Текст книги "Наследие древнего (СИ)"

Автор книги: Артемий Скабер

Соавторы: Александр Четвертнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Лебедев нахмурился.

– Мы применили самые современные методики, господин Орлов. К сожалению, повреждения настолько обширны…

– Я понимаю, – перебил его я. – И не ставлю под сомнение ваш профессионализм. Но я хочу попробовать кое-что ещё.

Врачи переглянулись. В их глазах читалось недоверие. Я не был дипломированным медиком, всего лишь владельцем клиники. Богатым графом с полезными связями.

– Что именно вы собираетесь делать? – спросил Лебедев.

– Регенеративная терапия с использованием магических потоков, – ответил я. – Наподобие той, что применяют в военных госпиталях для высшего командного состава.

Это была ложь, но правдоподобная. Военные действительно имели засекреченные методики лечения, доступные только элите.

– Мне понадобится полная тишина и ваша ассистенция, – добавил я. – И, пожалуйста, держите показатели её жизненных функций стабильными.

Лебедев колебался лишь мгновение, затем решительно кивнул:

– Хорошо. Что нужно делать?

– Следите за показателями. При любых отклонениях немедленно сообщайте, – я натянул вторую пару хирургических перчаток. – И будьте готовы ввести стимуляторы, если пульс ослабнет.

Врачи расступились, освобождая мне место у операционного стола. Над раной в позвоночнике девочки висели ретракторы, удерживая ткани разведёнными, а в глубине виднелись обнажённые позвонки и воспалённые нервные окончания.

Я глубоко вдохнул, позволяя своему сознанию сосредоточиться. Тысячелетия прошли с тех пор, как я в последний раз занимался целительством, но тело помнило. Пальцы сами расположились над раной, не касаясь тканей, но ощущая их на энергетическом уровне.

Осторожно раскрыл ауру. Магия наполнила меня тягучим теплом, растекаясь от груди к кончикам пальцев. Бесцветное для обычного зрения, для моего внутреннего взора это сияние переливалось всеми оттенками золота и белого.

Начал собирать силу. Медленно. Осторожно. Каналы, перегруженные после недавней встречей с Буковым-Дубининым, ещё не восстановились полностью.

Сначала – диагностика. Мои магические щупальца проникли в тело девочки, просачиваясь между клетками, ощупывая нервные волокна, позвонки, мышцы. Я как будто прочёл целую книгу её жизни.

Воспаление началось не сегодня. Инфекция проникла через микротрещину в одном из позвонков.

– Давление падает, – тихо произнесла анестезиолог. – Сто на шестьдесят.

Я кивнул, не отвлекаясь. Перешёл от диагностики к непосредственному лечению. Магия собралась в кончиках пальцев, энергия уплотнилась.

Сначала – очищение. Тонкие струи энергии потекли в ткани, вымывая остатки гноя, бактерий, токсинов. Каждый миллиметр воспалённых тканей омывался магией, возвращая им природный цвет и эластичность.

– Невероятно, – прошептал кто-то из ассистентов. – Ткани буквально очищаются на глазах.

Я не отвечал, погружённый в процесс. По лбу стекал пот, рубашка под хирургическим костюмом прилипла к телу. Лёгкое головокружение – слишком много энергии тратилось сразу, но это только начало.

Очистив рану, перешёл к самому сложному – восстановлению повреждённых нервных волокон. Здесь требовалась ювелирная точность. Каждая нервная клетка подобна сложнейшему механизму с тысячами соединений.

Закрыл глаза, полностью полагаясь на магическое зрение. В темноте век яснее виделись мерцающие линии нервов, их тонкие ответвления, прерванные воспалением связи. Начал восстанавливать их одну за другой, соединяя разорванные концы, регенерируя повреждённые участки.

– Пульс участился, – сообщила анестезиолог. – Сто двадцать ударов.

– Это нормально, – мой голос звучал глухо. – Тело реагирует на восстановление.

Чувствовал, как тают резервы. Лицо горело, а руки начали подрагивать от напряжения. Но не мог остановиться на половине пути. Магия струилась сквозь меня, питая клетки девочки жизненной силой, заставляя их регенерировать с невероятной скоростью.

Кто-то отёр пот с моего лба. Я благодарно кивнул, не отрываясь от работы.

Самое сложное – восстановление костной ткани. Сломанный позвонок необходимо не просто срастить, но и вернуть ему правильную форму. Здесь требовалась грубая сила, и я вкачивал в заклинание всё больше энергии, ощущая, как каналы расширяются на пределе возможностей.

– Давление стабилизировалось, – донёсся до меня словно сквозь вату голос анестезиолога. – Сто тридцать на восемьдесят.

Хорошо. Девочка крепкая, несмотря на всё перенесённое. Её тело активно сотрудничало с моей магией.

Осторожно выправил позвонок, возвращая ему естественную форму. Подрастил хрящевые прослойки между костями, укрепил связки. Закончив с позвоночником, перешёл к мышцам спины – снял спазмы, восстановил тонус, удалил микроразрывы.

Магия потекла к спинному мозгу, окутывая его защитной плёнкой, стимулируя регенерацию клеток. Здесь я действовал особенно осторожно. Малейшая ошибка могла обернуться непоправимыми последствиями.

– Господин Орлов, – раздался обеспокоенный голос Лебедева. – Вы в порядке? Вы очень бледны.

Я не ответил. Перед глазами плыли чёрные точки, ноги стали ватными. Но остановиться сейчас означало бросить всё на полпути. Насколько же легче ломать и крушить всё вокруг, уничтожать врагов магией. Целительская магия для меня сейчас оказалась подобной сносу горы. Тяжело, практически не подъёмно. Но практически, это не значит, невозможно. Просто надо больше сил.

Последний рывок. Вложил в заклинание остатки силы, направляя поток магии к нервным окончаниям в ногах девочки. Чувствовал, как возобновляется связь, как оживают онемевшие участки. Нейроны восстанавливали связи, мембраны регенерировали. Жизнь возвращалась в повреждённые ткани.

«Давно я этого не делал», – мелькнула отстранённая мысль. Час кропотливой почти ювелирной работы с телом девушки истощил меня до предела.

Наконец, когда последняя капля магии влилась в тело пациентки, я выпрямился. Глубоко вдохнул, чувствуя, как дрожат колени.

– Всё! – выдохнул я, отступая от стола.

Врачи бросились проверять показатели, осматривать рану. Я слышал их удивлённые возгласы, видел изумление в глазах, но всё как будто через мутное стекло.

– Это… невозможно, – Лебедев смотрел на мониторы, затем на операционное поле. – Ткани полностью регенерировали. Воспаление исчезло!

Я привалился к стене, борясь с головокружением. Кто-то подставил мне стул, и я благодарно опустился на него.

– Как она? – спросил я, с трудом фокусируя взгляд.

– Стабильна, – ответила анестезиолог, не скрывая изумления. – Все показатели в пределах нормы. Даже лучше, чем до операции.

Лебедев склонился над пациенткой, проверяя рефлексы.

– Реакция на раздражители в нижних конечностях положительная, – произнёс он с плохо скрываемым восторгом. – Нервная проводимость восстановлена. Это… это настоящее чудо!

Я слабо улыбнулся под маской. Чудо? Нет, просто правильное применение магии, основанное на тысячелетнем опыте.

Врачи суетились вокруг пациентки, проверяя жизненные показатели и делая дополнительные тесты. Их лица выражали смесь недоверия и восторга – такого они ещё не видели.

– Господин Орлов, – доктор Лебедев подошёл ко мне, в его глазах светилось уважение, почти благоговение. – Как вы это сделали? Я никогда не видел ничего подобного.

Я медленно поднялся, всё ещё ощущая слабость после истощения магических резервов. Снял маску и хирургические перчатки, бросив их в специальный контейнер.

– Военные разработки, – повторил я легенду, которую придумал ранее. – Секретные методики, доступные только в особых случаях.

Лебедев выглядел не вполне убеждённым, но решил не настаивать. Он снова взглянул на мониторы, демонстрирующие стабильные показатели девочки.

– Артефакты фиксируют полное отсутствие воспаления, – сказал он, качая головой. – Это невероятно. Костная ткань позвонка восстановлена на сто процентов. Даже старые микротрещины зажили.

К нам подошла анестезиолог, её глаза над маской выражали профессиональное любопытство.

– Анализы крови показывают значительное улучшение, – сообщила она, протягивая планшет с результатами. – Лейкоцитоз снизился до нормальных значений, гемоглобин вырос. Даже электролитный баланс нормализовался.

Я взглянул на цифры, хотя мне это было не нужно. Я чувствовал состояние девочки на более глубоком уровне.

– Переведите её в палату интенсивной терапии, – распорядился я. – Хочу, чтобы за ней наблюдали круглосуточно следующие сорок восемь часов.

– Когда она придёт в сознание? – спросил один из ассистентов.

– Скоро, – ответил я. – Возможно, уже через несколько часов. Не позволяйте ей двигаться слишком активно. Хотя повреждения устранены, телу нужно время, чтобы привыкнуть к восстановленным функциям.

Лебедев кивнул, его взгляд был полон вопросов, но он держал их при себе. Профессиональная сдержанность победила любопытство.

Медсестра помогла мне снять хирургический костюм. Я чувствовал, как постепенно возвращаются силы, хотя полное восстановление магических резервов займёт какое-то время. Тем не менее, я был доволен. Целительство удалось лучше, чем я ожидал.

Врачи провожали меня взглядами, в которых читалось новое уважение – не просто как к владельцу клиники, но как к коллеге, причём превосходящему их в мастерстве. Некоторые шептались между собой, явно обсуждая произошедшее.

Покинув операционный блок, я остановился у раковины и плеснул холодной воды на лицо. В зеркале отразились усталые глаза и бледная кожа. Действительно выложился по полной. Но оно того стоило.

Умывшись, я глубоко вздохнул и направился в зону ожидания, где Коля и Ирина Леонтьевна ждали новостей.

Вышел в коридор. Коля сидел на скамье, опустив голову на руки, его плечи мелко подрагивали. Рядом Ирина Леонтьевна тихо гладила его по спине, шепча какие-то утешительные слова. Они оба выглядели совершенно потерянными.

Услышав мои шаги, Коля резко поднял голову. Его глаза покраснели от слёз, а лицо осунулось, словно он постарел на несколько лет за эти часы.

– Господин? – в его голосе звучала такая надежда.

– Она будет жить, – просто сказал я. – И ходить тоже.

Секунду Николай смотрел на меня, словно не понимая смысла слов. Затем его лицо преобразилось – глаза расширились, на губах задрожала неверящая улыбка.

– Правда? – выдохнул он. – Надюша будет в порядке?

– Полностью, – кивнул я. – Позвоночник восстановлен, воспаление снято. Ей потребуется время на восстановление сил, но никаких необратимых повреждений не осталось.

Ирина Леонтьевна тихо ахнула, прижав ладонь ко рту. Её глаза наполнились слезами – на этот раз от облегчения.

– Как это возможно? – прошептала она. – Доктора говорили, что шансов нет.

Я пожал плечами:

– У нас хорошая клиника. И отличные врачи.

Коля поднялся на ноги. Его взгляд был полон такой искренней благодарности, что мне стало не по себе.

– Господин, я… – он запнулся, слова, казалось, застряли в горле. – Я не знаю, как благодарить вас.

– Не нужно благодарности, – отмахнулся я, внезапно почувствовав неловкость от этих эмоций.

В этот момент из-за поворота коридора появился доктор Лебедев. Его лицо всё ещё выражало профессиональное недоумение, но глаза светились энтузиазмом.

– Вы брат? – обратился он к Николаю. – Ваша сестра транспортирована в палату интенсивной терапии. Состояние стабильное. Должен сказать, это самый удивительный случай в моей практике. Господин Орлов… – он взглянул на меня с уважением. – Господин Орлов продемонстрировал поистине чудесное мастерство.

Коля смотрел на врача широко раскрытыми глазами, словно боясь поверить в услышанное.

– Можно мне увидеть её? – спросил он дрожащим голосом.

– Пока она без сознания, – ответил Лебедев. – Но вы можете посидеть рядом. Только, пожалуйста, не беспокойте её. Телу нужен покой.

Николай торопливо кивнул и, бросив на меня ещё один благодарный взгляд, поспешил вслед за доктором.

Ирина Леонтьевна осталась стоять рядом со мной.

– Что вы сделали там? – тихо спросила она, когда мы остались одни. – На самом деле?

Я пожал плечами, не желая вдаваться в подробности.

– То, что было в моих силах.

Женщина покачала головой, в её глазах читалась смесь благоговения и страха.

– Я видела, каким вы вышли оттуда. Бледным как смерть, едва держась на ногах. Вы отдали ей часть своей силы, не так ли?

Вместо ответа я только слабо улыбнулся. Ирина Леонтьевна не была глупой женщиной, и явно догадывалась, что простой медициной такие результаты не достигаются.

– Спасибо вам, – просто сказала она. – Вы спасли не только её, но и Колю. Он обожает свою сестру. Это всё, что у него осталось от семьи.

Я кивнул, внезапно почувствовав острую усталость. Магическое истощение всё ещё давало о себе знать, и сейчас мне хотелось только одного – отдохнуть.

Ирина Леонтьевна, словно прочитав мои мысли, указала на небольшую комнату отдыха неподалёку.

– Вам нужно отдохнуть, – сказала она заботливо. – Я принесу чай.

Я не стал возражать. Прошёл в указанную комнату и опустился в мягкое кресло, прикрыв глаза. Странное чувство удовлетворения разливалось внутри. Не торжество победителя, не гордость мага, а что-то более простое, человеческое. Я спас жизнь.

Через несколько минут вернулась Ирина Леонтьевна с чашкой горячего чая. За ней маячила фигура Николая – он вернулся из палаты сестры. Его лицо всё ещё хранило следы недавних слёз, но теперь оно светилось надеждой и благодарностью.

– Господин, – он остановился на пороге комнаты, словно не решаясь войти. – Простите, что отвлекаю, но я должен сказать… – его голос дрогнул. – Спасибо вам.

– Считай это премией за хорошую службу, – я отпил глоток горячего чая, чувствуя, как тепло разливается по телу.

* * *

Коля уходил из комнаты отдыха несколько раз. Ирина Леонтьевна оставалась со мной, но ничего не говорила. Стала молчаливой и бросала на меня задумчивые взгляды.

Она ничего не говорила, и я закрыл глаза, нырнул в медитацию. Со стороны, наверное, показалось, что я заснул. Поэтому Ирина Леонтьевна вышла из комнаты и больше не возвращалась.

Полчаса медитации закончились, когда вернулся Николай.

– Ирина Леонтьевна с Надюшей осталась, – пояснил он, когда я открыл глаза и посмотрел на него.

– Домой без неё едем? – уточнил я, и он кивнул. – Что ж, тогда поехали.

Мы покинули комнату отдыха, и я остановился. Вспомнил, об одном неоконченном деле.

– Коля, погоди, давай навестим управляющего.

Арсений, я даже не знаю его фамилии и отчества, был нанят Изольдой. Он управлял стройкой и ремонтом клиники. Когда они закончились, Шальная выделила ему кабинет здесь.

Мне это решение показалось странным ещё тогда, когда я уезжал к деду. Но, Изольда была убедительна. Всё же клиника наш крупнейший актив. Будут и другие, но пока ему лучше быть здесь, чтобы управлять финансами.

Я согласился, хотя Петров был против. Он теперь у нас главврач, и, как я понял, невзлюбил Арсения. Мне он тоже не нравился, но убеждённость Шальной, что он полезен для нас, подкупала.

Кабинет Арсения размещался на первом этаже, в крыле хозяйственников. Управляющий ещё не ушёл домой, из-под двери пробивалась тонкая полоса света. Я оставил Колю в коридоре, постучал и вошёл в комнату.

– Я заня… господин Орлов, – Арсений подскочил с места, когда увидел меня, – рад, безмерно рад нашей встрече. Я как раз…

– Присаживайтесь, – улыбнулся я одним уголком рта и указал на его стул. Сам же уселся напротив него.

– Благодарю, – Арсений занял своё место и нервно хохотнул, – как Вы это делаете, господин?

– Делаю что? – ровно спросил я.

– Вроде и кабинет мой, и я в своём кресле, а чувствую себя, словно школьник на ковре у директора, – выпалил Арсений, хватаясь пальцами за столешницу. Взгляд он отвёл в сторону.

– Так и должно быть, – спокойно ответил я, – Вы хотите по-другому?

– А? – вздрогнул Арсений, – нет, конечно же нет, Вы же господин…

– На этом остановимся, – я похлопал ладонью по столу, – я зашёл к Вам по поводу отчётов и накладных о строительстве клиники.

– Да-да, я не предоставлял вам его, – он засуетился и полез в ящик стола, – не успел до Вашего отъезда, но у меня всё готово. Вот, – он вытащил папку с бумагами и положил перед собой.

– Не надо, – я напрягся и те силы, что восстановились во время медитации, ринулись вперёд.

Я не разбираюсь в финансах и всех этих отчётах. Зато разбираюсь в людях. В поезде мне показалось, что отчёты идеальны, а так не может быть. Люди всегда ошибаются, есть непредвиденные моменты. В бумагах они тоже были, но предчувствие, что меня обманывают, появилось ещё во время поездки в Лоснёвку.

Сейчас же оно обострилось.

Заклинания различия лжи, считывания намерений и эмоций окружили Арсения. Он не маг, но избыток магии вокруг заставил его лоб пропотеть. Он достал платок и стал им вытираться.

– Я ознакомился с бумагами в поезде, брал копию у Изольды Игоревны.

Арсений внешне остался спокойным. Вернее, таким же суетливым, но внутри у него всё напряглось. Мысли заметались, и в нём поселился страх. На эмоциональном уровне он боялся разоблачения.

– Я зашёл поблагодарить Вас за отличную работу, меня всё устроило, – улыбнулся я, – мы подумаем о премии для Вас.

– Умм, – Арсений на миг запнулся и быстро продолжил: – благодарю, господин Орлов, рад работать с Вами, очень рад.

Внешне он вновь никак не изменился. Тот же суетливый лысеющий толстяк. Но внутри у него всё ликовало. Его чувство превосходства и злорадство заполнили всю комнату. В том, что о премии он уже позаботился, не оставалось никаких сомнений.

Что ж, за этим я и приходил. Узнать, ворует он у меня или нет. Узнал. Пора решать этот вопрос, пока у меня есть время. Но решать его надо аккуратно, не вызывая подозрений. Пора сейчас такая, беспокойная, и надо сделать всё тихо.

– Не буду Вас отвлекать, – улыбнулся я и встал, – всего доброго.

Кабинет управляющего я покинул под бодрый речитатив Арсения. Кивнул Коле, и мы, провожаемые взглядами медсестёр, вышли из клиники.

Ладога мягко тронулась с места. Дорога легла под колёса. Уже почти стемнело. Слишком рано, даже для зимы. Встречных машин попадалось мало. Прохожих на улицах ещё меньше. Магазинчики и лавки стояли закрытыми или закрывались.

– Коль, тормози, – скомандовал я, когда взгляд зацепился за одну из вывесок.

– А? Сейчас.

Николай сбросил скорость и прижался к обочине, а я взялся за дверную ручку. Взгляд скользнул от вывески на дверь. Всё ещё открыто.

– Господин, Вы куда?

– Есть одно дело, которое давно откладывал, – хмыкнул я и вышел из машины.

Глава 3

Хрустнул под ногами снег, покрывавший тротуарную плитку. Тяжелая дверь в контору под вывеской скрипнула, и я зашёл в помещение офиса.

Никаких аляповатостей и ярких предметов интерьера. Бежевые стены, серая мебель, чёрные канцелярские предметы. Всё здесь указывало на деловой подход.

– Добрый вечер, – оторвалась от чёрного монитора симпатичная девушка, её глаза стрельнули на часы под потолком, – Вы к кому? Вам назначено?

– Добрый, – улыбнулся я и припомнил вывеску, – я к Глузману или сыновьям.

Девушка нахмурилась.

– А…

– Нет, мне не назначено, – я прошёл к креслу для посетителей, поправляя и распахивая пальто так, чтобы графский перстень на груди был виден, – необходима консультация.

– Одну минуточку, – спохватилась девушка, заметив родовой знак.

Она стремительно, но грациозно поднялась со стула и, покачивая бёдрами под тугой тканью юбки, процокала каблучками к стене. Коротко постучала в офисную дверь и скрылась за ней.

Не успел я оглядеться, как она вернулась.

– Исайя Давидович примет Вас, – она держала дверь приоткрытой и с интересом смотрела на меня. – Прошу, проходите.

Кресло скрипнуло, и я два шага прошёл мимо неё в кабинет.

– Рад приветствовать Вас, Кирилл Дмитриевич, – пожилой мужчина в деловом костюме с ходу огорошил меня узнаванием.

– Исайя Давидович, – кивнул я, легко выговаривая знакомое, ещё по древним временам имя.

– Зиночка, принесите чаю, – добавил мужчина и, широко улыбнувшись, указал мне на кресло напротив стола: – в наше время кадры решают всё.

Большего намёка на хвастовство я не слышал. Понятно, что Зиночка оказалась ещё и умничкой. Сходу не только заприметила родовой перстень, но и определила, к какому роду я отношусь. А с виду и не подумаешь, просто куколка для наслаждения взора.

– Чем обязан, Кирилл Дмитриевич, – Исайя Давидович дождался, когда я займу предложенное место.

– Нужен аудит документации, причём срочный, – я достал из внутреннего кармана папку с бумагами, – мне нужно знать, всё ли тут чисто. Конфиденциально, естественно.

– Конфиденциальность, наше первое имя, – Исайя Давидович остался невозмутим, когда вслед за папкой на стол легла пачка сторублёвых купюр.

Магия шепнула мне, что он испытывал восторг и нетерпение, но ни капли не врал. Его настрой был крайне позитивным и честным.

Зиночка принесла чай, а Исайя Давидович, без лишних слов принялся изучать документы.

Три чашки чая и корзинка песочного печенья притушили внезапное чувство голода. Я довольно откинулся на спинку кресла, сосредоточился на обстановке, но оглядеться не успел.

– Кирилл Дмитриевич, что я могу сказать, – Исайя Давидович отложил бумаги в сторону и, наконец, взял свою чашку чая в руки, – работа впечатляющая, на первый взгляд всё чисто, – он отхлебнул остывшего чаю, – но от Глузмана ещё никто не уходил.

Он поставил чашку и развернул некоторые листы ко мне.

– Вот тут прослеживается несколько мелких перерасходов, которые, по цепочке, – он подложил ещё листы, и стал указывать ручкой на нужные пункты, – перерастают в крупное хищение. – Он посмотрел на меня, – Ваш бухгалтер просто мастер.

– Благодарю, – коротко хмыкнул я.

– Быстрым взглядом я вижу всего пару сотен тысяч, но, если Вы оставите документы у меня, то к утру я вскрою все махинации. Тут есть несколько непонятных мест…

– Благодарю, Исайя Давидович, – улыбнулся я, собирая бумаги, – этого хватит. Надеюсь, – я подвинул пачку денег, – этого хватит, чтобы оплатить вашу работу?

– О, не переживайте. Десяти тысяч рублей, – Исайя Давидович стрельнул глазами на пачку, – более чем достаточно.

Ну а мне достаточно хищений на пару сотен тысяч. Достаточно, чтобы Арсений подписал себе договор. Не у того он украл.

– Кирилл Дмитриевич, – окликнул меня Исайя Давидович у двери и продолжил, когда я обернулся: – за конфиденциальность не переживайте, – он помахал деньгами, – и мы с радостью будем ждать Вас снова, когда Вы решите свои дела.

– Всенепременно, – ухмыльнулся я его намёку на бухгалтерские услуги в будущем, – благодарю за консультацию, Исайя Давидович.

Дверь закрылась. Зиночка отложила пилочку для ногтей и проводила меня томным взглядом. Изо рта вырвался пар, а вокруг головы и всюду, куда ни кинь взгляд, закружились снежинки.

– Господин, – Николай выскочил из машины и, обойдя её, распахнул заднюю дверцу.

– Погоди, Коль, – отмахнулся я от него, за снежной пеленой, через дорогу угадывались буквы ещё одной вывески. – У меня ещё одно дело, пойдём со мной.

За спиной пискнула сигнализация. Николай догнал меня и зашагал рядом. Снегопад исчез и задребезжал дверной колокольчик.

Продавец за конторкой оторвался от журнала «Рыбалка и ещё раз Рыбалка», но ничего не сказал. Скользнул по нам взглядом и снова уткнулся в текст.

– Уважаемый, – произнёс я, под недоумённый взгляд Николая, – посоветуйте, какое весло пригодно к агрессивным условиям?

– Смотря, что Вы понимаете под агрессивными условиями, – продавец отложил журнал, миновал стойку со спиннингами и, подтянув штаны под пузом, остановился около нас. Его руки потянулись к длинным черенкам. – Материалы есть разные, от классического дерева, до различных сплавов и, даже, металла.

Он достал чёрное весло.

– Ручка из стеклопластика, валёк…

– Пластик не подойдёт, – покачал я головой, – сломается.

– Хм, – он почесал подбородок и потянулся к другому веслу, – тогда углепластик, жёсткое, прочное…

– Уважаемый, пластик совсем не подойдёт, – вновь покачал я головой. – Сломается.

Коля с удивлением уставился на меня, а продавец спросил:

– Это где ж такие условия?

– Ну, – протянул я, задумавшись, как объяснить ему про воды Стикса и Харона, – скажем, мне нужно не весло, а гигантская ложка, чтобы размешивать кислоту в чане.

Коля выпучил глаза, а продавец закашлялся.

– Интересное применение, – он успокоился и, убрав весла, достал ещё одно. – Вот, кевларовое, кислоту выдержит, но хватит на месяц, не больше…

– Беру, – тут же перебил его я, – штук двадцать найдётся?

Продавец коротко кивнул и, не скрывая удивления, покачивая головой, скрылся в подсобных помещениях.

– Господин, – не выдержал Коля, когда мы остались одни, – зачем нам столько? Вы собрались варить зелье?

– Нет, Николая, – рассмеялся я, – это подарок для друга.

Больше Коля ничего спросить не успел. Продавец вернулся. Он с трудом нёс в руках связку вёсел, и Николай поспешил ему помочь.

– Пять тысяч рублей, – утирая пот со лба, произнёс продавец, – если понадобится ещё, то заказывайте, – он указал на стопку визиток в углу стойки, – это весь запас.

– Если только через год или два, – улыбнулся я и добавил: – а лодку посоветуете?

– У Вас там бассейн из кислоты что ли? – возмутился продавец, и тут же покачал головой, – у меня таких нет в продаже, только на заказ.

– Нет времени, – развёл я руками, – неужели ничего нет? Пусть корыто, но, чтобы выдержало.

– Ну, если корыто, – усмехнулся продавец, и по его глазам я понял, что он считает меня психом, – то езжайте в хоз магазин, там есть реальные корыта для работы с кислотами.

Николай от такого предложения нахмурился. Хотел было что-то ответить на дерзость, но я его придержал.

– Благодарю за совет, – купюры легли на стойку, и я пошёл к выходу. Николаю лишь бросил недовольный взгляд на улыбающегося продавца. Подхватил вёсла и, крякнув, заспешил за мной.

Домой я вернулся через чёрный вход. Прислушался в коридоре к голосам из гостиной (доморощенные тактики всё ещё спорили и решали, как лучше), и, крадучись, никого не встретив, скользнул в подвал.

Всю маскировку нарушил Николай. Он споткнулся на ступеньках и кубарем по ним покатился. Вёсла с шумом разлетелись по всему подвалу.

– Я цел, – жалобно простонал Коля, когда падение закончилось, – вроде бы.

– Всё чисто, – поморщившись, произнёс Василий, спускаясь за ним. – Они не услышали.

Василий, вместе с гвардейцами тащили стопку корыт. Мы купили их в соседнем районе. Успели прямо перед закрытием магазина.

Бойцы сложили мои приобретения в дальней комнате подвала и ретировались. Коля, ушёл вместе с ними, а я, активировав заклинания маскировки и экранирования, открыл портал в Аид.

* * *

– Это что? – Харон уставился угольками глаз на десяток корыт и связку вёсел, словно пытался прожечь в них дырку.

Рядом с ним находился кадавр Дружок. В многочисленных руках он держал кучу всего, от музыкальных инструментов, до автоматов. Периодически он дудел в трубу, и начинал целиться во все стороны. Головы на его теле, вокруг которых были навешаны ленты с патронами, начинали зыркать в поисках опасности.

– Подарок, – развёл я руками и улыбнулся, – а ты охрану завёл?

– Можно и так сказать, – Харон огладил бороду, – зачем мне это?

– Как зачем? – удивился я, – весла…

– Кириллос, за вёсла я и так понял, – перебил меня Харон, – ты поясни за корыта, что я сними делать буду?

– Плащ стирать, – буркнул я, – что за тон, дружище? Ты где таких слов понабрался?

– Осваиваю современный сленг, – тон Харона смягчился, проскользнули смущённые нотки.

– Понятно, – усмехнулся я, и пнул корыта ногой, – они в кислоте не тонут и не растворяются, сделаешь из них лодку.

Я, конечно, сомневался, что Старик придёт сильно обрадуется таким подаркам. Всё же древний Бог, и плавать в корыте. Но это лучше, чем ничего…

– Серьёзно? – глаза Харона сверкнули, а сам он пришёл в восторг, – Кириллос, да это лучший подарок!

Он махнул рукой, бросил какую-то команду Дружку, и тот протрубил в горн. Земля Царства Мёртвых толкнула меня в ноги. Послушался топот и из темноты появилась пятёрка похожих на Дружка кадавров, только размерами помельче.

Кадавры тут же принялись хватать корыта. В их руках появились инструменты. Один из них с почётом приподнёс Харону кевларовое весло.

– Ничего себе ты развлекаешься, – протянул я, разглядывая, кадавров и угадывая в их головах прошлых своих противников.

– Гвардию создаю, – Харон повертел в руках весло и опёрся на него, – смотри, что у меня есть.

Я оторвал взгляд от монстров, что тащили несколько досок от старой хароновой лодки, и взглянул на старика. Дружок как раз закончил застёгивать последние клёпки.

Харон замер передо мной в стальной каске на голове. Вместо плаща на плечах, его торс прикрывал бронежилет, а на ногах, вместо сандалий, красовались военные берцы.

Старик переложил весло в левую руку, и правой дотронулся до связки гранат на груди.

– Ну как? – спросил он, покачав головой, и Дружок замер рядом с банкой тактической краски в одной из рук.

– Чисто партизан, – ухмыльнулся я, – с кем воевать собрался?

– А с кем позовешь, – оскалился Харон, – да и время неспокойное, постоянно кто-то пробует на крепость стены Аида. Я держусь, но, вдруг, попробуют прорваться.

– Понял, – я почесал подбородок, оглядывая окружающую темноту взглядом, – ты зови мне сразу, если что.

– Непременно, – ухмыльнулся Харон и пошёл оценить плод труда кадавров. Они как раз закончили мастерить плот.

Да-да, именно плот, а не лодку. Несколько корыт скрепили меж собой, а по сторонам кинули доски. Получившуюся конструкцию столкнули в воды Стикса, и она закачалась на мелких волнах.

– Это потрясающе, Кириллос! – Харон ступил на плот и опустился в одно из корыт. Весло в его руках вонзилось в речную гладь. – Как же я мечтал снова выйти в рейс!

Он сделал несколько мощных гребков и отдалился от берега.

– Удружил! Вот удружил, Кириллос! – донеслось до меня.

– Рад угодить тебе, Старик, – крикнул я в ответ и, пока он не отплыл слишком далеко, рупором приложил ладони к губам: – Мне нужен Сизиф и клык Тифона!

– Да забирай! – донеслось с воды, и Харон растворился в темноте.

Не успел я оглянуться, как Дружок протянул мне искомый клык. Взял его в руки, покрутил, и убрал во внутренний карман пальто. Сделаю себе артефакт из него. Заменит кинжал. При чём отлично заменит, клык Тифона может стать величайшим оружием. Им, даже Зевса можно ранить. Хех, именно от них Зевс тогда и уворачивался…

– Звал? – рядом со мной застыл тощий старик в набедренной повязке.

Его длиннющая седая борода была вся в пыли и подметала землю.

– Ну, чего смотришь, – сварливо бросил он, – мне камень ещё катить.

– Звал Сизиф, звал, – улыбнулся я и хлопнул его по плечу, – ты успокойся и отдохни, у меня к тебе деловое предложение.

* * *

Поднимаясь по ступеням, я чувствовал, как по телу разливается тепло от удовлетворения. Харон остался доволен визитом.

Рука инстинктивно скользнула в карман, ощупывая сувенир из Тартара. Клык Тифона, который я выбил в битве с этим монстром. Артефакт ещё не готов, но уже источает энергию. По ауре пробежали искорки предвкушения. С таким козырем можно перевернуть игровое поле.