Текст книги "Осколки континента"
Автор книги: Бенгт Шёгрен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
Так было и есть везде, где белые колонисты породили на свет креольскую национальную прослойку: независимо от своего социального положения, креолы считают, что люди европейского происхождения стоят выше, чем люди с более темным цветом кожи. Когда же темнокожих охватывает «расовая ненависть» – это, как правило, лишь реакция на расизм эксплуататоров. На Реюньоне до этого, кажется, не дошло. Но может и дойти. Все, кто пользуется здесь экономической властью, ведут свой род из Европы. А пребывание на острове высокооплачиваемых, влиятельных в политическом и административном отношении «ушей» лишний раз подчеркивает преимущество европейского происхождения и белого цвета кожи…
Большинство белых чиновников живет в современных, комфортабельных виллах высоко над Сен-Дени, в Ла-Монтане, где воздух чист и свеж и куда не доносятся шум и запахи города. В один из вечеров я отправился туда с руководителем туристического бюро префектуры мсье Лано, который недавно был переведен на Реюньон из Марокко.
С Ла-Монтаня, а также с серпантина, вьющегося вверх по склону к резиденции состоятельных чиновников, открывается впечатляющий вид на столицу. Порта у нее нет. С этим на Реюньоне до сих пор дело обстоит неважно. Для Сен-Дени море – лишь фон; в нем не видно ни рыбачьих лодок, ни судов.
Многие районы города имеют современный вид, там ведется большое строительство. На окраинах растут новые жилые дома, финансируемые государством, а в центре возводятся комбинированные торгово-деловые центры. В одной туристской брошюре Реюньон назван «островом контрастов» – довольно точное определение как для изменчивой природы Реюньона, так и для его социальных отношений.
По одну сторону от отеля «Бурбон» расположены сады с деревянными особняками в старофранцузском или староколониальном стиле, с большими верандами и более или менее приличным внешним видом. По другую сторону через несколько кварталов начинаются современные строения.
Чуть дальше начинается район с наполовину обветшалыми домами, лавчонками китайцев и з’арабов, а еще дальше – настоящие трущобы, где живут африканцы и креолы. При планировании застройки и оздоровления города сейчас исходят из того, что его население, в 1970 году перевалившее за 100 тысяч, к 1981 году составит 160 тысяч жителей.
В противоположной стороне города, в «более нормальном» районе с такими же богатыми книжными магазинами и другими лавками, которые я видел на Маврикии, находится похожая на дворец резиденция префекта и прочие административные здания, сохранившиеся еще с XVIII и XIX веков. Здесь много различных памятников минувших столетий, но почти ничто не напоминает о 60-х годах нашего века, когда Франция неожиданно стала вкладывать большие средства в свои заморские департаменты.
Еще до того, как я приехал сюда, злые языки сообщили мне, что это запоздалое великодушие было некоторым образом связано с тем, что Мишель Дебре – сначала министр финансов, а затем министр иностранных дел при де Голле был заинтересован в Сен-Дени как в избирательном округе. Он, естественно, был французом из Франции, а не реюньонцем. Но если бы его кандидатуру выдвинули у него на родине, вполне возможно, что французские избиратели проголосовали бы против. Здесь, на далеком Реюньоне – за Африкой и Мадагаскаром – было значительно легче устроить так, что его не только избрали, но и переизбрали… Это, вероятно, – грубая ложь. Известно, что Дебре баллотировался именно здесь на Реюньоне: в третий раз он был избран большинством в семьдесят восемь процентов бюллетеней, признанных годными после критического осмотра чиновниками из префектуры. И именно во времена его депутатства в жизни острова произошли серьезные сдвиги: предоставлены широкие кредиты, в несколько раз увеличившие количество мелких предприятий; вложены значительные капиталы в строительство общественных объектов. Кроме того, Франция теперь отвечает за две третьих бюджета этого заморского департамента.
В основном на французские деньги, поступавшие через ФИДОМ (Инвестиционный фонд для заморских департаментов) на Реюньон, в горах, в восточной части острова, на реке Такамака была сооружена электростанция. С 1968 года она дает восемьдесят миллионов киловатт/часов. На те же деньги было заасфальтировано около тысячи километров дорог, построен аэропорт, а после продолжительных дебатов и порт.
Правда, строительство портового бассейна у мыса Пуэнт-де-Гале началось уже в 80-х годах прошлого столетия. Вокруг этого места вырос маленький городок Ле-Пор. Однако еще в 50-х годах нашего века эта стройка представляла собой грязную яму, к тому же чрезвычайно опасную для судов. Бурные течения препятствовали судоходству и намывали в портовый бассейн гальку, все время требовались трудоемкие очистительные работы, так как уровень дна в портовом бассейне постоянно повышался за счет гальки, приносимой Ривьер-де-Гале с гор.
Как теперь выглядит город, я не видел, но фарватер, по-видимому, стал надежнее после того, как в 60-х годах в порту были проведены очистительные и строительные работы. Сам порт теперь может принимать у своего нового причала суда длиною до 185 метров. Навигация расширилась. Ныне Ле-Пор ежегодно принимает около 350 судов. Эту цифру, однако, нельзя не назвать скромной по сравнению с судоходной статистикой Маврикия, где в Порт-Луи заходит вдвое больше торговых судов, не считая японских и других рыболовецких судов, которых с каждым годом становится там все больше.
В отличие от Маврикия на Реюньоне французы позволили своим фирмам монополизировать навигацию. Как аэродром на Реюньоне полностью отведен для французских самолетов, так и реюньонскнй порт предоставляется главным образом французским и франко-малагасийским судам. Большинство из них принадлежит двум крупным французским судоходным компаниям: «Мессажри Маритим» и «Компани Аврез». Аналогичная ситуация существует на Гваделупе и Мартинике, где другая французская крупная судоходная компания захватила монополию на морской транспорт.
Французский капитал контролирует большую часть сахарной промышленности и располагает крупными плантациями сахарного тростника. Из пяти компаний, владеющих сахарными заводами, три французские (одной из них принадлежат, кстати, плантации и заводы на Гваделупе и Мартинике). Лишь две компании находятся в руках реюньонских плантаторов. Богатые французские предприятия в первую очередь наживаются на экспорте и импорте.
Несмотря на то, что Реюньон получает во Франции за свой сахар дороже, чем Маврикий в Великобритании, торговый баланс французского владения хуже, чем у его ближайшего соседа. Доходы от экспорта лишь на одну четверть покрывают расходы, связанные с импортом строительных материалов, промышленной продукции, бензина, продуктов питания и т. д.!
Это различие становилось все более заметным по мере того, как Франция выделяла для Реюньона фонды, предназначенные заморским департаментам. Эти фонды и кредиты, конечно же, возвращаются обратно во Францию, а остров попадает во все большую экономическую зависимость от метрополии. Но даже если это и выглядит как чистой воды неоколониализм – и, безусловно, не только выглядит – все же очевидно, что подобного рода инвестиции в известной мере идут на благоустройство острова.
Система народного образования за последнее время была настолько расширена, что теперь девяносто процентов детей посещают школу. Если раньше учащиеся лицеев в Сен-Дени, чтобы продолжить образование, должны были ехать в Антананариву или во Францию, то теперь они могут получить университетский диплом у себя на острове. О том, насколько необходимо было расширить систему образования, говорит хотя бы то, что, не далее как в 50-х годах, пятьдесят процентов всех призывников были неграмотными. При этом, однако, нельзя сказать, что сегодня эта система функционирует надлежащим образом. Как и на других слаборазвитых островах, учащиеся здесь слишком часто пропускают занятия. Особого размаха прогулы бывают в период сбора сахарного тростника, когда дети помогают родителям на полях.
На острове заметно улучшились санитарные условия. Марк Твен заметил однажды, имея в виду, правда, Маврикий, а не Реюньон, что французская власть означает «место, в котором состояние здоровья зависит от соблюдения карантина, а не от санитарных мероприятий». Ныне поводы для подобных шуток отсутствуют. Удалось уничтожить малярию, на которую еще в 1945 году приходилось сорок пять процентов всех смертных случаев. Правда, остались еще различные кишечные заболевания. Зато на острове появились госпитали. В 1965 году, например, многим жителям было предоставлено бесплатное лечение на сумму в 3502 миллиона колониальных франков, из которых две третьих были выделены Францией. Соответствующая цифра в 1948 году составляла лишь 13 миллионов.
Все эти достижения привели к возникновению качественно новых, но в международных масштабах довольно банальных проблем. С уменьшением смертности прирост населения быстро увеличился, и теперь люди моложе двадцати лет составляют пятьдесят пять процентов населения. В отличие от Маврикия здесь, однако, будет значительно труднее ввести контроль над рождаемостью, так как почти восемьдесят процентов жителей – католики. Конечно, это может привести к массовой безработице и голоду.
Разумеется, благодаря крупным инвестициям 60-х годов многие получили работу. За последние двадцать лет в несколько раз увеличилась и заработная плата. Но вместе с ней возросли и цены. К тому же, лишь двадцать пять процентов населения – рабочие (во Франции рабочие составляют сорок один процент). Среди бедноты всех оттенков кожи недоедание – довольно частое явление. Пища их носит главным образом растительный характер, и поэтому они испытывают острый недостаток в животных белках и жирах. На этой почве возникают авитаминозные заболевания.
Правда, есть надежда, что этот недостаток можно частично устранить, прежде всего за счет развития рыбного промысла. С помощью одного энергичного чиновника из префектуры мне удалось вступить в контакт с «Энскрипсьон Маритим», которая ведает рыбной ловлей на острове.
До сих пор она велась в незначительных масштабах, в точности, как на Сейшелах и Маврикии. Несколько сот местных рыбаков рыбачили вдоль побережья на своих маленьких лодках. Вся трудность для них заключается в том, что поблизости нет континентального цоколя, где бы можно было ловить рыбу. Вокруг берегов Реюньона вулканического происхождения нет ничего похожего на Сейшельскую банку. К северу от острова есть рыбная банка, но она недостаточно ровная для тралового лова. Остается лишь канатная ловля.
Рыбакам, однако, предстоит много работы, так как Индийский океан еще мало используется. И хотя здесь, в некоторых районах у коралловых рифов, как в Тихом океане, так и в Карибском море, встречается тропический рыбий яд (ciguatera),из-за чего запрещена ловля на некоторые виды рыб, зато нет риска выловить рыбу, зараженную радиоактивностью.
Сейчас проходит испытания новый тип рыболовного судна, предоставленного Реюньону государственной организацией САТЕК (Заморское общество технической помощи и социального кредитования), а также строятся и проектируются четыре новых рыболовных порта; выстроена рыболовецкая школа. Пока же Реюньон получает рыбу с французских судов. Они выходят из Марселя и, огибая Африку, приходят на Реюньон, оставляя на нем все, что им удалось выловить по пути. Здесь они берут на борт матросов и направляются на юг, к французским островам Сен-Поль и Амстердам, где водится много лангустов, которых рыбаки ловят в течение лета Южного полушария – до марта. Затем они возвращаются на Реюньон, сгружают здесь пойманную за это время рыбу и меньшую часть лангустов и потом с оставшимся уловом возвращаются в Марсель.
На Реюньоне предполагается наладить ловлю тунца. Франция – это единственная страна в ЕЭС, которая промышляет этой рыбой. Существуют планы создания на Реюньоне базы для «тунцового» флота, чтобы успешно конкурировать с японцами.
Французская комиссия экспертов установила, что, используя более короткие канаты и вылавливая более мелкий вид тунца, можно даже превзойти уловы японцев. Если они откажутся продавать тунца во Франции, нм предоставят место для строительства рыболовецкой базы на Реюньоне, а это в свою очередь привлечет на остров капитал.
Встречи со специалистами в области земледелия и лесоводства произвели на меня также благоприятное впечатление, особенно их отношение к вопросу об охране природы. На узкой полоске низменности, протянувшейся вдоль берега, конечно, мало что осталось от первоначальной растительности. Зато сохранилась степная флора. Она расположена за границей лесов, проходящей на высоте около двух тысяч метров над уровнем моря. Благодаря резко пересеченной местности лес здесь находится в менее плачевном состоянии, чем на Маврикии.
Оказалось, что лесоводы на Реюньоне, сотрудники Национального управления лесов, в своей работе нацелены на восстановление прежде всего лесов из местных пород деревьев, в том числе трех видов пальм: Dictyosoperma alba, Acanthophoenix rubraи Acantlhophoenix crinita – как «очень ценных диких овощей». Речь идет о производстве на площади в шесть тысяч гектаров «салата-миллионера». Французы остались верны своей привязанности к деликатесам.
На побережье, естественно, сажают и чужеземные породы, например, казуарину. Но горы на Реюньоне в значительной мере сохраняют свою первозданную флору. Единственное чужестранное дерево, оказавшееся в глубине острова выше шестисот метров, – японская криптомерия (Cryptomeria japonica).Им будет засеяно три тысячи гектаров – не очень много по сравнению с той площадью, которая отводится под местные породы. Много усилий тратится на то, чтобы восстановить естественный лес из высокогорных акаций (Acacia heterophylla),растущих на высоте между тысяча двести и две тысячи метров над уровнем моря; это дерево по свойствам своей древесины напоминает дуб. Проводятся также посадки такамаки, черного дерева и пяти других местных пород с ценной древесиной.
Пока же весь промысловый лес импортируется из Швеции, Норвегии и Финляндии. На самом острове есть 50 тысяч гектаров государственного и 40 тысяч гектаров частного леса, который постоянно улучшают за счет новых посадок. Скоро его откроют для промысла. Бревна будут спускать с гор при помощи канатных дорог. Выращивание поделочного леса планируют начать в 80-х годах, и есть надежда, что к началу следующего века Реюньон станет сам обеспечивать себя лесной продукцией.
До сих пор так и не удалось наладить производство необходимых продуктов питания на острове, который некогда обеспечивал ими не только себя, но и соседний Маврикий. Население стало слишком велико, а экономика сильно зависит от доходных экспортных культур. Хотя в XX веке производство сахара на острове вновь стало расширяться и к настоящему времени достигло 300 тысяч тонн (квота, которую Франция обязалась закупать), в процентном отношении Реюньон меньше зависит от сахарной промышленности, чем Маврикий, получающий от этой отрасли от 90 до 95 процентов всех своих доходов. Реюньон же – не более 85 процентов. Эта небольшая разница объясняется главным образом тем, что к концу XIX века на Реюньоне стали выращивать один из видов пеларгонии или герани (Pelargonium capitatum),которая дает с гектара 20 кг важного и дорогостоящего сырья для производства мыла и для парфюмерии.
Пеларгонии отданы несколько тысяч гектаров на склонах гор на высоте от 400 до 1200 метров. Рядом с ней расположены небольшие плантации бородача (Andropogon squarrosus), корни которого также служат ценным парфюмерным сырьем. В восточной, самой влажной части острова, 500 гектаров засажены ванилью, эндемичным деревом из рода Pandanusи казуариной.
В настоящее время пытаются частично рационализировать сахарную промышленность, сократить производство рома и немного увеличить экспортные доходы за счет новых сельскохозяйственных культур. Тысяча гектаров будет отведена под чай и тысяча двести под растение Pyrethrum,цветы которого выделяют инсектицид – пиретрин. Одновременно возрастает производство продуктов питания главным образом за счет возделывания новых земель. Несмотря на то, что люди живут на Реюньоне с XVII века, на нем до сих пор имеются неиспользуемые площади, пригодные для земледелия. К 1970 году на острове было возделано в целом 70 тысяч гектаров земли. Эту цифру рассчитывают увеличить до 80–90 тысяч гектаров, оросив сухие почвы на побережье (такие имеются даже на севере и западе, с «подветренной стороны») и за счет дополнительной обработки склонов.
Реюньон, таким образом, имеет благоприятные возможности для развития. Но население острова неизменно растет, а с тех пор, как Мадагаскар стал республикой, там перестали принимать реюньонских эмигрантов В 1970 году на Реюньоне насчитывалось около 450 тысяч жителей. Если даже годовой прирост населения будет составлять не более трех процентов, то еще до 2000 года население острова перевалит за миллион.
Будет ли Франция к тому времени по-прежнему считать остров «своим»? Не приведет ли отношение белого населения к цветному, а также склонность метрополии давать одной рукой и брать как можно больше другой, к возникновению серьезных беспорядков? Обретет ли Реюньон независимость? Улучшится ли от этого его социально-экономическое положение? Не затормозит ли что-нибудь рост населения, несмотря на то, что реакционная католическая церковь наверняка еще долго будет противиться открытой пропаганде «планирования семьи»?
Невзирая на финансовую помощь Франции в 60-х годах, проблема Реюньона кажется более крупномасштабной и более трудноразрешимой, чем проблема Маврикия. По сравнению с тем положением, которое сложилось на единственном креоло-французском острове, оставшемся за Францией, положение маленьких Сейшел кажется чуть ли не идиллическим. Это касается и их возможности использовать испробованное уже средство обогащения для бедных стран и островов – туризм…
Вариации на тему туризма
Различные способы путешествовать. Сейшелы открываются для самолетов. Преимущества Маврикия. Недостатки Реюньона. Родригес и путешествия по островному миру
Лучше всего добираться до тропических островов морем.
Туристы многое теряют, если летят к островам в Карибском море, Индийском или Тихом океанах на самолете. Я рад, что мне почти всегда удавалось добираться до этих мест морским транспортом: на банановозах из Франции или Голландии в Вест-Индию, на «Кампале» из Восточной Африки до Сейшел и на «Маврикии» – до одноименного острова. Плывя по морю, ты успеваешь настроиться на новые впечатления с максимальной восприимчивостью.
Путешествующий литератор – путешественник по-своему привилегированный. Поскольку само путешествие входит в его рабочие обязанности, он может уделить ему больше времени, чем другие люди, путешествовать, как ему заблагорассудится, и жить, где он пожелает. Все, что происходит вокруг него, все, что он сам делает, может прямо или косвенно способствовать созданию той картины, которую он впоследствии попытается воспроизвести. Даже если автор захочет дать обстоятельный рассказ и отказаться от тех личных впечатлений, которые не служат иллюстрацией фактической стороны дела, он просто-напросто должен иметь как можно большую свободу выбора и не противиться естественному ходу событий. Каким бы «подготовленным» он себя не считал до отъезда, он обязательно натолкнется на неожиданные путеводные нити, которым нельзя не следовать без ущерба для дела.
Нынешние суматошные путешественники-отпускники почти не имеют выбора, вынуждены путешествовать «быстро», по жесткой программе, детально разработанной задолго до самого путешествия, но упрекать их, естественно, не за что. Именно этот вид путешествия позволяет все большему числу людей побывать в отдаленных уголках нашей планеты. Благодаря чартерным самолетным рейсам Сейшельские, Маскаренские и другие, до этого редко посещаемые острова могут надеяться получить свою долю валюты от туризма, которая рекой течет из «богатых» стран.
В известном смысле для Сейшел наступили «черные дни» после того, как в 1971 году начал работать аэродром на Маэ и туристская индустрия «заработала» на полных парах. Неизбежно отомрут многие из «идиллических» черт островов. Как только планы строительства аэродрома были преданы гласности, цены на землю поднялись, и на божий свет вынырнули спекулянты всех мастей, которые принялись конкурировать, или сотрудничать, с «малабарскими» предпринимателями. Есть основания опасаться, что часть маленьких, уютных, туристских отелей в 70-х годах будет заменена большими, фешенебельными и посему обезличенными заведениями на большинстве лучших пляжей из мельчайшего кораллового песка. Однако, принимая во внимание многочисленность и разнообразие островов, всегда можно будет отыскать им замену, а богатейшая тропическая природа все равно не утратит своего обаяния. Райский уголок на острове Праслен будет соблазнять своими необычными сейшельскими пальмами и двойными кокосовыми орехами. Силуэт и Фелисите, Дю-Барре и остров китобоев Сент-Анн, Ла-Диг со своими фантастическими гранитными скалами вдоль побережья, Кузен и Фрегат со своими редчайшими птицами – все центральные острова – станут популярными для однодневных экскурсий из отелей на Маэ и Праслене.
Сейшелы как «осколки континента» оставляют волнующие впечатления тем, кто интересуется природой и животным миром. Более того, сама атмосфера на этих островах настолько терпима, что, отдыхая здесь, можно получить больший покой и большую свободу, чем на более крупных, более людных и более «буржуазных» Маскаренах. Те же, кто хочет как можно дальше уйти от цивилизации, сможет, как и на Маэ, Праслене или Ла-Диге, взять напрокат лодку и использовать ее сообразно собственным желаниям: скажем, отправиться на юг, к коралловым островам, в сторону атолла Альдабра – царства гигантских черепах.
Разгар сезона на Сейшелах длится с мая по сентябрь, в период относительно сухого и прохладного юго-восточного муссона, когда дневная температура редко превышает тридцать градусов в тени, а ночная редко опускается ниже двадцати пяти градусов. Но и в любое другое время, когда дует более влажный и жаркий северо-западный муссон, погода на островах довольно приятная. Здесь почти нет опасности попасть в тропический ураган. С тех пор, как на островах поселились первые колонисты, Сейшелы лишь один раз были во власти урагана: в октябре 1862 года.
У Маскарен, естественно, также есть что предложить любителям тропической природы – начиная от береговых рощ казуарина и кончая остатками реликтовых степей и боров высоко в горах. Благодаря усилиям Фюзе-Обля, Пьера Пуавра и других, только в одном ботаническом саду Памплемус можно увидеть тропические культурные растения со всего света. На Маврикии над городами и волнистыми полями сахарного тростника поднимаются непривычно заостренные горные вершины, а у прибрежных рифов любознательных ожидают богатые впечатления. Если отплыть далеко от берега, можно заняться «рыбной сафари» на акулу, рыбу-меч, рыбу-копье и рыбу-парус.
Маскарены отличаются мягким климатом, но лучшие месяцы здесь сентябрь, октябрь и ноябрь. Ураганы, как правило, бывают в другое время года. Это относится как к Реюньону, так и к Маврикию. Но внимание туристов больше привлекает Маврикий, особенно после того, как вышло в свет «рекламное издание» – любовный роман «Поль и Виргиния».
Еще в начале 60-х годов большинство туристов посещали Маврикий проездом. Часть из них приезжала на остров морем. С давних пор Порт-Луи обслуживают английские, французские, скандинавские, голландские, южноафриканские и другие судоходные компании. Иные останавливались здесь на несколько дней между самолетными рейсами из Африки в Австралию. Однако с увеличением числа рейсов в международном аэропорту Плезанс, расположенном на восточном побережье острова рядом с Маэбуром, на Маврикии стало останавливаться все больше народу, чтобы ознакомиться с местными достопримечательностями.
А их здесь чрезвычайно много, особенно – «созданных человеком». На острове множество исторических памятников чуть ли не со времен голландцев, колониальных резиденций французских плантаторов и английских колониальных укреплений, индуистских храмов, мусульманских мечетей и китайских пагод. Если повезет, можно стать очевидцем индийских праздников с красочными процессиями в честь бога Шивы или в память о победе бога Рамы над злыми силами. Причина столь большой притягательной силы Маврикия заключается именно в том, что остров представляет собой как бы место встречи Востока и Запада, а жители его происходят из самых разных стран, каждая из которых в той или иной мере наложила отпечаток на быт и нравы острова, на его архитектуру.
Само собой разумеется, что Маврикий имеет все возможности для того, чтобы стать популярным туристским объектом, в особенности, если до него так легко добраться: ведь его регулярно обслуживают семь или восемь авиационных компаний четырех континентов. Поэтому важной частью строительных работ 60-х годов было возведение современных отелей как во внутренних районах острова, в частности, в Кюрпипе (название этого города в переводе означает «стержень для чистки трубок»), так и на побережье.
Эти капиталовложения вскоре оправдали себя. Число посетителей острова увеличилось с 10 тысяч в 1965 году до 20 тысяч в 1969. Большинство приезжают с Реюньона, чтобы извлечь выгоду из разницы между реюньонскими и маврикийскими ценами. Едут сюда и из Южной Африки, Австралии, с Мадагаскара. С каждым годом Маврикий посещают все больше туристов из Франции, Великобритании и США. В Лондоне продаются дешевые билеты на почтовые суда, плавающие на этот остров.
Сейчас на Маврикии планируют строительство нескольких новых больших отелей на берегу океана и одного отеля в столице Порт-Луи. В плане строительства намечено сооружение систем бунгало и нового аэропорта.
Одновременно планируют расширить аэропорт Плезанс, в частности, для того, чтобы предоставить большую свободу действий американским ВВС, ныне почти повсеместно присутствующих в Индийском океане…
Из всех небольших островов Индийского океана Реюньон обладает, пожалуй, самым разнообразным пейзажем и самым величественным природным ландшафтом, так что и в этом французском заморском департаменте год от года расширяют возможности для приема дальних гостей. За последнее время на острове построили современные отели – рядом со старыми, зачастую никуда не годными. Имеются превосходные рестораны как с французской, так и китайской кухней, что и следует ожидать от французского острова. Рядом с действующим вулканом Питон-де-ла-Фурнез есть даже база для «вулканолазов». Мне рассказывали также, что туристическая организация («Клуб Медитерране») собиралась открыть здесь свои базы.
Но у Реюньона есть серьезные недостатки. Его берега настолько скалисты, что на всем острове имеется лишь один хороший пляж – Букан-Кано. По вечерам в городах нечего делать. И хуже всего то, что на острове до сих пор сохраняются колониальные экономические отношения. Из-за искусственных «ножниц» валютного курса и вдвое взвинченных цен ни одному здравомыслящему маврикийцу, например, и в голову не придет провести здесь свой отпуск, хотя он считает Францию своей настоящей родиной.
Реюньон интересен не только для туристов из Франции, но и для всех путешественников, которые желают познакомиться с его удивительной флорой. Каждый раз туристы много теряют, посещая Маврикий и даже не заглядывая на соседний Реюньон – остров, который всегда принадлежал Франции.
Сам я, к сожалению, так и не добрался до Родригеса, но и туда скоро легче будет попасть, так как там собираются соорудить посадочную полосу для самолетов, а в Порт-Луи уже создана новая авиационная компания, «Эр-Моритьюс», которая будет обслуживать в первую очередь Родригес и еще более мелкие острова, подчиненные Маврикию и лежащие к северу от него. Я не удивлюсь, если транспортные связи будут развиваться и дальше. Маврикий является членом «Туристической ассоциации Индийского океана», в которую входят также Мадагаскар, Реюньон и Коморские острова. Она имеет свой центр в столице Мадагаскара Антананариву (иначе Тананариву, или просто Тана).
А если сюда еще присоединятся Сейшелы или по крайней мере установится воздушная связь между Маэ и Маврикием, то можно будет совершать поистине сказочные путешествия по креоло-французскому островному миру Индийского океана. Правда, эти путешествия будут слишком просты, а следовательно и менее захватывающи. Но чем больше людей получат возможность побывать на этих островах, тем больше будет путевых радостей и восторгов, а главное – денежных поступлений, столь необходимых для этих островов. А тем, кто предпочитает путешествовать по морю, всегда останутся корабли, на которых можно приближаться к островам постепенно, наслаждаясь предчувствием земли, ее видом с моря и проходом между коралловыми рифами к пристани, до отказа заполненной людьми.
