Текст книги "С НАМЕРЕНИЕМ ОСКОРБИТЬ (1998—2001)"

Автор книги: Артуро Перес-Реверте

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

ПРОДАВАНТИ И ПОКУПАНТИ

Вы, должно быть, подумали, что я решил, наконец, обратиться к вопросам моды. Что ж, в какой-то степени вы правы. Даже более того, вы совершенно правы. Если когда-нибудь состоится Нюрнбергский процесс над убийцами испанской культуры, представители мира гламура и моды должны занять место на скамье подсудимых рядом с Хавьером Соланой, Марравалем, Марчеси и прочими виновниками творящегося вокруг идиотизма. К стенке надо бы поставить творцов современного стиля. Согласно старому юридическому принципу, лицо, извлекшее выгоду из преступления, является злоумышленником. Или что-то вроде того.

Последний крик моды – женоподобный мужчина. Полистайте воскресные издания, и вы убедитесь, что я прав. Большинство модных домов выбрало стратегию постепенного разрушения традиционного образа мачо. Как говорится, шерше ля фам. Признаюсь, вид подобных моделей едва не довел меня до нервного припадка. Представьте себе парня, всю жизнь подражавшего Расселлу Кроу или Шону Коннери. Носил трехдневную щетину и сделал татуировку на плече. Что-нибудь вроде «Круче Картахены нет!» или «Мама, я радился тибе на горе». И даже написал книгу о суровом моряке. Потратил всю жизнь на то, чтобы прослыть настоящим мачо, отважным пиратом, любимцем девочек и все такое. И вот, в одно прекрасное утро, за завтраком, открываешь журнал и натыкаешься на рекламу мужского парфюма с морячком в полосатой маечке и белой бескозырке, с татуировкой в виде сердечка и капризно поджатыми губками. Неизвестно, откуда он взялся, но уж точно не из подразделения «Морских Львов». Надо же, до чего докатились эти ребята, думаешь ты. Не может быть, чтобы сейчас так носили. И само собой, ошибаешься.

Ты не веришь своим глазам и начинаешь подозревать у себя серьезное умственное расстройство. В панике бежишь в ближайший киоск и скупаешь все журналы подряд. Что ж, по крайней мере, с головой у тебя все в порядке. Кальвет Клин видит современного мужчину эфебом в розовой рубашке с вырезом до пупка. Герой Ива Ин-Потанта – тщедушный блондин в игривой позе: одна рука на бедре, другой он поправляет волосы. Коллекцию Чезаре Кабанетти представляет голый парень с редкой бороденкой и томным взглядом: я жду тебя, Маноло. У Мерино – тот же самый тип, только в свитере. У Москино Разорвано – пижон с огромным крестом на груди. У Дольче Увалини – еще один блондинчик с лентой в волосах и кожаным фаллосом между ног. У Продаванти и Покупанти – пара вялых длинноволосых андрогинов. Достаточно одного взгляда, чтобы понять, какого рода товар они продают и покупают. Остальные в том же духе. Тутти, как говорят в столице моды. Наконец тебе удается обнаружить воскресное приложение, в котором доходчиво объясняют, что модой интересуются преимущественно женщины и гомосексуалисты, что в Европе гомосексуалисты посещают магазины одежды значительно чаще, чем мужчины с традиционной ориентацией, и что, если верить психологам и прочим фальшивым специалистам, образ мачо политически некорректен, негативен и вообще устарел.

Спасения нет. Противостоять демагогии и конъюнктурным социальным теориям невозможно. Какая разница, гомосексуалист ты или нет, если женщины и даже геи предпочитают кудрявых мальчиков, похожих на Ди Каприо, и наряды цвета фуксии. Лучше переодеться голубым, чем прослыть грязным мачо. Придется сделать прическу а-ля Маноло Эскобар, обзавестись рубашкой фасона «феечка», сжечь костюм, в котором ты блистал на сцене в спектакле «Стремнина-2» и, дополнив актуальный вид брюками из тонкой кожи, отправиться в бар «У Лолы», чтобы изящно развалиться на стойке с сигаретой в руке, как модель Оливье Утомилоса, и томно потягивать коктейль, поглаживая ножку бокала. Боюсь, только, что Лола, красавица-квартеронка, приклеившая на кассовый аппарат фото Харрисона Форда, презрительно хмыкнет и покрутит пальцем у виска: «Да ты сбрендил, или как?»

НЕБЕСНЫЙ ОХОТНИК

Однажды мой знакомый американец, ветеран Вьетнама рассказывал мне, какие удалые вертолетчики были на той войне. Настоящие асы. Он говорил о них с восхищением, благоговейным ужасом. Когда мне надоело слушать авиационные завывания своего гостя, я подсунул ему видео, снятое с борта вертолета Пограничной и таможенной службы Альхесираса, преследовавшего контрабандистов ночью, всего в метре от поверхности воды: «Кому нужны твои янки, приятель? Вот настоящий пилот!»

Я виделся с этим пилотом всего пару дней назад. Мы часто встречаемся. Его зовут Хавьер Кольядо. Ему сорок с небольшим. Это замкнутый, молчаливый, скромный человек с нервами, будто стальные канаты. Хавьер не пьет и не курит. Он до сих пор чертовски хорош собой и к тому же уроженец Касереса. Хавьер налетал одиннадцать тысяч часов, преследуя контрабандистов над Гибралтарским проливом. А еще он мой друг. На самом деле мы с ним больше, чем просто приятели. Нас связали исключительная преданная дружба и пережитые вместе приключения. Я знаю, почему Хавьер продолжает летать. Небо – его страсть и судьба. Он бывает счастлив только там, в вышине, далеко от неуютной земли. На земле он неуклюж, почти робок, а в небе становится другим человеком и творит на своем вертолете вещи, которые больше никому не под силу. Не знаю, доживет ли Хавьер до старости. Но, как говорит он сам, ничего нельзя знать заранее. Возможно, потому Хавьер так отчаянно храбр в небе, а выбранная им тактика охоты приносит плоды. Вместе с другими пилотами и катерами таможенной службы он контролирует контрабанду наркотиков через пролив.

Хавьер давно стал живой легендой для крепких парней в тамошних барах, как теоретически хороших, так и теоретически плохих. Я слышал, как отпетые бандиты с уважением говорили об «этом сукином сыне с неба». А планерист, которого Хавьер арестовал, звал его Хави, как старого знакомого. Молодой гибралтарец Альберто Пароди, которому позже довелось провести несколько страшных лет в марокканской тюрьме, рассказал мне однажды, о том, какой ужас он испытал, когда ночью, над морем, на полной скорости, прямо за его планером очутился вертолет. Он возник из ниоткуда, по словам Альберто – «как ghost»[37]37
  Призрак (англ.).


[Закрыть]. Хавьер высматривал сверху лодки контрабандистов, впивался в них, как клещ, и посылал сигнал катерам таможенников, чтобы те успели задержать бандитов, пока они не скрылись на берегу. Кое-кто из вас, должно быть, видел это по телевизору: бешеные погони у самой кромки воды, на скорости в сорок с лишним узлов, в ночи, при свете прожектора, напряженные лица контрабандистов, сваленные на корме тюки, крыло планера, закрывающее пилотам обзор, адреналин, страх, охота. Вот и все. Теперь я пишу романы. Времена изменились.

Среди дорогих мне вещей две напоминают о Хавьере. Одна из них – вертолетный шлем, который он подарил мне перед нашим последним полетом. Другая – обломок антенны планера. Этот планер мы с Валентином, оператором «ТВЕ», преследовали как-то ночью. Кругом было темно, как в глотке у дьявола, а мы снимали с вертолета водную гладь и «фантомы» впереди. Той ночью мы несколько раз касались костылем воды и запросто могли бы упасть. Мы были в панике, но Хавьер посадил вертолет с хладнокровием, которому я до сих пор не устаю поражаться. С таким же хладнокровием он заставил свою машину висеть над морем, почти касаясь днищем воды, пока его штурман Хосе Луис помогал марокканцам с затонувшей шлюпки подняться на борт. Половина несчастных успела погибнуть прежде, чем их успели обнаружить в кромешной тьме. А спасенные потом расцеловали пилота. В другой раз Хавьер, передав штурвал своему напарнику, бросился в воду, чтобы помочь тонущему контрабандисту. Тогда он подоспел слишком поздно. Когда один бандит бросил свою лодку на пляже, будто открытую машину посреди города, и попытался спрятаться в дюнах, Хавьер оставил свой вертолет, догнал контрабандиста и вытряс из него душу.

Теперь вы знаете, что за человек мой друг Хавьер. Скорее всего он придет в бешенство, узнав об этой заметке. Неважно. Кто-нибудь прочтет ее через много лет и скажет: «А ведь это про моего отца».

ХОРХЕ ХУАН И ПАМЯТЬ

Есть вещи, способные примирить нас с окружающим миром. И с населяющими его людьми. Передо мной – «Наследие Хорхе Хуана», великолепная книга, изданная мэрией Новельды при содействии Средиземноморского сберегательного банка, который, я уверен, очень скоро вернет потраченные на книгу средства. Издание приурочено к открытию в городе музея одного из самых славных его сынов, великого ученого и моряка XVIII века. Знакомство с этой личностью позволяет лучше понять Европу того столетия. Хорхе Хуан был из тех просвещенных людей (простите, мужчин и женщин), что всегда стремились и по сей день стремятся изменить нашу бедную страну к лучшему. Подобным усилиям не суждено увенчаться успехом. Рано или поздно власть возвращается к мракобесам-священникам и невеждам-политикам, которым неведом стыд. Что не мешает им постоянно апеллировать к соотечественникам. И соотечественницам, разумеется. Сейчас у них модно говорить «картина событий» вместо «ситуация». «Картина культурных событий в Испании не может не удручать». Хотя это плохой пример. Они никогда не говорят ничего подобного. Вот настоящие современные политики. Все как на подбор толерантные и англоговорящие. Все как на подбор уроды.

Похоже, я, как всегда, отвлекся. Мы говорили о Хорхе Хуане и о мэрии города Новельда, отдавшей ему должное. Оказывается, в Испании еще находятся люди, которым не жалко потратить деньги на то, чтобы пробудить в нас историческую память и заодно объяснить нам кое-что о нашем настоящем и – кошмарном? – будущем. Кто-то еще помнит о трех тысячах лет, что остались у нас за плечами. Выходит, существуют банки, в активе которых имеются не только махинации, но и достойные, полезные дела. Почтить память моряка, вместе с Антонио де Ульоа первым высчитавшего градусы широты и подтвердившего, что земля имеет форму шара, давшего новый импульс развитию науки и флота, человека, которого уважали даже враги – например, английский адмирал Хау, навестивший Хорхе Хуана в Кадисе и гордившийся возможностью беседовать с ним, – значит нечто большее, чем провести формальное мероприятие на городском уровне. Для того чтобы сделать это в современной Испании, страдающей от потери памяти и не спешащей эту память восстановить, нужно быть отважными людьми. Если вы когда-нибудь попадете в Новельду, окажите мне любезность – зайдите в новый музей. Так вы сможете выразить свою благодарность его создателям.

Чествование Хорхе Хуана в Аликанте самым нелепым и печальным образом совпало со сносом в Картахене исторического памятника – мола, который благородный мореплаватель возвел в этом городе. После того как мэр Картахены Пилар Баррейро и ее так называемые советники по так называемой культуре – интеллектуалы из Народной партии, слова и поступки которых заставляют усомниться в наличии у них высшего образования, – превратили город, порт и половину стены Карла III в монумент невежества и безвкусицы, военно-морской флот решил внести свою лепту, уничтожив бесценный памятник XVIII века, который был в свое время величайшим достижением морской инженерии: первый мол, не подверженный воздействию приливов, – тулонский образец все же от них зависел. Мол удалось сделать безупречно обтекаемым благодаря взрыву «огненной бомбы». Эта операция, должно быть стоило жизни сотням несчастных каторжников, по сию пору вынужденных выполнять самую тяжелую работу. Армада XXI века уничтожила чудо инженерной мысли, пережившее два с половиной века, – на каком-нибудь аукционе еще можно найти пару щепок и старинный гвоздь, – чтобы построить новые ангары для подводных лодок. Спору нет. В глазах многих культурное достояние имеет куда меньшую ценность, чем гегемония непобедимого испанского флота и защита наших интересов на море. Ангары для субмарин, построенные именно в этом месте и ни в каком другом, позволят нам оставаться грозой морей и с помощью сверхсовременной военной техники, приобретенной посредством лизинга, решительно наносить торпедные удары по злобным марокканцам, английским собакам и подлым наркоторговцам. Отныне нашей стране гарантированы мощь и процветание. Нашему славному флоту теперь никакой враг не страшен.

ЗАЩИТНИКИ КУЛЬТУРЫ

Помните, на днях мы говорили о частных культурных инициативах? Я рассказывал вам об отважных защитниках культуры, чудом выживших в страдающей амнезией стране поголовного невежества. Конечно, любой здравомыслящий человек понимает, что война, которую они ведут, проиграна заранее, как битва при Айакучо. На этот раз, как всегда, победит зло при поддержке трусости и глупости. Но чем безнадежнее положение храбрецов на поле боя, тем сильнее мы восхищаемся их подвигом. Защитники культуры – сродни остаткам последней армии, которые строятся в каре, собрав последние силы, побежденным бойцам, которые уходят в горы или поднимаются на крышу с винтовкой и фляжкой, приговоренным к смерти, которые плюют в лицо палачам и кричат: «Да здравствует поражение!»

Каждый вечер, выбрасывая на свалку килограммы бумаги, я думаю о том, какие огромные средства тратятся на производство никому не нужного мусора: буклетов, напечатанных на самой лучшей бумаге, пустых антологий, дотированных министерством журналов, роскошных книг, каталогов, кассет самого идиотского содержания, приглашений на бессмысленные конференции и нелепые выставки, которые устраивают разные фонды и прочие общественные организации. Хотелось бы знать, имеет ли хоть что-то из этой горы роскошной макулатуры отношение к культуре. Я говорю о настоящем культуре, опоре нации и залоге ее будущего, о краеугольном камне истории, скрепляющем века, о творческой энергии, облагораживающей человеческий интеллект. Впрочем, в нашей стране это понятие приобретает самые причудливые толкования. От журналистов и политиков можно услышать словосочетания «культура заключения сделок» или «культура насилия».

Для правительства и руководства автономий, мэрий, банков и фондов культура – это хип-хоп на площади Майор в Мадриде, граффити на стенах альбасетского вокзала, курсовая племянника мэра Кретинос-де-Абахо, концерт Мигеля Босэ, партия на бубне Хосе Боно, богато иллюстрированное научное издание «Девы Висентетской», цикл захватывающих лекций о пятистах восьмидесяти семи современных писателях Мурсии, «Подлинная история королей Каталонии и Араго (как все было на самом деле)», сборник сонетов, посвященных Макарене, и грандиозные надувательства под вывеской летних курсов и художественных школ, или позорные явления вроде журнала «Книжное обозрение», который издает Альваро Дельгадо Галь на деньги Мадридского банка. Подобные начинания за редкими и тем более ценными исключениями годятся лишь на то, чтобы вымогать субсидии, доить спонсоров и шантажировать недругов, распыляя «королевскую пудру». Бесплатную.

Потому так много значит борьба, которую ведут отважные одиночки. Когда я слышу о подвигах – порой совсем незаметных – тех, кто выполняет свой долг не за страх, а за совесть, пытаясь спасти обреченный на снос монумент, память или мечту, мое сердце наполняется радостью. Защитников культуры не так уж мало. Славный горец Антонио Энрике из Гуадикса. Луис Дельгадо, который воюет с забвением в Морском музее Картахены. Мэрия Альбуэры, отмечающая годовщины сражений на знаменитом поле. Хавьер Гонсалес и создатели замечательного андалусского журнала «Эль Меркурио». Последние защитники осажденного Сальсеса, готовые любой ценой спасти крепостную стены в Молино-де-Фрайлес. Профессор Мигель Эстебан и студенты Института императора Карлоса в Медина-дель-Кампо, придумавшие удивительный журнал «Эль Самбике». Рафаэль Лема, посвятивший себя поискам книг о корсарах и кораблекрушениях у Берега Смерти. Хосе Антонио Тохо, с которым я, к сожалению, не знаком. Его глубочайшую монографию «Охота на волков», посвященную немецким субмаринам, затонувшим у берегов Галисии во время Второй мировой войны почти никто не заметил, как и книгу «От Павии к Рокруа» Хулио Альби – историю испанской пехоты в XVI-XVII веках. Я упомянул далеко не всех. Их очень много, моих друзей, знакомых и неизвестных, тех, кто готов драться за свою единственную родину. Рыцарей безнадежных дел, которым все же удается иногда водрузить свое знамя на вершину Сурибачи, как морякам с фотографии. Мысли о бойцах за честь и память, измученных, часто израненных, согревает мою душу. И, как Иньиго Бальбоа под стенами Бреды, я вспоминаю, что честь страны и нации – это не что иное, как честь каждого человека.

ВОЙНА НЕ НА ЖИЗНЬ, А НА СМЕРТЬ

До чего забавные вещи творятся в нашей доблестной армии! Сначала придумали общественных надзирателей в воинских частях и назвали это экспериментальным проектом. Потом решили брать вооружение в аренду. Потом какой-то генерал сказал, что сообразно новым веяниям в параде по случаю дня Вооруженных сил будут участвовать девушки-тамбурмажоры. А в это время в каком-то подразделении часовой покинул пост и завалился спать, как ни в чем не бывало. Поднялся крик до небес – в основном, потому, что служить бедолаге оставалось полгода. Дома не мог выспаться. А теперь в газетах пишут, что испанская армия будет организована по принципу Иностранного Легиона, с использованием экспериментальных проектов Мильяна Астрая, Валенсуэлы и Франко, только теперь Легион сформируют из контрактниц, которых почему-то всегда зовут Ванессами, и иммигрантов, желательно – латиноамериканцев. Испанцы хоть убей не желают идти в армию, вот макиавелли от вооруженных сил и решили, что защищать родину будут храбрые боливийцы, гвинейцы и арабы. С гуманитарной точки зрения, это куда лучше, нежели отправлять приезжих на сбор клубники или жечь их лачуги в Эль-Эхидо.

В любом деле не помешает серьезный и вдумчивый подход. Никто не собирается ловить рекрутов на улице и тащить в армию силком. Ничего подобно. По словам пресс-секретаря Министерства обороны, «в настоящее время разрабатываются меры по усилению патриотического воспитания в армии». В наше время патриотизм важен как никогда. Нет никаких сомнений, что, обратившись к опыту правительства Гонсалеса, министерство сумеет разработать эффективные и современные меры, основанные на всесторонних психологических исследованиях, которые позволят сделать эти меры достаточно деликатными и универсальными. Оказывается, в стране, история которой, если верить политикам, – сплошная ложь, молодое поколение которой избавлено, наконец, от бесполезного рудимента в виде исторической памяти, жители которой, понятия не имеют, куда она катится, – а кому это, на фиг, интересно, если никто не знает, откуда мы взялись, – в рекрутах-иностранцах необходимо поддерживать непоколебимый патриотический дух. Боюсь, впрочем, что у суперсовременной армии будущего не будет даже ружей. Ну и ладно, ружье – на редкость политически некорректный предмет. Что подумают в Совете Европы? Зато в этой армии, с ружьями или без них, все благородные легионеры от рядового до капрала и даже сержанта (за всех лейтенантов не поручусь – как известно, на одного солдата приходится пятнадцать офицеров) будут отличать патриотическое сознание и четкие представления об истоках испанской нации и ее формировании на основе разнородных мультикультурных элементов. Придется, конечно, затратить некоторые усилия, чтобы разъяснить все это нашим храбрым легионерам, но игра стоит свеч. Чрезвычайно важно, чтобы каждый боливиец, гвинеец и даже араб стал настоящим патриотом. Здесь ничего нельзя пускать на самотек.

Я так и вижу кровопролитную войну будущего. Враги атакуют нас со всех сторон. Орды славян высаживаются на пляже в Эстепоне, марокканцы нападают с моря, португальцы занимают Оливенсу. Солана выступает по телевизору, говорит, что ситуация очень тяжелая и может произойти все, что угодно. Граждане тем временем продолжают загорать или смотреть «Большого Брата». А вероломный враг занимает одну позицию за другой и насилует девушек-тамбурмажоров, охраняющих в Галапагаре танки, за аренду которых министерство не сумело заплатить. Общественные наблюдатели пожимают плечами: очень жаль, но у нас забастовка. А в это время на линии огня полк балеарских пращников № 5 до последней капли крови защищает свое национальное сознание, распевая «Красно-желтое знамя». Гордость Легиона сержант Ванесса в татуировках от пяток да сосков, три боливийца, гвинеец и мавр дерутся, как львы, обороняя метро. Прикрой меня, Мохаммед! Ах!.. Да здравствует Испания! Не лучше ли распустить армию к чертовой матери? Пусть нас янки защищают. Или завоюют, какая разница. Со стороны Народной партии это будет логическим продолжением политики социалистов, загнавших Испанию в НАТО. По крайней мере, мы перестанем смешить народ.