Текст книги "Обнаженное солнце (сборник)"
Автор книги: Айзек Азимов
Соавторы: Пол Уильям Андерсон,Джеймс Уайт,Фредерик Браун,Амброз Бирс,Сирил Майкл Корнблат,Джон Вуд Кэмпбелл,Гораций Леонард Голд (Гоулд),Род Серлинг,Рон Гуларт,Сандро Сандрелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)
Впервые воздушное путешествие не волновало Бэйли. Все его мысли были заняты… Но чем?.. На этот вопрос он и сам не смог бы дать определенного ответа. Он не вспоминал ни о Земле, ни о Джесси. Казалось, прошли годы с тех пор, как он высадился на чужой планете… целые годы, а не какие-нибудь три дня. Как быстро, однако, человек может примениться к новой обстановке! Интересно, как поведет себя Гладия при первой их личной встрече?
Когда он вошел, она уже ожидала его, стоя в противоположном углу большой комнаты. Она выглядела бледной, боязливой и очень юной. Белокуро-золотистые волосы были гладко зачесаны назад, большие испуганные глаза выделялись на бледном лице. Темно-синее одеяние с высоким воротником полностью закрывало всю фигуру. Бэйли остановился.
– Я достаточно далеко от вас? – спросил он. Она взглянула на него, учащенно дыша.
– Я сама не знаю. Ведь это похоже на телеконтакт, не правда ли? То есть если вы забываете, что это не телеконтакт.
– Для меня все совершенно естественно, – спокойно ответил Бэйли.
– Да, на Земле, – она закрыла глаза, – я иногда пыталась представить себе, как вы живете… Толпы людей повсюду. Вы идете по дороге и навстречу вам люди, люди, всюду люди… Десятки людей…
– Нет, сотни, – поправил ее Бэйли. – Вы когда-нибудь видели фильмы о жизни на Земле?
– У нас их не очень-то много. Но я видела фильмы-романы о жизни других Миров, где существуют личные встречи и… Там все иначе, не так, как здесь, на Солярии, – заговорила она с неожиданным воодушевлением, – вот вы ходите среди людей, Элиа, и, наверное, даже иногда ка… касаетесь их, не так ли?
Бэйли слегка улыбнулся.
– О да, вы никак не можете этого избежать, – он вспомнил толпы людей на подземных улицах, куда-то спешащих, толкающих друг друга. При этом воспоминании у него защемило сердце.
– Вам, наверное, неудобно разговаривать на таком большом расстоянии, Элиа? – донесся до него голос Гладии.
– А разве мне можно подойти поближе? – спросил он.
– Я думаю, да. Я скажу вам, когда надо остановиться.
Бэйли несколько неуверенно шагнул вперед. Гладия кивнула, и он остановился. Несколько секунд она смотрела на него, как завороженная, потом неожиданно спросила:
– Хотите взглянуть на мои световые рисунки?
Бэйли с интересом смотрел на Гладию, такую миниатюрную и таинственную. Он пытался представить ее со смертоносным оружием в руках, в приступе ярости опускающей его на голову жертвы. Картина получалась малореалистичной. Однако, подумал он, даже хрупкая женщина в припадке гнева может раскроить череп сильному мужчине, если у нее в руках имеется подходящее оружие.
– Что такое световые рисунки, Гладия? – спросил он.
– Это особая форма искусства, – ответила она. – Хотите посмотреть?
– Конечно, с большим удовольствием, – галантно сказал Бэйли.
– В таком случае, идите за мной.
Гладия прошла вперед, Бэйли последовал за ней, Он тщательно соблюдал дистанцию примерно в два метра. Это было меньше трети того расстояния, которого требовала Клариса – мысленно отметил он.
Они вошли в комнату, залитую светом. Здесь все сверкало и переливалось.
Гладия с довольным видом взглянула на своего гостя. Бэйли ответил ей улыбкой, но ничего не сказал. Он медленно поворачивался, пытаясь разобраться в том, что его окружало. Он не видел ничего, кроме игры света. Блики света причудливо сплетались, образуя геометрические фигуры, линии, узоры…
Бэйли ломал голову, пытаясь подобрать какие-то слова, но смог лишь спросить:
– Предполагается, что это означает что-нибудь или нет?
Гладия рассмеялась своим приятным грудным смехом.
– Это означает все, что вам угодно. Просто световые блики, которые могут вызывать у вас различные эмоции: любопытство, веселье, даже злость. Словом, все то, что ощущала я, когда создавала их. Я могу попытаться сделать ваш портрет так, как я вас представляю, хотите? Возможно, он не будет слишком хорошим, так как у меня недостаточно времени, но я могу попробовать.
– Пожалуйста, прошу вас. Мне будет очень интересно.
– Хорошо, – сказала Гладия и бегом направилась в дальний угол, где помещалась какая-то аппаратура. При этом она прошла совсем близко от Бэйли, но, казалось, не заметила этого. Гладия коснулась каких-то клавишей, и сиянье и переливы света внезапно потухли.
– О, зачем? – воскликнул Бэйли.
– Мне надоели эти рисунки. Я их выключила, чтобы меня ничто не отвлекало.
– Разве для этого у вас нет робота? – спросил Бэйли.
– Здесь я не держу роботов, – ответила Гладия. – Это все мое, личное. Беда в том, – продолжала она озабоченно, – что я недостаточно хорошо знаю вас.
Ее пальцы проворно двигались по клавиатуре. Пальцы были ищущими, напряженными, нервными… Вспыхнул густой желтый цвет и прорезал извилистую линию. Постепенно возник какой-то странный световой узор, который производил впечатление чего-то устойчивого, несмотря на переливчатость.
– Мне кажется, – сказала Гладия, – что для вас характерны сила и устойчивость.
– О дьявол! – воскликнул Бэйли.
– Вы обиделись? – пальцы Гладии приподнялись, и желтые блики стали неподвижными.
– Что вы, нисколько. Просто я не понимаю, как вы делаете это?
– Много раз пробовала, пока не получилось. Это ведь новая форма в искусстве. Лишь немногие постигли его.
– И вы лучше всех, конечно, – мрачно заметил Бэйли. – Каждый солярианин или лучший или единственный специалист в своем деле, или то и другое вместе.
– Не смейтесь надо мной, иначе я не окончу ваш портрет, – ее пальцы снова уверенно забегали по клавишам. Внезапно под ее пальцами возник круг серо-стального цвета, который отделил причудливый узор от всего остального.
– Что это? – обратился он к Гладии.
– Как что? Стены, которые вас окружают. То, что держит вас внутри, что не пускает вас никуда. Вы – внутри, разве не так?
Бэйли почувствовал грусть. Серый круг как бы отделял его от того, что ему хотелось.
– Эти стены не вечны. Сегодня я вышел за их пределы.
– Ну и как? Очень трудно?
– Не более трудно, чем вам лично встретиться со мной, – он не мог удержаться от того, чтобы не уколоть ее, – вам тоже не очень-то по душе мое присутствие?
Она задумчиво поглядела на него.
– Вы хотели бы выйти на воздух сейчас? Со мной? Просто на прогулку?
Бэйли еле удержался, чтобы не крикнуть: “Конечно, нет”.
– Уверяю вас, я с детства ни разу не гуляла ни с кем вот так, – она указала пальцем на Бэйли, – пока еще светло, и погода хорошая…
Бэйли взглянул на свой абстрактный портрет и промолвил:
– Если я пойду, вы уничтожите этот унылый, серый круг?
Гладия улыбнулась.
– Это зависит от того, как вы будете себя вести.
Когда они выходили из комнаты, Бэйли оглянулся. Его душа была заключена в серый круг… возможно, это были его родные, глубоко погребенные под землей города!..
Выйдя на воздух, Бэйли слегка вздрогнул. Ветерок коснулся его, и ему стало холодно.
– Вы замерзли? – спросила Гладия.
– Раньше было теплее, – пробормотал Бэйли.
– Уже вечереет, но пока еще не холодно. Может, вам лучше надеть пальто? Робот сейчас же принесет вам его.
– Нет, не надо.
Они медленно двигались по узкой асфальтированной аллее.
– Вы здесь обычно гуляли с Либигом? – спросил Бэйли.
– О нет, мы уходили далеко в поле. А с вами лучше держаться поближе к дому. На случай…
– На случай чего?
– Ну, вдруг вы захотите вернуться.
– Или вы захотите прекратить личный контакт.
– Мне он не мешает, уверяю вас, – беззаботно ответила она.
Над ними покачивались ветви деревьев, неясно шуршали листья. Все кругом было зелено… кроме ярко-синего неба. В воздухе что-то неумолчно чирикало, верещало, стрекотало, жужжало… тени… О дьявол, какие тени! Бэйли внимательно следил за своей. В искусственно освещенных земных городах он не имел возможности познакомиться с собственной тенью. Зато теперь он мог изучить ее во всех деталях. Тень подражала своему владельцу, и это вызывало странное ощущение. Бэйли старался не обращать внимания на сиявшее над ним солярианское солнце, но это не всегда удавалось. Он знал, кругом было огромное пространство. И он один в этом бесконечном пространстве. Странно, но эта мысль чем-то привлекала его. Его душа рвалась в переполненные людьми города Земли, к его многочисленным соотечественникам. Он пытался мысленно представить себе шумный кипящий город, где он жил, но картина не вставала в его сознании. Вместо этого он со всей силой ощущал спокойное движение воздуха, ветерок, легко обвевающий его, собственные шаги… где? Подумать только, на самой поверхности Солярии. Невольно он придвинулся ближе к Гладии, но, увидев смятение на ее лице, отпрянул назад.
– Извините, – пробормотал он.
Она перевела дух.
– Ничего, все в порядке, – сдавленно проговорила она. – Свернем направо. Там красивые цветочные клумбы.
Гладия указала на тенистую аллею, уводящую их от Солнца. Бэйли молча повиновался.
– Не правда ли, здесь восхитительно! – воскликнула она. – Я люблю бегать по полям так быстро, как только могу, а потом свалиться от усталости на траву и лежать там тихо, тихо… Или бегом примчаться на озеро и долго плавать в нем… Но, конечно, не в таком костюме, – она взглянули на себя, – сейчас я могу только медленно, чинно ходить.
– А какой костюм вы бы предпочли? – спросил Бэйли.
– Как максимум короткая туника, – вскричала она, поднимая руки и как бы ощущая свободу передвижения в воображаемом ею костюме. – Иногда даже еще меньше. Только одни сандалии. Вот тогда чувствуешь, ощущаешь воздух каждой клеткой… – Она остановилась. – О, извините, я, наверное, говорю неприятные для вас вещи.
– Нет, нисколько. Скажите, именно в таком костюме вы совершали прогулки с Либигом?
– Как когда. В зависимости от погоды. Иногда на мне почти ничего не было, но это же были телеконтакты. Я надеюсь, вы теперь понимаете разницу.
– Да, конечно. Ну, а Либиг? Он обычно был одет так же легко, как и вы?
– Вы спрашиваете о Джотане? О! – Гладия от души расхохоталась. – Уверяю вас, он всегда очень официален и чопорен.
Она моментально придала своему подвижному лицу выражение унылой торжественности, и даже ее правое веко начало нервно подергиваться.
Бэйли не смог удержаться от улыбки. Она очень удачно имитировала роботехника.
– А вот как Джотан рассуждает, – продолжала Гладия. – “Моя дорогая Гладия, учитывая эффект потенциала первого порядка на позитронный поток…”
– Он с вами говорил только о роботехнике?
– Большей частью. Он всегда такой серьезный, такой умный. Он пытался научить меня разбираться в роботехнике.
– Ну, и вы много усвоили из его уроков?
– Ничего, абсолютно ничего. По-прежнему все это – ученая галиматья не для меня. Он часто сердился на меня за непонимание. В такие минуты я бросалась в озеро, если мы были поблизости от него, и обрызгивала его с ног до головы.
– Обрызгивали? Но как? Ведь у вас с ним были телеконтакты.
– О, вы неисправимый землянин, – рассмеялась Гладия, – это была только видимость, но все равно он каждый раз вздрагивал и отшатывался от меня. О, посмотрите, как красиво!
Она указала на большую поляну, в которую упиралась тенистая аллея. В центре поляны был пруд, заросший причудливыми растениями и диковинными цветами. Цветы чем-то напоминали Бэйли световые рисунки Гладии. Он осторожно прикоснулся к одному цветку. Кругом преобладали красный и желтый цвета. Он мельком взглянул на Солнце.
– Как ярко оно светит сейчас, – прошептал он опасливо.
– Идите сюда, – раздался голос Гладии. Она сидела на краю одной из каменных скамеек, окаймлявших пруд.
Бэйли медленно направился к ней.
– Садитесь, – Гладия указала на противоположный конец своей скамьи.
– Но это же совсем близко от вас, – удивился Бэйли Она всплеснула своими маленькими ручками и воскликнула:
– А вы знаете, я начинаю привыкать.
Бэйли сел и повернулся к ней лицом, чтобы избежать лучей солнца. Она наклонилась к воде и сорвала небольшой желто-красный цветок.
– Это местное растение. Большинство наших цветов завезено сюда с Земли. – Гладия кинула цветок Бэйли, который на лету поймал его.
– Смотрите, вы лишили его жизни, – воскликнул он, с сожалением глядя на сломанный стебелек красивого цветка, с которого капала вода.
– Ну и что же, это всего лишь цветок, их тут тысячи, – ответила Гладия. А потом, нахмурившись, добавила: – Или вы снова пытаетесь доказать, что я способна убить не только цветок, но и человеческое существо?
– Я вовсе не имел в виду ничего подобного, – мягко ответил Бэйли.
Он осторожно держал цветок между большим и указательным пальцами. Осторожно, потому что не хотел испачкаться, ведь цветок только что был вырван из грязной мокрой почвы. Удивительно, как равнодушно эти соляриане относятся к самой настоящей грязи… Однако они сверхосторожны в своих контактах друг с другом, и особенно с землянами.
Внутри чашечки цветка находился белый кружок, на котором чуть колыхались черные полоски. Они испускали одуряющий аромат. Бэйли наклонился и понюхал.
– Правда, хорошо пахнет? – осведомилась Гладия.
– О да, напоминает духи.
Гладия расхохоталась.
– Похоже на землянина! Как раз наоборот! Духи могут иногда так пахнуть, как этот цветок.
Бэйли кивнул. Он чувствовал, что начинает уставать от пребывания на воздухе. Однако он ни за что не хотел сдаться. Серый круг, замкнувший его портрет, должен быть уничтожен. Он понимал всю нелепость своего желания, но не мог ничего с собой поделать.
Гладия забрала цветок из его рук и начала медленно расправлять лепестки.
– Наверное, у каждой женщины свой запах? – сказала она, не глядя на своего собеседника.
– Это зависит от тех духов, которые она употребляет, – устало ответил Бэйли.
– Трудно представить себе, что можно находиться так близко от кого-нибудь, чтобы почувствовать… Я не употребляю духов, потому что никого никогда не бывает поблизости. Но вы, наверное, привыкли к запахам духов. На Земле ваша жена ведь всегда находится с вами, не так ли?
Она тщательно, не поднимая головы, обрывала лепестки цветка.
– Нет, не всегда, – возразил Бэйли, – то есть не каждую минуту.
– Но большую часть времени? И когда бы вы ни захотели…
– Как вы думаете, почему Либиг так настойчиво старался научить вас разбираться в роботехнике? – неожиданно спросил он.
Гладия продолжала вертеть в руках цветок, от которого остался только стебелек и внутренняя часть чашечки. При вопросе Бэйли она с силой швырнула остатки цветка в пруд.
– Я думаю, он хотел сделать меня своей помощницей, – медленно ответила она.
– Он говорил вам об этом?
– Да, он не раз спрашивал, не считаю ли я, что подобная работа будет очень интересной для меня? А я отвечала, что для меня ничего на свете не было бы скучнее. Он очень сердился…
– И после этого он больше не предлагал вам совместных прогулок?
– Вы знаете, пожалуй, вы правы. Видимо, я оскорбила его своим ответом. Но что еще могла я сказать?
– Но, кажется, еще до этого разговора вы сообщили доктору Либигу о своих ссорах с Рикэном Дельмаром?
Бэйли почувствовал, как молодая женщина сразу напряглась как пружина. Даже голос ее приобрел несвойственный ему высокий тембр.
– Какие ссоры вы имеете в виду?
– Ну, конечно, ссоры с вашим мужем. Я слышал, вы не очень-то ладили с ним?
Она резко повернулась к детективу. Ее лицо было искажено.
– Кто сказал вам? Неужели Джотан?
– Да, доктор Либиг упомянул об этом. И я думаю, что он прав.
Гладия с минуту молчала.
– Вы все еще пытаетесь доказать, что я убийца, – заговорила она. – Мне иногда казалось, что вы – мне друг, а теперь я вижу, что вы обыкновенная ищейка.
Она подняла сжатые кулачки.
– Все равно вы не можете коснуться меня, – напомнил Бэйли.
Кулачки разжались. Гладия отвернулась от него и начала беззвучно рыдать. Бэйли вдруг почувствовал, как сильно он устал. Он закрыл глаза, чтобы не видеть яркого света и длинных теней.
– Скажите, Рикэн Дельмар, наверное, был не очень-то нежным и ласковым, не так ли?
– Он всегда был очень занят, – ответила Гладия сдавленно.
– С другой стороны, у вас противоположный характер. В вас много нежности. Вы интересуетесь мужчинами, разве я не прав?
– Я… я… ничего не… не могу с собой поделать, – пробормотала она. – Я знаю, что это отвратительно. Даже гов… говорить на подобные темы – и то отвратительно. Но я ничего не могу с собой поделать.
– Вы беседовали об этом с доктором Либигом?
– Мне необходимо было с кем-то поделиться. Джотан казался таким добрым, он не упрекал меня, и мне это казалось большим облегчением…
– В этом и заключалась причина ссор с вашим мужем? Он был слишком холоден, слишком лишен всяких эмоций… вам это казалось ужасным, не так ли?
– О, я иногда ненавидела его, – она безнадежно пожала плечами. – Просто он был хорошим солярианином, и нам еще не было предписано иметь д… дет… детей, – с трудом выговорила она.
Бэйли молча ждал. Он чувствовал себя все хуже и хуже. В животе была холодная пустота. Казалось, что какая-то свинцовая тяжесть наваливается на него.
– Скажите, Гладия, – он постарался, чтобы его голос звучал как можно мягче, – скажите правду, вы убили его?
– Н… н… нет, – прошептала она и вдруг устало, как будто уж не было больше сил сопротивляться, добавила: – Я не все еще рассказала вам, Элиа.
– Я слушаю вас, Гладия.
– В тот раз я поссорилась с ним. Старая ссора… старые причины… Я кричала на него, но он не отвечал. Он почти все время молчал, и это выводило меня из себя. Я пришла в ярость. И после этого я ничего не помню.
Бэйли слегка покачивался, полузакрыв глаза.
– Что значит: “Я ничего не помню”?
– Он был мертв, я подняла крик, и сбежались роботы.
– Так убили его все-таки вы?
– Я не помню, Элиа. Но если бы я убила его, разве я могла бы это забыть? Я действительно ничего больше не помню… И мне было так страшно, так страшно… О, Элиа, помогите мне, спасите меня!..
– Не волнуйтесь, Гладия. Я постараюсь помочь вам.
В полузатуманенном сознании детектива мелькнуло: куда девалось оружие? Ясно, только убийца мог убрать его. Гладия была найдена сразу же на месте происшедшего убийства. Значит, она не могла спрятать орудие убийства. Значит, убийцей был кто-то другой. Что бы ни думали обитатели Солярии, но убийцей должен был быть кто-то другой. Скорее обратно в дом, – было последней связной мыслью Бэйли. Что-то потянуло его взглянуть на сиявшее солнце. Оно уже клонилось к горизонту, потому что планета кружилась с огромной быстротой вокруг своей оси… Но сейчас кружилась его голова… Каменная скамья уплывала из-под него. Небо… огромное синее небо надвигалось на него. Кругом угрожающе чернели и раскачивались верхушки деревьев… Казалось, что и они, и небо, и все вокруг подступают прямо к нему. Последнее, что он слышал, это тонкий вскрик Гладии и еще другой звук… Но какой?
Бэйли открыл глаза. Прежде всего он почувствовал себя в привычной безопасности закрытого помещения. Над ним наклонилось чье-то лицо. Он не сразу узнал его, но потом… О дьявол! Да ведь это же…
– Даниил! – вскричал он.
На лице робота не выразилось ни радости, ни каких-либо других эмоций.
– Хорошо, что вы пришли в себя, коллега Элиа, – как всегда размеренно проговорил он. – Я полагаю, вы не очень пострадали.
– Я – в полном порядке, – с нарочитой бодростью сказал Бэйли, пытаясь приподняться на локтях. – Но почему я в постели? Что произошло?
– Ваш организм плохо выносит даже краткое пребывание на открытом воздухе, а столь длительное пребывание было непереносимо для вас. Я прибыл как раз вовремя. Теперь вы нуждаетесь в полном покое.
– Прежде всего я нуждаюсь в ответах на несколько вопросов, – Бэйли оглянулся: он не узнавал помещения, в котором находился. Шторы были опущены, мягкий свет был искусственным. Он чувствовал себя значительно лучше, но все же голова еще слегка кружилась.
– Во-первых, где я нахожусь?
– В одной из комнат дома, принадлежащего госпоже Дельмар.
– Далее, скажите, как вы попали сюда? Как вам удалось освободиться от роботов, которых я напустил на вас?
– Боюсь, что вы будете недовольны моими действиями, – ответил Даниил, – но у меня не было иного выбора. Следуя полученным мной инструкциям и в интересах вашей безопасности я должен был как-то освободиться от стерегущих меня роботов.
– И как же вы это сделали?
– Если я не ошибаюсь, госпожа Дельмар сегодня предполагала установить с вами телеконтакты, не так ли?
– Да, верно. Ну и что же дальше?
– Вы приказали роботам не разрешать мне устанавливать связь ни с людьми, ни с другими роботами. Но коллега Элиа, вы забыли запретить роботам устанавливать контакт со мной в случае вызова извне.
Бэйли застонал.
– Не стоит расстраиваться, коллега Элиа. Просчет в ваших приказаниях привел меня сюда как раз вовремя, чтобы спасти вашу жизнь. Так вот, госпожа Дельмар установила контакт со мной и спросила, где вы находитесь. Я ответил, что не знаю, но могу попытаться выяснить. Я сказал, что обеспокоен вашим отсутствием и что она должна приказать роботам, находящимся вместе со мной, тщательно обыскать дом.
– А разве она не была удивлена такой просьбой? Почему вы сами не могли приказать роботам?
– Я постарался дать ей понять, что, поскольку я – аврорианин, я не могу так искусно обращаться с роботами, как это сделает она. Как вы знаете, жители Солярии весьма гордятся своим искусством в управлении роботами и смотрят свысока на обитателей других миров из-за отсутствия у них такой сноровки.
– Ну, и Гладия приказала роботам покинуть вас?
– Да, хотя послушались они ее с трудом. Они говорили о полученном ранее приказе не оставлять меня ни на минуту, коллега Элиа. Но к счастью, они не могли сообщить госпоже Дельмар, что я – тоже робот, поскольку вы запретили им делать это. В конце концов они вынуждены были повиноваться ее приказу.
– И после этого вы начали разыскивать меня?
– Совершенно верно, коллега Элиа.
“Жаль, – подумал Бэйли, – что Гладия не сочла нужным сообщить мне о разговоре с Даниилом подробнее”.
– Однако вы довольно долго добирались до меня, Даниил, – заметил он вслух.
– Опытный солярианин нашел бы вас немедленно, а у меня на это ушло много времени. Я надеялся застать вас у госпожи Кларисы Канторо, но опоздал.
– А что вы там делали?
– Выяснил кое-какие факты, интересующие меня. Сожалею, что мой визит к госпоже Канторо имел место в ваше отсутствие.
– Вы разговаривали с Кларисой?
– Да.
Бэйли чувствовал себя почти хорошо. Он опустил ноги с постели и с неудовольствием взглянул на халат, в который был облачен.
– Распорядитесь, чтобы принесли мою одежду, Даниил, – приказа он.
Одеваясь, Бэйли спросил:
– А где сейчас госпожа Дельмар?
– Под домашним арестом, коллега Элиа.
– По чьему приказу?
– По моему. Она находится в своей спальне под наблюдением роботов. Все ее приказы, за исключением тех, которые связаны с ее личными потребностями, выполняться не будут.
– И все это сделали вы?
– Да, ведь здешние роботы не знают, кто я такой на самом деле.
Бэйли закончил свой туалет:
– Вы знаете, Даниил, – сказал он. – Я выяснил, что у Гладии была полная возможность совершить убийство. Я установил некоторые дополнительные факты. Она не прибежала в лабораторию мужа, услышав крики, как мы полагали раньше. Она была все время в лаборатории.
– Не утверждает ли она, что убийство произошло при ней и она видела убийцу?
– Нет, она говорит, что ничего не помнит Конечно, иногда бывает и так. Однако… Кроме возможности совершить убийство, я выяснил также, что у нее имелись и мотивы для него.
– И каковы они, коллега Элиа?
– Я с самого начала подозревал такую возможность. Если бы я находился на Земле и рассуждал бы согласно нашим земным стандартам, я бы сказал, что Гладия Дельмар была влюблена в своего мужа, а он был влюблен только в самого себя. Но я не был уверен, возможно ли проявление обычных человеческих чувств у соляриан. Поэтому я стремился побольше узнать о них и для этого мне было недостаточно телеконтакта, мне необходимо было встречаться с ними лично.
– Я не совсем понимаю вас, коллега Элиа.
– Не знаю, сумею ли я объяснить вам, Даниил. Все генетические данные соляриан тщательно исследуются еще до рождения ребенка. Однако, несмотря на совершенство анализа, у человека может развиться определенный психоз или просто отклонения от нормы, зачатки которых таились незамеченными в генах. Вы обратили внимание на необычайный интерес Гладии Дельмар к Земле?
– Да, я заметил это, коллега Элиа. Но я полагал, что данный интерес имеет намеренный характер, чтобы произвести благоприятное впечатление на вас.
– А попробуем предположить, что она, в отличие от нормальных соляриан, действительно нуждается в человеческом обществе, в тесном личном общении с людьми. Мысли о Земле, самой густо заселенной планете во всей Галактике, с ее толпами людей, снующих взад и вперед, с ее шумными переполненными городами, чем-то волнуют ее. Предположим, что ее привлекает то, что, как ей внушали с детства, является грязным и постыдным. Я должен был тщательно проверить свои предположения. И в первую очередь сравнить, как реагируют на нарушение солярианских традиций она, Гладия Дельмар, и другие соляриане. Вот почему я покинул вас, Даниил. Мне надо было провести опыт “личные встречи”.
– Но вы не объяснили мне всего этого, коллега Элиа.
– А разве мои объяснения помешали бы вам, мой милый Даниил, вести себя и дальше в соответствии с Первым Законом роботехники?
Даниил молчал.
– Так или иначе, но мой опыт удался, – продолжал детектив, – я попытался лично встретиться с несколькими людьми. Старый социолог с трудом согласился на мое предложение, но оказался не в состоянии выдержать наше свиданье до конца. Роботехник не смог заставить себя пойти на нарушение традиций даже под моим сильнейшим нажимом. Он буквально плакал при одной только мысли о моем появлении. Помощница Дельмара, правда, приняла меня. Профессия фетолога поневоле заставляет ее примириться с личными контактами. Но она все время сохраняла десятиметровую дистанцию. Что же касается Гладии Дельмар… Тут совсем другое дело…
– А именно?
– Гладия легко переносила мое присутствие, и, чем дольше мы находились вместе, тем больше она свыкалась с ним. А это – аномально для жителя Солярии. Ее интерес к Земле и земным обычаям также ненормален. Возможно, она проявляла столь же сильный интерес и к своему мужу? Как вы знаете, влечение к представителям противоположного пола для солярианина является патологией. Доктор Дельмар меньше всего способен был поддержать подобное чувство или ответить на него, не так ли? Все это вместе было очень трагично для его жены. Даниил кивнул.
– Настолько трагично, полагаете вы, что в минуту исступления она убила его?
– Несмотря на все, я так не считаю, Даниил.
– Не оказывают ли на вас влияния чисто личные причины, коллега Элиа? – спросил робот. – Госпожа Дельмар красивая женщина, а вы как землянин не находите ничего патологического в личном общении с красивой женщиной?
– Нет, у меня имеются другие, более веские причины, – голос Бэйли звучал несколько неуверенно. Холодный взгляд робота, казалось, проникал прямо в душу. “О дьявол! Ведь эта штука всего лишь машина!” – боязливо подумал Бэйли. Вслух он сказал:
– Если бы она была убийцей своего мужа, то Груэра должна была тоже отравить она. А это – невозможно. – Он заколебался. Стоит ли сообщать Даниилу о своих догадках относительно того, что можно осуществить убийство при посредстве роботов? Пожалуй, нет.
– В таком случае, госпожа Дельмар пыталась убить также и вас? – спросил Даниил.
Бэйли поморщился. Он не собирался рассказывать Даниилу про эпизод с отравленной стрелой. Наверное, Клариса все ему выболтала. Следовало бы предупредить Кларису. Но откуда он мог знать, что Даниил ухитрится вырваться на волю и явиться к ней?
– Что наболтала вам Клариса? – спросил он сердито.
– Госпожа Канторо совершенно ни при чем, – невозмутимо ответил робот, – я сам был свидетелем покушения на вашу жизнь, коллега Элиа.
– Но ведь вас не было в этот момент на ферме?
– Зато я вовремя прибыл на место происшествия, – сказал Даниил.
– Что вы имеете в виду? – в полном недоумении спросил Бэйли.
– Разве вы не понимаете, коллега Элиа? Это было покушение, причем отлично продуманное. Разве не госпожа Дельмар предложила вам выйти на воздух? Я не был при этом, но уверен, что так оно и было.
– Да, она предложила пойти погулять.
– Возможно, она чем-то воздействовала на вас, вспомните, коллега Элиа.
Бэйли невольно подумал про свой символический “портрет”, заключенный в серый круг. Неужели все это было умным расчетом? Неужели солярианка обладала столь тонким пониманием психологии землянина?
– Нет, тут вы ошибаетесь, – медленно ответил он. – Но она предложила вам спуститься к пруду и сесть на скамью?
– Ну, конечно.
– А не думаете ли вы, что она все время следила за вашим состоянием и заметила надвигающееся на вас головокружение?
– Она раз или два спросила, не хочу ли я вернуться домой.
– Это ничего не значит. Она видела, как вы слабеете у нее на глазах. В тот момент, когда я схватил вас, вы уже падали в пруд. Вы, безусловно, утонули бы.
Бэйли почувствовал, как по спине у него пробежали мурашки. О дьявол! Возможно ли!
– Более того, – бесстрастно продолжал робот, – госпожа Дельмар видела, что вы падаете, и не сделала ни малейшей попытки удержать вас. Я полагаю, что она спокойно наблюдала бы за тем, как вы тонете. Возможно, она и вызвала бы роботов. Но они, несомненно, запоздали бы. А потом она объяснила бы, что не смогла заставить себя прикоснуться к вам даже для спасения вашей жизни.
“Он рассуждает логично, – подумал Бэйли. – Никто не осудил бы ее за подобное поведение. Удивление соляриан могла бы вызвать ее обратная реакция”.
– Вы видите, коллега Элиа, – невозмутимо развивал свою мысль Даниил, – что вина госпожи Дельмар бесспорна. Ей необходимо было избавиться от вас, так же как и от правителя Груэра.
– Но вся цепь событий могла иметь и случайный характер, – возразил Бэйли, – она могла не предвидеть, что долгое пребывание на воздухе так сильно подействует на меня.
– Она была достаточно осведомлена об особенностях землян.
– Но я уверил ее, что успел привыкнуть к пребыванию на воздухе.
– Она лучше разбиралась в этом, чем вы, коллега Элиа.
Бэйли сжал руки в кулаки.
– Вы приписываете Гладии Дельмар слишком большое коварство! – воскликнул он. – Да и слишком большой ум тоже. Во всяком случае, любое обвинение в убийстве Дельмара ничего не стоит до тех пор, пока не найдено орудие убийства или не объяснено, каким оружием воспользовался преступник.
Робот внимательно поглядел на землянина.
– Я могу сделать это, коллега Элиа, – сказал он.
– Но как? – изумленно спросил Бэйли.
– Очень просто. Как вы помните, коллега Элиа, вы рассуждали следующим образом, – начал Даниил. – Будь госпожа Дельмар убийцей, орудие убийства было бы найдено на месте преступления. Роботы, немедленно прибывшие в лабораторию, не обнаружили ничего, кроме лежащей в обмороке госпожи Дельмар. Поэтому, полагали вы, истинный убийца успел уйти и унести орудие убийства. Я правильно говорю?
