Текст книги "Героика. Сага о не очень хороших людях (СИ)"
Автор книги: Арсений Цой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– С другой стороны, Элизабет не сможет отследить, куда мы убежали из погреба.
Бурча себе под нос проклятия, Хиггинс подошел к валяющемуся на полу лорду Генри.
– Ты только глянь. Его Светлость до сих пор живы, – сказал он и отвесил виконту пинок по ребрам. Лорд Генри недовольно заурчал и, не открывая глаз, перевернулся со спины на бок.
– Нужно привести его в чувство! – засуетилась Дана. – У тебя есть нашатырь или что-нибудь в этом роде?
– Все мои вещи остались там, – Хиггинс махнул рукой в сторону тайного прохода. Вспомнив о чем-то важном, он удрученно схватился за голову. – Нет! Бульдог!
– Какой еще бульдог?
– Мой арбалет! Я зову его Бульдогом! Он остался в погребе!
– Подумаешь... Купишь себе новый.
– Новый?! Это же ручная работа от самого мастера Кроссби! Я выложил за него целых пять рублей золотом!
– Сколько?! О, Боже! До чего же вы, мужчины, любите дурацкие игрушки, тешащие вашу токсичную маскулинность.
Со стороны каменной лестницы донесся отдаленный вой. Дана и Хиггинс встревоженно переглянулись.
– Она идет! – со страхом сказала девушка. – Что мы будем делать?!
Хиггинс осмотрелся по сторонам. Взгляд его затормозил на сумеречной груше.
– Лезем на дерево!
– Что?!
– Оно достаточно высокое, чтобы тварь не смогла допрыгнуть. Ветки толстые: нас выдержат, но под ее тушей сломаются.
– Да, но как же лорд Генри? Мы ведь не возьмем его с собой?
Подскочив к рыцарю, Хиггинс отвесил ему несколько смачных оплеух.
– Папа... Я не хочу сводить дебет и кредит… – пробормотал виконт, не приходя в сознание.
Грязно выругавшись, коротышка оглянулся за спину.
– Сунем идиота в саркофаг! – рявкнул он.
– Нет! Он задохнется!
– Оставим щель для воздуха! – Хиггинс схватил лорда Генри за ноги. – У тебя есть другие варианты, или все-таки поможешь мне, Твоя Светлость?!
Дана открыла было рот, но промолчала. Обреченно вздохнув, она подхватила рыцаря под мышки. На пару с Хиггинсом они доволокли беспамятного виконта до открытого саркофага.
– Боже!.. Какой же он тяжелый! – просипела от натуги Дана.
Спустя несколько минут возни, лорд Генри принял вертикально-согнутое положение с головой и руками, закинутыми внутрь каменного гроба.
Из недр восточного крыла снова долетел тоскливый вой. В этот раз он прозвучал гораздо ближе.
– У-у-у-у!.. – эхом отозвался спящий лорд Генри. Ноги его подкосились, и тело поехало в сторону, норовя рухнуть на пол. Обхватив рыцаря за талию, Хиггинс рывком вернул его на место.
– Шевелись, Твоя Светлость! Держи его с другой стороны.
– Обожди... – пробормотала Дана. Согнувшись в три погибели, она переводила дух.
– Не время ждать! Чем дольше мы копаемся, тем голоднее становится юная Элизабет!
Перевалив виконта через край гробницы, они с грехом пополам уложили его на спину. Затем, пыхтя и переругиваясь, задвинули тяжелую плиту, оставив узенькую щель для воздуха. Окончив дело, Дана и Хиггинс плюхнулись в изнеможении на зады.
– Хотела тебя спросить, – сказала девушка, опираясь спиной о стенку саркофага.
– О чем именно, Твоя Светлость?
– Как ты планировал вынести все это серебро из дома? Они же наверняка утром бы обнаружили пропажу?
– Дождался бы, пока вы с Белым Рыцарем уснете, и затем выбрался к ручью. Сделал бы тайник где-нибудь под деревом, а затем вернулся спустя недельку. К тому же, чтобы отвести от себя подозрение, всегда можно сделать подставу.
– Какую еще подставу?
– Подстава – это когда ты подбрасываешь какому-нибудь лопуху улики, чтобы подумали на него, а не на тебя.
– И кто же этот лопу... – начала было Дана, но тотчас же замолкла на полуслове. Лицо ее сперва побледнело, а затем стало пунцовым от нарастающего гнева. Встрепенувшись, девушка принялась судорожно обыскивать многочисленные кармашки и складки своего платья. Внезапно рука ее выстрелила вверх: ладонь сжимала крошечную серебряную ложку.
– Ах ты гад! – завопила Дана и развернулась к Хиггинсу. На месте, где тот только что сидел, зияла звенящая пустота.
– Я-то все думала, что мне мешает при беге! – вскочив на ноги, девушка увидела коротышку, взбирающегося вверх по сумеречной груше. – Стой, мерзавец!
Подобрав юбку, Дана подбежала к дереву. Хиггинс сидел высоко на толстой ветке и корчил ей рожи.
– Спускайся вниз, ворюга!
– Нет, лучше вы к нам.
– Истинные леди не лазают по деревьям!
– Стало быть, тебе в самый раз.
– Варвар! – гневно развернувшись к груше спиной, девушка оказалась нос к носу с леди Элизабет Таттон. Обнажив изогнутые клыки, баронесса ослепительно улыбнулась.
– А-А-А-А!!!
***
– Ни слова, Хиггинс! Я тебя предупреждаю! Ни слова!
– Так я молчу-молчу, – устроившись поудобнее, коротышка гнусно ухмылялся, то и дело поглядывая вниз.
Девушка сидела прямиком под ним, судорожно обхватив ствол дерева обеими руками. Ее ветка раскачивалась и скрипела, грозя в любой момент обломиться под лишним весом.
– Должен сказать, – немного выждав, начал Хиггинс, – это был самый стремительный подъем на дерево из всех, что я когда-либо видел.
– Заткнись!
– Давай восстановим ход событий. Сперва ты стукнула бедную Элизабет этой штукой. А затем всего одно мгновение – и вот ты уже здесь.
Баронесса вертелась внизу под деревом, бросая в их сторону разъяренные взгляды. На ее морде, между пустых глазниц, проступал маленький отпечаток в форме кофейной ложки.
– Магиня, да у тебя природный талант к лазанью по деревьям. Как у обезьяны.
– О, Боже! – уперев лоб в белую кору, Дана закрыла глаза от усталости. – Почему она все еще внизу? Почему не лезет за нами?
– Видимо, Элизабет, в отличие от некоторых, оказалась действительно истинной леди и потому карабкаться по деревьям не умеет.
Злобно захихикав, баронесса умчалась в сторону выхода из склепа. Некоторое время спустя она вернулась, таща в зубах продолговатый предмет.
– Бульдог! – завопил с ветки Хиггинс.
Буравя его глазницами, чудовище мстительно сжало челюсти. Складной арбалет с треском разлетелся в щепки.
– Ах ты тварь! – в ярости коротышка едва не свалился с дерева. Угрюмый, как туча, он наблюдал за баронессой, со злорадным видом точившей зубы о приклад бывшего Бульдога.
– Пожалуйста! Умоляю тебя! – обреченно простонала Дана. – Давай подумаем, как нам выбраться отсюда. Что насчет проема в потолке?
– Слишком высоко. Не дотянемся. Единственное, что остается – это ждать.
– Ждать? Мы будем сидеть здесь до самого утра?
– Ага. Старый пердун Аткинс говорил, что если мы проведем ночь в склепе и останемся живы, то проклятие будет снято.
– Что, если она сдвинет крышку и доберется до лорда Генри?! Мы не подумали об этом!
– Если сдвинет, то значит, не видать нам второй части денег, – вынув из штанов ремень, коротышка начал привязывать себя им к ветке. – Не знаю, как ты, Твоя Светлость, а я буду устраиваться на ночлег.
– Ты собрался спать на дереве?!
– Да, – Хиггинс зевнул. Несколько минут спустя, над головой девушки раздался его зычный храп.
– Замечательно! – язвительно констатировала Дана. В животе у нее заурчало. Она с тоской вспомнила ужин у барона Таттона, который так и не решилась отведать.
– Illisio, – еле слышно прошептала девушка, чтобы хоть как-нибудь отвлечься. Островок воздуха рядом с ее веткой замерцал. Голодные мысли наложились на заклинание, и иллюзия обрела форму тарелки с жареной курицей. Проплывая в воздухе мимо лица Даны, румяная птица обдала ее волною горячего и ароматного дыма.
– Только этого мне сейчас не хватало, – пробормотала девушка, провожая тарелку взглядом. Серебряные груши покачивались на соседней ветке, омываемые сиянием луны.
Глава 1.7
Теплые солнечные лучи заползали под опущенные веки. Нехотя приоткрыв глаза, Хиггинс тотчас же зажмурился снова. Утренний свет лился из отверстия в потолке, падая ему на лицо через просветы в серебряной кроне. Подвигав из стороны в сторону плечами, он едва не застонал от боли. Все тело затекло и ныло после ночи, проведенной на ветке дерева.
Крохотный белый шарик, размером с грецкий орех, облетел вокруг его головы и завис в воздухе перед самыми глазами.
– С добрым утром, – сказал Хиггинс и щелкнул по магической сфере пальцем. Та лопнула, словно мыльный пузырь.
В сиянии утра сумеречная груша утратила свое ночное очарование. Распущенные цветы увяли, усеяв пол под кроной контуром из белых лепестков. Серебро листвы при свете дня выглядело как дешевая подделка.
Усыпальница была пустой. Разъяренная баронесса куда-то исчезла. Высокая девица изящно похрапывала на ветке снизу, по-прежнему держась за ствол обеими руками.
– Просыпайся, Твоя Светлость! – вволю размявшись, гаркнул Хиггинс. – Враг отступил! Победа за нами!
– А?! Что?! – открыв глаза, Дана на мгновение выпустила из рук грушу. Мгновенно вспомнив, где находится, она тотчас же вцепилась в нее снова. – Ты сдурел?! Зачем будить так резко?!
Хиггинс отвязал удерживающий его ремень, и перелез на нижнюю ветку. Игнорируя гневные протесты Даны, коротышка повис на руках и спрыгнул на пол.
Затянутый полумраком саркофаг мрачнел перед его глазами темной глыбой. Мраморная крышка пребывала на том же месте, что и ночью.
– Замечательно! – довольно потер ладошки Хиггинс. – Кажется, работодатель все еще способен выплатить нам гонорар!
За его спиной раздались шелест ткани, женский вопль и звук чего-то мягкого, ударяющегося об пол. Коротышка обернулся.
– Уй! Ай! – простонала Дана, потирая отбитый зад. Девушка поднялась на ноги и с кислой миной оглядела окружающую обстановку.
– Ты уверен, что он все еще жив? – спросила она.
– Не факт. Есть лишь один способ проверить.
Подойдя к каменному гробу, они навалились вдвоем на край крышки. Тяжелая плита начала со скрежетом отползать в сторону. Наконец, сдвинутая более чем наполовину, она с грохотом обрушилась на пол.
– Уф-ф! – с облегчением выдохнул Хиггинс.
– О, нет! – в ужасе закричала Дана, прижимая к щекам ладони. – Только не это!
– Могло быть и хуже, – снисходительно хмыкнул коротышка.
– Куда уж хуже?! О, Боже! Да он лишился половины своей прежней красоты!
– Что здесь происходит? – открыв глаза, лорд Генри принял сидячее положение в своем «ночном ложе». Его длинная и некогда золотистая шевелюра за ночь стала полностью седой.
– Ровным счетом ничего, Ваша Светлость, – выдавив из себя фальшивую улыбочку, девушка показала ему два больших пальца. – Главное, не смотритесь в зеркало.
Виконт сонно огляделся по сторонам:
– Я что – в гробу?!
Внезапно глаза его округлились. Стуча зубами от ужаса, рыцарь вскинул руку, указывая куда-то за спину Даны и Хиггинса.
Оглянувшись назад, они увидели леди Элизабет Таттон, спускающуюся по лестнице вглубь склепа. Ковыляя вперед на задних лапах, чудовище с недовольным ворчанием держало передние у морды. Когтистые ладони прикрывали глазницы от солнечного света. Время от времени баронессу штормило. Ноги путались одна в другой, заставляя хозяйку шататься, будто после тяжелого загула.
– Утро не сняло проклятие ее, а просто ослабило Элизабет! – крикнула Дана. Лорд Генри вновь потерял сознание и рухнул обратно в гроб.
– Ты мне ответишь за Бульдога! – в гневе зарычал коротышка. Рванувшись вперед, он обежал баронессу по дуге, оказавшись рядом с развалом старого оружия и доспехов. Бросая на монстра стремительные взгляды, он принялся рыться в куче, откидывая в стороны ненужные предметы.
– Хиггинс?! Хиггинс! – в панике воскликнула Дана. – Она идет сюда!
Раскачиваясь из стороны в сторону, Элизабет медленно, но неуклонно приближалась к саркофагу. Услышав голос девушки, она скорректировала по нему свой курс.
– Не то... не то... – бормотал себе под нос Хиггинс, яростно перебирая топоры, мечи и кольчуги...
– Ага! – наконец воскликнул он и победоносно распрямился. Вскинутая над головой рука сжимала старую булаву. Тяжелый железный шар был утыкан острыми шипами.
– Иди сюда, тварь! – Хиггинс помчался вперед, удерживая оружие обеими руками. – У меня для тебя сюрприз!
Подбежав к баронессе, коротышка замахнулся над головой для удара. Сгнившая рукоять булавы с треском переломилась. Шипастый шар сорвался вниз и с глухим стуком приземлился на пол за спиной у Хиггинса. Элизабет обернулась на звук. Разглядев напавшего на нее врага, она злорадно улыбнулась ему огромными крокодильими зубами.
– Чтоб тебя... – обескураженно пробормотал Хиггинс.
Подняв когтистую ладонь, баронесса занесла ее для удара...
Нечто змеистое и длинное со свистом рассекло воздух и звонко ударило чудовищу в затылок. Взвизгнув от боли, Элизабет завертелась на месте, сжимая лапами пострадавшую макушку.
Опустив глаза, Хиггинс увидел железную цепь, некогда валявшуюся рядом с саркофагом. Попав своим концом в череп баронессе, цепь вилась теперь по полу склепа, оканчиваясь в руках дрожащей как осиновый лист Даны.
В голове коротышки вспыхнула идея.
– Свяжем ее! – крикнул он, хватаясь за свободный конец цепи. Поняв его с полуслова, девушка бросилась вперед.
Удерживая цепь с разных сторон, они принялись оббегать Элизабет по кругу. Дана мчалась по часовой стрелке, а Хиггинс – против. Чудовище взвизгнуло от ярости, ощутив, как кованые звенья кольцами обвивают ее тело. Используя разницу в росте, коротышка пригибался каждый раз, проскальзывая под цепью в руках Даны. Баронесса яростно дергалась из стороны в сторону, пытаясь разорвать железные путы, но обессиленная солнечным светом, в конечном счете рухнула на пол.
– Кажется, все, – сказал Хиггинс. Тяжело дыша, он стоял, опираясь обеими руками о колени.
Рыча и поскуливая, связанная Элизабет валялась под их ногами.
– Нет! Еще не все, – притащив из угла мешковину, Дана укрыла ею чудовище. – Вот теперь все!
Яркое утреннее солнце заливало середину склепа, разгоняя по углам пепельные тени. Откуда-то с улицы доносился стук рубящего дрова топора. Ему вторили пением лесные птицы.
– Ну и зачем ты ее накрыла? – спросил низкий мужской голос.
– Не хочу больше видеть эту отвратительную морду, – объяснила Дана.
Магиня утерла со лба пот.
– Кстати? – спросила она, – Почему проклятие так и не спало?
– Хороший вопрос!
– В задницу проклятие, – ответил Хиггинс. – Эти старые козлы велели нам провести ночь в склепе. Мы провели ночь в склепе. А сбылась или не сбылась теория Кригеля – это уже не наши проблемы.
– У-ху-ху! Я бы не спешил так с выводами!
– Да, но все же... – не унималась девушка. – Если Элизабет осталась монстром, то, может быть, дело тут вовсе и не в проклятии?
– Наконец-то дошло! Какая умная волшебница!
– Спасибо... – смущенно поблагодарила Дана. – Минуточку! Кто это сейчас сказал?!
– Лорд Генри?! – встрепенулся Хиггинс. – Это вы, Ваша Светлость!
– Не он! – девушка испуганно озиралась по сторонам. – Совсем не его голос!
– ЭТО СКАЗАЛ Я!!!
Торжествующий вопль разорвал воздух, словно артиллерийский залп. Стены усыпальницы содрогнулись. Пол под ногами пришел в движение. Некоторые плиты покрылись трещинами.
– Дерево! – крикнул Хиггинс, указывая пальцем.
Сумеречная груша ожила. На белой коре прорезались глаза – огромные и пышущие злобой. Открылся красный искривленный рот, полный острых как иглы зубов. Толстые нижние ветви изогнулись, превратившись в скрюченный руки. Плиты у подножия дерева раскололись: каменные обломки с грохотом разлетелись во все стороны. Высвободив корни, груша выбралась из дыры в полу и угрожающе нависла над Даной и Хиггинсом.
– Вижу, пока я спал, моя протеже так и не совладала с вами! – прорычал метаморф, переводя налитые кровью глаза с девушки на коротышку. – Могу вас поздравить: это случилось впервые за долгие годы!
Лицо Даны позеленело. Зажав обеими ладонями рот, она попятилась назад.
– Стало быть, придется доделывать все самому! – дерево яростно тряхнуло кроной, осыпав окружающее пространство серебряным дождем из листьев. – НАСТАЛ ЧАС ВАШЕЙ СМЕРТИ!
– Выкуси, коряга! – крикнул Хиггинс. – Сейчас сам отправишься на дрова!
Выхватив из-за голенища сапога нож, он метнул его в демона. Острие ударилось о белую кору и со звоном отскочило, словно попало в металлическую поверхность.
– А-ХА-ХА-ХА! – отклонившись назад, груша монументально захохотала. – Кретин! Ты не сможешь причинить мне вред ни серебром, ни сталью! Меня в силах убить лишь тот, кто отведал мое се...
Внезапно дерево смолкло. Скосив глаза вверх и в сторону, оно будто пыталось разглядеть нечто в собственных ветвях.
– Эй! А куда подевались мои груши?!
Взгляд красных глаз скользнул по физиономии Хиггинса и замер как вкопанный на Дане.
– ТВОЮ МАТЬ!!!
***
Вскинув над головой топор, Дана обрушила его лезвие на толстую ветку. Валяющийся на полу ствол отозвался нецензурной бранью.
Небольшой костер был разведен в яме, где некогда росла сумеречная груша. Вонючий темный дым уходил вверх, исчезая в потолочном проеме. Бросив срубленную ветку в огонь, Дана вытерла с лица пот тыльной стороной ладони и тотчас же обнаружила, что вся ее рука – в саже. Достав из кармана зеркальце, девушка убедилась, что ее щеки и лоб стали чумазыми от разводов.
Довольный, как кот, Хиггинс возлежал на закрытом саркофаге. Голову его украшал стальной шлем с поднятым вверх забралом. Поймав испепеляющий взгляд Даны, коротышка отсалютовал ей флягой, к которой уже успел основательно присосаться.
– Может быть, нам следует помочь? – подал голос лорд Генри. До сих пор не отошедший от увиденного, виконт сидел на полу, на половинке ржавеющей кирасы.
– Ни в коем случае, – подняв вверх указательный палец, назидательно изрек Хиггинс. – Ведь как мы знаем, из нас троих только леди Лодж способна причинить вред этому монстру. Лишь ей одной так не терпелось испробовать его семя.
– Это были просто груши! – взорвалась Дана.
– Много груш! – захихикал Хиггинс. – Минимум полдюжины! И все такие сочные! Даже огрызков не осталось!
– Я была голодна!
– Я бы сказал «ненасытна»!
– Ах ты маленький гнусный... жупер! – выпалила девушка, в ярости сжав кулаки.
– Ха-ха-ха! Какие грязные словечки знает наша благородная дама!
Злобно фыркнув, Дана снова принялась за рубку. Успев лишиться почти всех корней и веток, метаморф больше не подавал признаков жизни. Лорд Генри сидел, уставившись в стену, и явно не слышал ни слова из их перепалки.
***
Вертясь у настенной ниши, Хиггинс примеривался к крышке стоящего в ней гроба.
– Решил обворовать покойника? – спросила подошедшая Дана.
Бросив в ее сторону недовольный взгляд, коротышка удалился как можно дальше.
– Как вы считаете, теперь проклятие спало? – сказал лорд Генри.
Более-менее придя в себя, виконт стоял рядом с лежащей на полу мешковиной. Грубая ткань вздымалась вверх и опускалась вниз в такт размеренному дыханию. Из-под нее доносился приглушенный храп.
– Заколдовавший ее метаморф убит... – пожал плечами Хиггинс. – Стало быть, да.
– Элизабет была такой красивой на том портрете... – мечтательноотозвался лорд Генри, не отводя от мешковины вожделеющего взгляда. Нагнувшись, он взялся за край покрывала, но тут же в нерешительности замер.
Сгорая от ревности, Дана отвернулась.
– Аткинс говорил тебе, когда на баронессу наложили проклятие? – спросила она стоявшего сбоку коротышку.
– Ага. В год Лошадиной Тыквы. Я запомнил, потому что тогда же открылся Золотоносный Хоббит-банк.
– Минуточку, – развернувшись к собеседнику лицом, девушка уставилась на него пытливым взглядом, – но ведь Золотоносному Хоббит-банку уже почти тридцать шесть лет. Стало быть, если метаморф заколдовал Элизабет, когда ей было семнадцать...
Зажмурив один глаз, Хиггинс заглянул вторым в горлышко фляги. К его величайшему сожалению, на донышке не осталось ни капли сидра.
Темные стены усыпальницы сотряс пронзительный мужской вопль.
– Кажется, наш борец с нечистью передумал становиться зятем барона Таттона, – с усмешкой констатировал коротышка.
***
За обитой серебряными листами дверью раздавались приглушенные голоса. Зазвенела убираемая цепь, прогрохотал засов-балка, затем с хрустом провернулся ключ в замочной скважине.
– Чур я забираю себе медальон этого мамкиного геро... – весело сказал дворецкий, толкая вперед дубовые створки.
– Аткинс! – рявкнул Хиггинс ему прямо в лицо.
Оставив позади рыдающего лорда Генри, они с Даной уже как десять минут терлись близ выхода из восточного крыла.
– Чего вылупился, старый пес! Вели готовить завтрак: яичницу, бобы, сосиски, гренки, сыр... И самое главное – кофе! Крепкий свежезаваренный кофе! Я, Хиггинс Отважный, только что собственноручно избавил этот дом от проклятия!
Отодвинув дворецкого в сторону, он переступил через порог. Одарив старуху-повариху лучезарной улыбкой, коротышка зашагал вперед по коридору. Ошеломленный Аткинс остался стоять на месте, в растерянности почесывая затылок.
– Прошу прощения, – спросила его Дана, – откуда взялось это дерево в склепе?
– Теща барона прислала саженец после смерти Беллы, – ответил дворецкий. – Просила вырастить его рядом с могилой дочери, в память о последней. А почему вы спрашиваете?
– Исключительно из садоводческого энтузиазма.
Ступив через порог, девушка направилась вслед за Хиггинсом.
– В следующий раз посадите там яблоню, – бросила она через плечо.
***
На подъезде к городу хлынул проливной дождь. Колеса телеги вязли в раскисшей дороге. Парочка золотых монет приятно звякали, ударяясь друг о друга у Хиггинса в кармане.
– Вот скажи мне, Твоя Светлость, только честно. Ради чего такая фифа, как ты, удумала соваться во все это дерьмо?
Ежась от холода, Дана куталась в куртку лорда Генри. Со стороны она казалась похожей на мокрого попугая. Немного поколебавшись, девушка ответила:
– Дело в том, что моя тетушка Агата приобрела у Сиятельного Кадмуса акции одного предприятия...
– А-ха-ха! Позволь угадаю! Дупа-дю-Драген?
– Именно так, – ответила удивленная Дана.
– Спешу тебя разочаровать, Твоя Светлость. Никакого заброшенного царства гномов нет и в помине. Гусь просто обвел тебя и твою тетку вокруг пальца.
Девушка замолчала. Натянув куртку на голову, она спряталась в ней, как в капюшоне. Несколько секунд спустя Хиггинс услышал сдавленные всхлипы.
– Ты что, плачешь там, Твоя Светлость?
– Отвали! – голос Даны прозвучал глухо из-под куртки. – Тебе-то какое дело?
– На самом деле – никакого. Но может, расскажешь, почему. Вдруг полегчает.
– Тетушка Агата… – Дана яростно сбросила «капюшон» с лица. Слезы на ее щеках смешивались со каплями дождя. – …не только вложила в эти акции все свои сбережения, но еще и взяла кредит в Золотоносном Хоббит-Банке под залог нашего фамильного дома! Если я не смогу вернуть эти деньги, то и она, и мои сестры окажутся на улице!
– Сколько же вы должны?
– Сто тридцать шесть рублей золотом.
– О-хо-хо! Вот это тебя угораздило, Твоя Светлость! Даже если тебя саму продать, не наберется и сотая доля этой суммы!
– Спасибо за поддержку! И как мне теперь быть?! В Таунице таких денег за сто лет не заработать!
– Ты можешь попробовать выбить их из Кадмуса. Разумеется, после того, как я стрясу с него мои долги. Хотя не удивлюсь, если Гусь уже давным-давно спустил все на выпивку и шлюх.
Закрыв лицо ладонями, Дана отвернулась. Дождь неприятно заливался за воротник куртки. Ее любимое бело-синее платье выглядело теперь грязной тряпкой. Кобыла лорда Генри вяло плелась вслед за телегой. Сидящий верхом виконт ехал, понуро опустив свою голову.
