Текст книги "Обещание счастья"
Автор книги: Белва Плейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 12
Стоял один из тех погожих дней, какие иногда выдаются в декабре. Хотя лишь недавно закончилась осень, казалось, будто на дворе весна. Золотистые лучи солнца светили сквозь голые ветви деревьев, воробьи прыгали по еще зеленой траве.
Адам, взглянув в сторону окна, возле которого спиной к нему стояла Рэнди, предложил:
– Пойдем погуляем. Свежий воздух и прогулка излечат твою хандру.
Не поворачиваясь, Рэнди промолвила:
– Мою хандру не вылечишь свежим воздухом и прогулкой. Я слишком подолгу бываю одна, вот в чем беда. Да, конечно, на работе я весь день общаюсь с людьми, но когда вечером возвращаюсь сюда, в эти пустые комнаты… это просто невыносимо. Не могу тебе описать, что я чувствую в такие моменты.
– Понимаю, – ответил Адам.
– На День благодарения меня пригласили в гости. Все были с семьями, а я одна. И думала только о том, как хорошо было бы провести этот вечер вместе с тобой.
Рэнди впервые говорила не намеками, а вполне откровенно, и это напугало Адама. Подобный разговор не предвещал ничего хорошего, и, как бы в подтверждение этому, Рэнди обернулась и посмотрела на Адама печально и укоризненно.
– И то же самое будет на Рождество. Потом наступит сочельник, все мои подруги будут в полночь целовать своих друзей или мужей, а я изображу счастливую улыбку. Все это так угнетает! Понимаешь, Адам, я впадаю в депрессию.
– Нет, нет, – возразил Адам. – Ты такая сильная, ты справишься.
– Но я ведь не железная.
Страх Адама усилился, когда он увидел слезы в глазах Рэнди. Да, она добрая, спокойная женщина, но под воздействием эмоций способна предпринять что-нибудь ужасное, не думая о последствиях.
– Я понимаю, как тебе трудно, – промолвил Адам, – но обещаю сказать дома, что у меня трехдневное совещание в самом начале января. И мы проведем эти три дня вместе. А на праздники я буду связан по рукам и ногам. Дети, приедут родственники из Денвера, рождественская вечеринка на работе… ну ты же знаешь.
– Неужели нам не удастся устроить хоть малюсенький праздник? В один из дней ты отпросишься с работы, скажем, часа в четыре. Сошлешься на неотложные дела и приедешь сюда. Я приготовлю праздничный ужин, и мы устроим праздник. А уедешь, когда захочешь. Договорились?
– Ох, Рэнди, я за последнее время и так наделал много глупостей…
– Адам, прошу тебя, это будет наш рождественский секрет.
– Тебе невозможно отказать. – Адам покачал головой, удивляясь себе.
– А я это знаю, – рассмеялась Рэнди.
Вскоре после четырех, когда Адам покинул офис, пошел легкий снег. Но к тому времени, когда он был уже на полпути к дому Рэнди, снег повалил густыми хлопьями. Мелькнула мысль вернуться домой, пока не поздно, однако Адам не сделал этого.
В доме Рэнди царила праздничная атмосфера. Она приготовила Отличный ужин, они выпили шампанского и занялись любовью.
Когда Адаму настало время уезжать, Рэнди пошла проводить его. Снега намело столько, что он с трудом открыл входную дверь.
– Ты не доберешься до Элмсфорда по такой дороге, – заметила Рэнди.
– Но остаться здесь на ночь я не могу.
– А если ты застрянешь на дороге? Ведь ты якобы находишься на совещании в офисе.
– Придется рискнуть.
– А может, это судьба подает нам знак? – оживилась Рэнди.
Адам понял: она намекала на их будущее. Они смотрели друг на друга с немым вопросом: что же делать?
Поцеловав Рэнди, Адам сел в машину и осторожно съехал с холма.
К счастью, дорога на всем протяжении была либо ровной, либо шла под уклон. Адаму не встретилось ни одной машины; видимо, никто не рискнул провести длинную и холодную ночь в пути. Да и он совершил глупость, отправившись в такую погоду в Гроув, однако желание увидеть Рэнди возобладало над осторожностью и здравым смыслом. Чертыхаясь и с трудом удерживая автомобиль, когда его заносило на скользких участках, Адам улыбался, ему вспоминалась Рэнди в красном бархатном халате и золотистых домашних туфлях. Искушение, сладкое искушение в бархатном халате.
До Элмсфорда Адам добирался два часа, но когда уже въехал в город, удача отвернулась от него. При последнем повороте с шоссе на узкую улочку машину занесло, она развернулась и врезалась в высокий сугроб.
И начались мучения. Как ни пытался Адам вывести машину из сугроба, ничего не получалось. Двигатель ревел, колеса буксовали, и, почувствовав запах горелой резины, Адам сдался. Несколько минут он стоял на пустынной улице и размышлял, что же делать. Считая мобильный телефон ненужной роскошью, Адам так и не приобрел его, но если бы у него сейчас даже и был мобильный телефон, кому бы он мог позвонить в такой час? Адам уже собирался оставить машину и отправиться домой пешком, но тут на улице появились два парня и посоветовали ему зайти в соседний бар и попросить о помощи.
Владелец бара сказал, что у его брата есть тягач, и предложил позвонить ему.
– Но это вам обойдется недешево, мистер.
– Я заплачу сколько надо.
Часы показывали уже половину второго ночи, когда автомобиль Адама въехал на подъездную дорожку дома. В доме горел свет, значит, Маргарет не спит, и придется давать ей объяснения. Вставив в замок ключ, Адам услышал торопливые шаги и возгласы жены:
– Я чуть с ума не сошла! Господи, где ты был? Я звонила тебе на работу, думала, ты торчишь там, но услышала только автоответчик. Потом проснулась Меган, мы обе решили, что произошло что-то страшное… авария… Но где ты был?
– Совещание затянулось. А потом, мне даже неловко признаваться в этом, но я и еще пара ребят заехали в бар отеля «Брэдли».
Маргарет вздохнула.
– Ладно, ты дома, жив-здоров. Но мне и в голову не пришло, что ты заехал куда-то выпить с друзьями. – Она робко улыбнулась. – Раньше за тобой такого никогда не водилось. Прошу тебя, в следующий раз найди минутку и позвони.
– Конечно, мне следовало позвонить. Глупо, что я не подумал об этом.
– Все хорошо, что хорошо кончается. Да ты весь промок! Прими прямо сейчас же горячий душ. Бедняжка Меган, я еле снова уложила ее спать. Она так встревожилась, что даже позвонила Фреду.
– Фреду? Какого черта ты позволила ей сделать это?
– Я не позволяла. Меган спустилась вниз и позвонила и только потом рассказала мне. Она спросила Фреда, следует ли нам позвонить в полицию.
– В полицию! И что он сказал?
– Что не стоит волноваться, а уж тем более звонить в полицию. Фред не сомневался, что с тобой все в порядке. Не знаю, откуда у него такая уверенность.
На следующий вечер компания, в которой работал Адам, устраивала рождественскую вечеринку. Обычно такие мероприятия проводились в офисе, но на этот раз сняли ресторан в отеле «Брэдли».
– Похоже, это хороший знак, – предположила Маргарет, когда они одевались, чтобы отправиться на вечеринку.
– Почему ты так думаешь?
– Наверное, у компании дела идут хорошо, если она позволяет себе такие расходы.
– Вовсе не обязательно. Возможно, как раз наоборот. Дела плохи, а руководство хочет подсластить горькую пилюлю.
Маргарет промолчала. Они по-разному смотрели на жизнь. Маргарет была оптимисткой, хотя иногда ее оптимизм даже граничил с наивностью. Как пессимист, Адам относился к жизни более реалистично, чем Маргарет. Но в последнее время Маргарет замечала в высказываниях мужа непривычный цинизм, и это огорчало ее.
Она надеялась, что вечеринка поднимет настроение мужа. По этому случаю Маргарет купила новое платье. Так много она никогда еще не тратила на себя, но не устояла перед своим любимым цветом – чем-то средним между фиолетовым и синим. И вот сейчас, стоя перед зеркалом, она поправляла серьги с искусственными сапфирами.
Меган и Джулия, одобрившие новое платье матери, теперь стояли в гостиной и ожидали, пока родители спустятся.
– Вы похожи на подружек невесты, которые стараются поймать брошенный ею букет, – усмехнулась Маргарет.
– Мама, мы еще не видели тебя такой. Ты выглядишь потрясающе. Правда, папа?
– Да, очень красивое платье, – согласился Адам.
– Мама, ты должна одеваться так каждый день, – заметила Джулия.
Меган фыркнула.
– Ты с ума сошла? Ходить в таких платьях в школу?
– Ладно, пошли, а то опоздаем, – оборвал разговор Адам.
Уже в машине Маргарет спросила:
– Дорогой, тебе действительно понравилось мое новое платье? Мне почему-то показалось, что не очень.
– Да, да, понравилось. Я же сказал, что красивое платье, очень красивое.
Маргарет подумала, что это только слова. Если бы Адам обнял ее, проявил хоть какой-нибудь знак внимания и нежности! Ее так и подмывало сказать ему начистоту: «Я ни в чем не виню тебя, потому что люблю, но и мое терпение небезгранично. Ты даже не пытаешься поговорить со мной. Если ты действительно болен, я помогу тебе. Ведь я люблю тебя! Неужели ты не понимаешь, что, несмотря ни на что, я люблю тебя…»
На глаза Маргарет навернулись слезы. Дурацкие слезы, дурацкие мысли. Иногда она даже подозревала, что у Адама появилась другая женщина. Но это полный абсурд. «Не будь идиоткой, – приказала себе Маргарет. – В твоем возрасте так себя не ведут».
Остаток пути в машине царило молчание.
Маргарет всегда быстро овладевала собой. К тому моменту, когда они входили в ресторан, она уже чувствовала себя вполне уверенно. Более того, она поймала себя на том, что как ребенок радуется атмосфере праздника. Яркие огни, звуки музыки, красивые наряды и цветы очаровали Маргарет, и ее захлестнуло удовольствие.
У Крейнов не было близких друзей среди служащих компании. Адам считал, хотя жена и не соглашалась с ним, что работу следует четко отделять от личной жизни. Однако Маргарет заметила среди собравшихся много знакомых, бывших учащихся и родителей учеников ее школы.
Адам молча стоял рядом с женой и потягивал коктейль. Маргарет захотелось вовлечь его в атмосферу праздника.
– А где новый сотрудник из главного офиса? – шепотом осведомилась она.
– Кто? Какой новый сотрудник?
– Ну тот, о котором ты рассказывал. По-моему, ты говорил, что его фамилия Хадсон.
– А, ты об этом. Вон он. Седовласый мужчина рядом с дамой в черном платье.
– Адам, стоит поближе познакомиться с ним. Он ведь заместитель Рамзи, не так ли?
– Я не люблю навязываться.
– Ну так познакомь с ним меня.
– Не знаю, удобно ли это. Ну ладно, пошли.
Руди Хадсон и его жена оказались доброжелательными людьми.
– С тех пор как мы приехали сюда, я много слышала о вас, – сказала Рут Хадсон Маргарет.
– Обо мне?
– Да. Две мои соседки знают вас по школе. Они так превозносили ваш педагогический талант, что я представляла себе вас пожилой, умудренной опытом учительницей. А потом услышала в Обществе Красного креста, что вы там тоже работаете.
– К сожалению, я бываю там не так часто, как хотелось бы, На все не хватает времени.
Руди Хадсон, с интересом разглядывавший Маргарет, обратился к Адаму:
– Вы ни единым словом не обмолвились о своей красавице жене. Но я не вправе обвинять вас в том, что вы скрываете такое сокровище.
Смущенная Маргарет пробормотала, что открыли двери ресторана. Когда супруги Хадсон отошли, Адам обозвал Руди идиотом.
– Почему же он идиот? – возмутилась Маргарет. – Потому что назвал меня сокровищем? А разве это не так?
– Просто дежурный комплимент.
– Да, возможно, «сокровище» – это уж чересчур, – не сдавалась Маргарет. – А как насчет слова «хорошенькая»? С этим ты согласен или нет?
– Ну что ты привязалась? Ведь сама прекрасно это знаешь.
– А мне хотелось бы услышать это от тебя.
– Ну ладно, ты хорошенькая.
За столом мужчины заговорили о работе, а женщины объединились в свой кружок. Маргарет сидела между Маделин Дженкс и Рут Хадсон.
– Вот мы и встретились наконец-то, – сказала Маделин. – А между рождественскими вечеринками совсем не видимся, разве что случайно столкнемся в супермаркете.
Маргарет кивнула.
– Верно, но мы все так заняты. Иногда хочется, чтобы в сутках было на четыре или пять часов больше.
– Конечно, какие у мужчин дела, кроме работы, – согласилась Маделин. – Пришел вечером домой, поел и отдыхает, а мы редко ложимся спать раньше полуночи.
– Да, у многих мужчин так оно и есть, – отозвалась Маргарет. – Но только не у наших.
– Что вы имеете в виду? – удивилась Рут Хадсон.
– Они же допоздна торчат на работе! Да еще эти вечерние совещания. По-моему, они трудятся слишком много.
– Но совещания бывают не так уж и часто, – возразила Маделин.
– Как это не часто? Каждую неделю два или три раза. – Маргарет развела руками. – Конечно, работа есть работа, но все же они очень уж перегружены. Вот вчера, например, Адам вернулся в половине второго ночи. А тут еще этот снегопад… Я так волновалась.
Рут и Маделин промолчали и переключили внимание на разговоры мужчин. Потом кто-то произнес короткую поздравительную речь, и заиграл оркестр.
Адам, не любивший танцевать, неуклюже двигался с Маргарет. Поэтому испытал облегчение, когда ее начали приглашать другие мужчины. Маргарет танцевала с удовольствием, а в конце вечера пришла к выводу: если не считать одной мелкой неприятности, то в общем-то у нее в жизни все хорошо.
Сидя в своем кабинете, Адам никак не мог сосредоточиться на бумагах. Его терзали вопросы, настоятельно требовавшие решения. Порвать ли ему отношения с Рэнди? С одной стороны, следует. Но с другой – нет. Они любят друг друга. Но Маргарет явно несчастна, у нее и сейчас наверняка болит сердце, а если она что-то узнает, то это убьет жену. Что же касается детей… Адам не мог без содрогания представить себе их реакцию. Итак, что остается? Оставить все как есть?
В дверь постучала одна из секретарш.
– Мистер Дженкс просит вас зайти к нему в кабинет.
«Зазнавшийся ублюдок», – подумал Адам. До повышения Дженкс сам заходил к нему, если возникала необходимость, а теперь вот вызывает к себе, потому что стал начальником.
В приемной дожидались своей очереди два сотрудника. Теперь у Дженкса был кабинет и приемная, разделенные стеклянной перегородкой.
– Я слышал, тебе не нравится работать в нашей компании, – начал Дженкс.
Эти слова ошеломили Адама.
– Не понимаю, о чем ты.
– Вот жалуешься, что у тебя слишком много работы.
– Я никогда… с чего ты… абсурд какой-то. Кто тебе такое сказал?
Дженкс посмотрел Адаму в глаза.
– Ну как же! Сплошные вечерние совещания, после которых ты приходишь домой в половине второго ночи. Это сказала твоя жена.
– Моя жена?!
Как и при встрече на улице с Фредом Дэвисом, Адам покрылся потом.
– Только не ругай жену, Крейн. Она пожаловалась из лучших побуждений. Я это прекрасно понимаю.
– Не знаю, с чего это Маргарет завела такой разговор. Я никогда не обсуждаю с ней дела компании и свою работу. И мне нравится моя работа, ты же знаешь.
– Однако разговоры о задержках на работе и вечерних совещаниях создают впечатление, что компания неэффективна. А это вовсе не так, и тебе это хорошо известно. – Дженкс говорил так громко, что его наверняка слышали в приемной. – Поэтому советую ни тебе, ни кому-либо из твоих домашних не говорить больше ничего подобного.
– Разумеется. Произошла ошибка, видимо, Маргарет неверно поняли…
– А что касается твоей личной жизни, то разбирайся с ней сам. Главное, чтобы она не вредила работе. Тебе все ясно, Крейн?
«Он отчитал меня как нерадивого школьника», – подумал Адам.
– Да, ясно, – пробормотал он.
– Вот и хорошо.
Сотрудники, сидевшие в приемной, бросили быстрый взгляд на Адама и тут же отвернулись. Чувствуя себя совершенно униженным, Адам прижал ладони к пылающим щекам и устремился по коридору в свой кабинет.
Едва он расположился за столом, его охватила ярость, возникло желание вернуться к Дженксу и сказать: «Ты мог бы поговорить со мной наедине как джентльмен. Было бы еще лучше, если бы ты не обратил внимания на всю эту глупую бабью трепотню. А что касается намеков на мою личную жизнь…» Однако Адам не мог вернуться в кабинет Дженкса.
Господи, если бы только была возможность сбежать от этой запутанной жизни, постоянно наносившей ему удары! Уехать с Рэнди в какое-нибудь тихое местечко, сидеть на солнышке, гулять в сосновом лесу, ни о чем не думать. Но приходится постоянно думать.
Адам представил себя канатоходцем, потерявшим равновесие и падающим вниз. Уцепиться ему не за что. Если уж их взаимная неприязнь превратила Дженкса в его врага, то и подумать страшно, что произойдет в будущем. Очень скоро поползут слухи. Кроме того, в компании недавно появился двадцатичетырехлетний талантливый программист. А при содействии Дженкса такой парень запросто может подсидеть Адама и…
Перед тем как вернуться домой, Адам три раза объехал вокруг квартала, чтобы унять сердцебиение и ярость. Маргарет накрывала на стол к ужину.
– Не ждала тебя так рано, – сказала она. – Мы уже собрались ужинать без тебя.
– Пусть дети ужинают одни. У меня нет аппетита, а с тобой я хочу поговорить наверху. Сейчас же.
Маргарет последовала за мужем в спальню. Охваченная тревогой, она опустилась на банкетку перед трюмо.
– Послушай, Маргарет, – резким тоном начал Адам. – Сегодня меня вызывал к себе Дженкс. Он вытер об меня ноги. Зачем ты сказала его жене, что мне не нравится работать в компании?
– Что?! Ты с ума сошел? Я никогда не говорила ничего подобного.
– Но что-то ты ей сказала? А он сделал именно такой вывод.
Маргарет задумалась. Что же такое она сказала? В любом случае это наверняка был какой-то пустяк. Адам в упор смотрел на жену, словно требуя, чтобы она все вспомнила.
– Я жду, Маргарет.
– Ну-у, я говорила о том, что служащие компании очень много работают. Но на самом деле это звучало одобрительно. А еще я упомянула о частых вечерних совещаниях и о том, что ты накануне, в снегопад, добрался домой только в половине второго. Вот и все.
– Все? Значит, это все? Да ты просто непроходимая дура! Возможно, ты разбираешься в химии и в воспитании подростков, но о реальной жизни не имеешь ни малейшего понятия. Раскрыла рот в присутствии этих дам…
– Мы просто беседовали…
– Нашла с кем откровенничать, с женой Дженкса! Если меня понизят в должности или даже уволят, то виновата в этом будешь ты! Понимаешь?
Маргарет замерла. За все годы их совместной жизни Адам никогда не разговаривал с ней так злобно, никогда так не оскорблял. Он тяжело дышал, глаза его сверкали и, казалось, выражали ненависть. Возмущенная, она расправила плечи.
– А теперь ты послушай меня! – Маргарет схватила мужа за лацканы пиджака. – Я тебя достаточно наслушалась. Если ты болен – а я считаю, что так оно и есть, – то тебе надо обратиться к врачу, о чем я просила тебя раз двадцать. Но независимо от того, болен ты или нет, я не стану больше выслушивать твои оскорбления. Ты не имеешь права так обращаться со мной. Что происходит? И вообще, ты как будто не здесь, а в каком-то другом месте, где я не могу отыскать тебя. Мне приходится бороться с призраками, и я устала от этого. Устала терпеть, устала пытаться понять тебя, ведь всему есть предел…
– Ох, какая же ты несчастная! Поговори с другими женщинами, чьи мужья шляются, где им вздумается, а когда приходят домой, устраивают скандал по малейшему поводу. А вот я либо торчу на работе, либо вожусь в саду или учу детей работать на компьютере. Я когда-нибудь ударил тебя? Повысил когда-нибудь голос?
– Лучше бы ты хоть однажды сделал это! Дал бы выход тому, что тебя терзает. Что с тобой случилось, Адам? Почему ты не хочешь говорить об этом? Я чувствую себя совершенно одинокой. Я все время пытаюсь… – Маргарет расплакалась. – Почему ты так относишься ко мне, обвиняешь в том, чего я никогда не совершала и не совершу? За что ненавидишь меня, Адам? Я знаю, что ненавидишь… я вижу это в твоих холодных глазах.
– О какой ненависти ты говоришь? Это просто смешно.
– А по-моему, не смешно. В этом доме вообще давно не звучал смех. Когда я вспоминаю, как было раньше… – Маргарет вытерла слезы и неожиданно произнесла то, что последнее время все чаще приходило ей в голову: ~ У тебя появилась другая женщина.
Адам развел руками.
– Я прихожу домой и объясняю жене, что из-за ее дурацкой болтовни могу вылететь с работы, а она не находит ничего лучшего, как обвинить меня в том, что у меня есть другая женщина. Разве в этом есть какой-то смысл?
Разумеется, логика тут отсутствовала, все факты не были связаны между собой, но мысль о другой женщине настолько прочно засела в голове Маргарет, что она повторила:
– Да, у тебя есть другая женщина. Такое случается с женами каждый день, почему же не могло случиться со мной?
– Маргарет, это неправда, – тихо промолвил Адам.
– Мы прожили с тобой восемнадцать лет, вот тебя и потянуло на свеженькое. Кто она, Адам? Кто эта женщина, которая намерена занять мое место?
– Да ты просто истеричка! Выдумываешь какую-то чушь.
Заметив, что Адам смотрит ей через плечо, Маргарет обернулась и увидела, что в коридоре перед приоткрытой дверью их спальни стоят изумленные дети. Она ужаснулась. Дети не должны ни видеть, ни слышать ничего подобного.
– Что вы тут делаете? – вскричала Маргарет. – Мы… просто поспорили, вот и все. Идите ужинать.
– Да, марш вниз! – поддержал ее Адам. – Кто вас сюда звал? Ничего не случилось. Уходите.
Дети отправились вниз, но Маргарет заметила искаженное ужасом лицо Меган.
– Вот видишь, чего ты добилась, – упрекнул ее Адам. – Ты видела Меган? Нечего сказать, хорошенький пример ты показываешь дочери.
Маргарет всхлипнула. Она, которую все неизменно считали уравновешенной женщиной, опозорилась перед собственными детьми. Дрожа всем телом, Маргарет закрыла лицо ладонями и рухнула в кресло.
Она не знала, сколько так просидела, но, подняв голову, увидела, что Адам сидит на банкетке и смотрит на Нее.
– Прости, это все я начал. Приехал домой и сорвал зло на тебе, – извиняющимся тоном сказал он. – Уверен, Дженкс просто раздул из мухи слона. Это на него похоже. Так что прости меня.
Маргарет вытерла слезы и молча кивнула.
– А то, что ты говорила насчет другой женщины… это неправда.
– Не знаю, почему я подумала… но в какой-то момент поверила в это, – пробормотала Маргарет. – А потом увидела детей и поняла, что это невозможно. Ты не предал бы их, я знаю.
– Ладно, сейчас спущусь вниз и успокою детей. Они, наверное, здорово перепугались. Однако им следует знать, что в порыве эмоций человек способен говорить неприглядные вещи. Хотя в этом доме они такого не слышали.
– Не слышали, – согласилась Маргарет.
– Я принесу тебе что-нибудь поесть, – предложил Адам.
– Зачем? Неужели у меня такой ужасный вид?
– Ничего ужасного. Просто видно, что ты плакала. Разреши мне поухаживать за тобой.
– Хорошо. И объясни все детям, ладно?
– Конечно, объясню.
Адам ушел, а Маргарет сидела и думала, что сейчас слышала прежнего, нежного и доброго Адама, каким знала его всегда. Но тем не менее он даже не попытался прикоснуться к ней. И за руку не взял! Странно! Все это очень странно.
Что же все-таки происходит?
– Так что она подозревает меня, – закончил свой рассказ Адам. – Не хочет подозревать, но подозревает.
Рэнди вздохнула.
– Насколько я понимаю, обещанное тобой маленькое путешествие в начале января теперь не состоится?
– Ну как мне после этого уехать? Кроме того, и на работе мои дела плохи, я же говорил тебе.
В этот момент раздался бой часов. Рэнди взглянула на них и воскликнула:
– С каким удовольствием я выбросила бы эти проклятые часы! Когда ты здесь, они напоминают мне тюремного охранника, который кричит: «До конца свидания осталось десять минут!» Ненавижу эти часы.
– Но сейчас только половина третьего. Я побуду до четырех.
– О, ты же сегодня приглашен на субботний прием.
– Рэнди, дорогая, не смейся надо мной. У меня нет никакого желания ехать на этот прием в дом Гилберта и встречаться с его друзьями-снобами, всеми этими членами загородных клубов. А больше всего мне не хочется встречаться с Фредом Дэвисом.
– А, это тот, который сует нос в чужие дела? Любовник твоей жены?
– Не говори так, Рэнди. И вообще, не надо говорить о ней.
– А почему? Неужели ты все еще настолько любишь ее, что ревнуешь?
– Рэнди, прошу тебя. У моей жены нет любовника, хотя я не возражал бы, если бы Фред был ее любовником.
Адам опустился на пол рядом с креслом Рэнди, поднял голову и посмотрел ей в глаза.
– Я бы очень хотел видеть тебя не такой печальной.
– Это в твоих силах, Адам. – Рэнди выдержала паузу. – Развестись вовсе не так сложно, как ты, наверное, думаешь.
Слово «развод» потрясло Адама.
– Да я и не думал о разводе, – пробормотал он.
– А почему? Разве ты не имеешь права на счастье?
– Рэнди! – встревожился Адам. – Ты ведь не собираешься бросить меня?
Рэнди поцеловала Адама в лоб.
– Бог свидетель, я не хочу этого, но…
– Рэнди, я говорю глупости. Поверь мне, все будет хорошо.
– Нет, Адам. Так больше продолжаться не может. Ты не выдержишь эту двойную жизнь.
– Почему не выдержу? В Европе, кстати, считается вполне естественным, когда женатый мужчина имеет любовницу. Иногда даже жена знает об этом. Но их семейная жизнь течет без всяких потрясений, дети не страдают, поскольку у них есть отец. По-моему, это не лучший выход, но не резать же по живому…
– Да, это был приемлемый выход, когда женщины, находившиеся в моем положении, другого выхода не имели. Им приходилось мириться с ситуацией. Но сейчас у женщин куда больше прав.
– Рэнди, я люблю тебя. Хочу жить с тобой в этом доме, хочу от тебя ребенка. Не удивляйся. Почему у нас не может быть ребенка?
Рэнди всхлипнула, и Адам понял, что точно угадал ее желание. Однако он надеялся, что она согласится, пока оно неосуществимо.
– О, Адам, как я устала от всех этих тайных встреч. Меня преследует страх, что кто-то увидит нас в твоей машине, необходимость оглядываться и опасаться. Я чувствую себя как мелкая воровка.
А Адам вдруг осознал, что в его жизни наступил критический момент. Казалось, он стоит на вершине холма и видит внизу перекресток. Теперь все зависело от того, какую дорогу он выберет.
Однако до перекрестка еще надо добраться, поэтому не обязательно делать выбор сейчас. Он взял ладони Рэнди в свои.
– Рэнди, милая, но ты же знала, на что шла. И говорила, что все понимаешь.
– Да, но это было более двух лет назад. Разве я догадывалась, во что превратится моя жизнь? Я считаю себя твоей женой, ты сам говорил об этом много раз. Так что езжай домой, Адам, и поговори с ней. Скажи, что ваши отношения изменились, она сама это видит, поэтому нет смысла продолжать жить вместе и мучить друг друга. Скажи ей, что она еще молода и устроит свою жизнь… Кстати, сколько ей лет?
Сказать такое Маргарет? – подумал Адам. Сказать это женщине, которая жила только ради него и семьи? Сказать это матери его детей? Да у него просто язык не повернется.
– Ей тридцать девять, – ответил он Рэнди.
– Она на год старше меня, но по части семейной жизни гораздо опытнее. Дети уже почти взрослые, и это хорошо, ты не оставляешь ее с младенцами на руках. Дети все поймут.
Да, поймут, как бы не так! Может, они еще выйдут провожать его на крыльцо, когда он будет переносить свои вещи в машину?
– Я много читала об этом, – продолжила Рэнди, – и везде говорится, что для детей лучше развод, чем сохранение развалившейся семьи.
– Мне трудно об этом судить, – пробормотал Адам.
– А я тебе говорю, что лучше. Ты сам рассказывал мне, что начал кричать на них. И что ты скажешь о той сцене, которую они наблюдали, стоя в коридоре? Разве это хорошо для детей?
– Разумеется, нет.
– Вот именно. Ты же не уезжаешь в Австралию и не бросаешь их. Живя всего в пятнадцати милях от них, ты сможешь навещать детей в любое время. Так что в конечном счете они только выиграют. Неужели ты не понимаешь? Дети наверняка чувствуют, что ты больше не любишь их мать. Уже давно не любишь, если вообще любил когда-то.
Да, Адам никогда не любил Маргарет, то есть не испытывал к ней того чувства, когда сердце отсчитывает часы и минуты до новой встречи. Да, он очень хорошо относился к ней, старался не обижать. И все же это не любовь… а нечто иное.
Адам поднялся и надел пиджак.
– Мне пора. Дорогая, я не хочу уезжать от тебя, но приходится.
– Понимаю. – Рэнди проводила его до двери. – Адам, не считай, будто я давлю на тебя. Я не прошу, чтобы ты поговорил с ней сегодня же.
– Сегодня вряд ли получится. – Желая хоть как-то скрасить расставание, Адам улыбнулся. – Мы же сегодня приглашены в гости, помнишь? – Он вздохнул.
Рэнди рассмеялась.
– Желаю приятно провести время. Может, хоть угощение доставит тебе удовольствие. – И уже серьезно Рэнди добавила: – Дорогой, подумай над моими словами. Соберись с духом и поговори с ней.
– Хорошо.
По пути домой Адаму почему-то вспомнилась картинка из учебника по истории средних веков: орудие пыток, на котором вздергивали человека. Как же оно называлось? Дыба? Да, точно. Дыба.
Вечерами за ужином они уже редко вели разговоры на привычные темы: школа, спорт, местные события. Маргарет казалось, что все в семье понимают: в их жизни произошла серьезная перемена или вот-вот произойдет. Куда исчез энтузиазм Адама? Он теперь уделял детям мало внимания, не рассказывал им о природе. Охладел даже к музыке, поскольку во время вечерних занятий Джулии, как правило, дремал в кресле.
А кроме того, Адам перестал спать по ночам. Поначалу Маргарет слышала, как муж ворочается с боку на бок, а однажды ночью, проснувшись, она обнаружила, что его нет в постели. Он расхаживал взад и вперед по коридору. Дождавшись мужа, Маргарет спросила:
– Адам, что с тобой? Почему ты не спишь?
– А что тебя так встревожило? Разве ты никогда не слышала о бессоннице? – Увидев, что лицо жены выражает отчаяние, Адам пробормотал: – Прости, я, наверное, потревожил тебя. Пожалуй, будет лучше мне на некоторое время обосноваться в нижней спальне.
Нижней спальней называли небольшую комнату на первом этаже в задней части дома. Когда-то там спала мать Маргарет.
У Маргарет защемило сердце, и она подумала, что бессонница – просто отговорка.
– Хорошо, Адам, как хочешь.
Меган поинтересовалась, почему отец перешел в нижнюю спальню.
– Он плохо себя чувствует, – объяснила Маргарет, – и не хочет будить меня по ночам.
– Понятно, – холодно промолвила Меган.
«А что же будет дальше? – спросила себя Маргарет. – Вот он уже покинул нашу постель. У меня не осталось плеча, к которому можно прислониться. Если бы здесь была Найна… но в последний раз мы разговаривали почти год назад, прошлым летом. Так что придется надеяться только на себя. Это все, что мне остается».
