Текст книги "Обманутая"

Автор книги: Барбара Делински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

28

Кристиан никогда ни за кого не чувствовал такой ответственности, как за Лауру. С Габи они встречались для удовольствия и расставались. Даже когда Габи была больна, он скорее сочувствовал ей, чем ощущал ответственность, а в его отношениях с другими женщинами не было ни того ни другого.

С Лаурой все обстояло иначе. Она была сильной женщиной, но ранимой, какой Габи никогда не была. Ему нравилось, когда Лаура улыбалась ему, когда льнула к нему, когда поднимала к нему лицо для поцелуя. С ней он ощущал себя мужчиной в большей степени, чем когда-либо раньше, и поэтому ему хотелось разгладить все шрамы, оставленные в ней Джеффом, сделать ее жизнь лучше, чем раньше.

Ему легко было делать это в Вермонте. Оставалось еще узнать, сможет ли он это делать в Нортгемптоне. Дебра продолжала осторожно держать его на расстоянии. Для Скотта он сделал что мог, но Скотт теперь вернулся в Пенн. Он мог помогать Лауре в «Вишнях», но она и сама хорошо со всем справлялась. Он не хотел брать там на себя главную роль и лишать ее заслуженного чувства гордости.

Так что в результате у него оставалось два дела. Первое, и самое важное в конечном счете заключалось в том, чтобы найти Джеффа. Поэтому утром во вторник он нанес визит Тэку.

– Ты считаешь, мы не стараемся? – спросил Тэк, когда Кристиан осмелился предположить, что правительство делает не достаточно, чтобы найти Джеффа.

– Я думаю, расследование застопорилось. Уже десять недель нет никаких сдвигов. Нам нужен новый подход. Я нанимаю частного детектива.

– Если ФБР не может ничего обнаружить, частный детектив не сделает этого и подавно.

– Это ты говоришь или Дафна? – Кристиан чувствовал, что между Тэком и Дафной что-то происходит, но не знал точно что. Он помнил, что всякий раз, когда он упоминал о найме частного детектива, Дафна возражала против этого.

– Я, я говорю, болван, и только потому, что хочу сэкономить твои деньги. Со мной работает хороший парень. И команда у него хорошая. И если они не могут найти твоего брата, то, вероятнее всего, он не хочет, чтобы его нашли.

– Однажды, когда Джеффу было шесть-семь лет, не больше, он разбил окно, – промолвил Кристиан, рассматривая мозоли на руках. – Случайно. Мы бросались снежками, и он промахнулся. Стоило ему это увидеть, как он страшно перепугался. Тут же бросился наутек, пересек чуть ли не полгорода, спрятался в старом сарае садовника и едва не замерз. Я всюду искал его, но так и не смог найти, а потом меня обвинили и в разбитом окне, и в том, что он потерялся. Наконец его нашли уже поздним вечером. Он был напуган до смерти.

– Ну и что?

– А то, что, может, Джефф и хочет, чтобы его нашли, просто у него не хватает смелости объявиться самому, – добавил Кристиан, опуская руку. – Может, ему плохо, где бы он там ни был. Может, он где-то взывает о помощи, только его никто не слышит. – Все это было именно так, когда они были детьми. Каким бы неженкой ни был Джефф, сколько бы раз ни попадало Кристиану из-за него, ему все равно было жаль брата. И это чувство сохранялось по сей день.

Тэк сделал жест, словно проводил смычком по воображаемой скрипке.

– К черту, Джонс, но это вполне возможно.

– Возможно, но мало вероятно. Теперь он уже большой мальчик. Если ему настолько плохо, он может добраться до ближайшей телефонной будки и позвонить домой. А поскольку он не делает этого, логично предположить, что ему не настолько плохо.

– И сколько мы еще будем гадать, где он находится? – Кристиан нуждался в определенности. Будет развод или не будет, если они с Лаурой собираются строить совместную жизнь – они должны закрыть последнюю страницу книги ее взаимоотношений с Джеффом.

– Да хоть всю оставшуюся жизнь, – ответил Тэк. – Если умный человек не хочет, чтобы его нашли, то может запросто преуспеть в этом. Любой легавый скажет тебе это.

– Возможно. Но я должен попытаться.

– Деньги твои, – пожал плечами Тэк.

Кристиан знал это, но его это не заботило. У него были деньги, а дело стоило того. И все же у него была причина для посещения Тэка.

– Ты бы сберег мне кое-какие деньги и уйму времени, если бы поделился своими сведениями с человеком, которого я найму.

– Боюсь, что мое агентство не будет в восторге от такой идеи.

– Агентство от многого может не прийти в восторг, включая то, что на Таити ты развлекался с моими подружками. Сделай это ради меня, Тэк? – настоятельно повторил Кристиан.

Тэка раздирали противоречивые чувства. На мгновение Кристиану даже показалось, что тот собирается вернуться к проблеме его сомнительных расходов, не вошедших в сумму выплаченного налога, но Тэк не стал этого делать.

– Какого черта, – заявил он. – Я сообщу тебе все, что знаю. По-моему, это и в моих интересах. В Бостоне ко мне уже начинают относиться с подозрением.

– Считают, что ты недостаточно работаешь?

– Считают, что нет никаких причин, чтобы я болтался здесь.

– А на самом деле?

– В какой-то степени – да. – Тэк бросил на него вызывающий взгляд: – Но мне нравится здесь.

Кристиан принял вызов.

– Тебе нравится здесь или тебе нравится она?

– Какая разница, – помолчав с минуту, ответил Тэк.

– Она замечательный адвокат.

– Она замечательная женщина.

– Она умеет водить машину. Будет приезжать к тебе в Бостон.

– Я хочу большего, – снова с вызывающим видом сказал Тэк. – Как ты думаешь, захочет она переехать в Бостон?

– Откуда мне знать?

– Ты же знаешь ее много лет.

– Я с ней плохо знаком. Ты спрашивал ее?

– Еще нет.

– Может, надо спросить?

– Да.

– Блуждаем во мраке, правда? Паршиво себя чувствуешь, когда не знаешь, что творится в душе женщины… или брата.

Тэк смотрел на него еще с минуту, пока выражение его лица не смягчилось. Он взял ручку, начеркал что-то в блокноте, лежавшем рядом с телефоном, вырвал страницу и передал ее Кристиану.

– Если ты намерен этим заниматься, так уж делай как следует. Это лучший парень во всем частном сыске. Если ему не удастся найти твоего братца, то и никому не удастся.

Кристиан договорился о встрече с детективом и в ожидании ее решил заняться вторым делом. Объявившись слишком поздно для неназначенной встречи в редакции «Сан Гемпширского округа», он потребовал аудиенции у Гарри Холмса. Когда ему сообщили, что Холмса нет в городе, он снизошел до разговора с Дагганом О’Нилом.

– Я бы хотел получить у вас объяснения, – заявил Кристиан, бросая экземпляр воскресной газеты на заваленный бумагами стол О’Нила. На самом видном месте помещалась статья, написанная О’Нилом по следам слушания, на котором со Скотта были сняты обвинения. Внутри текста располагалась и редакционная статья Гарри Холмса. В обеих делались намеки на то, что Скотту удалось избежать обвинения в изнасиловании. – Может, вы повязаны личной вендеттой, о которой нам ничего не известно?

Дагган О’Нил был худым мужчиной среднего роста. Одежда свободно болталась на плечах, придавая ему помятый, расхристанный вид, вполне согласующийся с неразберихой, творившейся на его столе. Лишь экран компьютера и клавиатура выглядели прилично, но Кристиан знал, что это впечатление обманчиво. Он не сомневался, что мысль Даггана О’Нила остра, как лезвие бритвы.

– Личная вендетта? – с невинным видом переспросил О’Нил.

– Против семьи Фрая. С тех пор как исчез Джеффри, вы неотрывно следите за ними. Скотт Фрай никогда бы не был обвинен в изнасиловании, если бы не статьи, написанные вами. Господи, да вы же едва сообщаете о том, что обвинения с мальчика сняты, – он махнул рукой в сторону газеты, – и тут же начинаете обсуждать проблему, как трудно доказать факт изнасилования. – Лаура была в ярости, когда прочитала это, что привело Кристиана в еще больший гнев. – Может, за всем этим безумием что-то таится?

– Я просто сообщаю о новостях, – ответил О’Нил без малейшего раскаяния.

– Как они вам представляются, О’Нил, но ваша точка зрения не совпадает с точкой зрения суда и правительственных инстанций. Прокурор принял решение, что дело не будет передано в суд, оно закрыто, но вы об этом не сообщаете, не так ли? Вы не сообщаете о том, что предполагаемая жертва призналась, что ее заставили подать иск. Вы не сообщаете и о том, что она подтвердила под присягой, что никакого изнасилования не было. Вы не сообщаете о том, что был отвергнут даже гражданский иск. Еще две-три недели назад вы были ничем не скованны и могли писать что угодно о предполагаемом преступлении Скотта. Вам не кажется, что вы должны отдать ему должное теперь, когда он оправдан?

О’Нил пожал плечами, но вид его свидетельствовал, что он не настолько равнодушен к этому, как пытался показать.

– С невиновных интересных новостей не сделаешь, – заметил он, внимательно глядя на Кристиана.

– Тогда почему же вы преследуете Лауру Фрай? – презрительно осведомился Кристиан. – Она уж самая невиновная сторона во всем этом. Еще нужно доказать, совершил ли ее муж преступление или нет, но уж, по крайней мере, против нее никто не выдвигал обвинений, зато она находится под боком, где вы можете спокойно травить ее. Ей даже ничего не было известно о предполагаемом налоговом мошенничестве Джеффа. Единственное, чего она хочет, – это спокойно продолжать жить и заниматься своим рестораном, и ей бы удалось это, если бы вы не сбивали ее с ног на каждом повороте. Ее бизнес начинает страдать после каждой вашей статьи.

– Вы оказываете нам слишком большую честь.

– Это не честь, О’Нил, а обвинение, и вы заслужили его. Черт возьми, почему бы вам не оставить ее в покое? Ради Бога, займитесь кем-нибудь другим.

– А вы ее защитник?

– Нет, я ее деверь.

– Это мне известно. Но какую еще роль вы исполняете?

– Я тот самый парень, который может поднять большой шум по поводу низкопробных фальшивок, слишком долго считавшихся в этом городе образцом журналистики.

– Об этом вам надо поговорить с моим боссом.

– Он очень своевременно отсутствует, поэтому я разговариваю с вами, – сказал Кристиан и, опустив кулаки на стол, позволил своему гневу уступить место брезгливости. – Вы поливаете грязью моего брата, вы поливаете грязью его жену, его семью и меня. Они борются за то, чтобы выжить, поэтому не станут бросать вам вызов. Зато это могу сделать я. Только попробуйте продолжить то, чем вы занимаетесь, и я привлеку вас к ответу перед законом.

– Вам никогда не удастся выиграть.

– Возможно, зато в процессе я хорошо вас изваляю в грязи. «Сан Гемпширского округа» – не единственная газета. Здесь есть и другие, которые не преминут воспользоваться случаем, чтобы поквитаться с вами. Возможно, Гарри Холмс и влиятельный сукин сын, но его не очень-то любят. Я погублю его, а вместе с ним и вас.

– Мы не встречались раньше? – с рассеянным видом осведомился О’Нил.

– Никогда, – выпрямившись, заявил Кристиан.

– Вы мне кого-то напоминаете.

– Вероятно, вы видели меня на тех победных снимках, которые ваши репортеры делали на ступенях здания суда и которые вы предпочли не публиковать, чтобы они не привлекали ненужного внимания. – Кристиан направился к двери. – Пусть ваш босс позвонит мне, когда вернется. А пока – берегитесь, О’Нил. Только попробуйте представить еще раз какой-нибудь однобокий материал, и я позабочусь о том, чтобы вторая сторона дела была также освещена, возможно за ваш собственный счет.

– Это угроза?

– Не сомневайтесь, – ответил Кристиан и вышел вон.

В конце февраля Тэк получил распоряжение возвратиться в Бостон. Сообщать об этом Дафне было тяжело. Еще тяжелее была мысль о том, что она может принять это с легкостью.

Он договорился, что встретит ее после работы и они поедут кататься. Осознание того, то ей будет некуда деться из машины, пока он не остановится, придавало ему уверенности. Ему нужно было время на то, чтобы убедить ее уехать с ним.

Она вся сияла, когда открыла дверцу и проскользнула на сиденье, и мысли ее явно были заняты чем-то другим.

– Лаурины деньги разморожены, – возбужденно произнесла она. – Судья вынес решение в ее пользу.

– Я слышал, – произнес Тэк. Он знал, как много значит для Дафны каждая победа, особенно когда речь идет о деле Фраев. – Наверное, она довольна.

– Будет довольна, когда я доберусь до нее. Ее не было ни дома, ни в «Вишнях». Ди Энн сказала, что она с Деброй. Поэтому я оставила сообщение на автоответчике, что у меня потрясающие новости и чтобы она перезвонила мне.

Тэк кивнул. Он ехал, удаляясь от центра города, без какой-нибудь определенной цели.

– Ты недоволен? – осторожно спросила Дафна.

– Почему я должен быть недоволен?

– Но ведь именно ты заморозил ее счета. Решив дело в пользу Лауры, суд решил его против тебя.

– Брось, Даф. Ты прекрасно знаешь, что я так не думаю. Я делаю то, что мне приходится выполнять согласно закону. Но это не значит, что я всегда получаю от этого удовольствие. Я был согласен с тобой, что замороженные счета усугубляли положение дел для Лауры. Теперь ей станет легче, и я рад этому.

Он продолжал ехать дальше, глядя на дорогу через ветровое стекло.

– Что-нибудь случилось? – помолчав несколько минут, тихо спросила Дафна.

– Я действительно очень рад за тебя. Ты сделала грандиозное дело.

– Это было не так уж трудно. – Он чувствовал на себе ее взгляд. – У тебя очень серьезный вид.

– Мне надо возвращаться, Даф, – глубоко вздохнув, произнес Тэк.

– Опять? Ты уже провел в Бостоне три дня на прошлой неделе.

– Возвращаться насовсем. Мне звонили сегодня утром. Они хотят, чтобы в понедельник я уже находился на своем рабочем месте. – Сегодня был четверг, двадцать восьмое число. В его распоряжении оставалась пятница, чтобы привести в порядок стол и уехать.

С минуту Дафна молчала.

– Но дело еще не закрыто, – очень логично заметила она. – Еще ничего не решено.

– И вряд ли будет решено еще в течение долгого времени, именно поэтому они и хотят, чтобы я вернулся. Здесь я сделал что мог. Я сделал даже больше, чем мог. – Это действительно было смешно, когда он задумался об этом. – Если хочешь знать, никогда в жизни я не расследовал дело так тщательно, как это. Я владею фактами и цифрами, чтобы доказать каждый пункт своего обвинения. Если Джефф Фрай когда-нибудь появится, у него не будет ни малейшей возможности избежать обвинения.

– Это зависит от того, кто будет его адвокатом, – насмешливо произнесла Дафна. Но насмешка была столь горькой, что потеряла все свое обаяние. Тэку почудилось, что за ней таилась угроза.

– Неужели ты будешь защищать его?

– Лаура рассчитывает, что я сделаю это.

– Лаура тебя поймет. Наши интересы вступят в конфликт.

– В том случае, если мы все еще будем вместе.

Он продолжал ехать дальше, хотя эта фраза ему совершенно не понравилась.

– Даф, поехали со мной в Бостон. – А когда она не ответила, он повторил эту просьбу другими словами: – Нам хорошо вместе. Я не хочу тебя терять. – Он рискнул посмотреть на нее. Дафна смотрела в боковое окошко. – Даф?

– Почему ты не можешь остаться здесь?

– Потому что моя работа там.

– Ты прекрасно ездил туда и обратно.

– Да, в начале, когда делом в основном занимались мои подчиненные. Но теперь накопились другие дела, и заниматься ими здесь будет непросто. Это займет в два-три раза больше времени. Половину своего времени я провожу или за телефоном, или за факсом, уже не говоря о тех людях, которых, считается, я должен проверять. Я должен быть в Бостоне и получать сведения из первых рук. К тому же я больше ничего не могу сделать по делу Фрая. Мне нечем оправдать свое пребывание здесь. – Он свернул, проехал немного вперед и свернул еще раз. – Я хочу, чтобы ты уехала со мной.

– Я знаю, – тихо откликнулась она, – но не знаю, что это означает.

– Я хочу, чтобы ты жила со мной.

– В Кембридже?

– В Кембридже, в Бостоне, в Бельмонте – мы можем жить где захочешь.

– А как насчет Нортгемптона? – И снова в ее голосе прозвучала легкая насмешка, но и она оказалась столь же неудачной, как и первая.

– Отсюда я не смогу регулярно ездить на работу.

– А я оттуда не смогу регулярно ездить на работу.

– Но я прошу тебя выйти за меня замуж.

Она вдохнула с присвистом и выдохнула с испугом «ой».

– «Ой» – это да или нет? – В темноте он не мог понять ее реакции. С минуту она смотрела вниз на свои руки, а потом снова повернулась к окну. – Даф, я умираю здесь. Скажи что-нибудь.

Прошла еще минута, прежде чем она открыла рот, и сказанное ею было не совсем тем, чего ему хотелось.

– Еще никто никогда не делал мне предложения.

– Неудивительно, учитывая восторг, проявляемый тобой по этому поводу. Похоже, я становлюсь немного глуповатым, когда речь заходит о сердечных делах. Ты против чего возражаешь – против брака или против меня?

– Ни против того, ни против другого. Все дело во мне.

– Ты меня любишь?

– Да.

– Так в чем же дело?

– О Тэк, – произнесла она все тем же пугающе тихим голосом и на этот раз прикоснулась к его руке. – Ты хочешь услышать, что я брошу все и уеду с тобой, но я не могу. У меня здесь есть обязательства.

Он сжал ее пальцы.

– Какие обязательства?

– Моя юридическая фирма, моя практика.

– Твои партнеры простят тебя. Они тоже люди, к тому же женатые.

– Но я приложила столько сил, чтобы создать это. У меня хорошая практика.

– Адвокатом по уголовным делам можно быть где угодно. Твоя клиентура постоянно меняется. Ты можешь начать набирать клиентов в восточной части штата.

– Это не так просто. Здесь меня знают, а там нет. Там выше конкуренция, более ускоренные темпы работы. Бостон кишмя кишит адвокатами. И меньше всего ему нужен еще один.

– Ты можешь открыть практику на окраине. Я знаю массу адвокатов. Кто-нибудь из них сможет взять тебя к себе.

– Я не хочу, чтобы меня брали к себе. Я хочу собственную практику. Я хочу сохранить то, что имею.

– Ты упрямишься.

– Я? Поменяй ты работу, Тэк. У тебя есть диплом по бухгалтерскому учету, огромный опыт. Ты в минуту найдешь себе работу.

– Но мне нравится моя работа.

– А мне моя. Ну и что мы будем делать дальше?

Тэк продолжал ехать. Он не имел ни малейшего представления о том, где он находится, не знал, куда едет, но перспектива потеряться в Нортгемптоне его совершенно не пугала.

– Предположим, я начну подыскивать себе новую работу, – через некоторое время произнес он. – Тогда ты выйдешь за меня замуж?

– Работу здесь?

– Ну естественно не в Бостоне.

– А о какой работе ты думаешь?

Она говорила слишком небрежным тоном, чтобы это могло его обнадежить. Но он не собирался менять тему разговора.

– Давай не будем вдаваться в детали. Если я соглашусь переехать сюда, ты выйдешь за меня замуж?

Она слишком долго колебалась.

– Ты не хочешь вступать в брак, все дело в этом, да?

– Не то чтобы не хочу.

– Тогда в чем дело?

– Это слишком серьезный шаг.

– Да, – энергично кивнул он. – Огромная ответственность.

– Нельзя решать сгоряча.

Тэк съехал на обочину, поставил машину на тормоз и повернулся в темноте к Дафне.

– Если бы тебе было двадцать или двадцать пять, я бы согласился с тобой, но ты – взрослая женщина, Дафна. Вопрос не стоит ни о какой горячке. Вопрос заключается в том, сможем ли мы воспользоваться предоставленной нам возможностью.

– А если мы ошибаемся?

Тэк взял ее голову в ладони.

– Тебе кажется, что ошибаемся? За все то время, которое мы провели вместе в течение последних двух месяцев, тебе когда-нибудь казалось, что что-то не так?

– Нет, – призналась она.

– Спасибо, – ответил Тэк и наградил ее страстным поцелуем, подводя им определенный итог.

Он едва успел отстраниться от ее губ, как услышал, что у нее перехватило дыхание. Ему был знаком этот звук. Ей понравился его поцелуй, и она хотела большего, но как бы лестно это ему ни было, он не собирался заниматься сейчас сексом. Сначала ему слишком многое надо было ей сказать.

– Я знал, что это приближается, – продолжил он, не выпуская ее лицо, чтобы она не отвлекалась. – Я знал, что не смогу находиться здесь вечно и что, когда вопрос встанет о моем отъезде, между нами возникнет кофликт. Я мучился из-за этого, Даф, потому что мне противна мысль о том, что я вернусь в Бостон и буду видеться с тобой только в выходные дни. Я хочу возвращаться домой после работы и проводить ночи с тобой. Это гораздо больше, чем секс.

– Я знаю, – прошептала она.

– У меня были любовницы, Господь свидетель, были, но они никогда ничего мне не давали, кроме физического удовлетворения. Ты даешь мне гораздо больше, Даф. Ты заполняешь мои мысли. Черт, я не хочу снова оставаться один. Я устал от одиночества, и ты устала, если тебе хватит смелости признаться в этом. Я замечаю это иногда в твоем взгляде – тоску по тому, чего ты никогда не имела. Так ты можешь получить все это. Я могу тебе это дать. Но тебе придется кое-что взять и на себя. Только так может что-нибудь получиться.

– Почему мы просто не можем жить вместе? – Ее рука обхватила его бедро.

– Потому что я не хочу. Я хочу знать, что ты принадлежишь мне. Я хочу быть женатым мужчиной. Я хочу детей.

– О Господи, Тэк, я не могу, – вскричала она.

– Еще как можешь. Ты можешь все, что захочешь.

– Но я боюсь.

– Чего? Меня? Замужества? Родов? Чего?

– Что у меня не получится. Я хороший адвокат. Я училась этому и много старалась, чтобы стать им. Но быть женой? Матерью? Я даже не знаю, удастся ли мне быть постоянной любовницей. Я плохой друг. Во мне есть эгоизм, которого ты никогда не видел. Мною совершены некоторые ужасные вещи…

Поцелуем он заставил ее замолчать. Когда он оторвался от ее губ, ее рука скользнула по его бедру.

– Мне плевать, что ты совершала, – сообщил он ей. – У меня и у самого за спиной есть довольно дерьмовые поступки. Но что было, то было. Сейчас мы обсуждаем будущее.

Она склонилась и еще раз поцеловала его, на этот раз с еще большей страстностью. Он хотел продолжить разговор, но трудно было думать, когда она требовала столь многого от его губ, а когда она принялась ласкать его через брюки, он потерял всякую решительность.

– Даф…

– Я хочу тебя, – прошептала она с такой настойчивостью, что его охватил жар.

– О Господи, – он пытался совладать с собой, – не здесь. – Раздельные сиденья машины не откидывались, а на заднем было и того хуже.

– Тогда отвези меня домой. Я хочу тебя.

– Я пропал.

– Отвези меня домой, – она продолжала гладить его, – мы отыщем тебя совместными усилиями.

– Черт побери, я не знаю, где мы находимся! – с хриплым смехом вскричал он, и в голосе его звучала смесь юмора и отчаяния. – Я не знаю, как отсюда добраться домой!

Еще минута потребовалась Дафне, чтобы осознать смысл сказанного, после чего она начала указывать ему на нужные улицы, среди которых выросла, все это время не прекращая ласкать его и доводя этим до полного безумия. По дороге в спальню они оставили за собой тропинку из одежды, начинавшуюся прямо в прихожей, и занялись любовью с такой яростью, что аргументы Тэка в пользу совместной жизни еще более окрепли.

– Я не хочу потерять тебя, – прошептал он, уткнувшись во влажную копну ее волос, когда они уже спокойно лежали. – Ни за что.

Она прошептала его имя, поцеловала его в губы и, как ему показалось, уже собиралась сказать что-то важное, когда в дверь позвонили.

Ни тот ни другой не шелохнулись.

Когда звонок раздался во второй раз, уже более требовательно, Тэк выругался.

– Я схожу, – прошептала она. – Наверное, это – мальчишка, сосед по улице, просит денег для клуба Бустеров. На улице холодно. Незачем ему еще раз возвращаться. – Она выскользнула из его объятий, надела халат и, по дороге приглаживая волосы, направилась к лестнице.

Лаура в третий раз нажала на звонок. Свет над входной дверью горел, а у подъезда была припаркована чужая машина. Она решила, что Дафна встречается с клиентом, и ей очень не хотелось мешать, но Ди Энн сказала, что ее ждут какие-то потрясающие новости. Лаура догадывалась о том, что это может быть. Время было как раз подходящим, и она не собиралась ждать, пока доберется до дому, чтобы связаться с Дафной.

Однако Дафна, открывшая ей дверь, была совсем не в том виде, в котором она ожидала ее застать. Лаура предполагала, что увидит адвоката за работой, с завязанными узлом волосами, безупречной косметикой, в шелковой юбке и блузке. На Дафне не было ничего, кроме длинного махрового халата. Косметика стерлась. Волосы были распущены и спутаны.

Лаура и раньше заставала Дафну в расхристанном состоянии. Они выросли вместе и часто ночевали другу друга. Будучи подростками, они вместе проводили выходные, став взрослыми женщинами, неоднократно пили кофе утром по субботам. Лаура видела Дафну больной, изможденной, как видела ее и после отпуска раскованной и бодрой. Однако Лауре никогда не доводилось видеть ее с любовным румянцем на щеках.

– Ах, – пробормотала Лаура, чувствуя, что сама заливается краской. – Похоже, я выбрала неудачное время для визита. Господи, Даф, прости меня. Ди сказала, что ты звонила, и, поскольку Дебра осталась в «Вишнях» обслуживать посетителей, я решила, что заскочу к тебе, чтобы узнать новости. Когда я увидела у подъезда машину, я решила, что ты с клиентом. – Дафна была одержима своей профессией. Она была слишком хладнокровной и шикарной женщиной, чтобы заниматься сердечными делами. Иногда у нее были романы, Лаура знала о них. Но такое происходило очень редко. – Правда, прости меня. Я заеду в другое время. – И она уже стала поворачиваться, но Дафна остановила ее.

– Постой. – Она крепко сжимала халат у горла, вид у нее был явно смущенный, но ей не терпелось сообщить Лауре новости. – Мы победили. Суд принял решение в нашу пользу. Существенная часть замороженных счетов снова поступает в твое распоряжение.

Лаура расцвела в улыбке.

– Слава тебе Господи! Спасибо тебе. – Она вздохнула: – Как приятно это слышать.

– Утром я получу официальный экземпляр решения. Мне сказали, что почти все наши просьбы удовлетворены. Остальное правительство придерживает на случай, если Джефф будет найден и привлечен к суду.

– Замечательно, – откликнулась Лаура. – Значит, мы снова сможем жить. Я хочу вернуть деньги тебе и Элизе. И Кристиану. – От чувства облегчения у нее закружилась голова, при других обстоятельствах она бы обняла Дафну, но Дафна обнимала кого-то другого, когда Лаура возникла на ее пороге. Разумнее всего было быстро поблагодарить и дать ей вернуться к тому, с кем она была.

С кем она была. Как бы там ни было, Лаура испытывала любопытство. Дафна была ее лучшей подругой, и в ее постели находился мужчина.

– Я действительно очень благодарна тебе, Даф. Ты столько сделала для меня. Я хочу, чтобы ты прислала мне счет.

– Никаких счетов. Ты моя подруга.

– Ты потратила массу времени на меня со Скоттом. И теперь, когда я получила обратно свои деньги, я хочу заплатить тебе.

– Завтра у тебя может быть еще больше денег, чем сегодня, но жизнь уже никогда не станет такой, какой была до исчезновения Джеффа. Кроме того, Джеффа нет, ты живешь на один доход, а не на два. Мы считали, что он получает существенный доход от фирмы «Фарро и Фрай», но это оказалось не так.

– Они все равно не могут найти Джеффа. Сколько они еще будут держать под арестом его деньги?

– С точки зрения правительства, деньги принадлежат государству.

Тон, которым это было сказано, вызвал в Лауре желание опровергнуть это, и она уже открыла рот, но в это мгновение ее взгляд привлекло какое-то передвижение на лестнице. Она присмотрелась, не сомневаясь в том, что ошибается, однако оглянувшаяся Дафна вдруг побледнела, а мужчина в лишь наполовину застегнутых брюках смущенно застыл на полпути.

– Даф? – не веря своим глазам промолвила Лаура.

Дафна жестом указала Тэку, чтобы тот поднялся наверх.

– Нет-нет, – похолодев, пробормотала Лаура. – Все в порядке. Я ухожу. – Но прежде чем она успела повернуться, Дафна схватила ее за руку.

– Дай мне объяснить.

– В этом нет необходимости. Ты можешь встречаться с кем тебе нравится.

– Но ты сердишься.

– Нет, – сглотнув, ответила Лаура. – Я просто поражена. Я в растерянности. Я считала его врагом.

– С правовой точки зрения. Но не с личной.

– Именно он навлек на меня все эти неприятности.

– В неприятности тебя вовлек Джефф. – Дафна тянула ее к себе за руку, но Лаура не уступала. – Нам надо поговорить. Пожалуйста, Лаура.

– В другой раз. Все это слишком неприятно.

– Мне еще более неприятно. Пожалуйста!

Лаура хотела уйти – добраться до дому и сделать вид, что не знает мужчину, которого застала в доме Дафны. Но Дафна была ее старинной подругой и смотрела на нее с мольбой. Поэтому она позволила провести себя в дом и закрыть дверь. Однако она не сделала ни шагу по направлению к гостиной: она ощущала неловкость, зная, что наверху в спальне Дафны находится Тэйлор Джонс.

– Он хороший человек, – с мольбой прошептала Дафна. – Он был целиком за то, чтобы ты получила свою долю сбережений. Он заморозил их потому, что это входило в его обязанности, ему пришлось так сделать, но ему это совсем не нравилось. Даже в самом начале, когда он еще не был уверен в том, что ты не участвовала в преступлениях Джеффа, он испытывал неловкость из-за ареста денег, потому что знал, какие это причинит тебе неприятности. Ему не доставляет удовольствия отравлять жизнь невиновным людям.

Лаура всегда доверяла Дафне. И не то чтобы Дафна была сильнее из них двоих или в ней были ярко выражены черты лидера, просто так сложились их отношения. Лаура всегда считала Дафну интеллигентным, разумным, честным человеком. И если Дафна говорит, что Тэйлор Джонс хороший, то, вероятно, так оно и есть. Но это не избавило Лауру от чувства, что ее предали.

– Ты начала встречаться с ним с самого начала? – спросила она, не понимая, в насколько дурацком положении оказалась. Ей не было известно, что Джефф совершает налоговое мошенничество, что он изменяет ей с другой женщиной. Теперь ей хотелось знать, сколь многого она не видела, когда дело касалось Дафны.

– Мы зашли в бар в канун Нового года. В этом не было ничего официального – я заглянула к нему в офис расспросить о нашем деле, он был один, и у него не было планов на вечер, я тоже была одна, и не было никаких планов, и мы пошли выпить.

– Ты могла провести Новый год у нас.

– Ты была в «Вишнях», а я не хотела никуда выезжать. Я ненавижу Новый год. Я всегда его ненавидела. Единственное, чего мне хотелось, – это добраться до дому и почитать хорошую книгу.

– Но вместо этого ты отправилась с ним. – Лауре не хотелось, чтобы это прозвучало как обвинение, но вышло именно так. Она не знала, что ее обидело больше – то, что ее лучшая подруга спит с врагом, или то, что ей ничего не было об этом известно. – Почему ты ничего не сказала мне?

– Я не могла. На тебя и так слишком много всего свалилось. Я не была уверена в том, что ты сможешь меня понять.

– Но ты могла попытаться.

– Вскоре начались неприятности со Скоттом. Если бы ты знала о Тэке, то не с такой готовностью предоставила бы мне защищать Скотта, а я хотела сделать это. Я не верила, что кто-либо другой сможет вытащить его.