Текст книги "Обещание счастья"

Автор книги: Белва Плейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 21

Губы Адама растянулись в притворной улыбке: всем своим видом он выказывал радостное оживление, хотя вовсе не испытывал его. Адам был напряжен, поскольку визит детей проходил не так, как ему хотелось бы.

– Вот этот цветок того же семейства, что и морковь, – объяснил он. – А ведь по виду не скажешь, правда?

– Он некрасивый, – отозвалась Джулия.

– Это сейчас, когда он засох. А видела бы ты его в августе, в пору цветения.

Адам повел детей гулять на луг, который раскинулся между рекой и лесом, окружавшим дом. Рэнди готовила обед и не желала, чтобы ей мешали на кухне.

Но детей, видимо, не очень-то увлекала эта прогулка и ботанические пояснения отца. Они наблюдали за Руфусом, почти незаметным в высокой пожухлой траве.

– Ладно, пора возвращаться, – сказал Адам. – Наверное, Рэнди уже приготовила обед.

– А может, поедим на улице? – предложил Дэнни, увидев, что стол для пикника не накрыт.

– Слишком холодно, на дворе конец ноября, – возразил Адам.

– Да на солнышке нормально. А мне даже жарко в свитере.

«Похоже, Дэнни всем недоволен, это что-то новое», – подумал Адам.

За столом во время обеда Рэнди обратилась к Джулии:

– Очень жаль, что тебе не понравилось пианино. Увидев его на распродаже, я сразу подумала о тебе. Оно отлично поместилось в подвале, мы планируем со временем устроить там отличную комнату для отдыха.

– Прекрасно, что ты подумала о Джулии, – заметил Адам. – Пианино пригодится, когда она вернется к занятиям музыкой. Но мы не будем торопить тебя, Джулия.

– По-моему, пианино ей не понравилось. – Рэнди улыбнулась. – Оно для нее не слишком хорошее, правда, Джулия?

Девочка вспыхнула:

– Я просто не хочу играть.

После обеда дети вышли на улицу, а Рэнди и Адам остались пить кофе.

– Я так надеялась, что Джулия обрадуется пианино, – начала Рэнди.

«Ох, лучше бы она оставила эту тему! – подумал Адам. – Конечно, Рэнди проявила доброту и щедрость, купив пианино. Но как она не понимает, что Джулия привыкла к инструменту, подаренному бабушкой».

– Не огорчайся. – Адам взглянул на Рэнди. – Вот и Джулия тоже расстроилась.

– Мне больно было смотреть, как она тайком вытирала слезы. За весь обед Джулия не сказала почти ни слова.

– Рэнди, ей очень трудно. Я понимал, разумеется, что мой уход повлияет на детей, однако не ожидал такой сильной реакции.

– Ради Бога, Адам, но ты же не умер и не сидишь в тюрьме! Все дело в том, дорогой, что твои дети плохо воспитаны.

– Нет, Рэнди. Конечно, с ними бывает всякое, но воспитаны они хорошо.

– Тогда скажи мне, почему Дэнни повсюду таскает за собой собаку?

– Он привез сюда Руфуса, чтобы пес побегал на воле. И кроме того, собака успокаивает его.

– Успокаивает! Разве здесь мучают Дэнни? Ты добрая душа, Адам Крейн, но слишком уж мягкотел по отношению к своим детям.

Адам обиделся. Да, сегодня Дэнни и Джулия вели себя не особенно хорошо. Но почему они всегда должны быть паиньками? Рэнди доброжелательно к ним относится, но у нее нет опыта общения с подростками… Безусловно, нельзя ожидать, что Рэнди будет развлекать их каждую субботу… однако он не может видеться с ними в другие дни… Что ж, Рэнди вправе иметь свое мнение о детях…

– Я, наверное, расстроила тебя, – проговорила Рэнди. – Тебе кажется, что я не люблю твоих детей. – Она поднялась, обхватила ладонями лицо Адама и поцеловала. – Дорогой, прости меня. Я люблю их. Ведь это же твои дети. Но разве мне нельзя иногда откровенно высказать свое мнение? Пожалуйста, пойми меня и скажи, что не обиделся.

– Я не обиделся.

– Правда? Тогда улыбнись.

Адам улыбнулся.

По пути домой все молчали. Дэнни слушал по радио музыку, пела какая-то группа с идиотским названием, которого Адам не запомнил… что-то вроде «Кладбищенские вышибалы». Обычно такая музыка раздражала Адама, но сейчас он был поглощен своими мыслями.

Тяжелее всего он переживал тот момент, когда дети шли к двери дома, который когда-то был и его домом. Остановив машину, Адам уже собирался сказать привычное: «До следующей субботы», – как вдруг Дэнни спросил:

– Ты когда-нибудь зайдешь в дом вместе с нами?

– Посмотрим. – Адам сознавал, что сын воспринял его ответ как дурацкую отговорку.

Адам уже начал отъезжать, когда увидел Меган, приближавшуюся к дому с другой стороны улицы. В руках у нее были книги, поэтому Адам предположил, что она возвращается из библиотеки. Сердце его дрогнуло. Меган была очень хороша собой в темно-синих юбке и свитере, с длинными распушенными волосами. Адам не видел ее с того дня, как ушел из дома. Перебравшись на пассажирское сиденье, он высунулся в окно.

– Меган! Здравствуй. Как дела?

Девочка остановилась.

– Все в порядке.

– А я вот знаю, что не все. Но здесь не стоит разговаривать. Может, приедешь как-нибудь ко мне вместе с Джулией и Дэнни?

– Нет, я не поеду в дом этой женщины.

– Меган, не надо. Рэнди добрая, сердечная.

– Да, сердечная, как кобра. Неужели после всего случившегося ты надеешься, что я буду поддерживать с ней отношения?

Адам устал от объяснений. Что ему сказать дочери?

– То, что она… да и ты… сделали с мамой… Вы просто отшвырнули ее, как использованное бумажное полотенце. Тебе абсолютно наплевать на маму.

– Нет, Меган, она небезразлична мне.

Глаза Меган сверкнули огнем.

– Тогда почему ты не заходишь домой? Мы начали бы все сначала… снова любили бы друг друга… – Голос ее дрогнул.

– Меган, я не могу. Все не так просто. Мне трудно объяснить… да ты и не поймешь.

– И это все, что ты способен сказать? Я не пойму? Да, ты прав, я не понимаю, почему ты отвернулся от нас и ушел. Иногда я просыпаюсь по ночам и думаю, что мне все просто приснилось.

Меган пожирала отца взглядом. Видя ее напряжение, Адам догадывался, что она ждет от него слов, которые он не в состоянии произнести. Прошло несколько секунд, и Адам заметил, что надежда в глазах Меган угасла.

– Ты даже не обеспечил нам достойную жизнь! – вскричала она. – Эта машина, эта рухлядь…

– Я заплатил половину стоимости за коробку передач.

– Но она все равно осталась рухлядью. И нам нужна зимняя одежда. А газонокосилка слишком тяжела для Дэнни. Что же с нами будет?

– Я сделаю все, что в моих силах. Я знаю, что вам нужна одежда, но у меня сейчас нет лишних денег. Действительно нет.

– Но для нее у тебя денег хватает.

– Нет… Кто тебе это сказал?

– Только не уверяй меня, что ты живешь там бесплатно. Ты купил ей золотой браслет, а на день рождения подарил золотое ожерелье. Мама никогда не получала таких подарков.

«Наверное, Рэнди похвалилась Джулии», – подумал Адам. Ему стало трудно дышать. Господи, как все сложно, как тяжело!

Меган не отрывала от него взгляд воинственно сверкающих глаз.

– Ты всех нас сделал несчастными, даже Дэнни, которому всего тринадцать лет. Он привык веселиться и дурачиться, а сейчас ходит как в воду опущенный. И в этом только твоя вина! Знаешь, что я тебе скажу? Я презираю тебя и твою грязную шлюху.

Меган повернулась и ушла.

Боже, он услышал такие упреки от любимого ребенка, от его Меган! А ведь она была такой послушной, благоразумной…

Опасаясь в таком состоянии попасть в аварию, Адам поехал очень медленно. Как он ни старался, его никто не понимал, не только Меган. Даже на работе Адам замечал порицающие взгляды, а однажды услышал в туалете такой разговор:

– Говорят, он разводится.

– Возможно, ей будет лучше без этого мерзавца.

– Да, мне всегда нравилась Маргарет.

Идиоты! Что они знают об их жизни? И вообще это не их дело! Безмозглые тупицы, они ни о чем не думают, кроме денег.

Но кое-кто из сослуживцев Адама обладал властью. И это давало им право оскорблять и унижать его. Даже Рамзи, обычно спокойный, отчитал Адама на прошлой неделе. Он вздрогнул, вспомнив, как они с Рэнди проспали в понедельник утром.

– О чем вы думаете, Крейн? – возмутился Рамзи. – Вы опоздали на полчаса, хотя вас ждал человек, выделяющий нам двести тысяч долларов! Он специально прилетел из Чикаго! Я требую пунктуальности от каждого, но вам, похоже, наплевать… – И так далее, и тому подобное.

Адам очень болезненно пережил этот выговор и встревожился. Снова поползли слухи о возможном сокращении, и теперь уже нельзя было не обращать на них внимания. Конечно, их компания не Ай-би-эм, но все же достаточно привлекательна, чтобы заинтересовать любого крупного производителя программного обеспечения. Об этом даже упоминалось в биржевых анализах за прошлый месяц. И если слухи верны, кто знает, что ждет его.

Нехватка денег душила Адама. Перебравшись к Рэнди, он, естественно, взял на себя половину их общих расходов, а это оказалось выше его обычных затрат. Адам знал, что у Рэнди большой долг по закладной за дом, и ежемесячные выплаты выливались в кругленькую сумму.

Надо отдать должное Рэнди – она ничего не требовала. Однако Адам знал, чего ей хочется. Рэнди мечтала о ребенке. И Адам пообещал, что у них будет ребенок, как только он разведется. Господи, эти адвокаты развели такую волокиту! Будто составить документ так же трудно, как передвинуть гору.

Поскольку Адам еще не женился на Рэнди, ему хотелось баловать ее, сделать счастливой. Ведь она же дала ему счастье. С ней он ощущал себя хозяином положения.

– Ты слишком много волнуешься, – сказала однажды Рэнди, когда они лежали в постели. – Да ты и всегда был таким. В молодости тебя волновали твои оценки и карьера. Сейчас – работа и дети, тогда как единственное, что имеет значение, – это мы с тобой.

Вообще-то она права. Эта мысль пронзила Адама, словно молния. «Единственное, что имеет значение, – это наша с ней жизнь. Ведь несмотря ни на что, я никогда не был так счастлив, как сейчас. И это главное».

Подъехав к дому, Адам увидел, что Рэнди ждет его в дверях. Так бывало всегда: услышав шум машины, она выходила встречать его.

Глава 22

– Давайте постараемся закончить все сегодня, – предложил Ларкин. – Нам осталось всего двенадцать страниц.

После того как они перекусили, он вытер стол. Все его движения отличались такой же точностью, как и фразы. Маргарет подумала, что если бы не столь неприятная тема, она с удовольствием побеседовала бы с Ларкином. Эта мысль позабавила ее.

– Мистер Ларкин, зачем мне отвечать на все эти дурацкие вопросы? Сколько комнат в доме и для чего используется каждая из них? Как будто, прожив там столько лет, он не знает этого.

– Не стоит искать в этом какой-то особый смысл. Просто дом – часть вашего имущества, поэтому он фигурирует в соглашении.

– Мое имущество! – Маргарет усмехнулась. – Простите, мистер Ларкин, боюсь, мои эмоции отвлекают вас.

– Ваши эмоции вполне естественны, Маргарет. Кстати, если уж я называю вас Маргарет, то и вы называйте меня Стивеном. А теперь страница сорок четыре. Берите свой экземпляр, и продолжим.

Когда они закончили, Ларкин с шумом захлопнул свою папку. И только сейчас оба заметили, что творится на улице: свистел ветер, в окно барабанил дождь. Стивен встал и подошел к окну.

– На улице потоп. Вам лучше подождать здесь, пока он закончится. Такие ливни обычно непродолжительны.

– Я посижу в приемной и почитаю. – Маргарет поднялась.

– Нет, оставайтесь здесь и расскажите, как вы живете.

– Стараюсь держаться ради детей, и у меня это получается. Но в душе… моя жизнь распалась на два периода – до ухода Адама и после. Скоро у меня даже будет другая фамилия. Правда, иногда мне кажется, что глупо менять фамилию, которую носила девятнадцать лет.

– Не думаю. Для вас фамилия – символ всего того, что украла эта женщина.

– Стивен, у вас большой опыт. Много ли вам встречалось случаев, когда мужья обвиняли в измене жен?

– У меня было лишь несколько таких случаев. Женщины понимают, что измена разрушает брак, отношения с мужем уже не восстанавливаются. Это почти всегда заканчивается разводом, поэтому женщины обычно не изменяют мужьям.

– А разве мужчины не знают, чем все это закончится?

– Большинство – нет. Полагаю, Адам Крейн, вступив в связь с этой женщиной, вовсе не собирался разводиться.

– То есть измена – сама по себе, а семейная жизнь – сама по себе?

– Да, но это печальная семейная жизнь, особенно для детей.

– Наверное, неприятно каждый день копаться в чужой семейной жизни?

– Очень неприятно.

Маргарет поймала себя на том, что ей интересен этот мужчина в темном костюме, с блестящими волосами и ухоженными ногтями… Но она сочла это абсурдным.

– Я часто думал о том, – продолжил Стивен, – что мне следует бросить свою работу, заняться чем-нибудь созидательным, а не разрушительным.

– Да, вы действительно разрушаете семьи, – промолвила Маргарет. – Но я очень благодарна вам за помощь. И надеюсь, что вы не бросите свою работу, пока не разведете меня.

Стивен улыбнулся.

– Обещаю довести ваше дело до конца. К тому же мои разговоры о том, чтобы бросить эту работу, скорее всего болтовня.

По дороге домой Маргарет размышляла о Ларкине. Глупо судить о человеке по его профессии, ведь на приеме у врача никто не задумывается о том, что он представляет собой за пределами клиники. Все это время Маргарет видела Ларкина только за столом в его кабинете с книжными полками. И вот с удивлением узнала, что ему не нравится его работа. Интересно, женат ли он, или уже имел неудачный брак? Ладно, это не ее дело.

Войдя в дом, Маргарет увидела, что на кухне царит беспорядок. Шкафы, где стояли кастрюли и миски, были распахнуты. Маргарет выбежала в холл и громко позвала детей.

– Мы здесь, мама, на чердаке. Тут наводнение.

Это была настоящая катастрофа. Через две большие дыры в прохудившейся крыше хлестал дождь. Вся посуда, которую принесли сюда дети, была уже заполнена водой. Маргарет едва не разрыдалась.

– У меня в спальне протек потолок, – сообщила Меган, – хотя и не очень сильно. Просто несколько пятен. – Она попыталась улыбнуться – Одно пятно напоминает по форме Южную Америку.

Пятна. Побелка. Нет, новый потолок. Новая крыша. Это ведь бешеные деньги. Значит, адвокатам придется составлять новое соглашение.

Маргарет обхватила лицо ладонями.

– Надо чем-то срочно закрыть эти дыры, – сказала она. – Нельзя оставлять их на ночь, иначе зальет все спальни.

– Нужны листы пластика… да, наверное, это называется пластик… им кроют дома. Дядя Фред – строитель, он знает, где их взять.

Маргарет решила во всем довериться Меган.

– Я позвоню ему. Джулия, идем со мной, заберем кастрюли с водой, а ты принесешь назад пустые.

Вечером Фред и Маргарет сидели в кабинете и обсуждали сложившуюся ситуацию.

– Эти листы – временное решение проблемы. Сильный ветер сорвет их.

– Но чинить крышу ведь очень дорого? – спросила Маргарет.

– Тебе надо не чинить крышу, а полностью менять ее. И сделать это следовало пару лет назад. Неужели ты не замечала, что кровля прохудилась?

Маргарет вздохнула.

– Замечала, но это так дорого, а Адам говорил…

– Ладно, сейчас дело не в этом. Адам должен поменять крышу.

– А если он откажется?

– Думаю, у него нет выбора.

– Фред, все теперь осуществляется через адвокатов. И если он не захотел тратить на это деньги в прошлом году, то с какой стати раскошелится сейчас? Конечно, можно обратиться с этим вопросом в суд, но крыша ведь не станет ждать, правда?

– Разумеется. Мне очень не хочется сыпать тебе соль на раны, но вообще-то весь дом нуждается в ремонте. Я его тщательно осмотрел. Вот, например, плита… У тебя возникали проблемы с ней прошлой зимой? – Маргарет кивнула, и Фред продолжил: – Считай, что тебе повезло, если ты переживешь с этой плитой еще одну зиму. Надо чинить лестницу, пока кто-нибудь не свернул себе шею. Во время дождя все окна с северной стороны протекают. Я видел полотенца на подоконниках…

Маргарет зажала уши ладонями.

– Прекрати! Неужели ты хочешь сказать, что я не могу жить здесь?

– Нет, это дом твоей семьи, прочный, старый, но нуждающийся в ремонте. И речь вовсе не идет о миллионах долларов.

– Все равно ремонт обойдется в кругленькую сумму. – Маргарет подумала: «Пусть деньги на ремонт тратят Адам и эта женщина, обкрадывающая меня и моих детей».

– Позволь мне помочь тебе. Ты не приняла мою помощь с машиной, но этот вопрос гораздо серьезнее. Маргарет, ты же знаешь, я могу себе это позволить.

– Я разрешу тебе прислать рабочих, чтобы они временно залатали крышу, находящуюся в жутком состоянии. Но другой помощи от тебя я не приму. Ты – лучший в мире мужчина, но неужели не понимаешь, что у меня другие жизненные принципы? Это дело Адама. Муж ушел от жены, его доходы возросли, а ее уменьшились.

– Какая же ты упрямая! – усмехнулся Фред.

– Нет, я просто реально смотрю на вещи. Самим нам с ремонтом не справиться, помощь ни от кого я не приму. Не хватало еще, чтобы кто-то помогал чинить дом, в котором Адам прожил столько лет. Детям много приходится трудиться по дому, они хорошие и не жалуются, но я-то вижу, как им тяжело. – Маргарет печально огляделась. Это ее дом, она здесь родилась. – Послушай, Фред, разве многие люди в этой стране живут там, где родились?

– Не многие, наверное. Но если человек хочет жить в том доме, где родился, то почему бы…

– Если он может себе это позволить. Когда-то я могла, а теперь вот не могу.

«Адам и миссис Бантинг лишили меня этой возможности», – подумала Маргарет.

– Поэтому завтра я позвоню агенту по торговле недвижимостью, – решила Маргарет. – Хотя дом нуждается в ремонте, я получу за него хорошую цену. Чего стоят одни столярные поделки в этом доме, сейчас таких не найдешь. И такой прекрасный двор.

Через несколько дней Маргарет позвонила Фреду.

– Приезжай, если хочешь увидеть нечто невероятное.

Прочитав заключение агента по торговле недвижимостью, Фред попытался объяснить Маргарет его смысл:

– Понимаешь, это прекрасный старый дом, расположенный на чудесной улице, но, к сожалению, спрос на такие дома сейчас очень невелик. Особенно на те, где нет системы кондиционирования, устаревшая кухня и сидячие ванны. Да плюс еще высокие городские налоги.

– Но здесь прекрасный район! Великолепный двор!

– Сейчас состоятельные люди предпочитают селиться за городом.

– Господи, Фред, твои слова пугают меня. Неужели его никто не купит?

– Его может купить большая семья, стесненная в средствах. Так что советую тебе брать то, что за него предложат. Мне очень жаль, Маргарет, но ничего не поделаешь.

Ничего не поделаешь! И уже, наверное, в тысячный раз Маргарет спросила себя: «Разве такое возможно?»

Они сидели за столом и молчали. Время от времени Маргарет приходили в голову разные мысли. «Адам знает, в каком мы бедственном положении, так почему же не приходит и не делает то, что должен делать мужчина?» Вместе с тем Маргарет понимала, что, если Адам вернется и будет умолять ее на коленях, она не простит… не сможет простить его. «Интересно, вспоминает ли он нашу совместную жизнь? Ведь все начиналось так хорошо, Адам был полон надежд и гордился собой. Но прошло девятнадцать лет, и он недалеко продвинулся. Когда Адам уходил, его трое детей жили на чуть большую сумму, чем та, на которую когда-то жили их только что поженившиеся родители. А сейчас и того меньше. А спрашивал ли он когда-нибудь себя, почему он так мало преуспел в жизни? А задавалась ли я таким вопросом, и если нет, то почему? Потому что очень любила его».

Внезапно очнувшись, Маргарет посмотрела на Фреда. Он наблюдал за ней с искренним сочувствием.

– Успокойся, Маргарет, все будет хорошо. Только держи себя в руках.

Она вскинула голову и улыбнулась.

– Не волнуйся, я держу себя в руках. Завтра встречусь с агентом.

А потом потянулось ожидание. Приходили потенциальные покупатели, осматривали дом, морщились и уходили.

Близкие и друзья давали Маргарет различные советы. В учительской подруга сказала ей:

– Понимаю, как тебе тяжело продавать дом, но, в конце концов, это к лучшему. Сбросишь с плеч груз прошлого и начнешь все сначала.

Другая учительница, по возрасту гораздо старше Маргарет, вспоминала:

– Мне было четыре года, мама привела меня в ваш дом. Я помню твоих бабушку и дедушку. У дедушки были бакенбарды, а бабушка угостила меня имбирным пряником.

– Вы приняли мудрое решение, – заявил Стивен Ларкин. – Во всяком случае, когда мы пойдем в суд, ваше имущество оценят в гораздо меньшую сумму. Это позволит нам требовать увеличения суммы иска.

А вот Найна возмутилась:

– Он завел любовницу, ушел от тебя, и теперь ты вынуждена продать родной дом. Разве это справедливо? Я хорошо зарабатываю, у меня есть приличные сбережения, и мне хочется, чтобы ты сохранила дом. Ты всегда отказывалась от моей помощи, но позволь хоть на этот раз помочь тебе. – Услышав очередной отказ, Найна спросила: – А где же вы будете жить?

– Придется найти квартиру.

– На те деньги, которые он дает тебе, можно снять только очень небольшую квартиру, слишком тесную для четверых. Детям будет там плохо.

– Ничего страшного, – возразила Маргарет. – Миллионы людей живут в тесных квартирах.

Луиза и Гилберт тоже не остались в стороне.

– Маргарет, я с удовольствием дам тебе взаймы, – предложил Гилберт. – Только назови сумму, и утром деньги будут у тебя.

Маргарет покачала головой:

– Мне никогда не вернуть этот долг.

Ее не покидала мысль: «А как же чувствует себя Адам, зная, что его дети лишаются дома?»

В воскресенье Джулия сообщила ей:

– Папа хочет поговорить с тобой насчет дома.

– А я не желаю с ним разговаривать. Пусть общается со мной через адвоката, что он давно уже делает. – Но все же любопытство побудило Маргарет спросить: – А в чем дело? Что он хочет сказать мне насчет дома?

– По-моему, папа сожалеет, что не может помочь нам. Но он предполагает, что ты выйдешь замуж за дядю Фреда, поэтому дом тебе все равно не нужен. Мам, а ты правда выйдешь замуж за дядю Фреда?

– Я ни за кого не собираюсь замуж. И передай от меня отцу, что мои дела его не касаются.

Конечно, ей не следовало этого говорить. Она нарушила свое правило – не втягивать детей в конфликт с Адамом. Но как он посмел! Он не имеет права обсуждать с детьми ее личную жизнь!

А Фред иногда делал осторожные намеки:

– Иногда и у меня возникает желание продать свой дом. Он слишком велик для одинокого мужчины и собаки. И все же я не теряю надежды, что когда-нибудь он мне понадобится, поэтому и не продаю.

Фред был добрейшим человеком. Однако меньше всего Маргарет думала сейчас о мужчинах и замужестве.

Как-то агент привел утром покупателей, а вечером вернулся с предложением. Сумма была близка к той, которую он называл вначале. Дом собиралась купить семья, состоявшая из супругов и их шестерых детей. Эти работящие люди сумели бы своими руками выполнить основную часть ремонта. Но они хотели вступить во владение домом через шесть недель. Маргарет согласилась.

Но за шесть недель оказалось трудно найти квартиру и вывезти вещи, накопленные тремя поколениями.

– Приезжайте ко мне, – предложил Фред. – Пойми… я не имею в виду… – Он осекся и покраснел.

Маргарет тоже покраснела.

– Я понимаю, и спасибо тебе, Фред. Но нам нужно собственное жилье.

В Элмсфорде было мало многоквартирных домов, и вскоре стало ясно, что жилье найти не удастся. Маргарет охватила паника.

– Я готов предложить тебе свой садовый домик в Бичкрофте, – сказал Фред. – Правда, там всего две спальни, но садовые домики редко бывают больше.

– Спасибо, я взгляну на него, – согласилась Маргарет.

– Арендная плата очень скромная, а если позволишь, я вообще не возьму с тебя никакой платы.

– Фред, ты же прекрасно знаешь, что не позволю.

Он рассмеялся:

– Я так и думал.

Место оказалось прекрасным, рядом с парком, где были озеро, дорожки для прогулок и велосипедистов. Далековато от центра города, но если иметь машину, вполне терпимо.

– Девочки займут одну спальню, Дэнни – другую, а я буду спать в гостиной на диване, – решила Маргарет.

Фред покачал головой.

– Нет, пусть Дэнни спит в гостиной.

– Ему нужна отдельная комната и стол для занятий. Он и так стал плохо учиться, и это беспокоит меня.

– Мне очень жаль, Маргарет, но я должен сказать тебе еще кое-что. Здесь не разрешается держать собак.

– О, Фред, не может быть!

– У меня разрывается сердце, я понимаю, что значит для Дэнни Руфус. Но таковы местные правила.

«Дэнни и так много пережил, – подумала Маргарет. – А этот удар будет для него самым жестоким».

– Может, заедешь вечером и объяснишь ему это? – попросила Маргарет.

– Разумеется.

Они сообщили Дэнни эту неприятную новость, сидя в кабинете. Руфус лежал на полу у двери.

– А что же будет с Руфусом? – Дэнни опустил глаза.

К горлу Маргарет подступил комок.

– Я отдам его в хорошие руки.

– Но для Руфуса это будет чужой дом.

– Что же делать, Дэнни. Руфусу, как и всем нам, приходится терпеть.

– Как странно. Прошлым летом мне обещали еще одну собаку, а теперь приходится избавляться и от этой.

– Но твоя мама ни в чем не виновата, – заметил Фред.

– Я… пожалуй, пойду к себе.

Дэнни вышел из кабинета, а Руфус последовал за ним.

В течение следующей недели события развивались стремительно, Приехала Найна, чтобы помочь отобрать те вещи, которые могли пригодиться в будущем. Пианино решили взять с собой.

– Мне уже никогда не купить новый инструмент, – сказала Маргарет. – А если Джулия снова…

Джулия бродила на цыпочках по дому.

– Папа очень сожалеет о том, что мы уезжаем из нашего дома, – однажды сообщила она и посмотрела на мать.

– Я тоже сожалею, – ответила Маргарет.

Наступил день, когда пришлось отвозить Руфуса к новым хозяевам. Маргарет, едва сдерживая слезы, собрала его пожитки: мячик, поводок, миску для еды и пакет с едой. Дэнни молча наблюдал за ней.

– Ты ведь не хочешь ехать, правда? – спросила Маргарет, надевая куртку.

– Я должен поехать.

Втроем на переднем сиденье они не уместились, поэтому Дэнни и Руфус устроились на заднем. Всю дорогу мать и сын молчали. Подъезжая к месту назначения, Маргарет сказала:

– Мы условились так: если у нас снова появится место для Руфуса, они вернут его.

– У нас никогда не будет места для него, – пробормотал Дэнни.

Взяв вещи Руфуса, они медленно пошли по дорожке к дому, давая собаке время обнюхать новое место. Женщина, открывшая им дверь, воскликнула:

– Ох, какой красивый пес! Входите.

– Нет, спасибо. – Дэнни протянул ей поводок.

– Да входите же, – настаивала женщина.

– Спасибо, но нам пора домой, – ответила Маргарет.

Они направились к двери, и Руфус последовал за ними.

– Нет, ты останешься здесь, – сказал Дэнни. – До свидания, Руфус.

По дороге домой в машине стояла мертвая тишина. Казалось, мир разлетелся на осколки. Дома Дэнни сразу пошел к себе и заперся.

Позже по пути в свою спальню Маргарет услышала доносившиеся из комнаты Дэнни приглушенные рыдания. В ней вспыхнула такая ненависть, какой она не испытывала даже последние три месяца.

– Ну и сволочь же ты, Адам Крейн, – прошептала Маргарет. – Надеюсь, ты сгоришь в аду за все то, что сделал.

Они покидали свой дом чудесным весенним днем в конце мая. В последний раз, когда все уже сидели в машине, Маргарет обошла двор. Принадлежности для крокета они оставили в запертом шкафчике: возможно, другие дети, которые приедут сюда, будут играть в него. Решетки для барбекю стояли возле кухонной двери; может, новые хозяева воспользуются ими. Маргарет надеялась, что они не тронут скворечники и ванночки для воды, из которых птицы пили жарким летом. Взгляд Маргарет остановился на японском клене. Это было дерево Найны, на ветках уже набухли маленькие рубиновые почки. Из земли поднимались зеленые ростки тюльпанов. Маргарет подумала, что через несколько недель они пышно расцветут.

Вскинув голову, Маргарет направилась к машине.