Текст книги "Молоко и мёд (СИ)"

Автор книги: Артем Рудик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Печать шестая – Памперо – Будем искать бутылку колы в Калахари?

Южно-Африканская Республика, Городок Александр-Бей, 1 февраля 1968 года

Оказаться в жаркий сезон на пустынных берегах речки Оранжевая, так себе перспектива. Оказаться тут в результате авиакатастрофы, без всего, в компании одной только пумы тоже сомнительное удовольствие. Но хуже всего, конечно, то, что мы потеряли Феликса. Нет, мне в отличии от Санта-Анны нет особого дела до него лично.

Но Австер просил меня приглядывать за ним. Я обещала тилацину, что научу неофита ответственности и заставлю повзрослеть. А в итоге может статься так, что взрослеть будет уже и некому. Вряд ли Феликс настолько же привык падать с огромной высоты, как я. Боюсь, для него такое падение может быть смертельным. Особенно, если его часть самолёта упала в океан.

Конечно, ещё хуже было бы, если бы его нашла Хамсин... Хотя у нас и так, и сяк выходит в два раза больше работы. В общем, да, ситуация не весёлая. Радовало только то, что и в этом захолустье, посреди "Запретной алмазоносной зоны", можно было достать вкусной еды.

Так, я вышла на хлипкую террасу той полуразваленной хижины на отшибе, что мы с Анной выбрали в качестве временного убежища. Смахнув пыль со столика, я поставила небольшую тарелку с домашним пряным билтонгом из мяса страуса. Затем налила себе кружечку заранее заваренного чая ройбос. И исключительно созерцательно стала наблюдать за вяло текущей Оранжевой, пребывающей в состоянии межени.

Воздух даже в такой близи от воды был сухой и пыльный. Но хотя бы тень меня уже радовала, как и нехитрый вкус перчёного вяленного мяса и слегка сладковатый травяной чай. В общем, я наслаждалась моментом.

Вскоре, со стороны городка пришла пума. Её лицо было старательно замотано куфией, но и под платком было видно победное выражение. Размотав свой головной убор и хищно улыбаясь, она с грохотом шлёпнула на стол схематичную военную карту местности:

– Ну что, возрадуйся! Следующую ночь мы не будем спать на полу в этой дыре!

Не отрываясь от чашки с чаем, я мельком глянула на её находку: на карте было множество схематичных пометок и изображала она окрестности Александр-Бей и всего устья Оранжевой.

– Надо же, где ты это достала?

– У одного африканеерского офицера... Ну, мне пришлось проделать в себе и нестандартно использовать пару новых отверстий... – она похлопала себя по животу, где было два новых шрама

– Ладно, я поняла, можешь не продолжать. Что на этой карте такого ценного?

– Да так, знаешь... Здесь отмечены два военных аэродрома, бронетанковая база, опорный пункт Юго-Западной полиции... В общем, есть чем поживится.

– Предлагаешь штурмовать укреплённые позиции войск Хамсин?

– Ну почему сразу штурмовать, они на своих постах совсем расслабленные, их обойти как нечего делать, – она снова похлопала себя по свежим шрамам, – Аккуратно проскользнём, например, к вертолётам и полетим искать Феликса. А потом прибьём Хамсин. Что она нам сделает, если у нас будет вертолёт?

– Ладно, мне впервые действительно нравится ход твоих мыслей. Но сейчас, в жару, идти туда не вариант. Даже если они запекаются в штабе и расслаблены как сонные мухи, ночью всё равно будет безопаснее.

– Тогда у нас ещё целый день в запасе.

– Пляж?

– Почему бы и нет? Тут так безлюдно, что пляж будет практически в первозданном виде. – ей явно нравилась эта идея ничуть не меньше, чем мне.

Наскоро собравшись, мы направились к океану. Погода была как раз для того, чтобы немного понежится на солнце и искупаться. Аккуратно пробравшись мимо огромного комплекса горнодобычи на берегу, который, со всей вооружённой до зубов охраной, выступал отличным отпугивателем для всех, кто мог бы потревожить наш отдых, мы оказались на укромном пляже.

Он был скрыт от посторонних глаз высокими зарослями каких-то камышей, а чтобы до него добраться нужно было пройти по длиннющей песчаной косе. Даже с другого берега его было практически не видно, ибо река в этом месте была достаточно широкой. В общем, отличное место для отдыха, с не слишком глубокой и бурной водой. Здесь можно было даже без опаски оголиться. А это было просто необходимо, так как никакого нижнего белья из обломков спасти не удалось.

Нам ещё крупно повезло, что среди тех многочисленных вещей, что не оказались уничтожены и были в той части самолёта, с которой мы и упали, оказались полотенца, солнечные крема и даже зонтик. Конечно, не планировалось всё это использовать именно так, мы всё же не на отдых летели. Но защита от солнца есть защита от солнца.

Для меня это было особенно важно. Поскольку, в отличии от пумы, я не терпела солнечных ванн. Мне нравилось на пляже, нравилось созерцать как волны накатывают на песок. Я вполне могла слегка окунуться, чтобы охладиться. Но вот прямые солнечные лучи... увольте. В Андах погода совсем другая, и от не менее палящего солнца можно легко укрыться под несколькими слоями одежды, скрыться в тени пещер или в лесах. В конце концов в долинах с кристально чистыми озёрами, где мне больше всего нравиться купаться, из-за нависающих громад солнце показывается всего на пару часов.

А вот к такому климату я не привыкла и за семьдесят тысяч лет. Да и, если честно, не особо пыталась, путешествия мне не особо интересны. Всё равно нет места прекраснее, чем родные Анды, даже не смотря на всю ту боль, что они мне подарили.

В общем, я спряталась от палящих лучей под зонтом. С холодной баночкой Доктора Пеппера и остатками билтонга, день становился совсем прекрасным. Никогда не думала, что буду в таком прекрасном настроении рядом с Санта-Анной. Та, кажется, тоже ненадолго забыла о старых обидах. По крайней мере, мы обе умеем сотрудничать, когда это необходимо.

– Эй, Памперо, намажешь мне спину? – спросила девушка и протянула мне лосьон.

Я кивнула, села ей на спину, нанесла на лапы средство и хотела уже было приступить, как вдруг остановилась, так и не коснувшись идеальных лопаток. Мои шрамы снова неприятно зазудели под солнечными лучами. Я вздохнула, всё же начав растирать крем:

– Завидую я тебе, Таянна. – я впервые за многие века вспомнила про настоящее имя пумы, – Ты всегда, с самого рождения и до сего дня делала всё, что тебе хотелось.

Я не видела её лица, но она очевидно хмыкнула:

– Да, но не смотря на все старания, я так и не исполнила мечту. И забавно, что я всегда завидовала тебе, что ты была рождена с тем, о чём я всегда мечтала.

– Ну, мне это было не особо по нраву, – произнесла я, спускаясь ниже, к рёбрам и аккуратно промазывая не только саму спину, но и бока, – Да и тебе бы, на моём месте, всё это бы не нравилось. Это как сразу родиться богатым, умным или красивым. Не прилагая труда к своей цели, ты никогда не сможешь по-настоящему оценить результат. Да и это убивает любую заслугу. Я никогда тебе этого не говорила, но я действительно восхищаюсь твоим упорством. Даже если оно бессмысленно. Нет, даже вернее, тем более что оно бессмысленно!

– А я думала, что ты меня ненавидишь!

– Нет, это совсем не так. Я не терплю только Либеччо. – я пересела на ноги и перешла к намазыванию нижней части спины, – Он олицетворяет всё, что я терпеть не могу: подчинение обстоятельствам и безответсвенность. Более того, он самолично всё это выбрал, с полным осознанием решил, что переделать себя для тебя будет хорошим вариантом. Просто потому, что это путь наименьшего сопротивления. А потому он заслуживает всё, что с ним происходит. И, если ты, в конце концов, убьёшь его, это будет вполне справедливо.

– То есть ты не против того, чтобы я заменила его Феликсом?

– Только если Феликс окажется таким же бесхребетным и безответственным ничтожеством. Но тогда, поверь, он не даст тебе того, чего ты ищешь. – я стала обрабатывать бёдра, – Но и мне тогда не будет его жалко. Я помогаю ему, потому что у него ещё есть шанс стать тем, кто заслуживает уважения. Мне бы не хотелось, чтобы ты это в нём испортила.

– Хочешь, чтобы я оставила его в покое? – она развернулась, перевалившись на спину.

И посмотрела со своим обыденным безумным огоньком мне прямо в глаза. Я не шелохнулась, продолжая сидеть, где сидела, опершись ещё намасленными руками на её шрамированный живот:

– Это будет лучше для тебя же. Я желаю тебе чего-то лучшего, чем ещё один Либеччо. Такие как он тебя не заслуживают.

– Тогда... – она задумчиво постучала пальчиками по подбородку, – Мне нужно что-нибудь взамен. Что-то, что сможет перевесить мою текущую одержимость лисёнком. Мне вот начинает нравиться твой ход мыслей. Говори ты мне такое почаще, и мы могли бы стать ОЧЕНЬ хорошими друзьями.

– Я не ищу дружбы, Тайи. Дружба это спокойствие и стабильность. И, конечно, зависимость. Это всё не мой стиль.

– Тогда, ты можешь дать мне кое-что другое... Как насчёт немного дикого веселья?

–

Когда наступила ночь, я заняла позицию неподалёку от военного аэропорта при оперативной базе Ораньемунда. Это был не слишком хорошо защищённый полигон с парой ангаров и одной взлётно-посадочной полосой. Кроме решётчатого забора и редких ленивых патрулей абсолютно ничего не преграждало путь к заветным вертолётам.

Всё же это был центр "Шпергебита", вся земля которого от Уолфиш-Бей до самого Фридендала была усеяна алмазными карьерами и военными базами, их стерегущеми. Население здесь в основном белое, по большей части сотрудники DeBeers, мирового алмазного монополиста. Его владелец, Гарри Оппенгеймер был под особым покровительством Хамсин, так что и его имущество защищали в сто раз лучше, чем улицы Кейптауна или Йоханнесбурга.

Все, кто мог бы бунтовать против перекапывания Намиба были высланы в бантустаны, или выгнаны африканерами в Анголу. Что ни говори, а старая гиена могла одновременно поддерживать в своих землях вечную войну и в то же время блаженный мир.

В общем-то да, мы могли просто прийти и взять то, что хотели. Но Таянна предложила план куда более экстравагантный и "взрывной". Буквально. Кроме того, он, возможно, упростит наши поиски.

Мне оставалось только дождаться её сигнала, чтобы привести нужные шестерёнки в действие. И вот, я увидела её, подобравшуюся к диспетчерской вышке и махавшую мне оттуда. Значит, пора.

Усилием воли я активировала двигатели десятка автомобилей. Было непросто выстроить и управлять такой сетью. Но, благо, большая часть авто и так стояла припаркованными у щедро рассыпанных в округе шахт. Мне даже довелось коснуться пары огромных карьерных самосвалов. Оставалось только заставить всё это добро въехать, ну например в склад промышленной взрывчатки или в роторный экскаватор, чтобы передать заряд энергии сознания...

Я напряглась, моя голова тут же страшно разболелась, но уже через несколько секунд в окрестностях прозвучал страшный грохот. Сразу целая серия взрывов озарили небо ярким заревом. Шалость удалась. Уже представляю, как бешено и нервно прямо сейчас начальники смен орут в трубки своих рабочих телефонов, сообщая о чрезвычайной ситуации.

Через каких-то пять минут, разбуженные солдаты рванули на своих джипах в разные стороны. Они наверняка настолько напуганы невероятной атакой фантомных повстанцев, что и не заметят, как у них украдут целый вертолёт. Им сейчас явно будет не до того.

Пума начала действовать, она влетела в диспетчерскую. Через каких-то пару минут из окна башни выпало два тела. Одно из них встало, похрустело костями и зашло обратно. Очевидно, Тайи действовала с достойным размахом. Я решила не отставать и выполнить ещё одну важную часть плана. Я быстро преодолела расстояние до ангаров. Один из них, абсолютно попустительски оказался даже не закрыт.

И это был настоящий джекпот. Внутри оказалась "Пума" или же Аэроспасьяль Триста Тридцать, с уже нанесёнными на фюзеляж опознавательными знаками местных ВВС: антилопой, вписаной в силуэт звёздчатого форта. При виде этой винтокрылой красотки, у меня приятно защекотало внизу живота. Новинка... даже вернее экспортный прототип, который я давно хотела обкатать.

Но, конечно, я едва бы решилась просить у Зефира один из шести предсерийных прототипов. Я с ним в столь же отстранённых и холодных отношениях, что и со всеми остальными членами Общества. Разве может быть хоть один человек интересен и привлекателен также, как это произведение инженерного искусства, способное развивать двести семьдесят в час и нести на борту целых две тонны груза? А эта форма стекленея кабины, этот фюзеляж, эти два турбовальных двигателя, двадцатимилиметровки встроенные в фюзеляж... Чистая эстетика!

И мне повезло попробовать этого зверя до того, как он вышел бы на рынок, и я смогла бы его купить. Видимо Хамсин находится в каких-то неизвестно тёплых отношениях с Зефиром, раз такую красавицу доставили в её распоряжение, чтобы показать, как удобно с этого вертолёта стрелять по повстанцам... Неужели... Да нет, только не эта гиена.

Кто-кто, а Хамсин всей душой ненавидит мужчин и считает, что те должны подчиняться женщинам, как то было ещё на заре родоплеменного строя. Кроме того, у этих двоих абсолютно полярный подход к решению проблем. Они столь же похожи, сколь похожи я и Таянна.

Опомнившись от размышлений и благоговейного созерцания прекрасной вертушки, я взяла себя в лапы и выкатила машину из ангара. Сидеть в кабине и держаться за ручку вектора тяги было сплошным удовольствием. Всё моё тело напрягалось и наливалось приятным предвкушением, когда я заводила двигатель. Когда тот заурчал и по корпусу прошла вибрация, я поняла, что не хватает только одного...

Я достала из кармана лётного комбинезона последнюю из спасённых баночек "Доктора Пеппера". Пригубив прекрасный солодовый напиток, я взялась за ручку управления и, набрав обороты, взлетела. О да, лучше и быть не может!

Пума управлялась легко и послушно подчинялась всем моим командам. Такая вертушка будет прекрасно себя чувствовать даже в запутанных и узких каньонах Анд. Но пока мне предстояло протестировать её в открытом поле. Аккуратно подведя машину к остеклению радиовышки, я дождалась, пока Санта-Анна перепрыгнет внутрь, держа в руках лист с напечатанными радиошифровками. А затем, особо не переживая за возможную погоню, повела вертушку в сторону плоскогорий.

Таянна села на соседнее место пилота, вид у неё был довольно озадаченный:

– Она знает, что мы её ищем! – сказала она, тряся добытыми бумагами.

– Ну разумеется, она же и приказала нас сбить.

– Нет, ты не поняла... Она видимо знала и то, что мы попробуем найти её по картам и шифровкам. Вот в этой говориться, цитата: "Сообщение для козочки и кошечки. Я жду вас в Городе Грехов".

– О, это всё значительно упрощает, даже если для нас подготовили ловушку. Хамсин достаточно самолюбивый воин, чтобы бросить нам открытый вызов и попытаться убить нас самолично.

– Но что такое этот "Город Грехов"? Не Йоханнесбург же?

– Нет. И вообще странно, что ты не знаешь... Мне кажется, это одно из самых знаменитых мест Африки – "Долина Казино" к северу от Растенбурга, также известный как бантустан Бопутатсвана. Африканская столица венерических заболеваний, проституции и мировая добычи платины, прямо посреди пуританской и консервативной ЮАР. Белые ревнители морали и активные сторонники сегрегации днём трезвонят о морали в правительстве, в Претории. А вечером отправляются спускать тысячи и сотни тысяч рандов в рулетке и творить разврат в компании десятков чернокожих женщин. В общем настоящая утопия разврата и богатства, выстроенная в резервации на горе хрома, ванадия и других ископаемых.

– Хо-хо, да, мне уже нравится это место. Самое то, чтобы как следует зажечь. Долетим до туда?

Я поправила свои "авиаторы", подвинув их глубже на нос:

– Придётся сесть на дозаправку, но мы будем на месте через каких-то три-четыре часа. Посмотрим, какой дворец-казино Хамсин там себе строит...

Печать шестая – Санта-Анна – Наверное, боги сошли с ума!

Бантустан Бопутатсвана, неподалёку от Растенбурга, 2 февраля 1968 года

Хамсин была не от мира сего и это знали почти все в Обществе. Буквально. Её родина, ныне уничтоженная, лежала далеко за орбитой Плутона, в облаке Оорта. Это был холодный и бессолнечный мир, называемый на языке матриархального народа гиен, Фаэтон. Греемый только внутренним теплом ядра, вулканами и геотермальными источниками, этот мир представлял собой то ещё местечко.

Как и любая цивилизация, развившаяся в суровых условиях, народ Хамсин вынужден был быстро развить очень высокие технологии, чтобы хоть как-то справиться с недружелюбной средой. Они быстро объединили свои государство в одно, придумали ядерные бомбы и космические корабли. Их немногочисленные армии амазонок, возглавляемых матриархами, были прекрасно вооружены и натренированы в самых суровых условиях.

И, как и любая обделённая ресурсами народность, обладающая внезапным техническим преимуществом, конечно же они обрушились с завоевательным походом на Землю. Тем более, что вытянутая орбита их планеты тогда принесла её из далёкого и холодного пристанища транснептуновых астероидов прямёхонько к Марсу. Даже далеко лететь теперь особо не надо было.

Кровососущие, светобоязненные и крылатые пришельцы думали, что примитивные люди не смогут им ответь. Они считали, что племена, населявшие богатую и плодородную планетку, примут их за богов, понесут им жертвы и станут их рабами.

Они не знали, что у этой планеты уже есть свои боги. Те, кто сейчас остался в легендах, как вампиры и "звездный народ", столкнулись с Обществом и нашими проклятиями. Наша власть уже тогда была безграничной, благодаря Австеру. Ведь тогда, его стараниями мы уже заточили Мауи и поделили планету между собой. Он же, на пару с Зефиром, создал оружие, которым мы смогли бы дестабилизировать ядро Фаэтона и разложить его на кучу безжизненных обломков. Австер доставил его на вампирскую планету хитростью, под видом дара и дани от лица покорённого народа.

Сейчас всё, что осталось от этой планеты летает в Поясе Астероидов между Марсом и Юпитером. А сами эти события легли в основу легенд о "битве богов" и "Гиперрасовой войне", хотя, конечно, ничего столь эпичного, сколь это ныне описывают, в той заварушке не было.

Те немногие кровососы, кто остался на Земле и разбежался по всяким норам, уже не могли нам противиться. Из войны и завоевания всё превратилось в охоту на затравленных зверей. Я самолично тогда убила пару тысяч вампиров. Но вот с Хамсин, что была во время вторжения матриархом одной из армий воительниц, справиться я не смогла. Она была сильна и отчаянна.

Что хуже всего, воспитанная в традициях женской власти, бороться честно, то есть будучи наиболее уязвимой, она была готова только с женщинами. А ни я, ни Трамонтана, так и не смогли её одолеть в бою один на один. Единственный, кому удалось победить непокорную гиену-вампира, был Зефир. Всё благодаря его гормональному проклятию. Он был из того класса древнего жречества, которого у меня на Родине, в Ацтлане, звали мукс или бизаахами.

Во многих древних культурах было нечто подобное: шаманы часто считались своего рода третьим полом. Это было как бы следствие шаманской болезни. Что-то, что приходит вместе с возможностью общаться с духами и взывать к силам природы. Такие люди как бы находились вне рамок и стандартов, их поведение и социальное положение тоже были специфичными, далёкими от биологических понятий. Где-то на грани гермафродитизма.

Собственно, Зефира эта неопределённость посетила вместе с гормональным проклятием. Он всегда балансировал где-то на грани женской эмоциональности и мужской рациональности. Да и внешне по нему часто сложно было понять, к какой стороне он склоняется хотя бы физически.

Именно это позволило ему завоевать уважение Хамсин, не терпевшей мужчин. Он стал тем единственным исключением, которого она не считала грязью из-под ногтей. И он ответил схожим уважением: предложил ей стать частью Общества. По большому счёту Хамсин даже не обладает проклятием, все её способности часть её естественной природы. Как и её взгляды сохраняют остатки её вымершей культуры: вечной войны, рабства и доминирования женщин.

Конечно, у нас были причины опасаться, что именно Хамсин перейдёт на сторону вырвавшегося Мауи. Она, как и Венег часто ностальгировала по былым временам и была бы только рада, поверни цивилизация к первобытности, как того хотел наш кролик. Да и, на деле, ей не то чтобы нужен был повод повоевать. Даже если придётся драться против всех.

Памперо, к слову, ничего ни о Гиперрасовой войне, ни о происхождении Хамсин не знала, все те события она провела в уединении у себя в Андах, абсолютно наплевав даже на столь глобальные разборки. Козочка вообще тогда особенно отдалилась от нас от всех. Даже от меня!

А ведь поначалу мы очень хорошо общались, деля общую судьбу. Мне очень нравилось с ней проводить время, иногда устраивая разрушения и хаос, а иногда и в тишине созерцая мир. Но в один момент, без видимой причины, это всё закончилось. Она стала резко холодна и далека, практически игнорируя меня. А моя симпатия превратилась в ненависть и зависть. Я никогда не была и не могла быть столь самодостаточной и сосредоточенной на самой себе.

В общем, поэтому же я восхищалась Австером, который в то же время начал особенно блистать для меня. У них была эта общая бесконечно притягательная автономность. Только, конечно, козочка была более... трансцендентной что ли? Она не тонула во всеобщем внимании, сосредотачиваясь лишь на особо интересных ей вещах и не обращая внимания ни на что вокруг. В этом состоянии потока она выглядела особенно мило.

Вот и сейчас, она уже третий час была полностью погружена в ведение вертолёта, не обронив ни слова. Вырвало из её из транса только внезапное нападение, на подлёте к Городу Грехов: огромная пуля внезапно пробила стекло и влетела прямо мне в глаз. Феликс, кто ещё мог обладать такой точностью?

Памперо собралась быстро и тут же повела вертолёт ниже, уводя нас из-под огня, однако следующая крупнокалиберная пуля прилетела в хвост вертушки, сбив козочке всё управление. Машину закрутило в воздухе и она понеслась прямиком на заливаемое светом тысяч ламп здание казино.

Вертолёт пробил собой не очень прочную крышу двухэтажного здания и приземлился прямиком в центре зала, полного столов с рулетками. Птичка рухнула очень филигранно, так что это была практически мягкая посадка. Я практически сразу вылезла из кабины в роскошный игральный зал.

Тут, среди помпезных интерьеров в африканском стиле, золотых статуй животных и множественных охотничьих трофеев стояла Хамсин. Уже вскоре, рядом с ней возник и Феликс, аккуратно спустившийся с террасы на крыше. Лис стоял рядом с гиеной безжизненно, с мутными глазами и противотанковым "Бойсом" наперевес. Сама же вампирша была во всей красе: с выпущенными крыльями и надетым боевым скафандром-доспехом. Она хранила его ещё с тех пор, как потерпела поражение в Гиперрасовой войне и теперь им явно демонстрировала то, что собирается взять реванш.

Никто не проронил ни слова, пока Памперо также не вылезла из кабины. Она вообще удивительно легко переживала любые падения. Вот и сейчас, когда она была вытянута из потока, козочка быстро пришла в себя и сказала гиене:

– Обязательно было разбивать такой хороший вертолёт?

– Мне хотелось красиво вас посадить, и малыш Феликс смог мне это устроить ровно так, как я и представляла. Для мужчины от него не так уж и мало пользы, знаешь ли.

– К чему этот пафос? – мою напарницу явно больше печалил факт утери вертолёта, чем та ситуация, в которой мы оказались.

– Любая хорошая дуэль должна быть пафосной и эпической. Ну и конечно же честной, – гиена горделиво упёрлась рукой в бедро, что из-за доспеха казалось ещё более дородным, – И когда речь заходит о вас двоих, ради честности приходиться организовывать специфические условия. Благо, у меня есть малыш Феликс, который послушно организует для большой Ма и сбитие этой вашей леталки, и не вмешательство одной из вас в мою дуэль со второй.

– О, вот оно как... – сказала я, – Я буду не против сразиться с тобой ещё разок. Взять свой реванш.

– Я не буду драться с тобой, Анна. Я и так знаю, что ты проиграешь. Тут нет никакого азарта. – покачала головой Хамсин.

– Я вообще-то тренировалась! – запротестовала я.

– Я тоже, – отрезала гиена, – И мне куда более интересно, что сможет показать из себя козочка без этих своих разумных машин.

– Без своего главного оружия? – спросила Памперо, скептично поднимая бровь.

– Я дам тебе оружие, и ты покажешь мне, чего стоишь. Ты единственная в Обществе, от кого я не знаю, чего ожидать. Это будет хорошая битва. – она на секунду задумалась, – Если я выиграю, то выпью вашу кровь, а пустые оболочки тел заставлю служить себе в качестве раболепных слуг, до той поры, пока ваши хрупкие тушки не издохнут. Когда это произойдёт, я сделаю из ваших красивых черепов чаши для крови. Это будет ваша наказание за то, что посмели вторгнуться на МОЮ территорию, чтобы вами там не двигало.

Ни Памперо, ни я на такую браваду не купились и не дрогнули, хотя мы обе понимали, что в случае победы Хамсин исполнит своё обещание. Памперо вообще казалась довольно расслабленной:

– Это не совсем честный бой в любом случае, ты в доспехе, а я нет.

– Я об этом подумала, раз уж честь обязывает меня сражаться в броне моего народа, я приготовила для тебя самый совершенный доспех твоего, – она указала на стоявший неподалёку стенд с броней ардити, что выглядела несколько смешно на фоне её собственных лат, – Это самое современное что может предложить человечество. Да, она не обладает ни пневматикой, ни сервоприводами, как вот этот... – она согнула руку как бы в демонстрации стального бицепса, – Идеальный пример женского гения и вампирской мудрости. Ошибка природы, навроде человечества, смогла разве что пластин от пуль наварить. Так что, пользуйся тем, что ваш вид имеет. По мне так это будет честно.

– О, вот оно как, ну тогда я вообще откажусь от защиты.

В целом, лёгкий и элегантный обтягивающий лётный комбинезон, подчёркивающий её грациозность и не стесняющий движения, и правда был лучшим выбором, чем броня которая не сможет сдержать и одного сокрушительного удара Хамсин. В том числе и с эстетической точки зрения. Учитывая пафос ситуации, что-что, а в плане стиля козочка точно будет блистать. Особенно в этом её плаще-накидке, также не стесняющим движений.

– Это твой выбор. – хмыкнула Хамсин, – Также у меня тут есть много видов оружия...

– От него я тоже откажусь, – Памперо выглядела так, будто бы у неё уже есть какой-то план.

– На моей Родине, Фаэтоне, самки с рождения сражались за власть голыми руками. Если ты могла размозжичь череп сопернице одним ударом и не раз показывала это на выскочках, то тебе доставался и лучший кусок, и главное место за столом, и власть, и самцы-рабы. Власть всегда строилась на том, что ты можешь сделать руками с костями врагов... Так что мне даже нравится, что мы будем драться на кулаках. Это то, как женщины и должны решать вопросы! – она сплюнула в сторону Феликса, – А теперь ты умрёшь, коза драная.

С этими словами воительница бросилась в сторону Памперо, а Феликс взял меня на прицел, чтобы я не могла вмешаться. Между соперницами было метров тридцать, но при своих габаритах, Хамсин была невероятно быстра. Правда, козочка оказалась куда быстрее. Она изящно и элегантно отпрыгнула от сокрушительного удара, пронёсшегося всего в паре метров от неё. Затем от следующего, потом от ещё одного.

Тогда я приметила, что в её ушах наушники от закреплённого на поясе кассетника. Наверное, в ушах у неё играет боевая музыка, в ритм которой она перемещается по большой площади роскошного зала.

Козочка двигалась плавно, будто бы парила по полю бою, играюче уклоняясь от агрессивных и самоуверенных выпадов Хамсин. Конечно, вряд ли она рассчитывала измотать гиену, та была выносливее любой лошади. Но тогда что именно она планировала?

С таким монстром как Хамсин грубой силой не совладать. Двигаясь быстро и совершая рывки с помощью своих огромных крыльев, она с лёгкостью разламывала громоздкие игорные столы и швыряла в свою соперницу попадавшуюся под руку мебель. Впрочем, и от этого Памперо уклонялась.

Она двигалась практически в потоке, казалось бы, чисто интуитивно чувствуя происходящее в бою. Вот Хамсин, уже явно раздражённая тем, что соперница убегает от неё и не даёт по себе попасть, делает рискованный и решительный выпад со скоростью паровоза налетая на козочку. Размашистый удар, патагонка ловко проскальзывает под стальным кулаком и, наконец, мимолётом касается брони соперницы.

Хамсин на секунду недвижимо замирает, давая козочке отскочить подальше. А затем, внезапно, бьёт сама себя кулаком. От такого удара она падает. Но этого, очевидно, мало, чтобы уложить такого воина. Пока непослушные руки пытаются ударить гиену по лицу, она активирует экстренное раскрытие брони и резко вылезает из собственного же костюма. Древний доспех тут же встаёт и принимает боевую стойку.

– Твой боевой скафандр и правда технически совершенен. – сказала Памперо, стряхивая пыль, – Но это всего лишь механизм. А значит, тебе он больше не принадлежит.

Смахнув кровь с рассечённой губы, Хамсин злобно произнесла:

– Да я от тебя только ножки, да рожки оставлю, сучка!

Она рванула сначала к собственной ожившей броне увернулась от стального хука. Быстро схватила непокорный костюм одну лапу заведя под колени брони, а второй надавив на нагрудник, она резко и жёстко сломала хребет собственного экзоскелета об колено, так что тот, дёргаясь, упал.

Затем гиена с воем рванула в сторону козочки, слегка подлетев на крыльях. Без брони прыти у неё стало больше, так что от этого рывка даже Памперо не смогла уклониться и оказалась повалена огромной воительницей на пол. Та, без лишних раздумий обнажила клыки и уже собиралась было впиться в горло обездвиженной и придавленной козы. Но тут снова дала о себе знать броня, схватив гиену сзади за голову одной рукой, а другой нанеся три быстрых удара в бок.

Хамсин взвыла, пытаясь вырваться и ударить собственную броню. Это позволило Памперо выбраться из захвата, а затем заставить древний бронескафандр схватить противницу в крепкие железные объятия. Доспех сжал гиену до хруста костей. Больше драться она не могла, лишь тяжело дышала и мотала головой от бессилия.

– Нет, действительно неплохая штука. – сказала Памперо, теперь без опаски подбираясь поближе к воительнице, – Даже ты не смогла в боевом угаре сломать собственную защиту. Но на одни только технологии полагаться глупо. По крайней мере в битве со мной, – она дружелюбно похлопала гиену по щеке.

Гиена ещё пару секунд тяжело дышала, затем будто бы собралась, грузно вдохнула и сказала: