Текст книги "Осколки континента"
Автор книги: Бенгт Шёгрен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
Еще во времена рабства маскаренские плантаторы могли по достоинству оценить индийских работников. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они обратили свои взгляды к Индии, когда нуждались в рабочей силе. Выходцы из Азии уже давно принимали участие в образовании населения на Маскаренских островах и даже на Сейшелах. Помимо лохаров, которых Лабурдоннэ определил на службу в порту, и индианок, доставленных на Бурбон еще в XVIII веке, там жили еще и малабарцы. «Они приезжают из Пондишери, где сдают себя внаем на несколько лет», – писал Бернарден де Сен-Пьер. Наемные работники использовались главным образом в качестве слуг. «Было бы хорошо, если бы на острове поселилось большое число малабарцев, главным образом из рабочих, но я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из них намеревался заняться сельским хозяйством». В то же время именно на эту работу нанимались вновь прибывшие индийцы, законтрактованные на Маврикий вместо освобожденных рабов [34]34
Чарлз Дарвин, посетивший Маврикий в 1836 году, ничего не пишет об индийских завербованных рабочих. Но он встретил здесь индийских каторжников. На всем острове их было около 800 человек. А так как незадолго до этого ученому пришлось видеть в Австралии английских каторжников, он не удержался от соблазна провести небольшое сравнительное исследование:
«До того как я увидел этих людей, я и представить себе не мог, что у жителей Индии столь благородная внешность. У них очень темный цвет кожи, а у многих пожилых людей – длинные, белоснежные бороды, которые в сочетании с горящим взором придавали их облику чрезвычайное достоинство. Многих из них сослали сюда за убийство и прочие тяжкие преступления, другие же оказались на острове по причинам, которые нельзя рассматривать как нарушение морали. Некоторые, например, были сосланы за то, что вследствие побудительных мотивов своего суеверия они совершали действия, противоречащие английским законам. Эти люди в большинстве своем тихие и ведут себя примерно. Благодаря их поведению, опрятности и тщательному соблюдению религиозных обрядов на них смотрят иначе, чем на низких преступников в Новом Южном Уэльсе» (цит. по шведскому изданию книги «Путешествие натуралиста вокруг света», 1872) (примеч. авт.).
[Закрыть].
Иммиграция из Индии приняла внушительные размеры в 1835 году, когда многие частные предприятия занялись «торговлей кули», как англичане называли эту форму торговли людьми. Было в ней много сходства с работорговлей, хотя скупщик не играл уже своей прежней роли. По прибытии в Порт-Луи законтрактованных рабочих селили во временных лагерях. Здесь плантаторы ожесточенно спорили между собой, желая подешевле выторговать свою долю в новом «грузе».
Многие индийцы приезжали на Маврикий из Калькутты и говорили на хинди. Те, что говорили на тамильском и телугу, были из Мадраса, на урду – из Бомбея. Среди первых партий было много таких, которые, подписывая контракт, не подозревали о том, куда их везут: им внушали, что Маврикий – одно из мест в Индии. Зачастую корабли, отправлявшиеся на Маврикий, были настолько переполнены людьми, что на них легко вспыхивали эпидемии, и смертельные случаи считались обычным явлением.
В 1839 году британские власти в Индии были вынуждены запретить «сделки» с наемными работниками. Вывоз индийских кули на Маврикий возобновился лишь в 1842 году, когда маврикийское правительство взяло на себя ответственность за их транспортировку и дальнейшую судьбу. Тем временем возникла необходимость в соответствующих пропорциях между мужским и женским населением плантаций, и к концу XIX века вошла в практику вербовка индийских семей. Тем самым индийцы получили значительно большую возможность сохранить свою национальную индивидуальность и свою культуру, чем прежние рабы, которых свозили на плантации вперемешку, без различия рода и племени.
К 1907 году на Маврикий были вывезены по пятилетнему контракту более 450 тысяч индийцев, из них по истечении контракта на родину вернулись менее 170 тысяч. То, что большинство приезжих оставались на острове, далеко не всегда зависело от их доброй воли. Если первоначально индийцам гарантировали бесплатное возвращение на родину, то в 50-х годах прошлого столетня их лишили этого права, и вместо того, чтобы выдавать им бесплатные обратные билеты, заставляли возобновлять контракты. В 60-х годах додумались до того, что стали выдавать завербованным рабочим, у которых истек срок первого контракта, специальные пропуска, сильно ограничивавшие их свободу передвижения. Чего только не изобретали, лишь бы оставить индийцев на острове в качестве дешевой рабочей силы. За один только год 12 тысяч индийцев были брошены в тюрьму за «дезертирство» и почти 10 тысяч – осуждены за «бродяжничество».
Лишь после того, как две английские комиссии в 70-х годах прошлого века обнаружили это возмутительное самоуправство и был введен новый закон, вынудивший плантаторов обеспечить своих индийских работников сносными жилищами, медицинской помощью, регулярным заработком (!) и известной свободой выбирать себе место работы, положение индийцев стало более или менее терпимым, но далеко не приемлемым. Франко-маврикийцы пользовались слишком большим влиянием, и на практике индийцы получили возможность работать там, где они пожелают, лишь в 20-х годах нашего столетия. Понятно теперь почему вольноотпущенные рабы, слишком хорошо знавшие своих «работодателей», покинули плантации сразу же после освобождения…
Помимо завербованных рабочих в XIX веке на Маврикий переселились индийские торговцы. Некоторые их коллеги сколотили свое состояние на островах еще раньше. В списках лиц, получивших компенсацию за вольноотпущенных рабов, встречаются и индийские имена. Со временем многочисленные потомки бесправных иммигрантов улучшили свое экономическое и социальное положение прилежанием и бережливостью, то есть благодаря тем качествам, которые еще Сен-Пьер считал характерными для маврикийских индийцев. Многие из них стали плантаторами, мелкими и средними торговцами, садовниками. Кстати, овощи, чай и табак, который теперь выращивается на Маврикии, производят главным образом индийцы.
Состоятельные индийцы охотно давали своим детям образование, поэтому среди них немало чиновников, учителей, адвокатов, врачей. В 1952 году индийцы составляли 21 процент врачебного персонала острова, сейчас этот процент значительно возрос. Но тем не менее большинство сельскохозяйственных рабочих также индийцы. Уже в 60-х годах прошлого века на них приходилось примерно две третьих всего населения Маврикия, а так как рождаемость среди них выше, чем среди «основного» населения, их численность росла быстрее, чем численность франко-маврикийцев. Несмотря на то, что они были более уязвимы к тропическим заболеваниям и эпидемиям, чем представители других национальных групп, и в некоторые годы количество их даже уменьшалось, сейчас индийцы составляют 70 процентов населения Маврикия, то есть большинство, но большинство, естественно, разобщенное. Менее чем три четверти индийского населения острова составляют индусы, почти четверть – мусульмане и несколько процентов приходятся на долю христиан. Торговцы-мусульмане контролируют львиную долю торговли тканями и импортным рисом, которая на Маврикии, как и на Сейшелах, облагается пошлиной. Однако одни лишь индусы составляли 52 процента от общего населения острова, и многие из них не забывают о тех временах, когда их отцы были рабами. Нет ничего удивительного в том, что они всегда боролись в первых рядах за демократию и повышение жизненного уровня, а франко-маврикийские консервативные газеты писали об «индийской опасности», угрожавшей-де острову в случае введения на нем всеобщего избирательного права…
Однажды вечером, выйдя из ресторана в китайском квартале Порт-Луи, я услышал музыку и пение, доносившиеся со второго этажа дома на противоположной стороне улицы. Это была китайская средняя школа. Я поднял голову и увидел через окно большой зал, переполненный китайскими детьми. Они танцевали народный танец, а на стене над кафедрой или трибуной висел портрет Мао Цзэдуна.
На Маврикии, таким образом, есть маоисты, но едва ли они имеют здесь какое-либо политическое значение: среди индийского большинства они не могут рассчитывать на сочувствие и, по всей вероятности, не пользуются заметным влиянием даже среди местных китайцев, в основном состоятельных предпринимателей, далеких от политики или в интересах клиентуры скрывающих свои политические взгляды и весьма охотно поддающихся европеизации и «креолизации».
Первые китайские торговцы прибыли на остров в конце XVIII века. Один французский путешественник сообщает, что в 1801 году он встречал их в Порт-Луи и что на Маврикии можно было купить китайский фарфор и другие товары из «Срединной империи». Другой француз писал в 1817 году, что в то время в островной столице имелся даже небольшой китайский квартал. В период отмены рабства попытались было завезти на остров китайцев в качестве дешевой рабочей силы. Однако китайских вербованных рабочих всегда было мало, и многие из них вскоре возвращались на родину. В 1901 году на Маврикии жило не более 3509 китайцев и лишь 58 из них – женщины.
Китайская иммиграция впоследствии расширилась за счет торговцев. Обосновавшись на Маврикии, они зачастую возвращались в Гонконг, Кантон или другие города, откуда приехали, чтобы там жениться или забрать оттуда своих родственников, которые помогали им вести дело на Маврикии. Бродя по Порт-Луи или другим городам и населенным пунктам, видишь, что небольшие гостиницы и рестораны, лавки и бары принадлежат главным образом китайцам. Многие из них служат конторщиками, чиновниками, либо, получив соответствующее образование, учителями, врачами и т. п.
С китайцами на Маврикии встречаешься очень часто. Можно подумать, что их здесь великое множество. Это впечатление, однако, обманчиво: их сейчас здесь 25 тысяч человек – три процента от общего населения, и женщин значительно меньше, чем мужчин. Поэтому они часто берут себе в жены местных женщин, а их дети, как и на Сейшелах, сливаются с остальным населением. Нередко случается, что даже у обоих родителей, прибывших из Китая, дети настолько растворяются в новом окружении, что порой забывают родной язык. Из двух девушек-гидов, которых маврикийское агентство по туризму прислало мне однажды для экскурсий по Порт-Луи, одна была китаянкой. Она превосходно говорила по-французски и по-английски, но призналась мне, что так и не выучилась языку своих родителей.
Девушки показали мне, в частности, китайскую пагоду, находящуюся неподалеку от ипподрома (ставшего, кстати, уже с XIX века одним из главных мест развлечения островитян). Но и с религиозной точки зрения многие маврикийские китайцы поддались местному влиянию. По данным переписи населения 1962 года из 23 058 зарегистрированных китайцев лишь 5590 человек исповедуют буддизм, 1406 – конфуцианство и другие религии. Но основная часть китайцев приняла католическую веру, которой придерживается большинство белого и креольского населения.
Современные маврикийские креолы существенно отличаются от креолов других мест. В прежние времена на Маврикии, как и в других французских колониальных владениях, креолом назывался человек, принадлежавший к французской национальности, но родившийся в колонии. Во Франции слово «сгео1е» до сих пор имеет это значение, если судить по словарю «Нуво пти Ларус», который определяет креола как «человека белой расы, родившегося в старейших европейских колониях». Но если вы назовете современного франко-маврикийца креолом, он примет это за оскорбление, так как это слово в его среде используется теперь для обозначения исключительно цветной части «основного» населения, т. е. тех жителей, которые имеют смешанное происхождение, главным образом малагасийско-африканское.
По данным той же самой переписи населения, креоло-французский является родным языком для, приблизительно, 29 процентов жителей острова, в то время как на чисто французском говорят менее 7 процентов. Помимо французской культуры, за чистоту которой неустанно борются франко-маврикийцы, на острове, естественно, развилась и креоло-французская культура. Значительное место в ней на Маврикии, как на Мадагаскаре и в Африке, занимают музыка и танец. И то и другое на Маврикии богаче, чем на Сейшелах.
Маврикийские «сеги» утонченнее, а маврикийские песни – совершеннее песен малых островов, лежащих к северу от Маскарен. Тот, кто ознакомится с креоло-французским фольклором Маврикия, безусловно, найдет в нем сокровища более очевидные, чем мифические сокровища морских разбойников, в поиски которых легковерные люди вкладывают свои деньги.
Некоторые потомки рабов еще в XIX веке достигли довольно высокой ступени на социальной лестнице. Плантаторы выделили из общей темнокожей массы тех, в жилах которых текла европейская кровь, а кожа имела светлый оттенок, и дали им возможность развиваться, не считая их, однако, равными себе. Даже англичане покровительствовали им, назначая на второстепенные должности в своем административном аппарате.
В результате отбора по расовому признаку на Маврикии довольно рано образовались креольские средние и высшие слои, которые стараются иметь как можно более европейский вид. Цвет кожи у жены должен быть светлым, что дает престиж. Темный цвет свидетельствует о принадлежности к рабочему классу, в точности как во времена рабства. Креольское «кафр» считается бранным словом.
На пороге политической независимости Маврикия чернокожие рабочие стали сотрудничать с индийцами в рамках Лейбористской партии острова. Зажиточные креолы, боясь, что индийцы составят им конкуренцию в аппарате управления, где они практически захватили власть, вместе с франко-маврикийцами старались не допустить или, по крайней мере, отсрочить решение вопроса о независимости. Стали даже распространяться слухи, будто бы индийское большинство попытается присоединить остров к Индии…
Вплоть до середины XX века Маврикием управляла горстка британских чиновников совместно с крупной франко-маврикийской буржуазией. В 1886 году была принята новая колониальная конституция, мало что изменившая в жизни острова. Она предоставила населению право избрать лишь десять членов Законодательного собрания острова; помимо них в него непременно входили восемь высших английских чиновников во главе с губернатором и девять человек, назначаемых губернатором; часть из которых также были должностными лицами. Избирательное право покупалось за деньги. Право голоса имели лишь те, кто зарабатывал не менее 50 рупий в месяц или владел крупной недвижимостью. В 1891 году из 370 тысяч жителей лишь 5164 были достаточно состоятельными, чтобы участвовать в выборах десяти «народных депутатов»…
Впоследствии число зажиточных маврикийцев возросло, так что к середине 40-х годов нашего века из 43С тысяч жителей острова 12 тысяч имели право голоса. Креолы образовывали политическую оппозицию и боролись за принятие законов об охране труда и социальном обеспечении. Они же организовали профсоюзы и основали Лейбористскую партию. Однако решительный удар по власти франко-маврикийского меньшинства был нанесен лишь в 1948 году, когда англичане предоставили право голоса всем умеющим читать и писать как мужчинам, так и женщинам. В результате число имеющих право голоса возросло до 72 тысяч человек, а из девятнадцати мандатов двенадцать достались индийцам.
Теперь уже забеспокоились не только белые плантаторы, но и многие креолы, а также индийские мусульмане. Креольская оппозиция раскололась на две части. Одна из них стала поддерживать Маврикийскую социал-демократическую партию, которая, несмотря на свое название, представляет собой реакционную политическую организацию, в то время как другая часть оппозиции осталась в Лейбористской партии и продолжала бороться за социальные реформы и всеобщее избирательное право, которое было закреплено в новой конституции, введенной англичанами перед выборами 1959 года, в которых смогли участвовать 200 тысяч человек. Лейбористская партия тогда получила абсолютное большинство голосов, завоевав двадцать три из сорока мандатов. Из оставшихся мандатов пять достались партии «Мусульманский комитет действия», три – «социал-демократам» и шесть – лево-радикальному «Независимому передовому блоку», поддерживаемому главным образом индусами; один мандат получил независимый кандидат.
Наступило время внести в повестку дня обсуждение дальнейших шагов по пути к политической самостоятельности. На первой конференции по этому вопросу, состоявшейся в 1961 году в Лондоне, взаимопонимание не было достигнуто, и двумя годами позже партия франко-маврикийцев увеличила число своих мест в законодательном органе с трех до восьми. Судя по всему в этом ей помогли креолы, которые вышли из Лейбористской партии. Лейбористы на этих выборах утратили абсолютное большинство, однако после выборов довольно неожиданно вступили в коалицию с партией «Мусульманский комитет действия», образовав правительство во главе с премьер-министром индийцем, доктором С. Рамгуламом.
Новое коалиционное правительство продолжало добиваться независимости, демагогическая агитация «белых» усилилась, атмосфера становилась все более напряженной, и в мае 1965 года начались первые серьезные уличные беспорядки. Трое было убито, многие получили ранения. Губернатор ввел чрезвычайное положение и комендантский час, а из Адена были срочно переброшены на самолетах английские войска. Кое-кто из консерваторов надеялся, что эти уличные беспорядки заставят англичан призадуматься и они откажутся от предоставления Маврикию политической самостоятельности, столь желанной для народа. Но их надеждам не суждено было осуществиться.
Активными противниками независимости были «правые» внутри партии маврикийских социал-демократов во главе с адвокатом Гаэтаном Дювалем. Поскольку сохранить британский колониальный режим было уже немыслимо, они выступали за то, чтобы предоставить Маврикию внутреннее самоуправление, похожее на то, какое было введено на некоторых мелких островах в Вест-Индии. Когда же в сентябре 1965 года во время новых переговоров в Лондоне стало очевидно, что англичане и думать не желают о подобном компромиссном решении, Дюваль был настолько возмущен, что демонстративно покинул конференцию.
Тогда было решено, что Маврикий станет независимым к концу 1966 года. Так скоро, однако, этого не случилось. Ожесточенное сопротивление, оказанное франко-маврикийскими социал-демократами и их сторонниками, привело к отсрочке провозглашения независимости. Когда же в августе 1967 года подошло, наконец, время выборов в Законодательную ассамблею, на которых население острова должно было заявить о своем решении, снова возникли беспорядки. Особенно острый характер они носили в Порт-Луи, где полиция вынуждена была применить слезоточивый газ.
Выборы, однако, не были сорваны. Они проводились под контролем представителей Великобритании, Канады, Мальты, Тринидада и Индии, которые впоследствии докладывали, что результаты этих выборов отражают подлинные чаяния маврикийского народа.
Перед выборами лейбористы, «Мусульманский комитет действия» и «Независимый передовой блок» объединились в коалицию под названием «Партия независимости». Против предоставления острову самостоятельности выступала лишь Маврикийская социал-демократическая партия. Кандидаты обеих партий принадлежали ко всем четырем «признанным» группам населения: индийцам, «основному» населению, мусульманам и китайцам. Победила на выборах коалиция с перевесом в мандатах 43 на 27. Сразу же было введено внутреннее самоуправление, а провозглашение независимости – назначено на 12 марта 1968 года.
Экстремистские круги, однако, продолжали яростную пропаганду, которая привела к серьезным уличным беспорядкам в январе 1968 года. Я видел их следы, когда ехал со своими друзьями на автомобиле с Центрального базара. Около двадцати человек было убито. Кровопролитие продолжалось до тех пор, пока англичане снова не послали на Маврикий свои войска, на этот раз из Сингапура, так как к этому времени они уже покинули Аден, который теперь входит в Народную Республику Южного Йемена (сейчас Народная Демократическая Республика Йемен. – Е. Г.).
О том, что дело тогда зашло довольно далеко, свидетельствуют обгоревшие дома на побережье к северу от Порт-Луи и на северной оконечности острова. Судя по всему, беспорядки начались с обычной драки между враждующими группами молодежи, которая быстро переросла в настоящее побоище. Основными ее зачинщиками были креолы и мусульмане. «Не мы, мы – люди мирные», – сказал мой попутчик-индус. Мне так и не удалось получить ясное представление о том, как все началось. Вполне вероятно, что началу беспорядков предшествовала ожесточенная «подготовительная работа», в которой молодежь сыграла роль зачинщика.
Первая неделя после провозглашения независимости была неспокойной, и местные власти снова ввели комендантский час. Затем страсти поутихли. Судя по всему, главе правительства С. Рамгуламу удалось-таки доказать, что ни одно из меньшинств не утратит своего права жить согласно собственным законам. Конституция Маврикия гарантирует полную свободу вероисповедания, равенство рас и равенство перед законом (?). Желание утвердить это в сознании населения, вероятно, было одним из поводов к тому, что к концу 1969 года было создано коалиционное правительство, куда вместе с представителями от Независимого передового блока вошли представители от Партии маврикийских социал-демократов.
Но многие франко-маврикийцы, не желая видеть в остальной части населения равных себе, покинули остров; большинство из них перебралось в Южную Африку, все еще находившуюся на той стадии развития, которую маврикийская крупная буржуазия пыталась сохранить у себя дома.
