Текст книги "Гражданская война в России: Черноморский флот"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

С другой стороны, не было сомнения и в том, что и план движения к Босфору с другой стороны – вдоль Балканского побережья – также не может дать никаких крупных результатов. Наоборот, разгром германцами Румынии и русской Добруджанской армии еще более отдалил здесь цель. В этот период, для защиты устьев Дуная, достигнутых уже германскими войсками, имелась специальная Дунайская флотилия, оперировавшая на левом фланге Румынского фронта.

Война Румчерода с Румынией. Отход Дунайской флотилии

С момента Октябрьской революции румынское командование заняло явно враждебно Советской республике позицию, открыто поддерживая планы командующего армиями Румынского фронта генерала Щербачева и угрожая выборным солдатским организациям разгромом. Во время стихийной демобилизации войск южных армий Румынского фронта, румынские войска разоружали отходящие русские части, захватывали снабжение и запасы. Все это привело к открытому конфликту Румчерода (Комитет Румынского фронта, Черноморского флота и Одесского военного округа) с Румынией, быстро принявшего форму военных действий. Румынские войска, вторгнувшиеся в пределы Бессарабии, очень быстро захватили последнюю и начали выдвигаться на линию реки Днестр. Однако сорганизованным частям нашей армии, создаваемым в этот момент Румчеродом, удалось в районе западнее Днестровского лимана задержать наступление противника, а несколько севернее, после боя у Бендер (110 верст к северу от устья Днестра), нанести поражение последнему. Между тем севернее руководимые тов. Муравьевым красногвардейские части 23 февраля 1918 года наносят румынам жестокое поражение у Рыбницы, на Днестре (100 верст северо-восточнее Кишинева), причем нами было захвачено до 40 орудий. Начавшееся несколько позже наступление немецких войск приостановило дальнейшее развитие нашего успеха, и Бессарабия так и осталась в руках Румынии.

В тяжелом положении оказалась наша Дунайская флотилия, находившаяся в период конца Мировой войны в районе [331] Измаила и Тульчи (30 миль вверх по реке). Флотилия в этот период состояла из канлодок типа «Донец» и восьми самоходных барж литера «Д», вооруженных по одному и по два 6» орудия. В момент образования белого фронта из реакционного офицерства Румынского фронта румыны предложили флотилии перейти к белым или разоружиться. Флотилия отказалась выполнить и то и другое и двинулась к морю, но у Вилково, около устья реки, была атакована румынскими мониторами и лишь после тяжелого боя отошла к Одессе.

Наступление немцев на Украину

Мелкобуржуазная Центральная Рада, захватившая власть на Украине{38}, была свергнута повсеместным восстанием рабочих и крестьян. Во главе вооруженного восстания в Киеве стоял арсенал, подавить восстание рабочих которого Центральной Раде удалось лишь после жестоких боев. В то же время, 18 января, из Харькова началось наступление к Днепру частей червонного казачества и Красной гвардии. В январе месяце красные части занимают Полтаву, Кременчуг и Екатернослав, а к [332] 23 числу, под командованием Муравьева, осаждают Киев, внутри которого за две недели раньше начались ожесточенные бои восставшего арсенала с петлюровцами. 24 числа Рада бежит в Житомир и 6 февраля заключает договор с австро-германской коалицией. Германские армии Эйхгорна начинают наступление в пределы Украины. Последняя была важна для австро-германской коалиции как житница, где Германия и Австрия могли достать хлеб для своих изнуренных голодом и полупридушенных морской блокадой союзников. К середине апреля германцы, ведя бой с нашими, тогда еще плохо организованными боевыми частями, достигают Харькова, а к концу этого месяца вторгаются в пределы Крыма.

Эвакуация Одессы

В Одессе в это время из крупных судов Черноморского флота находились: старые линейные корабли – «Синоп», «Ростислав» и «Три Святителя», крейсера – «Память Меркурия», «Алмаз», и громадное количество вспомогательных судов, в том числе бригада траления и транспортная флотилия. В период войны Румчерода с Румынией отряд моряков под командой Околотина действовал на суше, в то время как присутствие флота на рейде города сдерживало контрреволюционные элементы от открытого выступления. При подходе немцев, в ночь с 13 на 14 марта 1918 года, суда Черноморского флота покидают Одессу и отходят частью в Севастополь, частью в Феодосию. В последней, из команд отошедших из Одессы транспортов, организуются отряды, направляемые в район Херсона и Николаева, для борьбы с наступающими немцами.

Немцы в Севастополе

Приближение германских частей к Севастополю и явная невозможность задержать наступление последних поставили вопрос о выходе флота из Севастополя. Единственным портом, куда мог отойти флот, был Новороссийск, так как Одесса была занята немцами еще раньше, а Батум к этому времени находился уже в руках наступавшей на Закавказье турецкой армии Вехтиба-Паши. Конечно, в Новороссийске не было никаких запасов и надо бы было подумать об его снабжении. Но, пока шли разногласия, немцы уже достигли Севастополя. [333]

29 апреля коморси сигналом объявил о поднятии украинских флагов на всех судах, но часть миноносцев во главе с эсминцем «Керчь» (командир – тов. Кукель) не подчинилась этому распоряжению и в ночь ушла из Севастополя в Новороссийск. Когда вошедшие на следующий день в Севастополь немцы не согласились с поднятием украинских флагов, в наступившую ночь оба дредноута – «Воля» и «Свободная Россия», а также способные к плаванию миноносцы покинули порт, причем последние два эсминца («Дерзкий» и «Беспокойный») выходили с Севастопольского рейда уже под ружейным и пулеметным огнем немцев, а «Гневный», поврежденный снарядами, выкинулся на берег.

Всего в Новороссийске собрались, кроме двух дредноутов, вспомогательный крейсер «Траян», девять «Новиков» («Дерзкий», «Беспокойный», «Пронзительный», «Пылкий», «Поспешный», «Громкий», «Керчь», «Хаджи-Бей» и «Феодониси») и пять угольных миноносцев («Шестаков», «Баранов», «Живой», «Жаркий» и «Стремительный»). В Севастополе остались: шесть старых линкоров второй бригады, бригада крейсеров, три нефтяных и девять угольных миноносцев и 14 подводных лодок. Германцы, заняв Севастополь, принялись за окончательное разоружение флота, забирали различные материалы, но в общем, вначале они не захватывали судов флота, запятые переброской бывших военнопленных с Кавказа и добычей различных необходимых для Германии материалов.

Потопление флота в Новороссийске

Между тем положение флота, собравшегося Новороссийске, становилось все тяжелее и тяжелее, так как захваченные с собой запасы иссякали, а в самом Новороссийске никаких складов не было. 11 июня Германия предъявила ультиматум о возвращении флота к 19 июня в Севастополь.

У нас было три предположения – 1) идти в Севастополь, 2) затопить суда (что требовалось последней телеграммой из Москвы) или 3) оставаться в Новороссийске, под прикрытием Красной армии Кубаиско-Черноморской республики. Последнее было бы возможно, если бы Центральный Исполнительный Комитет Кубано-Черноморской республики согласился действовать вопреки инструкциям Москвы. Но так как он предоставил флоту действовать по собственному усмотрению, то третье предположение сразу отпало. 16 июня на судах был [334] устроен референдум (всеобщий опрос) с целью выяснить взгляды команд. 939 голосов было за возвращение в Севастополь, 640 за потопление судов и около 1000 воздержалось от голосования.

17 вечером дредноут «Воля» и шесть миноносцев, а также транспорт «Траян» вышли в Севастополь. На остальных судах оставалось слишком мало команды (на «Свободной России» – 100 человек, на миноносцах по 3-10 человек) и лишь на «Шестакове» и «Керчи», твердо стоявших за потопление, было достаточно людей.

«Шестаков» вывел миноносцы и потопил их на рейде. Дредноут «Свободная Россия» под красным флагом был выведен из гавани двумя пароходами и поставлен у Дообского маяка. После снятия с него людей эсминец «Керчь» открыл по нему стрельбу минами.

Из первых двух мин одна взорвалась под носовой башней, но эффект взрыва был незначительный. Третья и четвертая мины, выпущенные получасом позднее и взорвавшиеся под кормовой башней и под носовым мостиком, также не дали никаких результатов. Пятая мина не дошла до корабля и, повернув обратно, затонула.

Тогда был произведен шестой выстрел в середину корабля, и на этот раз эффект взрыва был потрясающий: поднялся огромный столб бело-черного дыма, высотой выше мачт корабля и основанием закрывший весь корабль. Когда дым несколько рассеялся, оказалось, что броневая обшивка между второй и третьей башнями с обоих бортов отвалилась, и эта часть корабля представляла зияющую насквозь брешь. Корабль слегка раскачивался и через 2 минуты 3 секунды после взрыва стал медленно крепиться на правый борт. Лязг и звон, при мертвой тишине кругом, падающих и переворачивающихся на палубе и внутри корабля предметов сопровождал его гибель. Переворачивание совершалось крайне медленно, и видно было, как все башни целиком с оглушительным шумом вываливались в воду. Через 3 минуты 42 секунды корабль показал киль и еще 37 мипут плавал вверх килем, причем из кингстонов били высокие фонтаны воды. Через 1 час 25 минут после первого взрыва он скрылся под водой{39}. [335]

Последовательно были утоплены миноносцы – «Феодониси», «Пронзительный», «Хаджи-Бей», «Килиакрия», «Сметливый», «Стремительный» и, наконец, «Шестаков».

Миноносец «Керчь», руководивший потоплением, ушел в Туапсе и, придя туда ночью 19 июня, затопился к югу от маяка Кадош, открыв кингстоны.

Таким образом, 19 июня 1918 года Красный Черноморский флот прекратил свое существование.

Германцы на Украине

Германские армии между тем продолжали свое продвижение по Украине и скоро достигли установленной договором демаркационной линии, проходящей через Чечерск, Стародуб, Коренево, Белгород, Миллерово и Ростов-на-Дону. Последний был ими достигнут 8 мая. Таким образом, к середине мая Украина и прилегающие к ней местности (Крым, часть Донбасса) оказались в руках немцев. Прежде всего началась выкачка хлеба. Германия с первого урожая получила свыше 700 000 тонн (около 40 миллионов пудов), Австрия примерно столько же. В целях ослабления Советской власти, германцы также предприняли целый ряд мер. Первой из них была поддержка атамана Краснова на Дону, затем разгром Черноморского флота, о котором мы только что говорили, и целый ряд других действий.

Третьей задачей германского империализма являлось усиление своих позиций в борьбе с Антантой, ибо борьба эта была еще не закончена и продолжалась в течение почти всего 1918 года. Но в этом отношении Украина (за исключением получения хлеба и др. продуктов) была мало полезна, и для этого, главным образом, были использованы другие, смежные районы.

Желая избежать нахождения большого числа своих войск в пределах Украины, фактически оккупированной, германское командование предприняло попытку создания на Украине (и в смежных областях) такой государственной организации, которая, будучи вполне под влиянием Германии, в то же время не требовала бы большой помощи войсками, ибо войска эти были нужны австро-германцам на западном фронте.

Провозглашение гетманом Украины ген. Павло Скоропадского и явилось первым шагом в этом направлении. Скоропадский сделал попытку создать «национальную украинскую армию», но эта попытка успехом не увенчалась. [336]

Между тем все шире и шире развивалась партизанская война. На Правобережной Украине поднимала восстание Рада, свергнутая апрельским переворотом Скоропадского{40}. На Левобережной – организующей силой бедноты было Рабоче-Крестьяиское правительство, вынужденное уйти с территории страны. Им была послана для организации восстаний особая «девятка», и уже в августе, в дополнение к первым восстаниям, поднятым еще Радой, поднимается новая широкая волна восстаний, руководимая этой «девяткой». На этот раз бои начались на Черниговщипе, где восстанием руководил Кропивянский, в Полтавщине, где действовал Шмидт, и в районе Екатеринослава, где движение возглавлялось Махно, действовавшим в это время совместно с Советской властью.

На всей Украине началась упорная борьба. Германское командование при подавлении восстаний уничтожало целые селения. С другой стороны, и повстанцы наносили тяжелые потери германским отрядам, разбросанным по территории Украины.

Глава IV.

Северный Кавказ и Дон. Борьба за Ростов в 1917 и 1918 годах. Корнилов, Каледин и Краснов. Борьба за Царицын. Война на Северном Кавказе. Отход Красной Таманской армии.

Донская Область с самого начала была оплотом контрреволюции. Еще в июле 1917 года, когда войсковым атаманом был [337] утвержден Каледин, он принял все меры с целью обеспечить за собой господство в Донской области. Казаки, занимавшие при царизме привилегированное положение, представляли прекрасный материал для сформирования контрреволюционных войск. В период стихийного разложения армий Западного фронта многие казачьи полки, во главе со своими офицерами и со своей артиллерией, в полном составе начали отход к границам области Войска Донского. 26 ноября 1917 года в Ростове-на-Дону рабочими, при поддержке десанта черноморских моряков, была объявлена Советская власть и образован Военно-Революционный Комитет. Ввиду нежелания казачьих регулярных частей вести гражданскую войну Каледин принужден был обратиться за помощью к Алексееву, вокруг которого группировались отряды съехавшихся на Дон офицеров и юнкеров. После шестидневных упорных боев с отрядами Красной гвардии, белые захватывают Ростов. В этот же период прибывшими на Дон генералами Корниловым и Алексеевым было начато формирование армии, получившей впоследствии название Добровольческой.

Однако торжество белых было недолговременным. Съездом фронтового казачества в станице Каменской был избран Военно-Революционный Комитет, потребовавший от Каледина отказа от власти. Начались военные действия. При поддержке прибывших с севера частей и некоторых полков фронтовых казаков отряды Красной гвардии сбили противника и 24 февраля вступили в Ростов. Каледин кончает жизнь самоубийством. Но обе белые организации: «добровольцы», имевшие тогда 4500 штыков, и «донцы» (1500 сабель), не примирились с создавшимся положением и ушли из Ростова. Добровольцы, под командой генерала Корнилова, начали борьбу на Кубани; донцы отошли в Сальские степи.

Появление германских войск на Украине, быстро продвигавшихся к востоку, вновь подняло надежды белого казачества. В марте 1918 года на Дону вспыхивает новое восстание, причем восставшим удается быстро собрать до 10 000 бойцов. Положение красных войск в Ростове-на-Допу становится безвыходным, и 9 мая противник вновь занимает Ростов, к которому одновременно с запада подходят и немецкие войска, занявшие уже всю Украину. В это же время к Ростову подошли и офицерские отряды Румынского фронта, под командой генерала Дроздовского, наступавшие на южном фланге двигавшихся к востоку австро-германских армий. Атакованные со [338] всех сторон, революционные войска Ростовского округа отходят сначала за Дон в Батайск, а затем отступают частью на Царицын, частью к станице Тихорецкая и далее на северо-восток.

Во главе белых донцов становится генерал Краснов, которому при поддержке немцев, удается занять с боями большую часть Донской области и приступить к широкому развертыванию «Донской армии». «Добровольцы», подошедшие было к Ростову с юго-востока, ввиду присутствия немцев, вновь идут на Кубань, совершая так называемый «второй кубанский поход».

Армия Краснова, насчитывавшая при начале организации 17 000 бойцов при 21 орудии, начинает быстро расти и к сентябрю 1918 года имеет уже до 50 000 человек при 92 орудиях и 270 пулеметах. Ввиду того что левый фланг Донской армии был надежно защищен австро-германскими войсками, занимавшими Украину, все усилия Краснова были направлены на северо-восток – к верхнему Дону и Волге. Дон, окруженный казачьими станицами, ему удалось быстро занять и закрепить за собой, а на пути к Волге боевые действия развернулись вокруг Царицына.

В ходе гражданской войны (в период 1918-1919 гг.) значение Царицына было громадно. Он являлся главной преградой на пути соединения белых востока (чехословаков, впоследствии Колчака) и запада (Каледин, потом Краснов и добровольцы); он закрывал собой до известной степени путь к среднему течению Волги; наличие в его районах красных войск давало нам возможность вести борьбу против обоих белых (южного и восточного) фронтов, не опасаясь за свой тыл. О сопротивление защитников Царицына, впоследствии составивших 10-ю Красную армию, разбилась и наступательная энергия Краснова. Благодаря этому в наших руках сохранялась Астрахань, а с ней и громадный речной флот нижней Волги, который представлял бы в руках противника грозную силу. Это значение Царицына было оценено и его защитниками и одним из генералов противника (Врангелем), указавшим в апреле 1919 года, что операционное направление на Царицын должно быть главнейшим и единственным направлением белых армий Юга. Но командующий белыми армиями не согласился с этим. Однако главной причиной трудности занятия Царицына была не эта ошибка, а то обстоятельство, что Царицын был рабочим центром, истинным жизненным центром пролетарской революции на юге республики. [339]

Первый раз белые (Допекая армия) предприняли наступление на Царицын в июле 1918 года, направляя главный удар с севера в район станицы Гумрак, и Царицын был замкнут тесным кольцом врагов. Защитники, отбив главный удар, перешли в общее контрнаступление и, отбросив противника, к сентябрю подошли к левому берегу Дона. Следует заметить, что в этот момент левый фланг донских армий оперировал далеко к северу (примерно, по линии Лиски – Таловая – Сребряково). Отражение натиска донцов на Царицын обеспечило тыл наших 1-й и 4-й армий, развивавших в этот период наступление на чехословаков, занявших среднее течение Волги.

В конце сентября Донская армия вновь переходит в наступление и оттесняет наши части от верховьев реки Сала и станицы Котелышково к Сарепте и к середине октября окружает город с, севера. Сосредоточенные в районе Царицына многочисленные красные бронепоезда (до 13-ти) поддерживают своим огнем наши части и задерживают натиск противника. В это время операции конницы Миронова на реке Медведице, в тылу у белых, и подход с юга дивизии Жлобы окончательно решают исход борьбы в пашу пользу. Второй натиск на Царицын был отражен.

К этому моменту 10-я армия, оборонявшая Царицын, насчитывала уже 31 000 штыков, около 8000 сабель, 13 бронепоездов, 240 орудий и свыше 1000 пулеметов. Эти цифры показывают, как хорошо было оценено нами громадное значение Царицына и как много было сделало для его обороны.

На усиление противника мы ответили соответствующим усилением южного фронта. В августе и сентябре 1918 года из добровольческих отрядов, действовавших против белых частей, была сформирована в районе Поворино – Сребряково 9-я армия; правее ее была расположена 8-я армия. Борьба шла с переменным успехом, и лишь германская революция и последовавшее очищение от австро-гермапцев Украины привели к новым крупным боевым операциям.

Борьба на Северном Кавказе

В течение второй половины 1918 года положение на Северном Кавказе ухудшалось для нас с каждым днем. Установление Советской власти в Кубанской области было встречено резким протестом со стороны зажиточного казачьего населения, видевшего в этом «расказачивание казаков». Но на стороне [340] Советской власти оказалось крестьянское население – «иногородние Войска Кубанского», из которых и были составлены наши первые вооруженные силы. Вся весна 1918 года прошла в действиях против повстанцев, главным образом в районе к югу от Ахтари, и против добровольцев, пытавшихся наступать с северо-востока на Екатернодар. В общем, этот период был для нас благоприятен.

В мае 1918 года, когда Ростов был занят донцами, добровольческая белая армия, непрерывно увеличивавшаяся, повернула вновь на Кубань. Все лето и осень 1918 года на Кубани на широком фронте продолжалась упорная и непрерывная борьба между сформированными здесь нашими 11-й и 12-й армиями и противником. Силы генерала Корнилова, стоявшего во главе добровольцев, были увеличены сформированием так называемой Кавказской армии, в которую вошли терские и кубанские казаки и горцы.

В мае прибавился новый фронт. Немцы, занявшие Керчь, высадили один полк (58-й Берлинский) на Таманский полуостров и, при поддержке восставших казаков, пытались наступать на Темрток. С другой стороны турецко-немецкий десант был высажен у Новороссийска. В июне Добрармия, прорвавшая Тихорецкий фронт, подошла к Екатеринодару, но и на этот раз, после целого ряда упорных боев, в которых с нашей стороны участвовало до 13 500 штыков и сабель, удалось рассеять и отбросить противника. В этих боях был убит Корнилов, и командование Добрармией перешло к Деникину. В это же время против тыла наших северных кавказских армий начала наступать сформированная при участии англичан в районе Дербента и Темир-Хап-Шуры армия Бичерахова.

Новый вражеский натиск имел тяжелые для нас последствия. Красные войска под командой Сорокина, были разбиты, оставили Екатеринодар и начали отступать к востоку. Их отход поставил в исключительно тяжелое положение группы войск, действовавшие в районе Ахтари и Таманского полуострова. Станицы восставали одна за другой, а с тыла шли части Добрармии. Тогда командовавший на Ахтаринском участке тов. Ковтюх принял решение – в виду невозможности пробиться по Кубани, отойти на Новороссийск и далее двигаться берегом Черного моря до Туапсе, откуда перевалить через горный хребет к Армавиру. Лишь этим путем, [341] на котором не было крупных сил противника, можно было рассчитывать отвести с собой беженцев, которых ввиду развившегося белого террора набралось несколько десятков тысяч человек.

Движение это, поддержанное остатками Таманских войск, было исключительно тяжелым. Войска шли в трех колоннах – первая, в составе 12 000 штыков, 700 сабель и 2 орудий, под командой Ковтюха пробивали дорогу. С ней отходило и 25 000 беженцев. Далее следовали вторая и третья колонны, под командой Матвеева. Пробиваться приходилось рукопашным боем, так как патронов почти не было. Питались желудями, дикими яблоками и зеленой кукурузой. Все оборвались, и многие шли почти голые и босые. В Новороссийске встретили немцев и турок, но прорвались дальше. На пути до Туапсе сбили авангарды грузинской дивизии. Последнюю, после жестокого ночного боя (в котором обходная колонна наших войск шла по пояс в воде вдоль морского берега), уничтожили в Туапсе 1 сентября. Здесь были захвачены, наконец, патроны и пушки. Однако дальнейший путь был не легче. На перевалах Кавказского хребта от холода и истощения погибла масса людей, и лишь после упорных боев с казаками и добровольцами всем колоннам удалось соединиться с Северо-Кавказскими армиями в районе Армавира.

Прибытие Таманских войск на некоторое время улучшило положение Северо-Кавказских армий, однако новый натиск противника в начале ноября отбить не удалось, и к зиме наши войска, разбитые в ряде сражений, отрезанные от железной дороги Тихорецкая – Царицын, принуждены были начать отход через пустынную местность побережья Каспийского моря с Кубани на Астрахань. В рядах армии началась тифозная эпидемия, скосившая многие тысячи. Кавказ перешел в руки противника. Отход наших войск оттуда имел громадные последствия, ибо донцы на южном фронте тем самым получали крупное подкрепление в лице Добровольческой и Кавказской армий, представлявших собой неизмеримо более хорошие войсковые части, нежели сами донцы.

Отошедшие к Астрахани наши уцелевшие части были переформированы в одну 11-ю армию, положившую основу дальнейшей обороны Астраханского района. [342]

Глава IX.

Освобождение Украины от немцев. Разгром Донской армии Краснова. Антанта на Черном море. Советская власть в Крыму. Операция у Ак-Моная. Донская флотилия и ее действия

Германская революция и оставление германскими войсками территории Украины и Крыма коренным образом изменили военную обстановку на юге Советских республик.

Когда германское правительство провозглашало гетманом Украины генерала Павло Скоропадского, оно предполагало, что последнему удастся организовать белую национальную украинскую армию. Однако немцы ошиблись. Скоропадскому не только не удалось создать сколько-нибудь значительную боеспособную армию, но и опереться на какую-либо часть украинского народа. Не говоря уже о рабочих и крестьянах, он имел против себя, кроме того, почти всю интеллигенцию и мелкую буржуазию.

Поэтому, когда в ноябре 1918 года немцы покинули пределы Украины, в последней оказалось сразу три правительства – Скоропадского, бывшей Украинской рады, с Петлюрой во главе{41}, и Советское.

Лишенный поддержки немцев, Скоропадский, естественно, сейчас же сошел со сцепы, и на Украине началась борьба между Советской Украинской армией, шедшей на освобождение страны, и Петлюрой.

Мы уже говорили о том исключительном значении, каковое имеет в гражданской классовой войне период смены противников. Период этот на Украине был еще большим, чем на западно-балтийском фронте. В то время как на Балтике «союзники» появились во второй половине декабря, то есть через месяц после ухода немцев, здесь их действия развились лишь в январе, то есть во вдвое больший промежуток времени.

Как на севере в Эстонии, где этот промежуток дал возможность красным войскам пройти свыше 1150 верст с боем, тесня противника, так и здесь, Красная Украинская армия смогла [343] очистить большую часть украинской территории. Однако запять быстро всю Украину, благодаря развившемуся бандитизму, оказалось невозможным. Наскоро созданная Красная армия насчитывала здесь в середине января 30 000 бойцов, разделенных на три группы: Черниговскую, Курскую и Харьковскую. Продвигаясь с неизменным успехом, эти группы ко второй половине января были уже на линии Круты – Полтава – Синельниково, то есть очистили от противника большую часть левобережной Украины. Разложение петлюровских войск шло все быстрее и быстрее; некоторые «атаманы» вместе со своими войсками перешли на сторону Советской власти. 5 февраля Красные войска вступили в Киев.

Флот Антанты на Черном море

24 ноября 1918 года на стоявших в Севастополе русских судах, несмотря на протесты немецкого командования, был поднят Андреевский флаг. Однако появившийся в этот день на рейде Севастополя английский крейсер «Кентерберри» потребовал, чтобы все суда, на которых находились ранее германские флаги, были переданы Антанте. В этот же день первые суда Антанты пришли и на рейд Новороссийска.

25 ноября союзный флот в составе английских дредноутов «Сунерб» и «Тендерер», итальянского «Леонардо да Винчи», французского броненосца «Жюстис» и крейсеров – английского «Галатеа» и итальянского «Аюрдат», а также девяти английских, греческих и французских миноносцев, был уже на рейде Севастополя.

«Союзники» не могли произвести крупного десанта. Хотя до февраля месяца ими и было высажено довольно значительное количество отрядов самых различных национальностей (французы, греки и т. д.), но войска эти, занявшие районы, прилегающие в Одессе, Николаеву, Херсону и Севастополю, главным образом предназначались для охраны железных дорог, тыловой и гарнизонной службы и т.д. Общая численность высаженных войск была, конечно, недостаточна, чтобы задержать, хотя бы на некоторое время, продвижение красных войск. Тем более что в этот момент на Украине «союзники» имели, кроме Красной армии, много других противников.

Вскоре повстанческие красные части под командой Григорьева, подступили к району Одессы, и десантные отряды Антанты, потерпев жестокий урон, принуждены были отдать в [344] середине марта города Николаев и Херсон, а 7 апреля – Одессу.

Среди «союзников» происходил разлад. Многие сухопутные части отказывались сражаться с красными. Особенно резкий характер этот протест принял на судах французской эскадры, находившейся в северо-западной части Черного моря. Команда дредноута «Франция» выставила требование ухода из Черного моря, на что командование принуждено было согласиться. На эскадренном миноносце «Протей» во главе движения стали старший инженер-механик Марти и унтер-офицер Бадина. Неустойчивость французского флота была такова, что командование Добрармией даже просило англичан во всех ответственных случаях посылать свои корабли, дабы не случилось какого-либо неприятного казуса.

Занятие Крыма. Борьба у Ак-Моная

К началу апреля части Красной Украинской армии вошли в Крым. «Союзники» предполагали вначале оборонять Севастополь, по затем, видимо растерявшись от быстроты движения красных войск – а может быть, не рассчитывая на стойкость своих частей, решились на эвакуацию Севастополя. В ночь на 15 апреля французский адмирал Амет предложил командующему флотом белому адмиралу Саблину эвакуировать все, что возможно, заявив, что он уничтожит все оставшееся.

В эту ночь белый флот, в составе крейсера «Кагул», двух канонерок, подлодок: «Тюлень», «Утка» и «Буревестник», миноносцев: «Поспешный», «Пылкий», «Жаркий», «Строгий» и «Свирепый» и 20 вспомогательных судов, оставил Севастополь. На рейде остался французский флот, так как в доке стоял броненосец «Мирабо», который, по его состоянию, нельзя было немедленно вывести{42}. 21 и 22 апреля командование Антанты, не имея возможности бороться с Красной армией, занялось истреблением бесчисленного военного имущества, находившегося [345] в Севастополе. Были взорваны орудия Севастопольской крепости, сожжен порох, находившийся в ее складах, разгромлена и уничтожена база авиации, на старых линейных кораблях, остававшихся в гавани, были взорваны машины, несколько позже были потоплены подводные лодки и уничтожены гидроаэропланы.

Отходящие белые части задержались на путях к Керчи, у так называемой Ак-Монайской позиции. Узкий перешеек у Ак-Моная хорошо простреливается флотом. С обоих сторон, и с Азовского моря и с Феодосийского залива, суда могут подходить к самому берегу, причем глубины во втором столь велики, что допускают действия кораблей самого большого водоизмещения. Ак-Монайская позиция защищалась небольшим количеством белых войск, но морские силы в ее районе были огромны. Со стороны Азовского моря действовали: английский крейсер «Центаур» (3800 тони, пять 6'' орудий), мониторы № 17, 18, и 29, несколько белогвардейских канлодок и плавучих батарей. Черноморский фланг защищался английским сверхдредноутом «Мальборо» в 25 000 тонн водоизмещения, имевшим 15'' пушки. Здесь же находились: белый крейсер «Кагул», несколько миноносцев и английская авиаматка. В течение всего мая крупная морская артиллерия противника обстреливала позиции красных войск, что, конечно, исключало всякую возможность дальнейшего продвижения к востоку. Поэтому Керченский полуостров так и остался в руках белых.