Текст книги "Поднять на смех!"

Автор книги: авторов Коллектив

РЕВАНШ

 
Гнедой летел во все копыта,
Но вновь отстал от фаворита —
И снова он второй, и снова
Вокруг все хвалят вороного.
Гнедой расчелся с фаворитом —
Он саданул его копытом…
Но не беда, когда б таков
Был метод лишь у рысаков.
 

ЛЖЕЦУ

 
Подушка из пуха жестка, угловата.
Бессонница мучит – настала расплата:
Коль не был бы друг оболган так гадко, —
Хоть камень под голову, спал бы он сладко!
 

САМОДЕРЖЕЦ ВСЕЙ СЕМЬИ

 
Он всей семьей безмерно обожаем,
И всей семьей во всем он ублажаем,
Всея семьи трехлетний властелин,
Единственный наследник рода – сын!
Мы разгадать сегодня не сумеем,
Кем будет он: тираном иль пигмеем?
Но истина житейская бесспорна:
Любовь слепая сеет злые зерна!
 

Перевод с бурятского В. Стрелкова.

ГУМЕР БАШИРОВ

УГРОЗА

На улице подрались двое мальчишек. Одному лет восемь, другому – десять. Старший отколотил младшего.

– Ну, погоди, – пригрозил тот, всхлипывая, – вот пройдет года три, я стану старше тебя, тогда за все отплачу!

ЕШЬ, ШУБА

Жили два брата. Один был зажиточный, другой – бедняк. Когда богатый собирал гостей, сажал брата у самого порога.

Однажды бедняк одолжил у соседа дорогую нарядную шубу. На этот раз богач встретил его с приветливой улыбкой и посадил на почетное место. Но брат к еде не притронулся, только протягивал к блюдам рукава своей роскошной шубы да приговаривал:

– Ешь, шуба, ешь, здесь не я гость, а ты.

КАКАЯ БОРОДА ЛУЧШЕ

Купец с рыжей бородой, желая посмеяться над своим безбородым слугой, при народе громко спросил:

– Почему у тебя нет бороды? Мусульманину это не к лицу.

– Виноват, господин, – возразил слуга. – Когда раздавали бороды, я опоздал немного, и черных уже не было, а рыжую брать не захотелось: давно известно, что рыжебородые – грубияны.

ОСРАМИЛ

Как-то давно, еще в царское время, солдат повстречался на мосту с офицером. Хотел пройти незамеченным, но офицер остановил его и гневно спросил:

– Почему не отдаешь честь?

– Простите, ваше благородие, я действую согласно уставу. В сто тридцать третьем пункте сказано, на мосту чести не отдавать.

Офицер смутился. Однако, придя в казарму, открыл устав и увидел, что в нем всего 132 пункта.

КОБЫЛА НЕ КУПЛЕНА, ЖЕРЕБЕНОК НЕ РОДИЛСЯ

Один лапотник, не видевший хорошей жизни, размечтался:

– Распродав лапти – куплю козу, коза принесет козлят; их тоже продам – куплю овцу, овца принесет ягнят; их тоже продам – куплю корову, корова отелится, продам теленка – куплю кобылу, кобыла ожеребится, запрягу жеребенка…

Тут сынишка крикнул:

– Папа, я буду ездить на жеребенке верхом, ладно?

– А-а, ты хочешь переломить ему хребет?! – возмутился отец и дал сыну подзатыльник.

Перевод с татарского З. Халитовой.

МАКСИМ БЕБАН

ВОРЫ НА ЭЛЕВАТОРЕ

 
Приметил местный старожил,
Что в элеваторе воришки щель прогрызли.
Директора сигнал насторожил:
«Чье это дело? Уж не крыс ли?»
По зернышку ворует мелкота,
Но зерна собери – не вывезешь машиной!
Директор под рукой имел Кота,
Чтоб справиться с возней крысиной и мышиной.
А Крысы хвать да хвать казенное зерно!
И разгулялись озорно.
Экспромтом на весь мир устроят пиршество,
Оплатят счет такой, что в стих не впишется…
Но вот
Явился Кот.
Пошло шуршанье в норах:
Попробуй-ка потрафить, угадав,
Какие вкусы у Кота.
Велик ли аппетит? Не строг ли норов?
С Котом семейство крыс возилось, как с отцом,
То просом улещало, то овсом.
Не принимает! Не берет!
И заявляет наперед:
«Не ваши кошельки, а вы нужны мне сами!»
Вот тут-то и пришлось пошевелить усами:
Попискивая и дрожа,
Призвали анонимщика Ежа
И страшную бумагу изготовили,
Набив ее пороками Котовьими:
«Он Рекса-старика прогнал взашей.
Он взятки брал отборною пшеницей!
Он опозорил пять невиннейших мышей,
Пообещав на них жениться!»
Пакет на почту крысы отвезли,
И веселиться – сгинет Кот Василий!
«Ну, Еж!
Даешь!»
 
 
Их хор от славословия охрип…
С какою радостью все чествовали автора!
…Письмо прочел директор элеватора
И понял: «Швах делам крысиным,
Коль действуют таким манером некрасивым».
А на бумаге начертал: «В архив!»
 

ХИТРЫЙ ОСЕЛ

 
Осел заговорил собранье, как сорока,
Не на трибуне он – на пьедестале:
«…И о-о-обещаю сделать все до срока!
…И о-о-обязуюсь сдать, чего не сдали!»
Им из столов извлечены
И тезисов, и выкладок подшивки.
(Подпортили их мыши – ах, паршивки!)
Там цифры… вот такой величины!
Кто тоненькой шпаргалочкой запасся,
Завидует ослиным атрибутам…
Из-за уверенности, из-за баса
Осел зовется не оратором – трибуном!
Сам Бык отметил: «Этот хват!
И правду говорили – резковат!»
Но сроки истекли и раз, и два…
Обещанное начато едва…
И вот все общество коровье да баранье
Сзывается на новое собранье:
«А ну-ка доложи, коллега длинноухий,
Что сделал для науки?»
Отчет Ослу как пытка.
Все стали потирать копыта…
 
 
О, Лафонтены, Ювеналы,
Поберегите ваш сарказм!
Осел раскрыл свои анналы
И грянул речь, как на заказ.
То багровея, то впадая в дрожь,
Как будто бы озноб Осла бил,
Кричал он, что теперь себя не ставит в грош:
«Ослеп… Ослышался… Ослушался… Ослабил…»
Он не был ни освистан, ни ошикан.
Он смело говорил, без дураков,
И о-о-объективную оценку дал ошибкам,
И о-о-отхлестал себя сильней своих врагов.
Сам Бык, слезу пустив,
Осла простив,
Взревел: «А все же этот хват!
Теперь еще сильней работать будет рад!..»
И наш Осел полез из кожи… вверх
И никого в смущение не вверг,
И лба, чтоб поумнеть, не тер…
 
 
Недаровит Осел, зато хитер!
 

РЕЗЕРВ

 
Не пожалел директор предприятия
Ни двух своих и ни чужих ста ног,
Чтоб на верху пробить через приятеля
Новинку – импортный станок.
Теперь-то он благодаря новинке
Всех победит, как чемпион на ринге.
Не зря судьба о нем радела.
Но он не поспешит кричать «ура!»,
Не пустит сгоряча новинку в дело,
Дождется: подойдет пора,
Приблизится значительная дата, —
Он обязательства повысит. И тогда-то…
Ну, а пока глядит, присев,
На электронные мозги ученые:
«Ты – мой недоизысканный резерв!
Возможность ты моя недоучтенная!»
В предчувствии, что сядет «на коня»,
Невозмутимо он хватает нагоняй,
Квартальной премии лишается…
А дата все никак не приближается…
А дни идут,
И в небе – то кружок луны, то – серп…
Проколы возникают там и тут,
Но прочно скрыт «недоизысканный резерв»,
Да и директор занятой
Почти забыл о нем за суетой…
Вот наконец пришла пора!
К трибуне он спешит на всех парах:
«Мы перевыполним, дадим помимо, сверх…»
Все так захлопали, аж стены задрожали.
Сейчас он им покажет фейерверк!
 
 
Хватился, а «резерв» заржавел!
 

Перевод с мокша-мордовского В. Полуяна.

РЕАН БИКЧЕНТАЕВ

ЭЛЕКТРОННЫЙ ДРУГ

Все началось вот с чего: исчез дворник. День нет, два нет, три нет. Обычно на четвертый день он выходил – совесть заедала. А в этот раз и на четвертый день не вышел. Мы побежали к управдому.

– Вы за мои кадры не волнуйтесь! – загадочно ухмыльнулся управдом. – Не надо.

– Да ведь во дворе черт ногу сломит!

– Не сломит, – твердо ответил управдом. – Не те времена. Терпите.

Мы терпели три недели, потом месяц, потом еще три недели. Двор напоминал лесную лужайку после выходного дня. Запахло воскресником.

Однажды утром во двор привезли огромный ящик, который с трудом перенесли в будку к дворнику. Потом заявился и сам он, гордо сказав любопытным:

– Был на курсах. Теперь буду работать с помощью электронного друга.

Через пять минут двор узнал, что наш дворник вооружен суперновой ЭВМ, которая делает миллион операций в секунду. Будто бы вначале предлагали дряхлую эвээмку, которая делала только сто тысяч операций, но жилуправление отказалось.

Около будки теперь всегда толпились ребятишки, которым очень занятно было наблюдать, как наш дворник с силой вдавливал кнопку внутрь ЭВМ и с блаженной улыбкой ждал ответа.

Через неделю мы узнали, что наш двор занимает площадь в 4275 квадратных метров, что асфальтом покрыто 121,817 квадратных метра, что вымоина, которая нагло наполняется после каждого дождя, вмещает 3 кубических метра воды. Еще мы узнали, что каждый жилец приносит с улицы во двор 2,17 грамма грязи, а из дома – 1,3 грамма пыли.

Потом дворник перешел границы нашего дома, и мы узнали, что по грязенасыщаемости наш двор занимает 113-е место в городе, 284-е в области, 825-е в границах страны и 3825-е в мире.

Последний раз мы видели нашего дворника в понедельник. Он погладил серые бока ЭВМ и хрипло заявил:

– В аспирантуру подался, бывайте!

…Сейчас он пишет диссертацию. А во дворе что у нас делается!..

ИЛИ… ИЛИ

Кадровик повертел в руках мой новенький диплом и спросил:

– Спортом занимаешься?

– Угу. Штангой и шахматами.

– Молодец, А как насчет общественных нагрузок?

– Пожалуйста. Могу возглавить кассу взаимопомощи, прочитать лекцию, сходить на дежурство…

– Золото, а не парень. А в самодеятельности можешь участвовать?

– Могу петь, играть на саксофоне, декламировать…

– А может, у тебя и хобби имеется?

– А как же! Коллекционирую чучела зверей.

– Ай, молодец, сразу во всем сознался. Вижу я, что тебе на нашем заводе некогда будет работать!

НЕ В СВОЕ ДЕЛО

Форвард команды «Дизель» Р. Атакин вошел в магазин.

Грузчик Гариф сказал ему:

– И как ты умудрился промазать вчера на тридцать восьмой минуте?! Надо было пройти к воротам поближе – и ударить!

– В следующий раз так и сделаю, – мягко ответил Р. Атакин.

Тут к ним подошел продавец Магсум и заорал:

– Ты кого слушаешь?! Ты меня слушай! Надо было тебе паснуть Махмуду! Он был ближе к воротам, и его никто не «держал».

– В следующий раз! – мягко ответил Р. Атакин.

Тут в разговор вступил директор магазина:

– Нашел кого слушать! Ничего они в футболе не понимают! Они же офсайд от пенальти не отличат! Тебе надо было бить в левый угол. Вратарь ждет в таких случаях удара в правую сторону, а ты ему сюрприз!

– В следующий раз так и сделаю! – мягко ответил Р. Атакин. – И добавил: – Кстати! Я уже пять минут жду продавщицу хлебного отдела, а ее все нет!

– Не суйся не в свое дело! – хором ответили грузчик Гариф, продавец Магсум и директор магазина.

РАЗНЫЙ ПОДХОД

Получил я как-то письмо:

«Здравствуй, дружище! Как твои дела? Нагряну на днях, жди! Привет всем твоим. Закир».

Я его небрежно просмотрел и отложил в сторону.

Письмо взяла моя жена.

– Что за слово «дружище»?! Такого трезвый человек не напишет. Это уж точно!

– Ну, почему не напишет? – слабо возразил я. – И трезвые люди всякое пишут.

– Пьяница этот твой друг, вот что я тебе скажу, – твердо сказала моя супруга. – Знаю я этих алкоголиков!

Я промолчал. Иногда это лучшее, что может сделать мужчина.

– И потом, – продолжила жена, – с чего он так заботится о твоих делах? Наверное, ты ему жаловался, что со мной плохо живешь, что я тебе, мол, покоя не даю! Писал, да?

– Не! – сказал я слабым голосом. – Я его адреса не знаю. Он же уехал давно!

– А то с чего бы он написал: «Нагряну на днях, жди»? Значит, он знал, что ты его ждешь, что ты тут живешь и никуда не уехал.

Я промолчал. Иногда это лучшее…

Жена вчитывалась дальше. И вдруг спросила:

– Рустам! Откуда у тебя любовница?

– Кто???

– Любовница!

– Почему ты так решила?

– Это не я решила. Это твой Закир так пишет. Я же не дура, чтобы не понять, что скрывается за этой фразой: «Привет всем твоим!» Твой Закир знает, что я прочитаю это письмо, и поэтому зашифровал его.

– О, аллах! Если бы мой друг знал, что ты будешь читать это письмо, он бы сразу поставил точку.

– Точку?! – переспросила жена. – Надо подумать, что бы это значило!

МЕНЯЮ ДВА ДОЖДЛИВЫХ ДНЯ…

Я посмотрел на небо, затянутое тучами, и мне вдруг захотелось помечтать.

Осень. Две тысячи сотый год. Звонит один председатель другому и говорит:

– Хасан, тебе не нужно два хороших дождливых дня, а? Тут бюро распределения погоды навязывает мне их, а у меня уборка, сам понимаешь!

– А ты откажись!

– Да, откажись! Потом у них весной не допросишься! Скажут, осенью отмахивался.

– У меня, дорогой ты мой, тоже уборка. Знаешь что, позвони Булату, ему нужен дождь.

Звонит наш Хайбулла Булату.

– Послушай, Булат, тебе не нужно два хороших дождливых дня?

– Спасибо, Хайбулла, не надо. У меня делегация из Африки. Сам понимаешь, гости!

Кладет трубку Хайбулла. Вдруг звонок. Хайбулла берет трубку, и лицо его сияет. Звонит зять с киностудии. Он снимает исторический фильм о жизни предков в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году, и ему позарез нужен часов на тринадцать мелкий нудный дождь.

Хайбулла обменивает два дождливых дня на запча… (тьфу, это же две тысячи сотый год!), на право просмотра всем колхозом нового фильма.

СЕМЕН ВИШНЕВСКИЙ

КТО?

 
Кому не лень проснуться
Хоть в три часа утра,
Чтоб зорьке улыбнуться
Сегодня, как вчера?
 
 
Кого не испугают
Ни смерч и ни буран,
Кто бурю презирает,
Тайфун и ураган?
 
 
И ливень самый шумный,
И самый мокрый снег?
Кто самый остроумный,
Веселый человек?
 
 
Кто гриппа не боится?
Кто сроду не чихал?
Кто адреса больницы
Не знает и не знал?
 
 
Кому в морозы жарко
И в семь десятков лет?
И в чьих рассказах ярких
Неправды слова нет?
 
 
Кто бодр зимой и летом?
Кто весел и здоров?
Скажу вам по секрету,
Что это – рыболов!
 

СДЕЛАЛА ДОБРО

 
Расстроилась Свинья:
– Какая ж я свинья!
Хозяин добр ко мне,
А чем платила я?
И я добром отвечу в свой черед…
 
 
Пошла – и перерыла огород.
 

ПОДХАЛИМ В ПРИЕМНОЙ

 
– Ты – наше солнце!
Яркий луч зари!
Ты греешь нас,
Теплом к себе маня! —
А солнце пробурчало:
– Говори,
Чего еще ты хочешь от меня?
 

КЛЮНУЛА

 
Поймать решили окунишку.
На что?
Да просто на мормышку.
Ведь на малютку-окунька
Не нужно крупного крючка.
А в результате —
Вот так штука! —
Попалась на мормышку щука.
Понятно каждому без слов,
Что необычен был улов.
…На днях у нас судили щуку.
Признала щука все без звука:
Хватала тут
И там брала…
Да вот… Мормышка подвела!
 

ДВА КЛОПА

 
– Ах, азырен[2]2
  Азырен – дьявол.


[Закрыть], чтоб ты пропал!
Чтоб сгинул ты навек! —
Ругал жирнющего клопа
Однажды человек. —
Тебя, презренный, так и знай,
Никто не ставит в грош!
Какого черта, отвечай,
На свете ты живешь? —
Ответил клоп:
– Я удивлен
Вопросу твоему.
И чем ты, братец, возмущен,
Признаться, не пойму.
Ты кормишь сам меня —
И вдруг
Ругаешь что есть сил.
А я считал, что я твой друг!
Ведь ты меня взрастил.
Вот и тебя твои друзья
Клопом зовут не зря ль?
Ты сам живешь
Совсем как я,
А между прочим, как судья,
Читаешь мне мораль!
 

БАХВАЛЬСТВО

 
– Вглядитесь,
Какая во мне глубина! —
Гордилась бездонностью
Лужа одна.
Вгляделись —
И впрямь не увидели дна,
Настолько была
Эта лужа грязна.
 

ОТВЕТ

 
Устав от пут родительского долга,
Уже успев изрядно поседеть,
Отец и мать спросили сына:
– Долго
На нашей шее будешь ты сидеть? —
Любимый сын, подумавши немного,
Тряхнул бородкой и сказал в ответ:
– Я каждый день прошу усердно бога
Здоровья вам
И жизни долгих лет!
 

Перевод с марийского М. Раскатова.

ТОЙВО ВЯХАКАНГАС

«CORVUS CORONE»

– Давай купим дачу, – сказала как-то раз моя жена Тойни. Не так давно она вышла на пенсию и теперь искала, куда бы приложить свою кипучую энергию.

– Зачем нам дача? – спросил я. – Что мы там будем делать?

– Как это что? Ты будешь отдыхать после работы, дышать свежим воздухом, а я начну разводить помидоры.

Я согласился. Мы купили участок с времянкой, и Тойни тут же принялась за дело. Она достала рассаду и высадила ее на грядку. Целыми днями Тойни ковырялась в земле, ухаживала за нежными стебельками, удобряла их, а в перерывах усердно штудировала «Справочник садовода».

Мне нравилось по вечерам читать газету в гамаке, а потом ужинать на свежем воздухе.

Все было прекрасно, если бы не наш сосед по участку Мартти Нурми. Он очень любил подшучивать над нами. Соорудил я на своем участке скворечник, который скоро облюбовали птицы. Я мог часами наблюдать за их веселой суетой.

– Хочешь, чтобы скворцам стало еще удобней? – спросил меня как-то Мартти. И посоветовал выкрасить скворечник белой нитрокраской. По неопытности я последовал его совету. С тех пор мой скворечник опустел к вящему удовольствию Мартти.

Потом он стал уверять меня, что на нашем участке есть артезианский источник.

– Он проходит неглубоко, – говорил Мартти. – Нужно только вырыть яму глубиной полтора-два метра, и колодец готов.

Четверо суток я, как проклятый, копал землю. Яма в два человеческих роста – а воды нет как нет. Я заподозрил неладное. Тут на наш участок зашел сияющий Мартти. Взглянув на меня, с ног до головы перепачканного землей, он расхохотался.

– Я пошутил, – сообщил он, вдоволь насмеявшись. – Нет никакого источника. Зато ты хоть немного занялся физическим трудом, а это полезно для здоровья!

Я был вне себя и жаждал мщения. Случай представился сам собой.

Тойни вычитала в своем справочнике, что помидоры растут гораздо лучше, если каждое растение привязать к воткнутой в землю палочке. Я нарезал на берегу реки ивовых прутиков, и Тойни целый день втыкала их в землю и аккуратно привязывала к каждому молодые стебельки рассады.

Но в том году нам так и не суждено было полакомиться собственными помидорами. Однажды утром приморозило, и все томаты погибли. Погоревали мы с Тойни, да делать нечего…

Прошло несколько месяцев. Как-то раз, вернувшись с работы, я взглянул на грядку, где раньше росли помидоры, и оторопел: всеми забытые ивовые прутики, еще вчера уныло торчавшие из-под земли, проросли и подернулись изумрудной зеленью молодых листочков.

Тут как раз пришел Мартти. «Ну, – думаю, – сейчас выставит нас на посмешище: горе-огородники, вместо томатов иву выращивают на грядке…» Но Мартти, против обыкновения, не засмеялся, а внимательно разглядывал зеленеющие прутики.

Я вспомнил, что у моего насмешника-соседа была одна слабость: он был чрезвычайно мнителен ко всему, что касалось его здоровья. Его любимым занятием был сбор лекарственных растений. У меня созрел план мести.

– Что это за кустики? – спросил Мартти с неподдельным интересом.

– Ах, это… – я старался говорить как можно спокойней. – Это, видишь ли, редкое лекарственное растение. Его нам прислала дочка из Крыма, и называется оно Corvus Corone.

– А какие болезни оно лечит? – спросил заинтригованный Мартти.

– Практически любые. Нужно собрать с него листья, настоять их на водке и принимать по столовой ложке три раза в день.

Мартти заволновался.

– Слушай, сосед, ты не мог бы дать мне несколько кустиков? А то в последнее время я себя очень плохо чувствую…

– Ладно уж, так и быть, – махнул я рукой. – Бери!

Мартти с преувеличенной осторожностью вырыл несколько саженцев и, рассыпаясь в благодарностях, удалился.

Я представил себе, как он будет принимать мое лекарство. Мой сосед был убежденным трезвенником и терпеть не мог спиртного.

– А что такое Corvus Corone? – спросила меня Тойни, которая слышала наш с Мартти разговор. – Даже не подозревала, что ты знаешь латинский язык…

– «Corvus Corone» в переводе означает «ворона обыкновенная», – объяснил я жене. – На этом мои познания в латыни заканчиваются.

«НЕ СМЕШНО, СТАРИК…»

Кто из нас не мечтал в детстве стать писателем? Мечты, мечты… Не миновал их и я. Очень заманчивой казалась мне перспектива не ходить на службу, а сидеть дома в удобном кресле, постукивать себе на машинке и зарабатывать лавры… Повзрослев, я понял, что почивать на лаврах дано далеко не всем писателям, и пошел работать учителем в школу. Работа пришлась мне по душе, время бежало быстро, и я позабыл о своих детских мечтах.

Как-то раз после урока я случайно услышал разговор двух своих учеников.

– Наш старикан сегодня как с цепи сорвался. Восемь «пар» за диктант влепил.

– А что с него возьмешь? Старость – не радость…

Я понял, что речь шла обо мне, и ужасно расстроился. Неужели я и впрямь стал стариком?

Своими огорчениями я поделился с другом, который работал в редакции литературного журнала.

– Не печалься, старина! – утешил он меня. – Если не хочешь быть старым школьным учителем, переходи работать к нам и будешь молодым журналистом!

Я подумал и согласился. Через некоторое время меня вызвали на заседание редколлегии.

– Что пишете? – спросил главный редактор. – Рассказы? Повести?

– Нет. В основном учебные планы…

– Понятно. Значит, очерки.

– Ну, я бы не сказал…

– А переводить когда-нибудь приходилось?

– В общем-то, приходилось, – решил сострить я. – Дело в том, что наш дом стоит рядом с райсобесом, и часто старички и старушки просят меня перевести их через дорогу.

Шутка была по достоинству оценена.

– Да ведь ты – прирожденный юморист, – сказал главный редактор, – а нам как раз нужен заведующий отделом юмора.

Итак, как и предсказывал мой друг, старый школьный учитель превратился в молодого начинающего журналиста. Только вот с юмором была загвоздка. Для меня в то время весь юмор сводился к анекдотам типа «приезжает муж внезапно из командировки…» и так далее…

– Наш журнал не сборник старых анекдотов, – заметил мне главный, когда я предложил для публикации несколько вариаций на тему командированного мужа. – Нам нужен юмор литературный и здоровый!

Легко сказать.

А где взять такой юмор?

Написал я тогда от руки объявление «Прием юмористических рассказов ежедневно с 14 до 16 часов» и повесил его на дверь своего кабинета.

Авторы не заставили себя долго ждать. Никогда не подозревал, что так много людей занимается столь несерьезным делом, как сочинение юмористических рассказов.

Стал я потихоньку предлагать рассказы своих авторов в номер. Но угодить всем членам нашей редколлегии было совсем непросто.

– Эта очень смешной рассказ, его нужно печатать немедленно, – говорил один.

– Рассказ действительно неплохой, но неактуальный, – вмешивался другой. – На мой взгляд, с его публикованием можно повременить.

– Не смешно, старик! – завершал дискуссию главный, и рассказ отправлялся в корзину.

За год мне не удалось напечатать ни одного рассказа. Авторы смертельно обиделись на меня и перестали приходить. Я был в отчаянии и очень жалел, что пошел на поводу у своего друга и ушел из школы. Днем и ночью в ушах звенел голос главного: «Не смешно, старик. Не смешно!»

Как-то вызвали меня на редколлегию.

– Мы тут посоветовались, – осторожно начал главный, – и решили передать отдел юмора другому человеку.

Он замолчал, ожидая реакции. А я не мог скрыть своей радости.

– Спасибо, старики! – сказал я, и облегчение, отразившееся на моем лице, было, как видно, столь явным, что члены редколлегии не выдержали и рассмеялись.

Они хохотали долго, а потом главный сказал:

– Ну, старик, уморил… Наверное, мы поторопились. Чувство юмора у тебя все-таки есть. Так что оставайся пока на прежнем месте.

Теперь мне придется самому писать юмористические рассказы. Сейчас закончу этот рассказ и покажу главному. Уверен, что он ухмыльнется и процедит по привычке: «Ну и что? Не смешно, старик!»

Только на этот раз я не стану с ним спорить. В самом деле, ничего смешного…