Текст книги "Венера"

Автор книги: Бен Бова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

В ПЛЕНУ ПЛАНЕТЫ

– Мне не оторваться! – в глубине шлема голос звучал подобно испуганному писку.

– В чем дело? – не понял Фукс.– Что там тебя держит?

– Не знаю! – завопил я, вне себя от ужаса.– Этот чертов корабль не двигается!

– Погоди… Телеметрия показывает, что все в порядке,– объявил он.– Толкатели работают на полную мощность.

– Но я не сдвинулся ни на йоту!

На борту «Люцифера» возникло молчание. Я снова надавил педаль обоими ботинками. Я топтал педаль с остервенением и отчаянием, только это не помогало. Дюзы ревели, и корпус «Гекаты» содрогался, но я так и не смог оторваться от поверхности планеты. Сколько минут миновало? Как только сплав вытечет из-под обшивки, участь моя решена. Без теплоизолятора мне долго не протянуть. Жить мне осталось считанные минуты.

– Все приборы в порядке,– напряженным голосом произнес Фукс.

– Прекрасно,– откликнулся я.– Тогда почему же корабль не двигается?

– Сейчас мы пытаемся навести на тебя телескопы. Это проклятая волна все еще болтает нас в воздухе.

На какое-то безумное мгновение меня посетила мысль выбраться из «Гекаты» наружу, забраться в спасательную капсулу, которая лежала в тисках захватов манипуляторов, и стартовать на орбиту.

«Великолепный план,– сказал я себе.– Если скафандр сможет спасти тебя в корабле и если удастся добраться до капсулы, прежде чем спечешься окончательно. К тому же весьма слабая надежда остается на то, что капсула сработает. Горючее могло давно разложиться от высоких температур».

– Ну так что? – крикнул я.– Что вы собираетесь там делать?

Отозвалась Маргарита:

– Мы вывели тебя на главный телескоп.– Голос ее звучал неуверенно, какой-то дрожащий, как будто она готова была удариться в слезы.

– И что? – спросил я, повышая голос. Теперь заговорил Фукс:

– Четыре этих «пищевых конечности» захватили корабль.

– Как захватили?

– Они обмотались вокруг «Гекаты». Должно быть, поэтому ты не можешь подняться.

Я даже не помню, что сказал, услышав это. Из моей глотки вырвался отчаянный и бессвязный поток речи, потому что Фукс оборвал меня:

– Успокойся! Истерика тут не поможет.

– Успокойся? – завопил я.– Да я в ловушке! Они сожрут сейчас корабль.

– Ну, это байки астронавтов. Такого просто не может быть.

– Не может? А жуки, проедающие корпус корабля, могут быть? А два извержения вулкана как раз в месте приземления – может?

Фукс не ответил на это. Вместо этого он ровным голосом спросил:

– Ты пробовал включить двигатели на полную мощность?

– А вы думаете, чем я здесь занимаюсь? – разорялся Я.– Еще бы, я запустил их на полную катушку!

– Значит, они держат тебя,– констатировала очевидное Маргарита.

– И что мне теперь делать? – крикнул я.– Что?

– Силы и прочности у них хватает, чтобы удержать даже корабль на старте,– задумчиво проговорил Фукс. Видимо, он тоже решил, как и Маргарита, заниматься констатацией фактов.

– Они должны быть связаны где-то под землей,– произнесла Маргарита.– Это, должно быть, гигантский организм.

Чудесно. Мне будет очень приятно знать, что я съеден гигантским подземным организмом. А она защитит на этом диссертацию.

И тут я снова услышал противный звук. Как будто что-то скользило по обшивке. Это пищевые трубки, те самые щупальца, что удерживали меня у поверхности Венеры. Они пожирали обшивку! Скоро они проберутся на мостик и начнут лакомиться мной! Я заорал от ужаса. Но глотку мою парализовал такой страх, что оттуда вырывалось только шипение.

.– Что это? – не понял Фукс.– Какие-то посторонние звуки. С тобой все в порядке?

– Наверное, помехи в эфире,– подсказала Маргарита.– От высокой температуры.

– Мы не можем спуститься за ним,– продолжал Фукс.– Нет времени закреплять буксир и вытягивать его оттуда.

– Да и неизвестно, удастся ли его вырвать оттуда,– присовокупила Маргарита.

Они говорили обо мне в третьем лице, как об отсутствующем. И, может быть, навсегда потерянном. Как будто они не знали, что я их прекрасно слышу. Как будто я уже стал покойником. Они обсуждали, как достать меня отсюда, а мне все это казалось пустыми оправданиями в эфире: мол, извини, дружище, но помочь тебе ничем не можем. Прилетим за тобой через пару лет, когда накопим на новую экспедицию.

Весь мир закружился передо мной в бешеном вихре. Я лихорадочно пытался отыскать лазейку, путь к спасению. Может, они специально запугивали меня, рассчитывая, что я с отчаяния сам придумаю, как выбраться отсюда. Обливаясь потом, распростертый на тесном мостике «Гекаты» между ненужными приборами и рычагами управления, у самых дверей разверзшегося подо мной ада, я вдруг понял со всей ясностью, что единственный человек во Вселенной, который может прийти мне на помощь,– это я сам.

Каким образом эти щупальца, эти «пищевые рукава» нашли меня так скоро? Ведь прежде они шныряли среди старого мусора, свалки кораблекрушения. А тут захватили меня в плен в считанные минуты.

– Маргарита! – прокричал я в микрофон шлема.– Эти трубки на месте катастрофы – они еще там, качаются в воздухе?

Мгновенное колебание, затем девушка откликнулась:

– Нет. Они все перешли к твоему кораблю. Там уже пусто.

– И сколько их на мне?

– Четыре… нет, кажется, все-таки пять. Великолепно. Целая пятерня держит меня, как клочок

мусора, как скомканную консервную банку, выловленную среди отходов. Рука гигантского венерианского бомжа. Пальцы оставили старый мусор и немедленно бросились за новым. Но почему? Почему они оставили пищу, в которой копались вот уже три года сряду?

«Думай!» – безмолвно закричал я, обращаясь ко второй половинке своего я. Единственный шанс уцелеть – это перехитрить венерианское чудовище.

У них есть сенсорные органы? Те, которыми они чувствуют приближение свежей пищи? И если да, то как они действуют? На чем основан их принцип работы?

«Они чувствуют ионы металла, развеянные в воздухе приливной волной вулкана»,– вспомнил я. Они могут чувствовать присутствие свободного металла в воздухе даже в меньшей концентрации, так же как человек улавливает запах пищи по мельчайшим ее частицам, витающим в воздухе. И этот запах рождает у него здоровое чувство аппетита.

– Маргарита! – позвал я вновь.– А что эти руки… они тянутся прямо от места катастрофы до корпуса «Гекаты»?

– Нет,– сказала она, видимо, подумав и присмотревшись как следует.– Они крутятся, извиваются… похоже, как будто они идут за сплавом, который ты расплескал, выпуская балласт. Да! Они идут точно по следам этих луж.

Вот что интересовало их: сплав!

– Мне надо освободиться от балласта,– прокричал я, когда меня наконец осенило.– От всего, немедленно!

– Ты не можешь сбросить весь балласт,– пробрюзжал Фукс. -Это твоя тепловая защита.

– Но это же их лакомство! – закричал я.– Это именно то, что привлекает их ко мне. Поэтому они здесь и присосались.

– Но тогда тебе грозит тепловая перегрузка! – воскликнула Маргарита.

– Да о чем ты говоришь! У меня осталась всего пара минут, пока они не проломили обшивку. Терять нечего!

Напряженный голос Фукса зазвучал в эфире:

– Опусти левый экран на твою главную панель. Затем нажми на кнопку с картинкой «балласт».

– Знаю. Я все помню.

Я набросился на панель, тут же едва удержавшись от стона: она была горяча, как включенная электрическая плита. Появилось короткое меню. Слава Богу, электроника работала, несмотря на перегрев. Но сколько она еще продержится, и успею ли я? Успею ли я избавиться от балласта? Успею ли я слить все, что осталось от слитков?

Неважно. Или я оторвусь от них, или мне все равно заживо сгорать в этом пекле. Тогда меня не спасут даже пилюли Фукса – он не позаботился дать мне хотя бы одну «пилюлю» на всякий случай, отправляя на столь опасное задание. Да и выполнил бы он мое желание, если бы я даже попросил? Ведь человек, первым ступающий на планету, должен стать героем, а им непростительна жалость к себе. Так что, скорее всего, никакого бы яда «на всякий случай» он бы все равно мне не дал.

Итак, я стучал по клавишам обожженными пальцами, потом перешел на костяшки кулаков. Я молотил по панели управления, как по двери, в которую не мог достучаться. Я слышал, как ответно стучат пружины эжектора – выталкивателя по корпусу корабля.

– Скажите мне, что они там сейчас делают,– произнес я, стараясь сохранить самообладание.

Фукс напряженно ответил:

– Слитки падают всего в метре от хвоста корабля. Не дальше.

– А эти щупальца двигаются?

– Нет.

Меня обдало новой волной страха. Что они уже успели сделать за это время с обшивкой? Не хотят отлипать, хотя к их услугам предоставлен великолепный сплав, как будто специально для них разработанный. Они жрут металл всего несколько минут, но, может, и этого достаточно для того, чтобы разгерметизировать оболочку? И, если мне даже удастся от них высвободиться, не рассыплется ли «Геката» в воздухе, когда я попытаюсь стартовать?

– Ну, что, есть какое-нибудь движение? – снова нетерпеливо спросил я.

Температура в рубке между тем заметно поползла вверх. Термоскафандр мог защитить меня до определенного времени, но все же я неотвратимо чувствовал, как поджариваюсь заживо. Контрольная панель поплыла у меня перед глазами в жарком мареве. Пластик начинал плавиться.

– Ну как? Есть что-нибудь? На этот раз ответила Маргарита:

.– Одно из них движется. Зашевелилось… кажется.

Я услышал, как взвыли насосы в термоскафандре, пытаясь развеять слишком быстро поднимающийся жар. Словно вентилятор в Сахаре. Жару выводить уже некуда: слитки вывалились из брони. Я медленно тушился в собственном соку.

– Сдвинулись! – почти беззвучно шепнула Маргарита.

– Сколько?

– Два. А вот и третье – о Господи!

– Включай дюзы,– скомандовал Фукс.

Все плыло перед глазами. Я почувствовал, как кружится голова.

– Дюзы! – взревел он.– Немедленно!

Я ткнул обожженными руками в расплавленный пластик на контрольной панели и надавил обеими башмаками на дюзовую педаль. Они взревели, зарычав, как два раненых зверя. Корабль дернулся.

Я понял, что этого недостаточно. Я все еще оставался в плену у этого венерианского урода, спрятавшегося под землей в раскаленных камнях.

И тут корабль вырвался на свободу! Чудесное ощущение! «Геката» дернулась, как корабль, сорвавшийся с якоря, задрожала, затем поднялась над планетой так резко, что меня вдавило внутрь скафандра.

Фукс что-то кричал в наушниках. Что-то неразборчиво, какие-то команды. Я увидел удалявшуюся землю и почувствовал, что стало прохладнее – если это можно назвать прохладой: перемену жары с невыносимой на более сносную. Я тупо подумал: сейчас станет прохладнее.

Но этого не случилось. Жара стояла такая, что я задыхался и продолжал запекаться в скафандре. Мне уже хотелось сорвать его ко всем чертям. Уж во всяком случае шлем я готов был откинуть с головы, в отчаянной попытке избавиться от губительного тепла, разрушающего меня уже, казалось, на клеточном уровне.

И тогда подо мной разверзлась земля. Точнее, Венера. Гигантская трещина прошла по скале и разделила ее надвое. Шум при этом поднялся такой, как будто все демоны ада разом взревели. Замерев, я как завороженный смотрел на ослепительно-белую магму, которая жаркой волной поднималась в плотной раскаленной атмосфере.

«Гекату» швырнуло, как пушинку одуванчика. Кувыркаясь, я видел перед собой бездну.

Все, что осталось от бедного старого «Фосфороса», полетело в эту бездну, которая ширилась с каждой минутой. Я увидел, как она плавится в инфернальном жаре преисподней Венеры. Единственная мысль, что грела душу,– это что усатый монстр со своими щупальцами полетел в это пекло. Прощай, подонок! Убирайся, откуда пришел.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Дюзы ревели, и обшивка гудела, пока «Геката» убегала из белой жаркой бездны, зиявшей внизу* К счастью, топливо оказалось на исходе, а то бы корабль ушел вверх ракетным снарядом по длинной траектории и рухнул бы где-нибудь вдалеке. Малютка «Геката» рванула с планеты как ошпаренная, прицелившись носом в облака на расстоянии тридцати километров вверху.

Температура упала до четырехсот градусов по мере удаления корабля от потока магмы. Я лежал, лишившись сил, откинувшись на сиденье, и с трудом вел корабль к облакам. Все, что я хотел,– это закрыть глаза и спать, но Фукс не давал мне покоя. Он ревел в наушниках, вопил и кричал на меня. Голос его глубоко проникал в мой мозг, выводя из тепловой комы.

– Ответь мне! – настаивал он.– Откликнись, не молчи, куда ты там язык засунул? Просыпайся! Ишь, принцесса на горошине!

Я не сразу понял, что это просьбы, мольбы, а не проклятия, не сразу понял, что он обращается ко мне. Сначала мне пригрезилось, что он летит на корабле, битком набитом сказочными персонажами, которые только путаются под ногами, а толку от них никакого, и постоянно кричит на них. Но вскоре я понял, что это бред. И Фукс меня звал в этом бреду, пытался докричаться до меня, единственного члена экипажа, находившегося сейчас за бортом. Он просил меня не засыпать, потому что сон вел к смерти.

Мои глаза оставались прикованы в благоговейном ужасе к трещине с магмой, пылающей передо мной. «Колодец ада,– думал я,– настоящий колодец ада». Та самая шахта, через которую черти уволакивают души грешников. И я заглянул туда. Теперь я понимал, что на уме у Фукса. Он напоминал такую же пылающую бездну, от которой капитан никак не мог освободиться, в которую был заключен. Простого человека на это бы не хватило. Любого другого на его месте это убило бы. Удивительно, как Фукс до сих пор умудрялся выжить.

– Ответь мне, черт тебя побери,– заклинал Фукс, то умоляя, то ругая меня на чем свет стоит.– Я могу спасти тебя, но ты должен немного помочь мне.

Я по-прежнему пекся в «Гекате», как улитка в раковине, и чувствовал себя вялым и бессильным, как переваренный макарон.

– Я… здесь,– прохрипел я в ответ. Мой голос мало чем отличался от шепота человека, которому на грудь наехал самосвал.

– Вот и ладно! – одобрил капитан, поддерживая меня и будоража.– А теперь послушай. Ты уже примерно в пятнадцати километрах над поверхностью. Горючее у тебя кончилось, и ты паришь на горячих струях ветра. Я двигаюсь за тобой, но «Люцифер» может не успеть подойти на помощь, если ты не пойдешь нам навстречу. Причем надо поторопиться.

– Торопиться? Но куда?

И тут я понял: не куда, а откуда. От верной погибели на этой раскаленной сковородке.

Тут я взглянул в экран и увидел, что спасательная капсула «Фосфороса» по-прежнему висит в клешнях манипуляторов.

– Я ее взял…

– Кого?

– Капсулу…

– Какую?

– Спасательную. Вы получите приз… неважно, что бы ни случилось… со мною.

– Идиот! – прокричала Маргарита.– Он же пытается спасти твою жизнь!

Тут мои глаза раскрылись, и я чуть встрепенулся.

– Прошу внимания,– подчеркнуто вежливо сказал Фукс.– Тебе придется немного полетать, попланировать. Вспомни уроки планеризма, наверняка тебя обучали этому в летной программе. Панель должна еще работать. А также фюзеляж и закрылки.

– Сейчас-с…

Я прошипел это как умирающий змей, которого поджаривают в костре на раскаленных камнях.

Капитан начал давать мне инструкции голосом спокойным, но повелительным, не терпящим возражений. Согласно его указаниям, я должен был подойти по спирали с захватом траектории «Люцифера», чтобы большой корабль успел захватить меня за борт. Медлить казалось нельзя, так как со временем меня ждало неизбежное падение вниз – либо перегрев и такое же неизбежное падение в раскаленную магму.

Я никогда не считал себя хорошим планеристом, но повиновался командам капитана. Чего тот, в самом деле, от меня ждал? Почему не оставил меня в покое? Чего пристал?

Но голос Маргариты ответил на все эти вопросы одной фразой:

«Он же пытается спасти твою жизнь!»

– Ты опять пережал тягу,– заметил Фукс, окликнув меня довольно грубо.– Поставь нос кверху или сейчас врежешься…

– Куда?

– В землю!

– Но мы же не на Земле!

– Мы – точно. Мы над адом, немножко выше тебя,

– Я пытаюсь, как могу.

Все, что я мог, я уже сделал. Я скользил обожженными пальцами по контрольным клавишам, временами заменяя их костяшками. Здесь, надо сказать, на высоте, клавиши реагировали успешнее. Значит, температура снизилась. Тем более, на такой высоте воздух был раз в десять плотнее, чем на Земле на уровне моря, и «Геката» скользила в атмосфере как нечто среднее между аэропланом и подводной лодкой.

Корабль сотрясался, точно птеродактиль, плывущий над озером магмы в далекие времена периода исчезновения динозавров. Я прекрасно понимал, что удерживание впереди корабля округлого яйца массой в тонну отнюдь не повышает аэродинамических свойств машины. Можно было сбросить это яйцо вниз и птеродактиль полетел бы куда оживленнее. Но, подумав об этом, я решительно покачал головой внутри шлема. Что бы там ни осталось от Алекса внутри этой капсулы, я был уверен, что должен сохранить ее во что бы то ни стало. «Мы будем вместе, до самого конца, мой старший брат, мы пройдем через это, чего бы нам это ни стоило».

Так, молчаливо беседуя с братом, я продолжал планировать.

Внезапно эфир прорезал истерический голос Фукса, точнее, даже не голос, а какой-то визг:

– Нет, нет, нет! Уровень ниже. Сбрось высоту. Следи за горизонтом. Держи нос к горизонту!

Сделать это оказалось не так легко, как ему думалось. Все давалось с трудом.– Плотный воздух искажал картину, создавая неправдоподобно-фантастическую картину мира. Горизонт подозрительно изогнулся, словно линза.

– У корабля предусмотрен крен в сторону подъема корпуса, надо только держаться на надлежащей высоте,– сказал Фукс более спокойно, затем добавил: – Прибавь скорости. Ты должен не сбрасывать скорости, помни об этом.

«Геката» пошла более ровно. Однако корпус ее все еще продолжал опасно вибрировать.

– Положение корпуса и скорость определяют высоту,– тем временем бормотал Фукс, слово повторяя древнюю формулу успешного полета.– У тебя неплохо получается, Ван,– подбадривал он меня.

– Благодарю,– пробормотал я.

– Так держать.

– Я… не знаю. Как получится. Если я смогу не потерять сознание,– пролепетал я заплетающимся языком.

– Сможешь! – рявкнул он.– У тебя нет другого выхода. Ты должен оставаться в полном сознании, потому что заменить тебя сейчас некем. Иначе нам не суждено встретиться.

– Я постараюсь.

– Так старайся как следует! Держи хвост пистолетом.

– Жарко…

– Еще немного потерпи,– уговаривал Фукс, а мне казалось, что эти слова произносит истопник в крематории, где догорают мои бедные кости.– Еще несколько минут.

Я заморгал. Далеко за раскаленным горизонтом я увидел маленькую черную точку. Она двигалась. Увеличивалась, если это не оптический обман. Мы по-прежнему оставались на ночной стороне Венеры, но сияния магмы вполне хватало, чтобы разглядеть крохотную точку на фоне желтовато-серых облаков. Это не могло оказаться не чем иным, кроме как «Люцифером».

«Или частичкой пыли на хрусталике,– ехидно произнес голос в голове.– Или просто галлюцинацией».

Голос Фукса вновь взорвался у меня в наушниках:

– Тебя не видно, но твое изображение есть на радаре. Тебя засек наш радар. Придерживайся прежней скорости и высоты, только поверни градусов на десять.

– Десять градусов? – Я растерянно заморгал, глядя на панель управления. Она расплывалась перед глазами, как яичница на сковороде.

– Прими левее. Я скажу тебе, где остановиться.

Я снова сосредоточился на темном пятне, мелькающем над горизонтом.

– Слишком быстро! Так держать! Я скорректирую курс по тебе.

Все, что я хотел,– это спать, а не корректировать какой-то курс. Снова вспомнилась молодость: как у меня за плечом сидит зануда-репетитор и готовит меня к поступлению в колледж.

На миг, словно в ответ на так и не высказанную, безмолвную молитву, в небе блеснул «Люцифер». Его капля медленно наплывала, подмигивая светом телеметрических маяков.

Не знаю, какие запасы адреналина стали причиной тому, что я еще не упал, не уснул и не умер. Тело ныло и содрогалось: от скальпа до пяток, с головы до ног я напоминал почерневшую головешку. Сил у меня осталось, как у новорожденного котенка, я задыхался от жара и пота, в тесном душном скафандре, но тем не менее неукоснительно исполнял все, чего требовал от меня Фукс.

Затем он сказал:

– Теперь самое трудное.

И сердце у меня ушло в пятки.

– Ты должен сбросить высоту и совсем чуть-чуть – скорость, и тогда пройдешь как раз под нами. Мы захватим тебя.

Стыковка была самым сложным моментом, даже на симуляции.

– Ты совсем рядом,– предупредил Фукс.– Будь осторожнее, ведь ты делаешь это впервые.

– Да уж, постараюсь,– пробормотал я как мог спокойнее, нарочито грубым голосом космического волка, заматеревшего в межзвездных и воздушных стыковках.

– Включаю автоматический контроль, но твои системы не откликаются,– сообщил капитан.

– Может быть, перегрев?

– Может быть… Ну да ладно.

Я услышал, как он переводит дыхание,

– Вот теперь порядок. Еще пять градусов,– бормотал он, как человек, разбавляющий спирт.

Ноги у меня дрожали на педалях, с руками было не лучше.

Цифры на табло показывали минус один, минус два… И тут я услышал скрип обшивки, и «Геката» перевернулась.

Я услышал собственный крик. Фукс ревел в наушниках что-то еще менее цензурное, но я не понимал ни слова. Корабль бешено завертелся в воздухе. Голова моя болталась внутри тяжелого металлического шлема, и, несмотря на прокладку, облегчавшую удары, я видел перед глазами звезды и чувствовал во рту вкус крови.

Одна мысль пересиливала мою боль, один урок, который я почерпнул из симуляции. Стабилизировать форсунки. Установить равновесие с помощью дюз.

У «Гекаты» было несколько таких на носу, хвосте и вдоль по бортам. Я потянулся к желтой кнопке, светившей желтым изнутри светом, которая должна привести дюзы в действие, но тут же понял, что ничего не поможет, пока я вновь не начну планировать. Кувыркаясь в воздухе, бесполезно включать дюзы, это только усилит хаос перемещения, сделает его еще более опасным. Так что это лучше пока не трогать.

Тут я увидел красный свет на панели. Один из плавников-стабилизаторов не реагировал на мои команды. Вот в чем причина. Именно он и увел корабль в штопор. Должно быть, он был поврежден еще на поверхности планеты, его согнуло или прищемило каким-нибудь вылетевшим камнем.

Фукс безостановочно орал на меня, но я сконцентрировал каждый грамм своей воли на панели управления. Когда мне удалось перевести стабилизаторы в нормальный режим, я привел в действие дюзы, стабилизирующие положение корабля.

На миг мне показалось, что сейчас «Геката» разорвется на части. Но затем вращение прекратилось, и корабль остановился, словно бы замерев в воздухе. «Геката» снова повиновалась мне!

И снова пошла носом в землю. Через несколько минут она должна была протаранить поверхность Венеры.

– Нос! Нос! – кричал Фукс, словно человек, которому прищемили нос дверью.– Веди нос вверх! – Он хрипел и задыхался.

– Пытаюсь,– прохрипел я в ответ.

Контрольная панель показывала, что я вхожу в мертвую петлю, от которой у меня выворачивало желудок.

Пока он меня догонял, следуя неукоснительно командам Фукса, я завел «Гекату» на его высоту и затем медленно состыковался с «Люцифером». Я тыкался кораблем, никак не в силах попасть в отверстие люка. И уже думал, что этого никогда не получится. Силы мои быстро таяли. Стало так жарко, что никакого адреналина не хватало. Даже если бы я сейчас жевал пилюли, вроде тех, которыми пользовался Фукс.

Посмотрев в экран переднего обзора, я увидел, что «Люцифер» становится все ближе и ближе. Его бортовые огни мигали и меркли. Люк грузового отсека был раскрыт, и кронштейны – манипуляторы вытянуты в мою сторону, готовые принять корабль в свои объятия. Я чуть опустил манипуляторы, чтобы открыть обзор.

– Скорость у тебя нормальная,– вещал Фукс в наушниках. Голос его напоминал отца, утешающего ребенка колыбельной. И я бы сейчас заснул под эту колыбельную. Тут я вспомнил вновь, что действительно Фукс – мой отец.

– Держись,– попросил он.

Но я не мог этого сделать. Конечно, «Геката» – всего лишь летательный аппарат, но дикие ветра Венеры делали ее подобной сноровистой лошади, на которой мне предстояло войти в раскрытые двери дома. Она стала одушевленным существом, и у нее имелись свои планы насчет нашего приземления. Я уже не был ее жокеем, хозяином, а лишь изнуренным смертным, пытающимся обуздать дикое существо.

– Нос выше.

Я автоматически скользнул обожженными руками по контрольной панели.

– Еще чуть-чуть… совсем немного…

«Геката» опять начала трястись, содрогаясь всем корпусом, как норовистый жеребец, которому не хочется идти в конюшню.

– Держи! – закричал Фукс.– Чуть-чуть опусти нос!

И тут передо мной раскрылся трюм «Люцифера», принимая меня в свои объятия. Казалось, я врезался во что-то большое и черное. Со всех сторон зашипела вода, и перед глазами моими поплыла радуга.

Я услышал, как на броне «Гекаты» защелкнулись держатели.