Текст книги "Любовь по соседству (ЛП)"

Автор книги: Белль Аврора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Белль Аврора
Любовь по соседству
Серия: Френд-Зона – 2

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Переводчик: Ксения, Евгения, Юлия

Сверка: Matreshka

Редактор: Matreshka (c 1-16 главы), Виктория

Вычитка и оформление: Matreshka

Обложка: Mistress

Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters

18+

Любое копирование без ссылки на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

ПРОЛОГ
Свадьба

«Белый кролик» забит гостями свадьбы. Я смотрю на жениха и невесту.

Они так счастливы.

Я улыбаюсь и наблюдаю за своей беременной лучшей подругой, Валентиной, которая танцует с новоиспеченным мужем, Николаем. Песня, которую Тина выбрала для их первого танца, – Amazing, Кэсси Дэвис.

Она идеальна.

Ник держит Тину близко к себе, потирает свой нос об ее, и что-то шепчет ей в губы. Тина улыбается и отвечает с закрытыми глазами. Я закатываю глаза.

Такие дурачки.

Любовь делает людей очень забавными.

Тина познакомилась с Ником чуть больше года назад и начала дружить, отрицая свои чувства к нему. Они оставались друзьями какое-то время, но любой человек с мозгами мог видеть искрящееся сексуальное напряжение между ними.

Короче говоря, моя милая лучшая подруга наблюдала за Ником в течение двух недель через витрины своего бутика, «Сафира». Однажды Ник вышел из клуба «Белый кролик», которым владеет, на перекур. Тина увидела его хмурое лицо и расстроилась.

Тина не любит грустить.

Поэтому она решила анонимно отправить Нику конфеты с запиской. Сейчас воспоминания об этом вызывают у Тины смех. Правда в том, она была испугана, когда Ник послал своего брата Макса в магазин, чтобы найти того, кто написал записку. Случайно Тина написала записку на бланке «Сафира». А остальное уже история.

Вместе они составляют единое целое.

Глядя на Тину, вы бы никогда не догадались, через какое горе и трагедию она прошла за свою недолгую жизнь. Потеря мамы и дочери в жуткой аварии опустошила ее на долгое время.

Эта трагедия коснулась и меня.

Мы жили в Кали. Мы выросли вместе. Наши родители – члены хорватской общины и друзья, что означало, – мы автоматически стали подругами. Таким образом, я провела большую часть своего детства вместе с милой Тиной, в которой нет ни капли злобы. Я люблю ее больше, чем кого-либо. Она верит, что я спасла ей жизнь, когда переехала к ней после того, как ее дочь и мама скончались, но правда в том, что она спасла мою.

Не существует ничего более мучительного, чем видеть, как твоя лучшая подруга разваливается на части на твоих глазах. Тина стала оболочкой, и жизнь в Кали усугубляла положение, поэтому она переехала в Нью-Йорк. Прошло два года, прежде чем я упаковала вещи и последовала за ней. Я не хочу жить без Тины снова. Мое сердце горевало с каждым днем без нее.

Я не та, кого можно назвать «хорошим человеком». Я терплю людей в лучшие дни.

Не поймите меня неправильно, когда кто-то преодолевает барьер и становится мне другом, я меняюсь.

Но Тина – часть моего сердца. Она помогает мне быть хорошим человеком. Она заставляет меня желать стать лучше. После всех испытаний, выпавших на ее долю, она должна была замкнуться в себе. Но она – мое повседневное напоминание о том, что жизнь продолжается, и я должна влиться в поток или рисковать быть утянутой на дно.

Я смотрю в сторону бара. Лола и Ловкач увлечены друг другом. Ничего необычного.

Лола любит Ловкача всем сердцем, но он не может решиться на отношения. Я не уверена почему. Она умная, верная и любящая. Ловкач смешной и, в общем, болван, но тоже очень милый. Невозможно удержаться и не смеяться над его ужасными шутками. Ловкач не подпускает людей к себе близко, и пока он не позволит, его не понять до конца.

Мои глаза продолжают сканировать помещение. Макс и Мими сидят с Сиси, дочерью Макса. Папа и дочь смеются над чем-то, а Мими хмурится. Она, очевидно, была причиной схема. Улыбка расплывается на моем лицу. Макс и Сиси живут с Тиной и Ником, так что я вижу их часто.

Я люблю их обоих.

Макс – отличный друг, и он действительно хорош в разговорах на разные темы. И Сиси так очаровательна, что просто хочется затискать ее. У нее паралич нижних конечностей после несчастного случая, который произошел, когда она была еще ребенком. Их семья – еще один хороший пример того, что жизнь продолжается, и все снова может быть хорошо.

Мими (или Мимс) полностью изменилась с тех пор, как я переехала в Нью-Йорк. Она была угрюмым, но не обидчивым человеком. С того момента, как мы стали зависать с парнями, она улыбается и смеется больше.

Парни, что сказать... Ну, парни. Это Ник, его брат Макс, их кузен Ловкач и старый друг детства, Дух.

Дух?

Черт его подери.

Да, черт бы его побрал.

Дух похож на меня. Он не открытый человек. Говоря об этом, мы – не друзья.

Он ужасная заноза в моей заднице. Он выбирает идеальный момент, чтобы что-то прошептать на ухо, чего всегда достаточно, чтобы я вышла из себя.

Мне не нужно много, чтобы выйти из себя.

Дух, чье настоящее имя Ашер, и я... у нас был «момент» в прошлом году. Если «момент» включает в себя, что меня тащат по коридору клуба, срывают трусики, трахают на столе конференц-зала, пока я кричу и прошу больше, то, да, именно это мы и разделили. Это было один раз. Мы никогда не говорили об этом, но это был лучший секс во всей моей жизни. А я далека от сексуального воздержания. Я люблю секс и не боюсь заниматься им, пока использую защиту.

Не сказала бы, что я шлюха. Я просто в хороших отношениях со своей внутренней шлюхой. И, позвольте мне сказать вам, что она рулит.

«Ты такая дурочка, Нат».

Я ненавижу себя за то, что ищу Духа глазами.

Этот мужчина невыносим. Полный придурок. Никаких манер. Так почему я не могу перестать думать о нем?

Боже! Это отстойно.

Чья-то рука ложится мне на плечо и сжимает его. Я оборачиваюсь и вижу своих родителей.

– Такая отличный свадьба, не так ли? Я так счастлив в Валентину, – английский моего папы не так хорош.

Он жил в Америке в течение тридцати лет, и до сих пор говорит с сильным акцентом. Не он один. Отец Тины, Марко, тоже. Работая и общаясь в основном с хорватами, отцы забыли, что они американцы. Даже немного.

Моя мама подталкивает папу и говорит:

– Борис, не говори о свадьбе с Натальей. Ты знаешь, каково это для нее. – Мама говорит на английском чертовски хорошо. Она немного драматична. Не то чтобы я обвиняю ее. Когда ты вырастила троих рыжих дочек, то становишься такой. Мой папа пытался выдать меня замуж за хорошего хорватского парня, когда мне было восемнадцать, и всякий раз, когда он упоминает брак в разговоре, я обычно просто ухожу от него, еще продолжающего говорить.

Папа смотрит на маму:

– Ана...

Мама обрывает его:

– Борис.

Папа надувается и отводит взгляд в сторону.

Мама 1: Папа 0.

– Я вижу Нину у бара. Думаю, что присоединюсь к ней и что-нибудь выпью, – выбираюсь из когтей своего отца и ухожу.

Я делаю два шага и слышу, как мой папа кричит:

– Pamet у glavu! Nemoj mi sramotit!

Я ухмыляюсь. Я слышала это, когда была ребенком. Это означает: «Включи мозги» и «Не позорь меня». Каждый хорватский ребенок слышит это, пока растет, и, скорее всего, и дальше. Мне почти двадцать девять, и я до сих пор слышу это!

Мои сестры в баре беседуют и, очевидно, флиртуют с красивым барменом блондином.

Он на самом деле красив.

Не горяч. Его красота классическая.

Я видел его несколько раз, но не знаю имени. Мы все собираемся в «Белом кролике» каждый субботний вечер, чтобы выпить и расслабиться. Ник сделал нас с девочками ВИП-персонами. У нас есть собственная кабинка и все, что мы пожелаем

Я ухмыляюсь и решаю побыть настоящей сукой. Я собираюсь испортить их веселье.

Изображаю лучшую страстную улыбку, прохожу между своими сестрами и наклоняюсь через стойку к бармену.

– Здравствуй. – Я наклоняю голову и рассматриваю его лицо, как будто увидела его в первый раз. – Я уверена, что ты – новенький. Я бы вспомнила тебя, если бы видела здесь раньше.

Слегка прикусываю ноготь своего мизинца, делая акцент на естественно пухлые губки.

Бармен смотрит на мои губы, напрягается и отвечает сдавленно:

– Здравствуй. – Он прочищает горло и пытается снова: – Здравствуй. На самом деле я знаю тебя, Нат. Я вижу тебя каждый вечер субботы на вечеринках.

Я изображаю лучшее смущенное выражение лица и наклоняюсь еще ближе, так что он может видеть мое декольте.

– Прости. Может быть, я могу это исправить...

– Стефан. Но все зовут меня Шериф, – он берет мою руку и целует.

Я беру его руку, слегка целую кончик среднего пальца и провожу им по моей нижней губе. Рот Стефана немного приоткрывается, и его тело напрягается. Он выглядит болезненно. Я шепчу:

– Позволь мне как-нибудь компенсировать это для тебя... Шериф. – Затем я подмигиваю и ухожу, оставив сестер дымиться от злости.

«Ха-ха... Выкусите, шлюхи!»

У нас с сестрами отношения любовь-ненависть. Мы любим ненавидеть друг друга. Мы похожи, у нас одинаковые взгляды на многие вещи, и мы очень близки. Мы любим друг друга до смерти, и, если кто-то обидит одну из моих сестер, он ответит передо мной. Или моим кулаком. Неоднократно.

Я иду в уборную. Как только подхожу ближе, слышу, что кого-то тошнит.

– Все в порядке? – кричу я.

– Отлично! Фасолинке не нравится, что мама слишком много танцует.

Бедная Тина.

Я хихикаю:

– Либо так, либо она привлекает внимание.

Тина смеется:

– Так же, как тетя Нат!

Меня пробирает самый зловещий смех, который звучит как хохот старика. Тина смеется в кабинке, но ее быстро снова начинает рвать. Бедняжка страдает от токсикоза на протяжении всего дня. Я помню, что было так же, когда она была беременна дочерью Миа, которая умерла несколько лет назад.

– Хочешь, я принесу тебе лимонад? – спрашиваю.

Она стонет и отвечает хрипло:

– Да, пожалуйста, милая.

Прежде чем ухожу, я проверяю свое отражение в зеркале. Мне нравятся мои волосы. Они длинные и слегка волнистые. Раньше они были пурпурно-фиолетовыми, но недавно я окрасила их в ярко-красный. С моими пухлыми красными губами, зелеными глазами и пышными формами, меня легко можно ошибочно принять за Джессику Рэббит. И я люблю играть роль соблазнительницы.

Я выхожу из туалета и направляюсь обратно в бар к моим «несчастным» сестрам. Они обе пялятся на меня:

– Что это было, шлюшка? – выплевывает моя старшая сестра, Нина.

– Да, он запал на тебя и теперь не вернется к нам, шлюшка! – моя младшая сестра, Елена, иронизирует.

«Ах, чувствую любовь».

Когда люди видят нас вместе, они могут сказать, что мы сестры. У нас разница в год друг от друга. Единственное, чем мы отличаемся, – волосы. Нины покрашена в блондинку, волосы Елены окрашены черным.

Нина – парикмахер, у нее свой собственный салон в Кали. Я ненавижу то, что мне приходится платить за стрижку в Нью-Йорке, когда моя сестра – парикмахер. Елена все еще учится. Она хочет быть физиотерапевтом.

– Успокойтесь, шлюшки. Было совершенно очевидно, что вы делали. Не надо унижаться, – отвечаю с ухмылкой.

Любой, кто посмотрит на нас, увидит трех улыбающихся и мило беседующих сестер. Никто не догадается, о чем мы говорили друг с другом на самом деле. Каждая произнесла оскорбление с особой любовью. Уж я-то знаю.

Нина улыбается и обнимает меня за плечи.

– Он был полностью мой. Отвалите, ведьмы.

Елена поддельно смеется и слегка толкает Нину:

– О, пожалуйста, он не хотел тебя, Нина. Никто не хочет девочку с усами.

Мы все смеемся и обнимаем друг друга за талии. Мы действительно любим друг друга. У нас просто странный способ выражения этого.

Я шучу:

– Может быть, мы должны следовать сестринскому правилу: «Если ты хочешь одну из нас, ты должен взять всех».

Нина отвечает:

– О, да, потому что одной шлюшки недостаточно. Ему нужны все три.

Елена дразнит:

– Конечно. Мы могли бы пригласить маму и папу в качестве зрителей.

Все мы замираем на мгновение, а затем хмуримся и бормочем:

– Фууу.

Стефан подходит к нашей стороне бара, и я кричу:

– Шериф, мне нужен лимонад. Невесту снова стошнило.

Он вдруг останавливается, поворачивается, и лимонад появляется передо мной, как по волшебству.

Я беру бутылку, целую своих сестер в щеки и иду обратно до туалета. Проталкиваю лимонад под дверь кабинки, и Тина кричит:

– Ура! Больше никакого рвотного дыхания.

Я хихикаю и спрашиваю:

– Ты хочешь, чтобы я осталась с тобой, милая?

Она сразу же решительно отвечает:

– Нет! Нет ничего хуже, чем слушать, как кого-то тошнит. На самом деле, есть. Нюхать чужую рвоту!

Я сдаюсь:

– Хорошо, хорошо, мой телефон при мне, если я тебе понадоблюсь.

Когда я выхожу за дверь туалета, кто-то врезается в меня сзади. Жестко. Я покачиваюсь и почти падаю, но сильные руки оборачиваются вокруг моей талии и крепко держат меня.

Я внезапно чувствую головокружение. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю.

Вот черт.

Узнаю этот запах. Я фантазировала об этом аромате. Мои веки трепещут, и я сосредоточенно смотрю на гаденыша.

Дух смотрит на меня с решительным выражением в глазах:

– Всё хорошо, красавица?

Я ненавижу то, что люблю, когда он так называет меня.

Всё еще в оцепенении, хриплю:

– Ты хорошо пахнешь.

«Аплодисменты мне. Браво».

Моя спина прижата к его животу и груди. У него не такое телосложение, как у Ника. Дух более стройный, чем Ник, и почти такой же высокий и здоровый. У него худая подтянутая фигура пловца, хотя его бицепсы больше, чем у пловца. Светлые взлохмаченные волосы выглядят идеально уложенными, хотя он проводит рукой по ним каждые пять минут, а в смокинге с бабочкой он выглядит возмутительно красивым.

Он отвечает хриплым голосом:

– О, да?

Мужчина наклоняется и зарывается носом в мои волосы.

– Ну, я должен сказать, что ты тоже хорошо пахнешь, красавица.

Я быстро выпрямляюсь и выплевываю:

– Боже, почему ты такой мудак?!

Прежде чем он может ответить, я ухожу.

«Это было немного неуместно».

Заткнись, мозг.

*** 

Вечер подходит к концу. Люди покидают свадебный прием. Уже почти два ночи.

Я сижу в баре, болтаю и флиртую с Шерифом, который немного открылся для меня.

С ним приятно поболтать, он смешной и привлекательный. Я отвлекаюсь на минуту, чтобы задуматься, почему никогда не замечала этого раньше.

Затем я внимательно смотрю на него. Он блондин с карими глазами, высокий и мускулистый.

Как Дух.

Он выглядит совсем, как Дух. Вот почему.

Я не хочу имитацию Духа. Я была с оригиналом и знаю, насколько он хорош. Подделка не пойдет.

Стефан берет мою руку. Он говорит:

– Извини, Нат. Мне нужно начать прибираться. Было здорово поговорить с тобой. Надеюсь, я получу шанс снова в эту субботу.

Он целует мою руку, и я мягко улыбаюсь, отвечая:

– Я тоже. До встречи, Шериф.

Я встаю, как вдруг рука обвивается вокруг моей талии. Я поднимаю глаза и вижу Духа, хмуро смотрящего на меня. Его галстук-бабочка развязан и висит вокруг воротника.

Так горячо.

Он приказывает:

– Танец. Сейчас.

Затем усиливает свою хватку вокруг моей талии и тащит меня на танцпол. Мы единственные на нем. Он берет мои руки, кладет их к себе на плечи и подходит ближе ко мне. Он держит меня крепко, положив руку мне на поясницу, в то время как другая рука лежит почти на заднице. Он полностью обхватил меня.

Я не уверена, что именно происходит прямо сейчас, поэтому реагирую только так, как привыкла.

Я в гневе.

Я яростно моргаю, когда шиплю:

– Что не так с тобой?

Он хлопает глазами. Его брови нахмурены, в глазах вспыхивают бесята, когда он шипит в ответ:

– Со мной? Что, черт пробери, с тобой?

Ой.

Мне не нравится, что Дух злится на меня. Что мне теперь делать?

– Ничего не случилось со мной. Я развлекаюсь, – я закатываю глаза и вздыхаю. – Мы собираемся вести себя так каждый раз?

Дух перестает покачивать нас и резко говорит:

– Я не веду себя так, Нат, ты ведешь. С тех пор как мы... Ты была сучкой в десять раз больше, чем обычно. То, что ты не понимаешь этого, – он наклоняется и шепчет: – ...делает что-то со мной. Ты вызываешь ко мне желание успокоить тигрицу в тебе. Нагнуть тебя над столом и подчинить. Потому что это срабатывает с тобой.

Его губы касаются моего уха:

– Ты превращаешься из тигрицы в мяукающего котенка. И мне нравится это в тебе. Мне нравятся все твои грани, красавица. Ты думаешь, что отталкиваешь меня своим поведением? Нет, ты меня возбуждаешь.

Я отстраняюсь, смотрю ему в глаза и хриплю:

– Я думаю, что нам стоит избегать друг друга.

Он медленно ухмыляется и качает головой:

– Я думаю, что мы должны трахнуться снова. Сегодня ночью.

Мой желудок ухает вниз, и я возбуждаюсь, просто думая о возможности провести ночь с Духом снова.

«Возьми себя в руки, глупая!»

Я опускаю голову и встряхиваю ею, шепча:

– Нет. Это была ошибка. Она никогда не повторится. Мне нужно идти. Пожалуйста, оставь меня в покое, Дух.

Он напрягается и отвечает спокойно:

– Если это то, чего ты хочешь, красавица.

Я смотрю в его глаза и замираю. Дух не выглядит злым. Он выглядит ущемленным и отступившим.

Я не понимаю.

Мое сердце сжимается, и я умоляю:

– Пожалуйста, Дух. Мы не подходим друг другу. Мы должны начать избегать друг друга.

Он хмурится и кивает. Опускает руки и уходит от меня.

Дух уходит от меня, оставляя с горечью одиночества.

Почему я это сделала?

«Потому что ты влюбишься в сломленного мужчину, который без лишних сожалений оставит тебя в одиночестве».

О, да.

Спасибо, мозг.

Глава первая
Мои отстойные соседи

Семь месяцев спустя...

Татьяна сильно тянет меня за волосы.

Ух ты!

Я морщусь от боли, убираю ее загребущие ручки и тихо выговариваю ей:

– Эй, персик, это волосы тета Нат. Ты должна отрастить собственные, если хочешь волосы.

«Тета» означает тетя на хорватском языке. Тина настаивает, чтобы мы использовать «тета» вместо «тети».

Она улыбается милой улыбкой и дергается в моих руках. Я не могу сдержаться, но улыбаюсь ей в ответ.

Она чертовски милая.

Татьяне три месяца. Все восемь из нас присутствовали при ее рождении. Нас действительно невозможно разлучить... если один звонит, то дальше мы передаем все через сарафанное радио, чтобы все остальные узнали.

Татьяна выглядит как Тина, когда она была ребенком: с темными волосами, пухленькая и чертовски милая. Разница лишь в том, что у моей милой девочки янтарные глаза Ника, а не зеленые Тины. Тина обрадовалась этому. Она любит цвет глаз Ника.

Я подхожу к кабинету и стучу, прежде чем войти. Тина сидит за столом, работая над документами. Она улыбается, когда мы входим, и воркует с дочерью:

– Привет, моя красавица. Ты замучила тета Нат? Снова ешь ее волосы? Моя непослушная малышка.

Она берет Татьяну из моих рук и устраивает ее у себя на руках. Улыбка Тины исчезает, когда она смотрит на меня и спрашивает:

– Все в порядке?

Нет.

Мое сердце болит, когда я рядом с Татьяной. Я никогда не смогу иметь детей. Когда я смотрю на Тину с Татс, это приносит мне столько же горя, сколько и счастья.

На очередном приеме у врача в прошлом году мне диагностировали поликистоз яичников. У меня кисты на яичниках и матке. Их около восьмидесяти на каждом яичнике.

Это много.

Врач посоветовал мне быть готовой к тому, что я никогда не смогу иметь детей. Мои яичники и матка слишком повреждены, чтобы я могла забеременеть.

Я вынужденно улыбаюсь и отвечаю:

– Конечно. Просто немного нервничаю из-за переезда, вот и всё.

Тина улыбается:

– Не беспокойся о переезде. Я попросила девочек. Парни предлагали свою помощь, но я сказал им, что это только для девушек.

Улыбаясь ей, я вздыхаю:

– Что бы я без тебя делала?

Она морщит нос и запрокидывает голову:

– Покупала бы кексы в магазине, – она моргает и продолжает: – В этом всё дело, – мы обе смеемся.

Кексы Тины – просто бомба. На самом деле, всё, что печет Тина, превосходно.

Тина владеет бутиком «Сафира». «Сафира» – бутик одежды, но мы также продаем аксессуары и нижнее белье. Мими, Лола и я работаем с Тиной. Прямо через улицу находится клуб «Белый кролик» – место работы парней. Мы довольно близки, поэтому избегать Духа совсем не так просто.

Семь месяцев мне удавалось держаться в стороне от него. Мы не говорили больше чем «привет» за всё это время. Это ужасно, я скучаю по его глупым комментариям и тому, как он называл меня «красавицей». Как бы безумно это не звучало, я хочу плохого парня.

Но это всегда так?

Каждая девушка хочет плохого парня, который хорош только с ней.

Мы все хотим приручить дикого зверя. А Дух дикий. Он непредсказуемый, задумчивый и эмоциональный. Он может быть как дикое животное. Я никогда не слышала, чтобы он смеялся.

Дух из моих фантазий любящий, доминирующей и забавный. Этого Духа не существует. Он живет у меня в голове.

Мои воспоминания о ночи с ним, когда у нас был сумасшедший животный секс, такие ясные.

Они преследуют меня.

Каждую. Гребаную. Ночь.

В низу живота разливается тепло, и я краснею, когда думаю об этом.

Тина возвращает меня к реальности:

– Привеееет? Кто-нибудь есть дома? – Она машет рукой перед моим лицом.

Я хмурюсь и слегка тыкаю ее в бок. Подруга хихикает, и я улыбаюсь. Моя лучшая подруга – дурашка, но она так очаровательна, что это делает ее еще привлекательнее. Мы вместе смеемся всё время. Это основа нашей дружбы.

Я вздыхаю и говорю:

– Пожалуйста, скажи мне, что ты их испекла.

Ее лицо сразу же мрачнеет, и я знаю, она ничего не испекла. Все чувства Тины отражаются на ее лице. Я люблю это.

– О, милая, я обещаю, что скоро сделаю. Простоя замоталась с Татьяной и работой по дому, и Сиси! – в ее голосе звучит паника.

Я тихо смеюсь и успокаиваю ее:

– Милая, я шучу! Это не чрезвычайный день для кексов.

Она выглядит немного успокоившейся и обещает:

– Завтра. Кексы.

Тут-тууу! Ням-ням.

Я смотрю на часы на стене. 15:24. Через несколько часов я перееду в новую квартиру.

Замечательно.

*** 

Грузовик прибыл, и мы все переносим коробки в мою сказочную новую квартиру. Цена немного превышала мой бюджет, но тут отличная система безопасности! Один код, чтобы войти через переднюю дверь, и другой код, чтобы использовать лифт. Каждая квартира имеет систему безопасности, и все помещения под наблюдением. Я была счастлива потратить дополнительные пятьдесят баксов в месяц на аренду, чтобы быть в безопасности в моем маленьком доме.

Грузчики помогают занести мебель, как и оговаривалось. После того как все тяжелые предметы внутри, девочки и я берем всё на себя. Лола, Мими и Тина открывают коробки и перемещают их по комнатам.

Вот почему нужны девушки, чтобы помочь с переездом. Они всегда знают, где что должно стоять!

У нас четверых всё заняло всего два часа, и я в восторге, когда мы закончили.

Лола исчезает на минуту, затем возвращается с шампанским. Не дешевым – «Дом Периньон».

«Шестьсот долларов за бутылку! У меня кружится голова!»

За это я, скорее всего, должно благодарить Ника. Боже, я люблю этого человека.

Я смотрю на Тину и говорю с улыбкой:

– Я люблю твоего мужа.

Тина улыбается и пожимает плечами.

Мими открывает бутылку, и мы издаем радостные возгласы. Она наполняет бокалы для нас, и мы все пьем с энтузиазмом, кроме Тины, которая делает только крошечный глоток, потому что она кормящая мать.

После того как мы выпили, все обнимают и целуют меня. Я благодарю их за помощь и машу им. Закрываю дверь и опираюсь лбом на нее.

Наконец-то я одна.

Я люблю своих друзей, но также люблю проводить время в одиночестве.

Поворачиваюсь спиной к двери, сканирую взглядом мою недавно обставленную квартиру и улыбаюсь.

Она выглядит потрясающе!

Я не добавила много новых вещей, но старые вещи, смешанные с новыми, делают эту квартиру стильной и даже шикарной. Тина отдала мне свой старый диван, который такой чертовски удобный, что я не могу рисковать, сидеть на нем, перед выходом в свет, – я знаю, что передумаю и, в конечном итоге, засну перед телевизором. Она также отдала мне некоторые вещи из нашей старой квартиры, потому что у Ника уже есть похожие, соответствующие его дому.

Квартира небольшая, с открытой планировкой: с одной спальней и разделенным санузлом.

Мне тут нравится.

Кухня была отремонтирована год назад. В ней есть большой кухонный островок и новые деревянные шкафы для моей посуды и утвари. Большая раковина и блестящий смеситель. Зона гостиной немного тесновата для такого огромного телевизора. Я купила новый 60-дюймовый телевизор, который грузчики любезно помогли мне повесить на стену. Я люблю смотреть телевизор. Ничто не делает меня счастливее, чем свернуться на диване и смотреть фильм.

Ладно, я замкнутая.

Не поймите меня неправильно, я люблю встречи с друзьями. На выходных. Если я должна работать на следующий день, (что случается почти каждый день) нет никакого способа, чтобы я вытащила свою задницу из постели рано. Тина называет меня зомби. Она не ошибается. После того, как засну, я в полной отключке. Я не слышу и не чувствую ничего. Только если меня потрясти, чтобы я проснулась. Слегка. Если кто-то настолько глуп, чтобы разбудить меня.

Я вздыхаю, затем отталкиваюсь от двери. Иду по коридору к моей новой ванной, которая также недавно была отремонтирована, и она безупречна. Я включаю душ. Раздеваюсь, встаю под него, и пусть горячая вода смоет любой негатив, который прилип ко мне.

Спокойствие.

Я тру кожу, пока она не становится идеально чистой. Выключаю воду, выхожу и заматываю волосы в полотенце, делая тюрбан. Увлажняю лицо, иду голышом в спальню, беру шелковые трусики и пижаму, и я готова смотреть телевизор.

Моя пижама чертовски удобная. Она довольно невзрачная, но комфорт превыше всего, когда ты не состоишь в отношениях. Черный топ длиной до пупка, красные пижамные штаны с Минни Маус и тапочки с головой Минни Маус завершают мой лук.

Но мои трусики всегда шелковые и сексуальные. Мне нравится тратиться на себя, когда дело касается нижнего белья. Даже если никто не видит его, в нем я чувствую себя сексуальной.

Я расчесываю волосы, достаю из морозилки мороженое со вкусом клубничного чизкейка, захватив ложку, и шлепаюсь на диван. Включаю телевизор и радуюсь, когда нахожу старый молодежный фильм восьмидесятых годов.

Уррааа!

Я люблю старые молодежные фильмы восьмидесятых годов! Так много печали и горечи. Прямо как во мне!

Быть подростком удивительно. Никаких проблем, все, о чём действительно приходилось беспокоиться, – в кого ты влюблена на этой неделе. И старшая школа. И последние новинки моды. И прыщи. И гормоны.

Нет, пожалуй, я беру свои слова обратно.

Быть подростком – отстой.

Я погружаюсь в фильм, когда слышу громкий стук и последующее женское хихиканье. Я хлопаю глазами и ухмыляюсь.

Моим соседям повезло сегодня.

Рада за них.

Десять минут проходит, и другой громкий удар раздается за стеной позади телевизора. Мой телевизор покачивается, и я обеспокоена тем, что мой телик за две тысячи долларов упадет со стены и разобьется на куски.

Потом еще один удар поражает стену с последующим долгим женским стоном.

Вот дерьмо. На самом деле?

За моей гребаной стеной?

«Успокойся, они просто развлекаются».

И портят мой чертов просмотр фильма!

Еще пять минут раздаются удары по моей стене, и с меня достаточно. Я выключаю телевизор и отправляюсь в постель. Заползаю в нее и испускаю счастливый вздох.

Я так сильно люблю спать!

Натягиваю одеяло до подбородка и глубоко вдыхаю. На выдохе я слышу приглушенный крик женщины:

– О боже! Да. Да. Даааааааааааааа!

Затем тишина.

Ну, это было весело.

«По крайней мере, кому-то было весело».

Тише, мозг.

Я сворачиваюсь в клубок и засыпаю.

*** 

– О, боже. Да. Да, детка! Да.

Что за хрень!

Мои веки трепещут и открываются, немедленно я понимаю: что-то не так.

За окном еще темно. Итак, почему я не сплю?

Я смотрю на цифровой будильник, который показывает 00:37.

– Жестче, малыш! Да. Oооооо, боже! Да.

Сумасшедшая орущая женщина вернулась.

Идиотские соседи.

Я кладу подушку на голову и стону.

– О да! Трахни меня! Сильнее!

О, просто пустите пулю мне в голову!

– Да. Да. Дааааааааааа! Затем тишина.

Я прислушиваюсь, но ничего не слышу, поэтому прижимаюсь к подушке и засыпаю.

*** 

– О, боже, малыш, делай так! Да. Боже мой. Да.

Вы, должно быть, шутите.

Я смотрю на часы, которые показывают 01:45.

Моя кровь закипает.

Прервать мой сон один раз за ночь достаточно, но дважды?! Я провожу рукой по лицу.

«О боже, дай мне силы!»

Собираю волю в кулак, чтобы не пойти туда и вбить в них понимание, что сейчас ночь и люди спят.

– Пожалуйста, малыш! Еще! Да. Да. О, боже, да!

Эгоистичная женщина. У нее было, по крайней мере, три оргазма сегодня.

«Оставьте оргазмов для других из нас, леди».

– Детка, пожалуйста! Да. Да. Даааааааааааааа!

Затем тишина.

Слава Богу!

Я уютнее устраиваюсь в постели и вздыхаю. Как только собираюсь заснуть, начинается.

Удар-Глухой стук-Удар.

Мои глаза сверкают гневом.

Нет, ну они не серьезно!

Удар-Глухой стук-Удар.

Что это за мужчина? Гребаный киборг?!

Удар-Глухой стук-Удар.

Я начинаю тихо рыдать в подушку. Я люблю свой сон так сильно, что плачу, когда не могу спать.

Затем смотрю в потолок и молча сержусь.

*** 

Мой глаз дергается от гнева.

Я смотрю на часы 02:57.

Они занимались этим в течение нескольких часов. Я чередовала плач, проклятия и мольбы. Ничего не помогает. Я стискиваю зубы.

Мои соседи – отстой!

Я решила, что уже ненавижу их. Я никогда не пошлю им рождественскую открытку. Никогда.

– О боже. Малыш, да! Жестче, малыш! Оу! Оу! Оу!

Мой глаз снова дергается. Я долго смотрю в потолок.

Я не могу спать в таких условиях!

Нужно позвонить в полицию.

Нет, это займет слишком много времени. Мне нужно спать!

– Да. Маааалыш! Даааааааааааа!

ЧТО. ЭТО. ТАКОЕ!

С меня хватит!

Я сбрасываю одеяло, топаю в ванную и завязываю волосы в пучок на макушке. Затем устремляюсь в коридор и из квартиры. Стучу в дверь соседей и жду.

Щелкает замок, открывается дверь, и я вижу невысокую, но очень красивую стройную блондинку с голубыми глазами, стоящую передо мной в одной мужской рубашке. Она смотрит на меня с приветливой улыбкой.

Я хмурюсь и говорю:

– Я сожалею, что прерываю ваш секс-марафон, но уже три долбаных утра, а этим утром мне на работу.

Она выглядит извиняющейся, когда открывает рот, чтобы ответить, затем слышу хриплый мужской голос из прихожей:

– Мне очень жаль, мэм.

Свет выключен, так что я не вижу мужчину, поскольку его голова опущена вниз, пока он застегивает пуговицы на рубашке, когда идет к двери. Он подходит ближе.

– Этого больше не повторится.

Затем он поднимает голову.

Мой желудок ухает вниз.

Я съеживаюсь и застываю.

Мое сердце сжимается, когда я шепчу:

– Дух?

Дух выглядит ошеломленным. Он задыхается:

– Нат, что ты здесь делаешь?

Я смотрю вниз и отвечаю тихо:

– Я живу по соседству. – Прочищаю горло и делая свое знаменитое хмурое лицо: – Будьте потише, пожалуйста. Мне завтра на работу.

Я поворачиваюсь и ухожу.

Дух останавливает меня, положив руку на мою, и просит: