Текст книги "Проклятое наследство беглой графини (СИ)"

Автор книги: Азалия Фэйворд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 8

Среди красивых, белостенных, украшенных цветущими лианами и оранжевыми крышами коттеджей, словно бельмо на глазу, стоял абсолютно чёрный, похожий на обгоревшую головешку дом. Растения, раскинувшие свои вьющиеся щупальца по всем его стенам были пожухлыми и имели сероватый оттенок. Засохшие цветы дополняли этот мрачный антураж, делая из некогда свечной лавки – бюро ритуальных услуг. Бррр...

Из разбитых окон, как из мёртвых глазниц на нас рваными зрачками взирали оборванные занавески. А на покосившейся вывеске, словно насмешка, едва различимо виднелись два слова: «Свеча Алекса».

– Вот мы и на месте, – помогая мне спуститься на землю, – пробормотал Вик. – Обживайтесь, а я на днях заскочу, проведаю вас.

Мужчина, более не сказав ни слова, спешно уехал, а я так и осталась стоять напротив жуткого строения, завещанного мне родным дядюшкой.

Несколько человек, видимо живших в соседних коттеджах, при виде остановившегося возле проклятой лавки обоза спешно разбежались по домам. Даже птицы перестали щебетать, погрузив всю улицу в потустороннюю тишину.

– Мамочка, это наш дом? – пропищала проснувшаяся дочка, испуганно взирая на чёрные стены.

– Да, милая, и мне совсем не хочется в него входить, – упавшим голосом проговорила я. Но испуганные глазки малышки Юми напомнили мне, что мои желания теперь абсолютно ничего не значат. Ребёнку нужен дом. А лучшего жилья в чужом, пока ещё не знакомом городе предложить нам не сможет никто. – Но выбора у нас нет.

И я, собравшись с духом, медленно шагнула в сторону большой входной двери.

– Я не хочу быть здесь, – захныкала девочка, и я ещё крепче обняла её.

– Обещаю, мы приведём дом в порядок и он станет очень красивым и уютным! – смутно веря в собственные слова, прошептала я ей на ушко. И, когда получила в ответ слабый кивок, дёрнула за большую дверную ручку. – Что ж, добро пожаловать в новую жизнь!

Громкий скрип давно не видевших масла петель огласил округу, спугнув с высокого дерева, росшего у соседнего особняка, громкоголосого ворона. От испуга я немного присела и крепко зажмурилась, опасаясь увидеть внутри жилища ещё более неприятную картину. Но, на моё удивление стены здесь не выглядели обгоревшими, Что хоть немного, но всё же подняло мне настроение.

Лавка, в которой мы очутились, была разгромлена, сохранилось лишь несколько полок с оплавленными свечными огарками и какими-то колбами. Прилавок, письменный стол и огромный стеллаж были по, всей видимости, разрублены топором, который валялся тут же, засыпанный щепками и прочим мусором.

Единственное целое окно почти не пропускало солнечный свет, редкие лучи которого подсвечивали свисающие с потолка огромные паутины.

Прямо за покосившимся шкафом мы нашли висящую на одной петле дверь, ведущую в жилую часть помещения. Первой комнатой оказалась мастерская Алекса Рейна по изготовлению свечей. Здесь тоже всё было буквально уничтожено разъярёнными горожанами: два стола, станок и несколько шкафчиков были беспощадно разбиты, а пол толстым слоем устилали растоптанные чьими-то тяжёлыми сапогами, свечи вперемешку с исписанными бумагами.

По всему видно, трудился Алекс много. Мне даже стало его искренне жаль. Как, оказывается, бывают страшны и не предсказуемы случайные встречи с незнакомыми людьми...

Пройдя чуть дальше, мы очутились в небольшой столовой с перебитыми окнами, оборванными портьерами и разбитым сервантом.ь У большого овального, по всему видно некогда дорогого стола были зверски отбиты две ножки, стулья с красивыми витыми спинками также валялись без ножек в груде битой посуды и стекла.

– Господи, неужели не единой табуретки не осталось не тронутой? – горечь от того, что всё моё наследство кто-то уже давно уничтожил, не думая, что это может кому-то когда-то пригодиться, буквально разрывала мне сердце.

С подступившими к глазам слезами я осматривала метр за метром своего нового дома. Остальные комнаты были один в один похожи на предыдущие. Разве что менялись габариты изувеченной мебели, да и рана в душе разрасталась всё больше и больше, заставляя ненавидеть каждого ансорца, так жестоко расправившихся с имуществом дяди.

– Бедный Алекс, неужели всё это произошло ещё при жизни бедняги? – вздохнула я, заглядывая в хозяйскую спальню. – Как, наверное, больно ему было видеть этот бедлам.

Умер ли он своей смертью, или был беспощадно растерзан обезумевшей толпой? Эта мысль, промелькнувшая в моей голове ещё в первые минуты пребывания в особняке, не давала покоя. Вик ничего не сказал об этом, как не сказал и о могиле моего родственника.

Мечтая куда-нибудь присесть, а ещё лучше прилечь, я метр за метром осматривала свои новые владения. Направляясь сюда я и не мечтала о несметных богатствах и серебряной посуде, но и полностью разрушенный особняк увидеть тоже не ожидала. Ещё обиднее было то, что напавшие на «Свечу Алекса» не оставили целым совершенно ничего. Лишь в дальней комнате чудом уцелел старый, грязный матрас, на котором вольготно себя чувствовал большой рыжий кот. Сюда же упала и я, окончательно обессилев.

Глава 9

Кажется, не успела я сомкнуть глаз, как меня уже кто-то пытался разбудить.

– Мама, мамочка, проснись! – сквозь рваный сон ворвалось в моё сознание, а маленькие ручонки изо всех сил трясли меня за ноющее плечо. – Становится темно, и мне очень страшно.

– Что ты, милая, день в самом разгаре. До заката ещё несколько часов, – не желая возвращаться в разрушенную реальность, сонно пробормотала я.

– Ты очень долго спишь... Я кушать хочу, – хныкала девочка.

Последние слова моментально вывели меня из дрёмы. Эта крошка и без того настрадалась, уж голодать то я ей точно не позволю. Как говорится, не в мою смену!

Открыв глаза, я с удивлением поняла, что проспала несколько часов, даже не перевернувшись на другой бок. Усталость почти прошла, если бы не боль во всём теле, чувствовала бы себя вполне прилично.

Солнце действительно уже катилось к закату и на особняк спускался вечерний сумрак. Понимание этого подействовало на меня, как удар током. Юми всё это время просто сидела в этом бедламе и ждала, пока я проснусь. Господи, какая же я эгоистка!

– Прости, малышка, сейчас я тебя покормлю, – открывая корзину с провизией, выпалила я.

Расстелив рядом с собой небольшую матерчатую салфетку, выложила на неё пару кусочков хлеба, сыр и немного вяленых томатов. Этим и поужинали, запив парой глотков графского кваса, в очередной раз вознося хвалы вороватой поварихе.

Выделила я немного снеди и тощему рыжему коту, поглядывающему на нас с дочкой с неким укором, мол, сами едят, а мне не дают. Он гордо восседал на почтительном расстоянии от нас, настороженно наблюдая за каждым нашим движением, словно опасаясь, что его прогонят с давно обжитой территории.

Рассиживаться было некогда, и я быстро убрав недоеденный кусочек хлеба обратно в корзину, решила расчистить хотя бы один угол, в котором планировала оборудовать импровизированную постель. Не спать же ребёнку в этой грязи!

Первым делом я вывесила грязный матрас через окно и принялась колотить его первой попавшейся палкой. Пыли было столько, что снаружи тот час же образовалось довольно внушительное серое облако, которое к моей радости быстро развеял небольшой свежий ветерок.

Старинный шкаф, давно лишившийся одной из ножек и правой дверцы, был единственной более менее уцелевшей мебелью, внутри которого я с облегчением обнаружила несколько простыней, полотенце и кусок мыла.

– Красивый, – протянула Юми, проведя ладонью по покосившейся лакированной дверце.

В похожем, стоящем в детском комнате в графском доме девочке приходилось периодически прятаться от отцовского гнева, а потому и этот шкаф был для неё чем-то вроде крепости.

– Мы обязательно его починим, обещаю! – выволакивая из комнаты обломки кровати, пообещала я.

Весь хлам постепенно переселился в угол небольшого холла, который при более благоприятных условиях вполне мог бы служить гостиной. Более мелкий мусор я, как смогла сгребла в сторонку, используя небольшую тонкую дощечку.

На расчищенное место бросила немного проветрившийся матрас и застелила его пожелтевшей простынёй. Всё же лучше, чем ничего.

Время было поздним, солнце окончательно спряталось за высокие горы, погрузив весь Астор во тьму. Юми практически засыпала, и я, быстро сняв с неё платьице, уложила дочку на импровизированную кровать, укрыв шалью. Сама прилегла рядом, подложив под голову узел с вещами.

– Мамочка, а его сиятельство не найдёт нас здесь? – прижавшись ко мне всем тельцем, сонно спросила малышка.

– Не найдёт, – успокоила я её, поцеловав в макушку. Я очень надеялась, что не обманываю перепуганного отцом ребёнка, да чего уж греха таить, и себя тоже.

Девочка мирно засопела, и по моему израненному телу, подобно сильнейшему лекарству, разлилось невероятное тепло.

Как, оказывается, чудесно быть мамой!

Мне стало искренне жаль молоденькую графиню, погибшую от руки престарелого изувера, которая больше никогда не сможет обнять своё любимое чадо. Хотя, о чём это я? Миниатюрное тело Элии Финч-Огайл навсегда останется с малюткой, как и любящее материнское сердце, доставшееся мне в подарок вместе с воспоминаниями от бывшей хозяйки.

Я не моргая смотрела на огромное око луны, повисшее аккурат напротив нашего окна, и благодарила всех богов за полученный второй шанс, не совсем понимая, почему именно со мной случилось это странное происшествие?

Говорят: что ни делается, всё к лучшему. И сегодня я наконец-то поняла суть этого изречения.

Даже сейчас, лёжа с малышкой на единственном матрасе в разгромленном доме, я очень рада быть не Марией Черновой, а беглой графиней. Нет. Даже не из-за страха умереть, а из опасения за это маленькое существо, лежащее рядом. Одна только мысль о том, что Юми тоже могла умереть от руки собственного отца, заставляет моё сердце сжиматься до размера грецкого ореха.

Этому бессердечному скунсу за все его злодеяния наверняка уже приготовлен отдельный, графский котёл в преисподней. А я готова лично оплатить для него «услуги» чертей!

Глава 10

Мысли о мерзком графе постепенно сменились более насущными проблемами: чем можно заработать на жизнь, куда в этом мире утилизируют мусор и бытовые отходы и, как быстро встать на ноги в практически незнакомом, средневековом городке?

Попытаться восстановить свечной бизнес?

Опасно... Может не пойти. Хотя, если добавить в существующую здесь технологию знания из моей прошлой жизни, идея почти наверняка сработает. Но это пока только мечты. Думаю, займусь этим зимой. А сейчас необходимо осуществить что-то более доступное и менее трудоёмкое.

Но самый главный вопрос, волновавший меня даже больше безденежья: смогут ли люди принять нас с дочкой, не возненавидят ли, как прежнего хозяина? В проклятья я не особо верю, а вот в людскую злобу и зависть – охотно. А эти чувства – советчики так себе...

Размышляя о будущем, я осознала совершенно ясно – прежде чем строить наполеоновские планы, нужно создать более комфортные условия для жизни ребёнка.

Решено! Утром я как следует осмотрю дом и приусадебный участок. Может быть удастся найти ещё что-то полезное, оставшееся невредимым после всемирного погрома.

Но, как в одиночку всё это расчистить, и сколько времени займёт?

Кажется, сегодня я краем глаза заметила в доме два довольно больших камина, так, что деревянные обломки мебели вполне могут пригодиться зимой в качестве дров. А значит, где-то рядом должна быть и надворная постройка для их хранения.

Вспомнив поговорку: глаза боятся. а руки делают, я немного успокоилась и, наконец-то, уснула, несмотря на волновавшее меня весь вечер разбитое окно. А уже с первыми лучами солнца я проснулась на удивление бодрой и отдохнувшей.

Пока малышка мирно сопела в обнимку со своей старой куклой, сшитой нашей служанкой сразу после её рождения, я тихонечко поднялась и отправилась на «разведку». Первым делом решила осмотреть столовую, где на нижней полке покалеченного буфета уцелели аж три глиняные тарелки, кружка и несколько деревянных ложек.

Радости моей не было предела. А после того, как в груде хлама я обнаружила нож, несколько вилок и согнутый половник, едва не запрыгала от восторга. Никогда не думала, что могу искренне радоваться такой мелочи.

Понимая, что в каждой куче хлама может находиться что-то ещё, я начала методично разгребать завалы. Все крупные обломки, включая и сломанные ножки от стола перекочевали прямо на улицу под небольшой навес, который я увидела из разбитого окна, выходящего на заросший высокой травой, задний двор. Саму же столешницу я решила использовать по назначению. Подложив под неё одинакового размера деревяшки, соорудила невысокий столик наподобие среднеазиатского дастархана. Весь мелкий мусор смела метлой, найденной под тем же навесом и вынесла во двор, насыпав довольно большую кучку.

В итоге, к тому моменту, когда со второго этажа донесся детский голосок, в кое как отремонтированном мной буфете было уже достаточное количество кухонной утвари, чтобы смело начинать новую жизнь, а большая часть столовой выглядела уже более менее сносно.

– Ну что ж, не хоромы, конечно, но и не землянка, – похвалила я сама себя, направляясь к дочке.

Через полчаса, после супер лёгкого завтрака и недолгого отдыха, мы вдвоём отправились на речку, запримеченную мной ещё рано утром в окно второго этажа, вооружившись найденным деревянным ведром. Пусть оно и не очень презентабельного вида, но для мытья стен, и полов вполне сгодится.

Наш задний двор был отгорожен от соседских невысоким покосившимся заборчиком, вдоль которого мы и пошли. Участок оказался довольно большим и ужасно запущенным, и нам проходилось буквально продираться сквозь сплошную стену высоченного сорняка.

В нескольких метрах от окна столовой, в густых зарослях будяжника мы с малышкой наткнулись на яблоню, усыпанную ещё слегка зеленоватыми плодами, а чуть поодаль обнаружили и молодую, но уже плодоносящую грушу. Уверена, если хорошенько поискать, вполне реально обнаружить и другие плодовые деревья.

– Мамочка, что это? – сидя у меня на руках и глядя на зелёные плоды-лампочки, спросила Юми.

– Это груша. Когда поспеет, наверняка, будет очень вкусной.

Малышка довольно улыбнулась, предвкушая а я твёрдо решила во время очередного отдыха обследовать весь сад.

Небольшой ручей, протекающий как раз через наш участок, был чистым и прохладным. Я с удовольствием освежилась сама и умыла пищащую от восторга дочку. Для неё, ранее редко выходившей на улицу, и не видевшей настоящей реки, даже этот небольшой водный поток с бьющими из под земли родниками, был едва ли не морем.

Она во всём старалась мне помогать, а потому на обратном пути, старательно кряхтя, самостоятельно несла полный водой кувшин, а потом помогала мне с уборкой: тщательно протирала пыль на столешнице и подоконнике.

Я же собрала все свисающие с потолка паутины, протёрла стены и тщательно промыв пол, перенесла нашу постель в единственную чистую комнату. Вместо штор водрузила на окно одну из простыней, разрезав её на пополам и закрепив прищепками на добротной деревянной гардине. И даже подвязала нехитрые, желтоватого цвета занавески тонкими верёвочками по типу портьер, что привело Юми в неописуемый восторг.

– Как красиво! – всплеснула она ручками. – В моей комнате были такие же.

Я грустно улыбнулась, умиляясь тому, как мало ребёнку нужно для счастья, и мысленно пообещала сама себе, что у малышки непременно будет всё лучшее, чего бы мне это не стоило.

Глава 11

Весь день за каждым нашим шагом внимательно наблюдал тот самый кот, с которым я делила матрас днём ранее. Он никуда не уходил, но и сильно не приближался, контролируя процесс уборки издали. Жил ли рыжий здесь вместе с Алексом, или прибился позже я не знала, но постоянно чувствовала его присутствие и неизменно довольный взгляд. Герцог, как прозвала его Юми, словно безмолвный помощник всегда был там, где работали мы, словно контролировал разбор завалов, радуясь вместе с нами, когда находилось что-то полезное, и нервно порыкивал, когда любопытная девчушка пыталась забраться на подоконник или сломанный стул.

Послушная к наставлениям, она прислушивалась и к животному недовольству кота, будучи уверенной, что это и есть хозяин свечной лавки, который присматривает за нами и всячески оберегает. Хотя, последнее ему удавалось не очень хорошо. Когда ремонтировала буфет, пару раз деревянные занозы впивались в пальцы, заставляя меня сожалеть об отсутствии не только знакомых из прошлой жизни удобств, но и хозяйственных перчаток.

– Мамочка, Герцог куда-то меня зовёт, – сказала Юми, выходя из комнаты вслед за котом.

– Солнышко, не нужно никуда ходить. Это небезопасно, – строго сказала я, удивившись, как может обычный кот куда-то позвать ребёнка. – Герцог видимо отправился на охоту, не стоит ему мешать.

– Но он тянет меня за платье! – упрямо заявила крошка, показываю на слегка пожёванный подол перепачканного наряда.

– Бродячий кот – не лучшая компания для приличной леди! – отчеканила я, отрезав дочке пути к отступлению.

Юми послушалась, и не пошла за животным, подключившись к расстановке перемытой мною посуды. На верхнюю полку, заменённую дощечкой из шкафа, я расставляла тарелки и кружку, оставив нижнюю для малышки и более безопасных кухонных мелочей, найденных нами в залежах мусора.

За весь день мне так и не удалось выбраться в сад, не считая трёх походов к ручью за новой порцией чистой воды. Зато теперь у нас был слегка покосившийся буфет, полный чистой посуды и другой кухонной утвари, невысокий обеденный стол, за которым будет удобно есть, сидя на коленях, несколько тонких восковых свечей и старое овальное зеркало.

Не будь я знакома с трудностями, наверняка сломалась бы только при виде проклятого наследства, не говоря уже о том, чтобы самостоятельно разгребать устроенные горожанами завалы. Мой же успех в земной жизни был исключительно моей заслугой и дальновидностью самого родного человека на Земле.

Будучи сиротой при живых родителях, воспитывалась я своей старой бабушкой, любившей меня больше жизни. Помогая ей на даче и по дому я многому научилась, но ещё большему научила меня жизнь. Ещё будучи юной, окончив школу с золотой медалью, я хорошо запомнила народную мудрость: «Как потопаешь, так и полопаешь», и твёрдо уверовала в свои силы.

Бабуля за все семнадцать лет сумела скопить из родительских подачек на мою учёбу довольно приличную сумму денег.

Поступив на бюджет в очень престижный вуз, я на несколько лет положила деньги в банк под довольно приличные проценты. И за время учёбы, и практики сумма многократно увеличилась, став стартовым капиталом при открытии моего собственного рекламного агентства.

В поисках клиентов, окончив параллельно усиленные курсы бизнес-анализа, и обучив супер рационально и мега креативно мыслить всех своих сотрудников, я за несколько лет вывела «КреоСвет» в топ самых результативных организаций в своей сфере. Клиенты стали открыто бороться за возможность сотрудничества со мной, поднимая авторитет агентства и ставки. И деньги потекли рекой, однажды сделав меня неприлично богатой!

В нынешней же ситуации всё иначе: нет ни начального капитала, ни заинтересованной общественности, ни здоровой конкуренции. А потому, я решила, что пока не разберусь с дядюшкиной «Свечой Алекса», нам с дочкой придётся перебиваться случайными заработками. Поэтому, чтобы не умереть с голода, придётся составить несколько наиболее простых бизнес-планов. А для начала необходимо, как следует познакомиться с городом, его жителями, местным рынком товаров и услуг, и, конечно же, изучить свободные ниши в обоих сегментах. Завтра же этим и займусь!

Размышляя о своём светлом прошлом и туманном будущем, я и не заметила, как в доме вновь стало сумрачно. Зажигая на столике свечи с помощью двух белых камней, принесённых дочкой с ручья, я краем глаза заметила тихонечко вошедшего кота, нёсшего в зубах что-то блестящее.

Глава 12

Рыжий медленно приближался, поблёскивая не только ношей, но и своими зелёными глазищами. Не глядя на меня, он прошествовал к играющей на постели Юми и, положив рядом с её игрушкой жёлтую монетку, деловито плюхнулся рядом.

– Герцог, – изумилась Юми, – где ты взял эту безделушку?

Она подняла «безделушку» и поднесла её к робкому пламени свечи, пытаясь получше рассмотреть. Меня словно парализовало.

Золото!

Моё богатство в виде двух скромных колец и семи серебренников тут же померкло перед столь щедрым подарком кота.

– Мамочка, Герцог... – заговорила дочка, протягивая мне монету. Кругляш совсем не выглядел найденным среди мусора и пыли, сразу же отметая мою версию, что кто-то потерял деньги во время погрома.

Деньги? Да это целое богатство!

– Да, милая, вижу, – заикаясь проговорила я, прикасаясь к холодному металлу. – Это не наши деньги, солнышко, лучше убрать их, вдруг хозяин найдётся.

Если верить в это, следовательно к уничтожению дядюшкиного имущества приложили руку не обычные горожане, как я считала ранее, а довольно богатые головорезы. Даже если и так, вряд ли кто-то из них снова появится здесь с целью отыскать потерянный два года назад золотой.

Решив раньше времени не впадать в радостную эйфорию, я быстро засунула монету за корсаж платья и сделала намеренно серьёзный вид и принялась доставать на стол оставшиеся продукты.

– Сегодня у нас с тобой будет настоящий пир! – воодушевлённо сказала я, с облегчением понимая, что теперь мы можем себе это позволить.

Еды оставалось не так много, если питаться экономно вполне можно было растянуть ещё на пару дней, но я решила в этот раз предоставить малышке выбор, выгрузив на стол всю провизию. Учитывая то, что Юми кушает очень мало, а у меня после нападения коня ещё не совсем восстановился аппетит, это не слишком повредит нашим запасам.

Предложенное мной угощение, кот прежде чем съесть, сначала тщательно обнюхал, видимо оценивая на качество. В конце концов за сегодня он – главный добытчик!

Дочка восторженно рассматривала небольшую горку припасов, красноречиво облизывая губки.

– Проголодалась?

– Угу, – беря в ручки кусок вяленого мяса и хлеб, подтвердила она.

Уплетая всё это и запивая водой, она успевала откусывать ещё томаты и сыр.

Да уж... Для маленького ребёнка ограничение в питании на пользу не идёт. Конечно, имеющихся у нас денег на долго не хватит, но всё-таки Юми должна питаться хорошо, чтобы окончательно оправиться от отцовской «заботы».

– Кушай, не торопись, а то подавишься, – отламывая себе всего по половинке, заметила я.

Если завтра всё сложится удачно, куплю дочке немного молока. Оно куда полезнее родниковой воды, кроме которой у нас нет абсолютно ничего. А если повезёт, думаю, нам не помешала бы мука, пара десятков яиц и немного сахара и соли.

Быстро поужинав, я убрала продукты на полку, уложила задремавшую прямо за столом малышку и принялась изучать собранные в мастерской Алекса бумаги.

Некоторые вырванные из конторских книг листы были беспощадно изорваны и раскиданы по полу вперемешку с останками свеч, и мне пришлось постараться, чтобы всё это собрать и хоть как-то отсортировать.

Огромные рукописные книги были пронумерованы. Найдя первую по счёту, я протёрла её пыльную обложку и вчиталась в название:

– Технология катания восковых свечей Алекса Рейна.

В ней мастер подробно описал каждый шаг, предшествующий появлению единственных в этом мире комнатных осветительных приборов. Я заинтересованно пролистала всё от корки до корки, вчитываясь в некоторые нюансы и рассматривая довольно качественные рисунки.

Видно, что к своему бизнесу дядюшка подошёл основательно. Поэтому и успешно продавал свои товары в течение нескольких лет. По крайней мере так рассказывал его друг.

Второй том давал полный анализ свечного рынка, включая в себя не только Астор, но и всё герцогство. В нём подробно описаны все конкуренты Алекса, их основные технологии, а так же поставщики наиболее качественного воска и фитилей.

– Да по этим инструкциям можно сразу же запускать массовое производство! – удивилась я, обращаясь к самой себе. – А если добавить немного знаний из другого мира и применить пару рекламных хитростей, бизнес-план дядюшки вполне может сработать при условии изменения отношения горожан к этому дому, качественного ремонта и смены названия лавки.

Сидя при горящей свече в единственной чистой комнате разгромлённого особняка, я прекрасно понимала, что до реализации этого плана ещё ой, как далеко, и один единственный золотой не покроет даже десятой части ремонта. Как всё сложно!

Я погасила свечу и улеглась рядом с дочкой, нежно поцеловав её в макушку, сетуя на то, как не справедлива бывает судьба. Будучи графским ребёнком, Юми должна жить в богатом доме в полном достатке, без надобности спать на полу и постоянно экономить продукты. На деле же всё оказалось не так просто.

Я погладила Герцога, вольготно растянувшегося рядом с нашей постелью. Кот довольно мяукнул, демонстративно перевернулся на другой бок и тихонечко замурлыкал, словно успокаивая меня.

Господи, как же мало ему нужно для счастья!

Едва задремав, я вдруг резко открыла глаза, неожиданно ощутив постороннее присутствие.

– Кто здесь?