Текст книги "Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Р. Кеннеди услышал щелчок в телефонной трубке: разговор был окончен. Несколько секунд он стоял ошеломленный. Он знал и уважал Исера Харела, но зачем его агенты летят в Нью-Йорк? Кто уполномочил их выполнять здесь какую-либо миссию? Наконец, кто или что этот Иосселе?

Кеннеди немедленно связался с американским послом в Тель-Авиве, который сразу же отправился на встречу с Бен-Гурионом в Иерусалим. Министр юстиции связался также с израильским послом в Вашингтоне Абе Харманом. Харман знал об Иосёеле, но даже он не мог предположить, что задумал Исер Харел. Больше всего посол беспокоился о том, что операция Харела осуществляется в нарушение норм международного права. Харман послал в Израиль предупреждение о возможных последствиях.

Проницательный Бен-Гурион не собирался обсуждать с кем-либо детали операции. Американского посла встретил адъютант премьер-министра полковник Хаим Бен-Давид. Он был вежлив, предупредителен и пообещал при первой же возможности проинформировать Бен-Гуриона, который, к сожалению, в тот момент находился «на заседании кабинета министров». Встреча была назначена на следующий день.

Между тем Харела невозможно было нигде найти.

Всем, кто спрашивал Исера, его секретарь отвечал, что «связь с ним потеряна».

А в Вашингтоне Кеннеди изучал доклад о деле Иосселе. Позднее он признался одному из служащих ЦРУ, что был крайне удивлен, прочитав его. Моссад посылает своих сотрудников за десятилетним мальчиком. Какова же его, Кеннеди, роль в этом деле? Сам Кеннеди склонялся к тому, чтобы не поднимать шума и дать возможность израильским разведчикам сделать свое дело. Исер Харел не стал бы посылать сюда своих людей, если бы на это не было серьезной причины. К тому же израильтяне всегда охотно шли на сотрудничество с американскими правоохранительными органами и разведкой. И в конце концов, если сотрудники Моссад уже летят в США, то не сбивать же их самолет?

С другой стороны, у Кеннеди были свои политические интересы. В скором времени в США предстоят выборы в конгресс и губернаторов штатов, и споры вокруг этого дела могут привести к потере кандидатами от Демократической партии части голосов еврейской общины, на поддержку которой всегда рассчитывали демократы. А если кто-нибудь пострадает в этой операции… или Иосселе не окажется по указанному адресу? Что тогда?

Кеннеди еще раз позвонил, чтобы удостовериться, действительно ли Иосселе находится по указанному адресу. Да, ответили ему, мальчик там.

Роберт принял решение. Он заявит протест по поводу своевольных действий Исера Харела, но в очень мягкой форме. Одновременно сотрудникам ФБР будет отдан приказ оказывать Моссад всяческое содействие.

В тот же день поздно вечером самолет компании «Эл Ал» приземлился в аэропорту Идлвайлд недалеко от Нью-Йорка. На поле аэродрома стоял кортеж автомобилей: самолет встречали агенты ФБР. Несколько человек отделились от пассажиров, сходящих с трапа, и направились к поджидающим их машинам. Израильтянам был оказан теплый прием.

Спустя час несколько автомобилей остановилось около небольшого многоквартирного дома № 126 на Пенн-стрит в квартале Вильямсбург Бруклина. Их встречала еще одна группа переодетых полицейских. Сотрудники Моссад и ФБР вошли в дом и поднялись по лестнице на этаж, где находилась квартира четы Гертнер. Они постучали в дверь. Миссис Гертнер, смущенная и немного испуганная при виде большой группы людей, пригласила их войти.

В это время в квартире молился хозяин дома. Рядом с ним, держа молитвенник, стоял десятилетний мальчик в ермолке. Один из сотрудников Моссад сказал на иврите: «Собирайся, Иосселе. Мы едем домой».

Ида Шумахер прилетела из Тель-Авива в Нью-Йорк, чтобы удостовериться лично, что найденный мальчик действительно ее сын. Для этого ей не нужно было отыскивать родимые пятна. Ида обняла сына, а он прошептал, что очень тосковал по ней.

Спустя два дня Иосселе стоял, щурясь от слепящего солнца, на поле аэродрома Лод недалеко от Тель-Авива. Толпы людей, которые пришли встретить мать и сына, разразились криками приветствия, как только они показались на трапе самолета.

А в отдалении стояла машина, в которой сидел невысокий, ничем не примечательный человек с голубыми глазами. Исер Харел не мог отказать себе в удовольствии увидеть результаты своей работы.

Более сорока сотрудников Моссад в течение восьми месяцев постоянно занимались этим делом. Сотни других привлекались время от времени. Большая часть бюджета Моссад на 1962 год была потрачена на поиски мальчика.

Еще некоторое время Исер наблюдал торжественную встречу Иосселе, а затем поехал к Бен-Гуриону. Он уже докладывал своему шефу о том, что мальчик найден. Сейчас же он приехал в резиденцию премьер-министра, чтобы сказать: «Иосселе здесь».

Сразу не последовало никакой реакции. Был момент, когда Исер подумал, что, может, впервые за то время, которое они знакомы, Бен-Гурион задаст один или два вопроса о том, как была осуществлена операция. Может быть, поздравит…

Бен-Гурион ничего не сказал, хотя Исер мог поклясться, что его глаза блеснули, когда он спросил: «А что с этой женщиной?»

Эту женщину зовут теперь Руфь Бен-Давид. После того как дело Иосселе было завершено, руководство Моссад предложило ей работу в разведке. Они отлично понимали, что лишь человек со способностями первоклассного шпиона мог так долго водить их за нос. Однако Руфь отвергла это предложение.

Она переехала в Иерусалим и вышла замуж за человека старше ее на двадцать семь лет. Это был раввин Амрам Блау, руководитель «Наторей Карта», жена которого умерла за два года до этого.

Сегодня его уже нет в живых, а Руфь Бен-Давид – бабушка его пятидесяти внуков. Они часто навещают ее в маленьком каменном домике, где она живет одна. Как и на других домах в квартале Меа-Шеарим, на ее доме написано: «Я – еврейка, а не сионистка». Даже среди членов этой общины, отличающихся особой религиозностью, вдова раввина выделяется своей фанатичной приверженностью вере. Она постоянно одета только в черное и ходит только с покрытой головой. Даже в жаркую погоду она не выходит из дома без толстых черных чулок. Большую часть времени Руфь проводит в молитвах, педантично соблюдая самые незначительные требования принятой ею религии.

Среди тех, кто посещает ее дом, бывает и крепкий молодой человек, который иногда (когда находится на службе в армии) приходит в военной форме и с автоматом. Иосселе больше не носит ни черную одежду, ни пейсы, как евреи-ортодоксы. Но Руфь рада ему, когда бы он ни пришел. Возможно, встречаясь, они вспоминают свой «побег» в Европу и то, как обводили вокруг пальца лучших сотрудников Моссад.

Шестидневная война

Утром 5 июня 1967 г. на Ближнем Востоке разразилась война. Вооруженные силы Израиля нанесли превентивный бомбовый удар по военным объектам в Египте, а затем в Сирии, Ираке и Иордании. Через шесть дней война закончилась. За это время армия Израиля захватила тысячи военнопленных из состава египетских войск, размещенных на Синайском полуострове. Было уничтожено большое число воинских частей. Подразделения израильской армии продвинулись на несколько миль вперед к Дамаску и захватили у Иордании старую часть Иерусалима.

Мир был поражен быстротой, с которой Израиль победил своих многочисленных и превосходящих в военном отношении противников. Никто не мог и подумать, что к этой короткой войне Израиль готовился в течение многих лет. С большой тщательностью, в условиях абсолютной секретности руководство израильского государства собирало самую разную информацию о военном потенциале своих противников. Поэтому, когда началась война, Израиль сумел компенсировать свое отставание в военной области за счет превосходства в разведке.

Большой вклад в дело добывания информации о противниках внес Моссад. В следующих трех историях раскрывается только незначительная часть подвигов, совершенных сотрудниками Моссад – бойцами невидимого фронта, которые помогли Израилю одержать победу в шестидневной войне еще до того, как заговорили пушки.

Угон советского «МиГа»

В августе 1966 года газеты всего мира опубликовали сенсационную историю об иракском летчике, который на своем самолете «МиГ-21» (самой современной модели из того, что имел в своем распоряжении СССР) приземлился на аэродроме в Израиле. Подобно другим новостям такого рода, эта история несколько дней не сходила с полос многочисленных изданий, но вскоре многие забыли о ней.

Среди тех, кто помнил о происшедшем, были военные чины из США, Франции, Англии и других западных стран. Они просили израильские власти разрешить взглянуть на самолет, который впервые оказался на территории дружественной им страны.

Не забыли о случившемся и русские, которые были буквально в бешенстве. Это был тяжелый удар по престижу руководителей советских спецслужб, заверявших свое правительство, что каждый самолет «МиГ-21», находящийся на вооружении иностранных государств, надежно охраняется сотрудниками КГБ. Это было также крупной военной неудачей. Командование советских ВВС опасалось, что через несколько месяцев мощь их тактической авиации будет серьезно подорвана: западные страны узнают о секретах истребителя.

Советское руководство предприняло ряд демаршей. Правительству Израиля пригрозили принять ответные меры, в случае если самолет не будет немедленно возвращен. Однако израильтяне благополучно вышли из этого положения. Они заявили, что самолет приземлился неожиданно для них. Этот случай удивил, озадачил и буквально сбил их с толку. И они постараются выяснить истинную причину всего происшедшего. В настоящий момент израильское правительство «рассматривает» требование русских вернуть самолет.

Чтобы смягчить гнев русских, израильтяне отказали всем, в том числе и американцам, в просьбе осмотреть самолет.

Такая «политика умиротворения» вызвала резкую критику со стороны военных чинов и разведки. Споры по этому вопросу продолжались несколько месяцев.

Еще больший скандал разразился в Багдаде, когда стало известно, что дезертировавший летчик Мунир Редфа был не «потерявшим душевное равновесие неопытным курсантом», как заявило иракское радио, а одним из лучших военных пилотов страны. Прежде чем попасть в привилегированную группу военной иерархии Ирака, он был тщательно проверен как иракской, так и советской службами безопасности.

Мунир первым среди иракских летчиков был отобран для обучения в ВВС Соединенных Штатов. Затем его послали в СССР учиться летать на новейших самолетах. И только после этого ему доверили «МиГ-21».

Он завоевал репутацию одного из лучших и опытных летчиков Ирака и получил должность заместителя командира авиаэскадрильи.

Пока правительства СССР и Ирака тщетно пытались вернуть самолет, советские военные советники и чины армии Ирака старались выяснить, как Мунир Редфа подготовил и осуществил свой побег.

В некоторых израильских средствах массовой информации высказывалось предположение, что Мунир заблудился и был вынужден сесть на территории Израиля. Позднее появилось сообщение о том, что иракский летчик написал письмо руководству Израиля о своем желании покинуть родину.

Иракцы и их советники совершенно справедливо отвергли эти домыслы. Поступок пилота был не случайностью, а, как установили впоследствии, хорошо спланированной, прекрасно организованной операцией, выполненной на высоком профессиональном уровне.

Однако прошли годы, прежде чем советские разведчики смогли из отдельных деталей воссоздать полную картину происшедшего. С самого начала они были уверены лишь в одном: за всем этим стоял Моссад. И оказались правы.

С момента появления русских самолетов на Ближнем Востоке в начале 60-х годов Моссад и военная разведка поставили перед собой задачу заполучить этот новейший лайнер в распоряжение Израиля. Израильское военное командование всегда поощряло своих сотрудников за предоставление полной информации о всех типах оружия, которое находилось на вооружении противника и могло быть использовано против Израиля. Одним из первых, кто стал придавать этому большое значение, был генерал Дан Толковский, создатель и командующий ВВС Израиля в начале 50-х годов. Он любил повторять: «Основной принцип ведения войны: чтобы победить, нужно знать оружие, которым воюет противник».

Толковский не забывал повторять это правило руководителям Моссад и военной разведки. Он постоянно требовал от них сведений, относящихся к военной сфере. Его принципы остаются актуальными и по сей день.

Для Израиля добытая разведкой информация имела жизненно важное значение. Израильское правительство использовало эту информацию и для «секретного товарообмена» с Соединенными Штатами: военное снаряжение американцы соглашались поставлять Израилю только в обмен на полученные по шпионским каналам данные и образцы вооружений. На американской территории размещались две эскадрильи полностью оснащенных боевых русских самолетов. Эти подразделения, получившие кодовое название «Топ ган», служили для имитации настоящих боевых действий.

Большая часть оружия для подразделений «Топ ган» поступала из Израиля. Когда премьер-министр Менахем Бегин[26]26
  Менахем Бегин (1913–1992) – премьер-министр Израиля в 1977–1983 гг. Лауреат Нобелевской премии мира (1978 г.) за подписание мирного договора между Египтом и Израилем.


[Закрыть], выступая в 1977 году по американскому телевидению, сказал, что его страна играет важную роль в обеспечении безопасности США, он подразумевал это тайное сотрудничество. Когда его попросили уточнить, он уклонился от прямого ответа, но руководство Пентагона прекрасно знало, что имел в виду Бегин.

Ко времени описываемых событий в Израиле была разработана секретная программа, направленная на приобретение новейшего вооружения противника, которая получила название «Стратегия в области создания электронной защиты».

Когда генерал Толковский формулировал свои принципы, он, конечно, не имел в виду такое название, но цели он ставил те же.

В начале 50-х годов, в частности, для него важно было заполучить советский военный самолет «МиГ-17», лучший истребитель того времени. Он приказал руководству военной разведки добыть этот самолет любым способом.

Получив такой приказ от высшего военного командования, разведка вооруженных сил Израиля бросила все свои силы на его выполнение. Это задание было нелегким. Как можно захватить самолет, который так строго охраняется?

Было предложено множество вариантов: подкупить летчика; выкрасть самолет при его отгрузке в порту Египта; внедрить агента на одну из авиабаз; заманить самолет в воздушное пространство Израиля, а потом сбить или заставить сесть на израильском аэродроме.

В конце концов помог случай. Когда во время Суэцкой кампании 1956 года израильские войска вторглись на Синайский полуостров, на одном покинутом военном аэродроме они обнаружили разыскиваемый советский самолет: экипаж бросил его при отступлении в целости и сохранности.

Однако через пять лет военное командование отдало новый приказ. Советский Союз начал поставлять Египту, Сирии и Ираку истребители «МиГ-21». Прежде всего израильтяне хотели знать, с чем столкнутся их летчики в случае новой войны на Ближнем Востоке.

Новый командующий израильской авиацией Эзер Вейцман[27]27
  Эзер Вейцман (1924) в 1958–1966 гг. – командующий ВВС, 1966–1969 гг. – начальник военной разведки, в 1977–1980 гг. – министр обороны; впоследствии занимал ряд постов в правительстве.


[Закрыть], как и его предшественник, постоянно торопил военных разведчиков.

Разведывательные службы испробовали всевозможные средства, имевшиеся в их распоряжении: подкуп, кража самолета с баз, расположенных в арабских странах, внедрение агента на авиабазу и т. д., однако ни одно из них не привело к желаемому результату.

Чем больше сотрудники разведки думали над этой проблемой, тем больше убеждались, что наилучшим выходом из создавшегося положения было бы склонить на свою сторону пилота и убедить его посадить самолет на аэродроме в Израиле. Такая уверенность основывалась на одном простом факте: военная разведка располагала подробной информацией о всех пилотах в Сирии, Египте и Ираке.

Не секрет, что высшее военное командование многих стран затрачивает огромные усилия на то, чтобы следить за самолетами противника. Арабы, американцы, израильтяне, русские – этим занимаются все.

Лингвисты и специалисты в других областях изучают информацию, передаваемую летчиками. Каждое слово пилотов, будь то сообщение о возвращении домой или переговоры с другими летчиками, записывается на пленку. Таким образом формируется специальное досье на каждого летчика. В результате специалисты не только различают пилотов по голосам, но и анализируют особенности их поведения и даже черты характера. Оперативные сотрудники разведки собирают свою информацию о летчиках: о военной карьере, семейной жизни, окружении, слабостях и пороках, стараясь при этом дать собственную оценку каждому пилоту.

В создании подобных досье израильские спецслужбы имеют преимущество перед другими разведками, так как многие евреи, называющие себя израильтянами, родились и выросли в арабских странах:

Сирии, Ираке, Египте и др. Они выглядят и говорят как арабы, знают местные диалекты. Получив специальную подготовку, эти люди могут очень быстро и точно установить всю подноготную летчиков, которые летают в составе ВВС арабских стран.

Израильские спецслужбы имеют еще одно преимущество. Дело в том, что летчики арабских стран часто выезжают на учебу за границу. Не располагая собственными возможностями для подготовки летного состава, эти государства вынуждены посылать своих пилотов на учебу в США, Англию, Францию или СССР.

Некоторые страны, принимающие таких летчиков, собирают досье на них, которые затем в рамках секретных соглашений передаются израильским спецслужбам.

Изучая досье, собранные на арабских летчиков, аналитики Моссад и военной разведки пришли к выводу, что операция может увенчаться успехом, если в ней будет участвовать пилот-немусульманин. Христиане и представители мелких религиозных сект составляли меньшинство среди арабских военных, и, вероятно, завербовать их было намного проще, чем мусульман. Эти люди и стали объектом пристального внимания сотрудников разведки. В то же время со счетов не сбрасывались и другие варианты решения поставленной задачи.

Какое-то, время дело не двигалось с места. В конце 1965 года военной разведке Израиля было приказано сконцентрировать все свои силы на этом задании. Моссад отводилась вспомогательная роль. Такое решение было оскорбительным для его сотрудников. Конечно, заполучить боевой самолет – дело военных разведчиков, но теперь это уже касалось престижа Моссад.

И израильская разведка удвоила свои усилия. Эксперты снова засели за досье летчиков. Больше внимания уделялось тем, кто когда-либо попадал в плен к израильтянам. С особой тщательностью составлялся план возможных действий, подбирались средства для осуществлеаия операции. Это была самая трудная задача, поскольку органы контрразведки арабских стран и СССР были очень бдительны. С самых первых шагов необходимо было соблюдать осторожность, иначе вся операция могла быть провалена.

А на официальных совещаниях и частных встречах военное командование Израиля постоянно «давило» на свою разведку[28]28
  Некоторые зарубежные авторы полагают, что наводку на Редфу Моссад получил от некоего Джозефа Максура, работавшего в доме отца Мунира.


[Закрыть].

В начале 1966 года руководство Моссад связалось с одним из агентов, находившихся в столице Ирака Багдаде. Посылался он в Багдад с другим заданием, но теперь его начальство ставило перед ним приоритетную задачу – установить контакт с пилотом истребителя «МиГ». Агенту был передан список возможных кандидатур, остальное отдавалось на его усмотрение.

Этим агентом была женщина. Она родилась в Нью-Йорке, имела американское гражданство, но работал на Моссад. Американский паспорт давал ей возможность находиться в тех странах, где израильтяне являлись персонами нон грата. Энергичная и образованная, к тому же красивая, она свободно вращалась в военных и политических кругах. И к тому времени, когда эта женщина получила задание, она была знакома почти со всеми летчиками, чьи фамилии были в списке Моссад. Недели через две она уже знала, с кем может по-дружески поговорить об этом деле. Ее выбор пал на Мунира Редфу[29]29
  Некоторые зарубежные авторы полагают, что наводку на Редфу Моссад получил от некоего Джозефа Максура, работавшего в доме отца Мунира.


[Закрыть], христианина, считавшегося одним из лучших пилотов ВВС Ирака.

Американка отправила сообщение о нем своему руководству в Израиль и вскоре получила добро. Через несколько недель она присутствовала на коктейле, где были представители высшего военного командования и политических кругов Ирака. Указывая на красивого мужчину, одетого в форму офицера ВВС, она спросила хозяина, кто этот человек. Улыбнувшись, он сказал: «Это Мунир Редфа, великий летчик. Хотите познакомиться с ним?» Ответ, конечно, был положительный.

Мунир и агент Моссад быстро нашли общий язык.

Американка задавала вопрос за вопросом, чтобы разговорить его. Скоро между ними завязалась доверительная беседа. А спустя еще немного времени он уже изливал душу своей сочувствующей слушательнице.

Как и все арабы, Редфа любил свою родину. Мунир не одобрял войну, которую развязало его правительство против курдского меньшинства, проживавшего на севере Ирака. Курды высоко ценили свою независимость, они никогда не воспринимали культуру и образ жизни Ирака. Возглавляемые муллой Мустафой Барзани, они подняли восстание против багдадского правительства. В войне с курдами иракцы использовали новейшие самолеты и самое совершенное оружие. Багдадские правители решили попросту уничтожить курдов.

Мунир Редфа был одним из многих летчиков, которые на своих самолетах бомбили небольшие горные селения. Эти массовые убийства не давали Муниру покоя. Как христианин, он с симпатией относился к любым национальным меньшинствам, и участие в войне, в которой убивали женщин и детей, считал преступлением. Редфа даже признался своей новой знакомой, что втайне восхищается израильтянами, воюющими против намного превосходящих их в военном отношении мусульман.

Американка слушала все эти признания с большим вниманием. Время от времени она вставляла в разговор замечания типа того, что чувствует себя виноватой за свою страну, которая проводит политику геноцида против американских индейцев. Но в основном она предпочитала молчать и больше слушать Редфу.

Они проговорили весь вечер. Было уже поздно, когда Редфа предложил женщине проводить ее домой. Прощаясь с американкой около ее дома, он пригласил свою новую знакомую поужинать с ним через несколько дней. Она охотно согласилась.

В следующем донесении руководству Моссад американка сообщила, что летчик будет работать с ними.

В последующие недели и месяцы Мунир Редфа и американка встречались очень часто. Между ними установились доверительные отношения. Редфа был счастлив в семейной жизни, однако со своей новой знакомой он обсуждал то, о чем не мог говорить ни с кем иным. Американка понимала его мучительные переживания по поводу своего участия в войне против курдов. Эта тема постоянно возникала в ходе их разговоров, так как не переставала тревожить Редфу, а женщине предоставлялась великолепная возможность окончательно завоевать его доверие. Она полагала, что в нужный момент сумеет использовать это в своих целях. Кроме того, знакомая Редфы постепенно подводила его к мысли о том, что у него есть альтернатива участию в этой бойне.

В июле, через месяц после их первой встречи, агент решила, что наступил момент действовать. Она предложила Муниру совершить вместе путешествие в Европу, мотивируя это тем, что летчик нуждается в отдыхе. Редфа согласился, и они вылетели в Париж.

После двух дней, весело проведенных в Париже, американка раскрыла свои карты. Она предложила Муниру уехать с ней в Израиль. Ее друзья помогут ему, и все останется в тайне. В подтверждение своих слов она вынула из сумочки новенький паспорт на вымышленное имя.

– Ты можешь пользоваться им для поездки. Если мой друзья не смогут помочь, никто, кроме тебя, меня и моих друзей, не узнает об этом путешествии. Я обещаю.

Для Редфы все случившееся не было полной неожиданностью. Он давно подозревал, что его знакомая должна быть связана с какой-либо иностранной организацией. Однако она так ловко все сделала… И этот мастерски подделанный паспорт… Ясно, что все было спланировано заранее. И, конечно же, американка заинтересовалась им только потому, что он был летчиком. Но Редфа верил в искренность ее предложения и поэтому сразу дал свое согласие. Через 24 часа на военной базе в пустыне Негев ему был оказан подобающий высокопоставленному лицу прием.

На встречу с ним прибыла группа сотрудников Моссад. Без лишних церемоний его спросили: «Можете ли вы вернуться в Ирак, чтобы затем перелететь на своем самолете в Израиль? Вам хорошо заплатят. Вам и вашей семье будет гарантирована полная защита со стороны правительства Израиля. Вы получите израильское гражданство. Вам будут обеспечены жилье и постоянная работа».

Редфа был готов согласиться сразу, но его беспокоила судьба семьи. «Я не смогу принять решение, пока не буду уверен в безопасности моей жены и детей. Вы знаете, что за такие дела в Багдаде вешают. Они повесят жену и убьют детей».

Сотрудники Моссад понимающе переглянулись: «Мы знаем, что в Багдаде вешают людей. Уже сталкивались с этим». Они заверили Редфу, что, до тех пор пока его семья не будет в полной безопасности, от него ничего не будут требовать. «Мы еще вернемся к этому», – пообещали они.

Редфу стали готовить к предстоящему заданию. Вскоре после встречи с сотрудниками Моссад его посетил командующий ВВС Израиля генерал Мордехай(Моти) Ход. С Редфой он обсудил план угона самолета, наметил на карте курс, огибая станции слежения за воздушными целями и авиационные базы Ирака и Иордании.

«Полет будет крайне опасным. Вам предстоит преодолеть 900 километров. Если ваши коллеги разгадают этот план, они вышлют самолеты для перехвата. Если иракским летчикам это не удастся, им помогут иорданцы. Поэтому самое главное для вас – сохранять спокойствие и четко следовать по намеченному нами маршруту.

Будете паниковать – считайте себя покойником. Учтите – как только вы сойдете со своего обычного маршрута, обратная дорога будет для вас отрезана», – предупреждали Мунира.

Похоже, Редфа очень ясно все это осознавал. «Я доставлю вам самолет», – ответил он.

Все оставшееся время Редфа обсуждал детали предстоящей операции вместе с офицерами ВВС. Он был поражен, узнав, как хорошо израильтяне информированы о том, что происходит на его авиабазе. Разведчикам были известны имена всего персонала – и иракского, и русского, а также план базы. Они знали расписание тренировочных полетов с точностью до минут. У них были отмечены дни длительных и кратковременных полетов. Для длительных полетов на самолеты подвешивались дополнительные топливные баки. Одного дополнительного бака Редфе хватило бы, чтобы долететь до Израиля. Поэтому ему нельзя было пропустить ни одного дня, когда совершались длительные полеты. Во время перелета он должен был подавать израильтянам условные сигналы. По этим сигналам они будут определять его местонахождение и, самое главное, знать, все ли проходит нормально.

Во время пребывания Редфы на базе в пустыне Негев сотрудники Моссад, желая еще раз предупредить его об опасности предстоящей операции, рассказали историю, случившуюся с египетским летчиком Махмудом Хилми. В начале 1964 года Хил ми перелетел в Израиль на советском тренировочном самолете «Як». По его словам, он сделал это в знак протеста против войны, ведущейся Египтом в Йемене. Хилми был против того, чтобы бомбить мирные селения, которые поддерживали короля в гражданской войне, полыхавшей в стране. Израильтяне были восхищены: от самого самолета не было никакой пользы, но пропагандистский эффект от этого перелета был грандиозным. Военное командование встретило египетского летчика с почестями и предоставило возможность выступить по радио с объяснением причин своего поступка.

Однако капитан Хилми мечтал поездить по свету. Он много слышал о Буэнос-Айресе и попросил новых хозяев предоставить ему там работу. Сотрудники Моссад долго колебались: они располагали сведениями, что египтяне поклялись расправиться с летчиком, в случае если он попадет им в руки. Хилми откровенно смеялся над опасениями сотрудников Моссад. «Вы сами боитесь спецслужб больше, чем я. Я знаю их хорошо, за меня не беспокойтесь».

Вскоре он отправился в Буэнос-Айрес, где с помощью Моссад устроился на работу в одной авиационной компании. И тут Хилми сделал первую ошибку. Из Европы он послал матери открытку, забыв, что вся почта в Египте проходит через цензуру.

Так египетская разведка узнала, что он находится за пределами Израиля.

Вторую ошибку он совершил, как только прибыл в Буэнос-Айрес. Познакомившись в небольшом арабском, ресторане с уроженкой Каира, Хилми стал хвастать, что у него денег куры не клюют. А потом рассказал ей свою историю. Сделав вид, что потрясена этим, новая знакомая пригласила его к себе домой и оставила на ночь. Рано утром, когда он еще Спал, женщина позвонила в египетское посольство. За Хилми приехали десять человек. Его доставили в посольство Египта. А через десять дней в Моссад стало известно, что он тайно вывезен на египетском пароходе на родину. Там его судили и приговорили к расстрелу.

Эта история звучала для Редфы как предупреждение: хочешь остаться в живых – не покидай территории Израиля. Редфа, который знал Хилми, принял этот совет к сведению.

Перед отъездом Редфы в Ирак его еще раз навестил генерал Ход, который пожелал летчику удачи. Вскоре Редфа и женщина-агент, с которой они не виделись все это время, возвратились в Европу. Через день они вылетели в Ирак.

Сотрудники Моссад сдержали слово. После возвращения Редфы в Багдад «заболел» его сын. Доктора посоветовали родителям мальчика провести специальный курс лечения в Лондоне. «Больного» сопровождали мать и брат. Сначала они прибыли в Иран. Пограничные власти не увидели ничего необычного в том, что семья иракского летчика отправляется на лечение в Европу. В Тегеране они сели на самолет, отправлявшийся в Лондон, но туда так и не долетели. Пересев в какой-то европейской стране на другой самолет, они уже через несколько часов были в Тель-Авиве, где поселились под чужими именами.

Теперь настал черед Мунира Редфы. Ровно через двадцать семь дней после прощания с Мордехаем Ходом он приступил к своему заданию.

Это произошло в один из августовских дней 1966 года. К самолету, на котором Мунир собирался лететь, были прикреплены дополнительные баки. Все утро он, как обычно, готовился к длительному полету, стараясь сохранять безразличный вид.

Последний раз Редфа наблюдал за работой советских военных советников. Как и другие иракцы на базе, он не любил их. Советники относились к иракцам с презрением, питались отдельно, общались с ними только в служебное время.

Именно недоброжелательное отношение иракцев к советским советникам помогло Редфе без труда заправить дополнительные баки. Обычно для этого требовалась подпись одного из советников. Но в это время все они завтракали, и работники службы аэродрома были только рады получить приказ от своего офицера, особенно такого, как Мунир Редфа.