Текст книги "Моссад : Секретная разведывательная служба Израиля"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Айзенберг Д., Дан У., Ландау Э.
Моссад. Секретная разведывательная служба Израиля

В книге использованы архивные фотодокументы

От издательства

Все события, изложенные в книге, происходили на самом деле. Изменены только имена и фамилии сотрудников Моссад, а также в некоторых случаях детали их биографий. Сделано это по очень простой причине: чтобы не нанести вреда тем сотрудникам израильской разведки, которые еще продолжают свою работу. Однако эти изменения ни в коей мере не привели к искажению сути событий, и в главном все описано так, как было в действительности.

От авторов

Эта книга не была бы написана без помощи многих людей, предоставивших нам материалы, нигде ранее не публиковавшиеся. Мы не можем назвать их имена, но очень признательны всем за оказанное доверие.

Деннис Айзенберг

Ури Дан

Эли Ландау

Введение

И станут свободными малые народы, и да поможет им в этом разведка.

Это высказывание принадлежит еврейскому ученому немецкого происхождения Чарлзу Протеусу Стеймецу. За социалистические убеждения и политическую деятельность германские власти вынудили его покинуть страну. Он уехал в Соединенные Штаты, где сделал блестящую карьеру в области энергетики. И по сей день жива память о его выдающихся достижениях в этой сфере. Однако настоящую известность Стеймецу принесло процитированное высказывание, с поразительной точностью сбывшееся после образования Государства Израиль[1]1
  Государство Израиль существует с 1948 г. (Здесь и далее, если не оговорено иного, примечания переводчика.)


[Закрыть].

Военная сила Израиля заключается не в мощи оружия, а прежде всего в точном и всестороннем знании деятельности его врагов. Объяснение этому можно найти, взглянув на карту ближневосточного региона.

Со всех сторон Израиль окружен враждебными ему государствами. Сразу же после провозглашения его независимости пять стран: Сирия, Египет, Ирак, Иордания и Ливан – выступили против самого права еврейского государства на существование. Вместе с Ливией и Южным Йеменом, занимающими крайне антиизраильские позиции, они превосходят Израиль по территории более чем в 50 раз, и по численности населения – в 20 раз[2]2
  По данным на 1967 г. (Прим. авт.)


[Закрыть]. Они получали оружие и советников от поддерживающих их могущественных государств.

Несмотря на некоторое улучшение в настоящее время отношений между Израилем и арабскими странами, последние по-прежнему являются источником постоянной угрозы его существованию.

Но враги Израиля используют не только вооруженные силы. Поэтому действиям террористов против мирных жителей, как это было во время Олимпийских игр в Мюнхене в 1972 году[3]3
  Во время Олимпийских игр 1972 г. арабские террористы убили несколько членов олимпийской сборной Израиля.


[Закрыть] или в случае с заложниками в аэропорту Энтеббе[4]4
  Имеется в виду захват в июне 1976 г. террористами французского самолета со 105 пассажирами на борту. Самолет приземлился в Уганде, где был захвачен сотрудниками спецслужб Израиля.


[Закрыть], должна противостоять не только армия.

Основатели Израиля не могли предвидеть все те опасности, которые ожидали страну. Тем не менее с первых дней существования еврейского государства, даже в неспокойное время Войны за независимость, они признавали необходимость создания сильной разведывательной службы.

Так как Государство Израиль маленькое, нужно было создать небольшую по числу занятых в ней сотрудников и финансовым затратам службу. Она должна была действовать в условиях строгой секретности, быть подотчетной премьер-министру страны, пользоваться всенародной поддержкой, работать под строгим контролем и, самое главное, соответствовать требованиям, предъявляемым к лучшим разведкам мира. От этого зависело само существование Израиля.

Именно этими принципами руководствовался премьер-министр страны Давид Бен-Гурион[5]5
  Давид Бен-Гурион (1886–1973) – премьер-министр и министр обороны Израиля в 1948–1953, 1955–1963 гг.


[Закрыть] при организации собственной разведывательной службы в первые дни после получения Израилем независимости. Перестроив структуру управления спецслужбами, он создал пять основных разведывательных организаций.

Одной из них была ШАИ – разведывательное подразделение «Хаганы» – подпольной армии, сформированной еврейскими поселенцами в Палестине в 1920 году. После того как «Хагана» вошла в состав израильских вооруженных сил, ШАИ осталась в своем первозданном виде, продолжая заниматься сбором и обработкой разведывательной информации.

Второй по значению спецслужбой Израиля стала «Шин-Бет», которая занималась обеспечением внутренней безопасности. Третья – «Алия бет» – была образована во время действия английского мандата, чтобы способствовать нелегальной иммиграции евреев. После провозглашения еврейского государства «Алия бет» стала помогать евреям выезжать из враждебных арабских государств.

Для установления контактов с разведками других стран в составе министерства иностранных дел Израиля возникла четвертая организация[6]6
  Имеется в виду отдел исследований, переформированный в 1973 г. в Центр исследований и политического планирования.


[Закрыть]. Пятая спецслужба занималась исключительно вопросами обеспечения взаимодействия с полицией[7]7
  Особый отдел следственного управления полиции.


[Закрыть].

Именно эти пять организаций и составили ядро современного разведывательного сообщества Израиля[8]8
  Общепринятый на Западе термин, обозначающий все государственные организации, занимающиеся разведкой.


[Закрыть]. Как и само существование еврейского государства, деятельность сообщества была сопряжена со множеством трудностей. Из-за отсутствия четкого разграничения функций между государственными органами каждая спецслужба работала как ей заблагорассудится. Соперничество и вражда раздирали разведывательные организации на части.

В 1951 году Бен-Гурион предпринял попытку преодолеть возникшие трудности путем реорганизации и объединения спецслужб. «Алия бет» и полиция сохранили свои функции, «Шин-Бет» по-прежнему отвечала за обеспечение внутренней безопасности. Остальные функции были разделены между двумя основными организациями. Одной из них стало подразделение военной разведки АМАН. Эта спецслужба должна была заниматься сбором и обработкой информации исключительно в интересах вооруженных сил и при тесном взаимодействии с ними.

На другую основную организацию разведывательного сообщества возложили более широкие и разнообразные, по сравнению с другими разведками Израиля, обязанности. Эта спецслужба получила название Моссад (сокращенный вариант от полного наименования Институт разведки и специальных задач). Его главными задачами стали сбор и обработка информации по всем вопросам, представляющим интерес для Государства Израиль.

При создании Моссад Бен-Гурион настоял на том, чтобы в его полное название вошли слова «специальных задач». Знаток разведки, он понимал, что Массад должен будет выполнять самые необычные задания, не входящие в компетенцию других правительственных служб, военных или гражданских. Бен-Гурион знал, что Моссад станет сильнейшим оружием Израиля в борьбе за свое существование.

Сегодня, спустя тридцать лет со дня своего образования, Моссад, по оценкам журнала «Тайм», стоит в одном ряду с тремя другими лучшими разведками мира – КГБ, ЦРУ, английской МИ-6.

За свою короткую историю Моссад успел испытать и радость побед, и горечь неудач. По ироний судьбы, именно неудачи всегда становятся известными. В 1972 году спецкоманда Моссад, получившая задание ликвидировать группу террористов, причастных к убийству израильских спортсменов во время мюнхенской Олимпиады, провалила эту операцию. Сотрудники разведки Израиля убили невиновного и из-за собственной беспечности попали в руки полиции. Эта неудавшаяся акция привлекла внимание широкой общественности и мгновенно «прославила» Моссад.

Конечно, Моссад делает все возможное, чтобы впредь избежать такой «славы». И большинство операций этой организации являются шедеврами разведывательного искусства. Руководители Моссад убеждены, что все проводимые им акции должны оставаться неизвестными. Как отмечал руководитель Моссад Исер Харел, эта организация не стремится делать героев из обыкновенных мужчин и женщин, просто на работу в разведку принимаются только «глубоко любящие свою родину и преданные ей люди». И единственной целью спецслужбы является обеспечение безопасности Государства Израиль.

Два Исера

За три года до образования Моссад произошло событие, значительно повлиявшее на всю дальнейшую судьбу организации. 1 июля 1948 г. на окраине небольшой деревушки Бейт-Еэц, расположенной на шоссе Тель-Авив – Иерусалим, собрались немногочисленные ее жители, главным образом старики и дети. Они с изумлением наблюдали разыгравшуюся на их глазах странную сцену.

На усеянном камнями поле под четырехсотлетним оливковым деревом стоял скованный наручниками человек. Было ясно, что он еврей. Напротив него нестройной шеренгой стояли шесть вооруженных людей. Один с английской винтовкой, другой с чешским автоматом, еще двое держали в руках чуть ли не музейные экспонаты – ружья, сделанные в Германии, наверное, до первой мировой войны. Некоторые солдаты были одеты в заплатанную военную форму, другие – в спортивную одежду, а на ком-то были так называемые «лыжные куртки русской армии». Это пестрое сборище вояк состояло из членов недавно созданной организации ЦАХАЛ[9]9
  ЦАХАЛ официально создана 31 мая 1948 г. на базе объединения подпольных военных организаций евреев в Палестине («Хагана», ПАЛМАХ, ЛЕХИ, «Иргун цван лейми»).


[Закрыть] – армии обороны Израиля. Но их внешний вид нисколько не удивлял жителей деревни Бейт-Еэц.

После принятия 14 мая 1948 г. Декларации об образовании Израиля началась ожесточенная война между еврейским государством, с одной стороны, и Иорданией, Сирией, Ираком, Египтом и Ливаном – с другой. Вскоре под лозунгом «Смерть евреям!» к ним присоединились палестинцы.

11 июня воюющие стороны заключили соглашение о прекращении огня, но на самом деле оно ничего не изменило. Войска арабских стран перегруппировались для новых атак. Израиль под руководством Бен-Гуриона также готовился к военным действиям. Оружие, военное снаряжение и люди (многие в недавнем прошлом узники фашистских концлагерей) прибывали в страну. Многочисленные подпольные военные организации, несмотря на возражения некоторых их членов, были слиты в единую армию.

На холмах, через которые проходила дорога из Тель-Авива в Иерусалим, военные действия велись без передышки. После жестоких боев под напором войск короля Иордании Абдуллы пал древнейший город Иерусалим.

Осажденным защитникам части города, остававшейся еще в руках израильской армии, из Тель-Авива был направлен импровизированный конвой из боевых машин с продовольствием и оружием. Войска арабов, закрепившиеся на господствующих над дорогой высотах, обрушивали на колонну беспощадный огонь всякий раз, как она пыталась прорваться к Иерусалиму.

Стремясь обойти арабов с флангов, группа израильских солдат вступила в бой с вооруженными крестьянами, и звуки стрельбы были слышны повсюду.

А в это время среди развалин Бейт-Еэца воинское подразделение израильтян готовилось расстрелять одного из своих соотечественников. Приказ о расстреле изменника коменданту местности отдал прибывший незадолго до этого старший офицер израильской армии. Отобрали шесть человек. Двое из них отказались сразу и были заменены другими.

Солдаты стояли на каменистой земле напротив осужденного капитана Меира Тобианского. По толпе крестьян прошел ропот: «Смотрите, как они расправляются с евреями-предателями!» Солдатам было нелегко: предатель или нет Тобианский, для них он прежде всего был евреем. Много лет он храбро воевал в армии «Хаганы». Но команда взяла на изготовку, и теперь все его заслуги ровным счетом ничего не значили. Среди евреев и арабов воцарилось молчание.

Раздались выстрелы, и безжизненное тело Тобианского упало на землю. Кровь сочилась через рубашку на бесплодную землю Бейт-Еэца. Спустя некоторое время солдаты оттащили труп по склону холма подальше от деревни и тайно закопали. После этого они вернулись к своим обычным занятиям.

Когда о казни Тобианского доложили Исеру Беери, он пометил в своем дневнике: «Дело сделано». Беери и был тем самым старшим офицером израильской армии, который отдал приказ о его расстреле.

Беери (настоящая фамилия – Бернцвейг) родился в Польше в 1901 году. В возрасте двадцати лет он прибыл в Палестину в числе первых иммигрантов. Проработав некоторое время в Хайфе, он пытался заняться собственным бизнесом, но через год обанкротился. Разочарованный Беери возвратился в Польшу, однако вскоре вновь приехал в Палестину.

С 1938 года Беери участвует в подпольном движении.

Он был хорошим служакой. К моменту провозглашения независимости Израиля Беери имел звание подполковника и возглавлял ШАИ – разведывательную службу «Хаганы». Занимаясь вопросами обеспечения безопасности, он зарекомендовал себя блестящим офицером.

Война за независимость принесла Беери и его организации массу проблем. Ему нужно было вербовать все новых и новых агентов, чтобы добывать информацию о замыслах и передвижениях войск противника. Беери почти не спал и работал на пределе своих возможностей.

Положение осложнялось тем, что в системе обеспечения обороны Иерусалима появилась брешь. Расположившаяся на холмах вокруг города иорданская артиллерия постоянно обстреливала военные объекты израильской армии. Даже когда под покровом ночи израильские войска меняли свои позиции, на следующий день иорданская артиллерия обрушивала на них огонь с той же точностью.

Сомнений не было: среди евреев находился шпион, который передавал информацию командованию вражеской армии.

Бен-Гурион вызвал начальника разведки. Кратко обрисовав Беери ситуацию, он возмущенно добавил: «Чем вы занимаетесь? Немедленно найти этого шпиона!»

Пресечь утечку важной секретной информации стало задачей номер один даже после соглашения о прекращении огня. Было совершенно ясно, что боевые действия возобновятся, как только обе стороны восстановят силы.

В конце концов подозрение пало на Меира Тобиан-ского. До вступления в «Хагану» он служил в английской армии. Было известно, что он частенько пьянствует с британскими офицерами. Через них он мог легко передавать секретную информацию иорданскому руководству.

30 июня Беери получил донос на Тобианского – скудную информацию, основанную на обычных фронтовых сводках. Беери приказал арестовать Тобианского. Рано утром сотрудники службы безопасности арестовали Меира у йего дома. Жене он сказал, что скоро вернется. Было очевидно, что он не подозревал о причинах своего ареста.

Немедленно был созван специальный военный трибунал. В течение нескольких часов Тобианского допрашивали. Подсудимый признал, что действительно поддерживал отношения с английскими офицерами, многих из которых считал своими друзьями. Однако при этом он категорически отрицал шпионаж в пользу англичан и тот факт, что передавал через своих британских приятелей информацию о военных объектах «Хаганы» иорданцам.

Военный трибунал категорически отверг все доводы Тобианского в свою защиту, и через несколько часов его безжизненное тело лежало на поле около деревни Бейт-Еэц.

Жена Тобианского Лена немедленно сообщила в полицию об исчезновении мужа. Там, конечно, не знали о его местонахождении. Безрезультатно закончились все попытки обнаружить Тобианского у его друзей.

Вскоре в газетах было опубликовано официальное сообщение, в котором говорилось, что Тобианский был расстрелян за передачу секретной информации противнику. Лена Тобианская, абсолютно уверенная в невиновности своего мужа, обращалась во все инстанции за помощью, с тем чтобы смыть пятно позора с его имени. Все сочувствовали, но помочь не могли. Наконец она написала лично Бен-Гуриону.

Премьер-министр был очень загружен, работал день и ночь, но даже в этих чрезвычайных условиях не мог оставить без ответа просьбу вдовы исправить эту «чудовищную несправедливость».

Как позднее говорил один из помощников Бен-Гуриона, премьер-министр сразу почувствовал: дело здесь нечисто.

Бен-Гурион сам написал Лене Тобианской письмо, в котором обещал, что лично разберется во всем.

«Я не могу утверждать, виновен или не виновен ваш муж, – писал он. – Но, возможно, была допущена несправедливость». Будет проведено официальное расследование, продолжал он, а до его окончания вдова Тобианского и его сын будут под опекой государства.

Расследование закончилось арестом Исера Беери, который отдал Тобианского под трибунал.

На судебном процессе в августе 1948 года Беери упорно отрицал все обвинения в превышении служебных обязанностей. «Я назначил трех судей для суда над Тобианским, – говорил он. – Я выступил в качестве обвинителя. Судьи рассмотрели доказательства и согласились с моим требованием смертной казни. Мы знали, что Тобианский был алкоголиком и жил явно не по средствам. Тяжесть его вины была такова, что приговор был приведен в исполнение немедленно. Как вы помните, это был решающий период войны. Войны не на жизнь, а на смерть. Я просто выполнял свой долг».

Суду стало известно, что Тобианский просил о помиловании в тот момент, когда все уже было готово для приведения приговора в исполнение. «Я прослужил в «Хагане» двадцать два года. Разрешите мне хотя бы написать письмо сыну», – попросил он. Его просьба была отклонена.

Судьи по делу Исера Беери пришли к выводу, что военно-полевой суд над Тобианским был незаконным. Тобианскому даже не предоставили элементарного права на защиту. Приговор не утверждался ни одной высшей инстанцией, и на него не была подана апелляция.

Одновременно суд признал, что данный случай произошел в чрезвычайно трудный для истории Израиля период. И Тобианский и Беери пали жертвами шпиономании. Кроме того, отсутствовали какие-либо нормативные акты. В Израиле в то время не было ни законов, ни прецедента, которые можно было использовать при рассмотрении дела о государственной измене.

Исер Беери не был злодеем. Его преданность и патриотизм не подвергались сомнению. Не было найдено никаких доказательств его вины. Отдавая приказ о казни Тобианского, он не сомневался в его виновности.

Однако в любом случае, постановил суд, справедливость должна торжествовать[10]10
  Тобианский был реабилитирован посмертно, восстановлен в звании капитана, похоронен с воинскими почестями на воинском кладбище. Его семье была назначена пожизненная пенсия.


[Закрыть]. Беери признали виновным и приговорили к тюремному заключению на дневное время суток. Он избежал необходимости проводить ночи в тюрьме, что по израильским обычаям считалось позором.

Но для такого человека, как Исер Беери, этот приговор был хуже смерти. Несмотря на то что президент Израиля Хаим Вейцман[11]11
  Хаим Вейцман (1874–1952) – президент Израиля в 1948–1952 гг.


[Закрыть] помиловал его[12]12
  С формулировкой «в знак признания заслуг перед Израилем».


[Закрыть], Беери чувствовал себя обесчещенным в глазах своих сограждан. Он был вынужден уйти со службы и в 1958 году умер от инфаркта.

Казнь Меира Тобианского повлияла на дальнейшую судьбу Моссад. Приведя к падению Исера Беери, она способствовала возвышению другого человека, который со временем стал руководить не только Моссад, но и всеми разведывательными службами Израиля. Этот выдающийся человек сделал для Моссад больше, чем кто-либо другой. Звали его Исер Харел.

Исер Харел[13]13
  Настоящая фамилия Гальперин.


[Закрыть] прибыл в Палестину из Латвии в 1930 году. Его семья, попавшая в Латвию из Витебска, уехала в Палестину на два года раньше. Когда семнадцатилетним юношей Харел перебирался к своей семье в Палестину, уже тогда проявились его способности к подпольной работе: Исер сумел пронести револьвер через английскую таможню, отличавшуюся особо строгим досмотром. Таможенники никогда бы не заподозрили в этом безобидном лопоухом пареньке полутора метра ростом контрабандиста.

По прибытии Исер устроился на работу в кибуц[14]14
  Кибуц – производственное кооперативное объединение, формально с полным обобществлением всех средств производства и коммунальной организацией быта.


[Закрыть] неподалеку от Херцлия, расположенного на морском побережье в нескольких милях от Тель-Авива. Он так усердно трудился на апельсиновой плантации, что заработал себе кличку «Стаханович» по аналогии с русским шахтером Алексеем Стахановым, чье имя стало синонимом высокой производительности труда[15]15
  За любовь к руководству Исера прозвали также «Наполеоном» и «Исером Грозным».


[Закрыть]. Исер быстро освоил иврит, но так и не смог избавиться от русского акцента. Среди жителей кибуца он был известен как серьезный и даже суровый человек.

Жена Исера Ривка, уроженка Польши (с ней Исер познакомился в кибуце), напротив, была веселой и энергичной женщиной. Она любила петь, танцевать и ездить на лошади. Они прожили в кибуце почти тринадцать лет, поначалу поселившись в палатке, разбитой среди песчаных дюн. В 1943 году из-за разногласий с жителями кибуца чета Харел была вынуждена покинуть его. Они переехали в Тель-Авив, где построили дом.

Вскоре Исер вступил в «Хагану» – еврейскую подпольную армию, которая в то время боролась против банд арабов. Через несколько месяцев он перешел на службу в разведку.

Исер хорошо справлялся со своими служебными обязанностями и быстро продвигался по службе. Вскоре он уже возглавлял группу разведчиков, а после окончания второй мировой войны стал командовать подразделением ШАИ в районе Тель-Авива. Этот пост он занимал в течение нескольких лет.

Именно в это время Исер Харел получил прозвище «Исер-маленький». Формально основанием для такого прозвища явился его рост. Но главной причиной стало все-таки то, что его необходимо был отличать от другого Исера, Исера Беери. Эти два человека были хорошо известны в одних и тех же кругах, и их одинаковые имена создавали путаницу и осложнения в отношениях военных и разведчиков.

Исер-маленький отлично служил в период между второй мировой войной и Войной за независимость Израиля. Харел боготворил Бен-Гуриона и был беспредельно предан ему. И, естественно, он надеялся, что после падения Исера Беери в декабре 1948 года его назначат на должность руководителя ШАИ.

Однако этот пост достался уроженцу Польши Хаиму Герцогу[16]16
  Хаим Герцог (1918) – глава «Шин-Бет» (1947–1948 гг); начальник военной разведки Израиля (1948–1950, 1959–1962 гг.); постоянный представитель Израиля при ООН (1975–1978 гг.); президент Израиля с 1983 г.


[Закрыть]. Исер-маленький был вынужден согласиться на пост руководителя второй по значимости израильской спецслужбы – «Шин-Бет», которая занималась обеспечением внутренней безопасности.

Исер с большим усердием приступил к новой работе. Но он был слишком горд, самонадеян, амбициозен, чтобы удовлетвориться этой должностью. Почти одновременно с затеянной Бен-Гурионом реорганизацией спецслужб Израиля Исер-маленький начал предпринимать шаги для установления своего контроля над ними.

Несмотря на всевозможные препятствия, его усилия увенчались успехом. Не прошло и года, как он сумел убедить главу Моссад уйти в отставку, а еще через пять месяцев занял его пост. Спустя некоторое время Харел установил контроль над «Алия бет» и стал председателем комитета по делам спецслужб, который занимался координацией деятельности различных разведывательных организаций Израиля.

Теперь Исер был действительно главой спецслужб Израиля. Более десяти лет он фактически единолично руководил всеми разведывательными операциями. Ответственный только перед Бен-Гурионом, он являлся человеком номер два в Израиле.

Исер был буквально одержим манией секретности, с тех пор как возглавил подразделение ШАИ в районе Тель-Авива. После второй мировой войны он собрал огромный архив, содержащий всевозможную информацию по обеспечению безопасности, сведения о нацистских преступниках и другие материалы, которые, по его мнению, могли когда-либо пригодиться.

Опасаясь, что англичане захватят архив, Исер снял в Тель-Авиве небольшую квартиру и оборудовал в ней потайную комнату, где в течение многих месяцев хранил свои бесценные документы. Несколько раз англичане пытались обнаружить его тайник, но безуспешно.

Однако этого было недостаточно для Исера. Объезжая окрестности Тель-Авива, он заметил строящийся многоквартирный дом. Это навело его на одну мысль. Выйдя из машины, он подошел к мастеру и осторожно расспросил его о рабочих. Поговорив с некоторыми из них, Исер выбрал одного, которому, по его мнению, можно было доверять, и попросил оказать ему маленькую услугу.

Ему нужна была комната, расположенная в центре здания, для хранения архивных документов. О тайнике не должны были знать ни архитектор, ни другие строители. Рабочий сделал ему такую комнату. Именно здесь Исер хранил архив вплоть до того времени, когда англичане покинули страну и он смог найти подходящее помещение в Яффе.

О любви Харела к конспирации складывались легенды. Ходил даже анекдот, как однажды Исер, наняв в Тель-Авиве такси, на вопрос такриста, куда ехать, ответил, что это секрет.

В течение многих лет соседи Харела не знали, чем оч занимается. Догадываясь, что Исер каким-то образом связан с военным ведомством, они не могли и подумать о том, что он работает в разведке и занимает высокую должность. Однажды, когда владелец магазина случайно увидел Харела в форме подполковника, он в недоумении воскликнул: «Как такой тихий маленький человек может занимать столь важный пост?»

А вообще соседи жалели этого низкорослого лысого человека, которого иногда видели в магазине, где он покупал что-либо для своей жены, получившей прозвище «Амазонка». Окружающие считали, что дома ему живется несладко. Кстати, известно, что только два человека могли командовать им – Бен-Гурион и Ривка.

Но на работе маленький Исер преображался. Сотрудники уважали и боялись его. По свидетельству одного из них, когда Харел смотрел на собеседника, тот чувствовал себя в роли подсудимого. Другой добавлял: «Казалось, что холодный взгляд его голубых глаз словно острый нож вскрывал ваши самые сокровенные мысли. Разговаривая с людьми, он смотрел прямо в глаза и никогда не отводил взгляда. Чем больше Харел смотрел на вас, тем суровее он казался. В разговоре с ним вы всегда чувствовали себя виноватым. Достаточно было малейшей оплошности, и вы могли потерять доверие Харела, даже если для этого не было никаких оснований».

Исер был прирожденным шпионом. В течение более десяти лет, когда он возглавлял спецслужбы Израиля, при его непосредственном участии была создана сильная разведывательная организация. Не ограничиваясь кабинетной работой, Харел часто руководил операциями прямо на месте, откровенно наслаждаясь тем, что делает.

Снова и снова интуиция подсказывала ему правильное решение, несмотря на то что логика событий уводила в другую сторону. Его коллеги подозревали, что у Исера есть нечто вроде внутренней антенны, которая никогда не подводила его, особенно в критические моменты. Он хорошо разбирался в людях и быстро продвигал по службе тех, кто обладал способностями и решительностью.

Харел всегда держался в стороне, предпочитал действовать в одиночку. За все годы совместной жизни даже его жена не осмеливалась говорить с ним о работе. Только однажды, не имея об Исере никаких сведений в течение долгого времени, Ривка спросила премьер-министра Израиля Бен-Гуриона: «Скажите, что с моим мужем? Где он?» Но Бен-Гурион не мог ответить на этот вопрос: он не имел ни малейшего представления о том, где находится шеф его разведки.

Однако у Ривки были свои маленькие хитрости, которые позволяли быть в курсе дел мужа. Когда в их доме происходило важное совещание, она старалась почаще наведываться со свежим кофе и бутербродами в комнату, где оно происходило. «Ешьте, ешьте. Голодные, наверное?» – ворчливо говорила она, одновременно стараясь уловить обрывки разговоров, из которых делала свои выводы.

Исер не любил легкомыслие в любой, даже безобидной форме. Он искренне считал, что ношение галстуков – признак декадентства, и отказывался иметь даже один. Но когда Исер поехал на встречу с главами правительств европейских стран, один из подчиненных купил ему галстук и научил завязывать его.

Единственной уступкой обществу со стороны Исера были еженедельные собрания у него дома. Каждый четверг крупные бизнесмены, генералы, министры и те, о роде занятий которых нельзя было сказать ничего определенного, собирались на кофе и булочки с маком.

Как-то одного из членов его семьи спросили, приходят ли близкие друзья Харела на эти встречи. Он недоуменно ответил: «Друзья? Он знает каждого, и они знают его, но я не думаю, что у него есть настоящие друзья. Он никому не доверяет, даже нам».

Исер пользовался славой кристально честного человека, не замешанного в каких-либо скандалах. Преданный семьянин, он вел почти пуританский образ жизни. Когда он узнал, что его лучший сотрудник под благовидным предлогом пробыл с любовницей на морском курорте в течение недели, Исер немедленно уволил его. Он презирал материальные блага. И это было большим плюсом для Израиля, поскольку Харел распоряжался средствами Моссад и не отчитывался ни перед кем, даже перед правительством. Вплоть до настоящего времени он проживает в обычном современном доме с небольшим аккуратным садиком. Сам образ жизни скромного простого человека говорит о его честности.

Исер пользовался безграничным доверием своих сотрудников, в особенности тех, кто выполнял опасные задания за границей. Харел считал для себя обязательным интересоваться личной жизнью своих подчиненных и помогать им, если нужно. Никто и никогда не мог вести себя с Исером запанибрата. У него начисто отсутствовало чувство юмора. Самое большое, что он мог позволить себе по части юмора, это сказать: «Из всех людей моих голубых глаз не боятся только собаки и дети».

Его манера общения с коллегами и подчиненными была непредсказуемой. Один сотрудник, совершивший ошибку по легкомыслию, был подвергнут Исером страшному разносу. Ошибка сотрудника поставила правительство Израиля в неловкое положение перед общественностью, но Харел не уволил его. Выйдя из кабинета начальника израильской разведки бледный и трясущийся, он сказал: «Если бы Исер остался в России, он стал бы теперь главой КГБ, а этого монстра Берию проглотил бы на завтрак и не поперхнулся».

Исер был жестким начальником, но платил сторицей за верную службу и никогда не оставлял в беде своих сотрудников. Даже если кто-либо из его людей попадался, он предпринимал все усилия, чтобы освободить его. Исер никогда не соглашался с традиционной точкой зрения, что разведчик, сидящий в тюрьме, уже не разведчик.

Руководители служб безопасности иностранных государств глубоко уважали Исера-маленького за его высокий профессионализм. Он получал громадное наслаждение от своей работы. Его любимыми увлечениями были опера и детективные романы Агаты Кристи. Шпионские романы, за небольшим исключением, вызывали у него только чувство презрения.

Таким был человек, который создал Моссад и сделал эту организацию такой, какой она существует и ныне.