к высоким сорнякам, обрамлявшим ступени. Пламя вспыхнуло с невероятной силой. Затем она коснулась крыльца и высоких колонн, поддерживающих его. Появился огонь, он поднимался, искал, распространялся. Линия пламени теперь была между домом и испуганными зрителями. На крыльце, за линией, стояла Мати.
Глядя прямо в глаза Сэйбл, она заговорила спокойным, ясным голосом.
– Я дала тебе все, что тебе нужно, моя Сэйбл. Старые королевы передают тебе свою любовь. Они защитят тебя. Прислушайся к ним.
Мати прикоснулась факелом к деревянной раме двери. Сэйбл почувствовала, как Мэвис схватила ее за руку.
– Отец все еще там, Сэйбл! Сделай что-нибудь!
Салли Энн попыталась вырваться из рук Вашти, но старуха рявкнула:
– Глупая женщина! Пришло его время умирать, а не твое.
Стена огня отделила Мэати и горящий дом от тех, кто наблюдал за происходящим. Потрескивающее пламя превратилось в ревущий пожар.
– Кто-нибудь, сделайте же что-нибудь! – закричала Мэвис.
В ночи раздался громкий голос Мати.
– Это уже свершилось. Если я буду гореть в христианском аду, пусть будет так. Какой ад может быть хуже рабства!
Сквозь мерцающую завесу пламени Сэйбл увидела, как ее тетя медленно снимает халат и украшения. Теперь уже обнаженная, Мати направилась вглубь горящего дома. Она ни разу не оглянулась, чтобы увидеть, как по щекам Сэйбл текут слезы.
С тех пор прошел час, и теперь Сэйбл молча стояла, наблюдая, как угасающее пламя отправляет Мати домой. Позади нее тихо всхлипывала Салли Энн. Карсон, как и обещала Мати, отправился навстречу своей смерти. Салли и Мэвис потеряли мужа и отца, но Сэйбл потеряла опору всего своего мира.
Горе вопило внутри Сэйбл, как живой зверь, но, поскольку ее учили скрывать свои эмоции, оно не проявлялось. Она сидела и бодрствовала всю ночь, еще долго после того, как плачущая Мэвис отвела сломленную Салли Энн в хижину рабов, чтобы попытаться отдохнуть, еще долго после того, как дом рухнул, а огонь превратился в тлеющие угли.
На рассвете Вашти пришла к Сэйбл и сказала:
– Тебе пора отправляться в путь.
Сэйбл подняла печальные глаза.
Вашти протянула ей старую холщовую сумку.
– Мати оставила тебе эти вещи.
Сэйбл взяла подношение и прижала его к груди. Она понятия не имела, что было в сумке, но это было от Мати, и на данный момент этого было достаточно.
– Тебе пора идти, Сэйбл. Салли Энн послала одного из детей за Морсом. Ты должна уйти до того, как они вернутся.
Сэйбл встала. Она воспользовалась моментом, чтобы обнять Вашти на прощание и насладиться бальзамом, который она получила из объятий старой женщины. Прижимая к себе скорбящую Сэйбл, Вашти прошептала:
– Ты была рождена для того, чтобы жить в обоих мирах, и королевы укажут тебе свое предназначение. Иди с моей любовью и с их любовью.
Повернувшись, Сэйбл на мгновение загляделась на тлеющие руины, а затем направилась к дороге. Как и ее двоюродная бабушка Мати, она не оглянулась.
Глава 2
Держась в стороне от дороги, Сэйбл пробиралась вперёд, скрываясь за деревьями и густым подлеском, растущими вдоль проезжей части. Сорняки высотой по пояс цеплялись за ее юбки, и в некоторых местах ей приходилось раздвигать низко свисающие ветви. Земля оказывалась каменистой и неровной, когда она пересекала ручьи и следовала по холмистой местности обширных земель Фонтейнов, но она не сбавляла скорости, стремясь как можно дальше отдалиться от своего прошлого.
Горе сопровождало ее, как спутник, и на долгих, одиноких отрезках пути она давала ему волю. Временами она плакала так сильно, что ничего не видела, и ее сердце болело так, как никогда раньше.
К тому времени, как солнце поднялось прямо над головой, она шла уже несколько часов. Разгоряченная и уставшая, она наконец сдалась, признав необходимость отдыха. Она присела, прислонившись к стволу дерева, съела кусочек батата, который нашла в холщовой сумке, затем некоторое время рассматривала остальное содержимое. Там был бурдюк, из которого она отпила немного воды, еще пара бататов, а на дне лежал красный платок, к которому, похоже, было что-то привязано. Когда-то красная ткань была очень качественной, но теперь выглядела старой и потрепанной. Когда Сэйбл развязала узелки, ткань рассыпалась, словно пыль, как будто ее никто не открывал много лет. Внутри лежал тонкий золотой браслет с искусной резьбой. Судя по его весу, он был очень ценным. Она задумалась о его происхождении и о том, почему Мати положила его в сумку.
Более пристальный взгляд на гравюры на браслете позволил разглядеть изящно прорисованные луну, солнце и россыпь чего-то, похожего на звезды. У нее возникло ощущение, что она уже видела этот небесный узор раньше. Сэйбл на мгновение задумалась над этим, прежде чем поняла. Оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает, она приподняла юбку и внимательно рассмотрела маленький узор на верхней части бедра. Два узора совпали. Она поправила юбку, затем повертела браслет в руках. Мати вырезала узор на коже Сэйбл через неделю после того, как у нее начались месячные. В то время Мати объяснила это традицией. Молодым женщинам в ее деревне обычно делали такие узоры, чтобы подчеркнуть их красоту. Для Мати провели эту церемонию уже после ее порабощения в Америке. Две служанки бабушки Сэйбл, Старой королевы, руководили древним обрядом.
Сэйбл снова повертела браслет в руках и задумалась о его значении. Мати унесла с собой так много секретов. Сэйбл пожалела, что у нее не было времени узнать больше. В ней снова начало подниматься горе, но, словно по волшебству, прощальные слова Мати отчетливо прозвучали в сознании Сэйбл: «Я дала тебе все, что тебе нужно, моя Сэйбл».
Это воспоминание придало Сэйбл немного сил, и, поскольку у нее не было возможности оспорить это утверждение, она собрала сумку и снова отправилась в путь.
Ей пришло в голову, что, возможно, браслет было бы надежнее спрятать при себе, чем в сумке. Кто знает, что ее ждало впереди? Когда Отис и Опал планировали свой побег, они сказали ей, что присоединятся к сотням других беглецов, которые присоединились к армии Союза. Это было целью и Сэйбл. Но она была не настолько наивна, чтобы верить, что найдет лагерь за одну ночь или прибудет туда без происшествий. Бушевала война. По сообщениям, разрозненные отряды Шермана, которых местные жители называли «бездельниками», были повсюду, воруя, занимаясь браконьерством и терроризируя людей. Были также голодные и отчаявшиеся дезертиры-конфедераты, пытавшиеся добраться до своих домов. Сэйбл огляделась. Еще раз убедившись, что за ней никто не наблюдает, она осторожно приподняла юбку и привязала браслет к истрепанным завязкам своих муслиновых панталон. Она туго затянула ленты и снова отправилась в путь.
Дорога, по которой следовала Сэйбл, вела на север, в Атланту. Она много раз путешествовала по этой местности с Мэвис и Салли Энн. В экипаже путешествие занимало целый день. Пешком путешествие займет гораздо больше времени, но решительная Сэйбл продолжила идти. Атланта пала под натиском Союза две недели назад, в первый день сентября. Поступали сообщения о многих беглецах, которые присоединялись к янки-завоевателям. Сэйбл понятия не имела, что ее ждет по прибытии, но перспектива неизвестной свободы взяла верх над известной реальностью рабства.
Когда начали сгущаться сумерки, она стала искать место для ночлега. Пройдя примерно полмили, она набрела на старое поместье Дрезденов. Когда-то эта семья была знакомыми Фонтейнов. Когда началась война, мистер Дрезден, учитель, вступил в армию на стороне Союза. После его отъезда соседи подвергли его жену такому остракизму и травле, что она с детьми уехала на Север, к своей матери. Прошлой осенью кто-то поджег пустующий дом. От него осталась только оболочка, но Сэйбл надеялась, что на одну ночь этого будет достаточно.
Когда она осторожно вошла в сгоревший дом, из тени вышла пожилая женщина и напугала Сэйбл до полусмерти, сказав:
– Я ждала тебя.
Как только Сэйбл справилась со своим первоначальным испугом, она внимательно посмотрела на улыбающуюся темнокожую женщину. Лицо пожилой женщины было круглым и ничем не примечательным, а волосы скрывала цветастая бандана. Взгляд темных глаз, устремленный на Сэйбл, был умным и властным, и напомнил Сэйбл глаза Мати.
– Кто ты? – спросила Сэйбл.
– Это должен был быть мой вопрос к тебе, моя дорогая, но знакомство может подождать. Давай же, я уверена, ты проголодалась.
Сэйбл замешкалась, пытаясь решить, что делать, но женщина бросила на нее такой повелительный взгляд, что Сэйбл последовала за ней без комментариев.
Она вывела Сэйбл на улицу и вниз в подвал Дрезденов. Сэйбл была удивлена, увидев огарок свечи и кучу постельного белья на земляном полу. Старуха жила здесь?
Словно прочитав мысли Сэйбл, женщина сказала:
– Я ждала тебя два дня. Я уже почти отчаялась, что ты когда-нибудь придешь.
Сбитая с толку, Сэйбл спросила еще раз:
– Кто ты?
– Араминта – так назвала меня моя мама. Хозяин дал мне другое имя. Господь нарек меня Моисеем. А ты кто?
– Сэйбл. Сэйбл Фонтейн. Как ты могла ждать меня, если даже не знаешь, кто я?
– Ты мне приснилась.
Сэйбл уставилась на нее.
Старуха протянула Сэйбл оловянную тарелку. На ней лежала половинка кролика на вертеле, горсть зелени одуванчика и ломтик хлеба.
– Вот. Ешь, – велела она. – Завтра нам предстоит долгий путь.
Сэйбл разрывалась между желанием проглотить еду и задать дюжину вопросов, но ее голодный желудок взял верх над любопытством.
Сэйбл ела жадно, но вежливо и заметила, что женщина все время наблюдает за ней.
– Что-то не так? – наконец спросила Сэйбл.
– Просто восхищаюсь твоими манерами. Могу поспорить, ты выросла в доме.
Сэйбл утвердительно кивнула.
– Некоторые из наших людей будут ненавидеть тебя за это, но никогда не стыдись того, кто ты есть. Ты умеешь читать?
– Да, мэм.
– Это великолепная вещь – чтение. Надеюсь, однажды я тоже научусь.
– Я могла бы научить тебя.
Глаза женщины засияли, когда она ответила:
– У тебя доброе сердце, но сейчас у меня нет времени.
– Почему нет?
– Нужно отвезти тебя к Левеку.
– Левек?
– Да. Это мне тоже приснилось.
Сэйбл понятия не имела, кто такой этот Левек.
– Тебе часто снятся сны?
– Большую часть времени. Сон избавил меня от рабства.
– Значит, ты тоже беглянка?
– Да. Первый раз я сбежала, когда мне было семь лет, но я так проголодалась, что вернулась. Как только я стала взрослой, я сбежала навсегда. Мой муж и братья не захотели пойти со мной, поэтому я поехала одна.
– Ты бросила своего мужа?
– Пришлось. Господь во мне нуждался.
Сэйбл не знала, что и думать об этой загадочной новой спутнице.
– Ты местная?
– Нет, я родилась в Мэриленде.
Сэйбл была поражена, услышав, что чернокожая женщина забрела так далеко от своего дома.
– Почему ты в Джорджии?
– Выполняю работу, к которой меня призвали.
– Какую именно?
Араминта улыбнулась.
– Освобождение рабов.
Поскольку Араминта сказала Сэйбл, что будет безопаснее, если они отправятся в путь ночью, Сэйбл провела первую ночь восстанавливая силы; следующее утро она провела, слушая и восхищаясь рассказами и приключениями женщины, которая взяла ее под свое крыло. Хотя изначально женщина представилась как Араминта, Сэйбл узнала, что весь остальной мир знает ее как Харриет Табман и что она очень знаменита. Оказалось, миссис Табман крала рабов. Много рабов.
Она объяснила Сэйбл, что во время своих девятнадцати поездок на Юг в период с 1849 по 1857 год она привела к свободе сотни людей, включая своих престарелых родителей, шестерых братьев, их жен и невест, племянниц и племянников. Хотя она была рабыней, когда выходила замуж за своего мужа, Джона Табмена, Джон был свободен.
– Мы были женаты пять лет, когда умер мой хозяин. Ходили слухи, что меня и моих братьев собираются продать. Сон велел мне бежать, чтобы нас не продали, но Джон предпочел остаться. И я сбежала одна. Я вернулась за ним в 51-м, но он отказался меня видеть.
– Почему?
– Он взял другую жену.
Глаза Сэйбл расширились.
– Я была так зла и разбита изнутри, что хотела ворваться к нему и высказать свое мнение, и мне было все равно, увидит ли меня хозяин и отдаст обратно в рабство. Но я пришла в себя. Невозможно заставить мужчину полюбить тебя, так что, если он мог обойтись без меня, я точно могла обойтись без него. Тут же выбросила его из своего сердца.
Сэйбл чувствовала, что боль от этого инцидента не утихла, несмотря на заверения Араминты.
– После этого я посвятила свою жизнь Работе.
Сэйбл узнала, что ее «Работа» заключалась не только в том, чтобы побуждать рабов покидать своих хозяев. Миссис Табман также выполняла разведывательные миссии для командования Союза, в основном для Второго Южнокаролинского добровольческого полка.
– Это Черная бригада под командованием полковника Джеймса Монтгомери, – сказала ей Араминта.
– Ты определенно не похожа на шпионку Союза, – с улыбкой сказала Сэйбл.
Араминта усмехнулась.
– Конечно, нет. Никто бы не заподозрил, что пожилая чернокожая женщина с банданой на голове занимается разведкой военно-морских сил или городских укреплений. Кто бы поверил, что я нахожусь в тылу врага с единственной целью – чтобы собрать информацию о домашнем скоте, припасах и слухах о передвижении войск?
Сэйбл пришлось согласиться. Араминта казалась пожилой и безобидной, не из тех женщин, которые всегда носят с собой пистолет, и не из тех, кто во время своих походов на север угрожает застрелить любого мужчину, который запнется или пожалуется на трудное путешествие.
Она сказала Сэйбл:
– У меня есть право на две вещи – свободу и смерть. Я хочу получить или то, или другое. Никто не вернет меня живой; я буду бороться за свою свободу, и когда придет время мне уходить, Господь позволит им убить меня.
Они отправились в путь после наступления темноты. Когда Араминта велела Сэйбл вести себя тихо и не шевелиться, Сэйбл повиновалась. Когда она просила Сэйбл подождать, пока она пойдет на разведку, держа пистолет наготове, Сэйбл ее слушалась.
В светлое время следующего дня они переночевали в развалинах сожженного янки особняка и снова отправились в путь, как только сумерки сменились ночью. С приближением рассвета второго дня Сэйбл начала замечать изменения в пейзаже. Когда-то это место покрывал густой лес, но теперь земля выглядела так, словно по ней прошелся великан с могучей косой и срубил все деревья до единого. Насколько хватало глаз, на многих акрах не было ничего, кроме пней.
– Генералу Шерману понадобился лес, – объяснила Араминта.
Сэйбл осматривала обнаженную землю, и ее благоговение возросло, когда она и ее спутница пересекли то, что когда-то было одной из главных железнодорожных линий региона. Железные шпалы были вырваны из рельсов и теперь были причудливо обмотаны вокруг стволов немногих оставшихся деревьев.
Араминта объяснила:
– Их называют галстуками Шермана. Его люди вырывают шпалы, а затем складывают их в кучу. Как только шпалы раскаляются докрасна, их обвивают вокруг деревьев. Мятежники не могут пользоваться шпалами или железной дорогой. Умный человек этот генерал Шерман.
Сэйбл могла только изумленно смотреть на это.
Они шли четыре дня по выжженным полям сражений, усеянным свежими могилами, по земле, изуродованной пушечными выстрелами, мимо заброшенных укреплений. Они прошли ещё несколько галстуков Шермана, и время от времени им попадались тела солдат в синей и серой форме, которые умерли в одиночестве и остались непогребенными.
Полночь четвертого дня застала их притаившимися в густом кустарнике на берегу реки Окмулджи. Ночь была безлунной, и вокруг было так тихо, что они слышали тихий плеск воды о берег.
Шепотом Сэйбл спросила:
– Зачем мы здесь?
– Чтобы встретиться с друзьями, – послышался тихий ответ Араминты.
Сэйбл никого не видела.
– Где?
– Вон там, – ответила Араминта, указывая на темную реку. – Давай посмотрим, дома ли они.
Сэйбл молча наблюдала, как Араминта чиркнула спичкой о кремень и подняла пламя над головой. Она помахала спичкой в сторону реки всего секунду, затем задула ее.
Спустя несколько мгновений в темноте появился ответный огонек. Араминта взяла Сэйбл за руку.
– Пойдем, нам нужно спешить.
Сэйбл была удивлена проворством старухи, когда они быстро спускались по берегу, но еще больше она удивилась, увидев шестерых чернокожих мужчин, которые бесшумно направляли к ним плот.
Араминта бросилась в воду им навстречу, и Сэйбл, у которой не было другого выбора, сделала то же самое. Сильные руки помогли обеим женщинам подняться на борт.
– Присаживайтесь, дамы, – сказал высокий мужчина. – Нам нужно переправиться как можно быстрее.
Сэйбл села рядом с Араминтой на влажное дерево. Мужчины воткнули шесты в мелководье и развернули плот. Сэйбл понятия не имела, куда они направляются, и кто эти люди, но она верила, что Араминта и Старые королевы позаботятся о ее безопасности.
Выше по реке майор армии Союза Рэймонд Левек расхаживал взад-вперед перед своей палаткой. Миссис Табман опаздывала на день. Если она не появится сегодня вечером, ему и его небольшому отряду кавалерии придется продвигаться дальше без нее, хотя она могла нести информацию, жизненно важную для командования Союза.
Не то чтобы она не могла вернуться в основной лагерь самостоятельно. Ее навыки разведки и выживания стали настолько легендарными, что покойный аболиционист Джон Браун прозвал ее «генералом». Находясь в Южной Каролине, она возглавляла группу чернокожих мужчин, которые были разведчиками и шпионами подразделения. Монтгомери, один из лучших партизан и фуражиров армии Союза, использовал ее советы для проведения рейдов в Южной Каролине, Флориде и Джорджии. Одна из самых знаменитых вылазок была совершена у реки Комбахи в июне 1863 года. Монтгомери и его восемьсот чернокожих солдат не только уничтожили склады Конфедерации, хлопок и множество других зданий стоимостью в миллионы долларов, но в тот день миссис Табман вывела на свободу почти восемьсот рабов. В статье на первой полосе «Бостонского содружества», напечатанной месяц спустя, отдавалась должное ее руководству солдатами и отмечалось, что никто из людей Монтгомери не получил даже царапины.
Рэймонд надеялся, что эта задержка не означает, что ее схватили или ранили.
Размышления о судьбе миссис Табман послужили еще одной цели. Это отвлекло Рэймонда от душераздирающих новостей, которые он получил из дома. Его брат, Джеррольд Левек, был убит в бою в Миссисипи более шести недель назад, но из-за войны Рэймонд получил письмо от своей скорбящей матери Джулианы только два дня назад, в котором сообщалось о смерти и последующих похоронах. Джеррольд был похоронен на семейном участке неподалеку от их родного города Нового Орлеана. Если бы новость дошла до Рэймонда своевременно, он, возможно, был бы рядом с матерью, утешая ее, когда гроб с телом его брата опускали в землю. Рэймонд очень сильно любил Джеррольда, и его смерть потрясла его. Хотя он знал, что во время войны нужно забыть о личной душевной боли, он не мог полностью подавить ее.
– Майор?
Рэймонд поднял глаза и увидел своего помощника и друга Андре Рено.
– Часовые говорят, что получили сигнал, подтверждающий, что миссис Табман уже в пути.
Рэймонд позволил себе слегка улыбнуться. Это была лучшая новость, которую он слышал за последние дни.
– Хорошо.
– Ты хочешь вернуться сегодня вечером, – спросил Андре, – или нам подождать до утра?
– Сегодня вечером.
Хотя силы Союза теперь контролировали большую часть территории вокруг Атланты, повстанцы не отступали полностью. Это переросло в партизанскую войну. Отдельные очаги сопротивления конфедератов, применявшие тактику «бей и беги» для нападения на лагеря и аванпосты Союза, начали выводить Шермана из себя. У Рэймонда не было ни малейшего желания связываться с повстанцами, главным образом потому, что люди, назначенные на это задание, были зелеными, как весенняя трава, новоиспеченными чернокожими новобранцами, которым требовалось больше знаний в области владения оружием и тактики, прежде чем их можно было призвать защищать себя и окружающих.
– Как только прибудет миссис Табман, проводи ее сюда, а затем прикажи всем выдвигаться. Если мы поторопимся, то сможем разбить лагерь к рассвету.
– Я сообщу сержантам, что они должны начать подготовку.
– Спасибо.
Когда плот достиг берега, Сэйбл подождала, пока Араминта поблагодарит мужчин, затем обе женщины перешли на берег вброд. Плот бесшумно оттолкнулся от берега. Быстро поднявшись на берег, они подошли к мужчине в синей униформе, который ждал их с фонарем.
– Миссис Табман? – спросил он.
– Да, это я.
– С возвращением, генерал. Майор ждет вас. Пожалуйста, следуйте за мной.
Они пристроились за ним, и Сэйбл, удивленная видом чернокожего мужчины в форме, сказал Араминте:
– Я не знал, что ты генерал.
Араминта усмехнулась.
– Я ношу много бандан, дитя мое.
Солдат провел их в тускло освещенную палатку. Мужчина внутри был темнокожим и высоким, как башня. Тонкая, как бритва, бородка, подчеркивавшая его точеный подбородок, придавала ему привлекательность, которую не могли скрыть даже тени.
При их появлении на его лице появилась улыбка. Подбежав к Араминте, он заключил ее в нежные объятия, от которых она повисла в воздухе. Смеясь, она проворковала:
– Поставь меня на землю, ты, большой медведь. Такая старая женщина, как я, не вынесет всего этого.
Он ухмыльнулся и поставил ее на ноги.
– Я уже начал беспокоиться о тебе. Где ты была?
– Пришлось подождать Сэйбл.
Мужчина, казалось, впервые заметил присутствие Сэйбл. Он поклонился.
– Простите меня, мадемуазель. В своем стремлении поприветствовать старого друга я забыл о хороших манерах. Я майор Рэймонд Левек.
Даже одетый в потрепанную синюю форму, он был высок, галантен и просто неотразим.
– Я Сэйбл Фонтейн.
– Рад знакомству, Сэйбл Фонтейн.
Она почувствовала, что он был мужчиной, который легко находил общий язык с женщинами. Его угольно-черные глаза и потрясающий французский акцент, несомненно, лишали рассудка большинство из них.
Он снова обратил свое внимание на Араминту, в то время как Сэйбл недоумевала, зачем ее сюда привели.
Араминта сказала Левеку:
– Мне нужно как можно скорее передать свой отчет генералу Шерману.
– Я подумал, что это может быть так, поэтому мы уходим, как только соберёмся.
– Хорошо. Я поеду впереди, если ты не возражаешь.
– Нет, я не против. Я отправлю пару человек в качестве сопровождения.
– Компания всегда желанна. Ты присмотришь за Сэйбл?
Он повернулся к ней.
– Конечно.
– Найди ей работу клерка или что-нибудь в этом роде. Она очень умная.
– Я посмотрю, что можно сделать.
Сэйбл почувствовала, как ее подбородок сам собой приподнялся, когда их взгляды встретились.
– Я предпочла бы поехать с Араминтой, если это возможно, – заявила она.
Он покачал головой.
– Боюсь, что нет. Я могу выделить одну лошадь, но не двух. Я и мои люди проследим, чтобы вы благополучно добрались.
Араминта вмешалась:
– Тогда решено. Сэйбл, увидимся позже. Рэймонд, позаботься о ней как следует. Согласно моему сну, она будет твоей наградой.
– За что?
– Просто позаботься о ней.
Прежде чем Сэйбл или Рэймонд смогли продолжить расспросы, она выскользнула за полог палатки и исчезла.
Какое-то время они просто стояли там, затем Сэйбл, наконец, нарушила неловкое молчание.
– Похоже, она очень дорожит своими снами.
– Да, это так.
– Вы поняли, что она имела в виду?
– Насчет того, что вы будете моей наградой? Нет, но вы такая красивая, что мне интересно узнать.
Он был прирожденным симпатягой, она уже могла об этом судить.
– Это очень лестно, но мне это неинтересно.
– Нет?
Он скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на нее.
– Могу я спросить, почему нет?
– Я здесь ради свободы, а не ради флирта с мужчиной, которого я не знаю.
– Как насчет того, чтобы пофлиртовать с мужчиной, которого знаете?
Она не смогла скрыть улыбку.
– Нет.
– Это справедливо, но сны Араминты очень могущественны. Вы можете стать моей наградой, нравится вам это или нет.
Сэйбл находила недостатки в его логике, но не в его способности вскружить голову женщине. Она дерзко бросила в ответ:
– Вы слишком уверены в себе, майор. Наверняка кто-то уже указывал на это раньше.
– Никогда, – ответил он.
У него были глаза, которые могли заставить женщину отдать свою душу.
– Итак, когда мы уезжаем и куда направляемся?
– Я люблю женщин, которые бросают мне вызов.
Сэйбл покачала головой.
– Я здесь не для того, чтобы бросать вызов.
– Просто чтобы стать моей наградой.
– Награду нужно заслужить.
– Вы сомневаетесь в моих достоинствах? – спросил он, и его глаза искрились весельем.
– Только в вашей верности.
– Вам бы я мог быть верен.
– Молния поражает тех, кто лжет, майор Левек.
Рэймонд рассмеялся.
– Я собираюсь с удовольствием заслужить свою награду, мисс Фонтейн.
– Вы не можете заслужить то, чего вам не предлагают.
– Посмотрим.
Он вывел ее из палатки. Их первая ссора началась, когда Сэйбл отказалась ехать с ним верхом на его прекрасном жеребце.
– Я могу идти пешком, майор.
Оседлав своего жеребца, Рэймонд посмотрел на нее, стоявшую у палатки. Первое, что он планировал сделать, – это найти замену ее оборванному платью. Она была слишком красива для такого изодранного наряда.
– Вы боитесь лошадей?
– Нет.
– Тогда почему вы не хотите поехать со мной?
– Потому что я недостаточно хорошо вас знаю, майор.
– Вы беспокоитесь о своей репутации?
– Помимо всего прочего, да.
– Это очень долгая прогулка.
– Последние четыре дня я только и делала, что шла пешком. Я справлюсь.
– Мы должны вернуться в лагерь как можно быстрее. Мы не сможем этого сделать, если будем приноравливаться к вашему темпу ходьбы.
– Почему скорость так важна?
– В этих лесах полно мятежников, и мы не ищем драки.
У Сэйбл также не было желания ввязываться в сражение. Она долго и упорно искала альтернативное решение своей дилеммы, но так и не смогла его найти. Ей пришло в голову, что лучше было бы поехать верхом с кем-нибудь из солдат, но она никого из них не знала.
– Полагаю, мне придется поехать с вами, – согласилась она.
– Отличный выбор.
Лошадь была уже оседлана. Рэймонд вскочил в седло, затем наклонился, чтобы поднять ее. Когда она устроилась поперек седла перед ним, он сказал ей:
– Вам придется немного откинуться назад, мисс Фонтейн. Я не смогу ничего разглядеть, если вы будете сидеть неподвижно, как столбик забора. Обещаю, что не буду кусаться, пока вы сами не попросите.
Сэйбл не ответила на это последнее шутливое замечание. Вместо этого она сделала, как было велено, и немного откинулась назад, так что его сильная грудь прижалась к ее плечу и боку.
– Удобно? – спросил он, глядя ей в глаза.
– Не совсем, но у меня нет другого выбора, не так ли?
– К этому времени большинство женщин уже таяли бы в моих объятиях.
– Вы так сильно напоминаете мне моего брата. На него женщины тоже вешаются.
– И это плохо?
