Текст книги "Кронштадтский тупик (СИ)"

Автор книги: Белла Лестранж

Соавторы: Анастасия Калько
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Наташа хорошо помнила, как в 2014 году ее возлюбленный, Аркадий Вальтер, пытался устроить теракт в родном городе, а когда попытка провалилась, умело подставил Наташу. Ей грозил суровый приговор. Аркадий же радовался, выйдя сухим из воды и готовился выгодно жениться на дочери компаньона по бизнесу. А Наташа не хотела платить 25 годами заключения за успех и личное счастье Вальтера. Она совершила практически невозможное – сбежала из-под стражи при этапировании, понимая, что из тюрьмы все равно ничего не докажет, а на свободе больше шансов спасти свое доброе имя. Предательства она не прощала и не терпела, когда кто-то обманывал ее, пытался облапошить или манипулировать, принуждая к чему-то силой или хитростью. Наташа от этого выходила из себя, и тому, кто ее разозлил, мало не казалось.

– Я не понимаю, почему ты какой-то фотографии веришь больше, чем мне, – обиделся Уланов после паузы. – Мы столько лет вместе, а ты вдруг сама не своя после каких-то дурацких звонков и постановочного фото. Я ведь тебе уже объяснил...

– А где Карелина взяла мой номер телефона и откуда знает, что я в Кронштадте? – поинтересовалась Наташа. – Когда она мне звонила, то посоветовала не терять время даром, а присмотреться к кронштадтским бравым мореманам... Я не такая суперстар, чтобы о моих поездках все таблоиды орали. От кого тогда Ирина могла узнать, где я сейчас, кроме вас?..

– Могла подслушать наши разговоры в кулуарах; в том же ресторане, – подумав, сказал Виктор, – он неподалеку от городского суда, она и ее группа тоже там обедают... Карелина на все идет, чтобы отработать гонорар. Подставы, попытки внести разлад в нашу команду, подглядывание, подслушивание – все средства хороши. Фима сказал, что не удивится, если ее гаврики установят "жучок" в его туалете...

– Представляю, ЧТО он там запишет, – невольно усмехнулась Наташа, – ну ладно, допустим. А откуда у Карелиной мой номер телефона? Я его не раздаю налево и направо, да и ты, надеюсь, тоже. Или ты дал свой телефон "на минуту позвонить" кому-то из ее шайки?

Муж замялся. Пауза затянулась.

– Алло? Витя, куда ты пропал?

– Пытаюсь припомнить моменты, когда я терял из поля зрения свой телефон, – сказал муж. – Да, было один раз, я оставил его в коридоре на кресле, минуты через две вспомнил и прибежал за ним из зала. Вот и все. Неужели кто-то за это время успел полазить в его записной книжке и выудить твой номер?.. Другого объяснения я не нахожу...

– А я тебе давно говорю: надо запароливать свой телефон, – не удержалась от нравоучения Наташа, – чтобы не случалось подобных казусов. Мне вовсе не доставляют удовольствия звонки то ли твоей метрессы, то ли просто аферистки...

– Эфиоп твою налево, – сорвалось у Уланова, – в самом деле, я тогда обнаружил в контактах чей-то незнакомый номер, на который, якобы отправлял СМС...

На линии что-то запикало. "Наверное, Фима звонит, – подумала Наташа, – что-то узнал об Анатолии. Надо сворачивать разговор, потом выясним, кто и зачем выудил из Витиного телефона мой номер... Дело – прежде всего!"

– Видимо, кто-то из помощников Карелиной скинул твою контактную информацию с моего телефона начальнице, – сообразил Уланов, – Ната, почему я должен перед тобой оправдываться, не зная даже, в чем виноват?

– Извини, Витя, – честно сказала Наташа, – мне сейчас не до наших личных непоняток и недоговорок. Пропал шестнадцатилетний подросток. Поехал с одноклассниками в Адлер и словно растаял в воздухе. А на дочь подзащитного Беллы сегодня днем напали, и она лежит в больнице, раненая. Старший брат пропавшего мальчика попытался выяснить, что случилось с братом и угодил в КПЗ. И никому нет до этого дела. Одни готовятся к Новому году, скупают продукты для праздничного стола и обсуждают, в каком наряде лучше встречать год Быка, а другие хотят побыстрее спихнуть все дела, чтобы над душой не висели, и о качестве думают в последнюю очередь – лишь бы успеть сгонять за шампанским и майонезом до начала "Иронии судьбы". И главный кукловод этим пользуется, чтобы снова выйти сухим из воды. Вернее, сухой... У нее это уже отработано филигранно. Вот, что для меня первостепенно. А нашу личную жизнь мы разберем потом. О-кей?

– Наташка, вы с Беллой и Новый год нормально встретить не можете, – поразился Уланов. – Уже нашли приключения на свою голову, – щелкнула зажигалка.

– Или на свои вторые девяносто, если быть точными, – хмыкнула Наташа, – в общем, Карелину и ваши с ней отношения обсудим позже, когда разрулим свои дела.

Разговор с мужем немного успокоил Наташу. Теперь ей было даже неловко вспоминать, с какой легкостью она поверила звонку незнакомой женщины, которая соперничает на суде с юристами Ефима. "Даже если у них и было что-то в студенческие годы, то почему это должно отравлять мне жизнь сейчас? И почему я так завелась из-за ее трескотни о жарких ночах с Улановым и даже практически не усомнилась в ее россказнях?"

Снова зазвонил телефон.

– Ну ты мне и поручила, Натаха, – прошептал Ефим, – нашел я в этих краях одного человечка, с которым в Чечне вместе в разведку ходили и из одного котелка в походах ели...

У Когана подобные "человечки" были везде – школьные, университетские или армейские друзья; люди, которых он выручил, когда им грозил обвинительный приговор; чиновники или начальники, обязанные Ефиму своим добрым именем и постом...

– Я его по дружбе и озадачил, – продолжал Коган, – он тоже в люди вышел, большие погоны носит, знает, кого на ковер вызвать, чтобы выспросить... Так вот, там полная опа. В общем, задержали этого Анатолия в окрестностях Леселидзе, когда он на лодке к берегу в глухом местечке подгребал. Он сначала пытался отовраться, муть какую-то мямлил. Эти ребятки с поребрика только матом орать хорошо умеют, а когда надо мозги напрячь – у них дикая мигрень с непривычки. А потом вообще попытался лодку развернуть и удрать обратно... В общем, погранцы пару раз пальнули – в воздух и по лодке, чтобы остановился. А лодка вдруг как полыхнет факелом! Парня вытащили, живого, но обгорел сильно, сейчас в больнице в Леселидзе лежит, как безымянный: паспорт-то вместе с курткой сгорел... Говорить пока не может. От лодки только зола осталась, и от ее содержимого – тоже. Погранцы сами перепугались, они же не думали, что она загорится от пары выстрелов. Это же не моторка, обычная весельная лодка, бензобака нет. Про Анатолия говорят, что жить будет, но шрамы останутся, а когда заговорит – начнут его трясти: зачем границу пересекал, что вез. В том районе давно одну ОПГ разрабатывают, которая наркотики то ли ввозит, то ли вывозит, и в паренька вцепились. Ясно, что он ночью через границу не пакетик конфет вез... Так что впиявятся в него – мама, не горюй. Лучше бы он "Быть иль не быть" разучивал, чем по приграничным рекам болтаться! – в сердцах сказал Ефим, – деньжат он захотел по-легкому, на пьянки с девчонками! Вот и заработал... Да я бы эти поребрики с подворотнями вообще бы снес к такой-то матери, – кипятился Коган, – а всех, кто там сидит, так бы выпорол – сидеть было бы не на чем! Может, хоть так мозги бы им вправил. А то они ради своих посиделок с винишком да телочками на любые подработки соглашаются, и умишка куцего не хватает понять, в какое д... лезут, чтобы было, на что выпить! Им плевать: лишь бы заплатили! И вот вам результат – десять негритят...

Наташа хорошо знала, что для Ефима проблема подростковых сборищ – больная тема с недавних пор. От первого брака у него было двое сыновей – Давид и Моисей. Они жили в Москве с матерью и ее вторым мужем. За 22-летнего Давида Ефим был спокоен. Парень пошел по его стопам, и в будущем году готовился окончить юридический факультет. За младшего же, Моисея, и отец, и мать всерьез беспокоились. Моисею было всего 15 лет. Ершистый и задиристый еще в детстве, сейчас мальчик совсем отбился от рук. Ефим опасался, как бы сын не попал в нехорошую уличную компанию, где в ходу и спиртное, и более серьезные препараты, и легкодоступные любовные приключения со всеми вытекающими последствиями. Как специалист по уголовному праву, он хорошо знал, к чему порой приводит подобное времяпрепровождение подростков, торопящихся вкусить "взрослой реальной" жизни. И злился, что бывшая жена увезла детей с собой: "Отчиму-то чужие сыновья до одного места! Да еще сейчас дочку родили, пяточки ей целуют, на каждый чих умиляются, а Моисея упустят! Ему сейчас родной отец нужен, а не какой-то левый ж...дыр!"

– Подожди, – Наташа поежилась от ужаса, представив себе нарисованную Ефимом картину, – так лодка, в которой плыл Анатолий, ни с того, ни с сего загорелась? Но отчего? Не оружие же он там вез...

– Теперь уже не выяснить, – буркнул Коган, – полыхало так, что за сто километров, поди, зарево увидели, от лодки только черное пятно в воде осталось, а Анатолия чудом живого выловили, в рубашке родился. И еще, в паре километров от реки задержали двоих местных, ранее судимых за перевоз наркотиков и оружия... Но они молчат, ушли в глухую несознанку, Промокашку из себя корчат, но следователь предполагает, что они ждали у берега человека с деньгами или товаром... При них нашли солидную сумму европейской валюты...

– Собирались забрать товар, или наоборот, уже отдали его?

– Видимо что-то из двух. Теперь их трясут на предмет принадлежности в ОПГ... Ну и клубок же закрутился! В общем, влип мальчишка по самое не балуй. Вот и срубил легких денег...

– Может, лодка была чем-то пропитана, – предположила Наташа, – если вспыхнула от одного выстрела. Специально так сделали, чтобы в случае провала уничтожить груз вместе с курьером, – у нее от ужаса сел голос. – Как программа уничтожения содержимого в сейфах: при попытке взлома все бумаги мгновенно сгорают. Но там же был человек, 16-летний мальчик, – воскликнула она. – Ты прав, Фима: полная опа, и это еще мягко сказано. Я за 10 лет в десанте и не такого насмотрелась в "горячих точках", но шкурой не задубела, чтобы спокойно воспринимать. Мало того, что юных дурачков используют для грязной работы, так еще и норовят хладнокровно от них избавиться в случае неудачи, как салфетку испачканную выбрасывают! Жаль, у меня нет автомата – я бы этим с...м устроила бы дискотеку "Авария" на парочку дисков!

– А я рад, что у тебя нет "калаша" и мне не придется вытаскивать тебя из тюрьмы, – серьезно сказал Ефим, – а твоему сыну – видеть маму в наручниках и за решеткой в суде. Мдааааа... Не знаю даже, можно ли ему помочь. Влип-то мальчишка не на нашей территории. Следователь из кожи вон лезет, чтобы ОПГ прихлопнуть, и никого не пощадит в интересах дела. В палате возле парня дежурят надзиратели, и он прикован к койке наручниками. Следак только и ждет, когда Ковалева можно будет допросить.

– Теперь понятно, почему Ярослав сначала набросился на Фурштадтскую, а потом сам этого испугался, – вздохнула Наташа, – и начал твердить, что это он "сдуру куролесил". Если бы я тогда ЗНАЛА! Я бы не стала ему мешать!

– Ты его, может быть, спасла, – ответил Ефим, – если бы ты его не свалила, его бы изрешетили телохранители дамочки. На секунду они замешкались от неожиданности, но быстро очухались бы...

У Наташи появились подозрения и насчет нападения на Василису. Что если и его организовал тот же человек, который отправил в Адлер Анатолия и столкнул Егора с Гусевым в парке и до этого Бог весть сколько таких же спектаклей поставил?.. А недалекие Бобров с товарищем и вертихвостка Архипова, ненавидящая Степанову, были услужливо подставлены в качестве виновных, чтобы никто не заморачивался поисками, а побыстрее сдал дело в прокуратуру и спешил к праздничному столу...

– Фаршированный цирк, – пробормотала она. – Да и только...

– Это точно, Ната.

***

Вернувшаяся из отделения полиции Белла заглянула к Наташе и увидела, что подруга стоит на балконе с сигаретой. На кровати – смятый плед и рядом – телефон. Все ясно.

– Карелина звонила? Или Уланов?

– Об этом потом, – отмахнулась Наташа, – ты не представляешь, что Фима выяснил о событиях в Адлере!

– Как раз представляю, – хмыкнула Белла, – у него повсюду есть свои люди, к которым он может обратиться в любое время, – она вышла на балкон и тоже достала сигареты. – А я беседовала с Ярославом Ковалевым и ТАКОЕ узнала!.. Но сначала говори ты.

Наташа потерла висок. Она слишком много разговаривала сегодня по телефону, и от этого сначала заныл висок, потом отяжелела голова, а потом ее обручем сжала боль. Пришлось выпить "Нурофен Экспресс Форте", и теперь Наташа с нетерпением ждала, пока таблетка подействует.

– Не так громко, Белла, – поморщилась она. Кузнечный молот в голове только начал затихать, а от шума мог снова заработать в усиленном режиме.

– Извини, – понизила голос Измайлова, – ты лучше полежи, пока я заварю чай, так быстрее пройдет.

– Я бы лучше выпила вискаря, – мрачно сказала Наташа. – После того, что сообщил мне Ефим...

– Вискарь есть, к Новому году купила, – Белла хорошо знала, что за праздничным столом Наташа предпочитает из крепких напитков именно виски, и в кладовке уже ждали своего часа две бутылки "Джек Дэниэлс". – Если хочешь, откроем сейчас. Мне тоже глоток не помешает. Ты бы знала, во что мы вляпались, выйдя погулять в парке вечерком!..

– Уже поняла, обоняние у меня в порядке, – Наташа прошла в комнату, выключила лампу над изголовьем и прилегла. Полумрак благотворно действовал на нее, если болела голова. – Ладно, минут через десять я приду на кухню. Мне уже легче.

Ожидая Наташу, Белла достала телефон и позвонила Алеше Строкову. Юный коллега ответил, что он в больнице.

– Меня оставили на ночь после сдачи крови, – пояснил он, – что-то я себя не очень хорошо чувствую, голова все время кружится.

"Или он сам попросился остаться, чтобы быть поближе к Василисе, – подумала Измайлова, – кстати, мне тоже за нее неспокойно. А что если заказчик узнает, что она жива, и предпримет новую попытку? И сейчас гораздо проще проникнуть в клинику под видом медработника: натянул комбинезон, шлем, прикрыл лицо – и родная мать не узнает. Мы с Наташей проделали подобное весной, чтобы разведать темные делишки доктора Соколовой на Ваське... Надо, чтобы кто-то неотлучно дежурил в палате. И не полицейские – они сейчас замороченные и не будут озадачиваться, если к пациентке войдет врач или медсестра. Это должен быть человек, сведущий в медицине, чтобы сразу заподозрить неладное, если Василисе попытаются что-то вколоть или выдернуть из розетки какой-нибудь штепсель..."

Белла думала об этом, а пальцы уже бегали по экрану в поисках нужного контакта. За недолгие годы адвокатской практики Белла уже успела обзавестись кое-какими полезными знакомствами, беря пример с мужа. А еще надо сделать так, чтобы человеку на законных основаниях разрешили находиться в палате. Но она уже знает, как решить этот вопрос. Коржик на ее стороне и быстро протопит за ее решение.

Бывший одноклассник сначала возмутился:

– Офигела, Измайлова? Я еле выбил отгулы за этот год с завтрашнего дня, хотим с товарищами в Хибины рвануть. Меня завтра уже будут ждать в Апатитах, а тут ты как снег на голову...

Максим был врачом в бригаде МЧС. Белла хорошо понимала его негодование. Выходные дни для Макса были большой редкостью, особенно – в этот год, когда пандемия внесла свои коррективы в жизнь людей. Немудрено, что он не обрадовался звонку школьной подруги.

– А как же клятва Гиппократа, Безумный Макс? – спросила она. – А твой профессиональный долг? Прости, пожалуйста. С моей стороны это свинство. Но больше мне некого попросить о помощи, и ты единственный, кто сможет присмотреть за раненой и защитить ее от возможного нового покушения...

– А кто меня пустит в палату? – начал сдавать позиции Максим, уже согласный с тем, что спасение человеческой жизни важнее подъема в зимние горы и Нового года на турбазе. – Я же не сотрудник госпиталя...

– Об этом не беспокойся, – заверила Белла. – Помнишь Коржика? Вы с ним еще однажды директору в стол бабушкин будильник подсунули, и Иваныч чуть не спятил от ужаса, услышав тиканье... Так вот, Андрей теперь большая шишка в Кронштадте и охотно помогает мне по старой дружбе.

– Коржик стал большой шишкой? – весело изумился Максим. – Ну надо же, кто бы мог подумать! Помню-помню, как мы с ним колбасились в школе. А наша классная со своими прогнозами пролетела, как фанера мимо кассы. Она-то была уверена, что Андрюха – балбес, которого разве что в тюрьму строгого режима примут.

– И обо мне говорила, что ничего хорошего из меня не выйдет, что я, как Попрыгунья-стрекоза, лето красное пропляшу и окажусь под забором, – фыркнула Белла.

– Может, весной уже можно будет устроить встречу выпускников. В этом году все было под запретом, юбилей пропустили, двадцатилетие. То-то удивится Демидова, увидев, как обмишулилась со своими предсказаниями насчет тебя и Андрюхи! Ладно, Белла. Я выезжаю. Место назначения?

– Кронштадт, госпиталь Семашко, улица...

– Знаю, – как медработник МЧС, Максим наизусть знал адреса всех медучреждений Ленобласти. – Через полтора часа буду.

Белла позвонила Корину. Выслушав ее доводы, Андрей согласился с тем, что полицейского поста у палаты будет мало.

– Ведь если к палате подойдет, скажем, медсестра, – пояснила Белла, – полицейские же не будут ее останавливать и проверять, что она будет делать и какие препараты вводить – тоже. Да и вряд ли они разбираются в фармацевтике. А Василиса сейчас беззащитна. А она – наш ценный свидетель. Я только сейчас узнала, как она важна.

– Атаманша, – вздохнул Андрей, – сочувствую твоему мужу. Если ты всегда так лезешь на рожон, удивляюсь, как он еще полностью не поседел. Я бы своей жене не позволил так рисковать.

– А я позволения не спрашиваю, Коржик, и мне что-то запрещать – себе дороже. Кстати, ты знаешь, кто будет дежурить в палате? Максим! Безумный Макс, с которым вы шкрабов доводили! Он теперь в МЧС.

– Да ты что? – оживился Корин. – Вот это новость! Сто лет не виделись! Так он уже едет? Отлично, жду!

Провернув за четверть часа такое сложное мероприятие, как дополнительная охрана для Василисы, Белла достала из кладовки одну из бутылок "Джека", щедро плеснула в стаканы и постучалась к Наташе:

– Ты там жива, Навицкая?

– Не дождетеся! – вспомнив известный анекдот, ответила Наташа. – Ты Ефиму звонила?

– Нет, Корину и Максу. Мне повезло: он работает врачом в МЧС. А я после допроса Архиповой подумала: Василису надо охранять как зеницу ока. Если Елизавета и отправила своего жеребца "разобраться" со Степановой, то ее кто-то очень умело науськал. Такой дурищей вертеть проще, чем детской юлой. И если кукловод узнает, что Василиса осталась жива, он может организовать новое покушение, уже в больнице. А мне Василиса нужна живой. И Алексею она нравится.

– И я думаю, что мы обязаны защитить ее, – подхватила ее мысль Наташа и поднялась с кровати, – если та сволочь, которая уже один раз покалечила ей жизнь, никак не угомонится. Ты хорошо придумала, Белла. Работник МЧС – это надежная защита.

Подруги прошли на кухню. Белла нарезала лимон:

– За ее отца я спокойна. В спецблоке под охраной ФСИН он в полной безопасности. Там никакой "скафандр" не поможет прошмыгнуть в палату без проверки. И подкупить охрану не получится: люди дорожат своим местом и голову на плечах носить не надоело. А Василису надо обезопасить.

– Архипова еще в первом разговоре упоминала о том, что успеха в "Райзинге" добиваются либо блатные, либо дети нужных Фурштадтской "шишек", либо те, кто так или иначе угождает Лоре Яковлевне, – сказала Наташа, когда они сидели на просторной Беллиной кухне и потягивали виски с лимоном. – Но тогда я сочла это злопыхательством неудачницы: ее исключили за неуспеваемость, вот она и придумала себе байку для самоуспокоения. Конечно же, это не она – бездарная лентяйка, а преподаватели и руководство школы – "жалкие, ничтожные люди", как говорил Паниковский, которые хотели заставить хорошую девочку Лизочку за успешное продвижение заниматься нехорошими делами.

– И она сама в это поверила, – добавила Белла, – приятнее считать себя гордой девушкой, которая не пожелала за отличные оценки платить своей женской честью, чем признать, что ее действительно исключили за НЕУСПЕВАЕМОСТЬ и за то, что она и говорить-то нормально не умеет.

– А теперь я думаю, что в ее рассказе есть, по крайней мере, доля правды, – продолжала Наташа. – Некоторым ученикам действительно приходится выполнять поручения... Вот только не знаю: как их обрабатывают, если они потом на все готовы, что им ни прикажи?..

– Несомненно, в "Райзинге", как и в любом учебном заведении, есть штатный психолог, – ответила Белла, – который наблюдает за учащимися и помогает подбирать индивидуальный подход к каждому. С его помощью легко подобрать тех, кто охотно согласится выполнить ерундовое поручение за щедрое вознаграждение. Мотивация у каждого – своя. Анатолию посулили денег – ему постоянно нужны средства для тусовок; спиртное и киберклубы дорого стоят. Кто-то на все согласится ради отличного диплома. Кто-то голым по набережной пробежит за главную роль в большом кино или сериале. Вот только не знаю, как в эту схему попала Василиса. Она не относится ни к одному из этих трех психотипов. Я ведь до встречи с Фимой десять лет в школе отработала и в психологии молодежи секу неплохо. И я все мозги вывихнула: чем же подцепили ее? Василиса не согласилась бы везти подозрительный и явно криминальный груз за деньги, пятерки или звездную роль. Ну, не такая она!

– Надо спросить у нее самой, – сказала Наташа. – Жаль, что мы раньше не задались этим вопросом. И судя по тому, как развиваются события, кто-то очень боится Василисы. Значит, она может быть опасна для кукловода.

– Хорошо, что я вызвала Макса и озадачила Корина, – Белла зашагала туда-сюда по кухне. – Хоть бы они не оплошали! Я боюсь за Василису...

– Позвони в госпиталь, – Наташа посмотрела на часы, – может, твой друг-спасатель уже прибыл.

– Пожалуй, – Белла схватила телефон. – Когда надо, у Макса словно крылья вырастают...

Она позвонила Строкову. На первый вызов Алеша не ответил. Белла повторила звонок.

По тому, как в ходе разговора менялось ее выражение лица и в голосе появилась "предгрозовая" интонация, Наташа догадалась: случилось что-то серьезное.

– Представляешь?! – заорала Белла, закончив разговор. – В палате Василисы только что задержали медсестру, которая собиралась сделать ей укол. Степанова-то молодец: прочла название лекарства на ампуле и вспомнила, что на этот препарат у нее сильная аллергия – от таблеток сразу пятнами покрывается, а попади препарат в кровь, могли бы и не спасти. Подняла тревогу, вбежал полицейский, а медсестра говорит: больная, мол, в неадеквате, вот ей убийцы везде и мерещатся. А потом-то! полицейские поверили, вышли, а тут на шум Строков из соседней палаты прибегает. Так она его аж укусила в драке и начала душить. А Василиса ее как долбанет кулаком по башке! Руки-то у девчонки крепкие, недаром она механиком на автобазе работает. Эта и свалилась! В общем, сейчас ее задержали, везут в отделение, а Строков от Василисы ни на шаг не отходит и Минского уже вызвонил, – Белла снова вихрем заметалась по кухне. – Ну, ты представляешь?!

– Хорошо, что ты вызвала Максима, – сказала Наташа.

– И что Строков остался в больнице.

***

Статус известной писательницы, автора детективных романов и жены адвоката открыл перед Наташей дверь кабинета следователя Минского, когда он, ошалевший от потока событий последних дней уходящего года, с красными от усталости глазами, допрашивал задержанную медсестру. Белла тоже присутствовала.

Женщина продержалась против тандема Минский – Измайлова всего несколько минут, а потом громко разрыдалась и призналась, что ей нужны были деньги, чтобы спасти сына от уголовного дела. За это у нее попросили 100 тысяч рублей, и именно такую сумму ей пообещали заплатить за один укол больной Степановой...

– Уголовное дело? По какой статье? – спросил Минский.

Всхлипывая и сморкаясь, женщина поведала о том, что на ее сына написала заявление какая-то "лахудра, глаза бесстыжие" после совместного участия в какой-то тусовке. "Сама, поди, на шее у него повесилась, а теперь кричит, что он ее снасильничал, а в таких случаях всегда девке верят, даже если она ... последняя, тьфу!" "И вам предложили именно ту сумму, которую нужно было заплатить за улаживание этой проблемы?" – уточнила Белла. Она понимала, что для матери-одиночки, работающей медсестрой в госпитале и не получающей алиментов на 16-летнего сына сто тысяч рублей – большая сумма, зарплата за несколько месяцев. "И в два дня, сказали, принести, – заголосила женщина, – сегодня после обеда позвонили!" Раскололась она и насчет того, кто предложил ей помощь, когда она рыдала в курилке после звонка с известием об уголовном деле и требовании денег. Некто в "скафандре" подошел к женщине и негромко сказал, что случайно услышал ее разговор и хотел бы предложить помощь, выдать ей требуемую сумму за совершенно пустяковое дело...

– И вы, не задумываясь, пошли делать Василисе укол?! – не выдержала Наташа.

– Я – мать, – округлила маленькие тусклые глазки задержанная, – мне сына было надо выручать, у меня ванечка единственный, самый дорогой мой человек! У вас-то самой дети есть?!

– Есть, – ответила Наташа. – Тоже сын. И я его тоже люблю. Но подличать я бы не стала. Тем более, что девушка, которую вы хотели убить, уже пострадала от того же человека, который, видимо, подстроил неприятности вашему сыну, чтобы завербовать вас, а ее отец задержан по подозрению в убийстве еще одного негодяя...

– А мне какое до нее дело? – разразилась громогласной скороговоркой медсестра, не давая никому вставить ни слова. – Да я вообще ср... хотела на нее и на ее проблемы! Я сына спасала, ясно? Я – мать и не хочу, чтобы Ванечка в камере сидел из-за какой-то шалавы. И до нее я еще доберусь, волосья повыдеру, чтобы не брехала, мой Ванечка не такой, я его лучше знаю...

– В ближайшее время точно не доберетесь, – сказал Минский, когда крикунья остановилась, чтобы набрать в грудь воздуха. – Я задерживаю вас за покушение на убийство. И вам будет лучше успокоиться и рассказать как можно больше о человеке, который сделал вам заказ.

– И о том, что этому предшествовало, – подхватила Белла, – мне кажется, что вашего сына тоже кто-то умело впутал в неприятности... Он не в школе "Райзинг", случайно, учится?

– А как вы догадались?! – изумилась медсестра.

– Предположила, – пожала плечами Белла, – и вижу, что не ошиблась. А девушка тоже учится в актерской школе?

– Учится, – скривилась задержанная, – сказала бы я... Дрянь мелкая, тупая, как пробка. Тоже мне, артистка погорелого цирка. Тупая, как пробка, одним только мальчишек завлекает...

Наташа поняла, о чем догадалась Белла. Вполне может быть...

Минский вызвал конвой, и женщину увели. Когда за ней закрылась дверь, следователь перевел дыхание и стянул влажную от пота маску:

– Фу, голова разболелась, – он достал из ящика стола блистер с цитрамоном, проглотил таблетку. – Не женщина, а БТР. Еле успевал за ней записывать. Ну и денек же! Надеюсь, до полуночи больше ничего не случится.

– Да, многовато происшествий для обычных 24 часов, – Наташа посмотрела на часы. – До полуночи 55 минут. Может, хоть они пройдут спокойно.

– Тьфу-тьфу, – суеверно постучал пальцами по столу следователь, – вот он, високосный год: никак не отпускает! Не желаете ли чаю?

Навицкая и Измайлова согласились, и следователь включил электрический чайник. Из сейфа появились пачка "Гринфилда", сахарница и коробочка печенья.

Пока он заваривал чай, Белла, позвонив в больницу, узнала, что Макс уже прибыл и заступил на пост в палате Василисы, а Строков не отходит от двери. "Все под контролем", – перевела дыхание Измайлова.

– А почему вы спросили ее о "Райзинге"? – спросил следователь, ставя на стол три кружки с ароматным чаем.

– Заметила одну закономерность, – отозвалась Белла, – что в этом деле все так или иначе связано с актерской школой. И даже Егор Степанов вырос в одном дворе с нынешней владелицей школы, тогда еще – Лорой Чумишкиной.

– И недавнее нападение на Фурштадтскую, – подхватила Наташа, – было связано с исчезновением одного из учеников ее школы.

– Заявления о пропаже не поступало, – спешно сказал следователь.

– Ясно, – хмыкнула Белла, – и вы даже не озадачивались. А мы нажали на пару кнопок и узнали, что случилось с мальчиком в Адлере.

– Мы ведь инструкциями связаны, – оправдывался Минский, – шаг влево, шаг вправо... Люди сейчас грамотные, свои права и наши обязанности знают, чуть что – жалобы во все "надзоры", и с нас сдирают шкуру без наркоза...

– Анатолию светит большой тюремный срок в соседнем государстве, – произнесла Наташа, – и он лежит в больнице в тяжелом состоянии. Парень хотел заработать легких денег на Новый год, но ему не повезло. И его списали, как вышедшую из строя утварь.

Внезапно пазл сложился в ее голове. Наташа написала столько детективных романов, что уже умела даже в обычной жизни складывать точные и связные логические цепочки. И подумала: "А сейчас бы я даже помогла Ярославу..."

– Наталья Викторовна, все в порядке? – обеспокоенно посмотрел на нее Минский.

– Я все поняла, – сказала Наташа. – Фурштадтская нашла неплохие способы подрабатывать, чтобы жить на широкую ногу и ни в чем себе не отказывать. Наследство мужа ушло на открытие и раскрутку школы; доходы от коммерческих учеников стабильные и высокие, но не такие, чтобы позволить себе такую машину, как та, которую разбил Ярослав, и такие атрибуты богатой жизни. Она использует некоторых учащихся, как мартышек, таскающих для нее каштаны из огня. И для каждого она находит свой крючок, чтобы человек прочно за него зацепился и даже не помыслил ослушаться приказа. Для кого-то это бесплатное обучение, для кого-то – успешное продвижение после выпуска, для кого-то – деньги. В общем, она делает предложение, от которого невозможно отказаться. Некоторых заставляют подчиниться, загнав в тупик. И если одна из мартышек взбунтовалась или сожгла лапы, ее ликвидируют как отработанный материал или бросают на произвол судьбы и очень убедительно открещиваются от нее.

– Авадакедавра! – с чувством воскликнула Белла, чуть не подавившись печеньем.

– Это точно, – покачал головой Минский. – Но это ведь пока только версия...

– Конечно, но согласитесь, очень убедительная, – ответила Наташа.

– А мне бы хотелось знать, почему все же Гусев так хотел утопить Амелину-Фурштадтскую настолько, что докатился до откровенных мерзостей? – Белла вскочила и привычно принялась расхаживать по кабинету. – Он буквально спал и видел, как ее поведут в наручниках и ничем не брезговал ради достижения этой цели. На благородного борца со злом он был не похож. Фурштадтская – не единственная "темная лошадка" даже здесь, в маленьком городке. Так почему его так заклинило именно на ней?..