Текст книги "Обновление системы (СИ)"

Автор книги: Арсений Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Неподвижное тело Кары в медицинском боксе, по прежнему, как-то особенно давило на них обоих. Речь не о какой-то там ревности или чем-то еще, подобном. Они давно разобрались, что это глупости! Но проще от этого не становилось.

В общем, помолчали на двоих, ощущая неловкость.

Курт бы с радостью взял Ольгу с собой, чего бы там не стоило пробить это решение через Зинич. Если бы только в этом было дело! По факту, его девушка была прикована к его, вернее их общей, хоть и дурной как мартовская кошка, но подруге! Хуже не придумаешь!

– Точно нельзя тебя подменить? Хоть кем-то? На время?

Ольга поморщилась.

– Они даже не понимают, что и как я делаю! Обычные целители, я имею ввиду. С их точки зрения, она безнадежна. Не стоит и время терять, их сила отказывается ее видеть, как живой организм. Иногда я думаю, что они правы... Дела идут не так, чтобы хорошо, знаешь ли. Скорее, от плохого к худшему.

– И тем не менее... – сказал Курт.

– И тем не менее, – эхом повторила Ольга, одновременно подтолкнув его руками в грудь, словно прогоняя. – Иди, Конрад. Тебя ждут. Потом, мне все расскажешь.

– Подождут, – скорее для вида уперся он. Идти, и правда, надо было! И, главное, идти ему хотелось. Хотя это и было не честно, по отношению к.

– Иди. Ты тут ни чем не поможешь, – повторила целительница, словно специально стремясь избавить его от противоречивых устремлений.

И после паузы, когда он уже сдался и повернулся к двери, добавила ему в спину. – Тут, ничем! Но! Если ты сможешь что-то сделать там, сделай! Я веду себя как дура. Это манипуляция и это несправедливо. Но я устала. Ты большой и сильный. Сделай что-то!

Курт не стал оборачиваться. Просто кивнул и ей и своим мыслям на ходу...

***

Как ни странно, но изобретенная на коленке Виктором конструкция, в виде готового дверного комплекта, попросту кое-как приделанного к глухой стене в офисном холле, сработала на ура. В том смысле, что куртов дар вполне признал это безобразие полноценной дверью!

Наличие каменной кладки в проеме силу артефакта ничуть не смутило.

Более того, она ее попросту проигнорировала, позволяя, при закреплении им точки выхода на дверном проеме свободно выходить как внутрь, так и наружу помещения, благо стена оказалась внешней. Слой бетона при этом игнорировался напрочь, что в целом, было ожидаемо! Ведь похожие трюки он проделывал и ранее.

Так, что дальнейшему их пути более ничего не мешало.

Конечная группа была Вероникой расширена еще на одного участника, помимо тех кто был на совещании. И новенькой, неожиданно для Курта, оказалась Яна. Он предполагал, что Вера возьмет с собой кого-то из боевиков, но никак не ее.

Однако, по всей видимости, котировки старой знакомой Курта значительно подросли за прошедшее время. Обычно, Зинич, если уж вообще выбиралась куда-то из кабинета, то, тогда, предпочитала тащить за собой в поле остальное начальство. То ли по причине лучшего контакта с наиболее изученными людьми, то-ли чтобы не закисали.

С другой стороны, в качестве начальства «номер два» с ними имелся ВМ. А оставлять офис вообще без старших офицеров, помимо чистых хозяйственников, тоже было не комильфо! Так что решение логичное, если так посмотреть.

Да и Яне Курт вполне доверял, зная ее получше многих, более длительно работавших в SCID Славии, но не прошедших того, что выпало на их долю в предыдущих совместных приключениях. А что до срока службы, в конце концов, он сам был новичком.

Но отметил он это обстоятельство мимолетно.

Не до размышлений о тонкостях комплектования группы ему было. Курт, закончив с процедурой транспортировки всех желающих в Румынию, каковой процесс последнее время отчетливо начал отдавать чем-то бытовым, вроде лифта, таки, оккупировал диван в приемном зале уже румынского отделения. А, затем, с трудом распинанный и до одного из задних сидений минивена, что был выделен стараниями Вероники для их дальнейших перемещений, дорвался.

В общем, более менее в себя он пришел уже только лишь очутившись на точке прибытия. Туда, где, ставший уже практически капитальным, полевой лагерь сводной исследовательской группы SCIDбез труда вместил в себя всех новоприбывших.

Вообще, когда Курту впервые сказали «полевой лагерь», он представил себе нечто вроде длинных рядов армейских палаток, разделенных проездами и проходами на выжженной солнцем, каменистой почве.

И, если последнее было, скорее, воспоминанием, засевшим у него в голове со времен Африки, ибо никакой пустыни в румынских предгорьях и близко не ожидалось, то насчет остального он никак не думал ошибиться. Однако, ошибся!

Румынский офис, видимо, напряг военных или правительство. В любом случае кого-то, кто обладал весьма немалыми ресурсами на этой территории. Как и возможностью применять ресурсы эти небрежным росчерком пера.

Благодаря этому росчерку тут, если и имелись палатки, то исключительно в роли временных складов и подсобных помещений. Основная же база была организована по всем правилам фортификации! Из модульных строений на основе морских двенадцатифутовых контейнеров и огромных формованных емкостей, вроде мешков, заполненных мелким щебнем и гравием пополам с песком, явно накопанными тут же, поблизости.

Все это великолепие было оборудовано по верху егозой, навевающей еще больше неприятных ассоциаций с некоей секретной, временной тюрьмой. Но, при этом, весь комплекс выглядел достаточно монументально и даже успел обзавестись линией питания от ближайшего поселка, судя по наличию освещения и отсутствию характерного тарахтения дизель-генераторов, чей звук обычно невозможно скрыть полностью в подобных условиях, как ни старайся.

Хотя, может быть румыны и какой компактный ядерный реактор тут успели в почву заглубить. Кто их знает с таким-то основательным подходом?

Курт бы не удивился!

Судя по масштабам стройки, ситуация с появлением новой аномальщины на их землях была воспринята правителями страны крайне серьезно и денег на решение вопроса не жалели. Ну или кто-то решил отмыть миллион-другой евро поверх затрат. Тоже нельзя исключать, благо расходы военные, а значит крайне трудно подсчитываемые.

В общем, даже если и имелись опасения о том, что, несмотря на всю доступную им спешку, отец Феодор может растворится в тумане в прямом, либо переносном смысле, либо же выкинет какой-то иной фокус, способный ухудшить ситуацию, то теперь они несколько поблекли.

Вся жизненная практика Курта прямо говорила – если военные строят укрепленный объект, похожий на тюрьму даже внешне, то уж что-что, а пара крепких камер там сыщется обязательно!

И двери этих камер по утвержденному регламенту вмиг будут готовы захлопнутся за спинами тех, кого руководитель этой базы сочтет опасными.

Насчет опасности отца Федора же, из посвященных, иллюзий и ранее никто не испытывал! Явился он из недр потенциально опасного явления, ради которого и была затеяна вся шумиха. Заявления его, судя по отрывочно уловленным из переговоров сведениям, делал и вовсе совершенно недружественные.

А уж после активного вмешательства в вопрос Зинич, так к его застенкам и вовсе должны были караул приставить. И отнюдь не почетный.

В конечном итоге, ровно так и оказалось! И военные на базе не то, чтобы рулили безраздельно, но явно взяли на себя как минимум функции общего руководства! И камера нашлась и сторожа при ней! Впору себя коллегой Вероники почувствовать, в новом-старом понимании этого слова. Но нет, за этим предвиденьем стоял всего лишь обширный опыт.

Притом, что любопытно, заниматься с подозреваемым(вот только в чем его подозревают-то?) до их прибытия не стали ни вояки, ни представители румынского офиса службы.

Авторитет Зинич тут сказался или нечто иное? Предполагать, не зная деталей трудно, но сомнительного гостя предпочли попросту изолировать, предварительно обработав при помощи спеца-негатора.

Причем, после фиаско с попыткой прохода в аномальную зону, каковое румынский специалист по гашению чужих аномальных воздействий потерпела ранее, доверять ее способностям до конца не стали.

В связи с чем, заставили несчастную востроглазую и пепельноволосую пигалицу, годящуюся по виду в ранние дочери даже Курту, сидеть в непосредственной близости от временного вместилища пойманного попа. Хорошо еще не в одиночку, а в компании двух солдат охраны.

И отметим, девица вряд ли свою удачу эту осознавала!

Общение у представителей столь разных субкультур, очевидно, не сложилось. Чисто в силу разных жизненных стратегий. А, может, за несколько часов они попросту успели друг другу поднадоесть. Но, в любом случае, радость от новых лиц в глазах девчонки, представившейся Алин, было трудновато не заметить.

– Были проблемы? – сходу поинтересовалась Вероника у нее, на правах знакомой, когда сопровождавший их офицер обозначил охране камеры статус вновь прибывших. Знакомство, состоявшееся еще в первое посещение Верой румынского офиса, знакомством, но и правила есть правила! Военный объект!

– Вообще-то, никаких, – дернула плечом девчонка. – Но он, типа, странный. Этот ваш святоша. Напряжно его караулить. Стремный.

Курт, в принципе, с этой характеристикой готов был согласится не глядя. Как уже неоднократно отмечалось, странности отца Феодора окружали активнее, чем святые ангелы Иисуса Христа на росписи кафедрального собора любой из православных церквей.

И выглядели они окружая святого отца, добавим, куда как более мрачно, нежели на фресках. Явно предпочитая кончику иглы или луку со стрелами острия вил.

В общем, ясно было, что Курт в своих впечатлениях теперь не одинок. Но Вероника, понятливо кивнув, все равно вскинулась.

Ее этот комментарий негаторши от чего-то заинтересовал.

– И в чем же вы видите странность, мисс Айлин? – немного чопорно и на английский манер спросила она. И видимо угадала с подходом к молодежи. А может и подметила ранее, чем зацепить, но девчонке такое обращение понравилось несказанно! И она, тут же, с удовольствием вывалила на присутствующих свои смутные впечатления, без экивоков и стеснения:

– Смотрит не так. Сидит не так. Взглядом победителя глядит! Будто не мы его тут держим, а сами у него вот где, – экспрессивно взмахнула юная леди сжатым кулаком. – Я, может и придумываю немного, а только я такие вещи вижу! Когда моя сила на артеров ложится, она давит! Напрягает людей гнетом своим и со временем это начинаешь четко понимать! Что да как! А с ним не то. Я его давлю, считай, непрерывно...

При этих словах она сформировала в ладонях нечто похожее на сгусток пены, но, вопреки предположению Курта, не метнула его в дверь камеры, как можно было ожидать, а аккуратно подула, породив тем самым некий тонкий звук, заставивший тулменов передернутся, словно от резкого скрипа. Вероятно, эффект был направленным, поскольку этим для присутствующих его влияние и ограничилось.

– Но есть сомнения, что это работает! – продолжила Алин прерванные пояснения. – Мне кажется, он просто прикидывается! Ну или по настоящему железный мужик с титановыми нервами.

– Что же, время это выяснить, – пообещала Вероника, слегка улыбнувшись. – Только я, пожалуй, не стану присутствовать. Ни к чему ему заранее знать о всех наших маленьких сюрпризах! Он хотел видеть главного? Виктор у нас достаточно представительный, чтобы сойти за такового в мое отсутствие!

А из брюссельского офиса сюда, все равно, больше никто не потащится.

– Может и мне тогда не стоит показываться ему на глаза? – уточнил заодно Курт.

– Стоит, стоит, – не согласилась Вера. – Ты свое появление здесь можешь объяснить запросто! А, вдобавок, твое присутствие покажет ему, откуда мы знаем о происходящем.

И, возможно, получится поймать его на несостыковках! Хотя, боюсь, он слишком хитер для этого! Мисс Айлин совершенно права! Но ты, если дело и дойдет, обозначься не сразу. Посмотрим, как он будет реагировать на твое появление, после того, как наговорит лишнего.

Глава пятая

А это допрос?

Чего не хватало в румынском «временном» лагере, так это полноценной допросной. Но, по чесноку, ее наличие было бы, наоборот, слишком уж отдающим корпоративным киберпанком. Все-таки научно-исследовательский центр быстрого развертывания, хоть и с военизированным уклоном – это не полевой концлагерь, несмотря на внешнее сходство. И резонный вопрос: «а кого собираются допрашивать румынские научники и с какой целью?», непременно встал бы у любого вменяемого бюрократа-аудитора.

Поэтому, саму беседу с задержанным пришлось проводить в камере. Благо, некоторый минимум полицейских удобностей в виде столика, лавок, топчана и даже камеры видеонаблюдения с трансляцией звука, там имелся. Можно сказать, наиболее приличные условия для работы из того, что можно было ожидать!

Наскоро переговорив между собой и быстро оставив бессмысленные попытки составить хоть сколь нибудь вменяемый план общения, их группа коллективно решила действовать по обстоятельствам.

Да и какой план, если толком неизвестно ничего? Зубко вышел из аномалии. Вроде как своими ногами. Потребовал начальство. Вот и все вводные.

Мало того, что сам отец Феодор был неразговорчив, так еще и руководитель румынского офиса все дальнейшие попытки беседы заблокировал своим волевым решением до приезда славийцев. Причем еще до того, как Зинич с ним связалась и разразился скандал с ее несвоевременным извещением о ЧП.

И, отметим, поступил начальник мудро. Причиной такового его решения было то, что, несмотря на близость к месту событий, реальной обстановкой относительно «кармана» в румынском офисе владели, пожалуй хуже. Их собственные сотрудники, по понятным причинам, на связь так и не вышли, а вся дальнейшая инициатива принадлежала славийским наблюдателям. До хозяев информация доходила через вторые руки.

Это с одной стороны. А с другой, более высокое начальство офиса SCID Румынии располагалосьне в Бухаресте, а в Брюсселе.

То есть, румынские власти, каковые без сомнения из штанов выпрыгивали в своем желании узнать как можно больше деталей и прогнозов развития ситуации, давить на начальника здешнего прямым образом возможности не имели! Всех желающих он отправлял по тому же известному адресу, в Брюссель!

А это уже не просто телефонный звонок, но политика! Причем та политика, к коей, в силу своих интереснейших связей, имела отношение Зинич. Это помимо личных контактов с ним Вероники. Но о последнем – позже.

В общем звезды так или иначе сходились на стороне славийского офиса. А, значит и лезть в это пекло, вперед представителей такового, у Михея Поенару, главы регионального SCID, не было никого резона. Он и не лез!

Хотя, на сам объект прибыл, и сейчас находился в центре видеонаблюдения лагеря, совместно со всей понаехавшей группой Славии.

Зинич не отпустила даже порывавшегося свалить для общения и обмена опытом с коллегами-учеными Олега, мотивировав отказ тем, что им с Яной тоже следует владеть обстановкой. Пересказывать которую ей потом будет лень! Так, что отсутствовал лишь ВМ. По уважительной причине. Ему предстояло вести сам допрос! На котором допрашиваемую сторону следовало, для начала, выслушать полноценно!

Этот план в общих чертах был выработан еще заранее, для чего, по большому счету, Виктор и отправился с ними в путь. Телепат есть телепат!

На такой подход возражений не нашлось ни у кого, том числе принят он был и упомянутым шефом Поенару. Что, в свою очередь, обоснованно было использовано им еще и как одна из причин невмешательства.

Опять же логично – зачем пытаться допрашивать какого-то непонятного типа самому, если у заинтересованной стороны есть, помимо представления о задержанном, личный мозгокрут аж C-ранга. Пусть он и отдувается!

И, надо сказать, Виктору тоже в чем-то повезло, так как помещение с мониторами никак не было рассчитано на такую толпу народа, и ему, с его немалыми габаритами, было в камере, наедине с арестантом, куда как комфортнее, нежели наблюдающим за ними удаленно.

Но вопросы удобства, как своего, так и собеседника, волновали Виктора, конечно же, меньше всего. Ради дела он вполне готов был потерпеть.

А потому, зайдя в камеру и усевшись на не слишком-то удобную лавку напротив безучастно прислонившегося к стене отца Феодора, коней он гнать не стал. И, вместо немедленного начала разговора, уставился на того своими ничего не выражающими, водянисто-синими глазами.

Оппоненты помолчали. Помолчали еще. Уже сосредоточено так! Меряясь взглядами.

Курт, зная характер ВМ, насчет результата схватки этой иллюзий совершенно не питал. И на то, что терпение раньше кончится у Виктора, а не у его противника не поставил бы и ржавого лея.

Переживать приходилось только о том, что еще раньше иссякнет его собственное терпение.

Так в итоге и вышло. В смысле, спекся Пастырь, хотя и сам Курт уже был на грани, да! Но святоша все-таки не выдержал первым:

– Кто вы и чего ради пришли? – спросил он глядя исподлобья. – Сверлить меня глазами? Я требую срочного разговора с как можно более высоким начальством SCID!Я это уже говорил!

– Считайте, что я – оно и есть! – спокойно отпарировал ВМ, продолжая разглядывать собеседника в упор.

– Вы не похожи на начальство, – с нотками несколько наигранной уверенности сообщил Зубко.

– А на кого похож? – с живым интересом уточнил Виктор.

– В этом наряде? На фигляра из американской глубинки, – фыркнул Федор, почуяв почву под ногами. Укол-то в адрес Виктора был справедлив.

Это в Славии все привыкли к широкому пониманию им термина «дресс-код», так что даже позабыли скорректировать этот момент. А на непосвященных его ковбойский «лук» производил смешанное впечатление.

– В моем положении есть свои плюсы, – сказал ВМ, снимая шляпу и аккуратно пристраивая ее на край стола. При этом, взгляда от лица сидящего перед ним собеседника он не отвел ни на секунду, что выглядело бы даже перебором. Если бы не то, что под шляпой было скрыто, конечно. А смысл действия был именно в том, чтобы скрытое продемонстрировать!

– В том числе тот, что я имею возможность выглядеть так, как захочу. В том числе и как фигляр с ранчо, – медленно печатая слог добавил он.

Зубко дернулся, прикипев взглядом к охватывающей голову телепата короне. Распознать в предмете артефакт мог любой тулмен и для отца Феодора это, конечно же, не составило проблемы.

Прямо определить функциональные возможности увиденного он не мог. Зато ясно ощущал силу предмета. А то, что артефакт, в принципе, одевается на голову, да еще в сочетании с общим подходом к разговору со стороны ВМ... В общем, не предположил бы ментальные способности у собеседника только совсем тупой!

Зубко тупым не был, так что его ступор длился буквально пару секунд! После чего наручники, которыми он был пристегнут к специальному кольцу на столе, раскалились и стекли с его рук, словно плавящийся сыр! Не оставив, однако, на коже святоши даже следа ожогов!

А в ладони отца Феодора, буквально, как по волшебству, материализовалась уже горящая свеча. Естественно – та самая!

ВМ слегка поморщился, глядя на все произошедшее скучающим взором. Примерно так, как на давно надоевший балаган смотрит усталый его владелец и распорядитель...

– Вас ЭТА штука так смутила? – указал он пальцем куда-то в район собственного черепа, в ответ на довольно панические телодвижения Пастыря. – Да! Вы правы в своем предположении! Мой артефакт именно таков, как вы решили. Я телепат!

Спокойствие в голосе Виктора стало возможно резать ножом, так оно сгустилось!

– Яааа!! Нет, не дамся! – промычал нечто невразумительное Федор, утратив контроль над эмоциями. – Ты не сможешь...

– Не смогу что? – осведомился ВМ все так же ровнехонько. – Кстати, я забыл представиться! Прошу прощения. Зовите меня Виктор.

– Залезть мне в голову, вот что! – выдохнул Зубко, видимо, наконец, ощутив себя под защитой своей свечи. – И не таких моя вера обламывала!

– Помилуйте, где артефакты, а где вера?.1 – риторически вопросил Виктор. И даже глаза прикрыл, явно гнусно наслаждаясь реакцией собеседника. – Более того, скажу, любезный! Защищает вас не ваша вера и даже, если уж на то пошло, не ваша свечка! Защищает вас моя добрая воля и куча расписок, которые я давал. Сами знаете, какое к нам, пси-контроллерам предвзятое отношение в этом полном шовинизма обществе...

– Хочешь меня уверить, что на тебя не действует моя сила? Быть того не может! – уже довольно самоуверенно высказался святоша. – Не запугаете!

И Курт тут же эту уверенность, еще долю секунды назад отсутствующую, подметил, задумавшись, с чего бы такое вмиг зазвучало в голосе отца Феодора?

И ведь уверенность, надо сказать, не безосновательная – на куртовы возможности, до того казавшиеся ему вообще не подверженным внешним воздействиям, Зубко неким образом влиял.

Курт не проверял специально, насколько это влияние глубоко простирается, но ощущения свечка Феодора дарила не слишком-то приятные. И это было довольно странно! Как и в самом факте, так и в том, что Федор об этой своей универсальности, похоже, был достаточно хорошо осведомлен!

Видимо, подобные же мысли посетили и Виктора, хотя и никак не отразились ни на его позе, ни выражении его лица. Тем не менее в продолжении разговора он счел нужным это тонко акцентировать:

– Представляете, я еще не встречал ни одного абсолютно универсального негатора способностей! У всех свои изъяны, – поделился он и несколько картинно потер блестящую ленту короны на своем виске. – Любопытно, от чего же вы так уверены именно в своей защите?

Зубко, однако, никак на эту подначку не отреагировал. В смысле, нервозности новой не проявил, взяв себя в руки окончательно. Похоже, уверенность его была действительно крепкой, без блефа.

– Потому, что она дарована мне свыше! – пафосно провозгласил он.

– Свыше, значит. Ясно, ясно, – улыбаясь продолжил Виктор тоном доброго доктора. От него факт обретения Пастырем душевного равновесия, без сомнения, не укрылся. – Но, замечу, что если бы я хотел что-то сделать с вами, то сделал бы гораздо раньше! До того, как вы зажгли свечу у меня была масса времени, понимаете? Таким, как я, его много не нужно... Раз и вы уже послушная марионетка живущая в выдуманном мире... О! А почему вы вообще уверены, что свеча горит? И что вы – это все еще вы?

Вот тут Федора, похоже, проняло снова и всерьез. По крайней мере, на какое-то мгновение, точно. Но он опять быстро взял себя в руки, как канал переключил! Может, даже слишком быстро, по мнению продолжающего внимательно следить за допросом Курта.

Сам бы он отреагировал сильнее, как и любой, пожалуй, в такой ситуации. Кроме святоши! Или это были отголоски его собственных комплексов? Курт понял, что не готов себе однозначно ответить.

А Федор, тем временем, несколько раз с шумом втянул и выпустил воздух, набычившись, но, когда он заговорил, тон его был достаточно сдержан:

– Не стоит меня пугать. Я уверен в своих возможностях! А вот вы их не представляете вовсе!

– От чего же? Представляю, – повел могучими плечами ВМ. – Мне докладывали о том, что вы теперь мультер. Пришло по линии сообщений от нашей разведгруппы! И дело ваше личное я читал. Для лучшего понимания скажу, я даже не пытаюсь на вас воздействовать! И не пытался. Хотя имел возможность.

Знания о мишени воздействия весьма добавляют вариантов! Но я пришел говорить, а не воевать. Быть может, оцените?

Курт, при этих словах Виктора, прозвучавших, похоже, волне искренне и описывающих реальное положение дел, удивился так, что даже позволил себе слегка потеребить за плечо Веронику. И, нарвавшись на ее возмущенный этаким нарушением личного пространства взгляд, ответил своим недоумением:

– Он ведь не серьезно, а? Мы что, даже в такой обстановке будем соблюдать дурацкие протоколы и не залезем этому типу в голову?

– Во-первых, что бы ты знал! Протоколы именно под вот такие случаи и создаются! Для того, чтобы потом не было непонимания, разночтений и претензий. Мы его промоем, а он жаловаться побежит. И найдутся заинтересованные стороны, что раздуют скандал! Оно нам не надо!

Курт поперхнулся, готовый поспорить, где бюрократия, а где коллеги в беде, но Зинич неумолимо продолжила:

– А, во-вторых, Виктор или уже выяснил все, что надо, или мы чего-то не понимаем! Не суетись. Никто никогда не озвучивает такие вещи. Если он и применял силу, то ни один внешний наблюдатель не должен этого понять ни в коем разе! А знать, потом, будут лишь избранные, кого мы поставим в известность.

– Не применял, – сообщил Курт, взяв себя в руки и признавшись самому себе, что пребывание в данном, чрезмерно скученном помещении, в купе с ожиданием неизвестно чего, влияют на его суждения. – Я же чувствую, когда идет воздействие! Уверен, что засек бы его силу.

– Значит он считает такое решение оправданным, – пожала плечами Вероника, бросив быстрый взгляд в сторону явно прислушивающегося к их перепалке Поенару.

Несколько странный взгляд. Не вороватый, как можно было бы ожидать в ситуации возможного нарушения закона при допросе, а оценивающий, скорее. Словно, хотела увидеть его реакцию.

– Быть может и оценю, – тем временем продолжил гнуть свою линию допрашиваемый отец Феодор на экране монитора и чувствительный микрофон донес его слова до всех присутствующих в комнате наблюдения, возвращая себе фокус внимания. – Должен признать, несмотря на свой вид, вы умеете быть убедительным.

– Дался вам мой вид, – фыркнул расслабленно ВМ. – В конце концов, я же не критикую ваше облачение боевого монаха из средневекового монастыря? Так давайте на этом остановимся и перейдем к более насущным вопросам!

Вы хотели начальство? Оно перед вами. Во плоти! Я могу показать вам корочки, но не вижу в этом ценности. Удостоверение можно напечатать на принтере и вы этого, все одно, не проверите никак!

А вот то, что у меня на голове напечатать не выйдет. Вы это знаете, я это знаю. Так что идентификация пройдена, априори. Я бы сейчас мог задавать вам куда как более неудобные вопросы. И куда как более неприятными методами! И, возможно, получить на них ответы, согласитесь?

Ваша свечка хороша, но, поверьте, на вас сыщется управа. Не собираетесь же вы в одиночку воевать против всего лагеря?

– Может и повоюю, если потребуется... – перебил его Федор в своей манере, снова нахохливаясь, но ВМ так просто было не смутить.

– Не отвлекайтесь и не ершитесь! Это лишь пустая болтовня, – сказал он. – Это все риторически, никто не планирует вас допрашивать, всерьез. Пока! Я всего лишь подвожу дело к конструктивному диалогу.

И жажду услышать, чего же вы хотите донести до моих начальственных ушей, наконец? В частности, мне интересно, что же случилось с нашими людьми там, в кармане реальности? На связь они не выходят, а вы были в их группе. И теперь вы здесь, а их нет. Как все это понимать?

– Хорошо, давайте попробуем... Вам должно быть ведомо, кто я? В более широком смысле? Молвите, досье читали... – принял аргументы отец Феодор и, вроде, как начал говорить по делу, оставив препирательства. Хотя и свечу свою не погасил, вызывая тем самым подспудное раздражение. По крайней мере, у Курта. – Вам должны были докладывать о моем брате! Знаете, где он похоронен? Как и о том, что я подозреваю его бренное тело в одержимости утраченным артефактом?

– Да, – кивнул ВМ. – Эту теорию мне озвучивали.

– Это не теория. Уже нет! Это то, ради чего я просил разговора! Я... Кратко сказать, я нашел своего брата. Мы нашли! Или он нашел нас, как взглянуть. Ваши люди, они у него в руках. А меня он узнал. Признал родней и смог объяснить, чего хочет за их жизни. Потому и отпустил с посланием!

– Даже так? – изобразил удивление Виктор. – Допустим, хотя мне, в любом случае, потребуются подробности. Но раз уж сказали «а», говорите и «б». Чего же требует ваш брат, захватив заложников?

– Не мой брат! Сущность! Дух злой, что владеет ныне его телом и памятью! И хочет он вернуть утраченное! Ему нужен артефакт! Артефакт, что был украден у моего брата ранее! Он, ведь, в распоряжении SCID,верно? Его нужно отдать, если вы конечно хотите когда-нибудь увидеть своих людей живыми!

Глава шестая

Неизбежные подробности

Зинич, едва услышав окончательные требования их арестованного, окинула Курта нечитаемым взглядом, будто открывая для себя заново и начала что-то печатать на своем смартфоне.

ВМ на экране монитора сощурился и Курт остро пожалел, что так и не погашенная свеча мешает им обсудить услышанное. Даже мысленно. Это бы явно не помешало! Однако, если бы Виктор сейчас встал и вышел, его, с таким трудом созданное в глазах допрашиваемого, реноме большой шишки могло необратимо пострадать.

Сам же святоша, вывалив на собеседника хотелки, снова откинулся на стену и даже глаза прикрыл. Мол «все сказано, думайте!».

В тишине пиликнул телефон. Виктор не торопясь вытащил трубку из недр своей ковбойской куртки и глянул туда.

– «Ну да, кроме телепатии и личного контакта, никаких средств коммуникации не существует, верно...», – осознал Курт свою узость мышления, пришедшую с тем, как сверхспособности незаметно стали для него рутиной. Сообразил, блин, кому и зачем писала Зинич... Лучше поздно, чем никогда.

В некотором смысле, подобный поворот на глазах у их допрашиваемого тоже был на грани, но однозначно его интерпретировать он уже никак не мог! Ну, а ВМ, в свою очередь, не стал, прочитав распоряжение Вероники, сразу в лоб его выполнять. Не торопясь, набил ответ. Пиликнуло уже у них в помещении.

– Что там, – не выдержал Курт. – Что-то есть?

Зинич странно хмыкнула, поднимая на него глаза:

– Говорит с этим святошей все непросто! Я попросила раскрутить на подробности, – невнятно обозначила она и настало время Курту демонстрировать скепсис на лице. Впрочем, что имелось ввиду стало ясно уже скоро.

– Говоришь, наши люди в заложниках? – Виктор прервал паузу в диалоге и придвинулся ближе, наваливаясь на стол. – А как так вышло? Почему они дали себя захватить? Сопротивлялись ли? Есть ли пострадавшие?

– Вы мне не верите что-ли? – как-то искренне удивился святой отец, хотя никаких резонных причин ему доверять, собственно, не имелось. Но он, видимо, полагал иначе.

– А с какой стати я должен вам верить? – приподнял ВМ свою практически отсутствующую бровь, будто акцентируя ее движение к неожиданной теме доверия. – С чего бы вдруг?

– Ну, я... Я же видел все случившееся своими глазами! Он, зверь, завладевший телом моего брата, умеет перемещаться так быстро, что глаз неймет!

Так он и крал ваших людей, одного за другим! Один ваш человек, Конрад, попытался этому помешать, но тоже пропал.

– Знаете, я ведь телепат. Для меня то, что вы что-то видели своими глазами вообще не аргумент! Человек чаще не знает, что он видит, чем знает, поверьте. А уж видит ли он то, что видят его глаза или то, что ему захотели показать – и вовсе неведомо никому из простых смертных, – популярно разъяснил свою картину мира Виктор. Вполне вероятно, что подлинную! – Возможно, если бы вы открыли мне свой разум добровольно, я мог бы проверить вас на следы остаточного воздействия.