Текст книги "Великие тайны прошлого"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 40 страниц)

На <Титанике> находилось еще около 1600 пассажиров. Оркестр заиграл англиканский гимн <Осень>:

Господь милосердный, Взгляни на меня с состраданьем; Услышь мольбу души скорбящей, Простертой пред Тобой. Прими меня в великие воды…

Более 1500 погибших

Несколько сотен человек собрались на корме, все выше поднимавшейся над водой. В 2.18 пополуночи <Титаник> встал на нос и на мгновение замер в вертикальном положении. Затем со страшным шумом обрушилась одна из труб, хваленые водонепроницаемые переборки лопнули, и все на палубе, что не было закреплено, – включая оставшихся пассажиров и членов экипажа – смыло в океан, температура воды в котором была ниже нуля. Один из спасшихся вспоминал позднее <невыносимый предсмертный крик, издаваемый тысячью гибнущих, стоны и плач охваченных ужасом и страшные вопли утопающих, которые ловили ртом последний глоток воздуха>. Невероятно, но оказавшиеся рядом с гибнущим судном получили ожоги, когда от взрывов закипела ледяная вода.

В 2.20 примерно под углом 70° обреченный <Титаник> ушел под воду. Опускаясь на дно со скоростью около 20 узлов, он развалился на две части. Примерно в 2.30 обе части судна стукнулись о дно океана, и его обломки разлетелись далеко вокруг. Останки <Титаника> нашли вечный покой на глубине 3900 метров, на расстоянии приблизительно 350 миль от Ньюфаундленда. Его гордое плавание по океану длилось ровно четыре дня 17 часов и 30 минут.

Примерно через три с половиной часа, то есть около шести утра в понедельник 15 апреля, на <Калифорнии> наконец получили трагическое известие, и судно направилось к месту катастрофы. К 8.50 <Карпатия>, приняв на борт всех, кому удалось спастись, взяла курс на Нью-Йорк. Когда <Калифорния> добралась до места, капитан около часа искал тела, но, что почти невероятно, не обнаружил ни одного. Лишь спустя неделю кабельное судно <Маккей-Бсннетт> подобрало тела 306 погибших.

Спаслись всего 705 человек, менее трети пассажиров и членов экипажа. Из них 338 мужчин – около 20 процентов из находившихся на борту, и 316 женщин – 74 процента. Остальные спасшиеся были дети. Среди погибших были капитан Смит и радист Джек Филлипс.

История нас ничему не научила?

Безусловно, ничего подобного гибели <Титаника> никогда больше не должно случиться. В 1914 году на конференции, посвященной этой трагедии, страны, имеющие морской флот, договорились ввести новые правила безопасности: например, отныне на каждом судне должно было быть достаточно спасательных шлюпок для всех пассажиров и экипажа, также устанавливалось круглосуточное дежурство радистов. На новых судах водонепроницаемые переборки было решено строить по всей высоте до верхней палубы. Изобретение немецкого физика Александра Брема, эхолот, позволяло, используя звуковой сигнал, обнаруживать потенциально опасные айсберги. Трагедия, в которой <непотопляемый> лайнер компании <Уайт Стар Лайн> пошел ко дну в Северной Атлантике, преподала всем чрезвычайно важные уроки.

Тем не менее, как это ни ужасно, трагедия чуть было не повторилась 20 июня 1989 года, когда в Гренландском море к северу от Норвегии огромная льдина вскоре после полуночи пропорола советский туристский теплоход <Максим Горький> длиной 190 метров. Капитан и другие члены команды сидели в это время в ресторане, отмечая прохождение самой северной точки маршрута. Но большинство пассажиров, как и на <Титанике>, были уже в постелях. Льдина в двух местах прорезала борт лайнера – одна пробоина была длиной шесть метров, другая более двух – и за считанные минуты отсеки судна наполнились 18 000 тоннами воды. 575 пассажирам, среди которых было много пожилых западногерманских туристов, велели собраться на верхней палубе и надеть спасательные жилеты.

– Вначале возникло замешательство, когда люди не знали, кому в какие шлюпки садиться, – рассказывал позднее один из пассажиров, – но паники не было. – Большинство туристов похвалили умелые действия советского экипажа, помогавшего им покинуть судно, и то, как быстро организовала спасательную операцию норвежская береговая охрана.

В тумане, под холодным дождем, при температуре около плюс 3° многим пассажирам пришлось провести до семи часов, сидя под тонкими одеялами в шлюпках или на льдинах. Правда, людей с сердечными заболеваниями или диабетом при первой возможности доставили вертолетом на Шпицберген, примерно в 200 милях к востоку от места аварии. Некоторые смогли устроиться в вынесенных на льдины палубных шезлонгах, зато другие ложились прямо на лед, боясь, что иначе он может треснуть и разломиться. В спасательных шлюпках оказался запас спиртного, но не было питьевой воды. Удивительно,но никто из пассажиров, отправившихся в круиз за Полярный круг, чтобы полюбоваться полуночным солнцем, не пострадал, как и ни один из 377 членов экипажа.

После того как норвежское спасательное судно <Сенье> пробилось через три мили льдов к попавшему в беду <Максиму Горькому>, его капитан недовольно заметил: <Когда на море такой лед, я бы вряд ли делал больше 2-3 узлов>. Даже с современной техникой моряки, хорошо знающие северные моря, проявляют величайшую осторожность, потому что лед дает на экране радара более слабый сигнал, чем другие плавающие предметы. По мнению специалистов, <Максиму Горькому> понадобилось бы по крайней мере 45 минут, чтобы остановиться, даже если бы льдину заметили за 10 миль. Судя по всему, капитан советского судна никогда не плавал в этих водах, к тому же такое скопление льда в этом районе было необычно. Совместными усилиями русские и норвежцы вернули теплоходу устойчивость и отбуксировали его в порт для ремонта. Сообщая о происшествии, комментаторы не могли удержаться от естественного вопроса: неужели уроки <Титаника> уже забыты?

<Холодильник Сьюарда>

После Гражданской войны США вознамерились привести в порядок свои границы. Приобретение у России отдаленной, пустынной Аляски многие считали чистым безумием, и лишь некоторые в то время осознавали дальновидность этого шага.

К 1867 году царская Россия оказалась в очень тяжелом финансовом и политическом положении. На государстве висели огромные долги, результат поражения в Крымской войне, а у министров царя Александра 11 возникли трудности с управлением огромными владениями.

Аляска, ставшая российской территорией в 1741году, когда исследователь Витус Беринг заявил на нее права, была как раз такой вызывающей беспокойство собственностью. Хотя там добывалось множество шкур каланов и тюленей. Российско-американская компания, управлявшая территорией, постоянно требовала государственных субсидий. Аляска со своим суровым климатом и ограниченным сельскохозяйственным потенциалом никогда не была привлекательным местом для колонизации. Там обосновались лишь несколько меховых факторий да несколько сотен русских охотников и солдат, призванных поддерживать власть русского императора. Слухи о том. что на Аляске есть золото, лишь усугубляли нестабильное положение территории. Царь был уверен, что вскоре туда хлынет лавина переселенцев, похожая на ту, которая в 1849 году оторвала Калифорнию от Мексики. Лучше было поскорее продать эту землю за разумную цену, чем выпустить ее из рук бесплатно через несколько лет.

Поднимая цену

В начале марта посол Александра II барон Эдуард Андреевич Стекль получил указание предложить огромную территорию Аляски государственному секретарю Соединенных Штатов Уильяму X. Сьюарду за пять миллионов долларов. В Вашинтоне с воодушевлением приступили к переговорам.

Как вскоре стало ясно, Сьюард был не просто заинтересован в обсуждении подобной сделки, а страшно торопился заключить договор. Он был ярым сторонником экспансионизма и верил в <естественное предназначение> Америки расширять свои владения на Североамериканском континенте. Кроме того, госсекретарь был убежден в том, что Аляска, несмотря на свою отдаленность, в один прекрасный день станет совершенно необходима Соединенным Штатам. Но Сьюарду надо было получить поддержку в Конгрессе прежде, чем недруги Президента Эндрю Джонсона успели бы собраться с силами и начать контратаку.

Стекль, почувствовав, что положение Сьюарда довольно шатко, решил избрать тактику затягивания переговоров о продаже. Он сообразил, что вместе с нетерпением Сьюарда будет расти и потенциальная цена Аляски. Уловка сработала. В течение следующих двух недель Сьюард неоднократно увеличивал предлагаемую нерешительному Стеклю сумму. Наконец, поздно вечером 29 марта, русский министр добился от него обещания заплатить 7,2 миллиона долларов. Сьюард настоял на том, чтобы соглашение было подписано той же ночью. Чтобы ускорить дело, Стекль и Сьюард подняли на ноги всех своих сотрудников. Уже ночью в государственном департаменте был подписан 27-страничный договор о продаже. Работа была закончена в четыре часа утра.

Манящие богатства

Предположив, что золотоносные горные цепи на севере могут быть так же щедры, как и на юге, старатели постепенно осваивали Аляску. Результаты были более чем скромными. В августе 1896 года, проводя разведку на одном из притоков реки Клондайк, примерно в 80 километрах от границы Аляски, на канадской территории Юкон, один старый золотоискатель нашел <чистое золото, лежавшее толстым слоем между горными пластами, как в сырном сандвиче>. В течение нескольких недель население близлежащего Доусона увеличилось с 500 до 5000 человек. К лету следующего года, когда первые золотоискатели прибыли в Сан-Франциско, имея при себе самородков на три миллиона долларов. 100 000 новичков отправились к полуострову Аляска.

Мыльный пузырь Клондайка довольно быстро лопнул, так как вновь прибывшие обнаружили, что лучшие золотоносные участки уже застолбили. Но вскоре из другого района пришла потрясающая новость – крупные самородки были найдены в черных песках на полуострове Сьюарда, в местечке под названием Ксйп-Ном. На лодках, собачьих упряжках, коньках и даже на велосипедах неудачники из Доусона, собрав все свои пожитки, отправились к месту, расположенному в 1300 километрах западнее. Ном тоже быстро иссяк. Вскоре аляскинское золото превратилось лишь в блеск на дне промывочного лотка. Но краткое оживление сослужило свою службу. Благодаря ему на огромной территории появилось множество поселенцев и в конце концов был установлен порядок и власть федеральных законов.

Оппоненты в ярости

Понятно, что Стекль был необычайно доволен результатами переговоров. Он предполагал, что не только удостоится похвалы царя, но и получит значительное вознаграждение за мастерски выполненную работу. Сьюарду же предстояло еще добиться одобрения договора в Сенате и убедить Палату представителей утвердить соответствующие ассигнования. Оказалось, что Сенат благожелательно относится к соглашению, но конгрессмены были в бешенстве от того, что государственный секретарь не проконсультировался с ними прежде, чем потратить такую большую сумму денег. Критики насмешливо отнеслись к <холодильнику Сьюарда> и <парку для белых медведей Джонсона> и обвинили госсекретаря в том, что он <вершил черные дела под покровом ночи>.

Сьюарду, в свою очередь, нужна была дополнительная информация о практической ценности Аляски, чтобы отстаивать свою позицию с фактами в руках. Сразу по подписании протокола о намерениях он поручил экспедиции Смитсоновского института провести срочные геологические изыскания на аляскинском побережье. 21 июля 1867 года небольшая группа ученых во главе с геологом Джорджем Дэвидсоном отплыла из Сан-Франциско с разведывательной миссией. Они должны были собрать сведения об океанических течениях у берегов Аляски, климате, ландшафте, гаванях, экономическом потенциале, поселениях и любых других благоприятных особенностях, которые смогут обнаружить. Дэвидсон и его люди сделали все, что могли. К концу года они вернулись в Сан-Франциско с докладом. Но, в то время как сторонники приобретения Аляски смогли найти в результатах изысканий экспедиции много фактов, подтверждавших правильность их позиции, для противников покупки доклад исследователей был, вероятно, слишком расплывчат, чтобы они изменили свое мнение.

Поединок лоббистов

Барон Стекль также делал все, чтобы содействовать утверждению договора. Когда ему стало ясно, что соглашение может быть расторгнуто, он вошел в контакт в Робертом Дж. Уокером, бывшим министром финансов, и предложил ему стать тайным лоббистом императорской России.

Уокер, как и Сьюард, был не только убежденным сторонником проведения политики экспансии, но он также имел могущественных друзей в Вашингтоне и доступ к влиятельной газете <Дейли Морнинг Кроникл>. Ему очень нужны были деньги, так как в последнее время удача от него отвернулась. Уйкер с завидным рвением принялся за порученное дело, используя газетные публикации как средство убеждения. Его колонка появлялась ежедневно. Он писал, что Аляска может стать форпостом в предстоящей борьбе за господство на Тихом океане, что климат там <чудный> и земля настолько переполнена всякими богатствами, что путешественник может собирать золото <пригоршнями>. Талантливый лоббист заявлял, что, хотя коммерция является главным, что привлекает в Аляске, американцы могут гордиться сознанием того, что вслед за торговлей туда придет христианство.

Журналист Урия Пейнтер продал свой талант антиаляскинской фракции и начал публиковать гневные статьи, осуждающие договор Сьюарда. Однако аргументы Уокера оказались более убедительными, и законопроект об Аляске был принят 18 июля 1868 года, при 113 – за, 43 – против и 44 воздержавшихся.

Однако Пейнтер решил посчитаться с Уокером. 1 августа министерство финансов США выписало несколько чеков на общую сумму в 7,2 миллиона долларов, и они были вручены Стеклю. Пейнтер решил подкараулить момент, когда кто-нибудь из <игроков> в Конгрессе и вне его внезапно разбогатеет. Долго ждать ему не пришлось. Несколько дней спустя репортер прочитал в одной из нью-йоркских газет, что Уокер, путешествуя по северным районам США, имел неприятную встречу с карманником. Предположительно преступник облегчил его кошелек на 16 000 долларов, которые Уокер имел при себе. Вся сумма была в золотых сертификатах министерства финансов. Местная полиция поймала вора и вернула деньги, однако Уокер по загадочной причине решил дела не возбуждать. Для Пейнтсра это было очевидным доказательством того, что Уокер находится на содержании у российского правительства. После того как несколько республиканских газет подняли крик, был создан комитет Конгресса по расследованию обвинений в коррупции. Никаких сенсационных разоблачений комитет не сделал. Денег, которые обменивались бы на голоса в Конгрессе, не обнаружили.

Покупка: по два цента за акр

Тем временем российская Аляска де-факто стала уже американской территорией. Русским не терпелось уйти, а американцам – установить там свой контроль. В сентябре 1867 года американский генерал Ловелл Руссо приплыл в Новоархангельск (Ситху), столицу российской Аляски и осуществил передачу.

Чтобы обозначить присутствие США на полуострове, в Ситхе и нескольких других портовых поселениях были размещены войска. Наконец, в 1912 году озабоченность отсутствием законности и порядка на заброшенной территории заставила Конгресс принять организационный акт. В сответствии с законом создавалась должность губернатора, органы правопорядка и выделялась крошечная сумма на образование для аборигенов Аляски. Однако истинная ценность территории все еще была под сомнением, и только с началом Второй мировой войны военные и стратегические соображения окончательно прибили <холодильник Сьюарда> к американскому берегу. К тому времени колоссальная территория, в два с половиной раза превышающая площадь Украины, обошедшаяся меньше чем по два цента за акр. стала <совершенно необходимой>, как и предрекал Сьюард.

Последняя битва императора

Величайший полководец своего времени Наполеон Бонапарт, восстанавливая императорскую власть, столкнулся с двумя противниками. Чтобы нанести поражение каждому врагу в отдельности, он разделил свою армию. Но на сей раз испытанная тактика не сработала.

Яовость вызвала напряженности во всей Европе. 1 марта 1815 года Наполеон Бонапарт, через три дня после побега из ссылки с острова Эльба у берегов Италии, снова объявился во Франции.

Менее чем за год до этого собыразрешили взять с собой тысячу солдат и в качестве компенсации за изгнание на остров Эльба назначили щедрую пенсию. Военному гению, который господствовал в Европе на протяжении двух десятилетий, этого было недостаточно. Наполеон замыслил вернуться. Сначала все шло по плану.

Высадившись на южном берегу Франции, между Канном и Антибом, Наполеон был радостно встречен французскими гражданами: они жаждали возвращения славы, которую он принес своей стране, забыв, однако, о годах войны и лишений. Пока он двигался к Парижу, к нему присоединялись все новые полки – с необыкновенной легкостью они изменяли королю Людовику XVIII. За несколько часов до входа Наполеона в столицу король принял решение бежать в Бельгию.

Сборище врагов

В Вене представители антинаполеоновской коалиции поклялись воспрепятствовать его возвращению к власти. Крупным австрийской и русской армиям было приказано вторгнуться во Францию с востока. На север были срочно направлены две армии, чтобы предотвратить ожидавшуюся погоню за Людовиком XVIII. 46-летний британец, герцог Веллингтон, победитель в <полуостровной войне>, в результате которой французы были выбиты из Испании и Португалии, командовал в Брюсселе 106-тысячными многонациональными европейскими силами. Британцев в их составе было менее трети. Немного восточное расположилась 120-тысячная прусская армия, во главе с 72-летним маршалом Гсбхардом Леберсхтом фон Блюхером, Altе Vorwarts (Стариком <Вперед!>), или Папашей Блюхером для преданных солдат.

Вскоре Наполеон поставил под ружье четверть миллиона французов, из которых была создана хорошо структурированная армия. Многие были ветеранами его предыдущих кампаний.

14 июня император пересек бельгийскую границу. С целью вбить клин между армиями Веллингтона и Блюхера, он, идя на север, построил свои силы в виде буквы У. Левым флангом командовал маршал Мишель Ней, прозванный <храбрейшим из храбрых> за героизм, проявленный им в 1812 году. Во главе правого фланга был поставлен маршал Франции Эммануэль Груши, потомственный аристократ и знаменитый кавалерист, который никогда раньше не командовал пехотой или артиллерией. Императорская гвардия должна была находиться в резерве.

Прерванный бал

16 июня Веллингтон присутствовал на балу, который давала в Брюсселе герцогиня Ричмонд. Около часа ночи ему сообщили о быстром продвижении Наполеона. <Боже, Наполеон провел меня! – воскликнул он. – Он обогнал меня на целые сутки>. Когда Веллингтона спросили, каковы его возможные действия, герцог ответил, что сосредоточит войска у Катр-Бра, в 32 километрах от города.

Приехав на встречу со своим союзником в Линьи, расположенный на несколько километров восточнее, Веллингтон пришел в ужас, когда увидел, что прусские войска построены на склоне холма, обращенном к неприятелю, и подставлены под удар артиллерии Груши. <Мои солдаты хотят видеть неприятеля>, – объяснил Блюхер. В тот день его армия насмотрелась на неприятеля более чем достаточно. Под Блюхером была убита лошадь, когда он возглавил безнадежную кавалерийскую атаку. Придавленного упавшим животным доблестного маршала спасли лишь через две атаки. В тот же вечер он приказал отступить на север. Тем временем один из корпусов Вся был направлен к Линьи без его ведома. Позже он был отозван обратно, для участия в штурме Катр-Бра. Маршируя туда-сюда, он не участвовал ни в одном из сражений.

Занимая позиции

Из-за поражения Блюхера в Линьи Веллингтон был вынужден отойти от Катр-Бра и занять 17 июня новую позицию, ближе к Брюсселю. Поступив не так, как поступил в предыдущий день его союзник, герцог расположил основную часть своей почти 68-тысячной армии за низкой грядой холмов, поднимавшейся прямо к югу от деревни Мон-Сен-Жан. Он был полон решимости удержать три пункта перед грядой: замок Угумон – справа; ферму Ла-Хэ-Сент – в центре и группу строений в Папелотте – слева. Прусские войска стояли в Вавре, в 16 километрах восточнее, и, следовательно, были на крайнем левом фланге герцога. Веллингтон просил передать Блюхеру, что он будет обороняться у Мон-Сен-Жан, если союзник на следующий день поможет ему двумя корпусами. Блюхер обещал это сделать.

Непосредственно перед Веллингтоном, на расстоянии всего лишь полутора километров от его армии, Наполеон построил 72 тысячи солдат для фронтальной атаки. Однако в воскресенье из-за сильного ночного дождя он не начинал атаку до двенадцатого часа утра. Таким образом он давал возможность своим солдатам высушить оружие, а земле – подсохнуть. В ближнем бою 2500 солдат в Угумоне сдерживали накатывавшиеся на замок одна за другой волны французских атак. Таким образом они связывали на этом фланге 13-тысячную императорскую армию.

В какой-то момент после часа дня Наполеон направил 16-тысячный корпус в атаку на центральную часть армии Веллингтона, полагая, что его артиллерия ослабила сопротивление. Но войска герцога за грядой были в основном невредимы, поэтому кавалерийская контратака заставила французов повернуть назад, едва они достигли гребня. Даже когда началась атака в центре, Наполеон и его генералы обеспокоенно поглядывали на восток, где они ожидали увидеть прибытие Груши, разбившего Блюхера в Линьи. Однако захваченный в плен прусский курьер сообщил им, что Блюхеру удалось уклониться от боя при атаке Груши на Вавр и он уже на подходе с двумя обещанными корпусами.

Венский конгресс

В сентябре 1814 года в Вену начали съезжаться дипломаты и главы государств Европы. Они собрались, чтобы установить на континенте новый порядок после неразберихи наполеоновской эпохи. Несмотря на то что французский император отрекся от престола и был сослан на Эльбу, Британия, Австрия. Пруссия и Россия – союзники но антинаполеоновской коалиции – обошлись с Францией великодушно. Была восстановлена монархия Бурбонов в лице короля Людовика XVIII: Франция снова была признана в границах 1792 года, а министр иностранных дел Людовика, князь Талсйран, был как равный допущен к переговорам о мирном урегулировании на Венском конгрессе.

Заключительный акт Венского конгресса был подписан 8 июля 1815 года. Он определил политическое будущее Европы до конца XIX века.

Австрия получила обратно свои бывшие владения и большую часть Северной Италии в качестве награды: Пруссия была признана великой державой, хотя объединение Германии под ее эгидой было отложено; Россия получила Польшу: Голландская Республика была объединена с Бельгией: и было восстановлено или признано некоторое число небольших государств.

И хотя отдельные положения Венского мирного договора оказались недолговечными, большую войну удалось отвести от Европы более чем на столетие. Документ, однако, не учел того, что на континенте поднималась волна национального самосознания. Народы отказывались бесконечно долго терпеть господство великих держав, и этот роковой изъян Венских соглашений стал причиной изменения баланса сил. Формальным поводом для начала боевых действий стали сараевские выстрелы: Европу охватил пожар Первой мировой войны.

Роковое опоздание, путаница в приказах

Наполеон уже совершил одну грубую ошибку, которой суждено было предопределить его неудачу. Когда Груши после успеха в Линьи поинтересовался, какими будут дальнейшие указания, император задержал свой ответ на несколько часов. Последовавшее затем распоряжение было противоречивым. Командующему правым крылом французов было приказано преследовать двигавшегося на север Блюхера и соединиться с основными силами. Фактически ему предлагалось одновременно двигаться в двух направлениях.

Почему блестящий стратег, покоривший в свое время большую часть Европы, совершил такую ошибку? Спустя годы его брат Жером, командовавший дивизией у Нея, рассказал, что в день сражения у Наполеона поднялась температура, начался приступ цистита и разыгрался геморрой, что усугублялось долгими часами, проведенными в седле. Утверждалось, что император был вял и на него временами нападала сонливость. Те, кто не видел его в последнее время, были поражены, обнаружив. как сильно он поправился и постарел.

В семь часов вечера, бросив восемь батальонов императорской гвардии в лобовую атаку. Наполеон лично повел их в бой и, не доходя лишь 500 с небольшим метров до линии фронта, передал командование Нею. Хотя французская пехота и захватила ферму Ла-Хэ-Сент, время, отпущенное императору, подходило к концу.

– Смотри, пруссаки! – раздался вопль, когда с востока начали подтягиваться два корпуса Блюхера. <Спасайся, кто может!> – стали кричать друг другу упавшие духом французы. На вершине гряды Веллингтон поднял свою треуголку, что было сигналом к общему наступлению, которое смело армию Наполеона.

Бежав на юг лишь с небольшим эскортом, Наполеон через три дня достиг Парижа и 22 июня подписал свое второе отречение. 15 июля он сдался британцам в порту Рошфор и был отправлен в вечную ссылку на остров Святой Елены. Его возвращение к власти продлилось сто дней.

18 июня около девяти часов вечера войска Веллингтона и Блюхера встретились неподалеку от фермы Белль-Альянс, где во время битвы находилась штаб-квартира императора. Блюхер предложил, чтобы их великая победа была названа Белль-Альянс, но Веллингтон настоял на названии Ватерлоо – там находилась ставка, в которую он направлялся для составления отчета.

Секретные дневники Титлера

По мнению издателей <Штерна>, это была <самая большая журналистская удача за послевоенный период>. Один из их репортеров обнаружил доселе неизвестные личные дневники фюрера.

Кроваво-красные буквы на обложке западно-германского еженедельника <Штерн> от 25 апреля 1983 года сообщали о публикации эксклюзивного материала: <Найдены дневники Гитлера>. На 42 страницах журнал поместил выдержки из этих дневников, проиллюстрировав их десятью отрывками из оригинала, написанного рукой нацистского фюрера, – за первой публикацией в течение 18 месяцев должны были последовать еще 28. Сенсационный материал был взят из недавно купленных <Штерном> 62 тетрадок в обложках из искусственной кожи. Ни соратники Гитлера, ни историки, изучавшие эту эпоху, не знали, что с середины 1932 года он вел дневник, последние записи в котором сделаны за две недели до его смерти в апреле 1945 года. Так по крайней мере утверждал главный редактор журнала Петер Кох на пресс-конференции в Гамбурге. Приобрел дневники для <Штерна> его 51-летний сотрудник Герд Хайдеман.

Лондонский еженедельник <Санди Тайме> заплатил 400 000 долларов за право публикации дневников в Великобритании и странах Содружества. Французская <Пари Матч> и итальянская <Панорама> тоже планировали их напечатать. Американский журнал <Ньюсуик> посвятил дневникам Гитлера 13-страничную статью, анонсировав ее на обложке, и отметил, что в материалах, с которыми познакомились его редакторы, <ощущается кошмарный запах истории>. Тем не менее редакторы <Ньюсуика> отказались приобрести права на публикацию дневников в США, потому что их не устраивали планы <Штерна> печатать их частями в течение такого длительного времени и потому что они хотели получить <более авторитетное заключение относительно подлинности> дневников.

<Штерн> ссылался на мнения английского историка Хью Тревора-Ропера и Герхарда Уайнберга из Университета Северной Каролины, которые бегло ознакомились с дневниками и засвидетельствовали, что, по их мнению, они настоящие.

Первые сомнения.

На пресс-конференции в Гамбурге английский историк Дэвид Ирвинг задал неудобный вопрос: проводилось ли химическое исследование чернил, чтобы определить возраст документов? Выяснилось, что это сделано не было. Уайнберг попросил <Штерн> пригласить специалистов-почерковедов и позволить ученым исследовать дневники страница за страницей. Тревор-Ропер сначала заявил, что часть обнаруженных документов, возможно, фальшивки, а затем – что все их надо считать подделкой, <пока не будет доказано обратное>. Вскоре в спор включились немецкие историки, и один из них обвинил журнал в том, что его волнует лишь увеличение тиража. Тираж <Штерна>, составлявший 1,87 миллиона, действительно вырос на 300 000 после первой же публикации.

Скептики спрашивали, как мог Гитлер скрывать свои дневники от помощников, слуг и адъютантов. Отмечалось также, что Гитлер не любил писать и все свои письма диктовал секретарю. Когда же он писал сам, то делал это обычно карандашом. С января 1943 года Гитлер, как известно, страдал от расстройства, сопровождаемого приступами сильной дрожи, так что он практически ничего не мог написать разборчиво.

<У нас есть основания стыдиться>

Специалист-почерковед, специально нанятый журналом <Ньюсуик>, изучил два из привезенных <Штерном> в Нью-Йорк дневников. <Это не просто подделка, это еще и плохая подделка>, – сказал он.

В Германии ученые смогли доказать, что не только бумага дневников, но и чернила, клей в переплетах и искусственная кожа обложек относились к послевоенному времени. Ганс Бомс, возглавлявший немецкий Федеральный архив, объявил дневники <Штерна> <наглой, абсурдной и поверхностной подделкой>. Один из сотрудников Бомса обнаружил и источник, использованный фальсификаторами, – вышедшую в 1962 году книгу Макса Домаруса <Гитлер: речи и заявления. 1932-1945>.

В Гамбурге возмущенные сотрудники <Штерна> устроили шестидневную сидячую забастовку в помещении редакции. Они выражали озабоченность тем, что вся эта история подорвала доверие читателей к журналу. Петер Кох был вынужден уйти в отставку. Издатель <Штерна> Генри Наннен с грустью признался: <У нас есть основания стыдиться>.

Подделки на потоке

Стены небольшой, всего в две комнаты, галереи в Штутгарте увешаны полотнами Рембрандта, Ренуара, ван Гога, Дега, Пикассо, Дали и других мастеров – по крайней мере так может показаться на первый взгляд. Но цены – от 50 до чуть менее 1000 долларов за картину – выдают секрет. Все это работы Конрада Куяу, приговоренного к тюремному заключению за подделку <Дневников Гитлера>, которые журнал <Штерн> приобрел у него в 1983 году за 3,7 миллиона долларов.

Отсидев лишь два года из четырех с половиной, Куяу был освобожден, когда у него обнаружили рак гортани. И естественно, что он решил зарабатывать на жизнь тем, что умел делать лучше всего: подделками. Его магазин называется <Галерея подделок>, и на задней стороне каждого <Рембрандта>, <Дали> или картины в стиле другого знаменитого художника стоит штамп: <Подлинная подделка, выполненная Конрадом Куяу>. Штамп помогает избежать юридических проблем, объяснил Куяу, <но, оказывается, некоторые покупатели в любом случае хотели бы иметь такой штамп, потому что, как они говорят, я не менее известен, чем автор оригинала>.