Текст книги "Любовь по соседству (ЛП)"
Автор книги: Белль Аврора
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
– Я дал ему напиток.
Ракия.
Всегда все сводится к Ракии.
Ракия – это домашний алкоголь, который делают большинство хорватских семей. Для любой хорватской семьи разделить с кем-то ракию является знаком дружбы, что радует меня. Мой отец поделился своим лучшим запасом с Эшем, потому что признал тот факт, что я привела парня домой.
«Теперь тебе просто нужно объявить, что вы поженились».
Спасибо за напоминание, мозг.
Теперь, когда все в комнате, я встаю, прочищаю горло и становлюсь рядом с Эшем. Затем говорю всем:
– Извините, ребята. Хотела бы я остаться, но сегодня вечером мы возвращаемся домой.
Папа хмурится и спрашивает:
– Зачем? Оставайтесь и поедете завтра.
Мама кивает.
– Да, у нас достаточно комнат.
Качая головой, я говорю:
– Мы не планировали приезжать надолго. Оба должны вернуться на работу, но мы здесь, потому что у нас есть новости. – Я смотрю на Эша и беру его за руку. Он улыбается мне, и я вдруг чувствую себя легче. Оглядываясь на мою семью, я объявляю: – Ашер и я вчера поженились.
Огромная улыбка растягивается на моем лице, и я смотрю, как все погружаются в ошеломленное молчание.
Минута проходит, и никто не шелохнулся и ничего не сказал. Я сжимаю руку Эша, мысленно крича: «Помоги», когда, наконец, моя мама идет вперед, чтобы встать перед Эшем. Она тихо говорит с небольшой улыбкой:
– Я Ана. Добро пожаловать в семью, Ашер.
Затем она нежно его обнимает.
Ком встает в моем горле.
Когда мама отступает, Эш говорит тихо:
– Спасибо, Ана.
Нина и Елена смотрят на меня в течение минуты, прежде чем Нина начинает пищать, и Елена кричать. И они обе прыгают на меня и Ашера, смеясь и крича.
Нина жалуется игриво:
– Я – старая дева!
Елена подразнивает:
– Она старая дева!
И Нина ударяет ее по затылку.
Мы все смеемся вместе, и когда они отходят от нас, мой желудок делает сальто.
«Тата. О, черт».
Встречаясь взглядом с отцом, говорю с уверенностью:
– Я люблю его.
Маленькая улыбка украшает лицо моего отца, и он произносит:
– Я знаю. Он тоже тебя любит. – Он смотрит на наши соединенные руки и спрашивает: – Ты хочешь этого?
Мои глаза покалывает.
Кивнув, я задыхаюсь и дрожащими губами говорю:
– Он все, что мне нужно.
Эш обнимает меня и целует в макушку.
Папа кивает и признает:
– Хорошо. Это хорошо. Я счастлив, если моя дочь счастлива.
Заливаясь смехом, я поднимаю обе руки, сжимаю их в кулаки и кричу:
– Лучшие выходные!
***
Открывая дверь квартиры, вхожу внутрь и ахаю.
«Ты забыла о цветах, да?»
Ох, определенно.
Эш обнимает меня за талию и хихикает.
– О, дерьмо. Я забыл о них. Не волнуйся. Я позвоню кому-нибудь, чтобы все это очистить. Вернемся ко мне. – Он целует меня в шею. – В любом случае, все, что нам нужно, – это кровать.
Вытаскиваю телефон и начинаю фотографировать. Эш в замешательстве спрашивает:
– Что ты делаешь, девочка?
Не переставая фотографировать, я бормочу:
– Никто не поверит в это, если я не сделаю фотографии.
Эш подходит к стойке и поднимает конверт, о котором я забыла.
– Она даже не открыла его, – бормочет он.
Вставая позади него, я объясняю:
– У меня не было времени открыть из-за цветов, работы и тебя, делающего предложение и увозящего меня в Вегас, малыш.
Разворачиваясь ко мне лицом, он улыбается.
– Открывай.
Отступая от него, спрашиваю с подозрением:
– Что там?
Улыбаясь, он говорит:
– Одна из причин, по которой я думал, что ты сказала... – он смотрит на конверт, – ...но вот он. Нераскрытый. – Эш кладет мне руку на щеку и осторожно проводит пальцем по ней, затем тихо говорит: – Ты действительно любишь меня, не так ли, красавица?
Кладя руку поверх его, шепчу:
– Больше жизни.
Он улыбается, прежде чем передать мне конверт. Прищурившись, я раскрываю его и вынимаю лист бумаги. Разворачиваю и читаю.
Дорогая Наталья Ковач,
Спасибо вам за анонимное пожертвование в фонд помощи жертвам домашнего насилия в размере двухсот пятидесяти тысяч.
Мы в восторге от вашей щедрости, и я должна признать, что даже пролила несколько слез, когда увидела эту сумму.
Я не уверена, стали ли вы сами жертвой домашнего насилия, но должна сказать вам, это может быть травмоопасным.
Я видела, как женщины приходили через наши двери, женщины, которые были только оболочкой того, кем они были. Ваши деньги будут инвестированы во многие области. Большинство из них пойдут на новое жилье, курсы самообороны, оплату психотерапевтов и круглосуточную сигнализацию нашего центра.
Вы никогда не поймете, сколько значит ваше пожертвование для нашего фонда.
Знаю, что оно было анонимным и, возможно, я перехожу границы, написав письмо, но, пожалуйста, простите меня.
Вы уникальный человек, и мы все перед вами в долгу.
С наилучшими пожеланиями
Барбара Хелсен
Фонд помощи пострадавшим от домашнего насилия
Мое видение расплывается, и я опускаю голову, чтобы Эш не увидел, какой эффект на меня возымело письмо.
Он обнимает меня и ведет к входной двери.
– Пойдем, девочка. Давай поспим. Неделя была долгая, – говорит тихо.
Мой муж, как всегда, прав.
Я киваю и всхлипываю. Глубоко вздыхаю, выпрямляюсь и иду с ним.
Боже, как хорошо оказаться дома.
Глава двадцать восьмая
Молодожены
Впервые в истории человечества мы с Эшем едем вместе на работу сегодня утром.
И это кажется странным.
Он заставляет меня ехать в его машине, потому что это «его детка», и я даже не возражаю. Он прищуривается, как будто ждет спора, но я полагаю, что у меня будет много лет впереди на споры. Если он хочет это маленькое несущественное одолжение, то я согласна.
Прошлой ночью мы говорили о том, как расскажем новость всем, и Эш сказал, что лучший способ сделать это – позвать на семейную встречу у Ника и Тины, с чем я тоже согласилась.
«О, боже, что происходит со мной?»
Понятия не имею. Он лишает меня желания спорить. Теперь, когда мы женаты, я смотрю на нас как единое целое. Если мы не будем вместе и не будем идти на компромиссы, у нас будут проблемы.
Мой папа всегда велел мне выбирать мои битвы, и это то, что я делаю.
Эш написал Нику прошлой ночью, позвав всех сегодня на встречу, поэтому еще один день мы должны притвориться, как будто мы не любим друг друга. Ну, это не обязательно, но ради того, чтобы поддерживать видимость и удивить всех, мы это делаем.
Сегодня Ник послал Эша в «Сафиру», чтобы принести Тине обед, и пока он был там, мой желудок сходил с ума. Мне пришлось отвернуться от своего мужа и опираться на стойку для поддержки.
Нервозность увеличивалась.
Когда Тина вошла в кладовку, чтобы взять что-то для Эша, чтобы он вернул это Нику, он прижался к моей спине и прошептал:
– Ни у кого нет таких изгибов, детка. И я не тот парень, который так просто может сказать комплимент, но чтоб меня, ты меняешь это во мне.
И я почти падаю в обморок из-за сексуального напряжения, витающего в воздухе.
К счастью, магазин был пуст. Сжимая край прилавка, я прошипела:
– Убирайся от меня, придурок!
Он всосал мочку уха и тихо проговорил:
– Самые мягкие изгибы, детка. Сейчас обеденное время... – его рука скользнула с моей талии по моему бедру, пока его ладонь не опустилась на мой холмик. Он прошептал: – ...и я голоден.
Мои ноги превратились к желе, и я покраснела.
Мой мужчина горяч.
Нет, он пылающий ад.
Я прошептала:
– У нас есть время для быстрого перепиха после работы?
Его дыхание опалило мне шею, когда он усмехнулся:
– Мы найдем время, красавица.
Услышав, как открылась дверь на склад, я оттолкнула его задницей и громко сказала:
– Боже, какая ты задница!
Тина подошла к нам с грустным лицом и сказала:
– Ребята, прекратите это. Разве вы не можете просто ладить?
Фальшивый сердитый взгляд на него, и я тихо подразнила:
– Да, Дух, как думаешь, мы когда-нибудь поладим?
Глядя на меня прикрытыми глазами, которые оглядели мое тело, он сказал загадочно:
– Только время покажет, девочка.
Затем он повернулся и ушел. И я, наконец, смогла дышать снова.
Тина встала за стойку, чтобы перетасовать несколько бумаг и, не глядя на меня, произнесла:
– Сейчас я знаю, ты скажешь мне, что я сумасшедшая или какая-то грубая, но я действительно думаю, что Дух тебе нравится, Нат.
Я потратила почти все силы, чтобы остановить себя от истерического смеха.
Закусив губу, пробормотала:
– Я не знаю, Ти, но он горячий, черт возьми.
Спустя часы, и у меня с Эшем было просто супер веселое времяпровождение на парковке «Белого кролика», и он хорошо меня испачкал. В машине мало места, но нам удалось.
Оказывается, я знаю йогу.
Или что-то в этом роде, потому что я никогда раньше не была гибкой, но посади меня в машину с моим мужем, и я пойду на крайности, чтобы усладить его.
Теперь мы едем в дом Ника и Тины. Зная, что все будут там, я нервничаю. Я не хочу, чтобы кто-то думал, что мы были нечестны или обманываем... хотя так и есть.
Чем ближе мы к дому, тем сильнее у меня болит живот, руки дрожат. Внезапно замерев, я выпаливаю:
– Я боюсь!
Эш кивает головой, не поворачиваясь лицом ко мне.
– Перестань.
Мой злой взгляд настолько сильный, и в любой момент я ожидаю, что лазерный луч выскочит из моих глаз и сожжет его. Я кричу в недоумении:
– Ты не можешь просто приказать мне перестать бояться, тупоголовый!
Он ухмыляется:
– Вот. Теперь ты злишься. – Повернувшись ко мне лицом, он на мгновение кусает кончик своего языка, прежде чем сказать: – Больше не боишься. Я побеждаю.
И я хочу ударить его.
Рыча, я провожу руками по своему лицу и притворяюсь, что всхлипываю. Ашер хихикает и потирает мне плечо, затем он поглаживает верхнюю часть моей головы ладонью и говорит голосом робота:
– Тише, тише. Тише, тише.
Я убираю его руку от себя, и он смеется. Я знаю, что он делает. Ему нравится, когда я злюсь. Он говорит, что это делает меня похотливой. Мы это увидим. Глупый Эш.
Я думала, что знаю, кем был Ашер Коллинз, но в последние несколько дней я узнала о нем больше, и я должна сказать, что я люблю этого Ашера даже сильнее, чем предыдущего. Прежний Ашер был грубым и несколько пугающим мужчиной, застрявшим в веку кошмаров. Мой Ашер... он милый, смешной, чокнутый и горячий. Но самое главное, он свободный. Свободен от своего прошлого и смотрит в будущее. Наше будущее. Я бы хотела приписать эту заслугу себе, но не могу. Может быть, я помогла, но он сделал большую часть этого сам по себе. И я горжусь им.
Я озвучиваю свои мысли:
– Я так горжусь тобой, Эш. Мечтаю показать всем, что ты мой муж.
Наблюдаю за ним, как его лоб хмурится. Он не отвечает, просто берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Ему не нужно ничего говорить.
Я понимаю его.
Я люблю его.
Когда мы подъезжаем к дому Ника и Тины, нам удается поставить машину прямо перед домом. Смеясь, я кричу, а потом говорю:
– Боже мой! Ты только что выиграл, малыш!
Лоб все еще нахмурен, и он произносит:
– Никогда раньше не был победителем.
Это печалит меня.
Не зная, наблюдает ли кто-то за нами, я смотрю вперед и уверенно говорю:
– Все меняется, малыш. Ты увидишь. – Скользя рукой по его бедру, сжимаю его и шепчу: – Я люблю тебя. Ты для меня победитель. Всегда будешь. Давай войдем туда и покажем всем, как мы счастливы.
Его рука накрывает мою, и он сжимает ее, уверенно говоря:
– Давай сделаем это, детка.
Мы выходим из машины, едва глядя друг на друга. Я приближаюсь к входной двери и, входя без стука, кричу:
– Привет, привет!
Сиси замечает меня. С широкой улыбкой, она очень быстро подъезжает ко мне. Я хихикаю от ее энтузиазма и опускаюсь на колени, чтобы обнять малышку. Убирая каштановые волосы с ее лица, говорю:
– Боже мой, милая, каждый раз, когда я вижу тебя, ты все красивее.
И я честна. Она такая красивая. У Макса будет тяжелое время, когда она станет старше. Ему придется отгонять от нее ухажеров палкой. Нахмурившись, я произношу:
– Прекрати красть всю красоту! Нам, взрослым, тоже она нужна.
Прикрывая рот ладонью, она хихикает.
–Ты такая глупышка, Нат.
Выпрямляясь, я стону устало:
– Я знаю. Я знаю.
Я следую за ней через столовую, затем в гостиную, и вижу всех сидящих на крыльце. Я говорю Сиси:
– Ты не против сказать всем, что мы здесь, дорогая?
С милой улыбкой она катит кресло к заднему двору. Я чувствую, как Ашер прижимает меня к себе и бормочет:
– Готова?
Не оглядываясь на него, я киваю и иду к раздвижной двери. Я глубоко вздыхаю, чтобы успокоиться, и открываю дверь. Все смотрят на нас. Я выхожу и говорю:
– Привет, ребята.
Улыбающийся Макс встает первым и захватывает меня в озорное и очень интимное объятие. Зная, что Эш, вероятно, хмурится позади меня, я смущенно усмехаюсь. Когда рука Макса доходит до моей задницы и сжимает, я не могу больше сдерживать мой смех. Он вырывается из меня, и я крепко обнимаю за шею Макса, зная, что это объятие станет последним в своем роде. Немного отстранившись от Макса, я чмокаю его в губы и говорю:
– Ты же знаешь, что я люблю тебя, верно?
Макс дарит мне потрясающую улыбку. Его янтарные глаза сверкают, и он говорит:
– О, черт возьми, да. Я тоже тебя люблю, бу.
Отпустив его, я двигаюсь вокруг стола, обнимаю и целую всех в приветствии, хотя я видела Тину меньше часа назад, но я так люблю их всех прямо сейчас, что мне нужен контакт со всеми. Когда я приближаюсь к Нику, его глаза подозрительно сужаются. Внезапно в панике, я наклоняюсь и целую его в губы. Я отступаю от него и говорю слишком громко:
– Я тоже тебя люблю, Ник.
Ник широко улыбается, сверкая ямочками.
«Какого хрена ты творишь?»
Я и понятия не имею, мозг. Просто подыграй.
Понимая, что пропустила Ловкача, я подхожу к нему, и его глаза расширяются. Я хватаю его за щеки, тяну вперед и оставляю поцелуй и на его губах. Я объявляю немного драматично:
– Я люблю всех вас. Очень.
Разворачиваюсь к Эшу, и между нами происходит безмолвный разговор.
Он прищуривается.
«Какого хрена ты делаешь?»
Мои глаза расширяются, и я играю с моим обручальным кольцом. О, боже, я так плоха во всем этом.
Он склоняет голову набок.
«Подойди сюда, девочка».
Садясь на свободное место рядом с Ником, я осторожно качаю головой.
«Давай, приятель».
Эш опускает подбородок и кладет обе руки на бедра. Я знаю, что он близок к тому, чтобы стать пещерным человеком рядом со мной, но он как-то держится. Он оглядывает сидящих и говорит:
– Готов поспорить, вам интересно, почему я собрал вас всех здесь сегодня.
Лола смотрит на Эша и усмехается:
– Это на повестке дня, Дух.
Мими смеется и смотрит на Лолу.
– Да-да! Главная интрига дня! Будто какой-то зловещий план.
Тина хихикает и шепчет:
– Извини, Дух, но это так.
Они все оглядываются друга на друга, улыбаясь, как кучка дураков, и я так нервничаю, что выговариваю:
– Пожалуйста, продолжайте, Доктор Зло.
Все за столом взрываются смехом. Я поднимаю голову, и даже Эш теряет свой серьезный настрой. Мы все смеемся до слез, и я так рада, что сегодня все идет так. Я предпочитаю смех, чем слезы, в любую день недели. Когда станет ясно, что мы не собираемся прекращать наши хихиканья, Эш громко говорит:
– Я женился два дня назад.
Все разговоры резко смолкают.
Никто не говорит ни слова какое-то время. Я почти уверена, что слышу сверчков, щебечущих на заднем плане.
Эш объясняет:
– Девушка, о которой рассказывал вам, та самая, с кем я встречался… я понял, что тоже ее люблю и не хочу быть без нее, поэтому я сделал предложение, и мы поженились в тот же день.
Я оглядываюсь вокруг стола, и вижу, что почти все пялятся на Эша. Только Мими и Ник смотрят на меня и разглядывают. Тина восклицает:
– Дух, дорогой! Замечательно! Кто она?
Эш переминается с ноги на ногу, и я улыбаюсь его внезапной нервозности. Он откашливается и признается:
– Ну, она здесь... прямо сейчас.
Лола слегка хмурится, когда тихо говорит:
– Хорошо. Приведи ее, чтобы мы могли встретить счастливицу.
Ловкач восклицает:
– Черт побери! – Он в шоке оглядывает сидящих и снова кричит: – Черт побери!
Эш смотрит на меня умоляюще. Я глубоко вдыхаю, поднимаюсь на ноги и направляюсь к мужу. Встаю рядом с ним и тихо говорю:
– Привет, ребята.
Тина, Лола, Ловкач и Макс – все смотрят на меня с пустыми лицами. Они не понимают.
Мими и Ник широко улыбаются. До них дошло.
Я беру Эша за руку, соединяя пальцы. Я смотрю на своего мужа с нежной улыбкой, которую он возвращает, и, вставая на цыпочки, нежно целую его в губы. Он обнимает меня, и я пробегаюсь руками вверх по его спине.
Из-за нашего поцелуя я слышу, как Тина и Лола задыхаются от явного шока.
Макс произносит медленно:
– Ни. За. Что. Бл*дь.
Ловкач снова кричит:
– Черт побери!
Когда мы отступаем друг от друга, я смотрю в глаза Ашера и чмокаю его в губы раз, два, три раза и шепчу:
– Я люблю тебя.
Он притягивает меня ближе, целует в лоб и шепчет ему:
– Самое лучшее, что когда-либо случалось со мной.
Я оглядываюсь на своих друзей.
Лола выглядит так, как будто я только что сказала ей, что в мороженом есть крэк. Тина тихонько плачет с улыбкой. Макс ухмыляется мне. Я подмигиваю ему. Он подмигивает мне. Мими целует кончики пальцев и кладет их на свое сердце, и я хочу плакать от подавляющей поддержки, которую я чувствую. Ловкач, у которого явно есть проблемы с этим, тихо говорит:
– Черт побери!
Ник встает и подходит к нам. Он целует меня в щеку, прежде чем обнимает Эша мужским объятием. Долгим. Они оба кажутся немного эмоциональными. Ник шепчет что-то Эшу, и Эш кивает, прежде чем несколько раз хлопнуть Ника по спине, и они отстраняются. Ник встает между нами и говорит:
– Для меня большая честь представить нового мистера и миссис Ашер Коллинз.
Все встают, кричат и приветствуют. И я реву.
Я внезапно оказываюсь в центре групповых обнимашек, и Тина вопит:
– Я так рада за тебя, сумасшедшая леди!
Я воплю в ответ:
– Я так счастлива, что могу какать радугой!
Лола кричит:
– Я так счастлива!
Мими целует меня в макушку и слегка поражает. Она говорит, напевая:
– Я знала с самого начала!
Смеясь и плача со своими подругами, я смотрю на своего мужа, которого допрашивают его друзья. Он подмигивает мне. Я шевелю губами:
– Люблю тебя.
Бабочки танцуют у меня в животе, и я делаю глубокий вдох.
Все встало на свои места.
***
Мы возвращаемся домой после долгого празднования, и я тащу свою задницу в квартиру Эша. Он позвонил кому-то, чтобы убраться в моей квартире, и не была уверена, что все еще сделано, поэтому он сказал мне, чтобы я сидела и отдыхала у него, пока он ушел, чтобы проверить мою квартиру.
Я устало улыбаюсь.
Какой прекрасный муж.
Быстро ополаскиваюсь в душе и надеваю пижаму. Ничего сексуального сегодня вечером, просто мои штаны с Минни Маус и обтягивающая черная майка, потому что я серьезно изнурена. Когда я лежу на кровати, закрываю глаза и лгу себе, что это только, чтобы они отдохнули.
Что-то мокрое и теплое лижет мой нос. Еще что-то лижет мою щеку. Я хмурю брови в раздражении. Если Эш оближет мое лицо, я буду злиться. Я не фанатка подобного.
Открыв глаза, я в изумлении ахаю и сажусь. Затем вскрикиваю от радости, отчего два маленьких щенка прыгают вверх и вниз на меня в одинаковом волнении. Оглядываясь, я вижу, как Эш стоит в дверях, улыбаясь. Он говорит:
– Эти ребята не твои детки. Они наши собаки. Собаки. Поняла? У нас будут дети, так что не делай детей из них. И если я увижу, что ты одеваешь их в гребаные пачки, платья и прочее дерьмо, их тут не будет. Ты не будешь подвергать их пыткам, ладно?
Шепчу в изумлении:
– О, боже мой.
Я наблюдаю, как маленький желтовато-коричневый щенок-мопс атакует маленького черного щенка-мопса. Они борются и издают сладкие маленькие хныкающие шумы и детские рычания. Они такие удивительные и идеальные. Я влюбляюсь в них немедленно. У них обоих уже есть ошейники. Желтовато-коричневый щенок в синем, а черный щенок – в желтом. У них есть маленькие металлические жетоны в форме кости, на которых выгравированы клички. Имя маленького желтовато-коричневого щенка – Пицца, а черного – Пончик.
Моя семья расширяется прямо на глазах.
Закрывая глаза руками, я даю себе мысленную зажигательную речь, чтобы взять себя в руки. Я становлюсь эмоциональной развалюхой, и это не было частью сделки. Глубоко дыша, я смотрю на Эша и тихо говорю ему:
– Я люблю их. Спасибо, малыш.
Пройдя к кровати, он говорит:
– Я не эксперт, но я не думаю, что тебе нужно благодарить кого-то за то, что он любит тебя. Тебе просто нужно... Я не знаю... Оценить это, я думаю. – Он пожимает плечами и застенчиво говорит: – Я так думаю. Я все еще учусь.
Я смотрю на него и удивляюсь, как я была счастлива без него. По правде, не была... Я просто существовала. Вы знаете высказывание «Притворяйся, пока это не станет правдой»?
Я просто существовала.
И ненавидела это.
Я мысленно обещаю с этого дня никогда не притворяться счастливой. Мне не нужно. Пока у меня есть другая часть моего сердца, спящая рядом со мной каждую ночь, все будет здорово в моем мире.
Начиная с завтрашнего дня, я буду жить своей жизнью, как и должна была.
...просто счастливой.
