Текст книги "Уроки любви"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
"Хорошо бы провести четверг только в узком кругу'',– предложил принц.
"Отличная идея,– ответил герцог.
"А остальные пусть приезжают в пятницу,– продолжал его королевское высочество.– Уверен, что все будут рады принять участие в субботней охоте на куропаток".
"Я все устрою",– пообещал герцог.
Он решил не задерживаться в Лондоне, а сразу же отправиться в Вокс. Ему удалось получить отдельное купе в поезде на Суссекс. В соседнем вагоне ехали его курьер, который всегда сопровождал его в путешествиях, камердинер и два лакея, а также секретарь, присоединившийся к ним, как только стало известно, что его светлость не будет ночевать в Милверли Хаусе на Гросвенор-сквер. Он захватил с собой почту, накопившуюся в городском особняке герцога.
Герцог не проявил интереса к газетам, сложенным в аккуратную стопку, и не притронулся к еде, собранной заботливой рукой лондонского повара в корзину с герцогской короной. И паштет, и заливное из перепелов, и бараньи котлеты, и персики, доставленные из теплицы в Воксе, вызывали у него едва ли не отвращение.
Налив себе фужер шампанского, герцог откинулся на спинку дивана и устремил невидящий взгляд в окно. Он думал о Хетти: о ее теле, нежном и теплом, о ее руках, страстно обвивавшихся вокруг его шеи, когда они оставались одни. Какой радостью освещалось се лицо, когда он появлялся в ее кабинете! За несколько дней до отъезда в Шотландию им выпало несколько счастливых вечеров: лорд Уонтадж допоздна задерживался в клубе,и они были предоставлены сами себе.
Хетти, красота которой не отличалась таким совершенством, как у других женщин, удостоившихся внимания герцога, можно было назвать очаровательной. Она вносила в его жизнь приятное разнообразие, и ему меньше всего хотелось лишиться ее общества. Кроме того, он понимал, что отступить – значит проявить трусость.
– Черт подери, Уонтадж ведет себя как самый настоящий дикарь! – громко произнес герцог, уверенный, что, будь у него жена, он закрывал бы глаза на ее связи, при условии, естественно, чтобы это не становилось предметом всеобщего обсуждения.
Герцог столь глубоко погрузился в размышления, что забыл о почте и газетах. Письма так и остались нераспечатанными.
На станции его ждала карета с кучером и двумя лакеями. Он оставил лакея позаботиться о чемоданах, ружьях и прочем багаже и уехал.
Как всегда, панорама поместья подействовала на него успокаивающе. Замок был как бы частью его, и каждый раз, когда он возвращался домой, при виде этого восхитительного здания его сердце наполнялось гордостью.
Уже начали опадать листья с деревьев, дубы оделись в красно-желтый убор. Почувствовав волю, сентябрьский ветер весело носился над лужайками.
– Добро пожаловать домой, ваша светлость,– поприветствовал герцога дворецкий, встретивший его в просторном холле.
– Велите оседлать Самсона, я сейчас переоденусь и поеду на прогулку верхом,– ответил герцог.
– Слушаюсь, ваша светлость.
Герцог стремительно взбежал по лестнице. Он был словно мальчишка, с нетерпением ждущий каникул. Его охватило страстное желание оказаться на залитых солнцем просторах, испытать на себе силу ветра и забыть обо всем, кроме Вокса. Встреча с мисс Уитчэм может подождать, думал герцог. Сначала он взлетит на Самсона, недавно приобретенного жеребца, и поскачет куда глаза глядят и только потом даст домоправительнице указания по подготовке к приему, пошлет за егерем и решит, как лучше расставить участников субботней охоты.
Пустив жеребца во весь опор, герцог поскакал в северную часть поместья.
"Там должно быть больше куропаток,– решил он,– там давно не охотились".
Горя желанием удостовериться в правильности своего предположения, он направил лошадь в лес. Толстый ковер опавших листьев и хвои, скрывший узкую тропинку, по которой давно не ездили, заглушал стук копыт.
Вскоре высокие деревья сменились подлеском, достаточно высоким, чтобы скрыть и лошадь, и всадника.
Внезапно впереди раздался выстрел. Придя к выводу, что в его владениях орудуют браконьеры, герцог пришпорил коня. Вдруг из подлеска вылетел фазан.
– Не стреляй! – раздался женский крик.
Однако за возгласом немедленно последовал выстрел, и птица беспомощно замахала крыльями.
– Попала! Попала! – Это был голос ребенка.
– Она ранена!
По всей видимости, рана была несерьезной, потому что птица ужу успела отлететь на значительное расстояние. Тут прозвучал еще один выстрел. Будучи отличным охотником, герцог сразу понял, что выстрел раздробил фазану голову. Птица камнем рухнула на землю.
И снова послышались радостные крики:
– Она мертва! Она мертва!
Герцог выехал из-за деревьев и увидел свою дочь, которая бежала через вспаханное поле, чтобы подобрать убитого фазана, и незнакомую женщину, оставшуюся стоять с ружьем в руке.
– Кто вы? – обратился к ней разъяренный герцог.– И какого черта вы тут делаете? Кто дал вам право стрелять моих фазанов еще до начала сезона?
Вздрогнув от звука его голоса, женщина обернулась, и герцог увидел ее глаза. Сначала он прочитал в них вопрос, но потом, к своему изумлению, понял, что она узнала его, и ее взгляд сразу же изменился, стал холодным и даже, как показалось герцогу, враждебным.
Наконец она нарушила молчание и с достоинством, которого он от нее совсем не ожидал, мелодичным голосом произнесла:
– Я новая гувернантка Элин, ваша светлость. Меня зовут Миттон.
– Новая гувернантка! – воскликнул герцог.– И вы, мисс Миттон, полагаете, что охота является существенным элементом образования девочки?
– Она помогает выработать меткость, быстроту реакции и умение управлять своим телом,– услышал он ответ.
Герцог собрался было что-то сказать, но тут заметил, что гувернантка наблюдает за Элин, которая уже успела подобрать птицу и сейчас бежала назад.
– Похвалите Элин за хороший выстрел! – требовательно произнесла гувернантка.– Для нее это очень важно.
Герцога до такой степени удивила настойчивость, прозвучавшая в ее голосе, что он лишился дара речи. Он никогда бы не предположил, что какая-то гувернантка осмелится указывать ему, что делать, и тем более приказывать.
– Полагаю, мисс Миттон...– начал он и замолчал, увидев, что Элин направляется к нему, радостно размахивая мертвой птицей.
– Я подстрелила фазана, папа, я подстрелила его! Ты видел?
– Да, видел,– выдавил из себя герцог.
Под мышкой у девочки он увидел небольшое ружье, такое же, как было у него в детстве. Это почему-то заставило его воздержаться от едких замечаний в адрес мисс Миттон.
Элин, возбужденная, с пылающими щеками, стояла возле Самсона и радостно протягивала отцу свой трофей. Она являла собой столь трогательную картину, что герцог не нашел в себе сил придерживаться строгого тона, как намеревался.
– Он мертв, папа! Я подстрелила его!
– Не без помощи твоей спутницы,– заметил герцог.
– Трудно попасть в фазана из такого маленького ружья,– безапелляционно заявила мисс Миттон.
– Я умею стрелять, папа! Я уже подстрелила голубя! – продолжала рассказывать девочка.– Думаю, я еще убила кролика, но мы не смогли найти его.
В этот момент из леса в сопровождении собаки вышел один из младших егерей. На плече он нес палку, с которой свешивалось полдюжины голубей, две сороки, черная ворона, сойка и три кролика.
– Старший егерь дал нам разрешение пострелять всякой дичи, ваша светлость,– объяснила Мерайза.
– Вы неплохо потрудились! – саркастически заметил герцог.
– Стрелять в фазана было, конечно, ошибкой,– признала девушка.– Думаю, Элин просто немного перевозбудилась, в противном случае мы бы вспомнили, что сезон начнется только на следующей неделе.
– Счастлив узнать, что вы обладаете столь глубокими познаниями в этом виде спорта,– с насмешкой в голосе произнес герцог.
– Правда, я молодец, папа? – продолжала девочка, с мольбой заглядывая отцу в глаза и протягивая ему убитую птицу.
– Ты подстрелила его, Элин,– ответил герцог. Он повернул лошадь и поехал в лес.
Элин замерла и неотрывно смотрела вслед герцогу. В ее глазах отразилось такое отчаяние, что Мерайза посчитала необходимым вмешаться:
– Он наверняка решил, что ты отлично стреляла,– поспешно проговорила она.
– Он этого не сказал,– возразила девочка дрожащим голосом.
– Думаю, он был слишком удивлен, увидев нас здесь,– предположила Мерайза.– Понимаешь ли, Элин, если бы ты была мальчиком, твой отец воспринял бы то, чем мы сейчас занимаемся, как должное. Надо дать ему время привыкнуть к мысли о том, что его дочь умеет стрелять.
– Если бы я была мальчиком, он бы непременно сказал, что это отличный выстрел,– заметила Элин.
– Естественно, потому что выстрел действительно был отличным! – согласилась Мерайза.– Но тебе, Элин, придется понять, что мужчины ждут от нас, женщин, совершенно иного: чтобы мы целыми днями вышивали и рисовали акварелью. Нам с тобой придется заняться перевоспитанием твоего отца, нам надо убедить его, что нам интересно совершенно другое.
Глаза девочки радостно заблестели.
– А нам это удастся? – спросила она.
– Мы сделаем все возможное,– заверила ее Мерайза.– А теперь отдай Скотту своего фазана. Давай отыщем свою коляску и вернемся в замок. Я не ожидала, что твой отец приедет сегодня.
"Интересно,– спрашивала себя Мерайза по пути в замок,– позволит ли герцог Элин продолжать уроки стрельбы?" Она надеялась, что сможет убедить его в этом. Однако гнев, слышавшийся в его голосе, и хмурое выражение лица заставили ее с тревогой подумать о будущем.
Еще до приезда в Вокс Мерайза ни капли не сомневалась, что стоит ей увидеть герцога, как ее ненависть вспыхнет с утроенной силой. С первого дня своего пребывания в замке она чувствовала присутствие его владельца, и оно волновало ее, таило в себе какую-то неведомую угрозу.
При встрече с герцогом девушку потрясло, что он выглядел совсем не так, как она предполагала. Она не ожидала, что он столь необорим и властен.
"Он подавляет своей силой",– подумала Мерайза.
Именно таким она представляла Александра Великого или Ганнибала, переправившего свое войско верхом на слонах через Альпы. Одного взгляда на герцога было достаточно, чтобы понять: это человек, привыкший побеждать и всегда поступать по-своему, пренебрегая целесообразностью или доводами рассудка.
Да, герцог оказался еще более отталкивающим, чем она предполагала, думала девушка, когда они с Элин молча ехали к замку. Внезапно она испугалась, что он испортит все, чего ей удалось достичь за три неделе в Воксе. За это время произошло слишком много перемен, и вряд ли можно надеяться, что герцог примет все новшества с энтузиазмом.
Мерайза пришла в ужас, обнаружив, сколь безрадостна жизнь девочки. Самым печальным было то, что ей не хватало физической нагрузки. Прежняя гувернантка терпеть не могла прогулок, поэтому три раза в неделю для Элин седлали толстого, ленивого пони, которого вел за повод грум. Все остальное время она проводила в стенах детской, лишенная возможности применить свою природную сообразительность или дать волю воображению. Забота взрослых о воспитании девочки ограничивалась соблюдением режима дня и постоянными попреками. Никому даже в голову не приходило, что добротная пища, искусно приготовленная шеф-поваром, совсем не подходит для детского рациона. Элин закармливали тяжелыми пудингами, хлебом с маслом и сдобными булочками, забыв при этом, что ребенку требуются овощи и фрукты. А ведь в поместье была отличная теплица, где росли даже персики и виноград! Яркие пятна не щеках девочки красноречиво свидетельствовали о неправильном питании.
Мерайза попросила у мисс Уитчэм разрешения высказывать свои пожелания и рекомендации повару при составлении меню для Элин. Немного посопротивлявшись и заявив, что "раньше ничего подобного не было", домоправительница сдалась, обставив все так, будто делает величайшее одолжение.
Будучи великолепной наездницей, Мерайза настояла на том, чтобы каждое утро минимум два часа Элин проводила верхом, а после обеда совершала продолжительные прогулки.
Как Мерайза и обещала Элин, лес стал для девочки волшебной страной. Деревья, кустарник, цветы – все вызывало у нес живейший интерес, она делала одно открытие за другим. Мерайза была поражена тем, что никто не удосужился объяснить Элин разницу между дубом и ясенем. Никто не рассказал ей о травах, растущих в аптекарском садике, о том, как их используют и для лечения каких болезней они предназначены. Никто ни научил ее лепить куличики в песочнице, которую они обнаружили рядом с обсаженной кустарником аллеей.
Именно в этой песочнице Мерайза предложила похоронить злополучную куклу, подаренную Элин леди Уонтадж. Придя в восторг оттого, что их затею следует держать в тайне, девочка без особых усилий вырыла довольно глубокую яму, положила туда игрушку и поспешно засыпала ее песком.
Мерайза радостно отмечала про себя, что Элин стала гораздо реже хмурится. На ее щеках заиграл румянец, в глазах появился живой блеск. Девушка чувствовала, что с каждым днем растет доверие воспитанницы к ней. Теперь Элин можно было уговорить или в чем-то убедить, а в тех же случаях, когда она злилась, что не может поступать по-своему, Мерайза молча уходила к себе. Спустя десять, минут обязательно следовал робкий стук в дверь, и Элин извинялась.
Однажды, когда девочка раскапризничалась, Мерайза вышла в сад. Через полчаса она почувствовала, как ей в руку скользнула горячая детская ладошка, и услышала дрожащий голосок:
"Я не могла найти вас... я испугалась, что вы уехали!"
"Не знаю, что вы сделали с этим ребенком,– как-то раз заметила мисс Уитчэм,– но она стала совершенно другой. Вы просто волшебница, мисс Миттон".
Я бы назвала это не волшебством, а здравым смыслом",– ответила Мерайза.
Ее до глубины души возмущало, что никто не считал необходимым заниматься ребенком, что девочку лишили любви и внимания. И во всем она винила герцога.
Когда они приехали в замок, был уже накрыт чай. Для Элин приготовили яйца и огромную вазу с фруктами, а также сандвичи на домашнем ржаном хлебе с помидорами и кресс-салатом.
– Вы думаете, папа захочет увидеться со мной?– спросила Элин.
– Полагаю, сегодня вечером он будет слишком занят,– ответила Мерайза и возмущенно сжала губы, заметив, что на лице девочки отразилось разочарование.
Няня, непрестанно что-то ворчавшая себе под нос и бросавшая на Мерайзу косые взгляды, уже уложила Элин в постель, когда в дверь детской постучал лакей.
– Его светлость желает поговорить с вами, мисс. Он в кабинете.
Мерайза поняла, что настал тот момент, которого она так боялась. На секунду ею овладел страх, но она тут же одернула себя. Она никого не боится! И в конце концов, что ей угрожает? Худшее, что может сделать герцог, это уволить ее. А она и так не собирается надолго задерживаться в Боксе.
Однако Мерайзе не хотелось немедленно покидать замок: за три недели она почти не притронулась к своей книге, потому что все время проводила с Элин.
Как девушка и планировала, она каждый вечер, после ужина с мисс Уитчэм, спускалась в библиотеку. Но книги, на которые она натыкалась во время своих поисков, так захватывали ее, что она забывала обо всем и с головой погружалась в них. Ее радовала возможность прочитать те издания, о которых она не раз слышала, но которые ей так и не удалось достать. С гордо поднятой головой Мерайза шла по коридору и думала о том, что ради Элин да и ради самой себя она должна вести себя очень сдержанно и не давать герцогу поводов для недовольства.
Войдя в кабинет, Мерайза увидела герцога. Он стоял у окна, выходившего на пруд. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь ветки елей, освещали его широкоплечую фигуру. Казалось, вокруг него полыхает огонь.
Девушка замерла на пороге. Ее золотисто-рыжие волосы выделялись на фоне темных стенных панелей и подчеркивали простоту темно-зеленого платья. Мерайза надела его потому, что в нем у нее был чрезвычайно строгий вид, но предварительно она сняла с него всю отделку и дорогое кружево, решив, что гувернантке не пристало надевать столь роскошные туалеты.
Однако зеленый цвет выгодно оттенял ее жемчужно-белую кожу и большие глаза, в которых отражались одновременно и гнев, и тревога.
– Проходите, мисс Миттон,– пригласил ее герцог.– Я хотел бы поговорить с вами.
Он сел за стол, в кресло с высокой спинкой, и указал на стул, стоявший напротив. На первый взгляд могло показаться, что внешний облик не имеет для него особого значения, что великолепно сшитый сюртук является всего лишь данью моде. Однако это мнение было бы ошибочным. В каждом движении герцога – и в том, как он откинулся на спинку кресла, и в том, как он оглядел Мерайзу, подметив все детали ее скромного туалета,– сквозило высокомерие.
Девушка твердо выдержала взгляд герцога. Но, как это ни странно, у нее создалось впечатление, будто эти серые глаза заглянули ей прямо в душу, словно в поисках чего-то.
"Хватит фантазировать! – тут же приказала себе Мерайза.– Перед тобой беспринципный человек, готовый растрачивать свою жизнь на то, чтобы уводить жен у мужей, и не считающий нужным заботиться о собственном ребенке".
И все же она вынуждена была признать, что, несмотря на циничное выражение лица, несмотря на пренебрежительно изогнутые губы и надменный взгляд, герцог очень красив. Более того, он как-то странно действовал на нее, вызывая в душе неведомое волнение и заставляя забыть о ненависти.
Сердце учащенно забилось у нее в груди, и Мерайза разозлилась на себя за то, что так реагирует на его присутствие. Она поняла, что все ее намерения оставаться индифферентной пошли прахом.
– Мне было бы интересно, мисс Миттон, услышать ваше мнение о моей дочери,– наконец прервал молчание герцог.– Ваши предшественницы довольно нелестно отзывались о ее умственных способностях. Она действительно глупа?
– Напротив, я считаю, что Элин исключительно умна,– ответила Мерайза.– У нее великолепная память и богатое воображение. К сожалению, она была лишена возможности применять свои способности. Скажу вам честно, я в жизни не видела более заброшенного ребенка.
– Заброшенного! – Если Мерайза намеревалась удивить герцога, то она преуспела. Он резко выпрямился и устремил на нее пристальный взгляд.– Что вы имеете в виду? Разве за ней не ухаживают? Разве вокруг нее мало народу?
– Ею занимается только старая няня,– принялась объяснять Мерайза,– которая слишком стара для подобной работы. Ей уже давно следовало бы уйти на заслуженный отдых. Кроме того, она преисполнена решимости не допустить, чтобы еще кто-нибудь, кроме нее самой, влиял на Элин. Она настраивает девочку против всех и забивает ей голову чепухой. Никакая гувернантка не сможет чего-либо добиться от девочки, пока рядом с ней находится няня.– Дав герцогу немного времени на то, чтобы переварить услышанное, Мерайза продолжила:– Все остальные, кто занимается Элин, слуги. Они вовсю сплетничают в ее присутствии, забывая, что она – ребенок. К сожалению, подобным пороком страдают не только слуги, что, полагаю, прекрасно известно вашей светлости.
– Вы очень откровенны, мисс Миттон,– заметил герцог.– Позвольте узнать, как вы предлагаете изменить образ жизни Элин?
– Я ждала вашего возвращения в замок, чтобы узнать, есть ли в поместье дети возраста Элин,– ответила Мерайза.– Вы можете представить, каково ребенку все время быть одному? Ведь она лишена общества своих сверстников, ей не с кем играть. Ее воспитывают так же, как принца Уэльского, которому, насколько мне известно, никогда не разрешалось дружить с другими мальчиками. Когда он приглашал к себе детей, за ними всегда наблюдали королева и принц-консорт.
– Во всяком случае, я не стремился навязать такую систему воспитания,– заметил герцог.
– Как бы то ни было, общение со сверстниками пойдет Элин на пользу,– уверенно произнесла Мерайза.
Она хотела еще что-то добавить, но герцог перебил ее:
– Мисс Уитчэм сказала мне, что Элин сломала очень дорогую куклу, которую подарила ей одна моя знакомая. Я собираюсь поговорить с ней об этом. Полагаю, вы уже наказали ее за столь гадкий поступок.
– Нет, не наказала,– возразила девушка.– Мы просто закопали улики.
– Закопали! – воскликнул герцог. Мерайзе показалось, что в его глазах появились веселые искорки.– Но почему вы оправдываете ее?
– Потому что она ревнует.
– Ревнует? Но кого? – переспросил герцог.
– Вас.
– Это же абсурд!
– Разве? – удивилась Мерайза.– Ведь ее можно понять. Вы для нее – центр мироздания. Для девочек вполне естественно боготворить отца. Я точно так же относилась к своему отцу в детстве. Но для Элин любовь к вам превратилась в навязчивую идею. Поэтому она ненавидит всех, кто или пользуется вашим вниманием, или, как она считает, стремится завладеть им.
Герцог встал из-за стола и подошел к окну.
– Мне трудно поверить в то, что вы мне говорите, мисс Миттон,– негромко произнес он.
– И все же, пожалуйста, постарайтесь поверить,– взмолилась Мерайза.– Если бы вы были чуть-чуть помягче с Элин, если бы вы хоть изредка хвалили ее и позволяли ей проявлять свою любовь к вам, она стала бы идеальной и вела бы себя так, как положено нормальному ребенку в ее возрасте.
– Вы дали мне пищу для размышлений, мисс Миттон,– не сразу ответил герцог, продолжавший смотреть в окно.– Скажите, вы собираетесь учить мою дочь стрелять? Мне кажется, она еще мала для этого.
– Но ведь вы научились стрелять, когда вам было столько же лет,– напомнила Мерайза.
– Я был мальчиком.
– Вы были просто ребенком,– возразила девушка,– и вам все было интересно, вам хотелось познавать что-то новое и учиться владеть своим телом.
– И все же это не женское занятие,– настаивал герцог.
– Элин не из тех, кого интересует вышивание или разукрашивание картинок! – резко произнесла Мерайза.– Кроме того, никто не убедит меня, что умение владеть иглой или рисовать акварелью способно сделать женщину добрее, умнее и привлекательнее.
Наконец герцог отвернулся от окна.
– Я уже начинаю бояться, что вы, мисс Миттон, принадлежите к так называемым "новым женщинам", о которых я много читал с газетах. Мне остается только надеяться, что ваши политические взгляды не столь же революционны, как идеи, на основе которых вы строите систему воспитания.
– Я постараюсь не включать свои политические взгляды в список предметов, обязательных для изучения,– с деланной покорностью произнесла Мерайза.
– Ваше заявление дает мне возможность заключить, что наши с вами политические убеждения различны,– заметил герцог. Он подошел к столу и опустился в кресло.– Я буду с вами откровенен, мисс Миттон,– добавил он.– Ваши идеи пугают меня, и в то же время я слышал от мисс Уитчэм, что за последние три недели Элин сильно изменилась к лучшему. Я, естественно, благодарен вам за это. Мне бы хотелось обдумать ваше предложение о том, чтобы разрешить Элин играть с другими детьми. Полагаю, мы еще раз вернемся к этому вопросу до того, как я уеду в Лондон на следующей неделе.
Мерайза встала.
– Спасибо, ваша светлость, я буду с нетерпением ждать вашего ответа.
Герцог тоже поднялся. Когда Мерайза шла к двери, он неожиданно произнес совершенно иным тоном:
– Кто вы? Откуда вы?
– Меня рекомендовала леди Беррингтон, ваша светлость. Она давно знает меня.
– А где ваш дом?
– В Хертфордшире.
– Ваши родители живы?
– Нет, ваша светлость, они умерли.
– Так вот почему вы вынуждены самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Вы очень отличаетесь от обычной гувернантки, мисс Миттон.
– Это мое несчастье.
– Думаю, большинство сказало бы, что иметь такую внешность – счастье,– заметил герцог.
– Меня предупредили, ваша светлость, что в том случае, если собеседование при найме будет проводить хозяйка дома, а не хозяин, мою внешность можно считать недостатком,– лукаво взглянув на герцога, проговорила Мерайза.
– Возможно, вам повезло, что меня не было дома, когда вы приехали в Вокс,– улыбнулся он.
– Вы, ваша светлость, хотите сказать, что не приняли бы меня на работу?
– Вовсе нет! – возразил герцог.– Просто я удивлен, мисс Миттон, что такая очаровательная девушка не нашла себе более подходящего места.
– Уверяю вас, ваша светлость, я считаю место гувернантки при вашей дочери наиболее подходящим для себя. Здесь так много интересного, вокруг такой красивый ландшафт, что у меня захватывает дух, когда я оглядываюсь по сторонам.– Она указала рукой на окно.– Только подумайте, никто даже не удосужился рассказать Элин историю ее поместья, рассказать, как была собрана библиотека, кто привез сюда мебель и все те мелочи, которые служат украшением этому дому.
– Интересно, откуда у вас такие обширные познания? – поинтересовался герцог.– Как вы успели так много узнать за столь недолгую жизнь?
– Я до сих пор учусь, ваша светлость.
– И я тоже,– ответил он.– Возможно, мы можем чему-то научить друг друга.
Мерайзу не обманул беспечный тон герцога. Она заглянула ему в глаза и увидела в их глубинах нечто, заставившее ее затаить дыхание. Луч заходящего солнца упал на ее волосы, и они вспыхнули золотым пламенем.
Герцог и Мерайза замерли друг против друга, и мир замер вместе с ними. И оба почувствовали, что это не первая их встреча, что был в вечности миг, когда их души соединились, а сердца запели в унисон.
Мерайза опустила глаза, тень от пушистых ресниц упала на нежную кожу.
– Благодарю вас, ваша светлость, за то, что выслушали меня,—тихо проговорила она и, открыв дверь, вышла.
Глава 4
—...потом была маркиза Пэддингтон,– продолжала мисс Уитчэм.– Она была красива и в своей амазонке выглядела очаровательно. Одну зиму она держала здесь свою лошадь. Мы все очень полюбили ее, а она буквально боготворила землю, по которой ступал герцог.
До своего знакомства с герцогом Мерайза мечтала побольше узнать о его любовных похождениях, но сейчас у нее почему-то – ей трудно было объяснить это даже самой себе – не возникало желания углубляться в его прошлое.
Было нечто отвратительное в том, как мисс Уитчэм смаковала подробности, и Мерайза недоумевала, почему герцог до сих пор не избавился от этой старой сплетницы. Без сомнения, она вытягивала все эти сведения из слуг и, что самое ужасное, не забывала ни одной детали из услышанного.
"Совершенно очевидно, что через злословие старая дева дает выход своему отчаянию: ведь она прекрасно понимает, что ее жизнь не задалась",– пришла к выводу Мерайза.
Девушку охватил страх, что однажды и она станет такой же, будет жить чужим счастьем, навсегда лишенная собственного. Но она сразу же осадила себя, объяснив свое плохое настроение тем, что герцог, вернувшись домой, немедленно дал ей понять, что не одобряет ее нововведений в воспитании Элин. Внутренний голос подсказывал ей, что рано или поздно он запретит ей применять ее методы и уволит.
Мерайза знала, что герцог безжалостен и не задумываясь уничтожит всех, кто встанет на его пути или осмелится открыто противостоять ему.
"Но у меня еще нет желания уезжать отсюда",– сказала себе Мерайза, чувствуя, что будет скучать по книгам, собранным в библиотеке, по великолепным лошадям и по замку с его сокровищами и сказочной красоты садами.
Но если быть до конца честной, в Воксе ее удерживало еще кое-что! Несмотря на все свои старания оставаться равнодушной, она всем сердцем привязалась к Элин. Девочка стала значить для нее гораздо больше, чем ей хотелось бы. Видеть, как Элин меняется день ото дня, доставляло ей огромную радость. Ей было приятно сознавать, что перемены, происходившие в девочке,– результат ее усилий.
"Разве у нас не будет уроков?" – спросила однажды Элин.
К тому моменту Мерайза провела в Воксе целую неделю.
"Сегодня утром у тебя был длиннющий урок по истории,– улыбнулась девушка.– Сначала мы обсуждали изумительный портрет герцога Веллингтона.– Помолчав немного, она добавила:– А потом, если помнишь, мы изучали карту Бельгии и искали Ватерлоо, где произошла битва. Мы нашли в библиотеке картинки с изображениями поля боя и бала, устроенного в Брюсселе в ночь перед выступлением Наполеона. Можно сказать, что это был урок и истории, и географии одновременно".
"Серьезно? – изумилась девочка.– Но ведь это не настоящий урок. А мне очень понравилось!"
"Надеюсь, тебе всегда будут нравиться мои уроки,– заметила Мерайза.– К тому же я не знаю, каким еще образом можно построить урок".
"Как здорово! Просто замечательно!" – восторженно воскликнула Элин и обняла Мерайзу за талию.
"Мне очень интересно с тобой" ,– проговорила девушка, почувствовав комок в горле.
Да, у нее не было ни малейшего желания покидать замок Вокс, несмотря на ненависть к герцогу, она всем сердцем полюбила его владения.
– Скажите, кто еще будет гостить в замке? – спросила Мерайза у мисс Уитчэм, надеясь увести разговор от возлюбленных герцога.
– Полагаю, вы и сами догадались, что среди гостей, естественно, будут лорд и леди Брук,– многозначительно улыбнулась мисс Уитчэм.—Принц принимает приглашения только в те дома, куда приглашена и леди Брук. Говорят, что он еще ни разу так не влюблялся.
– Как странно,– заметила Мерайза,– если учесть, что в этом году его королевскому высочеству исполнится пятьдесят.
– А леди Брук тридцать один. Но разве возраст имеет значение? – всплеснула руками мисс Уитчэм.– Конечно, если отбросить то, что его королевское высочество очень привлекателен и имеет успех у женщин, леди Брук наверняка с удовольствием пользуется теми привилегиями, которые дает ей благосклонность принца крови.– Мисс Уитчэм опять многозначительно улыбнулась.– Утверждают, что во время сезона скачек она путешествовала в личном поезде принца и сидела в королевской ложе. Да, положение властительницы сердца его королевского высочества – если уж не суждено стать его женой – дает массу преимуществ.
– И много будет гостей? – продолжала расспрашивать Мерайза.
– Сегодня вечером будет всего четырнадцать человек,– ответила мисс Уитчэм.– Вот список. А завтра к обеду подъедут еще шестеро, к ужину и в воскресенье утром – десять человек.
– У вас будет столько хлопот! – воскликнула Мерайза.
– О, я легко справлюсь с этой работой,– похвасталась мисс Уитчэм.– Мне это не впервой. Естественно, присутствие принца делает сегодняшний прием особенным. Нам придется организовать в замке почтовое отделение и выделить для его свиты целое крыло.
– Он обычно берет с собой много слуг? – поинтересовалась девушка.
– Двух камердинеров,– принялась перечислять мисс Уитчэм,– лакея, который стоит за его стулом и прислуживает ему, двух заряжающих, если он отправляется на охоту, камергера и одного или двух шталмейстеров. Если его королевское высочество сопровождает принцесса, количество слуг доходит до двадцати пяти.
– Боже мой, да это целая армия!
– Но ведь принц – наследник престола, моя дорогая,– напомнила мисс Уитчэм.
Мерайза всеми силами старалась скрыть от Элин, что среди гостей также будут лорд и леди Уонтадж, но это ей не удалось. Утром следующего дня, когда они с девочкой завтракали, в классной появилась мисс Уитчэм.
