Текст книги "Кронштадтский тупик (СИ)"

Автор книги: Белла Лестранж

Соавторы: Анастасия Калько
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– С ножом в руках видели Боброва, – напомнил Минский, – есть запись видеорегистратора патрульной машины и показания свидетелей. И даже если гипотетически принять на веру вашу версию о конфликте задержанного Федора Грачева с потерпевшей Степановой, то почему ваш друг согласился помочь ему "разбираться с бабой", как вы говорили, вместо того, чтобы предотвратить расправу? В любом случае получается либо соучастие, либо преступное бездействие. Мы проверим и ваши предположения, но... О чем вы разговаривали с Геннадием Бобровым сегодня утром?

– Ну... Это личное, – Елизавета нервно заелозила на стуле, пряча глаза. – Так, фигню всякую терли. Вы че, сами с женой никогда не треплетесь, что будете вечером делать, типа, какую пижаму ей надеть, какое белье по ходу?..

– Я не женат, – автоматически сказал Минский и смущенно покосился на Беллу, а она фыркнула:

– Ясно. Секс по телефону?

– Типа да, а вам че, завидно?

– Деточка, если бы ты знала, какой у меня муж – сама бы обзавидовалась, – тряхнула черными кудрями Белла.

– Итак, вы с гражданином Бобровым строили планы на вечер, – подытожил следователь. – В здании суда. Через несколько дней после гибели своего многолетнего возлюбленного, с которым планировали встречать Новый год. После того, как вас выдворили из зала за нарушение порядка. И перед тем, как ехать к вам, гражданин Бобров направился встречать гражданку Степанову, прихватив с собой нож и верного друга.

– А мне че – в монашки податься?! – заорала Лиза. – Данька в своем Веселом поселке не скучал, всех телок там обошел, а мне че – нельзя? Была бы я ему жена, была бы верна, а так мы ниче друг другу не должны! И вообще, мне это от стресса помогает, а Генка по этой части лучше всех...

– Вместо глицина, – добавила Белла.

– Сами свою химию пейте, а я натуральными средствами обойдусь, – гордо ответила Архипова, – и вообще, вы чего издеваетесь? Вы адвокат и должны мои права защищать, а не стебаться!

– Я вам ничего не должна, – отрезала Белла, – к вам я не нанималась. И права ваши не нарушены.

Минский нажал на кнопку вызова конвоя. Вошли две женщины в форме.

– Елизавета Аркадьевна, – сказал следователь, – я вынужден взять вас под стражу на трое суток до выяснения обстоятельств. Геннадий Бобров был вашим давним знакомым; именно с ним вы созванивались сегодня утром, и после этого он совершил вооруженное нападение на Василису Егоровну, к которой вы испытываете сильную неприязнь и даже не скрываете этого. Так что я вынужден...

– Ваще, капец, нормально!!! – заорала Елизавета, когда до нее дошел смысл слов Минского, и она подсчитала, когда истекают трое суток. – Охренеть ваще! Это я Новый год должна в камере встречать?! Вот, блин, ж...! Да вы совсем, – она снова выругалась. – Я понятия не имела, что там Генка с Федькой мутят, они с какого-то перепоя Ваську порезали, а меня за что в кутузку?!

– Елизавета Аркадьевна, не вынуждайте меня добавить в протокол еще и словесное оскорбление должностных лиц, – металлическим голосом сказал Минский, – можете уводить и оформлять, – приказал он женщинам в форме.

– Да причем тут я? – жалобно вопрошала Архипова, когда ее уводили из кабинета. – Это реально подстава! Васька, конечно, долбанутая, но мочить ее я не хотела, на фиг из-за нее грех на душу брать...

Дверь захлопнулась. Голос Архиповой постепенно стих, удаляясь по коридору.

– Ну и подарочек вы ей сделали, Дмитрий Иванович, – покачала головой Белла в наступившей тишине.

– Если это действительно Архипова организовала покушение на Василису Егоровну, – пояснил Минский, – то оставлять ее на свободе было нельзя. Новогодних выходных Елизавете Аркадьевне хватило бы, чтобы скрыться. И ищи ее потом по всей стране, – он вытер лоб и сдвинул на шею маску. – Не верю я в такие подставы. Сколько раз я это уже слышал от преступников, пойманных с поличным...

– Могу себе представить, – понимающе кивнула Белла.

– Вы ведь не собираетесь ее защищать? – снова спросил следователь, настороженный задумчивым лицом Беллы.

– Нет. Ей не нравится моя национальная принадлежность. Да и у меня уже два дела в работе. Многовато для предпраздничных дней...

***

Наташа все-таки решила последовать совету медсестры и отдохнуть после сдачи крови. Расставшись с Беллой, Навицкая не спеша направилась к Летнему саду, возле которого жила Измайлова.

Не зажигая свет и не включая многочисленные гирлянды, Наташа убрала куртку и сапоги в шкаф, переоделась в теплую пижаму и прилегла. Согревшись под пледом, она начала дремать, когда на столике пискнул телефон. Сон мигом слетел с Наташи: Аверин? Неужели так быстро выяснил загадку исчезновения Анатолия?

"Почему не отвечаешь?" – вопрошал Уланов.

"Вы там работаете, или балду гоняете? – ответила раздосадованная Наташа. – Вижу, как ты дело ведешь: скоро палец сломаешь о телефон! А мне некогда трепаться ни о чем!"

Посмотрев входящие СМС, она переключила телефон на виброзвонок и спрятала его под матрас, чтобы приглушить звук. "Ишь, думал, что я ничего не узнаю. Нет уж, сначала определись, чего хочешь, тогда и поговорим. И как же меня раздражают парни, которые заваливают девушку пустопорожними сообщениями "Привет, что делаешь, почему не отвечаешь?". Они думают, что это проявление внимания, а девушек утомляет такая назойливость. Да и надоедает, когда телефон забивается бесконечными "привет-как дела"! Не думала, что Виктор до этого докатится. Видно, совсем поглупел в Луге. Ладно, почищу память СМС!"

Наташа быстро задремала снова и, наверное, даже заснула потому что ей приснился сон: крашеный грязновато-зеленой краской коридор спецблока СИЗО, двери с "тормозами" и зарешеченное окно. Сон был таким реалистичным, что девушка с криком проснулась.

"В прошлый раз тюрьма мне снилась перед тем, как объявили самоизоляцию. Что на этот раз предвещает этот сон?" Однажды он приснился Наташе в Джамете, и через пару часов на пляже в пансионате произошло убийство.

Сон, в котором Навицкая видела себя в неволе, предвещал какие-то беды наяву... Это очень обеспокоило молодую женщину.

Чертыхаясь, Наташа вылезла из-под одеяла (все равно сон пропал) и вышла на балкон с сигаретами. Уже стемнело. В свете фонарей весело порхали снежинки. "Надо проверить телефон, вдруг есть весточка от Аверина!"

В телефоне оказались три пропущенных звонка от Уланова и десяток СМС. Муж не терял надежды выяснить, что происходит с Наташей.

Решив расставить все точки над "и", Наташа отправила ответ: "Ты знаешь, в чем дело. Определись, что тебе нужно, и поговорим, когда вернешься. Сейчас не пиши, извини, я занята! У нас обстановка накаляется"

Шестое СМС оказалось от Аверина. "Я сбросил вам информацию во вложенном файле на ватсап. И правда, любопытное дело!2 – гласило сообщение.

Зазвонил телефон – снова Уланов! Наташа уже изнывала от нетерпения, спеша открыть послание Аверина (сейчас она узнает, куда пропал Анатолий!), сбросила вызов и вошла в ватсап. Запоздало вспомнив, что опять не просмотрела почту – там, наверное, полно поздравлений от родных и друзей, да и дневник самонаблюдений надо заполнить – Навицкая открыла вложение от пользователя m._averin, она решила, что почту и дневник просмотрит, прочитав сообщение Аверина.

Следователь из Джамете сообщал, что группа студентов из Кронштадта действительно была в Адлере две недели назад и остановилась в хостеле ("0 звезд, не очень-то у них щедрое руководство", – заметил Максим Петрович). Они ставили "Двенадцать месяцев" в каком-то детском театре, не имеющем даже сайта в интернете. Через три дня после приезда исполнитель роли Посла Западной державы Анатолий Ковалев 2004 года рождения ушел из хостела вечером, сказав, что хочет "проветриться", и не вернулся. Через сутки куратор подал заявление в полицию об исчезновении мальчика. Еще через три дня группа уехала играть в Лоо. Без Ковалева.

И никто не знал или не интересовался тем, что, по непроверенной информации, Анатолий Ковалев в тот вечер был задержан при попытки незаконного пересечения государственной границы и обстоятельства были весьма смутными. Ходили слухи, что парень то ли перевозил партию оружия, то ли готовил теракт... Ничего определенного Аверину узнать не удалось.

"Надо обратиться к Фиме. У него, наверное, и на Луне нужные знакомства найдутся. Он скорее выяснит, что случилось с Анатолием на границе!"

Но одно было очевидно уже сейчас. Куратор группы юных артистов вел себя более чем странно, когда пропал один из студентов. Он не должен был уезжать из Адлера с остальными подопечными, пока не нашелся пропавший ученик. И тем не менее, подав заявление в полицию, куратор увез группу доигрывать гастроли в Лоо. Далее: приказ об отчислении за прогулы был написан назавтра после исчезновения Анатолия.

И еще: Лора Яковлевна и Светлана Игоревна не могли не знать, что в Адлере от группы отбился и пропал один из студентов. И тем не менее, беседуя с Наташей, они преспокойно поведали о недисциплинированности и нерадивости отчисленного подростка. Никто не попытался выручить Ковалева. Группа преспокойно уехала в Лоо, а потом вернулась в Кронштадт. Задним числом был оформлен приказ об отчислении Анатолия. Остальным студентам, да и любопытствующей посетительнице вывалили вагон вранья. И тут никто явно не озабочен исчезновением Ковалева-младшего. "Опять, наверное, где-то шляется, вечно они то на поребрике сидят, то в подворотне околачиваются!" – так подумают 9 человек из 10. Трудно найти управу на подростковые компании. Ни полиция, ни власти ничего не могут поделать с малолетними гуляками. Подростки чувствуют свою безнаказанность и "отрываются" от души. Но в то же время они очень уязвимы. Яркий пример – Анатолий. Он пропал две недели назад на другом конце страны. И никто не задался вопросом, где мальчик и что с ним случилось. Его брат сидит в КПЗ, и его тоже не особенно слушают: "Да-да, они наболтают! Такое фэнтези сочинят – только уши подставляй!".

По большому счету, до них никому нет дела. Родители юных гуляк или тотально загружены на работе и не имеют времени на контроль за растущими детьми, или асоциальны, или следуют новомодной теории "свободной личности": "Мой ребенок не услышит от меня слова "нельзя"! Пусть растет свободной личностью, а не рабом!". Учителя в школе махнули рукой на подобных ковалевых: "Неуправляемые, что с ними делать! Пусть досиживают до аттестата и идут на все четыре. Себе дороже с такими связываться: и пошлют, и ударят, и родители с жалобами побегут! Не тронь навоз – вонять не будет. Есть же в классе нормальные – на них и сосредоточусь!". Обывателей зачастую такие "свободные личности" тоже раздражают: "О, Боже, опять приперлись! До ночи будут орать и свинарник разведут. Шли бы куда подальше, им тут мёдом не намазано!". Полиция не всегда знает, как обуздать подростковые компании: "Что ты им сделаешь? До 21 часа имеют право находиться на улице. И возраст такой, что привлечь нельзя. И права свои знают назубок: ты им слово, они на тебя – жалобу, чуть ли не педофилом выставят!". Подростки довольны таким раскладом и считают себя "над законом" и "реально крутыми"; никто не смеет их тронуть, никто не вправе им что-либо запретить, а если что – можно и удрать врассыпную. Но в то же время, когда с кем-то из них случается беда – никому нет до этого дела. "Крутых и свободных" стараются не трогать и не вмешиваться в их дела: "Считают себя взрослыми? Вот пусть сами и разруливают свои проблемы!"

"А кто виноват? – задала канонический вопрос Наташа. – Сами выбрали такое отношение к жизни. Решили, что им плевать на всех, и они будут делать что им вздумается? Вот им и ответная реакция: оказывается, что и на них тоже всем наплевать!" И тут же укорила себя: "Что-то я себе совсем не нравлюсь. Разговоры с Карелиной выбили меня из колеи сильнее, чем я думала. Нельзя превращаться в равнодушную стерву вроде Фурштадтской..."

Наташа нахмурилась. Фурштадтская... Именно вокруг нее раскручивается этот клубок. И кто-то из ее окружения – а может, и она сама – нашел рычаги для умелого манипулирования "крутыми и свободными". Их заставляют таскать каштаны из огня, и доверчивые и не очень смышленые "таскатели" легко заменяемы, в каждой подворотне стоят. И никто ничего не заметит...

Легко догадаться, чем прельстился Анатолий, соглашаясь на явно противозаконное и даже криминальное задание. Таким, как он, вечно нужны деньги. "Дружеское общение", игровые залы, киберклубы, любимые напитки, девушки... Работать такие, как он, не хотят. За маленькую зарплату "напрягаться" – это, по их мнению, для "лузеров". А работу, где нужно трудиться по два часа каждую среду и получать златые горы, им никто не спешит предложить. Родители не всегда могут удовлетворить растущие потребности сына или дочери. И когда появляется "добрый человек", который предлагает щедрый гонорар за пустяковую работу, отказаться трудно. Видимо, услышав о сумме гонорара, Анатолий быстро произвел вычисления в уме – сколько он сможет гулять на эти деньги и сколько приятных вещей купить, и какие любовные приключения себе позволить – и тут же устремился к поезду. Интересно, жалеет ли он сейчас о своей неразборчивости в средствах?..

Наташа бросила СМС Когану с просьбой найти информацию о том, что произошло с Ковалевым на границе. "Задачка, – ответил Ефим, – но кажется, я знаю, к кому обратиться. Есть у меня в нужной службе один человечек, который может помочь. Позже озадачу его. Мы сейчас на прениях, ставим оппонентов в позу морепродукта!" "Ох, Фима, – ответила Наташа, – боюсь, что, если ты будешь этим увлекаться, с Беллы станется примчаться в Лугу и устроить вам тот еще Новый год!" В ответ шлепнулся катающийся от хохота смайлик.

Но, когда Наташа закончила переписку, шутка о морепродуктах уже не казалась ей такой смешной. В памяти снова всплыла фотография из ресторана: Уланов и Карелина за столом; беседа явно более чем неформальная...

Чтобы отделаться от этого воспоминания, Наташа встала и сделала несколько энергичных махов руками и ногами. При этом она представила, как отвешивает оплеухи Карелиной и пинает ее под "пятую точку". Это помогло; тревога и досада отпустили ее. Наташа позвонила Строкову.

– Я в больнице, – сказал молодой человек, – Василиса спит после операции. Все прошло благополучно. Возле ее палаты поставили полицейский пост.

– Прекрасно. Только смотри, не проговорись ее отцу о покушении на дочь...

– Обижаете. Это я и сам понимаю. Хорошо, что он находится в другой больнице, в 36-й...

Поговорив с Алексеем, Наташа села за стол и открыла тетрадь с рукописью, но мысли были далеки от коллизий нового детективного романа. Она снова думала о своей семейной жизни: "Может, мне не стоило выходить замуж? Есть люди, не созданные для брака. Вот и я: с головой ушла в расследование и даже не вспоминаю о Младшеньком, о маме, сестрах, о Винтерштернах... И об Уланове тоже не вспоминала бы, если бы Ирина Карелина периодически не давала о себе знать. У меня на первом месте – дело, которым я занимаюсь. На втором – книги. А все остальное – хорошо если на третьем.

Позвонила Белла.

– Архипова "поплыла", – сообщила она. В трубке был слышен уличный шум. Пищал сигнал звукового светофора. – Очень похоже на то, что именно она и подослала своего давнего дружка к Василисе. В его телефоне найдено два звонка от Архиповой, и последний – непосредственно перед нападением. Не знаю, чего хотела Елизавета – просто проучить Василису, или убить ее, но Боброва она ждала дома при полном параде: салатики, бутербродики, бутылка в морозилке. Слушай, – развеселилась Белла, – она еще и маску на лицо нанесла, и, когда в дверь позвонили, решила ее не смывать. Триста рублей все-таки, надо положенное время выдержать, а старый друг, думала она, потерпит. И полицейские чуть заиками не стали, увидев на пороге монстра с фиолетовым лицом и в бигудях! – Измайлова так расхохоталась, что Наташа отодвинула трубку от уха. – Бедные парни, поистине их служба и опасна, и трудна!.. Нет, ну ты вообрази, какая же она дрянь... "Заказала" Геннадию Василису и расплатиться собиралась натурой, прихорашивалась перед его приходом... Гусева она, значит, любила, а этот парень был у нее вместо глицина в отсутствие "Даника". И была в такой истерике, поняв, что Новый год встретит в камере.

– А я кое-что узнала об Адлере, – сообщила Наташа. – Белла, нас обвели вокруг пальца историей о хулиганах Ковалевых: прогулы, драки, приставания к девушкам... Нет, конечно, все это было – Ярослав и Анатолий далеко не примерные мальчики. Но кое-кто этим умело воспользовался, чтобы навесить на братьев всех собак.

– Но кто и зачем? – после паузы спросила Белла. – Я как раз иду в отделение, где сидит в КПЗ Ярослав, надеюсь успеть разговориться с ним до того, как истекут часы посещений.

– Начнем с того, что Лора Яковлевна прекрасно знала, что Анатолий не прогуливает занятия, а отправился в составе актерской труппы в Адлер. А Светлане Игоревне было известно, что Денис Барский неудачно упал на катке, а не подрался с друзьями Анатолия. И не странно ли, что студент ушел погулять, забрел на госграницу, нарушил ее, попался, а группа преспокойно уехала продолжать свой предновогодний чес...

– "Отряд не заметил потери бойца"?

– Похоже, что да. И тут же появился приказ об отчислении за прогулы, а мне поведали о том, что Анатолия исключили после грубых домогательств к Лилии Карповой и драки с Барским. Видимо, Нестеренко не ожидала, что я проверю ее слова и побеседую с Лилией и Денисом.

– Гражданка соврамши? – усмехнулась Измайлова.

– Вот именно. Больше о судьбе Анатолия ничего не известно. Его след обрывается на госгранице. И никто не подавал заявления о пропавшем подростке, даже на "Лизу Алерт" не обратились. Как будто Анатолия Ковалева и в природе не существовало. Все представили так, будто отбившийся от рук подросток загулял на бесконечных каникулах и куда-то завеялся, но это никого не заботит. Так, наверное, уже бывало. Друзьям из подворотни Толя хвастался предстоящим большим заработком. Но их до сих пор никто не расспросил об исчезнувшем товарище. А сами они ни старшим, ни представителям правоохранительных органов ни слова не сказали. Или думали, что им все равно не поверят, или им просто было пофиг.

– Теперь понятно, почему его брат набросился на Амелину-Фурштадтскую с криком "Где мой брат", – пробормотала Белла, – ему-то было не наплевать на Анатолия. Но Ярослав понимал, что в полицию обращаться бесполезно. Представь: приходит разудалый молодец из подворотни и делает заявление на владелицу популярной актерской школы, даму, приятную во всех отношениях, у которой "представляете, чьи дети учатся" и которая со всеми шишками латте попивает. Кто бы стал слушать Ярослава?

– Да уж, решили бы, что он все мозги пропил. И Ярослав не придумал ничего лучше, кроме как задать вопрос самой Фурштадтской, да не просто спросить (она бы в ответ обдала его холодом, сделала бы вид, что не понимает, о чем речь, и вызвала бы охрану), а взять на испуг. Тоже вполне в стиле подворотни и поребрика: пинок по стеклу машины, кастет под нос и истерический матерный залп. Но Лора Яковлевна не из тех, кого можно этим напугать; сама дитя рабочих окраин, да и без охраны не ходит. Вот и вышла такая картина: Анатолий где-то загулял на радостях: в школе снова каникулы, ура "короне", из "Райзинга исключили – гуляй, душа! А старший брат – банальный хулиган. Василисе решила отомстить Архипова. Гусев случайно поскользнулся. Или же Егор Степанов сдержал свое обещание "повстречать" обидчика своей единственной дочери. Все ясно, а мадам Фурштадтская тут как бы и не при чем.

– Авада кедавра! – с чувством выбранилась Белла.

– Не больше, не меньше.

– Ладно, постараемся поломать сценарий этой Шушаре болотной, – угрожающе прошипела Белла. – Тоже мне, кукловодша нашлась. Карабас Барабас опрокинул бас, Дуремар убежал в кусты... Ладно, посмотрим, кто кого. Не люблю, когда меня держат за болвана, как в преферансе!

– Открою тебе страшную тайну, Белла – я тоже этого терпеть не могу и постараюсь выяснить, что скрывается за попытками все замкнуть на Степановых и Архиповой. И надеюсь, что Анатолия еще можно спасти, – негромко сказала Наташа, – конечно, компании, коротающие досуг на поребрике или в подворотне никаких добрых чувств у меня не вызывают, конечно, парень сам виноват – по глупости польстился на легкие деньги, но ведь точно так же те же люди поломали жизнь совсем неглупой Василисе...

– Я думаю, что ей предложили что-то другое, – предположила Белла, – Василиса не купилась бы на банальный посул больших денег или главной роли. Эти соблазны хороши только для примитивных организмов вроде братьев Ковалевых или Елизаветы. Вот кто ради кругленькой суммы или статуса "звезды" и г... на лопате слопает. Может, сыграли на давней дружбе Егора Степанова с Лорой Яковлевной. Чувство долга; благодарность; просьба о помощи. Хм... Кстати, как самочувствие Василисы?

– Нормально, прооперировали. Охрана стоит. Строков на месте.

– Э, да он к ней неравнодушен, – сообразила Белла. – Ты думаешь, с чего вдруг этот тихоня в наглаженных брючках вдруг таким лихим воякой сделался и одолел в рукопашной здоровенного громилу? Увидел, что девушка, которая ему нравится, в опасности, и ринулся в бой очертя голову. Любовь – большая сила, она и из воробышка может сделать орла.

***

Ярослав Ковалев был таким запуганным, что Белла сразу поняла: разговориться с ним будет непросто. Парень опасливо косился на стоящего рядом конвойного и понуро бубнил свое обычное "это я сдуру", повторял историю о том, что просто хотел ограбить богатую женщину, а машину ей разбил, насмотревшись на французских демонстрантов. На вопрос, почему он кричал при этом о младшем брате, Ярослав сгорбился еще больше и промямлил что-то совсем уже нечленораздельное.

Наконец Белла не выдержала.

– Оставьте нас с подзащитным наедине, – попросила она охранника. – Вижу, что втроем мы каши не сварим.

– Не положено, – буркнул полицейский, – сами знаете, при каких обстоятельствах его задержали. Нельзя.

– Я не первый год работаю по уголовным делам и смогу за себя постоять даже в более серьезных переделках, – настаивала Белла, – и мы не в пивной или у завалинки, а в отделении полиции. Тут и видеокамеры, и зарешеченные окна, и несколько десятков ваших коллег, и кнопка вызова. Так что мне ничего не угрожает. А адвокат имеет право требовать сохранения конфиденциальности беседы с клиентом.

На нее с недоумением уставились оба парня – и задержанный, и конвоир.

– В общем, мне нужно поговорить с господином Ковалевым наедине, – перевела фразу на понятный собеседникам язык Измайлова. – И по закону я имею на это право.

– А с меня потом спросят, если что, – не сдавал позиции полицейский. – Вы знаете, что он на женщину с кастетом напал и машину ей расколошматил? А ну как ему снова вздумается... А я крайним буду.

– Не будете и не спросят, – заверила его Белла. – Я прошу оставить нас с задержанным наедине под мою личную ответственность. И спрашивать в таком случае будут с меня, а мне это не впервой.

Она видела, что Ярослав колеблется; напуган, но посматривает на адвокатессу с надеждой. Но при этом оловянном солдатике он и слова путного не скажет – будет бубнить свое "это я сдуру".

После 15 минут препирательств и привлечения к спору начальника отделения полицейский все-таки вышел из комнаты свиданий, но дверь оставил открытой. Видно было, как он плюхнулся на стул в коридоре так, чтобы следить за Ярославом и Беллой.

– Реально что ли будете задаром защищать? – хмуро спросил Ярослав. – Говорят, адвокаты за бесплатно и не чихнут.

– А ты многих адвокатов знаешь? – ответила Белла. – Успокойся. Это новогодняя акция: 1005-я скидка. Ни копейки не возьму.

– Только вы это... Против Лорки ни фига не сделаете. Она тут всех подмяла. Сами видите: Толька две недели назад пропал, а его и не ищет никто, вроде как и не было его. Вот как она тут всех построила.

– Лорка – это Лора Яковлевна Амелина-Фурштадтская? – уточнила Белла, незаметно включая в кармане диктофон. – Владелица школы актерского мастерства "Райзинг"?

Ярослав крепко выругался. И тут же смутился:

– Сорян, это я не вам. Просто о ней иначе никак не скажешь.

Белла вспомнила, как Ефим надолго замялся, когда она спросила его о Фурштадтской, и объяснил это тем, что не хочет сквернословить, но Лора Яковлевна других слов не заслуживает. Да, хорошую себе славу создала "зажигательница звезд"...

– Толька, конечно, дурак, – вздохнул Ярослав, – насмотрелся про наших в Голливуде, как они там фейсом светят и бабло косят, и сам так же захотел. Собирался даже в Питер ехать поступать. Да мать не пустила. С тобой, говорит, и тут сладу нет, а там вообще с катушек слетишь. Не, ну а че мы такого? Как все, так и мы. Это ей соседи вечно на нас жалуются, что орем, что курим, что во дворе тусуемся, что мы с дуба рухнувшие. А она весь год в плавании, нас и не видит почти, вот и верит всем этим бабкам злобным. Не, ну а че нам, с книжкой, как ботаны, сидеть? Сейчас можно ваще не учиться и лямы в тиктоке зарабатывать. Я вот про такого чувака слышал. А мать думает, что это лажа и надо учиться, учиться и учиться, типа...

"Так почему же вы не зарабатываете, а сидите на поребрике? Эк вам мозги запудрили, – обиделась, вспомнив свое учительское прошлое, Измайлова. – Может, один человек из миллиона может разбогатеть, сидя в блоге, а остальные и денег не заработают, и время, когда нужно получать образование и специальность, упустят и смогут быть разве что разнорабочими, за три копейки... А таким, как Фурштадтская, как раз неучи и глупыши и нужны: незнайкам легче задурить голову, поманить легкими соблазнами и заставить выполнять "пустяковую" работу за вознаграждение, вот только не всегда законную и часто – рискованную..."

– Я вот сидела с книжками, – вполголоса заметила Белла. – И сейчас об этом не жалею. И на ботаника не похожа, ты согласен?

Ярослав угрюмо посмотрел на нее и снова уставился в столешницу.

– Неа, – ответил он. – Не похожи.

– И мать проводит почти весь год в плавании, – не удержалась от чтения морали Белла, – не потому, что она плохая мать и не хочет вас видеть. Она в одиночку поднимает двоих сыновей. И раз уж ты считаешь себя взрослым и самостоятельным, ты мог бы подыскать себе работу, чтобы хоть как-то помочь ей. Благо, возраст уже позволяет... А ты видишь, к чему приводит ваша установка "не париться, жить на позитиве, учиться – это не модно"? Легко стать жертвами ловкачей вроде Фурштадтской. Или оказавшись в беде, увидеть, что никому на вас нет дела. Вам ведь на всех плевать, когда вы гулеваните в подворотне или чужом дворе? Ну вот, и в ответ получаете то же самое.

– Ну и пофиг, – буркнул парень.

– Вижу, что все же не пофиг... Так что же случилось с твоим братом? – спросила "в лоб" Белла.

Ярослав нервно заелозил на стуле.

– Ну, ему поручили груз какой-то доставить, – нехотя ответил он. – На границе одному челу передать. А Тольку погранцы спалили и повязали. Вот, блин, и заработал на праздники!

– Что за груз? – спросила Белла.

– Без понятия. Ну, коробку какую-то.

– А что в коробке?

– Эээээ... Фиг ее знает. Она запакованная.

– То есть Анатолий повез в Адлер коробку неизвестно с чем, должен был передать ее неизвестно кому на границе и даже не поинтересовался, что ему велят отвезти?! – поразилась Белла. И ей безумно захотелось отходить обоих братцев ремнем – так, чтобы долго нечем было на поребрике сидеть. Да такие дуболомы – находка для всевозможных аферистов!

– А вы че, всегда в чужие посылки нос суете и чужие письма читаете? – исподлобья посмотрел на нее Ярослав.

– Я никогда не повезу неизвестно что, – начала закипать Белла, – и уж тем более не пойду передавать нелегальным путем на границе запечатанную коробку с неизвестным содержимым. Потому, что если груз окажется криминальным, я же предстану виноватой! Да, ребята, – покачала она головой. – Вляпались вы по самые пончикряки.

– Да уж, сам теперь вижу, – хмуро сказал Ярослав.

***

Наташа положила себе на колени тетрадь с черновым вариантом романа и увлеченно записывала уже сложившуюся в уме главу, когда зазвонил телефон. Думая, что это Ефим уже что-то выяснил по своим каналам, Наташа торопливо схватила трубку, не глядя на экран:

– Да, Фима?

– Вынужден тебя разочаровать, – раздался голос мужа, – это не Фима, а всего лишь Витя.

– А, привет, – сказала Наташа, – что нового?

– Это я у тебя хотел спросить, что случилось. Только пожалуйста, не прерывай разговор. Ты не отвечаешь на звонки, прислала какое-то странное СМС. В чем дело?

– Карелина прислала мне фото из ресторана, – объяснила Наташа, – где вы очень мило щебечете за столом. Она чуть из юбки не выскочила, – неприязненно добавила Навицкая, – она и на суды так ходит? В кадре видно, какие на ней трусы!

Муж ошеломленно молчал.

– А до этого позвонила мне ночью с сообщением, что провела очень веселый вечер в твоем номере, и это не единичный случай. Я решила не давить на тебя: этот выбор ты должен сделать сам. Ты уже определился, кто из нас для тебя важнее?

– Фото из ресторана? – переспросил Уланов. – О чем ты говоришь?

– Там в кадре видны елка и какая-то развеселая корпоративная компания на заднем плане. Смело, однако, – не удержалась Наташа, – в Питере все вечеринки под запретом, а в Луге словно и ковида нет?..

– А, вспомнил, – после паузы сказал Уланов, – мы обедали в ресторане после прений, и рядом действительно веселилась какая-то тусовка... Фима вышел в курилку, Игорь отошел, чтобы вымыть руки, а Карелина подсела ко мне и начала вещать, что все, кто против нее идет, оказываются на помойке.

– И при этом она чуть не уселась к тебе на колени? – подловила мужа на недомолвке Наташа. А сама вспомнила детали на фото, до этого ускользавшие от нее. На одном из стульев висел темно-синий пиджак Игоря – Никольский всегда предпочитает синие костюмы. Возле второго прибора – телефон Ефима. И стол сервирован на троих для мужского делового обеда, а не для романтических посиделок. "Вот блин... Как же я сразу не заметила? Совсем отупела!"

– Это ее излюбленная манера, – неприязненно сказал Уланов, – говорить людям самые страшные гадости с милой улыбочкой, ласково присюсюкивая и поглаживая по руке или по колену. Так она демонстрирует свое силовое превосходство: мол, хочу – глажу, хочу – размажу. Ее дело на грани провала. Самое большее – в первые дни после новогодних праздников мы разгромим ее шефа по всем пунктам, и она от досады не знает, как нас уесть.

– Мне бы хотелось в это верить.

– Это правда.

– Но я помню, кем вы работаете, мальчики. Адвокаты могут быть такими убедительными! А я не люблю чувствовать себя обманутой дурой.