Текст книги "Приграничное владение 4 (СИ)"

Автор книги: Артем Матюшенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 38 страниц)

Глава 26

Не так много времени понадобилось Саше, чтобы начать читать рукописную книгу легендарного мага. Четверть часа он вглядывался в текст, пока прописные знаки руницы древних стали складываться в слова, а позже и понятные ему предложения.

Не просто читал труд мага-воина, но и анализировал написанное, делал пометки у себя в голове, почти после каждого описания амулета или боевого заклинания, с помощью прибора древних увеличивая коэффициент полезного действия амулетов или эффективность заклинаний. Изучил кодекс начиная с вступления в «Артефакторику» – первую часть книги и заканчивая послесловием к разделу боевых заклинаний, где Альвертис предостерегал магов в превращении в чудовищ, коим чуждо сострадание и человечность. Писал он, что не должно дар данный свыше, использовать в корыстных целях, превращая себя в эгоиста действующего только в своих интересах. Ну, что сказать, с этим не поспоришь, Саша был полностью согласен с автором кодекса – власть дарованная магическим даром может любого испортить.

А еще Макаров теперь понимал Ларса, с помощью анализатора древних в своей голове, он тоже стал видеть энергетические линии накладываемых знаков в воздухе. Пусть несколько секунд, но это давало огромное преимущество перед обычными магами, действующими скорее по наитию и оттачивающими свое мастерство с помощью бесчисленного количества повторений одного и того же заклинания. Саше же было достаточно пару раз начертать в воздухе знаки и объединить их в общее заклинание и он с помощью анализатора видел все свои просчеты и видел как улучшить плетение. Доводя свои действия до отточенности и совершенства.

Даже простейшее боевое заклинание «воздушного кулака», он улучшил и теперь, сконцентрировавшись и разгоня внутреннюю энергию мог наносить удары невидимым «кулаком» даже за пару метров до цели. А на формирование «копья тьмы», которому его обучил побратим, у него в отличие от самого Лаэрта уходило в два раза меньше времени. Макаров буквально за три секунды формировал сгусток темной энергии и молниеносным импульсом посылал его на расстояние до ста двадцати метров, на треть дальше своего учителя. Практически смертельный выстрел, только для повторения этого заклинания нужно было сложить из знаков и активировать довольно длинное заклинание, так что пускать такие копья со скоростью автомата не выйдет. Это скорее однозарядное ружье в кармане.

Хотя успехи и в артефакторике и в боевых заклинаниях были просто потрясающими, Макаров не стал хвастаться ими перед Ларсом или своим побратимом и уж тем более ничего не говорил Климу или его отцу. Зачем вызывать ненужную зависть? Он и сам чувствовал, что становится сильнее, обретая знания, умения и с каждым днем все увеличивая свой внутренний магический резерв – то бишь ману.

От дальнейшего изучения волшебной книги и оптимизации уже изученных заклинаний, его отвлек Герхард, доложивший что в порту причалил большой грузовой корабль с людьми прибывшими из Валашского княжества. Тогда Саша впервые увидел княжну Агату. Легкая, словно точеная фигурка, под светлым платьем, выразительные карие глаза и чувственная, чуть грустная улыбка.

«Блин, Санек, не нужно снова влюбляться с первого взгляда! В прошлый раз это кончилось совсем не хорошо.» – напомнил он сам себе.

– Там корабль причалил из Валашии, много раненых солдат, несколько семей переселенцев и княжна Агата со свитой. – доложил сэр Герхард.

– Княжна? – не понимая посмотрел на рыцаря Саша. – Какая еще княжна?

– Родная сестра княжича Димитра. – пояснил командир гвардейцев. – Но я с ней не разговаривал, мне это их начальник стражи сказал, лейтенант Воджетич.

– А сам Димитр? – на этот Сашин вопрос Герхард только помотал головой. – Если раненых, говоришь, много значит война у них там? А где сам Димитр, неужели княжич погиб?

– Не знают они, и княжич Димитр и их отец князь Болеслав остались оборонять замок. Но я думаю, если бы дела были не столь плохи, то не отослали бы молодую княжну сюда. – пожал рыцарь плечами. – Раненые, а их наверное, две дюжины не меньше, пока в форте у Капчика. Говорят, к кораблю с боем прорывались.

– Хорошо, там их и разместите. Если есть тяжело раненые, то распорядитесь, чтобы укол «сияющего» им сделали. А сама княжна и свита, где сейчас?

– Так в гостинице при таверне, четыре лучших нумера сняли, а остальные беженцы и солдаты на постоялый двор подались.

– Что, так много народу с княжной прибыло? – удивился Саша.

– Да нет, милорд, – пожал плечами Герхард, – Сама княжна, две служанки, лейтенант дворцовой стражи – тоже из дворян и распорядитель княжеского двора, очень важный дедок. Всего пятеро, ну и солдат пять десятков. Это если вместе с ранеными считать. – пояснил лейтенант.

– Слушай, Герхард, а мне как быть? – немного растерялся Саша. – Самому их встречать идти или тут ждать?

– Ваше сиятельство, да откуда же мне знать? Я же сам с титулом без году неделя, – покраснел Герхард, но думаю самому вам не стоит идти, ну вроде как унижение небольшое. Вы ведь не знакомы? Они должны сами визит владетелю нанести и представиться. Хотя княжна родная сестра Димитра… да не знаю, я! – со вздохом пожал плечами рыцарь.

– Блин, с этим этикетом вашим, в конец запутаешься. – недовольно буркнул маркграф. – Ну не в тронном зале же с короной на голове их ждать, или так надо?

Но сэр рыцарь только показал недоумение на лице и вновь пожал плечами.

– Милорд, ну не силен я в международном этикете. Вы кого другого спросите.

– Ага, кого? Капчика, который всю жизнь мечом махал или Якоба, который вообще в деревне вырос? Ладно, разберемся. – махнул он рукой со вздохом. – Что там, княжна, красивая?

– Очень! – снова покраснел его лейтенант.

– Ну, а чего молчал? Мне же переодеться нужно! – вспомнил Макаров про свой ежедневный наряд – зеленую цифру и берцы. – Ты, Герхард, пока два десятка своих ребят в сюрко одень и как валашская делегация прибудет, то выстрой их во дворе замка почетным караулом. И на кухне предупреди, чтобы вино с закусками подали, как попрошу. – крикнул он уже в след убегающему командиру гвардейцев.

«Так, и как их встречать, в тронном зале с короной на голове или выйти во двор, как радушный хозяин? – задумался Саша. – Вот кто бы подсказал, ну не к Климу же за советом бежать! Пожалуй встречать сестру своего друга сидя на троне, это уже перебор. Но переодеться по такому случаю в парадное одеяние, все одно нужно. – решил Макаров.»

Не успел переодеться, как снова пришел сэр Эр-Бокк.

– Милорд, от княжны пришел солдат. Спрашивает, будет ли угодно, вам принять княжну Агату через час?

«Да что же так официально-то все! Вот ей-ей, какого косяка запорю в общении с этой дамой… или девушкой?»

– Слушай, Гера, а как к княжне нужно обращаться? Она же не замужем?

– Нет, не замужем. – помотал головой лейтенант, – К незамужней титулованной особе, по имени и обращаться – леди Агата. Была бы замужем, тогда по родовому имени мужа.

«По родовому имени мужа? … а по фамилии, то бишь! – понял Саша рассуждения лейтенанта. – Значит, леди Агата. Хорошо, что я вчера из дома пакет с фруктами припер, да и вина дорогого дюжину бутылок, через Сальфаторе взяли. Будет чем княжну и валашских дворян угостить.»

Через час Макаров во дворе замка сам встречал прибывших на остров валашцев. Он надел свой рыцарский плащ с двумя стилизованными львами вышитыми серебряной нитью – подарок лэра Вардиса. А сейчас парадный плащ смотрелся еще дороже, так как Герхард и Капчик в благодарность за свое награждение, подарили ему пять шкурок черных соболей, что привозят торговцы поморяне. Рыцарь и новоиспеченный лейтенант убедили Сашу, что нужно непременно пришить дорогой мех к вороту и по краю капюшона, чтобы подчеркнуть свой статус владетеля большого острова. Плащ скрепил золотой фибулой в виде совы, что подарил ему гномский принц, а на плечи чуть ниже роскошных соболей, накинул золотую цепь владетеля Ригена, с серебряным жетоном – гербом острова.

«Надеюсь не слишком вычурно выгляжу? А то, чувствую себя Димой Зверевым в расшитом висюльками и блестяшками сценическом костюме. Хотя, че сказать – так-то красавец!» – Саша оглядел себя в большое ростовое зеркало, поправил бархатный берет с золотой кокардой и остался доволен своим видом.

Сопровождали княжну двое мужчин, видно те самые дворяне – седобородый дедок, распорядитель княжеского двора и молодой лейтенант с тонкими щегольскими усиками – начальник дворцовой стражи.

Княжна Агата было молода, на вскидку лет девятнадцати – двадцати, не больше. Хотя, лэр Вэллора намного его старше, а выглядит как ровесник, если не моложе. Фигурка у девушки скорее спортивная, но грудь явно ближе к третьему размеру, чем к второму. Карие глаза, вьющиеся каштановые волосы и приветливое, открытое лицо. Светлое платье и меховая накидка на плечах. Саше девушка сразу очень понравилась, даже на некоторое время потерял дар речи разглядывая ее, а потом понял это и закашлялся, почувствовав неловкость.

– Ваше сиятельство, господин маркграф, – важно вышел вперед седобородый дедок, – я распорядитель княжеского двора и хранитель государственной печати, Матиуш Рувво. – он поклонился приложив левую ладонь к сердцу. – Позвольте представить вам мою госпожу, леди Агату из старинного княжеского рода Бакория.

Девушка чуть склонила голову: – Добрый день, ваше сиятельство, господин маркграф!

– Зовите меня просто Александр леди Агата. – кивнул головой в ответ Макаров. – Ваш брат Димитр, хоть формально и состоит у меня на службе, но мы дружны с ним.

– Ваше сиятельство, господин маркграф! – поклонился Саше молодой лейтенант и представился сам: – Радек Воджетич, второй лейтенант дворцовой стражи.

Саша кивнул и лейтенанту, а потом показав рукой на вход в замок пригласил делегацию валашцев: – Добро пожаловать на остров, господа и…леди Агата. – чуть замешкался он. – Давайте пройдем в зал, выпьем вина, отведаем фруктов и мясных закусок.

«Вот, я баран безрогий! Сначала, наверное, нужно было княжну пригласить, а потом уже остальных, кто с ней прибыл!» – начал переживать Саша, сетуя на незнание этикета и свои возможные ошибки.

Агата была поражена только войдя в замок владетеля этого острова, в широком коридоре, который скорее всего вел на кухню горело несколько огоньков-светильников, как и рядом с широкой каменной лестницей. И все бы ничего, в их замке тоже горели светильники и фонари, но тут все светильники были магические. А когда она вместе с господином Матеушем и господином Радеком вошли в большой зал, где был накрыт стол, то и вовсе на минуту потеряла дар речи. С дюжину ярких магических огней отражалось в нескольких, просто огромных зеркалах.

Эти зеркала в золоченых рамах, были даже выше ее роста. Сколько же может стоить только одно такое зеркало, если отец за два зеркала эльфийской работы, каждое всего в пару локтей высотой, отдал дюжину золотых дукатов. «Всего лишь!» – про себя усмехнулась девушка. А когда отцу доставили купленные в Кайре зеркала, они казались ей верхом великолепия.

«Сколько же денег у этого разодетого индюка, если он так выставляет на показ свое богатство? Может пускает пыль в глаза? Хотя нет, один его плащ, расшитый серебром, украшенный драгоценной заколкой и отделанный черными соболями чего стоит, еще цепь с большим серебряным амулетом, да и на руках серебряные перстни с изумрудами. А эти огромные зеркала в тронном зале! Еще бы корону на голову напялил. Знала бы, что маркграф встретит нас разодетый как павлин, так хоть матушкины серьги с сапфирами надела, а то выгляжу совсем как простушка!

Димитр, вроде говорил, что Александр ставленник императора, может таким образом он хочет показать ей, что совсем не ровня каким-то князьям из крошечного княжества? Но брат, очень хорошо отзывался о маркграфе, это он убедил отца, что пока они будут держать осаду ей нужно на какое-то время уплыть на Риген, где правитель, к которому он поступил служить со своей сотней, благородный человек и его друг. Хотя служит этому Александру ее брат, а не наоборот.

Да и все равно, в своем простом платьице и заячьей накидке чувствую себя словно бедная деревенская дурочка, в гостях у своего дядюшки городского менялы. Ничего, отец дал ей с собой целых пятьдесят золотых монет, куплю себе красивую меховую накидку и закажу новое платье. И в следующую их встречу, еще надену матушкины серьги и бабушкин большой перстень, покажу что тоже не из бедной семьи.»

Маркграф Александр угощал их разными неизвестными экзотическими плодами, видно привезенными с Южного континента, наливал дорогие вина. Стыдно сказать, но Агата сегодня впервые попробовала шоколад, про который раньше только слышала. Она даже хотела с равнодушным видом проигнорировать новомодное лакомство, показать, что не будет набрасываться на его угощения как простушка, но любопытство взяло верх и она попробовала небольшой кусочек. А потом, не смогла сдержать себя и съела еще несколько сладких и ароматных ломтиков, за что в душе корила себя.

После, посещения замка маркграфа, она заперлась в своей комнате и достала отцов кошель, с целой грудой золота. Правда теперь солидов было не полсотни, а сорок пять – три монеты они заплатили капитану большого грузового корабля, а еще две ей обошлись четыре лучших комнаты арендованных на седмицу, в гостинице при таверне. Правда в эту стоимость входило и трехразовое питание, и ванна, каждый вечер наполняемая слугами горячей водой, в специальной ванной комнате. Дома она обходилась большим кувшином теплой воды, но тут не смогла устоять и заказала водные процедуры предложенные ей хозяйкой таверны.

«Так, сколько можно взять денег, на пошив платья и покупку красивого манто – пять, или даже семь монет?»

Она вовсе не транжира и все тратить не собирается, понимая что отец, скорее всего отдал ей все наличные монеты, что были у него в данное время, поэтому возьмет немного, только чтобы не ударить в грязь лицом перед этим богатеньким маркграфом, а остальное вернет отцу, когда осада закончится.

В дверь постучал один из гвардейцев, что постоянно теперь находились в коридоре возле дверей ее комнаты.

– Леди Агата, к вам господин Рувво! – успел выкрикнуть рослый парень, прежде чем его плечом оттер сухенький седобородый распорядитель их двора.

– Простите меня, госпожа, вы верно отдыхаете с дороги, я как всегда не вовремя?

– Все хорошо, пока подсчитываю предстоящие расходы, – улыбнулась девушка, показав на золотые монеты, что лежали на столе – проходите, Матеуш.

– Госпожа, вы поступаете очень мудро, – чуть поклонился старичок, – я как раз хотел поговорить по поводу наших расходов.

– Расходов? – переспросила девушка, удивленно глянув на советника отца.

– Да. Вы верно слышали, что последние дни у вашего батюшки были некоторые проблемы с деньгами – пропал караван с товаром и часть средств пришлось уплатить по требованию короля Остии за… ну не суть важно. Но дело в том, что князь Болеслав немного задержал выплаты солдатам. С нами на остров прибыло двадцать пять гвардейцев из дворцовой стражи и двадцать пять воинов, что отобрал князь из армейцев. – старичок замялся, поджав губы, но Агата кивнула:

– Да говорите как есть, господин Рувво, отец дал мне с собой достаточно средств. Не понимаю, почему он не заплатил солдатам своевременно. Раздал бы деньги всем солдатам, а уж оставшиеся монеты дал мне с собой.

– Вы, госпожа, из своих средств сняли четыре комнаты в гостинице и я от всех благодарю вас за это, – снова чуть склонился старичок, – но больше половины солдат ранено, им требуются средства на лечение, да и за постоялый двор нужно внести плату. Они спрашивают, не могли ли вы, госпожа, выдать причитающееся им жалование за прошлый месяц?

– Конечно, Матеуш, в чем вопрос! Вы ведь с Мартой тоже не получили выплату? Я же понимаю, что людям нужны средства на лечение и ночлег.

– О, госпожа Агата, не беспокойтесь за нас с женой. У меня еще есть, кое-какие накопления, выдайте жалование простым солдатам.

– Я выдам деньги всем, и вам, и солдатам, и Веронике. У нее сын, а муж погиб сопровождая тот злосчастный караван. Я и моя семья, тем более в долгу перед ней. Я выдам ей, и жалование моей служанки, и плату причитающуюся ее мужу. Давайте, Матиуш, вместе посчитаем деньги?

– Да, госпожа! Я только схожу за своим письменным набором. – выскочил старичок из ее комнаты.

– Сколько?! – Агата не поверила своим глазам, когда Матеуш вывел очиненным пером на листе плотной бумаги окончательную сумму. – Так много?!

– Леди Агата, давайте я проверю подсчеты еще раз, – чуть виновато засуетился старичок и принялся вновь называть цифры оплат, водя по записям своим крючковатым пальцем. – двадцать пять солдат, каждому по восемь крейцеров ежемесячной выплаты и того, ровно десять солидов. Двадцать пять гвардейцев, по десять крейцеров за месяц службы, итого пятнадцать. – старичок чуть понизил голос и наклонился к девушке. – Господина Радека, тоже считаем?

– Конечно! Я же сказала, всех и Радека, и Веронику, и вас с Мартой.

Распорядитель вздохнул, но продолжил свои подсчеты.

– Плюс тридцать крейцеров гвардейскому лейтенанту Радеку. Веронике восемь крейцеров и еще десять крейцеров за ее мужа. Ну и нам с Мартой тридцать.

– Господин Рувво, – девушка погрозила старичку пальцем, – не нужно лукавить. Я же знаю, что вы получаете столько же, сколько и первый лейтенант. Только вам два солида и восемь крейцеров Марте.

– Да вы же разоритесь, выплачивать мне на чужбине полную плату! Я распорядитель княжеского двора, а где он сейчас этот двор? Я, да две ваших служанки? Мне старику много ли нужно, тем более комнаты вы уже оплатили.

– Давайте не будем спорить. Сколько всего вышло?

– Двадцать девять солидов и шестнадцать крейцеров! – объявил распорядитель двора в окончание своих подсчетов.

– Без четырех крейцеров, тридцать золотых монет! – вздохнула девушка и придвинула господину Матеушу большую часть лежащего на столе золота.

Саша не находил себе места, он пригласил княжну и двух дворян из ее свиты на ужин, но девушка через посыльного гвардейца отклонила его приглашение, сославшись на усталость с дороги. Но она отказалась и от обеда на следующий день, а так же и от ужина! А потом тоже самое повторилось и на третий день пребывания княжны на острове.

«Неужели я чем-то обидел ее? Вот баран! Видать ляпнул за столом что-то не то или чем другим оскорбил. А может, просто не понравился внешне? Эх, расспросить бы парня лейтенанта, что был с ней или того седобородого дедка, да как-то неудобно, вообще оскандалится можно. А может между ней и этим молодым хлыщом лейтенантом, что-то есть? Так-то он тоже дворянин. То-то мне этот гусь, сразу не понравился и он же на меня волком смотрел! Но не на дуэль же мне его вызывать, да и насильно мил не будешь.» – Макаров тяжело вздохнул и направился в свою комнату штудировать заклинания из кодекса легендарного мага воителя, рассудив, что чувства чувствами, а его занятия и практические тренировки никто не отменял.

А еще через день, в Русалочью бухту снова вошел валашский корабль. Помимо трех дюжин валашских солдат и их семей, он привез княжне горестную весть, о падении Валашского княжества и гибели ее отца и брата. Если уж сам Макаров, узнав о смерти княжича Димитра переживал, что уж говорить о молодой девушке, которая разом потеряла всех родных, да и родного дома лишилась.

Вечером в замок пришло вновь три человека. Уже знакомый ему седобородый старичок, лейтенант с перебинтованной рукой, лет сорока пяти на вид и армейский сержант с вислыми «моржовыми» усами, возрастом чуть постарше офицера.

– Позвольте представить вам, господин маркграф, лейтенанта Лерника и сержанта Кобыляку.

Саше пришлось прокашляться, чтобы сдержать смешок, слишком неожиданно прозвучала фамилия сержанта.

– Чем могу быть вам полезен, господа? – посмотрел на них Саша. – Присаживайтесь. – показал он на стоящие у стены стулья. Но двое военных так и остались стоять, а на стул сел только седобородый Матеуш Рувво.

– Гм… – поклонившись в пояс начал говорить худощавый лейтенант с седыми висками и с проседью в небольшой черной бородке. – Ваше сиятельство, господин маркграф, обстоятельства вынудили нас покинуть отчий дом и искать пристанища на чужбине. Но наше невысокое положение и скопленные, а вернее сказать не скопленные средства, – грустно усмехнулся он краешками губ, – не позволяют жить в праздности, а наоборот искать новое место службы. Вам нужны опытные солдаты, господин маркграф? Я лейтенант городской стражи, а сержант был полусотником в княжеской дружине.

– А леди Агата не будет против, что я нанимаю на службу ее солдат?

– Э… вовсе нет, – мотнул головой худощавый лейтенант, – леди Агата, сама дала нам добро искать новое место службы.

– Вот как? – на несколько секунд задумался Саша. – Господин Лерник…

Лейтенант кашлянул и поклонился, – Извините, ваше сиятельство, возможно мое звание ввело вас в заблуждение, но я не дворянского сословия. Просто Квинт Лерник, еще раз простите меня.

– Ничего, – махнул рукой Саша, – значит, своим трудом и своей службой доказали, что достойны офицерского звания. Мне нужны опытные солдаты. Сейчас службу на рынке, в порту, у торговых складов и главной и еще единственной улице строящегося города несут армейцы лейтенанта Капчика, но городская стража нужна уже сейчас. Сколько у вас стражников и все ли могут нести службу?

– Сейчас на острове три десятка моих стражников. Многие из них ранены, но тяжелых нет, половина могут приступить к патрулированию улиц уже завтра, а половина самое большее через две седмицы, когда полностью излечатся. Но я уверен в ближайшие дни на остров прибудут еще десять – пятнадцать человек из городской стражи. Вы возьмете всех?

– Ну если вы, лейтенант Лерник, ручаетесь за всех своих людей, то всех и возьму. – кивнул Макаров. – Вы умеете писать?

– Да, ваше сиятельство, моя мать была грамотна, обучила читать и писать и меня. Я думаю, это умение тоже в большей мере повлияло на мое продвижение по службе.

– А вы пишете и на общеимперском?

– Ну да, – Лерник удивленно переглянулся с седобородым старичком, – Валашия же, как и все княжества западного континента входила в состав старой империи. – он вновь поклонился. – Простите, ваше сиятельство, за мое пояснение и не примите его за дерзость.

– Ну хорошо, осмотритесь, погуляйте по рынку, меж торговых складов, сходите до нового поселка на реке и напишите свои предложения по устроению службы. И бросьте, лейтенант, я тут всего четвертый месяц и прибыл издалека, так что во многом профан, так что поучайте сколько угодно, в рамках приличия конечно. – засмеялся Макаров и потом став серьезным спросил у Лерника. – А чего это ваш приятель, Кобыляка, отмалчивается? Он не хочет наниматься на службу? Зачем же тогда он пришел?

– П-простие, г-господин маркграф-ф! – от волнения стал заикаться покрасневший словно рак сержант. – Не горазд я говорить, я себя в другом покажу, в своей службе.

– В другом покажите? – снова засмеялся Макаров, признаться эти визитеры немного развеяли его дурное настроение, – Ну хорошо, что ваша фамилия не Ржевский.

– А-а? – не понимая о чем речь вытянул шею вислоусый ветеран.

– Да был такой… – махнул рукой Саша, – Не берите в голову. У меня на службе осталась полсотни ваших земляков, они стоят военным гарнизоном чуть южнее. Несут службу в одном из деревянных фортов на побережье и заставе на мощенном тракте. Княжич Димитр за себя оставил сержанта сотника, пойдете к нему под начало, как и были полусотником? И сколько у вас солдат, наберется полсотни?

– Конечно, ваше сиятельство, с превеликим удовольствием пойду. – чуть не до земли склонился ветеран. – Сейчас на острове, около трех дюжин солдат, некоторые ранены, но тяжелых только двое, – погрустнел он, – остальные могут приступать к службе.

– Подождите, у вас двое тяжелораненых солдат и вы молчали? Сказали бы сразу, давно бы вылечили.

– Это из сегодня прибывших, – снова вздохнул вислоусый, – не бросать же их было, тем более что и семьи сюда перебрались, есть кому ухаживать.

– Как вас звать по имени, сержант?

– Бирко, Бирко Кобыляка, ваше сиятельство. – чуть приробел пожилой сержант.

– Вот, что Бирко, я дам распоряжение, к тебе подойдет один из наших разведчиков – Пауль, он умеет делать внутривенные инъекции. И меня зовите просто милорд.

– Чего вы говорите, ва…милорд? – снова испуганно вытянул шею полусотник.

– Пауль тебя найдет и твоих раненых полечит. – повторил Саша. – У вас все? Тогда не задерживаю. – когда сухощавый лейтенант, его простоватый приятель сержант и поднявшийся со стула хранитель печати направились к двери, Саша громко сказал:

– А вас, господин Рувво, я попрошу остаться!

Лейтенант на мгновение замер, сержант вздрогнул, а сам старичок втянул голову в плечи и вздохнув снова направился к облюбованному стулу, вырезанному местным мастером краснодеревщиком.

«Ничего, Штирлиц, сейчас я тебя колоть начну! Попробую у старичка вытянуть побольше и про леди Агату и про хлыща лейтенанта.»