Текст книги "Прежде чем нас разлучат (ЛП)"

Автор книги: Аврора Роуз Рейнольдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

И цена – мое здравомыслие.

Пока я не узнаю наверняка, что Кэрри не имеет абсолютно никакого отношения к смерти Кристен, и что она не солгала, чтобы защитить себя или кого-то еще, я не смогу полностью доверять ей в отношениях с двумя людьми, которые за такое короткое время стали значить для меня больше, чем целый мир.

Я смотрю на Миранду, когда она шевелится, и выдыхаю. Единственное, что сейчас приносит мне хоть какой-то покой, это знание того, что Стивен что-то скрывает, и Кэрри никак с ним не связана. Или, по крайней мере, ни одного доказательства этому я обнаружить не смог.

Как только мы сообщили ему, что хотим побеседовать с ним в участке, он сказал нам, что ему нужно поговорить со своим адвокатом. И примерно через десять минут его адвокат позвонил нам и заявил, что встречи не будет. И что любые вопросы, которые у нас есть к Стивену или к любому из Всемирной церкви, необходимо решать непосредственно через него. После многих лет выполнения этой работы я знаю, что если вам нечего скрывать, вашей первой мыслью не будет стремление заиметь себе адвоката. И если он – человек веры, как утверждает, то должен помочь выяснить обстоятельства смерти девушки, бывшей когда-то под его опекой.

Услышав, как открывается дверь в спальню, я поднимаю голову и вижу Кингстона, его лицо сонное, но слезы на глазах мгновенно заставляют меня насторожиться.

– Эй, приятель. – Я сажусь, и Миранда начинает просыпаться. – Что случилось?

– Мне приснился страшный сон. – Он заползает на кровать с изножья, подбирается ко мне и падает сверху.

– Хочешь поговорить об этом? – спрашивает Миранда, и я смотрю на нее, пока она поглаживает сына по спине.

Он поворачивает лицо на моей груди, чтобы посмотреть на свою маму.

– Нет.

– Хорошо, дорогой, – тихо отвечает она. – Хочешь обнимашек?

Он кивает, и она откидывает одеяло, чтобы он мог забраться между нами.

– Ты остался на ночь? – Он смотрит на меня, как только его голова оказывается на подушке.

– Ты не против? – спрашивает его Миранда.

Кингстон пожимает плечами, затем прижимается к ней своим крошечным телом и оглядывается на меня через плечо.

– Мы можем остаться на ночевку в твоем доме?

– Да, конечно.

Я откидываюсь на спинку кровати и смотрю на них. Момент такой чертовски обычный, но он вызывает боль в груди. Хотел бы я, чтобы у моей сестры Арьи была такая возможность. Может быть, тогда она пошла бы по совершенно иному пути, и, возможно, все еще была бы жива.

– О чем думаешь? – тихо спрашивает Миранда, и я сосредотачиваюсь на ней, прежде чем посмотреть на Кингстона, который снова заснул и теперь слегка посапывает.

– О моей приемной сестре Арье. – Я провожу пальцами по ее лбу, и ее лицо смягчается.

– Расскажи мне о ней.

– Она уже жила с Патриками, когда я переехал к ним, и хотя она была младше нас, думаю, мы все считали ее мамой, которой у нас никогда не было. – Я выдыхаю. – Она была забавной и всегда останавливала ссоры между Майлзом, Далтоном, Клэем и мной.

При этих словах Миранда улыбается.

– Она также была властной. Каждый вечер заставляла нас делать уроки и твердила, что мы должны получать хорошие оценки, потому что, не окончив школу, мы не станем крутыми засранцами. И это были ее точные слова.

Я смеюсь.

– Где она сейчас?

– Она умерла от передозировки на вечеринке в Вегасе с группой парней, которые заплатили за ее присутствие.

– Такер.

– Этот мир испорчен, детка, – тихо напоминаю я, и ее глаза наполняются слезами. – Она – причина, по которой мы с Майлзом пошли к ФБР, почему Далтон стал адвокатом, и почему Клэй вкладывает все силы, помогая женщинам, которые, возможно, попали в ловушку жизни и думают, что не смогут из нее выбраться.

– Значит, она живет через всех вас, – мягко говорит она, и у меня перехватывает горло.

– Я никогда не думал об этом так, но, да, полагаю, это верно.

– Мне жаль, что вы ее потеряли. – Она касается моей щеки, и я беру ее за руку и целую ладонь.

– Мне тоже, – шепчу я, и на ее лице появляется странное выражение, затем ее глаза округляются. – Что?

– Он… он только что помочился на меня, – бормочет Миранда, зажмурившись.

– Что? – Я хмурюсь.

– Он только что помочился на меня.

– О, нет, – шепчет Кингстон, поднимая голову, и Миранда смеется.

– Все в порядке, милый. Это случайность, – уверяет она его, и я усмехаюсь, вставая с кровати, а потом поднимаю сонного Кингстона с его мамы.

И вот так наступает еще одно утро хаоса, которое включает в себя то, что Кингстон отправляется в душ, мы меняем простыни на кровати, затем все вместе завтракаем и втроем уходим по своим делам. И во время всего этого я ни разу не пожалел, что не оказался где-то еще.

– Беккет, Тэтчер, мне нужно поговорить с вами в моем кабинете! – кричит из своего кабинета заместитель начальника Стедман, и мы с Майлзом переглядываемся, прежде чем встать.

– Ты в курсе, о чем речь? – спрашивает Майлз, и я качаю головой, пока мы идем к кабинету.

– Закройте дверь, – приказывает Стедман.

Я закрываю дверь и встаю, опустив руки по бокам, а Майлз садится напротив заместителя. Скрестив руки на большом животе, его взгляд перемещается между нами.

– Мне только что звонил пастор Грин, – говорит он, и я морщусь. – Он обеспокоен, и я тоже.

– Шеф…

– У вас есть доказательства, подтверждающие выдвинутые вами обвинения?

– Мы не выдвигали никаких обвинений. Мы в процессе расследования убийства. У нас есть основания полагать, что у племянника пастора Грина, Стивена Грина, имеется информация, которая поможет в закрытии дела, но когда мы попросили его прийти в участок, он сразу же обратился к адвокату, – объясняет Майлз, и лицо Стедмана начинает краснеть.

– Пока у вас не будет доказательств, что он сделал что-то не так, я ожидаю, что вы от него отстанете, – выдавливает он, и я сжимаю зубы. – Я знаю пастора Грина и его семью много лет. Это хорошие, добропорядочные люди, которые делают великие дела на благо сообщества и этого города. Им не нужно, чтобы вы бросали тень на них и на церковь.

– Если вы не возражаете, я хотел бы поговорить об этой ситуации с шерифом Маршалом, – вмешиваюсь я, и его взгляд упирается в меня.

– Шериф Маршалл в отпуске следующие две недели. Я здесь главный, Беккет, и я говорю тебе нахрен отстать, – рычит он.

Я резко киваю, давая ему понять, что слышал его громко и отчетливо.

– Вы оба отстранены, – заявляет он.

Я поворачиваюсь, чтобы открыть дверь, и чувствую, что Майлз стоит прямо у меня за спиной.

– Беккет, Тэтчер, – окликает он, и мы оба останавливаемся, чтобы посмотреть на него. – Если найдете какие-то доказательства, я ожидаю, что вы представите их мне, прежде чем пойти дальше.

– Понятно, – яростно отрезаю я, мне трудно сохранять голос спокойным и контролировать эмоции.

Закрыв за собой дверь, я направляюсь к своему столу и беру пистолет, который лежит вместе с ключами. Глядя на Майлза, вижу, как он надевает пиджак, и в ту секунду, когда наши взгляды встречаются, он кивает мне, и мы направляемся к выходу из участка. Не обращая внимания на взгляды в нашу сторону, мы покидаем здание и идем по улице к тому месту, где припаркован мой внедорожник, и оба забираемся внутрь.

– Какого хрена это было? – рявкает брат, когда я завожу двигатель. – Никогда не слышал, чтобы полицейский – заместитель начальника или нет – вставал между детективом и потенциальным подозреваемым в расследовании убийства.

– Давай позвоним Акселю. Мне нужна вся информация о Стедмане, которую он может нам предоставить.

– Наши мысли сходятся, – говорит он, прижимая сотовый к уху, когда я выезжаю с парковочного места.

К тому времени, когда разговор завершается, Аксель проникается к Стедману тем же любопытством, что и мы, а я достаточно остыл, чтобы вернуться в участок. Но вернувшись к своему столу, я уделяю гораздо больше внимания тому, кто находится рядом со Стедманом, и отмечаю это на будущее. Что-то мне подсказывает, что, возможно, мы только что наткнулись на шкаф со спрятанными скелетами.

Глава 35

Миранда

Зайдя в свободную спальню Такера, я оглядываюсь и вздыхаю, прежде чем начать уборку. Вчера после того, как я забрала Кингстона из детского сада, мы с ним встретились с Такером в «Таргет», чтобы он мог выбрать постельное белье для кровати, которую Такер взял для него у Майлза. То, что должно было стать быстрой остановкой, превратилось в двухчасовой шоппинг, и Такер, который, очевидно, никогда не ходил за покупками с ребенком, положил в тележку почти все товары, которые, по утверждению Кингстона, были нужны ему для его комнаты в новом доме.

После десятой попытки вернуть вещи, когда Кингстон не смотрел, а Такер меня останавливал, я сдалась и позволила им сблизиться с помощью ненужных им вещей. В результате, к тому времени, как мы вышли из магазина, у Кингстона было новое постельное белье, прикроватная книжная полка, лампа-динозавр, а также несколько игрушек и книг. А теперь все это валялось повсюду, будто он провел вечер, помечая свою территорию.

Закончив убираться и заправлять постель, я вхожу в гостиную и останавливаюсь как вкопанная. Мое сердце, кажется, не умещается в груди из-за хихиканья Кингстона и смеха Такера.

Я бы никогда не стала сбрасывать со счетов любовь Боуи к сыну, и он действительно хороший отец, но отношения между Такером и Кингстоном не такие, как у Кингстона с его отцом. Такер никогда не бывает слишком занят; он делает все возможное, чтобы быть рядом и активно участвовать, когда мы все вместе, и Кингстон светится от дополнительной дозы внимания. А я? Ну… я чувствую, что у меня есть партнер. И, да, я понимаю, что, наверное, слишком рано думать о Такере как о моем партнере, но также нельзя отрицать, что он оказался в этом списке, даже не спросив меня.

– Над чем смеетесь? – Мои ноги, наконец, способны двигаться, когда Кингстон смотрит в мою сторону.

– Я испек блинчик-задницу. – Он снова хихикает, и я смотрю на Такера.

Он поднимает руки.

– Он отвечает за форму. Я – за переворот.

– Ясно.

Я вздыхаю, переводя взгляд между ними, прежде чем покачать головой. Есть битвы, в которых стоит участвовать, но чудаковатые мальчишки – это не тот холм, на котором я хочу умереть. Подойдя к настенной духовке, я открываю ее и проверяю яичную запеканку, которую приготовила. По сути, это омлет в форме для запекания с луком, помидорами, беконом и острым сыром чеддер. Увидев, что все готово, я беру прихватки и вытаскиваю форму, ставя на прилавок, где уже есть фрукты, тосты, желе, масло, бекон, колбаса и несколько разновидностей сыров на разделочной доске. Этим утром к нам на завтрак придут Майлз, Винтер, ее мама Хейзел, Клэй, Уиллоу и Далтон. И я, возможно, немного переборщила с едой.

Я передвигаю кое-что на столе, чтобы освободить место для блинов, которые Такер выкладывает на тарелку, затем смотрю на дверь, когда раздается стук. Поскольку я ближе, а Такер занят с Кингстоном, я пересекаю гостиную. Открывая дверь, я улыбаюсь, когда Майлз и Винтер входят внутрь, а за ними женщина, которая выглядит так, будто сошла с парижского подиума. Я много слышала о Хейзел от Такера, о том, что она замужем за адвокатом и они вскоре планируют завести ребенка, но он никогда не говорил мне, какая она красивая.

– Привет! – щебечет Винтер, быстро обнимает меня за талию, а затем кричит при виде Кингстона и убегает к нему, заставляя меня смеяться.

– Привет, Миранда. – Майлз усмехается, целуя меня в щеку, затем поворачивается к Хейзел и касается ее спины. – Хейзел, это Миранда. Миранда, это Хейзел.

– Рада познакомиться. – Я беру ее руку, пожатие у нее крепкое, сильное и чертовски пугающее.

– Я тоже. Слышала о тебе только хорошее.

Она проходит внутрь, и я как раз собираюсь закрыть дверь, когда лифт в коридоре открывается, и выходит Далтон, а за ним – загорелые Уиллоу и Клэй, они держатся за руки и все еще пребывают в эйфории после двухнедельного медового месяца на пляже. Если бы я встретила их, будучи еще замужем за Боуи, то позеленела бы от зависти. Любому в их присутствии совершенно очевидно, насколько они влюблены, и насколько Клэй заботлив и нежен со своей женой.

Моей поясницы касается рука и скользит к бедру, и мои глаза встречаются с глазами Такера.

– Майлз взял на себя обязанности по приготовлению блинов с детьми.

– Хорошо, – шепчу я, и он целует меня в губы.

Да, раньше я бы завидовала, но теперь у меня есть Такер.

Мы поворачиваемся к трем людям, стоящим в паре футов от нас, и мои щеки горят, когда они переводят взгляды с Такера на меня. Я кусаю нижнюю губу.

– Ты очаровательна, – смеется Уиллоу и крепко обнимает меня.

– Как скажешь. – Я обнимаю ее в ответ, затем принимаю объятие от Клэя. – Надеюсь, вы очень проголодались. Возможно, я переборщила с едой.

– Я голоден и принес подарок, – заявляет Далтон, целуя меня в щеку, и я замечаю в одной его руке бутылку шампанского, а в другой – бутылку апельсинового сока.

– Сегодня я пить не буду, – объявляет Уиллоу, когда все начинают наполнять тарелки, а Далтон достает бокалы для шампанского.

– Ты беременна? – взволнованно спрашивает Хейзел, и Уиллоу смеется.

– Нет, но после прошлого вечера я проснулась с головной болью. – Она бросает на меня обвиняющий взгляд.

– Эй. – Я поднимаю руки. – Это не я решила открыть вторую бутылку.

Вчера мы пришли к Такеру, и Кингстон сразу же захотел подняться наверх, чтобы поиграть с Винтер. Итак, Такер послал групповое сообщение братьям, и все решили заказать ужин и поесть, пока дети играют.

Было весело и приятно видеть Такера таким счастливым и расслабленным со своими братьями. Кроме того, мне нравилось проводить время с Уиллоу и узнавать ее поближе. Это был не первый раз, когда я встречалась с ней и ее мужем, но впервые мы по-настоящему пообщались.

– Так и знала, что вчера мне нужно было вылететь пораньше. – Хейзел вздыхает. – Вечно я упускаю что-то хорошее.

– Может, соберемся все сегодня вечером? – предлагает Уиллоу, и Такер качает головой.

– Я увожу Миранду и Кингстона в свою хижину на ночь.

Я смотрю на него и хмурюсь. Не знала, что у него есть хижина и что он планирует нас туда отвезти.

– Увозишь?

Он опускает голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Я готовил сюрприз, так как на следующих выходных Кингстон будет со своим отцом, а после этого в хижину заселяются арендаторы.

– Мы едем в хижину? – спрашивает Кингстон со счастливой улыбкой.

– Я хочу в хижину, – заявляет Винтер.

Такер отводит взгляд от детей и осматривает присутствующих.

– Мы все можем там переночевать. Места предостаточно.

– Звучит весело, – соглашается Хейзел.

– Я не против. – Майлз пожимает плечами.

– Мы тоже, – добавляет Клэй, обнимая Уиллоу.

– Знаете, у меня тоже нет никаких планов, – говорит Далтон, и Уиллоу недоверчиво смотрит на него. – Что?

– А как же та девушка, с которой ты разговаривал все утро?

– Она подождет.

Он ухмыляется, и я почти закатываю глаза, но уверена, что он прав. Как и его братья, он красив и очень обаятелен. Бьюсь об заклад, каждая женщина, с которой он разговаривает, надеется, что он проявит к ней интерес не на один вечер. От Такера я также знаю, что этому никогда не бывать. Далтон – игрок, хотя и не уверена, что «игрок» – правильное слово, поскольку он откровенно говорит о том, что не вступает в отношения, а женщины все равно готовы пойти на это.

– Хорошо, после завтрака мы все соберемся и отправимся в путь, – говорит Такер, помогая Кингстону взять еще немного бекона с тарелки.

– Тогда, оставим шампанское для хижины, – предлагает Далтон, ловя мой взгляд. – Если только ты не хочешь?

– Пока нет, – уверяю я с улыбкой, и он возвращает бокалы обратно в шкаф, пока я беру тарелку.

Все быстро рассаживаются по местам, и во время завтрака парни ведут разговор о работе, а Уиллоу, Хейзел и я говорим о детях и жизни. Я даже и не понимала, что мне не хватало такого общения, пока я была с Боуи. И хотя мне не нужно было, чтобы он нравился моим друзьям или семье, чтобы быть с ним, теперь я вижу, что это имело бы огромное значение в наших отношениях.

Глава 36

Такер

– Уокер, успокойся.

Миранда вздыхает в пятый раз за две минуты, и мне требуется вся сила воли, чтобы не забрать у нее телефон и не выбросить в чертово окно. Звонок от брата начался с того, что она была счастлива его услышать, но после того, как рассказала ему обо мне, ее тон быстро сменился на защитный и рассерженный.

– Как я уже говорила, он детектив, и… – Он явно перебивает ее. – Уокер, он совсем не похож на Боуи.

Она глубоко вздыхает, и я смотрю в зеркало заднего вида, чтобы проверить Кингстона, который все еще спит с тех пор, как мы тронулись два часа назад.

– Ну, мне не нужно твое разрешение или одобрение, чтобы встречаться с кем-то. – Я замечаю, как она тайком бросает на меня взгляд, а затем шепчет: – Я повешу трубку, если ты и дальше будешь вести себя как засранец.

Она снова делает паузу.

– Понимаю, у тебя есть вопросы, но тебя здесь нет, Уокер. И с твоей реакцией на то, что я встретила мужчину, я ни за что не позволю ему поговорить с тобой по телефону.

Она недолго молчит, затем стонет:

– Приезжай в гости, тогда с ним и познакомишься. – Она снова замолкает, а потом шепчет: – Я люблю тебя, но ни одно твое слово не заставит меня усомниться в моем решении, так что тебе лучше не пытаться.

Повернув к ней голову, я вижу, что она смотрит в окно.

– Понимаю, ты обеспокоен тем, что случилось с Боуи, но Такер совсем на него не похож. Он добрый, честный и очень милый с Кингстоном, и тот его просто обожает. С ним я счастлива и полна надежд, просто поверь мне, потому что я не хочу вешать трубку, злясь на тебя, но сделаю это, если ты скажешь что-то, кроме: «Я поддерживаю тебя и верю, что ты достаточно разумна, чтобы не выбрать еще одного мужчину, который будет плохо с тобой обращаться».

После этого она глубоко вдыхает и выдыхает, слушая брата.

– Ладно, надеюсь, у тебя получится. Я скучаю по тебе, и твоему племяннику было бы приятно знать, что ты существуешь в реальной жизни, а не только на экране телефона. Кроме того, я хотела бы познакомиться с девушкой, с которой ты встречаешься. – Проходит минута, прежде чем она шепчет: – Я тоже тебя люблю. Пожалуйста, будь осторожен.

Она отключатся и кладет сотовый в подстаканник рядом с моим телефоном.

– Извини за это.

– Ты в порядке? – Я тянусь к ее руке, и она обхватывает мои пальцы.

– Да, он волнуется и ведет себя как надоедливый старший брат.

– Он любит тебя.

– Я знаю. Это единственная причина, по которой я не выбросила телефон в окно.

Я смеюсь, и она сжимает мои пальцы.

– Он постарается приехать этим летом, когда наши родители будут здесь.

– Это хорошо.

– Когда вы познакомитесь, он все поймет, но сейчас…

– Детка, – перебиваю я, – меня не беспокоит мнение твоего брата обо мне.

– Я знаю, но хочу, чтобы вы поладили. Ему не нравился Боуи, и я знаю, что это одна из причин, по которой он не хотел приезжать.

– Есть и другие?

На мгновение она замолкает.

– Честно говоря, мне кажется, он держался подальше, потому что, если бы приехал в Штаты, почувствовал бы себя обязанным встретиться с родителями.

– Они не ладят?

– Ладят, но Уокер всегда испытывал неприязнь к отцу, возможно, даже к маме.

Я смотрю на нее.

– Не понимаю.

– Отец изменял маме, пока мы росли. – Она играет с моими пальцами. – Я не говорю о романе, после которого он понял, что напортачил, а потом исправился. Он изменял, попадался, извинялся, просил прощения, а затем делал это снова.

– Детка.

Я переворачиваю руку и сжимаю ее бедро. Даже если ее травма не была такой же, как у меня, по ее тону очевидно, что она все равно оставила шрамы.

– Уокер. – Она делает долгую паузу. – Папа – хороший человек, и я думаю, Уокеру было очень трудно разделить, кем был папа как человек, кем он был как отец и кем он был как муж.

Она выдыхает.

– По крайней мере, так было со мной, и я знаю, что никто из нас не понимал, почему мама просто не бросила его. У нее была работа, и все было бы в порядке.

– Некоторые люди не осознают, что они достаточно сильны, чтобы сделать это, – тихо говорю я, а затем спрашиваю: – Как сейчас складываются отношения твоих родителей?

– Хорошо, наверное, но, честно говоря, я не знаю. Когда я училась в выпускном классе, друзья рассказали мне об измене отца, и я почувствовала себя такой униженной. – Ее голос звучит тише. – Я могла справиться с маленьким грязным секретом, который оставался в четырех стенах нашего дома, но знать, что окружающие обсуждают это, убивало.

– Еще бы.

Я сворачиваю с шоссе и вижу, как она кивает.

– Я поссорилась с ним по этому поводу и немного перегнула палку, потому что мне было очень стыдно. – Она тихонько вздыхает, а затем шепчет: – После ссоры мы долго не разговаривали. Отношения пошли на поправку только в последнее время. Насколько мне известно, тогда он изменил в последний раз, но точно я этого не знаю, и не собираюсь обсуждать это с мамой. Вот почему я даже и не допускала мысли, чтобы остаться с Боуи. Он знал, через что я прошла, и что никогда не заставлю Кингстона пройти через то же самое, и все равно завел роман.

– Честное слово, детка, со мной тебе не о чем беспокоиться, – тихо уверяю я, и ее пальцы напрягаются. – И это не пустые слова, которые ты хочешь услышать. Я говорю правду. Измена – это наш выбор. Она не происходит случайно, и я никогда не предам оказанное мне доверие.

– Я знаю, – бормочет она.

– Мамочка, – зовет Кингстон с заднего сиденья, и я смотрю в зеркало заднего вида.

– Привет, милый. – Она поворачивается к нему. – Все хорошо? Тебе нужно на горшок?

– Мы уже приехали?

– Еще минут пять, приятель, – говорю я, и он садится прямо, чтобы посмотреть в окно, прежде чем попытаться оглянуться назад, вот только сидит недостаточно высоко.

– Где Винтер?

– Все также позади нас, – уверяет его Миранда, прежде чем повернуться вперед и порыться в сумке у ног. – Хочешь перекусить?

– Нет. – Он зевает. – Здесь куча деревьев.

– Так и есть. – Я улыбаюсь, когда он встречается со мной взглядом в зеркале. – А еще здесь водятся медведи, я видел нескольких, когда останавливался в хижине.

– Настоящие мивдведи? – спрашивает он, и я смеюсь над тем, как он произносит это слово.

– Да, так что будь осторожен, когда находишься снаружи. Не уверен, до сих пор ли они в спячке, но уже вполне могут проснуться.

– Хорошо, – радостно говорит он.

Я сворачиваю на грунтовую дорогу, по обе стороны от которой возвышаются деревья.

– Ох, боже, – шепчет Миранда, когда в поле зрения появляется озеро. – Здесь так красиво.

– Мы можем пойти поплавать? – спрашивает Кингстон, глядя на воду из окна.

– Летом, приятель. Сейчас слишком холодно.

На развилке я поворачиваю направо; если поехать налево, попадем к соседу. Когда в поле зрения появляется хижина, возле нее на бетонной площадке стоит большой грузовик. Грузовик, которого здесь быть не должно, так как у меня нет арендаторов до следующих выходных.

– Это грузовик Боуи, – шепчет Миранда достаточно громко, чтобы я расслышал.

Я смотрю на нее, и у меня сжимается челюсть. Если он здесь, то и Наоми тоже.

Вместе с братьями на их машинах – кроме машины Далтона, потому что он поехал с Клэем и Уиллоу, – я подъезжаю к хижине и паркуюсь, прежде чем открыть дверцу.

– Оставайся здесь, – приказываю я.

– Такер…

– Все хорошо, детка. – Я обхватываю рукой ее затылок. – Просто подожди здесь с Кингстоном.

Когда я получаю от нее кивок, то притягиваю для поцелуя, затем отпускаю и выпрыгиваю из грузовика, хлопнув дверцей, как раз в тот момент, когда Кингстон спрашивает Миранду о своем отце.

– Кто это здесь? – спрашивает Майлз, вылезая из своего грузовика.

– Угадай.

– Дерьмо, – бормочет он, глядя на хижину, когда Клэй и Далтон вылезают из джипа Клэя.

– Скажи Уиллоу, чтобы оставалась на месте, – тихо говорю я, и Клэй тут же настораживается. – Все в порядке. Здесь Боуи и Наоми.

– Черт, – бормочет Далтон, захлопывая за собой заднюю дверцу.

– Что собираешься делать? – спрашивает Майлз.

– С нами дети, так что, чем меньше драмы, тем лучше.

Я иду к хижине с братьями за спиной. Когда мы подходим к входной двери, я не использую ключ. Стучу и жду, наблюдая за движением через травленое стекло, за которым вскоре появляется лицо Боуи.

– Какого хрена ты здесь делаешь? – спрашивает он, распахивая дверь в спортивных штанах и с влажными волосами.

– Я собирался задать тебе тот же вопрос. – Я смотрю мимо него и вижу нервничающую Наоми в одном лишь полотенце. – Наоми, почему ты в моем доме?

– Твоем доме? – Боуи скрещивает руки на груди.

– Моем доме, – повторяю я, и он оглядывается на Наоми.

– Думал, это твой дом.

– Я… ну… – Она переминается с ноги на ногу. – Он был нашим.

– Он никогда не был нашим. Его купил я. Твоего имени даже не значилось в документах. Судья прямо сказал тебе, что ты не получишь ни пенни от этой собственности.

– Мы были женаты, когда ты его купил, – огрызается она. – Я должна владеть половиной.

– И все же ты ею не владеешь, – холодно вставляет Майлз, и она смотрит на него.

– Господи, Наоми. Ты когда-нибудь, мать твою, говоришь правду? – рявкает Боуи, отворачиваясь от открытой двери.

– Что это значит? – выплевывает она.

– Сначала, ложная беременность. Теперь это. И то, что ты все еще спишь с Такером, тоже ложь?

– Я все тебе объяснила.

– Да, ты очень хорошо «объясняешь» дерьмо, чтобы оно соответствовало твоей истории. А я, дурак, слушаю. – Он мчится через гостиную в спальню на первом этаже.

– Куда ты? – кричит она, когда он проходит мимо нее.

– Собирать вещи, я уезжаю домой. – Он отстраняется, когда она тянется к нему.

– Ты не можешь бросить меня здесь.

– Наоми, не притворяйся, будто тебе, черт возьми, не плевать на меня или на то, что я делаю. Пусть я и думал членом, когда мы стали встречаться, но я не полный идиот.

– Ты сказал, что любишь меня. Ты выбрал меня.

– А еще я думал, что люблю свою жену и нашу семью, но потом добровольно разрушил все хорошее, что у меня было. Итак, очевидно, я понятия не имею, что такое любовь, и что я такой же е*анутый, как и ты.

Он проталкивается мимо нее и идет в спальню.

Наоми оборачивается, указывая на меня пальцем.

– Это все ты виноват.

– Даю вам десять минут, чтобы собрать вещи и убраться из моего дома, или я вызову полицию и вас арестуют за взлом и проникновение. – Я скрещиваю руки на груди.

– Ты бы так не поступил.

– Испытай меня. – Я пожимаю плечами, и она смотрит мне за спину на моих братьев, прежде чем развернуться и ворваться в комнату к Боуи.

Когда минуту спустя он выходит в футболке и с сумкой через плечо, я встаю перед дверью.

– Забирай Наоми с собой.

– С меня хватит. Она сама может найти дорогу домой. – Он отступает в сторону, и я делаю то же самое, преграждая ему путь.

– Миранда и Кингстон в моем внедорожнике, – сообщаю я, и его челюсти сжимаются. – Тебе нужно забрать Наоми с собой.

– Отлично. Позволь мне сходить к моему мальчику, пока она не вышла.

Без всякого желания я все же отступаю в сторону и даю ему пройти. Боуи бросает сумку в кузов своего грузовика и идет туда, где я припарковался. Пассажирская дверца открывается, и выходит Миранда, ее вопросительный взгляд останавливается на мне.

– Я только хочу обнять его, – тихо говорит Боуи Миранде, и она смотрит на него. – Когда Наоми выйдет, мы уедем. У вас больше не будет из-за нас проблем.

Ее выражение наполняется сочувствием от того, что она видит на его лице, и открывает заднюю дверцу.

– Папочка! – радостно кричит Кингстон, прыгая в объятия отца, не обращая внимания на напряжение в воздухе.

– Привет, приятель. – Боуи обнимает его. – Тебе весело с Такером и мамочкой?

– Да, и мы можем увидеть мивдведя! – Он откидывается назад, чтобы увидеть лицо отца, его улыбка слегка сникает. – Но мне нельзя плавать, потому что слишком холодно.

– Ты ведь не хочешь превратиться в эскимо? – спрашивает Боуи, и выражение лица Кингстона ясно показывает, что он взвешивает все «за» и «против». – Приятель, купаться нельзя. Слишком холодно, но, может быть, в другой раз.

Тон Боуи звучит по-отечески.

– Ладно. – Кингстон вздыхает, и я замечаю, как Миранда поджимает губы, чтобы скрыть улыбку.

– Веди себя хорошо с мамой и Такером, а мы с тобой увидимся через пару дней.

– А с бабушкой? – спрашивает Кингстон.

Грудь Боуи расширяется, а затем сдувается, когда он смотрит в глаза сыну.

– И с ней тоже. – Он целует Кингстона в щеку, затем передает его матери.

– Почему ты все еще здесь? – громко спрашивает Наоми, выходя на улицу, и Кингстон обеими руками обхватывает маму за шею.

– Садись в мой грузовик, – приказывает Боуи, подходя к ней.

– Не указывай мне, что делать. – Она скрещивает руки на груди.

– Садись в мой грузовик, Наоми, или я позволю Такеру вызвать полицию, – тихо рычит он.

Она смотрит на меня, и я поднимаю бровь.

– Отлично. – Она топает к его грузовику и садится внутрь, хлопая дверцей так сильно, что кабина качается из стороны в сторону.

Взгляд Боуи обращается ко мне.

– Позаботься о них.

Я киваю и отхожу вместе с Кингстоном и Мирандой, пока он садится в свой грузовик и отъезжает. Минуя нас, Боуи не отрывает глаз от дороги, а Наоми смотрит в лобовое стекло.

– Не хочу сглазить, но, думаю, все наладится, – шепчет Миранда, когда Кингстон тянется ко мне.

Я беру его на руки и опускаю голову, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Я тоже так думаю, детка.

– Наконец-то, – шепчет она, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее улыбающиеся губы. Кингстон хватает нас за щеки, прижимаясь лицом к нашим лицам и издавая громкий чмокающий звук.

– Я люблю тебя. – Он хихикает, и я отстраняюсь и перевожу взгляд то на него, то на его маму, чувствуя себя так, словно меня только что ударили в грудь стофунтовым валуном.

Я думал, что знаю, что такое любовь. Думал, что уже испытывал ее раньше. Но до этого момента я и понятия не имел, что это за чувство.

И я, черт возьми, никогда не приму то, что у меня есть, как должное.

Глава 37

Миранда

В костровище горит огонь, дети копаются на песчаном берегу озера. Я прислоняюсь к Такеру, завернувшись в одеяло, чтобы защититься от холодного ночного воздуха. День начался с небольшой драмы, но после того, как мы все вошли в дом и устроились, Такер и я сняли с кровати постельное белье и отправили его в стирку, в то время как все остальные поехали с детьми за продуктами для гамбургеров на ужин и предметами первой необходимости, которые нам понадобятся на ночь и завтра утром.

После их возвращения, мы прогулялись к озеру, где дети играли на пляже со Скай, которая к концу превратилась в промокший насквозь беспорядок. Затем мы приготовили гамбургеры и поужинали на свежем воздухе в свете заходящего солнца. День прошел идеально, и я нуждалась в этом больше, чем думала. Хотелось бы мне, чтобы Эмма завтра не работала, потому что ей бы здесь понравилось. И она полюбит семью Такера так же сильно, как и я.