Текст книги "Уроки жизни"

Автор книги: Артур Конан Дойл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 43 страниц)

О положении дел на овощном рынке

«Таймс»

12 июля 1919 г.

Сэр! Факты, изложенные в моём первом письме, были, как я уже отмечал, получены из первых рук. Садово-огородный участок, о котором идёт речь, расположен примерно в двадцати милях от городской черты, хоть я и не понимаю, какое это может иметь значение, если продукцию на рынок всё равно привозит человек, её вырастивший. Я попросил фирму, о которой идёт речь, все подтверждения предоставить Вам непосредственно, но должен заметить, что упоминание реальных имён сопряжено с риском, поскольку оптовик имеет все возможности так или иначе производителю затем отомстить. Повторяю с уверенностью: поставщик овощей получает (в частности, за салат и капусту) от одного до полутора пенсов, а любая домохозяйка скажет вам, что в магазине выкладывает за тот же продукт от 8 пенсов и выше. Виновны в этом два человека: оптовик-перекупщик и продавец, а о степени ответственности каждого из них я уже сказал достаточно в предыдущем письме.

В двойном прейскуранте (оптовых и розничных цен), что приводит господин Рэйвенхилл, не указывается, сколько оптовик заплатил производителю, а в этом-то всё и дело. Кроме того, анализировать голые цифры с практической точки зрения совершенно бессмысленно: ясно же, что найти в магазинах овощи по ценам, предписанным руководством торговой федерации Лондона и окрестностей, невозможно. Человек, утверждающий, будто капуста стоит 4–4,5 пенса, попросту издевается над покупателем: всем известно, что за такую цену её купить невозможно. Владелец гостиницы, для своего пищекомбината покупающий овощи оптом, говорил мне, что не встречал капусту дешевле 6 пенсов. Если бы так называемые «государственные» цены внедрялись принудительно, наказания не избежал бы ни один лондонский магазин.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

9 июля

Производители, продавцы и государство

«Таймс»

17 июля 1919 г.

Сэр! Не отказываясь от всего сказанного, хотел бы добавить ещё несколько слов по обсуждаемому вопросу. Спекулянты-оптовики, утверждающие, будто всего лишь взимают комиссионные, пытаются пустить нам пыль в глаза. Собственно, действуют они и так и эдак – как им удобнее. Но комиссионные могут быть столь же обременительны, как прямые поборы, и взимающий их опять-таки ничем не рискует. Согласно находящемуся передо мной счёту со спиталфилдского рынка (я, разумеется, в данном случае критикую систему в целом, а не конкретное место торговли), мелкий торговец зеленью выплатил 40 % комиссионных, то есть продал на 5 шиллингов, а получил из них 3, из которых должен будет оплатить ренту и трудовые расходы. И это при том, что человек, который ничего не произвёл, а только передал товар из рук в руки, получил почти столько же. Могу отправить вам этот документ, но стоит иметь в виду, что перекупщик – опасный тип, и производитель рискует многим, переходя ему дорогу. «Проще сразу будет забросить участок», – так сказал один из людей, предоставивших мне информацию.

Остаётся лишь поразиться умеренности цифр, приведённых господином Рэйвенхиллом; поскольку к реальным магазинным ценам они не имеют ни малейшего отношения, он мог в свои колонки вписать что угодно. «Я не могу найти капусту дешевле 8 пенсов, – пишет мне малообеспеченная женщина с Лэдброук-стрит, чей кормилец погиб на войне. – Самая мелкая цветная капуста стоит шиллинг». Её письмо датировано 11 июля – тем самым днём, когда я услышал от владельца отеля, что нигде нет капусты дешевле 6 пенсов. И надо же – господа Ридли, Брэднам, Льюис, Мэйсон и другие наши начальники от торговли заявляют о своём «глубоком негодовании» по поводу того, что я вскрыл эти факты! Если все эти джентльмены срочно не возьмутся за исправление дел в своём прогнившем хозяйстве, силу «глубокого негодования» народа им очень скоро предстоит испытать на собственной шкуре.

Убеждён, государство навлекает на себя большие беды, потворствуя спекулянтам-перекупщикам и алчным торговцам, которые готовы всех нас уморить голодом ради наживы. Пока шла война, я сохранял оптимизм (свидетельством чему могут служить мои многочисленные письма, опубликованные на Ваших страницах), но сегодняшнее положение дел видится мне мрачным предзнаменованием. Когда один патриотически настроенный социалист вздумал поднять вопрос о спекулянтах перед демократическим собранием, товарищи по партии самым настоятельным образом отговорили его от этой затеи. «Если до наступления зимы цены хотя бы останутся на нынешнем уровне, значит, пробил час, которого мы ждали пятьдесят лет», – так сформулировал общее настроение его более радикальный сподвижник, призвавший не осуждать спекулянтов вообще. Мы навлекаем на себя беду, которая сведёт на нет все наши военные победы. И ради чего? Чтобы позволить горстке проходимцев втиснуться между производителем и потребителем, прикарманив незаконную прибыль? В отношении их должны быть незамедлительно приняты самые суровые законы.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

15 июля

Об отношении британцев к Германии

«Уорлд оф трейд», Франкфурт

15 января 1920 года

Милостивый государь!

Я не настроен по отношению к немцам враждебно. Но наш народ так пострадал от политики ваших руководителей (по сей день не принёсших никаких извинений, не говоря уже о возмещении ущерба), что Германия и всё, что с нею так или иначе связано, внушает нам ужас. По всей Британии не сыщешь семьи – бедной ли, богатой – которая не понесла бы утрату в этой войне. Нам предложили нелёгкий выбор: поступиться национальной честью, нарушив обязательство защищать Бельгию, или пойти на огромные жертвы. Мы избрали путь долга и чести, заплатили за это дорого и не испытываем любви к тем, кто (см. сообщение князя Лихновского) загнал нас в тупик вопреки всем стараниям британских государственных деятелей. Нынешнее поколение британцев своего отношения к вам уже не изменит. Но, признав ошибки и выразив сожаление по поводу случившегося, вы могли бы сделать, наконец, шаг к примирению.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

О германских военных преступниках

«Таймс»

6 февраля 1920 г.

Сэр! Если бы война закончилась для нас поражением и в качестве одного из условий мирного договора немцы потребовали бы выдать им Хэйга, Битти, Джеллико и многих других с тем, чтобы судить их (по обвинениям, с нашей точки зрения, несостоятельным), мы исполнились бы недовольством, причём надолго. Можно понять поэтому настроения плохо информированной германской общественности. Первейшая задача нашей дипломатии должна состоять в том, чтобы немцы не затаили обиду на многие годы; т. е. найти способ снять напряжение – не в ущерб, конечно же, принципам правосудия.

Что, если бы мы без всякого для себя вреда позволили немцам сохранить лицо, предложив им предоставить одного-двух судей для участия в трибунале? Если мы настоим на том, чтобы эти судьи не были выходцами из юнкерского сословия, они в большинстве случаев наверняка не станут противодействовать ходу судебного разбирательства. В случаях, когда судьи из стран-союзниц будут единодушны, германские возражения не возымеют особой силы; если же мнения в чём-то разделятся – что ж, пусть тогда чаша весов склонится в пользу подсудимого. Думаю, в любом случае мы должны работать теперь над строительством мирной Европы, которая только и сможет дать нам надежду на финансовую стабильность.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

5 февраля

О бракоразводном законодательстве

«Таймс»

30 марта 1920 г.

Сэр! Чрезмерные вольности некоторых штатов Америки слишком долго использовались в качестве жупела теми, кто препятствовал проведению более чем умеренных реформ английского брачного законодательства. Тот факт, что Невада столь преуспела в либерализме, не должен означать, что Англия обречена теперь плестись в хвосте у протестантских народов мира. Английские реформаторы в поиске примеров для подражания обращают свои взоры скорее к Голландии и скандинавским странам, нежели к США. Если и теперь, после успешно проведённых дебатов и благоприятных результатов голосования в Палате лордов, живительную чашу вновь отдалят от губ страждущих, это станет национальной трагедией. Мы так и не смогли до сих пор осознать, что если большинство ныне практически стерилизованных мужчин и женщин получат возможность создать новые семьи, то мы очень скоро восполним понесённые в войне потери, поднимем уровень общественной морали и просто увеличим число счастливых людей.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль,

Президент Союза за реформу брачного законодательства

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

29 марта

О боевом духе. Письмо Джимми Лоуэсу

«Ивнинг кроникл», Ньюкасл

15 июня 1920 г.

Дорогой мистер Лоуэс!

Я прочёл Вашу небольшую книгу, и она доставила мне удовольствие каждой своей страницей. Желаю Вам мира и счастья до конца жизни, пусть они станут вознаграждением за все невзгоды, что пришлось испытать Вам на жизненном пути. А путь этот таков, что не каждому писателю дано измыслить подобное в художественном произведении.

Думаю все мы, в течение последних тридцати лет словом или пером пытавшиеся поднять боевой дух народа, «сделали больше, чем предполагали», ибо именно дух этот сослужил нам неоценимую службу в момент величайшего кризиса мировой истории. Замечательно, что он передался и Франции: француз 1914 года оказался уже не таков, каким был в 1870 году, что признавали и немцы. Человек, который в состоянии постоять за себя, обретает самоуважение. И страна поднимается во весь рост, видя, что лучшие её сыны способны противостоять врагу. Полагаю, французский народ обязан своей победой Жоржу Шарпантье более, чем кому бы то ни было – даже, может быть, более, чем своим генералам. Вы внесли в общее дело столь же весомый вклад, и я со своей стороны горд тем, что «Родни Стоун» (как говорят) способствовал возрождению бокса в нашей стране.

С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

Пропаганда в Индии (1)

«Таймс»

29 июля 1920 г.

Сэр! Известно, что пропаганда всегда была нашим слабым местом. Так, лишь в самом разгаре бурской войны европейские народы начали вдруг узнавать, что Великобритания с полным правом отстаивает там свои интересы. В течение всей мировой войны наша пропагандистская машина также находилась в плачевнейшем состоянии – до того, правда, момента, как управление ею взял в свои руки лорд Нортклифф: он-то и добился здесь максимума эффективности, во многом способствовав достижению конечного результата. К любой работе мы всегда приступаем очень уж медленно. Планы большевиков относительно Индии нельзя сравнивать с военным вторжением; уместнее будет провести аналогию с пожаром в прериях, когда ползущий огонь пожирает всё, попадающееся ему на пути.

Единственно верный способ борьбы с таким пожаром состоит в расчистке почвы, лишении огня всякой пищи. С этой целью мы и должны приступить к хорошо продуманной пропагандистской работе. На коренных языках народов Индии нужно просто и честно рассказать о тех ужасах, что обрушились на страны, куда распространилась эта проклятая зараза. С одной стороны, можно подробно описать притеснения татар и других мусульманских народов, с другой – показать разницу между стабильностью и порядком британского правления и той разрухой, которая воцарится на полуострове, если большевистские доктрины будут воплощены здесь в жизнь. Сравнительно небольшая сумма денег, с умом потраченная на эти цели, сможет уберечь нас от большой беды в будущем. Самое же страшное состоит в том, что огонь охватил почву, прежде чем мы приступили к её расчистке.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Отель «Гроссвенор»

28 июля

Призыв из иного мира

«Фрименс джорнэл», Дублин

27 июня 1921 г.

Сэр! Сейчас, когда монарший призыв к миру получил в Ирландии такой резонанс, я попросил бы Вас опубликовать письмо, которое майор Вилли Редмонд отправил мне незадолго до своей геройской смерти. Думаю, одно уже имя автора заслуживает того, чтобы к его словам здесь прислушались. Вот что он писал мне 16 декабря 1916 года:

«Сегодня многие ирландцы обрели ощущение, что после войны мы сможем построить новое государство. Жаль только, что шаги к сближению слишком робки. Мосты взаимопонимания, наведённые между Югом и Севером, стали бы лучшим памятником погибшим героям.

Мысли об этом в последнее время часто приходят мне в голову; невозможно не думать об этом, когда видишь, как люди из враждующих частей Ирландии плечом к плечу защищают общий окоп. Кеттл, будь он жив, смог бы талантливо рассказать миру о том, что здесь происходит. Я часто встречался с Кеттлом, и мы много говорили с ним о единстве, к которому, хотелось бы думать, Ирландия придёт после войны. А ведь я всю жизнь был непримиримым националистом. Если бы все последователи крайних взглядов нашли в себе силы пройти половину пути навстречу оппонентам, мы бы сумели найти способ примирить в ирландце национальную гордость и имперские чувства».

Итак, сейчас или никогда. Простим, забудем и начнём всё сначала. Иначе шанс будет упущен и Ирландия останется страной, где, по словам лорда Досарта, «ни мужчина, ни женщина не знают счастья». Молю Бога о том, чтобы своё огромное влияние Вы использовали для достижения мира.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс,

26 июня

Речь короля

«Таймс»

29 июня 1921 г.

Сэр! Наверное, не стоило бы обращать внимания на очевидные вещи, но, как показывает опыт, именно очевидное часто ускользает из нашего поля зрения. Будем надеяться, что «ирландская речь» короля – совершеннейший бриллиант ораторского искусства, равных которому ещё не знало нынешнее поколение, – будет напечатана и распространена по всей южной и западной Ирландии. Пусть все увидят её и прочтут.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

Ирландский сепаратизм

«Таймс»

9 сентября 1921 г.

Сэр! Мне кажется, до ирландца никак не дойдёт простая истина: если предложение о разделении страны будет принято, он окажется иностранцем в Британской империи, созданной при участии в том числе ирландских солдат и колонистов. По своему статусу в Австралии или Канаде он будет равен русскому или словаку, т. е. станет попросту иммигрантом, которому останется уповать разве что на терпимость законных граждан. Раздел Ирландии изменит его статус и в самой Великобритании, где приезжий, чтобы получить право голоса, вынужден принимать новое гражданство, отказываясь от родины. Многие из нас, британцев ирландского происхождения, высказывавшихся в поддержку гомруля, приходят в ужас от такой перспективы. Предлагаю составить петицию, подписанную гражданами ирландского происхождения, выступавшими за гомруль, и направить её господину де Валера или спикеру «Дэйл айриэнн».

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

8 сентября

Крах британской промышленности

«Таймс»

9 декабря 1921 г.

Сэр! Будучи директором «Рафаэл Так Компани», я хорошо знаю проблемы производства цветных открыток, которое своему становлению обязано было людям предприимчивым и энергичным. Прямо или косвенно в этой отрасли были задействованы огромные массы людей. Повышение цен на почтовые услуги (крайне неблагоразумно допущенное мистером Келлуэем) сократило здесь объёмы производства на 50–80 %, так что многим рабочим, ещё недавно считавшим себя сравнительно обеспеченными людьми, предстоит безрадостное Рождество. Самое же неприятное состоит в том, что все эти жертвы не сулят стране никаких благ: доходы почтового ведомства от этой статьи в сравнении с прежними несопоставимо малы. Решение о повышении цен не выдерживает критики и должно быть отменено. Несомненно, к моменту принятия бюджета будут установлены более умеренные расценки, но и эта отсрочка чревата огромными и совершенно необязательными потерями. Найдя в себе силы признаться в просчёте и исправив ошибку, мистер Келлуэй принёс бы пользу как отдельным гражданам, так и состоянию нашей финансовой системы в целом.

Артур Конан-Дойль

Зелёное излучение

«Оккульт ревью»

октябрь 1922 г.

Сэр! Я дважды видел Зелёное излучение – в Средиземном море и над Атлантикой. Тут существенно важно, чтобы был ясный закат, без дымки. Едва только верхняя точка солнечного диска скрывается за горизонтом, секунду спустя возникает нечто, не поддающееся описанию и более всего напоминающее зеленоватый дымок. Возможно, такой эффект вызван солнечными лучами, преломляющимися в поверхностном сегменте водной глади, но научного объяснения этому феномену мне слышать не приходилось. Что же касается шума, о котором говорят ирландские женщины, то это мог быть метеорит, летевший почти параллельно земной поверхности. Думаю, он произвёл бы и этот нарастающий звук, и волнения воздушных слоёв, способные согнуть ветви деревьев.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Туннель под проливом (4)

«Таймс»

9 декабря 1922 г.

Сэр! Мистер Скеус, размышляя на Ваших страницах о том, что могло бы произойти, имей мы во время войны действующий туннель под Проливом, пытается напугать нас тем, что его могли бы захватить немцы. Однако сейчас мы имеем достаточно информации, позволяющей утверждать, что Германия, которая практически рассекла свой правый фланг, растянутый до Амьена, никак не смогла бы довести фронт до самого побережья. Разумеется, выход из туннеля мы бы фортифицировали, причём защиту ему обеспечили сравнительно небольшим гарнизоном, ибо имели бы крепость, какой не знала ещё история войн: сюда можно было бы постоянно посылать подкрепления и припасы, отсюда – беспрепятственно вывозить раненых. Учитывая особенности ландшафта этой известняковой местности, можно утверждать: крепость стала бы неприступной. В самом худшем случае цена уничтожения туннеля была бы сопоставима с финансовыми затратами менее чем на одну неделю военных действий. Имея туннель, мы могли бы в любую погоду, не подвергаясь опасности со стороны вражеских субмарин, переправлять во Францию подкрепления, легко транспортировать на родину раненых, отвозить на Континент цельные (недробные) военные и хозяйственные грузы, освободив от эскорта множество кораблей. Трудно подсчитать, во что обошлось нам безмозглое противодействие этому строительству перед началом войны. Если уж с Суэцким каналом мы просчитались, то эта ошибка обошлась нам несравнимо дороже.

Думаю, сейчас проблема утратила актуальность – нанесённого ущерба не возместишь. Жизненно важную роль туннель мог бы сыграть лишь в ходе европейской войны.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо

О компенсации за Дарданеллы

«Таймс»

25 октября 1923 г.

Милостивый государь!

В очень ясном и сильном отчёте господина Черчилля[38]38
  Уинстон Леонард Черчилль (1874–1965) – выдающийся английский государственный деятель, видный оратор и публицист, автор ряда книг, министр колоний в 1921–22 гг., морской министр в 1939–40 гг., премьер-министр коалиционного правительства в 1940–45 гг., премьер-министр правительства консерваторов в 1951–55-гг (П.Г.).


[Закрыть] об экспедиции в Дарданеллы особого внимания заслуживает один момент. В своё время мы пообещали в случае успеха отдать Константинополь России, не приняв во внимание достаточно основательных притязаний на него Греции. Подумайте, сколь ужасно было бы наше сегодняшнее положение, если бы мы там одержали победу! Образ большевистской республики, распростёршей крыла от Архангельска до Константинополя, навис бы над нами ужасным знамением! Империя русского милитаризма с двух этих вершин надвинулась бы на Европу и в любой момент была бы готова на неё обрушиться. Любой исход дела вёл бы к появлению новой угрозы для мировой цивилизации, сравнимой с той, которую представляла собой довоенная Германия.

Так что Провидение, как всегда, распорядилось мудро, а мы, в чём-то проиграв, можем утешить себя тем, что победа стала бы для нас равносильной поражению в будущем. Аргументы господина Черчилля в пользу экспедиции грешат, на мой взгляд, одним недостатком: стремясь к сиюминутной выгоде, он не предугадал опасности, которую таил бы в себе успех.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Кроуборо

«Внешние пределы»

«Лайт»

10 ноября 1923 г.

Сэр! Рассказ о духовном поиске человека редко находит себе достойное воплощение на театральной сцене, так что каждый успех такого рода достоин поддержки. Не сомневаюсь, что зрители, побывавшие на спектакле «Внешние пределы» в театре «Гэррик», поблагодарят меня за то, что я обратил их внимание на эту пьесу – самое смелое, оригинальное и захватывающее произведение из всех, что мне приходилось видеть на лондонских подмостках.

Искренне Ваш

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс

4 ноября 1923 года

Ответ «Психоно»

«Эдвертайзер», Тенет

16 февраля 1924 г.

Сэр! Поздравляю Вас с превосходной работой, которую Вы провели в Кенте. Особый интерес вызвала у меня запись о «Втором пришествии», поскольку та же информация вышла из-под пера моей жены. При этом был также указан 1925 год; ангельское провозвестие было обещано в Праздник урожая этого года.

Искренне Ваш

Артур Конан-Дойль

Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс