Текст книги "Обновление системы (СИ)"

Автор книги: Арсений Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Волею Божьей и помощью брата своего, ныне покойного, владею я не только свечой отрицания, но и кое какими иными сильными вещами, – разродился Феодор, неохотно. – Они мне и даруют защиту.

«Да он мультер!» – сообразил Курт не став озвучивать, конечно, свои выводы в слух. – «Странно, что Вере об этом редком качестве не упомянули.»

– Вот как? – удивилась Зинич, недостаточно наигранно, впрочем. Так, чтобы Курт понял, что она и в правду удивлена. И это многое проясняло. – А в наших файлах об этом не упоминается! И какой же ранг остальных ваших артефактов?

Отец Феодор замялся еще больше. Похоже, всплыла еще одна непростая для него тема. Вопрос, собственно и был с подковыркой, так как достаточно объективно оценить ранг могли только в SCID. Куда он, очевидно, не обращался, предпочтя не ставить окружающих в известность о своих новых возможностях.

Обычно на таком можно было поймать лишь самых слабых носителей. Все более менее серьезное мимо службы не проходило. А от того любая история с появлением сильных тулменов сразу попадала в поле зрения. Если конечно на территории, где это произошло отделение SCID работало без перебоев. Был простой человек, а стал носитель. Шила в мешке не утаишь!

Но вот мультер, да еще ранее уже зарегистрированный, как носитель артефакта, а от того имеющий возможность не афишировать наличие у него других, новых – это отдельная история.

Другой вопрос, что подобрать даже пару слабых, но сочетающихся меж собой вещей такого плана, было очень не просто. А Феодор слабым не ощущался! И, более того, невольно спалился дополнительно, сказав «вещи»! Во множественном числе. Курт сильно сомневался, что это простая оговорка.

Какие из этого следовали выводы? Да, по сути-то и никаких, кроме одного! Без помощи брата Зубко с его C-рангом и откровенно боевой направленностью «руды» дело, и правда, не обошлось бы.

И тут, ой! Почему Федора предложили в качестве фиксера-проводника в поселке, сейчас стало кристально ясно. Он уже имел контакты со службой, когда его просили присмотреть за могилой. В аномальном смысле. Но, выходит, мультером он уже был, к тому мигу! А в SCID о том ни сном, ни духом!

И Курт с трудом понимал, как даже при всем упомянутом можно тайно умудриться подобрать целый комплект совместимых артефактов, ныряя раз за разом в нереальность. К тому же достаточно полезных носителю, очевидно!

Настолько, чтобы Феодор не слишком-то опасался за безопасность в своей одиночной карьере охотника на вампиров. Хотя, это уже конечно была территория домыслов. С равным успехом можно было бы и предположить, что отче попросту фанатик, искренне верующий в собственное бессмертие и неуязвимость, даруемую словом божьим. На первый взгляд, он такого впечатления совсем уж не производил, но чужая голова потемки!

– Важно не то, что есть у меня, важно, по прежнему, то, чего мы все добиваемся, – разродился тем временем священник, не подозревая, что Курт уже мысленно разглядывает его словно жука под микроскопом. – Лично я и мои прихожане, как в этом городе, так и за его пределами, хотели бы отыскать погост, на коем покоятся их родные! И восстановить к нему нормальный доступ так же желаемо. А вы? Чего хотите вы?!

– Ладно, – сказала Вероника пристально глядя на Феодора. – Допустим. К вопросу об истории получения вами дополнительных артефактов, способных составить набор, мы еще вернемся. И возвращение это, равно как и тема вашего бездействия, каковое легко можно охарактеризовать в юридических терминах, будет во многом зависеть от нашего дальнейшего с вами взаимодействия! Поскольку, правда ваша, интересы у нас схожие.

Нам необходимо разобраться в причинах и перспективах происходящего, выяснить каковы угрозы и как их можно купировать. А так же отыскать потерянную следственную группу SCID.

Это уже я для всех участников данного, гмм, совещания обозначаю, если кто не понял!

– Ну, положим, с истоками проблемы мы и так более менее прояснили, – вставил слово Трикс, посчитав, что раз уж общаются с коллективом, то самое время проявить себя. – Зуб даю, без братухи нашего святого тут не обошлось! Это ведь последствия насильственной потери артефакта, так? Да еще и вампир этот, то есть тьфу, стрига или как там его. Помните, как с денежным мешком было тем, Оскар который? Оборотень! Эт чего выходит? Я с братом твоим, из гроба вставшим, перемахнулся, а Пастырь? От того ты так суетишься, что не лежит твоя кровинка более в земле спокойно?

– Того не ведаю! – зло сверкнул глазами отец Феодор. – Не видел я его! Не могу сыскать, сколько ноги не топчу по этой клятой земле! Люди встречают, а мне он не показывается! Но, даже коли и так, то с меня какой спрос? Вся ваша контора не уследила, а на меня переложить хотите? Это еще я должен с вас спрашивать!

– Ладно, не кипешуй, отче, – тут же сменил пластинку Трикс, хорошо зная, как следует работать с нервным «клиентом». Я тебе скажу так, что даже если и встретил бы ты его, то не вдруг признал! Знатно ему образ подрихтовало, коли он это. Вон Киря, соврать не даст. Там одна пасть да зубищи, глаз сразу не разберешь, не то, что примет.

– Я узнаю, – буркнул Феодор, успокаиваясь. – Моя кровь, мне ли не признать!

– А, вот, раз такое дело и свидетели теперь есть, – вмешалась Зинич, подхватив нить разговора. – То ведь и попробовать с опознанием можно! Есть у нас художники. Так что, святой отец? Сотрудничать будем?

Цели мы друг другу обозначили, интерес наш понятен...

– Если поможете мне до могилы брата добраться, то помогу, чем смогу, – решительно выдохнул Феодор, изображая на бородатом лице готовность к сотрудничеству. Довольно уверенно, на взгляд Курта, но...

В общем у него священник, все равно, от чего-то не вызывал доверия, будучи насквозь мутным типом! Вслух Курт этого проговаривать, по понятным причинам, не стал, но крайне выразительно глянул на начальство. И скептически сощурился.

Однако, Зинич отчего-то его пантомиму кошачью не оценила, качнув отрицательно головой и звонко добавив вслух:

– Тогда Савелий и Кирилл сейчас идут к компу, связываются в офисом и занимаются составлением автопортрета! А нам с Конрадом необходимо найти место, где можно обсудить все произошедшее в деталях! Которых я, к слову, пока что и не слышала, будучи в дороге. Кафе подойдет. Ты ведь пригласишь леди, или как?

– Раз леди настаивает... Только, надо мряни с собой взять, что ли, – пожал плечами немного озадаченный Курт. – А то, боюсь, визит в заведение местного общепита оставит у тебя неизгладимо пресное впечатление...

Глава вторая

Долгие разговоры под кофе

– …В итоге, этот стригой ушел. Со слов Савелия, чем-то вроде пространственного тоннеля переместился. Того, похожего на топь. Ну, а дальше мы без приключений, переночевали и решили временно вернуться в город. Лезть дуром, без четкой цели, мне показалось неразумным, – закончил Курт пересказ произошедших с ними событий, параллельно роняя в только что доставленную кофейную чашку начальницы небольшой кусочек мряни, правдами и неправдами выторгованный из запасов Альберто.

Вероника пригубила напиток и брови ее удивленно взлетели вверх, однако ни на тоне ее, ни на смысле сказанного это никак не отразилось:

– Похвальное здравомыслие. Особенно для жертвы призрачного харрасмента. Не замечала за тобой его раньше, – сообщила она довольно. – В былые времена ты бы уже бежал вприпрыжку выручать страстную незнакомку, наградившую тебя горячим поцелуем! Может быть эта твоя новая «аура отрицания» действует даже слишком хорошо? Мы вернемся в город и все обсудим, да, Конрад? В твоем стиле было бы скорее устроить совещание прямо там! Благо, все участники под рукой! А потом, насовещавшись всласть, как раз-таки ломануться единолично в самые глубины аномалии, раздавая могучие плюхи направо и налево.

– Отец Феодор не сильно жаждал сотрудничать, – неохотно признался Курт, привычно не подавая вида, что его как-то задели дурацкие подколки начальницы. – Не рад он нам тут, как ты могла видеть. И не доверяю я ему. Он мутный! Вскрываешь одно дно, а там другое лезет. Кто знает, сколько у него еще оберток?

Вообще не уверен, что стоит с ним связываться.

– Да я заметила, – легко согласилась с этим мнением Зинич. – Вот только выбора у нас не много. Проводник из местных, по сути, но при том полностью в своем уме – это ценность. Нам некем его заменить. С Альберто ты уже находился, как я понимаю?

– Да уж, Илиеску казался понятным, но шоу с походом за мрянью, устроенное дорогим инспектором надолго останется со мной! В твоих словах есть рациональное зерно, если посмотреть с такой стороны, – признал в ответ Курт. Ничего иного ему не оставалось. – Но, Вера, скажи мне, ты же тут и добралась без моей помощи! Что тебе мешало взять с собой еще кого-то компетентного в этих реалиях? Из румынского офиса?

Пускай, он бы не так владел обстановкой, но я, в итоге, не уверен, что и Феодор ею владеет! А даже если владеет, то захочет нам о ней вовремя рассказать. Привести с собой кого-то вменяемого было бы гораздо надежнее. Да, к слову, как ты здесь оказалась вообще?

– И вновь я скажу тебе, дорогой ты мой подчиненный: Не все так просто, как тебе кажется, – ответила Вероника, продолжая пить кофе, уже с нескрываемым удовольствием. – Ты ведь заметил, что на меня не действует свойство здешнее, отключающее часть критического мышления? С этим вопроск твой связан?

Курт кивнул и Зинич, вместо долгих пояснений, откинула ладонью часть своих волос, продемонстрировав спрятанную за ухом небольшую коробочку посреди свежевыбритого участка.

– Это же... – Курт не так часто видел похожие предметы, но тем не менее сталкивался с ними на достаточно регулярной основе, чтобы опознать их. И начальница его догадку мгновенно подтвердила:

– Да, это часть блокирующей обвязки артефактной диадемы нашего ВМ. Именно она позволяет мне оставаться тут самой собой. К сожалению, это хоть и крафтовый артефакт, но, скажем так, довольно трудно воспроизводимый!

А с учетом дополнительной настройки Виктором персонально на меня, по сути, уникальный. Мы не были уверены, что это сработает, но беглая проверка показала, что решение эффективно. К сожалению, как ты сам понимаешь, сделать то же самое с кем-то еще не представляется возможным. И сам Виктор нас тоже посетить теперь затруднится!

В Румынию же я вылетела вчера, сразу после твоего доклада. Была мысль, взять с собой местного негатора.

У них есть в штате специалист, но проверка показала, что ее артефакт не справляется с воздействием. Его сила достаточно эффективна только в активной фазе, которую она не может удерживать непрерывно, как ты. А в фоновом режиме девочка начала чудить уже на границе аномалии. У меня был еще один вариант с условно здешними спецами, но он настолько сложно прогнозируемый, что я попросту не хочу связываться.

– Тогда другой вопрос, – хмыкнул Курт, осмысливая короткий рассказ Зинич. Простой:

– Почему ты?

– Кажется, мне не рады, – рассмеялась Ника, – В смысле, какого черта, ты, Зинич Вероника свет Андреевна, приперлась в аномалию, а не послала вместо себя хмыря с боевой направленностью, да побрутальнее? Или, просто, почему именно ты, проклятое начальство, от которого покою не было и в офисе, решило мне и тут мешать работать?!

– Скорее первое, – дипломатично ответил Курт, вернув улыбку. – Это помимо того, что ты ценный кадр с весьма редкими, если не уникальными способностями. Действительно, не слишком годящимися для боевой обстановки, вдобавок!

Да и запретов на их применение на тебе как блох на собаке, с твоих же слов! Сам я подписанных документов не видел, если что!

– Метафоры у тебя... Ладно, умник! Давай начнем с того, что твои способности тоже не слишком-то боевые. Даже с учетом твоих последних телепортационных достижений. В ассасины ты годишься, но не более того! Если бы ты не смог сбежать от Короля Пустыни в Испании, интересно, что бы ты там без меня делал, крутой?

– Ну я же сбежал, – не согласился с аргументами Курт. – Если в ход пошло сослагательное наклонение, то значит тебе нечем крыть!

Зинич помолчала, так и эдак разглядывая подчиненного и допивая свой напиток. Продолжила, когда Курт уже подумал, что она и вовсе не ответит:

– Ладно, допустим, убедительно. Если уж говорить серьезно, то вы с Савелием меня несколько расшевелили. Захотелось чего-то, эдакого. Ну, быть может еще интуиция, хотя ты, очевидно, тоже сочтешь это не валидным аргументом... Так что, просто считай, что это моя, начальственная блажь и теперь тебе возится еще и со мной, небоеготовой.

– Проблема скорее в том, что я не смогу тебя прикрыть! У меня на руках одна единственная жемчужина, после моих прыжков туда сюда. И еще две у парней.

– А ты давно проверял-то? – с любопытством поинтересовалась Зинич, кивая отчего-то в сторону собеседника.

Курт машинально проследил за направлением ее взгляда, уперся в браслет и почувствовал себя немножко идиотом. Поскольку окружающие, в который раз уже, оказывались наблюдательнее его самого! Когда глазастое начальство успело это высмотреть было решительно непонятно, но в слотах, полуприкрытых лишь рукавом неизменной джинсовки, вместо одной расходной части артефакта обнаружилось целых три. И самое смешное, он понятия не имел, откуда они там взялись!

– Гадаешь, как я углядела? – прочитала его реакцию Зинич.

– Скорее изумляюсь, откуда вдруг такое богатство на меня свалилось. Но и это тоже, – не стал отнекиваться он. – Расскажешь?

– Это все потому, что я не углядела, а угадала! Это было лишь обоснованное предположение и капелька интуиции, – легко призналась Вероника. – Твой артефакт как-то умеет добывать эти жемчужины, когда ты контактируешь с нереальностью. Просто, как правило, происходит это в моменты твоего перехода из одной субреальности в другую! Олег, например, считает, что причиной тому факт, что именно в такие моменты твой контакт с чистой нереальностью, глубоким хаосом если хочешь, наиболее силен. Но ты же у нас не любитель читать отчеты всякие...

– Залипательные цветы! – мгновенно догадался Курт, к чему клонит собеседница. – Кирилл сказал, что через них в мир идет поток чистого запределья!

Зинич игриво помахала в воздухе указательным пальцем и сощурилась. Можешь, мол, когда захочешь! Помолчали.

– Раз все так удачно складывается, то, я думаю, перед следующим рейдом в топь этой коробочкой мне стоит махнуться с Кириллом, – поменяла Ника тему после затянувшегося перерыва в разговоре, порядком исчерпавшего кофейные запасы у обоих собеседников. – Он, в твоем рассказе, совершенно не произвел на меня впечатления орла, рвущегося на передовую. Впрочем, он никогда и не лез на первые роли. Надо было послать с тобой Игоря. Тот еще юный авантюрист.

– И отчего не послала? – поинтересовался Курт, более озадаченный, на деле, перспективой этого самого следующего рейда. – Не ко двору пришелся?

– Да нет, что ты! Отличный парень, я понимаю, что ты его видишь в несколько своеобразном свете, после истории в большой Москве. Но, на самом-то деле, не о его личных качествах речь!

Его Ключ-от-всех-дверей не выходит воспроизвести, вот в чем загвоздка. Ни один артефактор пока не справился, а технари и вовсе на заказчиков словно на идиотов косятся. Так что, парень слишком ценный актив. Выпускать его в поле, это отправлять курицу, несущую золотые яйца добывать себе пропитание в ночном лесу самостоятельно.

– Ага! Кирилл и мы с Триксом, надо полагать, не столь дороги твоему девичьему сердцу? Как цинично.

– Не юродствуй.

– Хорошо, не буду, – пообещал Курт. – Тогда давай подведем итог. Ты вот уже о новом рейде говоришь, но я и старый-то не стал продолжать из-за того в том числе, что не понимаю целей! Нет, поискать пропавших румынских оперативников это, конечно, важно. Как и местных. Но, в остальном?

– Не вполне поняла, что ты имеешь ввиду, – поразмыслив сообщила Зинич. – Творящегося вокруг песца тебе маловато?

– Если этот песец действительно незримо растет и зреет, как выходит со слов Кирилла, то нет. Не мало. Но есть нюанс – не очень мне понятно, как это исправлять и до какой стадии, главное!

Поясню, пожалуй. Я просто смотрю на местных и... Ну, они ведь даже не под воздействием! Просто им сама реальность помогла подстроится. И они живут. Нормально живут, дышат, собирают свою кринжанику в топи. Они сами, технически, нормальны!

Не думаю, что тот, кто изначально проектировал данный карман, допустил такой итог случайно. И, значит, не собирается причинять им прямого вреда! Имеем ли мы право, со своей стороны, вмешиваться в их жизнь?

Я понимаю, отдельные люди и их судьбы. Ты меня знаешь, если надо я решаю вопрос без сожалений, но целый город, где мы даже не знаем, не сделаем ли хуже?!

– Эка тебя разобрало-то, болезный... – изумилась Зинич, невольно пародируя речь, более присущую Триксу, нежели высококультурной светской львице Славии и большому начальству, по совместительству. – Если тебя и впрямь так беспокоят именно соображения морали, то... Это в любом случае не их выбор. Не личный и свободный!

Если бы эти люди добровольно и с песней сами согласились, будучи в трезвом уме и твердой памяти на такую жизнь – это один разговор! А если воздействие это возникло вместе с пространственным карманом, то, прости, с личным выбором и свободой воли сие никак не стыкуется!

В вопросе защиты каких-либо идей, подобные моменты, вообще, краеугольный камень. Или мы защищаем добровольный осознанный выбор, его свободу и независимость... Или мы защищаем какую-то навязанную силой херню. Даже если эта защита заключается в бездействии.

– Тебе бы в Африку. Речи с танка толкать перед электоратом, – посетовал Курт. – Убедительно у тебя получается. Но я скорее о том, что в процессе попытки исправить имеющуюся несправедливость мы можем тут вообще все угробить. Отсюда вопрос мой к тому, как мы действуем и как далеко мы готовы зайти? Если, скажем, будет выбор – исправить все совсем, но с рисками или стабилизировать текущийstatus quo, но без риска апокалипсиса – что выбирать?

– Ах вот ты о чем, – задумалась ненадолго Вероника. – А тебе не кажется, что ты сейчас делишь шкуру не убитого медведя?

– Предпочитаю называть это стратегическим планированием, – отрезал Курт. – Если все пойдет не так, как надо, то эта беседа всего лишь останется обычным светским трепом. А, вот, если заданный вопрос внезапно станет ребром, то вероятно времени на рассуждения у меня уже не будет.

– Хорошо, убедил, – фыркнула Зинич. – Но я коварная и ответ от этого не слишком-то меняется. Как ты мог заметить у нас все работает так, что исполнитель проявляет максимум инициативы.

– И? – не вполне понял Курт.

– Что, «и»? Встанет передо мной этот вопрос, как ты выразился, ребром, значит буду его решать я. Встанет перед тобой – решай ты! Свобода выбора обоюдоострая, Конрад! Так это работает.

Не считай, что начальство обязано думать за тебя о мировых проблемах. Твои тактические ходы регулярно влияли и влияют на стратегическую расстановку сил, а я с этим разбираюсь. Вы с Ольгой умудрились вовсе изменить правила игры, когда освободили Реку Душ. Тогда же это тебя не сильно взволновало?

Все что поменялось сейчас – ты дал себе труд задуматься о последствиях. Впервые. А, значит, это не вопрос моего желания или не желания обозначить правила. Это, всего лишь, вопрос твоего личностного роста! Не знаю уж, как человека, отвечающего за свои поступки или как руководителя, отвечающего за что-то в целом, если тебе так удобнее думать. С чем я тебя и поздравляю!

Вновь повисла пауза на долгое обдумывание. И Курт ею воспользовался сполна. Правда, в основном размышляя, что же это на него нашло? Логика в словах Ники, очевидно, была. И была она трудно оспоримой. Но, поскольку он, до этого момента, полагал себя взрослым и умным априори, сразу переварить такой вот спуск с небес на землю было непросто. Хотя и необходимо.

И главный вывод, внезапно для самого себя, оказался не про саму проблему. Он чрезмерно углубился в достаточно философские вопросы, забывая про свою любимую и привычную тактику. Было ли это личностным ростом или чем-то иным, можно было погадать на досуге! А сейчас следовало вернутся к насущному.

С другой стороны, размышления эти, как ни странно, но помогли расчистить голову и на освободившееся место, как это и случается пришли новые идеи. Как раз насущные, из замеченных, но ранее не слишком внимательно учтенных факторов! Осталось только озвучить, переменив тему. Этим Курт и занялся:

– Знаешь, что мне внезапно открылось и не дает покоя?

– Ну, удиви, – склонила голову набок начальница, видимо сделав какие-то выводы из наблюдения за притихшим подопечным.

– Если нам возвращаться к текущим реалиям... Пропавшая группа местных SCIDовцев. Кстати, надо хоть уточнить, как их зовут и как выглядят, но это потом...

Так вот, что я думаю – у них-то никакой защиты от воздействия среды не было! Заметь, меня после первого же приезда сюда хватило на сутки! После чего я побежал к тебе в полной уверенности, что ничего катастрофического не происходит! Ну, ладно, не так уж «не происходит» конечно, паники нагнал!

Но все равно, свалил я даже не особо вникая в детали.

– Хочешь сказать, что они должны были так же поступить? – Зинич наблюдение явно заинтересовало и она продолжила раскручивать вопрос сама. – Но не поступили, да? Действительно, странно. Имена их у меня есть. Денис Бойко и Андрей Тотару.

И, предвосхищая твой следующий вопрос – нет, хотя они и носители, но не слишком сильные. В спектре их способностей нет, на первый взгляд, ничего, что могло бы противостоять воздействию на разум, тем более такому специфически тонкому.

– И это ставит нас перед вопросом, как же этой парочке удалось не только влезть в топи, вопреки выталкивающему воздействию кармана, но и затеряться там с концами, когда и более сильные бегут отсюда без оглядки.

– Ставит! А помимо этого ставит еще вопрос «Куда смотрели остальные?». Ну, допустим, с Илиеску более менее ясно. Более менее! А вот то, что нашему святому отцу их группа, вроде как, не встречалась... Я запамятовала, мы уточняли, вообще, у него этот момент?

– Уточняли. Но очень вскользь, – прикинув, ответил Курт. – Даже, скорее, он сам сболтнул. Не видел, мол, не слышал, не встречал... И да. Ты права, это тоже странно, с учетом его рассказа о том, что он не вылезает из аномалии и изучил там каждый камень, кроме центра.

– Ага! Вот, видишь, – довольно подытожила Зинич. – А ты мне здесь разводишь лирические разговоры о жизни и задаешься вопросом о дальнейших задачах. При том, что задач практических не решенных оказывается не паханное поле! А, значит, хватит уже чаевничать. Начинай работать мой воин, великие дела ждут!

Занич откинулась на плетеную спинку своего кресла и посмотрела в небо. Причем, посмотрела как-то слишком уж внимательно, что заставило Курта проследить за ее взглядом. И не зря. В небе, помимо слепящего солнечного диска, неоспоримо свидетельствующего о том, что вокруг самый ни на есть реальный мир, обнаружился длинный инверсионный след, оставляемый уплывающим вдаль самолетом. И, собственно, чего в этом странного, Курт понял сразу! Не зря голову очищал!

– А вот это интересно, – сказал он. – Допустим, о том, что надо всем этим песцом летают самолеты никто тупо не подумал! Молодцы конечно, мы еще те... Однако, не удивительно! Если происшествий нет, никто не вспоминает. Не приходит пока нам в голову такой масштаб. Внове оно.

Такой транспорт всегда воспринимается для обывателя чем-то вроде метро. Сел в одном месте, вышел в другом. Но вопрос-то даже не в этом! Будь это все естественной аномалией, и можно было бы предполагать некую форму шара. Но ведь нет. Если у нас тут внизу ступеньки, то как оно там, наверху и что будет, если по таким ступенькам летать? Мы о том не подумали, но раз он летит, значит кто-то иной – подумал.

– Вот теперь ты мыслишь как и положено офицеру SCID, – со вздохом признала Зинич. – О практике надо думать, а не о философии. А то доиграемся. И о практике еще раз! Как думаешь, если, со слов Пастыря, центр аномалии недоступен по земле, то, быть может, в полете...

Глава третья

Новый заход

-Нет! Еще раз повторяю, я не встречал ваших людей! И да, раз я их не встретил, то этому может быть лишь одно объяснение, они за барьером! А за него не пройти! – горячился отец Феодор. – Я там все истоптал! Dокруг центра аномалии, по радиусу в несколько километров, он везде! И что за ним – совершенно непонятно!

– Мы бы хотели взглянуть самостоятельно. Нашими методами, – мягко убеждала его в ответ Зинич. – Просто отведите нас туда.

– Если вы мне не доверяете, то идите сами! На кой черт я вам потребовался? Я не любитель компании!

Перепалка такого рода продолжалась уже с пол часа и даже не думала утихать. Курт прислушивался к этому с неким ленивым фатализмом, отмечая про себя, что и у Вероники, случается, находит коса на камень.

Пастырь не то чтобы отказывался сотрудничать, даже наоборот, внешне демонстрировал желание помочь.

Но, то ли в силу характера, то ли с тайным умыслом, любые планы он воспринимал с позиций жесткой критики. В штыки! А Ника отчего-то не пыталась его осадить более жесткими методами и предпочитала давить на логику, разъясняя каждый требуемый шаг.

Остальные молчали, с интересом играя в игру «кому это надоест первым».

И дождались!

Как ни странно, но победитель выявился совершенно непредсказуемо. Когда позабытый всеми Альберто, в чьем доме они по прежнему пребывали, но на хозяина практически перестали обращать внимание, подсознательно сделав для себя полную цинизма пометку «он просто местный, который в его ситуации сделал все что мог, иными словами, отработанный материал», заявил, даже не подняв головы:

– И не надоело вам, господари, ругательствовать?

При этом он, казалось, вовсе от своих дел не отвлекся, продолжая ковыряться в неких полицейских документах. От того, вмешательство оказалось настолько неожиданным, что оба спорщика умолкли и в наступившей тишине инспектор, автоматически получивший слово, продолжил как ни в чем не бывало:

– Не пойму до конца, чего вы все желаете, но скажу свое. Феодор, я тебя успел узнать. Врожденный нрав не поменяешь, как говорят! Ежели ты делать чего не хочешь, так у тебя сто слов супротив, а коли хочешь, так молча делаешь! А с тем скажу: взялся помогать – помогай или возражай по существу! Что до вас, дамочка, так не болтайте попусту, а свое требуйте, мой вам совет!

Зинич несмотря на то, как ее поименовали и на это отреагировала вяловато, только удовлетворенно улыбнувшись уголками губ. И Курт впервые подумал, а справляются ли, все-таки, ее блокираторы с окружающим влиянием среды до конца? Уж больно поведение это, вяло-ровное, не вязалось с образом порою чересчур властной и резкой, но привычно энергичной и собранной начальницы.

Зато Феодор промолчать конечно же не смог:

– А то я не по существу говорю?! Мне тут дурь всякую предлагают, да еще ты лезешь! Тебя забыли спросить, старый!

– Может и забыли, – веско ответил на это Илиеску. – А только от того, что вы тут разговоры разговариваете дело не делается. А дело мое простое – надо людей пропавших сыскать. Да и приход твой тоже. В общем, надо в центр топи идти. По всему!

А потому, если ты не заткнешься, да не начнешь делать, что просят, то я сам их отведу куда хотят. И никакие стригои мне не помеха! И сами они не промах. Да что там говорить! Я и так их отведу! И пойдешь ты сам или нет, мне без разницы. Хочешь – сиди тут! Обойдемся. Оставайся.

Феодор покраснел, как помидор, только что пятнами не пошел и Курт было подумал, что сейчас он их всех скопом пошлет. И вот тогда действительно придется или расставаться с новым потенциальным проводником, благо позиция Илиеску после их выхода «в поле» радикально поменялась и совсем остаться без сопровождения отряду не грозило. Ну, или, и впрямь, пора давить на Пастыря иными методами! Но тот неожиданно прогнулся без радикальных решений:

– Уговорил, черт!

Реакция эта, нетипичная для сложившегося образа святого отца, Курта впечатлила настолько, что он по привычке, уже машинальной, глянул на напарника. Поймав опять же, как водится, ответный взгляд. Савелия тоже зацепил такой поворот на сто восемьдесят. Однако развить тему возможности не представилось. Беседа оказалась неожиданно завершенной и прокачать этих двоих поглубже не было возможности.

– Ну, раз у нас все решилось, – подхватила Вероника, вклинившись на последок. – Тогда выходим через час. Как раз успеем добраться до вашего охотничьего домика, чтобы утром время на путь дальше не терять!

Отец Феодор на это оптимистичное предложение только еще более тяжело вздохнул.

***

Барьер оказался непроходим.

Они двигались вдоль его края вторые сутки, позволяя Кириллу, таки не решившемуся в силу каких-то своих соображений отделиться от коллектива и остаться в городе, тыкать в стороны всякими хитрыми приборами и задумчиво мычать.

Кроме научника никто не понимал смысла происходящего, а тот делиться деталями не спешил. И это всех изрядно выматывало, а оба проводника, так противоречиво подрядившиеся их сопровождать «на берегу», теперь спелись и занимали скорее согласованную позицию, о том, что группа бездарно тратит время.

Правда, сами они никак не поясняли, куда они так торопятся и что предлагают взамен!

В итоге, наименее опечаленным выглядел именно Кирилл.

От его задумчивости не веяло некоей безнадегой, потихоньку проникающей в мысли остальным. И вообще, он явно экспериментировал в свое удовольствие! Чего стоил один только его заход с предложением Курту попробовать пробить барьер, использовав на полную свои способности к управлению пространством.

Впрочем, глаголы «пробить», а так же далее подключившиеся «потыкать» и «сунуться» в данном контексте были весьма условны, будучи не в силах отразить природу нематериальной преграды, что закрывала проход к центру румынской аномалии.

Ведь, никакой стены, в которую было бы возможным упереться физически, не существовало! Только подобная виденной уже не раз в топи, но несколько более упорядоченная тонкая пелена, коей не удавалось даже коснуться. Вместо этого, пытавшихся пройти, плавно заворачивало в произвольном направлении. И общим у таких треков было лишь одно – вели они совсем не туда, куда надо!

Этакая реальность внутри реальности. Со своими законами и векторами движения, ни один из которых, несмотря на все попытки, не выводил внутрь. Вместо этого, будто пространство безобразно комкалось, тянулось и пружинило, выталкивая вторженцев любой ценой.

Предложенный эксперимент они конечно же провели, и даже, к некоторому удивлению участников, довольно успешный, на фоне других.