Текст книги "Люди легенд"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 45 страниц)

А. Захарова, бывший комиссар партизанской бригады
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Летом 1942 года через линию фронта, в тыл врага, осторожно продвигалась группа в девять человек. Позади сотни километров трудного пути, а впереди родные села и деревни, занятые лютым врагом.

Вот железная дорога. Она тщательно охраняется немцами: подходы заминированы, вырублены придорожные полосы леса, шныряют патрули, вдоль дорог бункера, дзоты с подземными ходами.

– Туго приходится завоевателям, если им нужно так охраняться, – сказал кто‑то. – Видно, здесь уже поработали партизаны.

Только подрывники взошли на полотно, из‑за насыпи выскочила большая группа немецких солдат. Завязался бой. Из ближнего бункера застрочил пулемет.

В коротком, но жарком бою, первом бою в тылу врага, группа проявила выдержку, умение быстро ориентироваться е обстановке. Особенно отличились три бойца, три друга – Владимир Короткий, Филипп Ковалев и Иван Шитиков.

Все трое – в прошлом бойцы Красной Армии. С первых дней войны участвовали в тяжелых боях, познали горечь отступления. Филипп Ковалев в сентябре 1941 года в боях за Ленинград был тяжело ранен. Лечился в госпитале, ка Урале. А когда стали выписывать, объявили, что в строй ему уже не вернуться.

– Как не вернуться? – удивленно переспросил Ковалев. – Враг топчет нашу землю, а я буду смотреть на это со стороны? Нет! Не могу!

Настойчиво просил он, чтобы его признали годным к службе в армии. Отказали.

Тогда он написал в штаб партизанского движения, и уже не просил, а убедительно требовал направить его в тыл врага, в Белоруссию.

Его желание удовлетворили. На курсах подрывников он встретился с Шитиковым и Коротким. С тех пор и стали они неразлучными друзьями.

На живописных берегах реки Друть в Рогачевском районе раскинулись Озерянские леса. Красивые места. То на десятки километров тянется сосновый бор – чистый, звенящий. Сосны, вытянутые в струнку, отливая медью, вершинами подпирают облака. То дубовые рощи, с могучими столетними великанами дубами. А то смешанный лес – веселая береза вперемежку с сосной и елью, осина, липа и… птичий гомон. Настоящая симфония птичьих голосов!

К Озерянским лесам примыкают леса Кировского, Быховского, Клического районов.

Сюда и шла группа партизан во главе с Филиппом Ковалевым. В лесах Рогачевщины с августа 1941 года действовал Рогачевский подпольный райком партии. Рогачевские большевики подняли народ и организовали его на великую борьбу с фашистскими ордами. К осени 1942 года здесь действовал 255–й партизанский отряд, насчитывавший к тому времени сотни бойцов. Позднее отряд вырос в 8–ю Рогачевскую бригаду.

В отряде было немало опытных бойцов: Константин Гордиевский, Аркадий Добкин, Григорий Клятецкий, Василий Яркин и другие. Все они имели богатый опыт подрывников. Сами умели изготовлять мины, на счету у каждого были подорванные эшелоны. Группу Ковалева встретили радостно. Делились новостями, опытом. Ковалевцы сразу же включились в дело.

Особое внимание партизаны уделяли участку железной дороги Могилев – Рогачев в районе Старого Села. Здесь на партизанских минах систематически подрывались вражеские эшелоны.

Гитлеровцы создали на подходе к этому участку железной дороги сильно укрепленный гарнизон. Со всех сторон обнесли его колючей проволокой, по углам расставили пулеметные гнезда. В помощь часовым дали здоровенных овчарок. Этот гарнизон надо было ликвидировать.

– Разобьем, хлопцы, обязательно разобьем, – обещал Ковалев. – Не силой, так хитростью возьмем. – Он и предложил план.

Разведка установила, что кроме немцев в гарнизоне есть власовцы. Через жителя Старого Села Андрея Колачева выяснили, что двое из них – Амвросий Товсторог и Григорий Лавриненко – бывшие военнопленные, давно ищут связи с партизанами. Решили воспользоваться их помощью. Операцию намечали на ту ночь, когда часовым будет Товсторог.

Партизаны, разбившись на группы, без шума должны окружить гарнизон. Лавриненко поручили изолировать овчарок. Ровно в полночь Товсторог должен был дать сигнал. От того, как они выполнят задание, зависело, быть им в партизанском отряде или не быть.

И вот наступила эта ночь. Ковалев, Короткий и Шитиков залегли совсем рядом с входом в гарнизон. Остальные группы – подальше. Побежали минуты. Уже за двенадцать, а сигнала все нет.

Какие только мысли не лезут в голову: не разоблачен ли Товсторог, не струсил ли? Может, немцам уже известно о плане партизан? В таком случае, вместо легкой победы, придется вести тяжелый бой. А партизан небольшая группа, оружия всего один пулемет, с одним заряженным диском, два автомата и несколько карабинов. И все‑таки партизаны от намеченного не отступают.

Но вот и сигнал. Ковалев, Короткий, Шитиков и Радчиков вбежали в помещение. Дежуривший у телефона немец растерялся, но, когда Короткий взял из сейфа документы, а Ковалев и Шитиков бросились в соседнюю комнату, он закричал. Всполошился весь гарнизон. Начался бой. В короткой схватке гарнизон был разгромлен. Здание сожжено. У партизан потерь не было.

Немцы так и не восстановили здесь гарнизона. Подходы к железной дороге стали свободны.

Еще не остыв от горячего боя, партизаны пошли подрывать эшелон. Здесь поработали уже разведчики: изучены подходы, патрулирование, выбрано место для подрыва.

Залегли совсем близко к полотну. Ждут поезда. Заранее мину ставить нельзя—ее обнаружат миноискатели, патрули. Лежат часа два, а поезда нет. Несколько раз прошли патрули. Ясно слышна чужая речь. Партизаны молчат. Выждать можно, лишь бы у патрулей не было собак.

Наконец послышался шум идущего поезда.

– Приготовиться! – раздалась негромкая команда Ковалева.

Стремительный бросок – и диверсанты у рельс. Тол, мина – все приведено в готовность и заложено.

Вдруг Ковалев выругался:

– Слышите, хлопцы, идет‑то порожняк!

– Спасай мину, убирай тол! – приказал Ковалев и добавил: – Не унывай, ребята, дождемся тяжеловеса.

И верно, через небольшой промежуток Бремени шел долгожданный тяжеловес.

– Ну, этот наш, – обрадовался Филипп и направился закладывать мину. С противоположной стороны показались патрули.

– Дать огня! – приказал Ковалев.

Немцы не успели опомниться, как были сметены партизанским огнем.

Эшелон все ближе. Партизан с полотна как вихрем сдуло. Раздался оглушительный взрыв, к небу взметнулся столб огня. Грохот, треск.

– Вот это картина! – восхищенно произносит Филипп, – хватит теперь фашистам работы.

Довольные возвращались в лагерь диверсанты. Их обступили партизаны и подрывники других групп, только что вернувшихся с задания. Начались расспросы, рассказы. Новички с восхищением смотрели на диверсантов, на Филиппа.

Он говорил меньше всех. Лишь улыбался своей открытой, подкупающей улыбкой. «Мягкий человек», – говорили про Филиппа Ковалева друзья. Да, мягкий, чуткий, заботливый к своим товарищам, к нашим советским людям. Но гневен, суров и непримирим к врагу.

После удачной операции особенно приятен отдых. Вечером у костра партизаны поют. Поет и Ковалев. Он любит петь. Голос у него чистый, задушевный. И его заслушивались все.

Зная мою любовь к песне, Ковалев нередко в свободное время заходил ко мне в землянку и, смущаясь (его смугловатое лицо заливалось при этом краской), просил:

– Товарищ комиссар, пойдемте к костру, споем.

Я шла, и мы пели с ним в два голоса наши любимые: «В чистом поле под ракитой», «Золотые вы песочки», «Там за лугом зелененьким». Мы пели, а к костру все подходили и подходили слушатели…

Наступала зима 1943 года. Холода сильные. Одежда у партизан ветхая. Но случаев невыполнения задания не было.

В один из таких холодных дней ушел со своей группой и Филипп. Шли к железной дороге Рогачев – Быхов, на участок недалеко от станции Тощица.

Разведка по своей цепочке связи донесла, что ожидается воинский эшелон с живой силой врага.

Зимой подходить к полотну железной дороги труднее, чем по черной тропе. Могут подвести следы. Группа идет след в след, а последний заметает их.

Идут днем, в маскировочных халатах – теперь немцы редко пускают эшелоны ночью. При малейшей тревоге раздается команда: «Ложись!» Иногда приходится лежать часами.

До слуха доносится гул приближающегося поезда.

– Закладывай взрывчатку, быстро! Протягивай шнур, – командует Ковалев.

Но как тут сделаешь быстро, когда руки закоченели, пальцы не гнутся, шнур запутался. Филипп помогает, поправляет и ободряет товарищей.

Все сделано вовремя. Рывок! Взрыв! Паровоз подскочил, потом накренился набок. Вагоны полезли один на другой. Крики, стоны, стрельба…

И в стужу и метель, в проливной дождь и в мороз – всегда Ковалев спешил со своей группой на железную дорогу. По пути подбивали автомашины врага, взрывали и поджигали мосты, разбивали небольшие гарнизоны. Бывало, скажешь:

– Отдохни, Филипп! Дай своим хлопцам передохнуть.

– Нет, товарищ комиссар, дельце предстоит горячее, а хлопцы сами рвутся на дела.

И всегда подтянутый, бодрый, с горящими искрами в карих глазах, он шел сам и вел за собой людей.

Еще когда Филипп подорвал первый эшелон, он сделал на скобе своего автомата зарубку. С тех пор зарубок прибавилось.

Как‑то, сидя у костра, друг Филиппа Иван Шитиков, ставший начальником штаба одного из отрядов, говорит:

– Ну‑ка, Филипп, покажи твой боевой счет.

Ковалев протянул ему автомат. Сегдь зарубок. Семь подорванных эшелонов.

– Отлично, – оценил Шитиков.

– Нет, – отвечал Филипп, – вот когда на моем автомате будет двадцать зарубок, тогда я скажу: «Хорошо, Филипп, работаешь, а пока это только начало».

Свой боевой опыт Ковалев передавал молодым партизанам.

Бывало, сидят где‑нибудь на полянке, и Филипп обучает их своему мастерству. А потом ведет их на участок дороги Осиповичи – Могилев, которую партизаны держали в своих руках, и немцы ею не могли пользоваться. Тут и начиналась настоящая работа: разведка подходов, засады, закладывание мин, отход.

Филипп строг и требователен. «Минер ошибается один раз в жизни», – напоминал он новичкам, требуя от них знания дела, точной и чистой работы, осторожности и быстроты в действиях.

И молодежь тянулась к своему учителю…

Тихая ясная ночь. Из глубины леса долетают какие‑то шорохи. В кустах часовые. Лагерь спит. Только в одном шалаше слышен тихий разговор. Это новички–диверсанты. Все семеро – комсомольцы, и с ними Филипп Ковалев. На рассвете они пойдут на задание. Не спится. И самый младший из них, шестнадцатилетний Шура Литвиновский, мечтательно говорит:

– Филя, скажи, ведь не стыдно мечтать, когда идет война и вокруг люди умирают?

– А о чем ты мечтаешь? – спрашивает Ковалев.

– Вот как кончится война и прогоним фашистов, я обязательно пойду учиться. Я мечтаю об институте народного хозяйства, – ответил Шура.

– Это хорошая мечта, Шура, и она сбудется, – говорит Ковалев и добавляет: – А я тоже мечтаю. Вернусь после победы в свою деревню, обниму березки у дома, если они уцелели, а нет – так новые посажу. Сяду на трактор и проложу первую мирную борозду.

Все притихли, а он добавил:

– Люблю свою Родину, ее землю, ее небо, ее людей. И верю, что все мы будем счастливы. Ну, хлопцы, а теперь спать…

Ковалев подготовил тринадцать диверсионных групп. Враг не знал покоя от их ударов.

Часто не хватало взрывчатки. Ее добывали сами, выплавляя тол из неразорвавшихся снарядов и бомб. Собирали снаряды все партизаны. Помогало в этом и население, особенно мальчишки. Они‑то уж знали, где можно искать неразорвавшийся снаряд или бомбу. Выплавка тола разрешалась только наиболее опытным диверсантам.

Так в борьбе проходили дни и ночи. Были и радости и горькие минуты.

Героической смертью в одном бою погибли лучший друг Филиппа Иван Шитиков и Ваня Мельников, семнадцатилетний паренек, замечательный пулеметчик, весельчак. Вышел из строя боевой товарищ Ковалева Владимир Короткий. В одном из боев он был тяжело ранен и отправлен в советский тыл.

Филипп тяжело переживал эти потери, но головы не вешал. Почти без передышек, обрастая все новыми и новыми диверсантами, выходил на новые диверсии, совершал новые подвиги. На автомате Филиппа Ковалева было уже 19 зарубок, 19 подорванных эшелонов противника с живой силой и техникой! Он подбил 30 автомашин, подрывал мосты, уничтожал склады боеприпасов. Да всего не перечтешь! За эти заслуги в феврале 1944 года подпольный райком партии и командование бригады представили Филиппа Ивановича Ковалева к награде и присвоению звания Героя Советского Союза. А через месяц он погиб. Не дожил юный герой до победы, не обнял березки у родного дома.

Вот как проходил этот последний бой.

Уже пригревало весеннее солнце, уже доносились из‑за Днепра громовые раскаты орудий Красной Армии, уже был освобожден наш город Рогачев. Партизаны, стремясь приблизить освобождение родной Белоруссии, все сильнее и сильнее наносили удары по врагу.

17 марта 1944 года партизаны вышли на разгром воинской части противника, двигавшейся к фронту по шоссе Могилев – Бобруйск.

Операция была тщательно разработана и подготовлена. Каждый отряд, батальон полка знал свою задачу. Внезапность и неожиданность нападения партизан обеспечили полный успех. В первые же минуты боя вся техника и орудия были выведены из строя. Отходить фашистам было некуда, и они почти все были перебиты.

В этом бою Ф. И. Ковалев командовал ротой. Бой уже затихал. Слышались последние выстрелы. В это время Филипп Иванович, поднявшись во весь рост, окинул взглядом своих бойцов и громко произнес: «С победой вас, товарищи партизаны!» И вдруг медленно стал опускаться на колени. Когда к нему подбежали партизаны, сердце его уже не билось. Оказалось, что на противоположной стороне дороги притаился гитлеровец. Он без цели дал последнюю очередь из автомата. И одна из шальных пуль сразила нашего любимца, попав прямо в сердце.

Тяжело терять боевых друзей, с которыми бок о бок пройдены военные пути–дороги. Но еще более горька такая неожиданная смерть – смерть после боя.

Хоронили Филиппа в деревне Борки. Вся бригада застыла в скорбном молчании вокруг свежевырытой могилы.

Я, комиссар, произношу прощальные слова. Партизаны и партизанки не могут сдержать рыданий. По бородам пожилых партизан катятся слезы.

– Прощай, Филипп. Клянемся мстить врагу за твою смерть, за муки нашего народа.

– Клянемся! – гулким эхом понеслась грозная партизанская клятва.

Звучит троекратный салют. Командиры отрядов, групп строят в ряды партизан, прямо от могилы славного героя идут громить коварного врага.

П. Вершигора, Серой Советского Союза
НАРОДНЫЙ ГЕРОЙ

В самом начале Великой Отечественной войны Коммунистическая партия Советского Союза поставила перед партийными организациями районов, которым угрожала оккупация, задачу организовать народное партизанское движение.

Партийная организация Путивльского района Сумской области УССР, выполняя решение Центрального Комитета, организовала три партизанских отряда. Во главе первого стал председатель Путивльского горсовета С. А. Ковпак, во главе второго – полковой комиссар запаса С. В. Руднев, во главе третьего – председатель Воргольского колхоза Кириленко.

Ковпака и Руднева судьба свела еще в годы мирной жизни. Оба – участники гражданской войны. Ковпак в те годы партизанил в Котелевском районе Полтавщины, воевал у Чапаева, гонялся за бандами Махно по степям Украины. Руднев еще юношей участвовал в штурме Зимнего дворца и воевал в годы гражданской войны.

Мирные годы они провели по–разному. Руднев служил в армии, был на политработе, а Ковпак до 1926 года был военкомом в Большом Токмаке, Геническе, Кривом Роге и Павлограде, позже работал в хозяйственных, советских и партийных органах. Война застала его председателем Путивльского городского Совета. А до этого он был начальником дорожного строительства. И вот уже в партизанские времена, в особенно удачные месяцы, когда, бывало, начштаба Базима приносил месячную сводку и Ковпак доходил до графы, где указывалось (в погонных метрах), сколько взорвано и сожжено железнодорожных и шоссейных мостов, в штабе воцарялась комическая пауза, и Руднев провозглашал:

– Внимание! Товарищ директор Дорстроя подводит баланс ремонтных работ. Ну как, Сидор, промфинплан выполнил?

– Выполныв, чорты його батькови в печинку, – говорил Ковпак в ответ и, нагибаясь над отчетом, ставил свою подпись.

В первых числах сентября 1941 года враг оккупировал Путивльский район. Отряды вышли в леса.

Вначале отряды Ковпака, Руднева и Кириленко действовали каждый самостоятельно и связи между собой не имели. Ковпак первым бросил вызов врагу. Его отряд стал активно действовать на дорогах, по которым разъезжали автомашины и танки врага. Руднев и Кириленко по первым диверсиям Ковпака напали на его след.

Крепко обрадовались они друг другу. Разные по возрасту и характеру, люди эти в одном были совершенно одинаковы: в преданности своему партийному долгу, в непреклонной решимости выполнить порученное им дело – организовать партизанское движение.

Командиры обсудили положение, поделились опытом первых дней борьбы и решили слить свои отряды в один. Руднев, исполняя обязанности комиссара, энергично начал помогать Ковпаку сколачивать отряды, внедрять дисциплину. Командир и комиссар считали обязательным для себя образцовое выполнение воинского долга и требовали того же от подчиненных.

По опыту старого солдата империалистической войны и командира партизанского отряда гражданской войны Ковпак понимал, что нужно обязательно выиграть первый бой, пусть маленький, нанести хотя бы незначительный урон врагу. Это было необходимо для сплочения отряда.

Первые бои объединенного партизанского отряда с танками 19 октября и с более крупной группировкой фашистов 20 октября 1941 года принесли успех, несмотря на то что отряд не имел и ста бойцов.

1 декабря 1941 года стало переломным моментом в жизни партизанского отряда. Боевая обстановка вынудила партизан искать выход из трудного положения. Лес, в котором базировался и действовал Путивльский объединенный отряд, был невелик и легко мог быть окружен тремя–четырьмя батальонами пехоты. Враг, имея в своем тылу активный отряд, нарушавший пути подвоза к фронту на тактически важных направлениях, решил уничтожить партизан Спадщанского леса. Утром 1 декабря противник силой до 3 тысяч штыков повел наступление. Спадщанский лес был окружен со всех сторон. Главный удар наносился со стороны села Новая Шарповка. Первая засада партизан у дома лесника, что в одном километре западнее Новой Шарповки, была оттеснена. Не распыляя своих малочисленных сил, отряд занял круговую оборону в лесу, вокруг своих баз–землянок.

Центром обороны был немецкий танк, ранее захваченный партизанами в бою. Гуководил обороной командир отряда Ковпак.

Немцы продолжали теснить заставы партизан, и пехота противника вклинилась глубоко в лес. Но благодаря неожиданному огню партизанского танка и стойкости бойцов–партизан первая атака противника была отбита. Потеряв надежду с ходу разгромить отряд, противник подтянул резервы и предпринял еще ряд атак. Партизаны, воодушевленные стойкостью и отвагой командира и комиссара, которые сражались вместе с бойцами, ни на шаг не отступили от занятой ими обороны, отбили все атаки. Противник потерял до 200 человек убитыми и ранеными. Потери партизан были: трое убитых, один раненый. Трофеи – пять пулеметов, 20 винтовок. На заградительной мине в лесу подорвалась пятитонная машина с 75–миллиметровой пушкой и с расчетом. Все остальные трофеи подобраны отрядом не были, так как бой закончился ночью, и в ту же ночь отряд вышел в рейд.

Именно в этих первых боях сказались бесстрашие, боевой опыт командира отряда Ковпака, его личная храбрость, сочетавшаяся с трезвым расчетом, хладнокровием в бою и глубоким пониманием природы партизанской тактики. Ковпаковцы провели впоследствии сотни боев, прошли тысячи километров по тылам врага, нанесли противнику огромный ущерб, но основа, фундамент будущей славы и грозной силы были заложены именно в этих боях горсткой храбрецов, которые бесстрашно приняли бой с врагом, имевшим более чем тридцатикратное численное превосходство и к тому же вооруженным танками, артиллерией и самолетами.

С этого дня Ковпак и Руднев резко изменили тактику: отряд стал рейдовым, подвижным.

В декабре 1941 года и январе 1942 года Путивльский отряд совершил боевой рейд в Брянские леса. Там он быстро ЕЫрос до 500 человек, пополнился оружием – отечественным и трофейным, боеприпасами. Это был первый рейд ковпаковцев.

Во время этого рейда отряд Ковпака и Руднева оказал организационную помощь Советскому партизанскому отряду, Ямпольскому отряду Гнибеды, отряду под командованием Гудзенко. Ковпаковцы помогли перейти к активным боевым действиям отрядам Глуховского, Конотопского, Шалыгинского и Кролевецкого районов, которые потом слились с Путивльским отрядом в одно боевое соединение партизанских отрядов Сумской области. Ряд совместных операций был проведен с отрядом Червонного района, отрядом Покровского, а позже с соединением Сабурова по разгрому гарнизонов противника и карательных экспедиций оккупантов.

Второй рейд на родную Сумщину начался 15 мая и продолжался до 24 июля 1942 года.

Потери гитлеровцев за два летних месяца только в боях против ковпаковцев составили до полутора тысяч человек. Но противник не прекращал яростных атак. С 11 по 29 июля силами трех дивизий, оснащенных танками и авиацией, враг пытался ликвидировать партизанские соединения. Соединение С. А. Ковпака отошло в южную часть Брянских лесов.

…Мне пришлось встретиться с соединением ковпаковцев, когда они вернулись из второго рейда по Сумской области снова на Брянщину, где я выполнял задание штаба Брянского фронта.

Узнав Ковпака ближе, я решил для себя, что буду воевать с ним вместе.

Уезжая на несколько дней на наш партизанский аэродром, который к тому времени уже организовали, я был недоволен только одним: я не видел ни танков, ни самолетов Ковпака, о которых шла партизанская молва. Вернее, я видел, что их нет и не было, и все же таилась надежда, что командир соединения, в то время уже Герой Советского Союза и легендарный вожак народных масс в тылу врага, о котором шла стоустая молва как о мудром и хитром человеке, припрятывает их и вообще страшно скрытничает.

В это время многих командиров украинских, белорусских и орловских партизанских отрядов вызвали в Москву, где их приняли руководители Советского правительства. На этой встрече обсуждались вопросы дальнейшего развития партизанского движения. Перед партизанами была поставлена задача создать в каждом городе, в каждом населенном пункте новые резервы партизанского движения, направить главные силы партизан и подпольщиков на разрушение вражеских коммуникаций.

Центральный Комитет партии и Советское правительство приняли ряд практических мер по оказанию помощи советским патриотам, борющимся во вражеском тылу.

Пламя партизанского движения разгоралось с новой силой. Враг скоро узнал мощную силу ударов по самому чувствительному нерву своего тыла – по коммуникациям. Вся деятельность украинских партизанских отрядов и соединений проходила под непосредственным руководством ЦК партии. Украины. Приказы Центрального и Украинского штабов партизанского движения требовали усиления боевой деятельности партизан и еще большей координации действий партизанских отрядов Украины с Советской Армией.

5 августа 1842 года ЦК партии Украины предложил всем украинским партизанским отрядам усилить удары по железнодорожным коммуникациям врага.

Вместе с тем большое внимание уделялось организации далеких рейдов в тылы врага.

В отряде Ковпака вскоре началась подготовка к новому рейду. Такого рейда еще не бывало в истории. Более сотни лет назад испанский полковник Риего, руководитель герильясов – испанских партизан совершил два рейда по Южной Испании. Они продолжались каждый по нескольку дней и были протяженностью в 200–300 километров. Рейд по тылам наполеоновской армии славного партизана Отечественной войны 1812 года Дениса Давыдова был больше – до 800 километров. Он проходил по лесной местности от Смоленщины до Гродно.

По заданию главкома партизанскими силами Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова соединению нужно было пройти из‑под Орла к границам Западной Украины, форсировать Десну, Днепр, Припять и перейти бесчисленное количество мелких рек, железных и шоссейных дорог, затем от северо–восточной границы Украины пройти до западной ее границы.

Стояли замечательные дни осени 1942 года. Лес засыпал палатки партизан багрово–красными и ярко–желтыми листьями. Прошли первые осенние дожди, вечера были теплые, а по утрам подмораживало. Долгие часы мы просиживали у огня. Ковпак и Руднев каждый вечер обходили костры, беседуя с бойцами и командирами. Здесь, у костров, без пафоса, без речей, иногда вскользь брошенным шутливым словом проводилась настоящая подготовительная работа. Конкретных целей маршрута они не могли раскрывать из соображений конспирации. Но коммунисты знали, что соединение идет выполнять особое задание Центрального Комитета партии.

В партизанском отряде авторитет командира приобретает особенно большое значение. Ковпак пользовался огромным авторитетом и направлял его на то, чтобы возвысить роль коммунистов как в своих отрядах, так и среди населения оккупированных областей, через которые мы проходили. Партийные организации наших партизанских отрядов являлись костяком, вокруг которого группировались все, кому дорога честь и свобода Родины.

Осенний лагерь партизан гудел, как пчелиный улей: ковали лошадей, чинили повозки, подгоняли сбрую, грузили боеприпасы и продукты питания, прилаживая ящичек к ящичку, подкладки под каждую гайку, обматывали колеса. Дед Ковпак ходил между повозок, постукивал палкой по колесам, иногда похлопывал по плечу ездового:

– Щоб було по–партизанскому, щоб ничого не стукнуло, не грюкнуло, а тильки щоб шелест пишов по Украини!

По приказу главкома одновременно двинулись к Днепру соединения Ковпака и Сабурова. Вслед за ними пошли на запад партизаны Наумова, а позже – Федорова, Мельника.

Центральный Комитет нашей партии еще за пять месяцев до победы на Волге поставил перед этими отрядами боевую задачу – к моменту выхода Советской Армии на рубеж Днепра развернуть на Правобережье массовое партизанское движение против немецко–фашистских захватчиков. Обстановка, создавшаяся в районе, куда предстояло совершить рейд соединениям Ковпака, Сабурова, Наумова, Федорова и Мельника, была правильно определена в приказе главнокомандующего партизанскими силами.

В октябре – ноябре 1942 года партизаны с честью выполнили поставленную перед ними задачу: прошли за 25– 30 ходовых дней более тысячи километров, пересекли несколько областей Украины и Белоруссии, нанесли врагу большие потери, продвинули на запад очаги партизанского движения.

Закончив успешно рейд за Днепр, соединение Ковпака и Руднева разгромило лельчицкий фашистский гарнизон, разбило флотилию врага на Припяти, провело Сарнскую операцию. Соединение Сабурова – Богатыря успешно провело крупную Словеченскую операцию. Обосновавшись в Украинском Полесье, Ковпак провел операцию «Сарнский крест» – одновременный взрыв пяти железнодорожных мостов на реках Случь и Горынь. Крупный железнодорожный узел Сарны был надолго выведен из строя.

Ковпак и Руднев проявили в этом рейде зрелое воинское мастерство. Им первым из партизанских командиров партия и правительство присвоили воинское звание генерала, а Ковпак был награжден орденами Суворова и Богдана Хмельницкого I степени.

Рейд продемонстрировал силу партизанского движения Украины, он показал народу, что не следует бояться фашистов, что можно и на них нагнать страху, наносить им серьезные удары. Во всех рейдах по Украине отряды пополнялись лучшими патриотами из местных жителей. Продвижение отрядов заставило в то же время прислужников и предателей, поступивших на немецкую службу, задуматься над своей судьбой. В каждом районе народные мстители беспощадно расправлялись с изменниками.

Рейды показали неспособность гитлеровцев справиться с возрастающей силой партизанского движения. Они укрепили в народе веру в недолговечность вражеского нашествия на нашу землю, подняли многие десятки партизанских отрядов и подпольных групп на открытую вооруженную борьбу с захватчиками, воодушевили их своей смелостью. Рейд нанес сильный удар по немецкой тотальной мобилизации. Партизаны всюду призывали население уклоняться от принудительной вербовки в Германию, а в ряде случаев, когда это позволяла обстановка, сами проводили мобилизацию, первичное обучение бойцов и отправку через линию фронта призванных в действующие части Советской Армии.

Выход крупных украинских соединений на правобережье Днепра способствовал укреплению и некоторых белорусских отрядов. Так, например, в декабре 1942 года соединение С. А. Ковпака помогло отряду гомельских партизан под командованием Беленчика наладить связь с советским тылом.

В свою очередь белорусские партизаны помогали украинским соединениям устанавливать связь с населением, избегать невыгодных боев с превосходящими силами противника. Когда под натиском крупных сил врага соединение С. А. Ковпака было вынуждено отойти в район Червонного озера, в зону действий белорусских партизанских бригад Куликовского, Кравченко, Болотина и Капусты, между ними установилось тесное взаимодействие, не дававшее противнику возможности ликвидировать освобожденный район.

Весь январь, находясь в районе белорусского Князь-озера, где действовали отряды полковника Г. М. Линькова (Бати), Ковпак организовал на льду озера аэродром, на который принимал самолеты. Они снабдили соединение боеприпасами и вывезли раненых ковпаковцев и белорусских партизан. Сюда же прибыл депутат Верховного Совета В. А. Бегма – будущий командир Ровенского партизанского края.

В последних числах января фашистская авиация разбомбила лед.

2 февраля соединение Ковпака двинулось на юг. Форсировав Припять недалеко от Пинска, оно совершило в феврале – апреле рейд по Ровенской, Житомирской и Киевской областям Украины, завершив его севернее города Чернобыла на Припяти, где разгромило флотилию противника.

Летом 1943 года Центральный Комитет Компартии Украины поставил соединению генерала Ковпака задачу выхода на Карпаты.

Для разработки практических мер, направленных на выполнение этой задачи, в мае 1943 года на севере Житомирской области, в расположении партизанского соединения А. Н. Сабурова, состоялось заседание нелегального ЦК партии Украины совместно с командирами и комиссарами семи соединений партизанских отрядов Украины. На заседании присутствовали члены нелегального ЦК Компартии Украины: секретарь ЦК Д. С. Коротченко, С. А. Ковпак, А. Ф. Федоров, В. А. Бегма, С. В. Руднев, А. Н. Сабуров, командиры и комиссары соединений партизанских отрядов, работники ЦК Компартии Украины и Украинского штаба партизанского движения. Были подведены итоги боевой и политической деятельности во вражеском тылу, детально обсужден оперативный план боевых действий партизан Украины на ближайший период. Главное внимание при этом было обращено на необходимость активизации боевой и разведывательно–диверсионной деятельности партизан в целях оказания максимальной помощи наступающей Советской Армии.