Текст книги "Хрустальная башня"

Автор книги: Артемис Мантикор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Дафна на миг замолчала, собирая последнюю часть ответа.

– Лишь пустота враждебна всему живому, потому прошлый ты с ней боролся. Я в этом мире недавно, и история о новой стихии ужасна, и она осквернит твою воду. Уже оскверняет. Но даже искажённый и грязный Аква будет полезен. Решать тебе.

Пусть течение ведёт тебя, будущий Аква.

Глобальное оповещение! Власть Дафны, Тайны Сияющих Вод в мире Мельхиора повышена!

Повышена синхронизация со стихией воды. Текущий уровень – сопряжение 34%

Повышен навык «голос течений». Текущий уровень – 48%

Духовный сан «Иерей Дафны» подтверждён.

Получен постоянный бонус ко всем проявлением стихии воды +20%.

Получена молитва «Касание Дафны»

Снимает боль, удушье и симптомы болезней силой богини Воды.

Получена молитва «Исток Дафны»

Открывает путь источнику силы Воды.

Удваивает скорость восполнения маны и здоровья жреца рядом с источником Воды.

Получена молитва «Течение Дафны»

Позволяет проводить через себя волю богини Воды..

– Ого… – только и смог вымолвить я, глядя на простыню текста перед глазами.

А когда я смахнул их в сторону, понял, что сижу на коленях перед алтарём Тайны Сияющих Вод. Бога, воплощённого среди бесконечных рек.

– Я чую воду! Мейару чует! Ты не.. не обманул меня, жрец… – в голосе владыки болот было искреннее удивление.

Забавный он. Зачем же он меня сюда вёл, если был уверен в том, что я его обману?

– Я выполнил обещание, Мейару, – ответил я.

– Ты.. Ты прав был! Да! Ты друг мне, жрец! Я рад что встретил Синаэля. Отныне знай, что в землях этих у тебя есть друг! Я – Мейару Благо… Постой! Друг Синаэль!! Она заговорила!! Заговорила с Мейару!! Узри же имя моё, друг!! Узри!! Великое оскорбление в имени моём пропало!!! Многогранный!! Я – Многогранный, жрец!!! Мейару Многогранный!!!

Не смотря на путанную речь существа, я понял о чём он, и призвал инфо. И улыбнулся. Похоже, изменения коснулись не только меня:

Мейару Многогранный, священный зверь Дафны, уровень 610.

Стихия: вода (аспект реки).

Легендарное существо.

Меня чуть с ног не сбило волной чувства радости от чудовища.

Зверодед мелко запрыгал на одном месте, забавно свесив длинный язык. А вместе с тем начал меняться и его внешний вид, вместе с местностью.

Нет, гиблые болота не превратились в озёрный край или что-то в этом роде, но я ощутил, что гнилостный запах вдруг пропал, и дышать стало заметно легче. Пройдёт немало времени, прежде чем это место достаточно изменится, но процесс уже начался.

И начался он с хозяина этого места – Зелёный мох на шкуре Мейару стал ярче, приближаясь к чистым изумрудным оттенкам, гнилые ростки сменились живыми растениями, а поганки обратились светящимися люминесцентными грибами.

Но изучать вызванные божеством изменения было не время. Рядом с алтарём по-прежнему лежало тело Ласки. Частое дыхание девушки стало ещё быстрее, словно лёгкие грозились вот-вот отказать. Глаза её были на выкате, от чего девушка была не похожа на саму себя, а разум её, видимо, уже покинул.

Однако теперь я знал, что нужно делать.

Я подскочил к подруге, бережно взял её на руки и взвалил на каменный алтарь.

– Держись, Ласка, – прошептал я скорее себе, чем ей, и приступил к делу.

Подняв руку над алтарём, я прошептал первую молитву богини воды:

Касание тайны сияющих вод.

Слова всплыли в голове сами собой, едва только стоило мне подумать о том, что я хочу сделать. Теперь накладывать обезболивание я могу и словами молитвы, чтобы усилить эффект заклинания «Касания Дафны».

Боль и страх ушли, и безумие в глазах тени поблекло.

– Открой путь сиянья теченьем речным. – произнёс я слова второй молитвы, усилившей путь между миром богини и Мельхиором.

На первый взгляд ничего не случилось, тем более, что богиня и так уже овладела этим алтарём и этой местностью. Но я чувствовал, что так будет правильно. В будущем этим обращением я смогу создавать и другие источники силы Воды.

– Истоками рек посвяти меня в Тайну, – вымолвил я слова третьей молитвы.

Вот зачем Дафна открыла мне эти три обращения к ней. Проведя силу бога к Ласке и к алтарю, я призвал волю водной богини в тело несчастной навы.

Третья молитва была самой неопределённой. Необходимо было держать в голове конкретную цель, которая относилась напрямую к аспектам моего водного божества. Увы, лечение к ним не относилось, хоть некоторые возможности по этой части и были. Но вот божественное очищение, тем более от порчи водной природы, не могло не сработать.

И затем случилось невероятное.

Нет, не исцеление девушки. В этом-то я как раз не сомневался, да и магия воды с силой, заключённой в моём посохе Нефтис, не раз показывала мне чудесное возрождение едва ли не с порога смерти.

Струпья гнили смывались, будто нарисованные грязной водой. Лицо снова приобрело живые оттенки. Кожа навы оставалась бледной, но болезненная зелень ушла прочь. Девушка забилась в жутком кашле, выплюнула какую-то зелеоватую жидкость, пахнущую болотной гнилью. А затем, судорожный вздох, будто девушка не могла насытиться водухом, наконец-то свободно циркулирующим в её лёгких.

Но я впервые увидел хищную, параноидально недоверчивую и смертельно опасную тень такой.

Очнувшись от ужасов проклятия гнили, Ласка резко поднялась и обняла меня так, что хрустнули кости. Затем я услышал тихий, едва уловимый всхлип. От неожиданности я растерялся, но обнял девушку в ответ, позволяя прийти в себя.

А когда опаснейшая ученица академии окончательно успокоилась и смущённо отстранилась, пряча взгляд, я увидел, как по щекам её скатываются чёрные слёзы.

Интерлюдия: Шестирукая смерть

– Как это понимать, ученик? – голос великого Ректора был спокоен и холоден. Но Танатос прекрасно знал, что это значит. Если бы глава Хрустальной башни изображал гнев или досаду, магистр Смерти был бы куда спокойней.

Читать эмоции Ректора нельзя было с помощью банальной эмпатии, их можно было лишь изучить и предполагать, если общаться с великим годами. Тан был как раз из тех, кто умел их понимать лучше многих.

И впервые магистр Смерти, победитель доппельгангера и ночной кошмар Белой Ирис не знал, что ответить.

Алые буквы глобального оповещения возникли перед лицами у всех собравшихся. Но однозначно хорошей новостью это было лишь для владыки башни Воды и Призраков.

Магистр этих двух стихий тоже сидела здесь, и ей хватило собранности не выказывать свои истинные чувства. Но Танатос не сомневался, что в душе она сейчас ликует. Ещё бы – просто так, не ударив и пальцем о палец, стать сильнее и увидеть растерянность на лице своего врага.

Но вот что на самом деле думает по этому поводу великий владыка академии?

– Полагаю, иномирный бог подчинил ещё один алтарь, – констатировал очевидное Танатос.

Ответить хоть что-то на вопрос учителя было необходимо.

– Это понятно, – отмахнулся Ректор. Великий был гением, и иногда осознавая своё превосходство в интеллекте над абсолютно всеми вокруг, он смотрел снисходительно на других, считая их чуть глупее, чем они есть на самом деле.

Вот и сейчас Ректор, похоже, счёл, что его ученик не понимает, что это значит. К тому же, среди присутствующих сегодня был магистр хаоса Накх, очень вовремя вставивший:

– Лол. И чего вы так скисли? Ну одним алтарём больше, одним меньше. У Пустоты их ещё дохрена, а у Смерти ещё больше. Вообще ж ничего не изменилось! – с беззаботной улыбкой прокомментировал хаосит.

– Иномирный бог не может проявить свою силу сам по себе. Для обращения алтаря ему нужен жрец, – пояснил светлый Аннон.

– Синаэль, – процедил Танатос. Играть в непонимание дальше было бы всё равно, что расписаться в своей глупости. Вот только ни один из присутствующих ни за что не поверит в такую черту у генерала армии Доминиона.

Об этом ученике первого круга слышали пока что лишь Энкейл с Ирис. Светловолосый некромант задумчиво приподнял бровь, а на лице матери призраков Танатос прочитал сперва удивление, а затем на её лице расползалась едва заметная ухмылка.

С магистром Мрака было понятно – его работа всегда быть в курсе. Но вот реакция матери призраков.. заставляла задуматься. Неужели Ирис уже была знакома с ним и имела какие-то свои планы на Сина? Плохой знак. Наверняка ведь ничего хорошего такая связь магистру Смерти не принесёт.

Как бы это не она его надоумила сделать что-то подобное – подумал Тан, болезненно поморщившись.

– Единственный жрец воды из существующих, – кивнул Ректор.

– Не он ли виновник пришествия нового бога из другого мира во время тех событий в храме сами знаете кого? – вслух задумался Джеро.

Ему ответом стало молчание. Ответ на этот вопрос знал лишь сам магистр Смерти и Ректор. Но вот догадки теперь могут появиться у многих.

– Как это отразиться на наших планах в будущем? – главный вопрос был задан магистром Знаний. Книжная Лакомка, больше известная как Лакки, даже не смотрела на своих собеседников, что-то записывая в блокнот.

– На данный момент – никак, дитя, – с отеческой улыбкой ответил Ректор. Магистр Знаний была его второй любимицей после Танатоса. – Но мне не ведомы мотивы этого.. существа. Кто знает, зачем в мир бога Смерти явилась Вода…

И это было правдой.

Танатос похолодел, когда понял это.

Ректор и вправду не знает ответа. Не понимает, как это может влиять на великую миссию, ради которой тысячу лет назад был создан Доминион и ради которой уже несколько лет не покладая рук трудится и сам магистр Смерти. Даже когда он ещё не был магистром, действуя из тени мастера Махаона Бронзоборода. Ещё до основания его Искр.

Наверное, потому, холодному, и казалось, неспособному на сочувствие рыцарю смерти, захотелось поддержать своего наставника:

– Всего два алтаря, – заметил Танатос. – Пусть один из них и находится в великом храме, это капля в море. Предположу, водного бога ведёт любопытство. Боги стихийных планов – не моя специализация, но как жрец.. скажу, что это слабенький бог.

– Водным планом правит владыка морей Дагон и озёрная дева Нимуи, – задумчиво сказала Ирис. – Дафна… что-то я слышала о ней. Кажется, это аспект рек.

– Водные боги этого мира давно пали от рук той, чьё имя забыто и проклято. Задолго до основания Доминиона, – добавила Лакки, всё так же не отрываясь от записной книжки. – Я согласна с мастером Танатосом. Скорее всего, этой Дафной движет лишь любопытство к закрытому миру и жажда власти. Ей ничего не ведомо ни о наших планах, ни о Великой Цели.

– Энкейл, – прогремел решительный голос седовласого владыки Хрустальной Башни. Ректор принял решение. – Бросай всё и отправляйся в Надземье. Узнай у пленников всё, что можешь, о Дафне. Кажется, её регалия зовётся «Тайна сияющих вод», верно? Реализация великого плана скоро войдёт в ту стадию, когда нежелательное вмешательство любой из сторон может нарушить всё. Я продумывал баланс сил и вычислял исход сотни лет. Шанс на успех есть только при полном соответствии плану. Даже мелочь в виде вмешательства такого неучтённого фактора может всё сильно испортить.

– А как быть с Тишью, наставник? – спросил мастер Мрака.

– Меня устраивает твой отчёт. Дальше этим вопросом займётся мастер Знаний и мастер Смерти. Ты же постарайся подготовить правильную почву среди пленников мира-темницы. В общем, действуй так, как мы обсуждали.

Для самого Танатоса это оказалось сюрпризом. Но он внутренне возликовал. Задание – это очень хорошо. Значит, никакого недоверия к нему нет, и Ректор действительно скорее озадачен тем, что сумел что-то проморгать. Вернее, он скорее не придал связи его ученика с иномирным богом воды должного значения.

И тому была причина – прежде боги обходили закрытый проклятый мир. С чего вдруг один из богов, при чём явно кто-то не из сильнейших, сунул свой нос в смертельно опасный Мельхиор, где конкурировать придётся с обезумевшей от отчаянья богини смерти и опасной стихии, способной пожирать даже богов.

– Да, Ректор, – поклонился магистр Мрака.

– Всю информацию по ордену Тиши ты передашь Танатосу и Лакомке, – добавил великий Ректор. – Вопрос с фрактальной одержимостью и убийством пустотников возьмёт на себя Танатос. Лакомка, дитя, от тебя я надеюсь увидеть отчёт по технологиям, которые они используют для заражения этой стихией. Узнай всё об этом чёрном дыме – как он устроен, как работает, и можем ли его использовать мы сами.

– Да, наставник, – кивнула магистр Знаний.

– Танатос, на тебе решить вопрос с функционером. Синим некромантам не место в городе.

Магистр Смерти кивнул наставнику, и седовласый древний маг ответил ему, чуть задержав на нём свой взгляд. Он значил что-то вроде «что от тебя требуется ты уже сам понял». Найти и уничтожить – хорошая задача. Как раз в его вкусе.

Что до Лакки, то шпионка из неё так себе, но в сборе информации ей нет равных, так что заменить Энкейла ей в этом вопросе и впрямь будет не трудно. Возможно, она справится с этой задачей даже лучше, чем архитень Ноктюр.

– Мастер Накх… – следующим обратился владыка к магистру Хаоса. – Рад, что вы почтили нас своим присутствием.

– Ну, дела-дела, – улыбнулся он. Единственный, кто позвлял себе фамильярность в отношении владыки Доминиона. Но такова уж была природа всех хаоситов. Ректор понимал это и не требовал от хаоса следовать правилам.

– Как продвигается твоя задача?

– Змеи сидят в своих норах, шеф, – ответил он. – Фантомус сидит в своей башне, как и остальные иерархи. Со времён падения пирамиды Ртути, они довольно пассивны и просто выжидают. На захват их бывшего агента им плевать, скорее всего. Как вы и думали, шеф, им нет дела до таких мелочей. А об остальном я расскажу вам чуть позже и лично.

Ректор кивнул.

– Тахион, есть новости от твоих подопечных? Пожалуй, я хотел бы ознакомиться с докладом на тему войн местных зверян. И как продвигается твой особый проект?

– После падения Чёрного Солнца первое место у крыс занял мой питомец. Последние племена незу присягнули на верность Джерри. Народ незуми полностью подчиняется Доминиону. А на счёт зверянских войн… как сказал магистр Накх, змеи не проявляют активности, а значит и крысам не о чём пока беспокоиться. Хотя было бы славно огнём и мечом пройтись по миру клеток и вычистить оттуда всех чихар.

– Мы уже обсуждали это, Тахион, – мягко сказал Ректор. – Идея мне нравится, но форсировать конфликт с асу не в наших интересах. Они не должны ни о чём подозревать как можно дольше.

– Ах да, ещё Джерри обмолвился, что пересекался с шавками воронов. Скорее всего в войне зверян будут участовать сора.

– На чьей стороне? – заинтересовался владыка.

– Вроде как на своей. Сора сделали своими ставленниками единственных вассалов, сиинтри. Какие-то белки, которых даже мелкие звериные кланы не уважают. Это уже агония – вороны окончательно выродились. Им сочувствуют только наивные дети, верящие в сказки о равенстве, которыми они ссут в уши потенциальным союзникам. Доминион это в любом случае не коснётся.

Тан откинулся на массивном деревянном стуле и задумался. Жаль, что Ректор против зачистки чихар, но ему и впрямь виднее. Рассказ Тахиона его уже волновал куда меньше. Доклады от крыс, в частности от его странного ручного незуми, обычно не имели никакого оношения к делам Доминиона. Но Ректор старался держать руку на пульсе – крысиная сеть шпионов уже не раз выдавала академии предателей и засланцев.

Танатос не знал, в чём именно сила Тахиона, но незуми испытывали перед ним прямо-таки кататонический ужас. Даже его, магистра Смерти.. да что там, даже великого Ректора, крысы боялись значительно меньше. И чем можно так запугать местных зверян?

Магистр воздохнул. Всё самое интересное было уже сказано.

Раз вопрос с Тишью доверили ему, значит Ректор желает решить вопрос кардинально. Что-то в отчётах Энкейла ему не понравилось. И это отличные новости. Наконец-то достойный противник, которого он не видел уже на своём пути уже слишком долго. Некроманты Тиши, решившие заделаться наркоторговцами, натравливающими пустотников друг на дружку, не могут быть слабыми.

На лице рыцаря смерти расплылась лёгкая предвкушающая улыбка.

Пусть таинственные заговорщики окажутся посильнее. А ещё лучше, пусть за ними окажется кто-то из синих некромантов ордена. Пусть не епископ, но хоть какой-нибудь захудалый функционер. Они просто обязаны быть сильными противниками!

Ненавижу слабаков – такими были мысли сильнейшего в академии.

Наконец, собрание подошло к концу, и магистры Доминиона принялись расходиться. Поднялся и сам Тан. К охоте на Тишь стоит приступать прямо сейчас.

– Танатос… – неожиданно прозвучал голос Ректора.

Магистр с удивлением обернулся.

– Чуть не забыл. Почти все ученики уже вернулись с испытания, но в списке не хватает имён. Похоже, твои подопечные где-то задерживаются. Надеюсь, ценный для академии материал не попытается покинуть город?

– Фхайрентаанимар, – помрачнел Танатос.

– Нет, пиромантка уже в твоей башне, насклько я знаю. А вот целителя и тени в списке вернувшихся нет. Как и в списках погибших.

– Я разберусь, наставник, – кивнул магистр. – Ласка ни за что не решится ослушаться, так что скорее всего, они просто заплутали на тропах.

– Надеюсь, что так, ученик. Очень не хочется стирать их вновь. Психика тари слишком непредсказуема, а от твоей тени и так почти ничего не осталось. Ещё одно стирание, и возможно уже придётся отдать её Стерху…

27. Парящая канализация

– Ты уверен, что это правильный путь, Мейару?

– Многогранный! Зови меня Многогранным Мейару! – добродушно пробасил гигантский хорёк с головой старца и зеленью вместо шерсти.

– Прости, Мейару Многогранный. Так как? – повторил я вопрос.

– Это самый близкий путь! К городу над нами я ходил всегда так. Друг Рыбник любит Клоаку.

– Что ещё за Рыбник и что за Клоака?

– Рыбник был прежним жрецом болот, покуда злобное злое зло не съело его разум. Когда-то давно он был другом Мейару… А Клоака – это земли над нами. Опасное место! Но друзей Мейару там никто не тронет. Никто!

– Хорошо, а где именно мы окажемся? – задала вопрос Ласка.

К девушке владыка болот по-прежнему относился настороженно, но пока я рядом, она была в безопасности.

– У башни со знаком как на вашей одёвке, знамо где! – улыбнулся Мейару.

Значит, сразу у башни Смерти… Надеюсь, в академии не сильно расстроятся, что мы вышли из испытания сами через другой выход. Но монстров мы набили достаточно, чтобы выполнить задачу Танатоса. Не знаю, удалось ли кому-то из нас занять место в тройке лидеров, но в целом все мы получили достаточно опыта, чтобы быть на вершине списка.

Конечно, другим отрядам могло повезти не меньше нашего, но многие ли смогли бы справиться с той жутью, что преследовала нас на реке, многим ли удалось бы устроить кровавую бойню под прикрытием стен и с подмогой незуми, и многим ли удалось бы одолеть группу болотных стражей? Сдаётся мне, ученики вообще не должны были туда попасть.

Особенно, если мои смутные догадки окажутся верными, и кто-то приложил руку к тому, что речные твари выберут своей целью именно нас. Не исключено, что Масао повезло оказаться у нас на пути. Впрочем, это исключает вариант, что башня Воды и Призраков в этом заговоре участвовала. Это уже хорошо. В прошлый раз водники и призраки активно участвовали в общей травле Ласки.

– Что ж, тогда прощай, друг, – сказал я и протянул чудовищу руку. – Я буду гордиться знакомством с тобой, Мейару Многогранный!

– Знай же, что у тебя под городом теперь есть брат, Синаэль тар Мантикор. Не смотря на.. странную подругу и проклятое имя.

– Постой, Мейару, а моё имя чем тебе не угодило-то?

– Имя-то? Друг Син не знает?!

– Расскажешь? – попросил я.

– Расскажу! Я – Мейару Многогранный! Я – расскажу! Мантикорами зовут падших тари! Падших! Недобр-рых! Но ты не такой, вижу! Ты друг Мейару! Ну и крылатых котов что живут где-то в пещерах. Их тоже мантикорами кличут. Но я не вижу у тебя котьих крыльев!

– Падших – в смысле одержимых пустотой, верно? – уточнил я.

– Это так! Но не так! Сказка есть, старая. Еще с того времени, как Мейару Многогранный был малым стихийным духом над доброй свалкой… – на лице старика расплылась мечтательная улыбка.

– Расскажешь?

– Не помню я! Больше непомню. Немного помню! Одна есть слабость у древних тари. Полюбил один из них как-то недоброе, и от того сам он недобрым стал. Имя ему было как твоё – тар Мантикор. Вот и повелось с тех времён у них звать проклятых этим именем. Больше знать хочешь – ищи кто остался от древних зверян, родившихся здесь.

– А где их искать, Мейару Многогранный?

– Слыхал я, где-то в городе остались гверфы. Где-то вверху, бродят чихары, да те глупы! Не способны на равных они по разуму говорить с Многогранным Мейару! Глупы!! Ещё слыхал, что по миру порой встречаются сиинтри и оури. Только сам их не видел я сотни лет. Так что точно я тебе то не скажу, друг Синаэль. А ещё, может, из змеюк кто-то жив! Да только коль так, врядли станет с тобой говорить кто из них… Ступай теперь! Ступай, Син! Не скажу тебе больше про народы зверей! То не знаю!..

– Спасибо, – поблагодарил я нового хранителя алтаря водного бога.

– Тебе спасибо! Ты – друг мой, Син! Друг Многогранного Мейару! – добродушно осклабился он. – И да, возьми! Вот тебе мой подарок! Коль станет худо всё, меня зови! Смогу чем – помогу тебе. Но только в городе!

Получен предмет: манок болотного владыки.

Раз в двадцать суток способен призвать на помощь Мейару Помойного Многогранного и его слуг.

Подъём вверх был странным, и немного даже попахивал сюрреализмом. Мы находились на зависшем в воздухе островке камня, приросшего к ржавой лестнице, спускавшейся из окутывавшего всё вокруг серого тумана.

Такой себе балкончик под спуском в никуда.

Не представляю, как Мейару вообще его нашёл – снизу от болот этого крохотного острова тоже не было видно. Зверодед просто прыгнул и оказался тут. И точно так же, оставив напутствие и прощальный подарок, спрыгнул вниз, в болота.

И вот теперь он нас покинул, оставив одних…

– Как тебе удалось подружиться с ним? Он же монстр! – спросила Ласка.

– Он Мейару Многогранный, – насмешливо ухмыльнулся я.

– Вот только не начинай. Или он тебя заразил и теперь ты будешь в каждую фразу вставлять его имя?

– Зачем? У меня своё есть. Синаэль Великолепный!

– Он тебя точно укусил, заразив безумием! – чуть нахмурилась Ласка, а я рассмеялся.

Видел бы кто сейчас в домене, как мрачная и якобы не способная на нормальное общение ученица Танатоса говорит со мной. Совсем как обычная девушка, а не ужасный пустотник.

Я многозначительно хмыкнул, взялся за ржавую перекладину и подтянулся вверх, протянув левую руку тени. С её характеристиками, силой и ловкостью, это ей бы мне помогать, но к чёрту эти мелочи.

На бледных щеках навы появился румянец, и она осторожно взяла меня за руку.

Путь наверх был долгим. Наверное, минут пятнадцать мы без остановки лезли вверх, покуда серое туманное небо не сменилось нависшим тяжёлым потолком. Это была дырявая кладка из мрачного серо-синего камня. Мы лезли к одному из люков, напоминавших канализационный, только чуть шире.

Ржавое железо было влажным, и на руке остались неприятные куски ржавчины. На миг я даже подумал, что лестница не выдержит моего веса, и мы обрушимся вниз. Но обошлось. В реальности лестница оказалась куда крепче, чем казалось с виду.

Наконец, мы достигли каменного неба, и я толкнул рукой люк. Очевидно, им очень давно не пользовались, да и кому бы вдруг понадобилось спускаться по одинокой обрывающейся лестнице в пропасть, ведущей в никуда. Без Мейару или специальных крыльев, вроде тех, благодаря которых мы спускались вниз, здесь делать было нечего.

С трудом приподняв крышку люка, я сдвинул его в сторону и выглянул наружу. Ну что ж, это и впрямь было нечто вроде канализации, обрывавшейся вниз. Будто нечто обглодало помещение снизу, но дальше каменные тоннели выглядели не особо примечательно.

Уровнем выше, куда мы поднялись по ещё одной ржавой лестнице, была вода со стоков. На удивление, даже более чистая, чем вода внизу, из болот. Хотя неприятные мысли о природе вечного дождя и тумана болот всё равно промелькнули. Часть жидкости состояла из талого снега, падающего мимо Стержня и академии через Оазис. Но часть – всё равно проистекала отсюда, из канализации.

Здесь нас встретила кислотная слизь – существо семидесятого уровня, которое при виде нас начало очень медленно, но настойчиво ползти в нашу сторону сторону.

Мейару предупреждал об этом – запах гиблых болот отпугивает местных обитателей, равно как и аура самого болотного владыки. Но вот здесь его власть постепенно сходила на нет, и тоннели заполоняли мелкие монстры, вроде слаймов.

Так прошёл где-то час. Может и больше – за временем я не следил, а отмерявших его светящихся цветов, в катакомбах не водилось. Пришлось долго блуждать по лабиринтам тоннелей, хоть и казалось, что путь очевиден – лишь знай себе, поднимайся вверх.

Но не смотря на общую спутанность здешних троп, путь казался скорее приятным, чем утомляющим. Меня словно вело что-то, и скорее всего, так оно и было. Пространство вокруг, так или иначе, невольно подчинялось Мейару, так что я будто бы интуитивно знал, куда нужно идти.

Да и монстры… мы ещё дважды встретились с разновидностями подземной слизи, а затем пережили бой с большими плюющимися улитками. Существа не представляли особой опасности и уступали по уровням, а потом сражения с ними были не сложными. Настолько, что мы с Лаской не скрываясь, продолжали несмешную беседу обо всём и ни о чём одновременно.

Затем на нашем пути повстречался какой-то жутковатый хищник. Он долго смотрел на нас, не решаясь напасть. Но прежде чем мы решились напасть первыми, он успел скрыться прочь во тьме тоннелей.

Затем была короткая встреча с ещё одним обитателем катакомб – небольшой группой троглодитов с копьями. Они были явно умнее тех же слаймов или улиток, и попытались напасть чуть более организовано, сперва устроив засаду, и затем попытавшись взять нас в полукольцо. Но количественное превосходство не сильно им помогло, когда в существ полетел моя массовая магия, а рванувшая к ним в чёрном облачке Последняя Ласка, так и вовсе обратила аборигенов в бегство.

Стычка была короткой и однозначно провальной со стороны противника, но напомнила нам о необходимости осторожности, и я снова принялся проверять пространство вереди своим туманом. Будь вместо этих ребят учебная нежить Танатоса, нам пришлось бы очень тяжко.

А ещё… не смотря на мрачность обстановки вокруг, и обилие запахов сырости и гниения, на душе было.. нет, даже не просто спокойно, а тепло. Взгляд то и дело утыкался в фигуру Ласки.

Не тощая, но стройная. Относительно высокая – ниже меня может, на пол головы, не больше. Спутанные от приключений в болотах и на Тёмной реке волосы. Шрам, который теперь почти не скрывала чёлка – в моём присутствии девушка перестала прятать лицо. Черные глаза. Совсем не человеческие – чёрная радужка сливалась со зрачком в большие угольные круги.

Пожалуй, она была красива. Я бы даже сказал, космически красива. Но при этом я отдавал себе отчёт, что так подумали бы не многие. Как минимум, людей бы оттолкнул её шрам, да и характер, мягко говоря, своеобразный. Не говоря уж про общую мрачность образа девушки.

Совсем не взрывная Дракоша, не мягкая Циана и не подавляющая красотой Ирис. Но только в присутствии жутковатой пустотницы мне было настолько спокойно и уютно. Ни за что бы не поменял её общество на кого-то другого.

– Ласка… – произнёс я, не зная, как начать.

– Син? – чуть смущённо отозвалась она.

– Знаешь, у меня такое чувство, будто я знаю тебя всю жизнь.

Последовала пауза. Тень была растерянна и мучительно подбирала слова.

Хорошо обладать эмпатией. Почти читерство в общении.

– Я.. видела сны. Много снов.. с тобой. Ещё до того, как мы встретились, – наконец, ответила девушка.

– Сны? Надеюсь, хорошие? – я постарался добавить немного позитива и подбодрил её улыбкой. Вроде бы она уже пыталась что-то об этом мне рассказать, но тогда было немного не до этого.

– Разные, – ответила она после новой паузы. Ласка вообще любила паузы в разговоре, которые использовала, чтобы подобрать наиболее точные слова для описания своих чувств. – Но ты в них всегда был.. на моей стороне.

Вот почему холодная и колючая ученица Танатоса мне так доверяет. Сны, значит… А в свете сказанных Дафной снов я склонен считать, что это были не совсем сны, а скорее смешанные с ними воспоминания.

Когда-то мы с Лаской уже бродили вдвоём по пещерам, тоннелями и данжам. Теперь я в этом ни секунды не сомневался. Каждое движение тени казалось знакомым, как и её голос, и уютный запах с едва заметным ароматом сладости. Ванильного шоколада или чего-то подобного. Он чувствовался даже сейчас, не смотря на то, что девушка успела как следует поплескаться в болоте, да и лёгкая морось внизу не прекращалась ни на минуту.

Ласка… Кем же мы с тобой были, и зачем нам с тобой стёрли память? Но я благодарен, что при этом никто не стал нас разлучать.

– Не знаю причин, но мне намного спокойней, когда ты рядом, – сказал я с лёгкой улыбкой. – Будто ты придаешь мне сил.

Девушка вновь сделала паузу.

– У меня то же самое. Это ведь не ментальная магия? Иначе я тебя убью.

Сказано это было даже с какой-то надеждой. Так что я решил уточнить напрямую:

– Взаимно, – улыбнулся я. – Но почему у меня такое чувство, что ты бы хотела этого.

На этот раз Ласка не делала паузы, ответив сразу:

– Доверять страшно. От врага ожидаешь удара. Друг же может сделать куда больнее. Знаешь.. если ты всё же меня предашь – сделай это быстро, ладно?

– Как ты можешь говорить всё это после того, как я послал к чертям всю нашу группу и спутался с Мейару, чтобы вытащить тебя с того света?

Между прочим, сейчас я был уже уверен, что проклятие гнили преследовало бы её даже после перерождения. Иначе стандартная молитва возрождения должна была бы сработать, не подхватывая вслед за собой эту гадость.

– Я.. не понимаю, почему ты так поступил. Ты очень странный, Син. Знаешь, обычно люди делятся на два типа – те, кто хочет меня убить и те, кто хочет меня использовать. Но тебя я совсем не понимаю. Почему ты меня не боишься? Почему ты не хочешь меня убить? Почему пытаешься помочь? Почему тратишь на меня столько времени? Возишься, спасаешь… ты же совсем не понимаешь, что я такое, да?

– А я и не человек, Ласка. Я же тари, – улыбнулся я ей, пытаясь обойти сложный вопрос, на который я и сам до конца ответа не знал.

– Тари… тебе следовало бы держаться от меня подальше с такой расой.

– Почему? Я чего-то о тебе не знаю?

– Нет, Син. Это обо мне знают все. Я – пустотник.

– И что с того? – не сразу понял я, но сердце забилось чаще.

– Для тари заражение пустотой означает смерть, – спокойно вынесла мне приговор Ласка. – Пожалуй, для тебя я даже опаснее, чем для других. К тому же.. отрицатели и.. другие. Они во многом правы. Твоя дружба со мной делает и тебя немножко изгоем. Это очень невыгодная дружба, Син.