Текст книги "Проклятое наследство беглой графини (СИ)"

Автор книги: Азалия Фэйворд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4

Услышав уверенный мужской голос, старуха как-то странно закряхтела.

– Опомнись, пока не поздно. Эта девка не ровня тебе!

– По моей вине она едва не погибла, да ещё и ребёнка потеряла... Теперь я обязан заботиться о ней до конца своих дней, – простонал мужчина, дотронувшись до моей раскалывающейся головы. Пульсирующая боль чудесным образом начала стихать, возвращая меня в ясное сознание. Мысли стали чётче, а сказанные незнакомцами слова теперь доходили более доходчиво.

Кто этот мужчина и почему хочет взять меня в жёны? Смутные воспоминания о прежнем муже чуть было снова не отправили меня в небытие. Они были на столько противны, что к горлу подступила предательская тошнота.

Нет! Определённо, я больше не хочу иметь с противоположным полом никаких близких отношений! Я буду жить только для себя и маленькой дочурки.

– Твой род один из самых древних. Тебе необходим наследник! Даже если ты освободишь её от супруга, эта доходяга вряд ли сможет выносить его, – обидные слова женщины задевали за живое, подтверждая самые страшные опасения: падение с лестницы не убило моего жестокого престарелого мужа. Это значит, что мы в ещё большей опасности. Густаф Огайл не успокоится, пока не сведёт в могилу и нас.

– Эта девушка явно не из бедных, хотя я никогда не видел её раньше. К тому же, тебе не хуже меня известно, что наследника может родить только любимая и любящая жена. И, что-то мне подсказывает, что это она и есть. Видно, само провидение привело меня в эту глухомань.

Господи Иисусе... и этому требуется сын! Да что ж за наказание такое? Почему мужчинам от меня нужно лишь это? И где моя дочка?

Открыть глаза, а тем более и что-то спросить у меня пока не получалось, а потому я всего лишь слабо заскулила, подобно израненному псу, и попыталась пошевелить рукой. Может быть так они поймут, что я хочу увидеть Юми.

– Её ребёнок отправился к праотцам, – зло пропыхтела старая, будто не замечая, что я пришла в себя. – Где гарантия, что другие выживут?

– Юми! – прохрипела я, наконец осознав, что говорят эти двое о моей маленькой дочке. – Этого не может быть!

Неужели моей малютки больше нет?

Момент падения в холодную лужу с крошкой на руках вихрем пронёсся перед глазами. Сверху по мне потоптался взбеленившийся жеребец, едва не убив меня. Я и сама то чудом осталась жива, что уж говорить о слабом ребёнке...

Рыдания рвались из горла, обжигая своей горечью. Я попыталась сесть на кровати, но чьи-то сильные руки удержали меня, уложив на прежнее место. Я ничего не видела и никого не слышала, убиваясь, как мне казалось по единственной родной душе в этом чужом, жестоком мире.

– Господин! – как гром среди ясного неба услышала я щебетание знакомого голосочка. – А почему мамочка плачет?

В дверях небольшой, но уютной комнатки, теребя в руках тряпичную куклу стояла моя малышка. Её глазки были полны непролитых слёз, а нижняя губка мелко дрожала толи от холода, толи от страха.

Волна облегчения мгновенно смыла остатки тумана в моей голове, и я наконец-то поняла, что потеряла я ещё не рождённого ребёнка. С Юми, слава богу всё было прекрасно. Выглядела она, да и чувствовала себя очевидно лучше меня. А это для меня было сродни бальзама на израненную душу.

– Юми, солнышко! – простонала я, протягивая к дочке перебинтованные руки. Она не смело шагнула было ко мне, но, затравленно взглянула в сторону сгорбленной старухи и остановилась.

– Подойди к матушке, – неожиданно ласково произнёс высокий блондин, обращаясь к Юми. – Она сейчас немного не похожа на себя, но это скоро пройдёт.

Он подошёл к девочке, взял её за ручку и медленно повёл ко мне.

Когда тонюсенькие детские ручонки снова обвили мою шею, сердце запульсировало небывалой нежностью. В прошлой жизни я никогда не ощущала ничего подобного. По опухшим щекам текли слёзы радости и облегчения.

– Слава богу, ты жива!

Всё таки я не одна в этом мире! И, если до сего момента ещё сожалела о потерянном благополучии, то теперь мечтала лишь о тихой жизни с этим нежным чудом где-нибудь на краю соседнего мира. Там, где нет злых людей и смертельных опасностей.

– Мамочка, ты больше не умираешь? – вытирая мокрыми ладошками мои щёки спросила дочка.

– Конечно, нет, милая. Я в порядке, – целуя худенькие щёчки, прошептала я ей на ушко не смотря на вновь вернувшуюся боль.

Услышав желаемое, Юми мгновенно переключилась на свою новую подружку, рассказывая мне, каким чудесным человеком оказался господин, подаривший ей эту потрясающую куклу. Она так воодушевлённо трясла перед моими глазами матерчатым лицом куклы, что у меня закружилась голова.

– Простите, я не смогу заплатить вам. У меня совсем нет денег, – зажмурившись и борясь с тошнотой, пробормотала я, зная, что мужчина всё ещё стоит рядом с кроватью.

– Поговорим об этом, когда поправитесь, – отводя дочку в другую комнату, тихо сказал он. – Вам нужен отдых.

Тут же старуха проворно влила мне в рот какую-то противную жидкость, от которой свело скулы и начался сильный кашель.

– Девчонка твоя оказалась невероятно удачливой! – довольно пробормотала бабка, поправляя мне подушку. – Она чудом уцелела, не попав под копыта. Этот конь – сущий демон, уж я то знаю, о чём говорю.

Веки мои мгновенно потяжелели, сон накатывал волнами, но я старалась бороться с ним, боясь вновь остаться наедине со своей болью, и в конце концов проиграла.

Последнее, что дошло до моего сознания, злобный старческий шёпот:

– Бежать тебе надобно, девка, бежать пока не поздно!

Глава 5

Сказанные старухой слова странным образом материализовались в моём подсознании. Беспокойный сон превратился в бесконечную гонку со смертью, и чёрный конь снова, и снова налетал на меня, неизменно норовя затоптать.

– Мамочка! – где-то впереди кричала Юми, и я спешила на её крик.

Спустя мгновение я снова была в графском доме, убегала по длинному коридору от опостылевшего супруга. А уже через несколько секунд снова слышала ржание обезумевшего животного.

История повторялась, раз за разом прокручивая в моей голове самые страшные события из жизни, и казалось не было ни конца, ни края мучениям, пока наконец-то локация не сменилась на более спокойную.

Незнакомый дом, спящая дочка, корзина с едой и тот самый узел с собранными наспех пожитками, измазанный в грязи. Чьи то руки, помогающие мне обвязать спину единственной шалью, закрепив с её помощью на груди спящего ребёнка, несколько склянок с какой-то жидкостью и старый шатающийся обоз.

Он скрипел и переваливался из стороны в сторону, укачивая не только меня, но и случайных попутчиков, деливших со мной это странное средство передвижения. Они о чём-то переговаривались, стараясь не замечать нас с дочкой, перекрикивались с возницей и время от времени подталкивали застревающую на дорожных ухабах телегу.

Я всё так же неподвижно сидела на краю, прижимая к груди единственную свою драгоценность. Она мерно посапывала, успокаивая моё и без того спящее сознание. Какой странный сон...

День и ночь успели поменяться местами, когда грубые руки буквально скинули нас на землю, указывая на узкую тропу.

– Тебе туда. Так ближе.

Повинуясь персту судьбы мы отправились пешком. К моему счастью ни один дикий зверь не посягнул на наши жизни, иначе мне снова пришлось бы бежать, хотя сил уже практически не осталось.

Словно по чьему-то приказу я периодически делала глоток из маленького пузырёчка, давала дочке яблоко и продолжала свой нелёгкий путь.

Шатающейся походкой я долго брела по заросшей кустарником степи, ведя проснувшуюся Юми за руку, пока не вышла на широкий тракт. В нескольких метрах от перекрёстка стоял деревянный указатель с накарябанным словом «Ансор». Надо же... Хотя бы во сне я почти добралась до своей цели.

Меня ждал долгий путь под палящими лучами летнего солнца, безмолвные слёзы уставшей малышки и короткий отдых под большим, растущим у дороги, деревом, пара глотков воды и маленький кусочек хлеба. Даже пребывая во сне, я понимала, что провизию необходимо экономить, ибо денег у нас катастрофически мало.

Не позволительно долго я скиталась между кошмаром и явью, не отличая реальность от происков Морфея. Лишь, когда вернулась сильная головная боль, я наконец-то осознала, что это давно не сон. Меня с дочкой, опоив какой-то странной микстурой, выставили за дверь, не дав как следует оправиться после той роковой встречи с обезумевшим жеребцом и его хозяином.

Радовало лишь то, что все наши нехитрые пожитки были при нас, да и довезли нас достаточно далеко, не спросив за это плату. Теперь же нам предстояло отыскать оставленное мне наследство и, сменив имя, попытаться обжиться на новом месте. Только бы было где уложить Юми спать, малышка так вымоталась за время нашего с ней путешествия, что едва держалась на своих маленьких ножках. Даже тот факт, что добрые хозяева, подарившие ей куклу не положили её в наш узел, не так расстраивал её, как изнуряющая жара и долгая, тяжёлая дорога.

Медленно шаркая по неровной поверхности давно проторённого тракта, я возносила хвалу старухе, понимая, что это она дала мне в дорогу лекарство, отхлебнув которое, я вновь почувствовала себя живой. Головная боль хоть и не прошла полностью, но вполне позволяла продолжать путь, а истоптанное копытами тело болело уже не так сильно.

– Мамочка, а его светлость не сможет нас здесь найти?

– Думаю, нет, моя хорошая! Я, честно сказать, и сама не понимаю, как мы до сюда добрались, – совсем не слукавила я.

– Это хорошо, – по взрослому вздохнула крошка. – А господин Эд очень хороший. Он будет нас любить!

– Что за чепуха?! – простонала я. – Если я не ошибаюсь, этот самый господин чуть было не отправил нас обеих прямиком к праотцам. Даже твоему отцу этого никогда не удавалось.

Девочка ничего не ответила, только тяжело вздохнула, устроив поудобнее свою милую головку на моём плече.

Я с нежностью прижала её к груди, понимая, что это крошечное тельце заставляет меня упорно двигаться вперёд. Только ради её искренних объятий можно пережить все невзгоды на свете!

Впереди показались первые сельские домишки, и я прибавила шаг. Впереди нас с Юми ждёт новая жизнь! Пусть она будет счастливой!

Глава 6

– Хэть с дороги! – закричал кто-то позади, сдобрив тишину отборным ругательством, когда вторить ему начала полудохлая кляча, тянущая огромный обоз.

С испуга я отскочила в придорожную траву метров на пять, пропуская счастливчиков.

Отлично... Столько километров прошли пешком, и в конце пути нас догнал первый попутный транспорт! В прошлой жизни я была более удачливой. Несмелые воспоминания своего успешного существования на Земле лениво просочились сквозь непробиваемую стену головной боли и страха.

Куда мы идём, и, что нас ожидает в незнакомом городе?

– Садись, дочка, дальше дорога будет не такой мягкой! – прокричал возница, остановив животное. – Да не менжуйся, с детей я платы не беру. Да и до города осталось рукой подать.

– Благодарю, – облегчённо протянула я, передавая задремавшую дочку на руки дородной даме.

Сидящие на телеге пассажиры протянули руки, помогая мне забраться на деревянные сиденья, щедро устеленные сухой травой, сидеть на которых было гораздо приятнее, чем на придорожном камне. Я устало опустилась на свободное место, уложила на колени уставшую Юми и я с удовольствием вдохнула аромат сена.

– Уже бывали в Ансоре? – спросила всё та же женщина, нетерпеливо теребя в руках помятую дорожную шляпку. – Моего мужа прельстили слухи о достойной жизни, и вот, мы всё оставили на прежнем месте и отправились на поиски счастья.

– Нет, мы с сестрёнкой тоже здесь впервые, – выпалила я, решив, что под настоящими именами даже в отдалённом графстве находиться небезопасно.

– Наш Шимрон не идёт ни в какое сравнение с этим райским уголком, – восторженно протянула попутчица, – По крайней мере, так говорит мой Пит. Кстати, я – Ксанта.

– А я Лия, – убрав первую букву своего имени, представилась я, – а это малышка Мина.

Тут я тоже была предельно честна, назвав дочку вторым сокращённым именем от её настоящего – Юмина.

– Где планируете осесть? В бараке для вновь прибывших, или думаете снять комнату? Мы мечтаем об уютном домике на берегу горного озера, где и почва плодороднее, чем в самом селении, и природа красивее.

– Пока не знаю. Найду дядино наследство, а там посмотрим, – неуверенно пробормотала я, в душе прекрасно понимая, что кроме «Свечи Алекса» надеяться нам больше не на что.

– Так ты счастливая! О наследстве в графстве Ансор мечтает большая часть жителей всего королевства. Этот райский уголок создан ещё вторым герцогом Велиантским, бывшим ранее графом Ансор, – восторженно протараторила Ксанта, – и по праву считается красивейшим местом всего Бруга! Рассказывая в захлёб о прелестях местного городка, женщина и не подозревала, что тем самым радовала и меня. Густаф вряд ли решит разыскивать меня в лучшем месте королевства, посчитав, что я схоронюсь где-нибудь на задворках вселенной, трясясь от страха.

Вдруг, дорога резко рванула вниз, оставив на холме несколько покосившихся крестьянских домишек. Сам город расположился в большом ущелье, окружённом высокими стенами гор, заросших густым лесом.

– Как красиво! – вздохнула моя собеседница, приложив ладони к груди.

И действительно, раскинувшийся перед нами живописный вид был достоин кисти художника.

Сочная зелень деревьев гармонично переплеталась с яркими пятнами крыш и белыми стенами городских домов. Вдали виднелся внушительных размеров замок, видимо дом местного правителя. Его размер и красота не шли ни в какое сравнение с тем жалким, старым домишкой, в котором я жила после замужества.

Единственная дорога, ведущая в городок была узкой и каменистой, и тянулась вдоль крутого обрыва с одной стороны, и отвесной стены – с другой. в самом ущелье, прямо по середине протекала небольшая речушка, разрезая городок на две равные половины. Она начиналась где-то далеко в горах, а заканчивалась небольшим озерцом с бирюзовой водой и множеством небольших коттеджей по берегам. А над самой водной гладью в лучах полуденного солнца, как корона над монаршей головой раскинулся яркий радужный купол.

Над городом летали белокрылые голуби и быстрые ласточки, приветствуя новых путников, а многочисленные горожане подкармливают их на раскинувшейся вдоль берега реки, набережной, и на многочисленных резных мостиках, соединяющих берега.

Все без исключения пассажиры старого седого возницы с открытыми ртами наблюдали за этой идиллией, одни – радуясь возможности своими глазами увидеть легендарный городок западного графства, другие же – долгожданному возвращению в любимый райский уголок.

– Боже, как тут красиво и спокойно! – облегчённо-радостно выдохнула я, осматривая Ансор.

– Мне даже не верится, что всё, что мы слышали об этом таинственном месте оказалось правдой! – смахивая слёзы, прошептала Ксанта. – Теперь я уверена, что мечта Пита сбудется, и мы откроем здесь собственную булочную! Вот увидишь, «Булочки от Ксанты» будет знать и любить каждый житель Ансора!

Я искренне желала женщине добиться успехов, в тайне надеясь, что и нам с малышкой здесь улыбнётся удача.

Прибытие в сам городок было сравнимо разве что с паломничеством в святую землю. Все пассажиры ликовали, поздравляя друг друга с удачным завершением пути, что было для меня немного странновато. Хотя, как радовалась этому я, не знал никто. Мучительная дорога с ноющими костями и постоянно кружащейся и разваливающейся головой подходила к концу, и это не просто радовало. Хотелось просто упасть куда-нибудь и не шевелиться несколько дней.

– Простите, – обратилась я к нашему вознице, когда он уже, высадив всех прибывших на центральной улице, намеревался отправиться по своим делам, – не подскажите случайно, где нам найти «Свечу Алекса»?

Мужчина мгновенно изменился в лице. Из приветливого и говорливого он превратился в серьёзного и замкнутого.

– Не шути так, дочка, зачем тебе эта проклятая лавка?

Глава 7

Откровенно испуганный вид возницы ввёл меня в ступор. И без того подкашивающиеся колени задрожали ещё больше, сердце ухнуло в пятки, громко колотясь о рёбра.

– В каком смысле проклятая лавка? – чуть слышно пролепетала я.

– Вот уже два года, как «Свеча Алекса» стоит бесхозной. Хозяин помер, а наследников всё нет.

Мужчина медленно присел на приступочек своего обоза, достал лист тонкого папируса и принялся что-то из него мастерить. Он словно специально тянул время.

– Мы были друзьями, – продолжил он, – вместе приехали сюда в поисках лучшей жизни, и около года вдвоём снимали комнату, были не разлей вода. Нас все так и звали – Вик и Алекс. А когда у него появилась идея открыть свою свечную лавку, я не поверил, что он сможет заниматься чем-то одним. Обычно брался за всё подряд. Когда же я узнал, что за год он сумел скопить аж на целый двухэтажный дом, начал завидовать. Мне же, просаживая большую часть в местном игорном доме, удалось заработать лишь на крестьянскую халупу.

– Лавка такая огромная? – не поверила я своим ушам.

– На самом деле не такая уж и огромная по меркам здешних особняков. Всего-то пара комнат, кухня, столовая, да мастерская с небольшим магазинчиком, который за пару лет стал очень популярным. Его свечи горели дольше, чем от других мастеров и не источали привычного неприятного запаха. Горожане очень полюбили «Свечу Алекса», а самого хозяина стали считать лучшим мастером Ансора. На воскресных ярмарках, куда и он привозил свои товары все наперебой говорили, что у него золотые руки. Я же из злости обходил стороной бывшего друга, боясь его осуждения. Что поделать, игорный дом в то время процветал, как никогда, а я был дюже падок на мечту о лёгких деньгах. Вот и просаживал всё до последней монеты.

Не смотря на то, что сил стоять больше не было, а голова трещала так, что каждое его слово было сродни удару молотка, я всё равно внимательно слушала рассказ. Куда идти дальше я пока не знала, но очень надеялась узнать о своём наследстве, как можно больше. Отпив из флакончика немного обезболивающего, спросила:

– Так почему вы назвали лавку проклятой? Что с ней не так?

– Проклятье на лавку наслала заезжая ведьма. По крайней мере так все считают. Алекс Рейн, упокой Господь его душу, однажды отказал незнакомой старухе в изготовлении чёрных свечей для совершения какого-то страшного ритуала. С этого то всё и началось... Воск стал таять в руках только что купивших свечи горожан, а если кому и удавалось донести их до дома, задыхались от ядовитого зловонного запаха, или горели так жарко, что вспыхивало всё вокруг. Он отчаянно пытался наладить производство, не спал ночами, изобретая всё новые и новые стабилизаторы для воска. Но всё было тщетно. Годы успешной работы в один миг стёрлись из памяти клиентов, и Алекса все возненавидели, считая виновником происходящих с людьми несчастий. Мало кто знал, что и у самого свечного мастера дела пошли из рук вон плохо. Сильнейшая хворь охватила его, превратив из мужчины в самом расцвете сил в дряхлого, немощного старика.

По скорбному выражению лица и потухшему взгляду возницы было совершенно понятно, что этот человек вероятно единственный из населения Ансора скорбит по моему почившему родственнику. Да я и сама, узнав столько подробностей, горько сожалела о несчастной судьбе дядюшки.

– Тогда я пришёл к нему, предложив свою помощь, – мужчина тяжело вздохнул. – Я пытался помочь ему, привозил двух докторов, да было уже поздно. Тело моего бывшего друга погибало на глазах. Тогда он вызвал душеприказчика и составил завещание на племянников – детей своей сестры Каталины, а меня попросил проследить, чтобы она во что бы то ни стало получила этот документ. Последняя воля умирающего – закон! Я сам отправился в Шимрон к его родственникам и лично передал бумагу. Однако, до сих пор никто из наследников так и не явился. Кому нужно проклятое наследство?!

– Я племянница Алекса Рейна – Лия Рейн, – пробормотала я, понимая, что по всей видимости попала в ещё одну большую передрягу. Однако, обратного пути у меня не было! – Мы его единственные живые родственники, остальные к сожалению все почили.

Я аккуратно, чтобы не разбудить дочку, достала заветную бумагу и протянула её Вику. Тот долго хмурился, всматриваясь в размашистый почерк местного душеприказчика, пока наконец-то не произнёс: – Ну, что ж... Не завидую я тебе, дочка, ох, не завидую.

После этих слов мне стало ещё горше и тоскливее. Голова снова закружилась, и я едва не рухнула в центре площади, прямо к ногам Вика.

Увидев моё состояние, мужчина бросился на помощь. Усадив нас с Юми обратно в обоз, он понужнул свою старую клячу.

– Потерпи, дочка, скоро будем на месте, тогда и отдохнёшь.

Когда мы наконец-то остановились у небольшого двухэтажного домишки, я сразу же поняла почему это место так не не любят местные.