Текст книги "Прежде чем нас разлучат (ЛП)"

Автор книги: Аврора Роуз Рейнольдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Я качаю головой.

– Это ты слишком хорош для меня.

– Не говори так. – Он разворачивает меня лицом к себе и прижимает к раковине. – Ты выпустилась, когда могли бы бросить школу, у тебя есть сертификат парикмахера, и да, ты – мать-одиночка, но не по своему выбору.

Он усаживает меня на стойку и встает между моими раздвинутыми бедрами.

– Ты такая чертовски красивая, что у меня стояк от одного взгляда на тебя. Каждый гребаный дюйм тебя идеально заполняет мои ладони, и, честно говоря, я приду в бешенство, если ты похудеешь. – Он обхватывает мое лицо. – Ты чертовски классная мама для Кингстона, а я чертовски удачливый ублюдок.

Он пристально всматривается мне в глаза.

– Скажи мне, что ты это понимаешь, что ты мне веришь.

С безумно стучащим сердцем я ищу в его глазах ложь, но не вижу ее.

– Я верю тебе. Но ты тоже мне веришь, да? – шепчу я, и его челюсти сжимаются, когда его взгляд блуждает по моему лицу.

– Да. – Он запрокидывает голову и бормочет: – Бл*ть, теперь я злюсь, что не могу сейчас трахнуть тебя так, как хочу.

Я поджимаю губы, чтобы не улыбнуться, и он прищуривается на меня.

– Ничего смешного, у меня нет другого презерватива, и я не готов ответить на десять миллионов вопросов, которые Кингстон задаст о том, что я делаю с его мамой, если он проснется.

– Мне жаль. – Я хихикаю, а он качает головой, прежде чем поцеловать меня и снять со стойки.

– Тащи свою задницу в душ, – ворчит он, пропуская меня под теплые струи, и я борюсь с желанием рассмеяться.

Ни одному из нас не требуется много времени на душ, а когда мы заканчиваем, оба вытираемся, и я надеваю тонкую пижаму – подходящие шорты и майку – а он надевает боксеры и свободные шорты, низко сидящие на бедрах.

– Во сколько ты должен уйти? – тихо спрашиваю я, когда мы оба одеты.

– Мне нужно быть в участке к девяти, так что я выйду около восьми тридцати.

Я смотрю на часы на микроволновке, когда мы заходим на кухню, чтобы включить кофеварку, приготовленную с вечера.

Сейчас семь, так что у нас есть полтора часа. Немного, но я приму все, что смогу. Так же, как вчера вечером, когда он появился около девяти и, съев остатки приготовленного мною ужина, сказал, что у него есть кое-какая работа. Как я ни старалась, не смогла бодрствовать. В конце концов, я заснула, свернувшись калачиком, пока он работал на своем ноутбуке рядом со мной в постели, и сожалела, что отключилась, но когда проснулась в его объятиях, стало очевидно, что это не важно.

– Мамочка! – кричит Кингстон.

Я подхожу к выходу из кухни и выглядываю за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как он сонно вываливается из своей комнаты, волоча за собой одеяло.

– Доброе утро, милый. – Я встречаю его на полпути и беру на руки. – Хорошо спал?

Он кивает, прижимаясь лицом к моей шее. Клянусь, нет ничего приятнее его объятий, когда он такой теплый и ласковый после пробуждения.

Неся его по коридору, я вижу момент, когда он замечает Такера. Он ёрзает в безмолвном требовании, чтобы его отпустили, и в тот момент, когда его ноги касаются пола, бежит к Такеру и тянет к нему ручки.

– Ты здесь, – радостно говорит он, и Такер поднимает его на руки.

– Пришел позавтракать с вами.

Кингстон обнимает его за шею так, что мое сердце млеет.

– Можно нам блинов? – Кингстон смотрит на меня. – С шоколадными шариками?

– Блинов можно. – Я беру чашку кофе, которую Такер передает мне. – Но не уверена, что у нас остались шоколадные шарики. Помнишь, я застала тебя, когда ты ел их, как конфеты?

– Они – конфеты. – Он ухмыляется мне, будто все еще считает это смешным.

– Он прав, – говорит Такер, и я сердито смотрю на него, вызывая у Кингстона хихиканье. – Просто сказал, детка.

– Забудь. – Я ставлю чашку и иду в кладовую, чтобы взять коробку смеси для блинов и мизерные остатки шоколадных шариков.

– Мы можем снова прийти к тебе домой? – спрашивает Кингстон Такера, пока я начинаю готовить завтрак.

– Можешь приходить в любое время, когда захочешь.

Такер усаживает моего мальчика на стойку рядом с тем местом, где я ставлю миску.

– Правда? – Его глаза расширяются. – Мы можем пожить у тебя?

У меня сжимается желудок, и я хочу что-нибудь сказать, но понятия не имею, что, потому что Кингстон всего лишь ребенок и на самом деле не понимает, что жить с кем-то – это очень важно. Черт, просто остаться у кого-то на ночь – это очень важно, особенно когда у тебя есть ребенок.

– Можно поставить в другой комнате кровать, и вы с мамой будете оставаться на ночь, когда захотите, – опережает меня Такер, и мое сердце начинает бешено колотиться, когда он смотрит на меня и продолжает: – Кажется, двуспальная кровать Винтер до сих пор хранится на складе. Сегодня я спрошу о ней у Майлза.

– Это не обязательно, – тихо говорю я.

Не хочу, чтобы он думал, что ему нужно это делать только ради желания Кингстона. То, что Такер остается здесь, – это одно, а то, что мы у него дома, – совсем другое – или это только я так думаю. Не хочу вторгаться в его пространство или напрягать его.

– Мне нравится идея, что вы останетесь у меня, – твердо, но ласково говорит он.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

Черты его лица смягчаются, прежде чем он обхватывает меня за шею и притягивает к себе, чтобы поцеловать в висок.

– Ну-ка, расскажи мне, чему тебя учат в школе, – спрашивает Такер, и плечи Кингстона опускаются.

– Это не настоящая школа. Мы только гуляем и все.

– Разве вы не изучаете азбуку и счет? – Я поднимаю бровь.

– Это я уже знаю, я с двух лет умел считать до двенадцати.

Ладно, он прав. Мы изучали азбуку, счет, цвета и фигуры с тех пор, как он стал достаточно взрослым, чтобы сидеть. Я почти уверена, что у меня в телефоне есть миллион видео, где он поет песенки про азбуку и цифры.

– Чему ты хочешь, чтобы тебя там учили? – спрашиваю я.

– Науке.

– Какой науке? – уточняет Такер, прислоняясь к стойке с чашкой кофе.

– Вулканам и ракетам, всему, что взрывается! – Он размахивает ручками, сбивая миску со стойки, но Такер ловит ее.

– Милый, ты слишком мал для вещей, которые взрываются. – Я беру миску у Такера и ставлю ее на место.

– Нет, не мал. Мне скоро четыре.

– Да, четыре, а не четырнадцать, – возражаю я, и он закатывает глаза.

Господи, с этим пареньком будут проблемы, когда он станет подростком.

– Ладно, какую вечеринку в честь дня рождения ты хочешь в этом году? – меняю я тему. Мое материнское сердце уже не выдерживает разговоров о взрывчатке.

– С ракетами и вулканами, – отвечает он, и я закатываю глаза.

Такер запрокидывает голову и смеется.

Мне лишь остается вздохнуть. Мальчишки…

Глава 32

Такер

Я обнимаю Миранду и Кингстона под зонтом, пытаясь не дать им промокнуть, пока мы пересекаем парковку. Задача почти невыполнимая, когда Кингстон останавливается перед каждой лужей глубиной более полдюйма, чтобы в нее прыгнуть. С другой стороны, Миранда надела на него резиновые сапоги, похожие на динозавров, поэтому он должен проверить их на прочность и убедиться, что они полностью водонепроницаемы. Когда я, наконец, довожу их до машины Миранды, сначала открываю заднюю дверцу, чтобы увести Кингстона из-под усилившегося дождя.

– Детка, забирайся в машину. Я его пристегну. – Встречаюсь взглядом с Мирандой поверх дверцы, и она, кивнув, открывает свою и садится за руль.

– Садись в кресло, приятель, – говорю я Кингстону, когда он вытаскивает игрушку из подстаканника.

– Смотри. – Он жмет на кнопки игрушки, запуская кольца, плавающие по воде, и пытаясь подцепить их на нос дельфина.

– Покажешь мне, когда будешь пристегнут.

– Когда я снова увижу Винтер? – спрашивает он, садясь на краешек детского автокресла.

– Скоро.

– Ты придешь сегодня на ужин?

Я подтягиваю его к спинке автокресла и смеюсь.

– Да, я приду сегодня на ужин.

– Можно нам пиццу?

– Конечно, – отвечаю я и слышу, как Миранда хихикает.

– Ты приедешь с мамой, чтобы забрать меня из школы? – спрашивает он, пристегнувшись.

– Постараюсь.

– Почему?

– Хорошо, приятель. Обещаю, что приду. – Я взъерошиваю ему волосы, затем отступаю и закрываю дверцу.

– Ты уже передумал с нами связываться? – тихо спрашивает Миранда, и я смотрю на нее через открытое окно, потом на Кингстона на заднем сиденье, он глядит на меня и улыбается.

Этим утром стены, которые стояли между нами, рухнули. И теперь, как никогда прежде, я знаю, что хочу таких хаотичных утр, как это, и иметь возможность видеть, как Кингстон буйствует в конце дня. Я не просто чувствую себя довольным, когда с ними. Я чувствую себя счастливым и умиротворенным, чего не испытывал в полной мере за свои тридцать четыре года.

Я не лгал. Она чертовски хороша для меня, но я не оставлю ее и буду бороться за нас каждый божий день.

– Даже ни на дюйм. – Черты ее лица смягчаются. – Во сколько ты забираешь его из детского сада?

Я закрываю зонт и протягиваю его ей через окно. Миранда кладет его на пассажирское сиденье.

– Обычно около пяти.

– Я посмотрю, смогу ли встретиться с тобой там.

– Тебе не обязательно. Я знаю, что ты работаешь.

– Пришли мне адрес сообщением, – распоряжаюсь я, игнорируя ее слова, и ее лицо озаряется, и она кивает. Господи, она чертовски красива. Я наклоняюсь и прижимаюсь к ее губам. – До вечера.

– До вечера, – повторяет она.

Я отступаю на шаг, а потом наблюдаю, как она поднимает окно и выезжает с парковочного места. Кингстон машет мне, и я машу в ответ.

Под хлещущим дождем смотрю, как они уезжают, затем направляюсь к своему грузовику и сажусь за руль. Когда я выезжаю из комплекса, стоп-сигналы автомобиля Миранды, движущегося немного впереди, загораются, и я, нахмурив брови смотрю, как она останавливается на тротуаре рядом с фигурой в черном плаще с капюшоном, скрывающем волосы. Требуется время, чтобы понять, кто это, но когда я вижу, что в машину садится Кэрри, у меня сводит живот. Подозрений в причастности Кэрри к смерти Кристен у меня больше нет, но это не значит, что я ей доверяю. Особенно в отношении Миранды и Кингстона.

– Дерьмо.

Похоже, мне стоит кое-чем поделиться с Мирандой. Я и не подразумевал, что в какой-то момент они с Кэрри начали общаться, даже если были соседями.

Схватив сотовый, мой палец зависает над ее номером, но вместо этого я опускаю телефон в подстаканник. То, о чем мне нужно с ней поговорить, требует приватной обстановки, а не присутствия Кэрри в ее машине.

Когда я добираюсь до участка, Майлз уже сидит за своим столом, и как только видит меня, отодвигает кресло и идет ко мне.

– Ты не поверишь тому, что я сейчас скажу, – тихо начинает он.

И, учитывая, что очевидно, он не хочет, чтобы кто-нибудь это услышал, мы выходим через заднюю дверь, где я обычно курил. Господи, когда я в последний раз думал о том, чтобы выкурить сигарету?

– Что случилось? – спрашиваю я, оглядевшись, чтобы убедиться, что рядом больше никого нет.

– Джей – сын офицера Томпсона. – Я поднимаю бровь, понятия не имея, кто такой Джей. – Паренек со вчерашнего вечера, который все время сидел один.

– Дерьмо.

– И около семи других ребят, которые были там, – дети полицейских.

Я ошарашен.

– Как ты это узнал?

– На аватарке Джея изображены его отец и он, и мне стало любопытно узнать о других детях. – Он качает головой. – Наша проблема только что намного усложнилась, брат.

– Независимо от того, кто их родители, мы должны выполнить свою работу.

– В этом я с тобой полностью согласен, но ты понимаешь, что беседа с Джеем без разрешения его отца может в будущем навлечь на нас неприятности.

– А если он заявит, что не хочет, чтобы мы разговаривали с его сыном?

Майлз сжимает челюсти. Как и я, он понимает, что такое возможно, и если это произойдет, все наши зацепки пойдут прахом.

– Давай притворимся, что понятия не имеем, что Джей – сын Томпсона, и, как обычно, устроим допрос по потенциальной зацепке в расследовании убийства.

– А когда он расскажет все отцу?

– Если он расскажет отцу, тогда мы разберемся с последствиями. Я предпочел бы проявить инициативу и потом извиниться, чем лишиться потенциального источника информации.

Он смотрит на меня некоторое время, затем запускает пальцы в волосы.

– Да. Ладно, черт возьми. Давай поговорим с ним сегодня. Я позвоню и узнаю, во сколько у него перерыв на обед.

– Он ходит в ту же школу, что и Кэрри?

– Они все ходят в одну школу.

– Как удобно.

Мы возвращаемся в участок и рассаживаемся по своим местам. Достав мобильный, я проверяю сообщения и вижу одно от Миранды с адресом детского сада Кингстона. Я смотрю на Майлза.

– Двуспальная кровать Винтер все еще у тебя на складе?

– Да, тебе она нужна?

– Я поставлю ее в гостевой комнате для Кингстона.

– Сегодня вечером я ее принесу. Винтер спрашивала, когда она снова его увидит.

– Утром Кингстон спрашивал о том же. Может, получится встретиться в эти выходные.

– Хейзел прилетает в пятницу на несколько дней.

Хейзел – мама Винтер и старшая сестра, о которой никто из нас не просил. Наверное, поэтому между ней и Майлзом ничего не вышло. Ни один мужчина не захочет встречаться с женщиной, которая больше похожа на сестру, чем на любовницу.

– Думал, она не приедет еще пару недель.

– Так и было, но она услышала о Миранде и хочет на нее посмотреть, – объясняет он, и я поджимаю губы. – Ты должен был знать, что это произойдет.

– Мне не нужно, чтобы Хейзел одобряла Миранду.

– Если бы ты послушался ее насчет Наоми, мог бы не оказаться в теперешней ситуации.

– И тогда не встретил бы Миранду.

– Тоже верно, – бормочет он, качая головой, прежде чем включить компьютер.

Я жду рядом с Майлзом в кабинете директора школы, скрестив руки на груди, не обращая внимания на толпу женщин за стойкой секретаря, которые продолжают бросать взгляды в нашу сторону. Изначально здесь было всего две женщины, но в течение пяти минут после нашего прибытия собралась компания из семи леди, и все они хреново притворялись, что работают, а на самом деле разглядывали нас.

Когда входит директор с Джеем, я всматриваюсь в ребенка. Прошлым вечером из-за расстояния и темноты я не заметил прыщи на его лице и то, насколько он долговязый по сравнению с другими детьми со вчерашнего собрания, если судить по их росту рядом со Стивеном. И если что-то не изменилось с тех пор, как я был подростком, уверен, он чувствует себя изгоем среди сверстников.

– Джей, это детектив Тэтчер и детектив Беккет, о которых я тебе говорил. – Директор Марвин Харви сжимает плечо Джея.

– Джей.

Я протягиваю ему руку, и он нервно ее принимает перед тем, как пожать руку Майлза.

– У нас к тебе всего несколько вопросов. Мы знаем, что у тебя перерыв на обед, так что много времени не отнимем, – дружелюбно говорит мой брат, и Джей кивает, неуверенно переводя взгляд с Майлза на меня.

– Можете воспользоваться нашей комнатой для совещаний, – предлагает директор Харви, жестом приглашая нас следовать за ним.

Когда мы доходим до маленькой внутренней комнаты с круглым столом и несколькими креслами, я сажусь, не желая, чтобы Джей испугался еще больше, и Майлз делает то же самое, пока директор Марвин закрывает дверь, оставляя нас одних.

– Мы пришли поговорить о Кристен Стейбл, – объясняю я, и его лицо тут же бледнеет. – Мы знаем, что раньше она посещала молодежную группу Всемирной церкви, ту же группу, которую посещаешь сейчас ты.

– Да. – Он трет губы друг о друга. – Но она перестала ходить целую вечность назад.

– Вы дружили? – спрашиваю я.

– Да, но перестали после того, как она бросила ходить в церковь. После этого она ни с кем не общалась.

– Ты знаешь, почему она перестала ходить? – спрашивает Майлз, и мальчик откидывается на спинку кресла, увеличивая дистанцию между нами.

– Нет, я… Она просто полностью изменилась и начала тусоваться с девочкой по имени Кэрри.

– Не хочешь немного рассказать нам о том, чем вы занимаетесь в молодежной группе? – спрашивает Майлз, откидываясь на спинку кресла и делая вид, что не представляет угрозы.

– Мы молимся и говорим о Библии.

– И курите травку, – вставил я, и его глаза округляются.

Именно такую реакцию я и ждал. Хочу, чтобы он понимал, что мы точно знаем, чем они там занимаются.

– Я… я не курю.

– Но все остальные курят?

– Не все. – Он оглядывается, будто пытается понять, как сбежать.

– Кристен курила травку?

– Нет.

– У нее был парень?

– Она… – он обрывает себя. – Я так не думаю.

– Происходило ли что-нибудь с Кристен в молодежной группе, что расстраивало ее или заставляло чувствовать себя некомфортно?

– Нет, – отвечает он слишком поспешно. – Н-не знаю.

– Кто-нибудь причинил ей боль? – настаиваю я, и его и без того бледное лицо еще больше теряет цвет.

– Мы всего лишь пытаемся выяснить, что с ней случилось, – мягко добавляет Майлз.

– Я… я ничего не знаю. Клянусь, я ничего не знаю.

– Хорошо. – Я достаю бумажник и передаю ему одну из своих визиток. – Если ты что-нибудь вспомнишь или подскажешь нам, кто может что-то знать, я хочу, чтобы ты позвонил мне.

– Да, конечно, хорошо. – Он рьяно кивает, глядя на дверь. – Я могу идти?

– Да, можешь, – разрешает Майлз, и через несколько секунд паренек вскакивает со своего места и выбегает из комнаты, оставляя дверь настежь открытой.

– Он что-то знает, – тихо замечаю я.

– Да, он также больше боится того, для кого хранит секрет, чем нас.

– Думаю, пора позвонить Стивену и спросить его, может ли он прийти в участок, или мы навестим его для разговора в церкви.

Мы покидаем комнату для совещаний и пересекаем кабинет.

– Доброго дня, дамы, – кричит Майлз, когда мы минуем группу женщин, число которых выросло до десяти с тех пор, как мы ушли для беседы с Джеем менее десяти минут назад.

– Доброго дня, детективы, и если вам что-нибудь понадобится, заходите в любое время! – кричит мне самая старшая из женщин, и я со смешком выхожу за дверь.

Глава 33

Миранда

Услышав звон колокольчика над входной дверью салона, я выхожу из комнаты отдыха и улыбаюсь при виде взволнованной Кэрри возле стойки администратора, где Сэмми обращается с ней. Однажды утром, когда я отвозила Кингстона в детский сад, я увидела ее, идущую под дождем, поэтому остановилась и спросила, не подвезти ли ее. По дороге она рассказала о разговоре со своим отцом, он подумал, что было бы неплохо, если бы Кэрри поговорила с моей подругой.

Честно говоря, я не могла скрыть своего волнения, поэтому сразу позвонила Никки в машине, и уточнила, когда она может назначить встречу. Никки сказала, что проверит свое расписание и пришлет мне дату и время. И после того, как я обсудила это с Кэрри, она согласилась на сегодня, потому что занятия в школе заканчивались в час. Решив всем упростить задачу, я предложила Кэрри встретиться со мной в салоне, чтобы поговорить с Никки в кафе по соседству в четыре часа, когда она закончит работу.

– Сэмми, она ко мне. – Я направляюсь к стойке администратора, и Сэмми кивает, а глаза Кэрри наполняются облегчением. – Привет, милая.

– Здравствуйте. – Она осматривается по сторонам. – Вы здесь работаете?

– Да.

Я оглядываю салон. Пару лет назад Полли полностью переделала все помещение: покрасила бетонные полы в холодный черный цвет и добавила стену в цветочек возле входной двери с неоновой вывеской, перед которой клиенты любят фотографироваться.

– Здесь так классно.

– Спасибо. – Я улыбаюсь и смотрю на часы. – У меня сейчас нет клиента, и у нас есть несколько часов до встречи с Никки. Я могла бы сделать что-нибудь с твоими волосами?

– Серьезно? – шепчет она, вызывая у меня смех.

– Конечно. Пойдем. – Я подвожу ее к моему рабочему креслу и смотрю на Эмму. – Это моя подруга Кэрри. Кэрри, это моя лучшая подруга Эмма.

– Здравствуйте, – застенчиво здоровается Кэрри, и Эмма улыбается ей, пока я поворачиваю кресло, чтобы ее усадить. – Полагаю, мне следует поинтересоваться, не против ли твой отец.

– Ему все равно, что я делаю с волосами.

– Замечательно. Есть ли какой-нибудь стиль, который ты видела и тебе он понравился, или какой-нибудь цвет, который ты считаешь крутым?

Я стягиваю резинку с ее очень длинных волос, очевидно, она окрашивает их сама, потому что на макушке есть пропущенные места.

– Есть художница, которая мне нравится. – Она достает мобильный и показывает мне фотографию девушки, вероятно, чуть старше ее, со ступенчатой стрижкой и фиолетовыми прядями в темных волосах.

– Мне нравится, и я думаю, эта стрижка будет смотреться на тебе мило.

– Дайте-ка взглянуть, – просит Эмма, подходя к нам, и я показываю ей фотографию. – О, это супер мило!

Я передаю Кэрри ее телефон.

– Позволь я смешаю несколько цветов. Скоро вернусь. – Я ободряюще улыбаюсь ей, а затем иду в заднюю часть салона, где у нас стоит миксер для смешивания красок.

Чтобы все подготовить, требуется несколько минут, и когда я возвращаюсь обратно, Эмма сидит на своем кресле, разговаривает с Кэрри и заставляет ее улыбаться. Безусловно, она способна ее успокоить. Не думаю, что на этой планете когда-либо существовал человек, с которым Эмма не могла бы найти общий язык.

– Готова? – спрашиваю Кэрри, и она кивает, так что я приступаю к работе, делая то, что у меня получается лучше всего.

– Серьезно? – раздается тихое рычание Эммы чуть более часа спустя, когда дверной колокольчик звенит, возвещая о чьем-то прибытии.

Я оглядываюсь через плечо, ожидая увидеть Элая, которого Эмма теперь игнорирует, но это не он.

В салон пришел Боуи.

Со стаканчиком кофе и букетом цветов.

Когда наши с ним глаза встречаются, он улыбается.

Выдохнув, я смотрю на Эмму.

– Можешь подменить меня на несколько минут? – прошу я, и она бросает на Боуина убийственный взгляд, прежде чем снова обратить внимание на меня.

– Конечно.

– Спасибо.

Я снимаю перчатки, испачканные фиолетовой краской, и выбрасываю их в мусорное ведро.

– Скоро вернусь, – говорю я Кэрри, и она кивает, оглядываясь на Боуи.

– Ну, подруга. Давай я тобой займусь. – Эмма берет перчатки, а я пересекаю салон, направляясь к бывшему мужу.

– Привет, что ты здесь делаешь?

Он протягивает мне кофе и цветы, и я на автомате беру их.

– У меня до смены еще пара часов, и я тут бегал по делам. Подумал заскочить и повидаться с тобой.

– Боуи.

Черт возьми, как бы я ни хотела, чтобы между нами не было разлада, я пока не ощущаю себя с ним комфортно. И то, что он появляется с цветами и кофе, – абсолютно не нормально.

– Ты не можешь вот так просто приходить ко мне на работу.

– Я хочу поговорить, и, поскольку ты не дала мне возможности сделать это по телефону, когда я звонил Кингстону…

– Потому что, кроме Кингстона, нам не о чем говорить, – прерываю я его, ставя цветы и кофе на стойку регистрации. – Надеюсь, однажды мы установим дружеские отношения, но после всего, что произошло, в данный момент я не испытываю этих чувств.

– Миранда, я люблю тебя, – тихо говорит он, и я сжимаю зубы, чтобы не назвать его лжецом. – Я знаю, что облажался, и ненавижу, что…

– Перестань, – прерываю я. – Не делай этого, не у меня на работе и не тогда, когда ты говоришь это только потому, что знаешь, что я счастлива… что я нашла мужчину, который делает меня счастливой.

– Такер…

– Хороший человек, – говорю я прежде, чем он успевает произнести хоть слово. – Он добр ко мне и нашему сыну, и он важен для меня.

Черт, теперь уже я лгу, потому что мои чувства к Такеру гораздо серьезнее.

– Ты его даже не знаешь.

– Ну, я думала, что знаю тебя, но ошибалась. Так что, я рискну с ним.

Я смотрю мимо него, когда дверь в салон открывается, и входит Полли со своим мужем. Оба переводят взгляд то на Боуи, то на меня.

– Все в порядке? – спрашивает Говард, делая шаг вперед, и я быстро смотрю на Боуи, прежде чем снова сосредоточиться на нем.

– Да, Боуи как раз уходил.

– Миранда… – начинает Боуи, но я снова прерываю его, качая головой.

– Я скажу Кингстону позвонить тебе сегодня перед сном.

Он долго смотрит на меня, прежде чем выдохнуть.

– Поговорим позже.

– Ага, – соглашаюсь я, хотя и не собираюсь этого делать. Он поговорит с нашим сыном. И только.

Обхватив себя руками за талию, смотрю, как он поворачивается и выходит за дверь, и в этот момент ко мне приближается Полли и обнимает.

– Ты в порядке?

– В порядке, – уверяю я ее, и она чуть отстраняется, чтобы видеть мое лицо. – Правда.

– Я вижу. – Она гладит меня по щеке, потом смотрит на кофе и цветы на стойке. – Он использует тяжелую артиллерию.

– Он лишь тратит свое время и деньги. – Я беру цветы и передаю их Сэмми. – Можешь отнести их Бекки.

– Спасибо! Ей понравится. – Она ухмыляется.

– Хочешь кофе? – спрашиваю я, и она опускает глаза на стаканчик, прежде чем пожать плечами.

– Конечно, если ты не будешь его пить.

– Нет, не буду.

Я передаю ей теплый стаканчик, и она делает глоток.

– Вкусно, с фундуком – мой любимый.

Я не могу не рассмеяться. Боуи любит кофе со вкусом фундука, а я его ненавижу. Такер тоже любит с фундуком, но в последний мой визит в его дом, я увидела в холодильнике упаковку ванильных сливок, которой там не было, пока я не упомянула, что люблю только ванильный кофе. Конечно, могло случиться так, что сливки шли по распродаже или что он купил их для братьев, но нутром чую, он купил их для меня. Потому что я об этом упомянула при нем, он меня услышал и хотел, чтобы у меня было то, что мне нравится, когда я у него дома.

И в этом разница между мужчиной, который хочет тебя, и мужчиной, который хочет, чтобы ты была счастлива.

Возвращаясь через салон, я улыбаюсь, встречаясь глазами с Эммой. Она ухмыляется, понимая даже без слов, что со мной все в порядке. Сейчас Боуи никак не влияет на мое счастье. И, черт возьми, это нереально приятно.

– Вы в порядке? – спрашивает Кэрри, когда я надеваю новые перчатки и мягко улыбаюсь ей.

– Безусловно.

– Хорошо, – шепчет она, и я изо всех сил стараюсь не обнять ее. Но поскольку у нас еще не такие отношения, решаю направить свои порывы на то, чтобы она почувствовала себя такой же красивой снаружи, как и внутри.

Стоя в своей ванной с зубной щеткой во рту, я смотрю, как Такер встает позади меня, одетый только в черные боксеры, облегающие его так, будто они созданы специально для того, чтобы подчеркнуть, насколько эффектно его тело. А если серьезно, на него приятно смотреть и касаться, и теперь, когда Кингстон спит, я могу сделать бо…

– Если продолжишь смотреть на меня так, мы не сможем поговорить, – бормочет он, и мои глаза поднимаются к нему.

Выражение его лица мне не знакомо. Оно серьезное и, честно говоря, немного пугает. Сплюнув, я полощу рот водой и беру полотенце для рук, чтобы вытереть лицо.

– Что случилось?

– Нам нужно поговорить о Кэрри.

Стоило догадаться.

Потому что, когда несколько дней назад мы встретились в детском саду Кингстона, чтобы забрать его, Такер бросил лишь взгляд на Кэрри в моей машине, и выражение его лица тут же закричало, что он недоволен ее присутствием.

А Кэрри… увидев его, она совсем замкнулась в себе. Никакого оживления или волнения, как после встречи с Никки и заполнения необходимых бумаг. Искра, разгоревшаяся внутри нее, погасла, будто ее никогда и не было. И когда я спросила, все ли с ней в порядке, она просто сказала «да» и остановилась на этом, только быстро поблагодарила меня, как только мы добрались до нашего комплекса, прежде чем выскочить из машины. И с тех пор я ее не видела, до сегодняшнего вечера, когда прибежала к соседней двери, чтобы сообщить ей еще кое-какую информацию от Никки. Она обрадовалась, увидев меня, и снова казалась взволнована, но когда я вернулась к себе, поняла, что у Такера что-то на уме.

– Что насчет нее? – спрашиваю я, когда он прижимает меня к стойке, затем хватает за талию и поднимает, усаживая рядом с раковиной.

– Не так давно ее подругу убили.

– Что? – Мое сердце падает в желудок и опускается вниз, заставляя желчь скользить по задней стенке горла. Бедная Кэрри.

– Она не была под подозрением, но мы все же не исключили ее полностью из списка тех, кто может что-то знать.

– Вот почему ты был здесь. Над этим делом ты работал?

– Да.

– Она этого не делала, – тут же отрицаю я. – Я не очень хорошо ее знаю, но не могу представить, чтобы она кого-то убила или знала бы того, кто убил ее подругу, и ничего не сказала бы.

– Миранда…

– Она милая, Такер. – Я упираюсь ладонями ему в грудь. – Знаю, она кажется колючей, но это не так. Она всего лишь ребенок, который пытается понять свое место в этом мире.

У меня перехватывает горло.

– Не хочу, чтобы ты или Кингстон находились рядом с ней, – требование озвучено мягко, но игнорировать его нельзя, это требование, а не просьба.

– Прости, но нет, – шепчу я, и мои глаза наполняются слезами. – Ты говорил, что этот мир испорчен, и это правда, но я не хочу быть частью причины, по которой Кэрри выяснит, насколько он испорчен.

Я зажмуриваюсь и прижимаюсь лбом к его груди.

– Она умная – такая умная, что заканчивает учебу экстерном. И хотя ее отец работает по ночам, она не ходит на вечеринки и не тусуется с друзьями. Она всегда дома. – Я открываю глаза и откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него. – Она была так счастлива, когда я сделала ей прическу, и так благодарна, когда я взяла ее на встречу с Никки, чтобы поговорить о колледже.

– Детка. – Он обхватывает мои щеки и вытирает слезы у меня под глазами.

– Она милая, Такер, и я не хочу быть причиной того, что она потеряет это. – Мой голос срывается. – Нет, когда она так долго оставалось такой, несмотря на столько дерьма, творившегося вокруг нее.

– Хорошо, – шепчет он после того, как долго всматривается в меня.

– Хорошо, – шепчу я в ответ.

Он обхватывает меня за затылок, прижимая мое лицо к своей груди. Обняв его, я плачу по соседской девочке, вынужденной терпеть больше, чем ей следовало бы в ее возрасте.

И в слезах я молча обещаю, что найду способ показать этой юной женщине ее ценность и что все с ней будет хорошо, как многие показывали мне. Потому что никому никогда не должно казаться, что он плывет посреди океана в полном одиночестве, только не тогда, когда над головой днем светит солнце, а ночью – луна и звезды.

Глава 34

Такер

Миранда спит рядом, обвившись вокруг меня, а я наблюдаю за блуждающими по темному потолку ее спальни огнями, словно за физическим проявлением добра и зла, сражающихся за господство в этом мире.

До вчерашнего вечера я ни разу не подвергал сомнению принятое мною решение и никогда не был так расстроен, как сейчас. Необходимость убедиться в безопасности Миранды и Кингстона любой ценой стала первостепенной задачей для моего личного благополучия.

Я закрываю глаза. Если бы я услышал, как кто-то говорит о своих эмоциях к человеку после такого короткого знакомства, я бы усомнился в их здравомыслии. Но нельзя отрицать чувств к женщине в моих объятиях и мальчику, спящему в соседней комнате. И после того, как я стал свидетелем того, как Миранда сломалась из-за едва знакомой девушки, я понимаю ее стремление и должен дать ей желаемое, в то же время защитив во что бы то ни стало.