Текст книги "Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

«Теперь все это в прошлом», – подумал Редфа, когда его самолет поднялся в воздух. Он взял курс на Багдад, как это предусматривалось планом полета.

Через несколько минут летчик был уже далеко от своей базы. Как только Редфа убедился, что с земли его не видно, он направил самолет на юго-запад, в сторону Иордании и Израиля. Теперь он летел по специальному маршруту, разработанному им вместе с израильтянами. Редфа знал, что в течение нескольких следующих минут он может быть сбит. Если он останется жив, он никогда уже не вернется на свою родину.

Мунир стал думать о своей жизни в Израиле – вражеской стране, по мнению его друзей. Он знал, что они осудят его как предателя. Они постараются убить его, даже если он будет скрываться в Израиле.

Внезапно заговорило радио. Строгий приказ повелевал ему немедленно вернуться на базу. Мунир продолжал полет. Опять последовал приказ вернуться. На этот раз его предупредили, что в случае неповиновения он будет немедленно сбит. Редфа выключил связь. Он знал, что как раз в этот момент русские высылают на перехват самолеты, пилотируемые его друзьями, чтобы сбить его. Советники могут подключить иорданцев – к их территории он как раз подлетал[30]30
  На этом история самолета Мунира не закончилась. 2 мая 1968 г., в двадцатую годовщину образования Государства Израиль, был устроен военный парад. Открыл его угнанный «МиГ-21».


[Закрыть], – а летчики короля Хуссейна имели хорошую репутацию.

Но как только Редфа покинул «вражескую» теперь территорию, его стала терзать еще одна проблема. Американка. Он привязался к ней больше, чем мог ожидать Конечно, он любит свою жену и детей и никогда их не бросит. Только удостоверившись в их безопасности, он решился на этот полет.

Но и сотрудница Моссад очень хорошо понимала его переживания. Безусловно, Редфа нужен был ей для выполнения приказа начальства. Но когда в Париже он обвинил ее в том, что она использовала его чувства только для того, чтобы достичь своей цели, женщина пристально посмотрела на него и сказала: «Да, это так, но и шпионы могут чувствовать».

Кроме того, она рисковала своей жизнью, когда возвратилась с ним в Багдад после посещения Израиля. Никто не мешал Муниру позвать первого встречного полицейского и заявить, что эта женщина – шпионка Израиля. Она буквально доверила ему свою жизнь. И сейчас она оттягивала и оттягивала свой отъезд в Израиль. Что-то удерживало ее. Мунир понимал – рано или поздно пребывание американки в Багдаде может вызвать подозрение: их часто видели вместе. Она пообещала, что отправится в Израиль, как только Редфа приземлится. Но как он узнает, что с ней все в порядке? Все может случиться, ее могут задержать…

Мунир знал, что ей придется вынести, если ее поймают. Смерть будет для нее облегчением.

Редфа заставил себя сосредоточиться на полете. Он все еще находился над территорией Иордании и подвергался опасности. До Мертвого моря оставалось еще две минуты лета. За сотни миль до подлета израильские радары зафиксировали самолет Мунира. Через минуту в воздух по команде была поднята эскадрилья самолетов израильских ВВС для встречи и сопровождения Редфы.

Когда Мунир увидел приближающийся эскорт, у него сжалось сердце от волнения и страха. Он выполнил специальный маневр, по которому его узнали, и через минуту израильские «миражи» пристроились рядом с ним. Он был в безопасности среди своих новых земляков. Посадка на базе в пустыне Негев прошла успешно[31]31
  На этом история самолета Мунира не закончилась. 2 мая 1968 г., в двадцатую годовщину образования Государства Израиль, был устроен военный парад. Открыл его угнанный «МиГ-21».


[Закрыть].

Несколько дней Мунир чувствовал себя разбитым и очень уставшим. Миновала целая неделя, прежде чем он стал снова улыбаться. Сотрудник Моссад, отвечавший за его безопасность, известил Редфу, что его самолету присвоена кличка «007», как у секретного агента Джеймса Бонда из известного боевика. Затем добавил с лукавой улыбкой: «Может быть, им следовало назвать самолет «Мисс 007»? Редфа смущенно улыбнулся.

Сейчас Мунир Редфа ведет беззаботную жизнь гражданина Израиля. Немногие знают его настоящее имя и место жительства. Он получил обещанную награду и ничем не примечательную работу.

Иракские власти заклеймили его позором как предателя. Но Мунир уверен, что он не предатель. По его мнению, он перелетел в Израиль, руководствуясь гуманными соображениями: это был акт протеста против геноцида, развязанного в отношении курдов. Бомбежки курдского населения были прекращены. Обманутое обещаниями (в том числе и Киссинджера) мирно решить проблему, курдское население было насильно переселено в пустынные районы на юге Ирака.

Мунир больше не встречался с американкой, убедившей его перелететь в Израиль. Она покинула страну. Редфа видел ее только раз, перед ее отъездом. Их дороги разошлись: у Мунира была семья, у американки – работа.

До сих пор агенты Ирака и СССР пытаются выяснить настоящее имя этой женщины, но все безуспешно. Ее имя – одна из наиболее охраняемых тайн Моссад.

Эли Коген – великий шпион

1

В 1939 году ишув (еврейская община в Палестине) и сионисты всего мира были возмущены опубликованием британским правительством официального заявления о своей политике в отношении будущего Палестины. Англия выступала за поэтапное движение Палестины к независимости и в то же время за ограничение иммиграции евреев до 75 тысяч человек в течение первых пяти лет, после чего их въезд должен регулироваться палестинскими властями и руководством других арабских стран.

Общий настрой 21-й конференции сионистов, состоявшейся в Женеве в августе 1939 года, выражался в активной оппозиции англичанам. Однако эти воинственные настроения существовали недолго: через несколько дней после завершения работы конференции гитлеровские войска оккупировали Польшу и разразилась вторая мировая война. Подавляющим большинством ишув выразила поддержку англичанам в борьбе с нацизмом и предприняла шаги к тесному взаимодействию с ними. Технические специалисты ишув использовались во многих областях, включая и разведку. Была даже предпринята попытка создать еврейские воинские подразделения. Правда, она не увенчалась успехом.

Однако весной 1941 года, когда войска генерала Роммеля быстро продвигались в направлении Египта, англичане решили воспользоваться предложенной евреями военной помощью. В составе военной оганизации «Хагана» было сформировано специальное ударное формирование ПАЛМАХ для выполнения особых задач. Даже экстремистская группа «Иргун», созданная для борьбы с арабскими террористами, привлекалась к совместным действиям.

Во второй половине 1941 года обстановка на фронте стабилизировалась, однако в 1942 году Роммель вновь продвинулся к границе Египта. Возникла реальная угроза вторжения немцев в Палестину. И вновь еврейские силы, оставив распри, сплотились и мобилизовались для отпора врагу.

Вероятность вторжения исчезла осенью 1942 года в результате решающей победы англичан под Эль-Аламейном.

С устранением немецкой угрозы Палестине англичане заняли более жесткую позицию в отношении еврейских поселенцев. Началась конфискация оружия, которая затронула даже «Хагану», сражавшуюся на стороне англичан с самого начала войны. Предпринимались попытки ограничить политическую активность евреев. Антибританские настроения усиливались безразличием Лондона к уничтожению евреев в Европе, о чем в 1942–1943 годах стали поступать все более тревожные данные.

В атмосфере враждебности экстремистские группировки начали активную и жестокую борьбу против англичан. В первых рядах движения стояла группа ЛЕХИ, возглавляемая Абрамом Штерном. Группа ЛЕХИ откололась от «Иргун» в 1940 году и оставалась на антибританских позициях в течение всей войны.

Штерн был схвачен англичанами в феврале 1942 года и немедленно казнен; после чего его группа распалась. Однако ее члены продолжали отчаянную борьбу с англичанами, и в январе 1944 года к ним присоединилась группа «Иргун». В 1943 году в «Иргун» сменилось руководство, и новые лидеры отказались от совместной борьбы «против британских захватчиков».

Эта борьба достигла своего пика 5 ноября 1944 г. Два молодых члена группы ЛЕХИ – Элиа Бейт Зари и Элиа Хаким – выследили и застрелили государственного министра Великобритании по Ближнему Востоку лорда Мойна около его резиденции в Каире. Убийство вызвало гневный протест во всем мире. Мировое общественное мнение было возмущено. В Палестине и Египте евреи, христиане и мусульмане осудили эту акцию. Ишув, включая и «Иргун», широко взаимодействовала с английской полицией в выявлении и задержании членов группы ЛЕХИ.

В Египте еврейское население, насчитывавшее около 300 тысяч человек, было озабочено возможными последствиями этого убийства в условиях и без того напряженной обстановки. Столкновения между мусульманами и евреями в Палестине в 30-х и 40-х годах вызвали в Египте растущую враждебность к еврейскому населению. Вот почему местная еврейская община с возмущением отказала сионистам, просившим содействия. Когда агент Руфь Клигер обратилась за помощью к крупному еврейскому коммерсанту, придя к нему домой, то услышала следующее: «Евреям лучше сидеть тихо и не высовываться». Ее предупредили, что спустят собак, если она попытается прийти еще раз.

Однако когда два молодых экстремиста из группы ЛЕХИ предстали перед судом за убийство лорда Мойна, их поведение произвело глубокое впечатление даже на некоторых наиболее ярых противников. В своих репортажах иностранные журналисты восхищались их мужеством. В ходе судебного разбирательства они выступали с политическими заявлениями о том, что совершенная акция явилась их патриотическим долгом, а насилие было единственным средством завоевания независимости для своей страны. Молодые люди обвиняли британское правительство в том, что оно «обрекло тысячи евреев на смерть» в нацистских концентрационных лагерях, не разрешив им эмигрировать в Палестину.

Даже арабские националисты выразили свои симпатии этой паре, выйдя на улицы с плакатами, требующими освобождения «убийц Мойна». Начальник британской службы безопасности заявил: «Мне никогда не приходилось видеть преступников, которые выглядели бы такими несмышлеными, как эти храбрые, самонадеянные, жестокие и бессердечные молодые фанатики».

Тем не менее двое убийц были осуждены на смертную казнь через повешение. Приговор привели в исполнение 22 марта 1945 г. Молодые люди остались мужественными до последней минуты. На эшафоте они запели гимн «Хатиква» («Надежда»), который впоследствии стал национальным гимном Израиля.

Казнь глубоко повлияла на многих египетских евреев независимо от их религиозных или политических убеждений. Под воздействием происшедшего некоторые из них в корне изменили свое отношение к Палестине и сионизму.

Одним из таких людей был двадцатилетний еврей из Александрии Элиа Коген. Коген родился в еврейском квартале Александрии 16 декабря 1924 г. Его родители, Шауль и Софи Коген, эмигрировали в Египет из сирийского города Алеппо. Шауль зарабатывал на жизнь продажей галстуков из парижского шелка богатым клиентам. Семья жила очень скромно: надо было накормить и одеть восьмерых детей.

Эли, как его братья и сестры, воспитывался в строгих ортодоксальных традициях, но в отличие от них он педантично соблюдал свою веру. В то время как его братья, пропуская молитвы, проводили послеобеденное время по субботам с приятелями, Эли молился в синагоге. Во время религиозных праздников его всегда можно было видеть молящимся вместе со своими родителями.

Эли с отличием закончил школу и получил желанную стипендию во Французском лицее. Он проявил себя блестящим учеником, особенно в математике и языках, и вскоре начал бегло говорить на иврите и французском. Время, отведенное на игры, Коген предпочитал использовать для чтения или выполнения домашних заданий. Он изучал Талмуд и знал наизусть целые отрывки из него. Он имел исключительную память и любил проверять ее: садился на балконе своей квартиры и записывал номера машин, проходящих по улице, затем передавал этот список родителям или одному из братьев и безошибочно называл по памяти все номера.

«Эли всегда был среди первых учеников по любому предмету», – вспоминал один из его школьных друзей. Но он никогда не возбуждал к себе зависти или злобы. Он был превосходным спортсменом и ежедневно плавал в Средиземном море, а затем делал длительные пробежки вдоль пляжа и легко обгонял других бегунов, которые пытались состязаться с ним. Эли всегда помогал своим одноклассникам, передавая им шпаргалки или разрешая списывать у него на экзамене.

В день совершеннолетия родители подарили Эли фотоаппарат «Кодак», и фотография стала его новым увлечением. Он бродил по городу и делал снимки, а фотографии аккуратно вклеивал потом в альбом. Эли прочитал десятки книг по фотографии и стал специалистом в этом деле.

Учитывая склонность Эли к наукам и глубокий интерес к иудаизму, родители направили его в школу Май-монида в Каире, а затем в Мидраш Рамбам – центр изучения Талмуда, которым управлял Моше Вентура, главный раввин Александрии. В этих заведениях он тоже проявил себя блестящим учеником.

Кроме того, Эли интересовала жизнь его египетских сверстников – и евреев и неевреев. Он бродил с фотоаппаратом в районах, населенных мусульманами, разговаривал с ними и делал снимки. Он без труда общался со всеми, кого встречал.

Однако Эли был одинок. Среди одноклассников у него было мало друзей. Казалось, он предпочитал быть наедине с собой или проводить время со своими родными.

Одной из возможных причин этого было финансовое положение семьи. Родители редко давали ему карманные деньги, а то и вовсе не давали, и во время каникул он часто подрабатывал, чтобы помочь семье. Каждый заработанный пенс он отдавал родителям.

В отроческие годы интерес Эли переключился с религиозных дисциплин на математику и физику. В результате он отказался от планов стать раввином и твердо решил заняться наукой. Это решение сильно огорчило раввина, который учил его. Он сказал: «У Эли мозги гения. Он мог бы стать одним из великих ученых-талмудистов».

В 1940 году в Египет пришла война, и у Эли появилось новое увлечение – боевое оружие. Особенно привлекали его различные типы самолетов, снимки которых он помещал в альбом. Когда немецкие самолеты летели бомбить тылы англичан, он пренебрегал требованиями укрыться в убежище и оставался на улице, пытаясь опознать самолеты. Его попытки сфотографировать воздушный бой, к сожалению, не увенчались успехом: маленький аппарат «Кодак» не справился с такой задачей.

Один из одноклассников вспоминал, как вел себя Эли во время воздушного налета, когда ученики были в школе: «Он был всегда спокоен, всегда уверен в себе. Он обычно утешал перепуганных малышей и ласково просил их не бояться, отводил их в убежище и возвращался обратно. Он понимал, что подвергался серьезной опасности, выходя на улицу для наблюдения за воздушным боем. Казалось, что Эли был лишен всякого страха за себя. Это было очень странно…»

Однако война имела и другую сторону, более важную теперь для Эли.

Весной и летом 1942 года, когда дивизии Роммеля продвигались к Каиру, а союзники отступали, в Египте резко возросли пронацистские настроения, которые усиливались стремлением сбросить британское господство. Эли был верующим евреем, но считал себя полноправным египтянином и симпатизировал националистическим антибританским настроениям. Он даже участвовал в демонстрациях протеста против иностранного господства, за что получил серьезное внушение от своих родителей. Как и большинство египетских евреев старшего поколения, они не хотели привлекать к себе внимания и не принимали никакого участия в борьбе, ведущейся в соседней Палестине. Эли знал об этой борьбе, однако она не имела для него большого значения. Он был египтянином, Александрия была его домом, и события в Палестине не касались его.

Суд и казнь убийц лорда Мойна все изменили.

Эли почувствовал, что что-то связывает его с двумя молодыми террористами. Они были примерно одного возраста и носили имя великого пророка Элиа. Мужество, с которым они встретили смерть, открыло ему истинное значение совершенного ими поступка. Эли захотел каким-то образом выразить свои симпатии сионистам. Ему не пришлось долго ждать.

Египетское отделение «Алия бет», организации, созданной в Палестине для осуществления нелегальной иммиграции евреев, действовало уже несколько лет.

Организатором и руководителем этого отделения была Руфь Клигер. Для проведения своих операций эта группа использовала суда, автомашины и даже верблюдов. Эли как участник египетского еврейского молодежного движения «Хашерут» выполнял кое-какие поручения этой группы, действуя иногда в качестве курьера.

Однако к 1944 году руководители разведывательной службы «Хаганы» решили расширить свою сеть в Египте. Война близилась к завершению, и они готовились к возобновлению полномасштабной борьбы за государственную независимость. Из-за роста антисемитских настроений в Египте необходимо было активизировать вывоз евреев из страны. «Хагана» собиралась также воспользоваться огромными запасами оружия, накопленными союзниками в Египте. И как никогда она нуждалась в информации.

Каир – британский штаб на Ближнем Востоке, и лучшего места для выяснения планов англичан в регионе не было. Надо было узнать, как относятся арабские лидеры к идее создания еврейского государства в Палестине и что они предпримут в этом случае.

Для организации и осуществления такой операции был выбран опытный агент Леви Абрами, уроженец Палестины. Абрами заслали в Египет весной 1944 года как английского офицера. Прежде всего он посетил дом высокопоставленной египетской особы Иоланде Габай. Иоланде происходила из богатой еврейской семьи в Александрии, жила какое-то время в Париже. Она не была сионисткой, но пришла в восторг от предложения заняться шпионской деятельностью. Самым важным для Леви Абрами являлись ее многочисленные связи в высших военных и политических кругах Египта.

Вскоре эта пара сняла виллу за пределами Александрии и устроила там штаб для своей нелегальной деятельности под прикрытием курорта для военнослужащих союзных войск.

После казни убийц лорда Мойна Эли начал работать на подпольную сеть Леви и Иоланде. Он уже не был простым курьером, а выполнял все более ответственные и опасные поручения.

Для организации иммиграции египетских евреев в Палестину было создано туристическое агентство «Грунберг». Оно занималось добыванием виз на выезд, а также сертификатов об уплате подоходных налогов. Официально эти документы евреям не предоставлялись.

Эли отвечал за подкуп местных властей с целью получения от них помощи. Используя свое прекрасное знание языков (а к тому времени он владел итальянским, немецким, французским и арабским), Коген давал взятки работникам посольств и местным египетским властям. Они становились более сговорчивыми и выдавали документы либо делали вид, что не замечали контрабандных операций. Многие египтяне даже подружились с Эли, после того как он показал им свою щедрость в ночных клубах Каира и Александрии. Для них он был не только евреем, но и хорошим египтянином.

Участвуя в операции «Гошен» (условное название подпольной сети), Эли помог тысячам евреев приехать в Палестину. С 1945 по 1948 год он неустанно трудился над выполнением поставленной перед ним задачи.

Тем временем в Египте росли антисемитские настроения, которые почувствовал на себе и Эли.

В 1946 году он поступил в Каирский университет короля Фарука (там он изучал электротехнику). Это было почти исключительным явлением, ибо антисемитизмом был охвачен и университет. Одновременно Эли устроился бухгалтером в фирму по импорту леса, чтобы помочь семье.

В начале 1947 года обстановка вновь обострилась: англичане не могли должным образом урегулировать палестинскую проблему и передали ее на решение Организации Объединенных Наций. В мае того же года была созвана специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН, и в ноябре было решено разделить Палестину на два государства: арабское и еврейское.

Это вызвало новую волну антисемитских настроений. В Египте, как и повсюду, уже шли разговоры о войне, которая задушила бы еврейское государство в зародыше. Среди населения участились случаи бесчинств по отношению к евреям. В Университете короля Фарука студенты и профессора открыто выступали с антисемитскими заявлениями.

Друзья советовали Эли подумать о своей безопасности и держаться в стороне. Он возражал: «Я такой же египтянин, как и другие. Я выходил на демонстрации против англичан». Эли не понимал, как это его соотечественники могли набрасываться на него. Был случай, когда друзья силой удержали Эли от стычки с группой студентов-мусульман, которые готовы были растерзать его. В другой раз Когену не повезло: его избили члены организации «Братья-мусульмане». Эта религиозная и националистическая группа активно призывала к применению насилия против евреев.

Но несмотря на все это, Эли оставался тем же патриотом-египтянином, каким был всегда. Летом 1947 года он попытался доказать свой патриотизм властям очень необычным способом.

В то время в Египте была введена, по крайней мере юридически, обязательная военная служба для всех молодых людей страны. Обычно если еврея призывали на службу, он пытался откупиться. Многие чиновники стремились собрать на призывные пункты как можно больше молодых евреев, так как были уверены в получении взятки. Но и в этом случае Эли поступил по-своему, попросив власти зачислить его добровольцем.

Его поступок внес большое смятение в ряды военных: где это слыхано, чтобы еврей вызвался добровольно служить в армии? Кончилось все тем, что ему отказали, так как его лояльность внушала подозрение.

Эли продолжал работать в туристическом агентстве «Грунберг», помогая сотням евреев выезжать из Египта. Сам он уезжать не собирался.

Коген остался в Египте и вел активную жизнь, насколько это было возможно для еврея. Он продолжал занятия в университете, правда, под угрозой физической расправы вынужден был заниматься дома. Весной 1948 года он и несколько других студентов-евреев сдавали экзамен в отдельной аудитории под охраной вооруженных полицейских. Эли получил самые высокие оценки в своей группе.

14 мая 1948 г., когда в музее Тель-Авива Давид Бен-Гурион стоя провозгласил создание независимого Государства Израиль, объединенные арабские армии начали обещанную войну против только что родившегося государства.

В Египте евреи подверглись новым испытаниям: многие были арестованы без всяких причин, их собственность конфисковывалась, вводились специальные налоги. Евреям стало почти невозможно устроиться на работу. Эли был вынужден оставить университет.

Евреев открыто убивали и грабили на улицах, а власти делали вид, что ничего не происходит. Более того, они требовали от еврейских общин доказательств их лояльности к Египту в виде добровольных пожертвований крупных сумм в военные фонды страны. Между тем преданность евреев Египту во многих случаях была гораздо выше, чем Израилю.

Война закончилась победой израильтян. Переговоры о перемирии начались в январе 1949 года, а к июлю наконец было подписано соглашение.

Однако, по иронии судьбы, победа Израиля принесла новые неприятности евреям в Египте. Египет первым подписал соглашение о перемирии, и Израиль разрешил ему вывести свои войска (в составе которых находился молодой офицер Абдель Насер). Тяжело переживая унижение, египтяне начали новую кампанию против еврейского населения. Десятки евреев были убиты, а их дома разграблены, что, в свою очередь, увеличило эмиграцию.

В 1950 году семья Эли выехала в Палестину. Он сам разработал план переезда и достал необходимые документы. Отказавшись выехать с семьей, Эли пообещал сделать это позже.

Однако Эли не увидел своих близких еще целых шесть лет.

Преодолев сопротивление и враждебность университетских властей, Эли вновь поступил в Университет короля Фарука с твердым намерением завершить обучение. Студентом он пробыл недолго: его исключили на сей раз окончательно, и он перебивался случайными заработками, посвятив себя целиком оказанию помощи своим соотечественникам-евреям в выезде в Палестину.

Из 300 тысяч евреев, живших в Египте к началу войны 1948 года, к 1951 году осталось менее одной трети.

В том же году в Египет приехал еще один крупный израильский агент для руководства шпионской деятельностью и эмиграцией евреев. Этим агентом был Абрам Дар, работавший под именем Джона Дарлинга. Одной из основных задач Дара являлась вербовка молодых египетских евреев для выполнения шпионской работы.

Эли Коген, естественно, стал одним из первых завербованных. Другим была двадцатичетырехлетняя спортсменка Марсель Ниньо. Она дружила со многими египетскими армейскими офицерами, с которыми встречалась на приемах, устраиваемых ее высокопоставленными и богатыми друзьями. Марсель и Абрам Дар стали любовниками, и она помогала ему в поисках кандидатов на вербовку.

Пятеро из завербованных, включая Эли Когена, были посланы в Израиль для прохождения интенсивного курса по основам разведывательной работы и диверсионной деятельности. Они обучались там три месяца, общаясь только со своими инструкторами, а затем были направлены обратно в Египет. Здесь они попали под командование опытного агента капитана Макса Беннета. Он родился в Кёльне и был очень похож на арийца. Он даже не подвергался обряду обрезания. Его родители перебрались в Палестину, когда ему не было еще и двадцати лет, но он сразу же вступил в ряды «Хаганы». Обучившись шпионскому ремеслу, Макс получил задание в Ираке, где некоторое время руководил операциями по эмиграции. Когда иракская контрразведка раскрыла его деятельность, он едва избежал смерти.

Затем Беннета направили в Египет под именем Эмиля Витбейна, торговца протезами конечностей. Он продал большое количество своего товара египетской армии и установил дружеские отношения со многими высокопоставленными офицерами, которые были тронуты его заботой о раненых ветеранах. Им и в голову не приходило, что их друг передавал все услышанное непосредственно в Моссад.

В силу ряда причин Беннету пришлось сменить работу и ко времени возвращения молодых египтян из центра подготовки в Израиле он работал консультантом египетского отделения компании «Форд мотор».

Вначале Беннет горько жаловался на то, что ему приходится посылать «любителей» на выполнение сложных и опасных заданий. Но эти любители работали хорошо. Поток информации в Моссад превзошел все ожидания, а в результате операции «Гошен» тысячи евреев переправились в Палестину.

Эли Коген прошел подготовку радиста разведгруппы и отлично выполнял свои обязанности. Он прекрасно работал на передатчике. Из Моссад часто шли благодарности ему и его товарищам по группе.

В это время в Египте происходили политические перемены, которые косвенно явились причиной краха их подпольной организации. В июле 1952 года генерал Мохаммед Нагиб возглавил переворот, который привел к свержению короля Фарука. В Египте было сформировано республиканское правительство. Почти сразу же новое правительство стало проводить антиизраильскую политику. Оно усилило блокаду Суэцкого канала для кораблей, идущих в Израиль или из него. Участились нападения террористов на население еврейского государства.

Одновременно развитие событий на международной арене стало вызывать тревогу у израильтян. После свержения генерала Нагиба подполковником Гамалем Абдель Насером зимой 1954 года отношения между американским и английским правительствами и Египтом стали улучшаться. Англичане дали согласие на вывод своих войск из зоны Суэцкого канала, что означало полную и безоговорочную блокаду израильского судоходства, и на оснащение египетских ВВС новыми самолетами. В Соединенных Штатах государственный секретарь Дж. Даллес склонял президента Эйзенхауэра к проведению проарабской политики.

Военную разведку Израиля возглавлял тогда полковник Бенджамин Гибли, который был одним из членов трибунала, судившего Меира Тобианского в 1948 году. Гибли был убежден, что развитие отношений между Египтом и странами Запада представляет смертельную опасность для Израиля. Он счел обычную дипломатию неэффективным средством для борьбы с этой угрозой и разработал свой собственный план прямых действий.

Его план был простым, жестоким и противозаконным. Агенты Моссад в Египте должны были взорвать американские и британские объекты в Каире и Александрии. Ответственность за эти террористические акты возложат на коммунистов или на экстремистские мусульманские группы, что вызовет сильные антиегипетские настроения в Вашингтоне и Лондоне.

Операцией должны были руководить бывший армейский офицер Мордехай Бен Зур и агент Пол Фрэнк. Фрэнк работал в Египте под прикрытием бывшего офицера СС. Ему удалось сойтись с такими людьми, как командующий ВВС и министр внутренних дел Египта. Бывшие нацисты, которые жили в стране и являлись советниками правительства, полностью доверяли ему.

Когда Фрэнк объявил задание группе молодых египетских евреев, те вначале отказались выполнять его: они были евреями, но они были и гражданами Египта.

Идея убийства своих сограждан вызвала у них возмущение. Они также опасались, что такая акция будет иметь политические последствия для Израиля.

Но полковник Гибли в Тель-Авиве настаивал на выполнении своих приказов. И они были выполнены.

Юноши и девушки пошли на задания и установили бомбы в библиотеках ЮСИА в Каире и Александрии. Другие устройства были взорваны в здании главного почтампта. Центральные рестораны также стали объектами диверсий.

Вскоре то ли из-за сомнений в правильности своих действий, то ли просто по неопытности, но группа молодых египтян допустила ошибку, которая привела к провалу. Один из них, Филипп Натансон, попал в руки каирской полиции, которая до того времени никак не могла установить национальную принадлежность диверсантов. Натансон выскочил из кинотеатра в горящей куртке. Полицейские схватили его, погасили огонь и обнаружили в кармане куртки футляр для очков, наполненный взрывчаткой.

Натансона арестовали. В его квартире произвели обыск и обнаружили большой набор документов и самодельных бомб. В темной комнате нашли снимки и негативы с изображениями мостов, военных объектов и других целей для диверсионных операций.

Четыре дня египетская полиция и офицеры контрразведки подвергали Филиппа Натансона жестоким пыткам. Он отказался давать показания и настаивал на своей версии о том, что является коммунистом и получает приказы от тайной организации шпионов, обученных в Москве. И только когда ему сказали, что его мать находится в тюрьме и будет расстреляна, он «сломался» и признался во всем.

Власти, имея на руках полный список сообщников Натансона, начали вылавливать остальных членов группы.

Благодаря своим связям юная Марсель Ниньо на некоторое время избежала ареста. Однако ее неопытность позволила египетским контрразведчикам организовать за ней слежку. Не зная, как поступить, она в панике явилась на квартиру Макса Беннета, главного агента, ответственного за общее руководство израильской разведкой в Египте.