Текст книги "Обнаженное солнце (сборник)"
Автор книги: Айзек Азимов
Соавторы: Пол Уильям Андерсон,Джеймс Уайт,Фредерик Браун,Амброз Бирс,Сирил Майкл Корнблат,Джон Вуд Кэмпбелл,Гораций Леонард Голд (Гоулд),Род Серлинг,Рон Гуларт,Сандро Сандрелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)
Но он не смеет проявить слабость перед обитателями Солярии. Будь он проклят, если он это сделает. Сурово поджав губы, Бэйли закрыл глаза и начал упорную борьбу с самим собой, со страхом перед открытым пространством.
Напрасно он твердил себе: большинство людей живут в открытых пространствах. Обитатели всех миров, кроме Земли… Когда-то в прошлом и предки землян жили на открытой поверхности Земли. Отсутствие стен не приносит никакого вреда. Это только неприятные ощущения без привычки.
Но все это мало помогало.
Нет, он не справится… Он живо представлял себе, как те, кто встретят его (в носу у них, разумеется, будет дезинфицирующий фильтр, а на руках перчатки), будут с презрением взирать на него, жалкого и трясущегося землянина. Даже не с презрением, а просто с отвращением…
Корабль остановился, привязные ремни сами расстегнулись, а Бэйли продолжал сидеть в кресле. Он чувствовал страх перед Солнцем, светом и пустотой.
Открылась дверь. Краем глаза Бэйли увидел высокую фигуру человека с бронзовыми волосами. “Наверное, один из тех гордых самоуверенных потомков землян, которым сейчас принадлежит вселенная”, – неприязненно подумал Бэйли.
Спейсер заговорил.
– Коллега Элиа?
Бэйли порывисто вскочил с кресла. Некоторое время он стоял, уставившись на вошедшего. У него было прекрасное, идеально правильное лицо, пропорциональное телосложение и безмятежно спокойные, ярко-голубые глаза.
– Даниил, о дьявол!..
– Мне приятно, что вы помните меня, коллега Элиа, – послышался голос с приятными модуляциями.
Чувство огромного облегчения залило Бэйли. Он почувствовал непреодолимое желание подскочить к Даниилу, обнять, крепко встряхнуть его, смеясь, похлопать по спине, словом, проделать все те дурацкие штуки, которые обычно проделывают старинные друзья после долгой разлуки.
Но Бэйли просто шагнул вперед, протянул руку и произнес:
– Вряд ли я смог бы забыть вас, Даниил.
– Это весьма приятно, – повторил тот, с важностью покачивая головой. – Как вы знаете, я – то никак не могу забыть вас, до тех пор, пока я исправен
С этими словами Даниил взял руку Бэйли в обе свои и крепко пожал ее. Но Бэйли не почувствовал боли от этого крепкого пожатия, наоборот, скорее приятное ощущение. При этом в глубине души он надеялся, что бездонные глаза его собеседника не сумели проникнуть в его сознание и зафиксировать еще не вполне прошедший порыв, когда все его существо было переполнено горячим чувством дружбы. Ибо только проявлением слабости могло быть это чувство, поскольку оно относилось к Даниилу Оливау, шедевру роботехники планеты Аврора.
Стараясь сохранить невозмутимость, Бэйли спросил:
– А вы тоже привлечены к делу об убийстве, Даниил?
– А разве вам не сообщили этого? Я думал, вы информированы. Сожалею, что сразу не сказал вам. – Разумеется, на идеально безмятежном лице робота не было заметно и тени сожаления… – Дело обстояло следующим образом, – продолжал он. – Доктор Ган Фостолф, которого мы с вами встретили на Земле, во время нашей прежней совместной работы, предложил правительству Солярии пригласить вас, коллега Элиа, для расследования преступления. Доктор Фостолф поставил также условием мое участие в деле.
Бэйли усмехнулся. Доктор Фостолф был спейсер с планеты Аврора, самой могущественной из Внешних Миров. Совершенно очевидно, что мнение аврорианца котировалось высоко повсюду в Галактике.
– Значит, решили запустить в работу проверенную упряжку, а? – шутливо заметил Бэйли и вздохнул.
Радостное возбуждение, вызванное появлением Даниила, постепенно улеглось.
– Я не могу знать целей доктора Фостолфа, коллега Элиа. Я знаю, что меня направили сюда, поскольку у меня есть опыт совместной работы с жителями Земли и я знаком с их особенностями.
– Особенностями! – воскликнул Бэйли и нахмурился. Ему не понравилось это слово в применении к нему самому.
– Таким образом, – невозмутимо продолжал робот, – я принял специальные меры, чтобы вы прямо с корабля попали в закрытое помещение. Я знаю, что вы не переносите открытого пространства, поскольку вы провели всю жизнь в подземных городах вашей планеты.
Бэйли резко переменил тему.
– Здесь на корабле имеется робот (слово “робот” Бэйли умышленно подчеркнул), который заботится обомне. Он выглядит просто как робот, а не как человек. – В голосе Бэйли снова послышались злорадные нотки. – Вы уже видели его?
– Да, я говорил с ним.
– Для чего он предназначен? И как я могу сообщаться с ним?
– Он значится под номером Х-9475. На Солярии приняты серийные номера для роботов.
Бэйли нажал кнопку. Менее чем через минуту появился вызванный робот, тот самый, который не походил на человека.
– Ты – номер Х-9475? – спросил Бэйли.
– Да, господин.
– Ты мне раньше сказал, что за мной на корабль прибудет господин. Ты этого господина имел в виду? – Бэйли указал на Даниила.
Глаза обоих роботов встретились. Номер Х-9475 произнес:
– Его бумаги удостоверяют, что именно он прибыл для встречи с вами, господин.
– Тебе что-нибудь говорили о нем раньше?
– Нет, господин.
– Ты знал, как он выглядит?
– Нет, господин. Мне просто сообщили его имя.
– Кто сообщил?
– Капитан корабля, господин.
– Он – солярианин?
– Да, господин.
Бэйли облизнул губы и задал весьма важный вопрос:
– Какое имя тебе назвали?
– Даниил Оливау, господин, – ответил номер Х-9475.
– Молодец. Можешь идти.
Х-9475 отвесил “роботический” поклон и удалился.
Бэйли повернулся к своему партнеру и задумчиво произнес:
– Вы не рассказали мне всей правды, Даниил.
– Не понимаю, коллега Элиа, – удивленно сказал Даниил.
– Я вспомнил одну странную вещь. Х-9475 совершенно точно сказал мне, что за мной на корабль прибудет человек, понимаете, человек, господин, как он его назвал.
Даниил спокойно слушал и молчал.
– Я думал, – продолжал Бэйли, – что робот ошибся. Я также подумал, что сначала предполагали послать человека, а потом заменили его вами, а Х-9475 не уведомили об этом. Вы слышали, я проверил это. Робот знал, какие бумаги вы представите и как вас зовут. Но ваше имя было дано не полностью, не так ли, Даниил?
– Действительно, так, – согласился робот.
– Ваше имя вовсе не Даниил Оливау, а Р.Даниил Оливау, то есть робот Даниил Оливау.
– Вы совершенно правы, коллега Элиа, – снова подтвердил робот.
– Значит, Х-9475 понятия не имел о том, что вы робот. Он считает вас человеком. С вашей внешностью такой маскарад вполне возможен.
– Я согласен, коллега Элиа.
– Продолжим. – Бэйли чувствовал, как его заливает волна странного восторга – он напал на какой-то след. Он любил подобные ощущения и чувствовал себя в родной стихии.
– Вряд ли кто-нибудь заинтересован обманывать жалкого робота, – продолжал он с энтузиазмом. – Роботу совершенно все равно, имеет он дело с человеком или с механизмом. Он повинуется приказу. Значит, капитан солярианского корабля и сами солярианские власти не знали, что вы – робот. Это логично, не правда ли?
– Я полагаю, что это вполне логично, – невозмутимо произнес Даниил Оливау.
– Очень хорошо. Но тогда встает вопрос: для чего все это делается? Доктор Ган Фостолф, рекомендуя вас в качестве моего партнера, скрывает от солярианцев, что вы робот. Разве это не опасно?
– Конечно, опасно.
– Но, в таком случае, в чем причина такого странного поведения доктора Фостолфа?
– Мне это было объяснено следующим образом, коллега Элиа, – спокойно ответил человекоподобный робот. – Ваше сотрудничество со спейсером поднимет ваш авторитет в глазах соляриан. А контакт с роботом, наоборот, снизит его. Поскольку я уже однажды сотрудничал с вами, было решено, что я предстану перед солярианами в качестве человека, хотя никто в переговорах с ними не подчеркивал этого факта.
Бэйли не поверил, конечно, этому объяснению. Казалось невероятным, чтобы чрезмерная деликатность по отношению к жителю Земли являлась единственной причиной того, что Даниил Оливау был послан на Солярию в роли человека. Такое отношение к землянам не было характерным для обитателей Внешних Миров.
– А это правда, что Солярия славится производством роботов? – спросил Бэйли.
– Я вижу, что вы информированы о Солярии, – ответил Даниил.
– Но я ничего, решительно ничего не знаю об этой планете, – возразил Бэйли.
– В таком случае, я могу передать вам имеющуюся у меня информацию. Из всех пятидесяти Внешних Миров Солярия является первой планетой в вопросе роботехни-ки, как с точки зрения количества, так и разнообразия выпускаемых моделей. Солярия экспортирует специализированные экземпляры роботов на все другие планеты.
Бэйли кивнул с мрачным удовлетворением. Поскольку Солярия является общепризнанным центром роботехники, доктор Фостолф, посылая своего призового робота, мог руководствоваться чисто человеческими соображениями, не имеющими ничего общего с поддержанием авторитета Бэйли. “Не сомневаюсь, что даже солярианские эксперты в области роботехники будут введены в заблуждение Даниилом Оливау, блистательным роботом с планеты Аврора, – подумал Бэйли. – О, дьявол, люди повсюду люди, и ничто человеческое им не чуждо. Даже на могущественных Внешних Мирах”.
И мысль о том, что все человеческие существа имеют свои слабости, вселила некоторое успокоение в его душу.
Вслух он небрежным тоном спросил:
– А сколько времени мы будем в пути?
– Около часу. Не беспокойтесь, самолет изолирован от внешней среды.
Бэйли снова почувствовал недовольство. Его почему-то раздражали заботы о нем, как будто он был беспомощным ребенком. Его также раздражали безупречные обороты речи Даниила. Бэйли с любопытством взглянул на него. У Даниила была чудесная кожа, с бронзовым отливом, покрытая золотистым пушком, выглядевшим особенно по-человечески. Поразительной была его мускулатура. Мускулы двигались под кожей столь реалистично, что казалось, это живой человек из плоти и крови, великолепное творение природы. Однако Бэйли знал, что под этой превосходной кожей находятся не нервы и сухожилия, а металл и механизмы. Его грудь можно раскрыть и произвести необходимый ремонт аппаратуры. Он знал, что в черепе робота помещен позитронный мозг. Превосходный, но все же позитронный. Интересно, что в этом чуде техники могло бы выдать его происхождение? Скажем, для опытного глаза роботехника. Трудно сказать… Разве только чересчур правильная речь? Или поведение без эмоций? Или, может быть, слишком высокая степень совершенства его человеческого облика? Бэйли тряхнул головой – не стоит терять время на бесплодные размышления.
– Давайте поговорим о Солярии, Даниил, – как велика эта планета? – обратился он к роботу, когда они заняли свои места в герметически закрытой кабине самолета.
– В диаметре – девять тысяч пятьсот миль, – немедленно последовал ответ. – Из трех ближних к Земле планет Солярия самая большая и единственная обитаемая. По климату и атмосфере очень сходна с Землей. Но количество плодородной земли значительно больше, чем на Земле. Зато по минеральным богатствам Солярия намного беднее Земли и ее ресурсы почти исчерпаны. Планета легко может прокормить свое население, а широкое использование труда роботов и их экспорт позволяют поддерживать весьма высокий стандарт жизни.
– А как велико население Солярии?
– Двадцать тысяч человек.
Бэйли мягко переспросил:
– Вы хотите сказать, двадцать миллионов, Даниил?
– Двадцать тысяч человек, коллега Элиа, – спокойно повторил робот.
– Разве Солярия заселена недавно?
– Планета заселена около трехсот лет назад, и более двух веков она независима. Что же касается населения, то оно умышленно поддерживается на уровне двадцати тысяч. Эту цифру соляриане считают оптимальной.
– Какую часть планеты занимают эти двадцать тысяч?
– Всю ее плодородную часть. На планете имеется также двадцать миллионов функционирующих роботов, коллега Элиа.
– О, дьявол! – воскликнул Бэйли, не в силах подавить свое изумление. – Это значит, что на каждого жителя приходится тысяча роботов?
– Да, именно так. Это рекордное соотношение даже по сравнению с другими Внешними Мирами, коллега Элиа. Следующей идет Аврора. Там соотношение пятьдесят к одному.
– Для чего солярианам столько роботов?
– Роботы используются на полях, в шахтах… заняты выработкой энергии и всех видов изделий.
Двадцать миллионов роботов!.. Голова Бэйли слегка кружилась. Горсточка людей и миллионы человекоподобных машин… Он вспомнил разговор со своим шефом об опасности, угрожавшей Земле. Этот разговор сейчас казался нереальным, но Бэйли отлично помнил его.
Бэйли всю свою жизнь был человеком долга. Его долг на планете Солярия состоял в том, чтобы слышать и видеть. Да, открытое пространство страшило его, но он должен работать в любых условиях и не посрамить родную планету. Бэйли взглянул на закрытый иллюминатор.
– Эта штука открывается?
– Прошу прощения, коллега Элиа, но я не вполне понял смысл ваших слов, – медленно ответил Даниил.
– Я спрашиваю, можно ли открыть этот люк? – нетерпеливо повторил Бэйли, – можно ли увидеть… открытое небо…
– Да, безусловно.
– В таком случае, сделайте это, Даниил.
– Я весьма сожалею, но я не могу допустить этого, коллега Элиа.
Бэйли изумленно взглянул на Даниила.
– Послушайте-ка, робот Даниил Оливау, – подчеркнуто медленно произнес он, – я приказываю вам немедленно открыть этот иллюминатор, слышите?
“Машина обязана повиноваться человеку, – подумал он, – как бы она ни походила на человека”
Но Даниил не сдвинулся с места.
– Я должен объяснить вам следующее, коллега Элиа, – сказал он. – В первую очередь, на мне лежит обязанность оберегать вас от всякого ущерба. Согласно инструкции, полученной от моих господ, а также согласно собственному опыту, я знаю, что вы не сможете перенести вид открытого пространства.
Бэйли почувствовал, как кровь прилила к его лицу, но он хорошо понимал полную безполезность своего негодования. Робот есть робот. А Первый Закон роботехники гласит: “Робот ни при каких обстоятельствах не смеет делать ничего, что может причинить вред человеческому существу, а также своей пассивностью допустить, чтобы человеческому существу был причинен какой-либо вред”. Конечно, робот обязан повиноваться приказу, но подчиняться приказам было Вторым Законом роботехники, который гласил: “Робот обязан точно и быстро повиноваться приказам, полученным от человеческих существ, за исключением тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону”.
Поэтому Бэйли подавил гнев и постарался как мог спокойнее сказать:
– Мне кажется, Даниил, что я смогу вынести вид открытого пространства в течение некоторого времени.
– Не сможете, коллега Элиа, – возразил робот.
– Разрешите мне самому решать такие вопросы, Даниил.
– Если это приказ, коллега Элиа, то я не подчинюсь ему и помешаю вам открыть иллюминатор.
Бэйли откинулся на мягкую спинку кресла и задумался. Физическая мощь Даниила раз в сто превышает его силу. Правда, Бэйли мог бы воспользоваться пистолетом. Но что это даст ему, кроме краткого, пусть приятного ощущения своей силы. Опасности уничтожения для робота не существовало. Самосохранение составляло содержание Третьего Закона, который гласил: “Робот обязан защищать себя от любых повреждений, только если подобные действия не противоречат Первому и Второму Законам”. А кроме того, Бэйли не хотел уничтожить или повредить Даниила, отнюдь не хотел.
– Спросите у пилота, скоро ли мы прибудем, – устало сказал Бэйли.
– Сейчас я узнаю, коллега Элиа. – С этими словами робот наклонился вперед и нажал кнопку. Отворилось окошко кабины пилота.
В ту же секунду Бэйли быстро наклонился вперед и закричал:
– Пилот, откройте иллюминатор пассажирской кабины!
Бэйли быстро нажал кнопку, и окошко закрылось. Человеческая рука не отпускала кнопку. Слегка задыхаясь, Бэйли глядел на Даниила. Тот не двигался. Было такое впечатление, как будто нарушилось какое-то равновесие в извилинах его позитронного мозга. Но, видимо, мозг быстро приспособился к новой ситуации. Рука робота потянулась к кнопке.
– Вы не заставите меня убрать руку, не причинив мне боли. Вам придется для этого сломать мне палец, слышите! – воскликнул Бэйли.
Рука Даниила приостановила свое движение. “Вред против вреда”. Позитронный мозг должен был взвесить все возможности и выбрать из них какую-то одну. Робот явно колебался.
– Уже поздно, – торжествующе продолжал Бэйли. Иллюминатор медленно открылся, и внутрь машины ворвались яркие слепящие лучи солярианского солнца. Бэйли в ужасе подскочил. Ему захотелось закрыть глаза, по он поборол свое желание. Перед его взором мелькало что-то синее, зеленое, огромное, непонятное.
И над всем этим самым пугающим было ослепительно-белое сияние, исходившее из грозного шара там, высоко в небе. На одно мгновение Бэйли заставил себя поднять голову и прямо взглянуть на солярианское солнце. Он смотрел на солнце, решительно ничем не защищенный от его грозного сверканья, он смотрел на обнаженное солнце. Но в тот же миг он почувствовал на своих плечах руки Даниила, пытавшегося заставить его сесть, и… потерял сознание.
К Бэйли медленно возвращалось сознание. Бесстрастное лицо Даниила склонилось над ним.
– Что произошло? – хрипло прошептал Бэйли.
– Сожалею, коллега Элиа, что вам был причинен вред, несмотря на мое присутствие, – промолвил Даниил. – Прямые лучи солнца опасны для вас. В целях вашей же безопасности я вынужден был заставить вас опуститься на место. При этом вы потеряли сознание.
Бэйли поморщился. Вопрос о том, что он потерял сознание от нервного перенапряжения (или, возможно, страха), или Даниилу пришлось употребить силу, остался невыясненным. Он пощупал свою голову, челюсти, руки, ноги – все было в полном порядке. Задавать Даниилу прямой вопрос ему не хотелось.
– Ну, что ж, все это не так уж плохо, – сказал он.
– Судя по вашей реакции, коллега Элиа, я бы этого не сказал, – возразил Даниил.
– Ничего подобного, – упрямо повторил Бэйли. Красные и черные полосы, мелькавшие перед его глазами, постепенно тускнели. – Жаль только, что я мало увидел. Мы слишком быстро двигались.
Интересно, не сердится ли на него Даниил? Бэйли хотелось увидеть на этом совершенном лице следы хоть каких-то эмоций. Конечно, если прямо спросить, то Даниил ответит отрицательно, и при этом лицо его будет столь же невозмутимо и непроницаемо.
– Но вы же сами понимаете, Даниил, – спокойно сказал Бэйли, – мне все равно придется привыкать к этому.
Робот посмотрел на своего собеседника.
– О чем вы говорите, коллега Элиа?
– Я говорю о том, что мне придется бывать… на открытом воздухе. На этой планете иначе нельзя, не так ли?
– Для вас, коллега Элиа, в этом не будет необходимости, – возразил Даниил и добавил: – Мы замедляем ход, коллега Элиа. Полагаю, мы прибываем.
Бэйли хотел только одного – внутренней уверенности в том, что он сам сумеет позаботиться о себе и выполнить свое задание. Конечно, ощущение открытого пространства крайне тяжело пережить. Но он обязан заставить себя. Это вопрос сомоуважения, личного достоинства и, что еще важнее, – вопрос безопасности его родной планеты. Лицо землянина стало суровым, глаза потемнели. Во что бы то ни стало он заставит себя переносить воздух, солнце, открытое пространство!
Когда Бэйли, следуя за Даниилом и встретившим их роботом, по темному переходу прошел из самолета в предназначенный ему дом (дворец, как сказал робот), он почувствовал себя провинциалом, приехавшим в столицу. Комнаты невозможно было сосчитать. Яркий искусственный свет зажигался, как только он входил в какое-либо помещение, и гас, как только он выходил из него. Окон не было.
– Не понимаю, к чему столько комнат. Этот дом напоминает целый город, не так ли, Даниил?
– С точки зрения земных масштабов вы правы, коллега Элиа, – невозмутимо отвечал Даниил.
– По-видимому, вместе со мной будет проживать половина обитателей Солярии? – недоумевал Бэйли.
– Никого, кроме вас. Не считая, разумеется, меня, а также необходимого числа роботов, – ответил Даниил.
Бэйли отметил, что Даниил отделил себя от остальных роботов.
– Я спрашиваю про людей, слышите? Про людей?
– Кроме вас, никого, коллега Элиа.
– Значит, выгнали всех жителей дома, чтобы я мог часами бродить из одной комнаты в другую, так, что ли? – раздраженно воскликнул Бэйли.
– Повторяю, все помещения предназначены только для вас, коллега Элиа. Каждый знатный солярианин владеет подобным домом.
– А для чего, как вы думаете, Даниил, одному человеку столько комнат?
– На Солярии считается, что для каждой цели должно быть предназначено отдельное помещение. Вот мы сейчас находимся в библиотеке, – Даниил указал на стены, заставленные стеллажами с книгами. – Далее идет музыкальная комната, затем спортивные залы, различные мастерские, затем комнаты по контролю и управлению роботами, кухни, кладовые, пекарня, спальни.
– О дьявол! А кто все это убирает?
– Домашние роботы. Их достаточное количество, не беспокойтесь. Они будут следить за тем, чтобы вам было абсолютно удобно.
– Но мне не нужно всего этого! – воскликнул Бэйли. У него пропало всякое желание продолжать обход комнат.
– Вы можете находиться в том помещении, которое вы выберете, коллега Элиа, но так как обычаи Солярии требуют большого дома, решено было его построить.
Бэйли с изумлением воззрился на своего собеседника.
– Вы хотите сказать, что эта огромная штука была выстроена специально для меня?
– Вы забываете, коллега Элиа, что вся экономика планеты Солярия построена на труде роботов и таким образом…
– Я понимаю… – прервал робота Бэйли. – Ну, а что они сделают с домом после моего отъезда?
– Я полагаю, они уничтожат его.
Бэйли поджал губы. “Ну, конечно, как это я не догадался, – подумал он. – Сначала выстроили огромное здание для одного-единственного человека с Земли, а затем поспешно снесут его. И даже, наверное, простерилизуют почву, на которой он стоял. Все дезинфицировать, даже воздух, которым дышал человек с Земли. Жители Внешних Миров, возможно, сильны и могущественны, но все же и они подвластны глупым страхам”.
Даниил как будто прочел мысли Бэйли.
– Дело не только в страхе перед инфекцией. Просто солярианам ничего не стоит – как соорудить любое гигантское здание, так и разрушить его. Этот дом по закону подлежит сносу. После того, как мы выполним свою миссию. Он расположен в поместье правителя Груэра. А в каждом поместье может быть только один дом, это закон. На строительство данного здания было получено особое разрешение.
– А кто такой правитель Груэр? – спросил Бэйли.
– Глава Департамента Безопасности Солярии. Мы вскоре познакомимся с ним.
– Вы думаете? – вздохнул Бэйли. – Когда я только начну разбираться в чем-нибудь? Пока я двигаюсь в пустоте и мне не очень-то по душе такое состояние, Даниил.
Даниил, как всегда бесстрастно и как всегда кстати, ответил:
– Я сожалею, что вы раздражены, коллега Элиа. Конечно, запас моей информации значительно превышает ваш. Но в вопросе убийства, имевшем здесь место, мои знания столь же малы, как и ваши. Я полагаю, правитель Груэр сообщит нам все, что нужно. Так распорядилось правительство Солярии.
– В таком случае, поехали к этому Груэру! – воскликнул Бэйли. – Как далеко придется ехать? – Сердце его екнуло при мысли о том, что придется выйти из закрытого помещения, и знакомое стеснение в груди охватило его.
– Нам никуда не надо ехать, коллега Элиа. Правитель Груэр будет ожидать нас в специальном помещении для бесед.
– Специальное помещение для бесед? – пробормотал Бэйли и добавил громче: – Он сейчас ожидает нас?
– Я полагаю, да.
– В таком случае, поспешим.,
Ханнис Груэр был тщедушным человеком средних лет с совершенно лысым черепом.
Бэйли всячески старался из деликатности отвести взгляд от лысины Груэра, но она почему-то притягивала его. По мнению землян, спейсеры всегда были высокими, стройными красавцами с бронзовой кожей и вьющимися волосами, с надменно-аристократическими манерами, настоящими повелителями Вселенной. Словом, они выглядели так, как выглядел робот Даниил Оливау. Те обитатели Внешних Миров, которые посещали Землю, всегда отвечали этим описаниям. Но вот Бэйли увидел не простого спейсера, а одного из правителей Внешних Миров. И что же… он оказался обыкновенным маленьким лысым человечком.
– Добрый день, сэр. Сожалею, что заставил вас ждать.
С такими словами Бэйли чуть было не направился к сидевшему в противоположном углу чудовищно огромной комнаты человеку, чтобы протянуть ему руку, но он вовремя подавил свой порыв. Вряд ли это вызвало бы благополучную ответную реакцию. Пожать руку землянина с опасными микробами…
Груэр сидел, величавый и важный, в одеянии с длинными рукавами, которые целиком закрывали его руки. Вероятно, в ноздрях у него были фильтры, хотя незаметные. Бэйли почудилось, что Груэр неодобрительно взглянул на Даниила, как бы удивляясь его тесному контакту. с землянином. Значит, Груэр не знал, кто такой Даниил Оливау. И тут Бэйли заметил, что его коллега находится на некотором расстоянии от него, не так, как обычно. Понятно, робот играл роль человека по всем правилам.
Груэр заговорил. Его голос звучал дружески, но глаза то устремлялись на Даниила, то смотрели в сторону, но так или иначе избегали встречаться взглядом с Бэйли.
– Добро пожаловать на Солярию, господа. Удобно ли вас устроили?
– О да, сэр, вполне, – ответил Бэйли. Возможно, этикет Галактик требовал, чтобы Даниил в качестве спейсера вел разговор за двоих, но… Но в конце концов, именно его, инспектора Бэйли, призвали расследовать преступление. И вообще он никому ни в чем не собирался уступать, даже истинным спейсерам, а тем более роботу, хотя и столь совершенному, как Р.Даниил Оливау.
Но Даниил и не пытался завладеть инициативой разговора. Да и Груэру ответ Бэйли не показался странным. Наоборот, теперь он все свое внимание обратил на Бэйли.
– Вам, очевидно, известно, для какой цели вы приглашены на Солярию, – продолжал Груэр; взмахнув широкими рукавами, он сложил руки на коленях. При этом Бэйли с удивлением обнаружил, что на руках у Груэра не было перчаток.
– Мы специально не сообщили вам никаких деталей, инспектор, – продолжал маленький лысый спейсер. – Мы хотели, чтобы ваша точка зрения формировалась бы здесь, на месте, и у вас не было никакой предвзятой идеи. Вскоре вы получите полный отчет о случившемся, а также результаты расследования, которое мы сумели провести. Боюсь только, инспектор Бэйли, что вы найдете наши методы расследования весьма несовершенными с вашей профессиональной точки зрения. Ведь у нас на Солярии вообще нет полиции.
– Как, совсем нет? – спросил Бэйли.
Груэр улыбнулся и пожал плечами.
– У нас не бывает преступлений. Население планеты очень невелико и разбросано по всей ее территории. Нет ни причин, ни оснований для преступлений. Поэтому нет нужды в постоянной полиции.
– Но, все же, насколько я понимаю, сэр, преступление имело место?
– Да, увы. И особенно жаль, что убитый был человеком, потеря которого для нас очень тяжела. Да и обстоятельства убийства бесчеловечны.
– Вероятно, у вас нет никаких конкретных подозрений о личности убийцы?
Груэр как-то странно поглядел на Даниила, который молча восседал в своем кресле. Возможно, Бэйли почудилось, но что-то боязливое было в этом взгляде.
– Нет, я не могу сказать, что у нас нет никаких подозрений. Фактически, только один человек мог сделать это.
– Не хотите ли вы сказать, что только один человек мог совершить преступление?
Бэйли не любил ясности в самом начале расследования. Одно дело – подозрения, совсем другое – веские доказательства.
Груэр покачал головой.
– Именно так. Только один человек мог совершить убийство. Всякий иной полностью исключается.
– Даже полностью?
– Именно так, уверяю вас.
– В таком случае, перед нами нет никаких проблем. Наоборот. Перед нами очень серьезная проблема.
Дело заключается в том, что по некоторым данным и этот единственный подозреваемый никак не мог быть убийцей.
– Может быть, убийства вообще не было? – спокойно спросил Бэйли.
– Нет, к сожалению, было. Правитель Рикэн Дельмар – мертв, это факт.
“Хоть что-то определенное стало мне известно… имя жертвы”, – подумал Бэйли. Он вытащил записную книжку и сделал первую запись.
– Доктор Дельмар был фетологом, – продолжал Груэр.
Бэйли записал незнакомое слово, но воздержался от вопросов.
– Ну а теперь, – сказал он с профессиональной деловитостью, – я хотел бы выслушать все обстоятельства дела. Я бы хотел также побеседовать с людьми, наиболее близкими к убитому.
– Очевидно, вам придется поговорить с его женой, – мрачно сказал Груэр. – Ее зовут Гладия.
– Есть ли у них дети? – спросил Бэйли, не поднимая глаз от записной книжки. Не получив ответа, он поднял голову и повторил вопрос.
У Груэра на лице появилось выражение отвращения, как будто он выпил стакан уксуса. Он пробормотал:
– Во всяком случае, я не мог получить информацию по этому вопросу. Но, прежде всего, – поспешно добавил Груэр, – вам следует хорошенько отдохнуть, мистер Бэйли. Вы, наверное, устали и проголодались.
Бэйли вдруг почувствовал, что слово “еда” в данный момент таит для него необычайное очарование.
– Может быть, правитель Груэр, вы составите компанию моему коллеге и мне? – вежливо обратился Бэйли к своему собеседнику. Конечно, он понимал, что эта идея абсурдна, но все же… ведь старик назвал его не “инспектор Бэйли”, а “мистер Бэйли”. Это уже было кое-что…
Груэр ответил, что он, к сожалению, не может принять участие в трапезе, так как его ждут неотложные дела.
Бэйли встал. Вежливость требовала, чтобы он проводил Груэра до двери. Но, во-первых, он не очень-то стремился подходить к двери, возможно, ведущей в открытое пространство, а во-вторых, он точно не знал, где она расположена. Пока он стоял в нерешительности, Груэр с улыбкой кивнул ему и сказал:
– Мы еще увидимся. Ваши роботы знают, как устроить встречу, если вы захотите поговорить со мной.
С этими словами Груэр исчез вместе со своим стулом. Именно исчез, провалился как сквозь землю. В одно мгновение стены, пол и обстановка комнаты изменились до неузнаваемости.
Бэйли издал громкий возглас изумления.
– Дело в том, коллега Элиа, что правитель Груэр не находился здесь с нами лично, – бесстрастно промолвил Даниил. – Это было его объемное изображение. Я думал, что вы знакомы с этим. У вас на Земле тоже существует передача изображений.
– Ну, не совсем так, – пробормотал Бэйли. – На Земле изображение никак не примешь за реальность.
Так вот почему на руках у Груэра не было перчаток, а в носу фильтра. Эти предосторожности были ему не нужны.
После небольшой паузы Даниил заметил:
– Может быть, мы сейчас пройдем в обеденный зал, коллега Элиа?
Вереница роботов внесла незнакомые Бэйли яства и напитки и расставила их на столе необъятных размеров.
