Текст книги "Героика. Сага о не очень хороших людях (СИ)"
Автор книги: Арсений Цой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Вскрикнув, Дана и Хиггинс дружно обернулись. Сияние магической сферы озарило антропоморфную фигуру. Голова хищной рыбы оставалась прежней, но теперь сидела на могучей шее. Вместо ушей по ее бокам трепыхались маленькие плавники. Покрытое зеленой чешуей тело блестело от воды и слизи. Чудовище ковыляло в сторону аналоя, ощупывая пространство перед собой длинными руками.
Его нога запнулась об оставленный коротышкой рюкзак. Опустившись на колени, рыба принялась ощупывать находку. Острые как бритва когти вспороли грубую ткань, и из разрезов на каменный пол высыпалась окуни, форель и краснопёрки. Нашарив одну покрупнее, тварь поднесла добычу к своей морде. Разинув широченную пасть, она запихнула ее внутрь и с хрустом заработала челюстями.
– МОЯ РЫБА! – возмущенно заорал Хиггинс.
Прекратив жевать, тварь повернула голову в его сторону. Лишенные зрачков глаза слепо выпучивались в ее глазницах. Светящийся голубой шарик мерно покачивался на тянущемся изо лба отростке.
– Заткнись, идиот! – едва слышно прошипела Дана. – Она нас не видит!
– Она жрет мой улов! – перейдя на шепот, ответил коротышка. Схватившись за голову, он в отчаянии наблюдал, как трансформировавшаяся рыба-удильщик с аппетитом предается каннибализму.
– Лучше твой улов, чем нас самих! Тихо уходим, пока она ест!
– Куда?! Если ты вдруг не заметила – мы на острове!
Магиня в нерешительности замерла, затравленно озираясь по сторонам. Позади нее зашуршала перелистываемая страница. Обернувшись на звук, Дана и Хиггинс увидели новую загадку.
– «Что острее меча?», – прочитала девушка одинокую строчку справа. Как и в первый раз, левая половина разворота была девственно чистой.
– Эту загадку я тоже знаю, – сказала Дана. – «Орлиный взгляд».
– Дура! – в отчаянии хлопнул себя по лбу Хиггинс.
Пещера вновь содрогнулась от раскатистого смеха. На чистой странице проступила новая литография. В этот раз оттиск изображал огромное глазное яблоко с круглым темным зрачком. Черно-белый глаз сместился в нарисованной глазнице и посмотрел на Дану. Снизу под картинкой возникла подпись: «ВЕРНО».
Рыба-удильщик прекратила жевать. В центре ее слепых глаз проступили черные зрачки. Ошеломленная тварь замотала головой и заурчала. Наконец взгляд ее устаканился и сфокусировался на Дане и Хиггинсе.
– Мне это кажется, – в ужасе проблеяла девушка, – или она нас теперь видит?!
Отбросив недоеденную форель, рыба-удильщик поднялась и зашагала по направлению к людям. Обретя зрение, она больше не ковыляла, как калека. Жуткие челюсти плотоядно клацали друг о друга. Длинные когти угрожающе поблескивали в полумраке.
С издевательским шелестом книга вновь перевернула страницу. Дана с ужасом взглянула на открывшийся разворот.
Я не живой, но я расту.
Дай мне напиться – я умру.
Так гласила новая загадка. Вспомнив ответ, девушка зажала ладонями рот, чтобы невольно не проговориться.
– Идея! – завопил Хиггинс.
Обернувшись к магине, он схватил ее за рукав платья:
– «Башмаки-озорники. Мчат меня по льду реки». Что это?! Не спрашивай, а просто отвечай, Твоя Светлость!
– Э-э-э! – в панике заметалась Дана. – Ко-коньки! Это же коньки!
– Верно!
Книга с досадой фыркнула, словно мошенник, жертва которого сумела разгадать уловку. Раздался громкий хлопок, и рыбу-удильщика подбросило вверх на дюйм. На ее ступнях возникла пара ботинок с приделанными к их подошвам лезвиями. Ноги твари разъехались в стороны. Отчаянно замахав руками, чудовище потеряло равновесие и грохнулось вперед на брюхо.
– Помнишь, что книга показывала нам в самом начале?! – крикнул коротышка. – «Отгадай загадку, и я верну ответ». Но никто не говорил, что загадка обязательно должна быть из самой книги.
Лежащая на животе тварь издала утробный звук и поднялась на колени. Вскинув зубастую голову, она поползла на четвереньках в сторону добычи. Лезвия коньков на ее ногах противно скрежетали, оставляя полосы на камне.
– Кажется, она все никак не угомонится! – нервно воскликнула Дана.
– Быстро, Твоя Светлость! – встрепенулся Хиггинс. – Вспоминай все загадки, какие только знаешь!
– Так-так-так! – сжав пальцами виски, Дана зажмурилась и лихорадочно зашевелила мозгами. – Вспомнила! «Ношу на голове поля, но это вовсе не земля»! Что это?!
– Пистолет?! – от нетерпения коротышка подпрыгивал на месте. – Арбалет?! Ружье?!
– Да нет же, – подняв к голове обе ладони, девушка очертила в воздухе круг.
– Погоди! Неужто это «шляпа»?!
– Верно!
Вновь прозвучал хлопок, и на голове ползущей рыбы возникло разноцветное сомбреро. Недовольно заурчав, тварь стряхнула его на пол.
– Не то! – гаркнул Хиггинс. – Вспоминай дальше!
– Вот еще одна! – встрепенулась Дана.
Склеена и сшита,
Без дверей закрыта.
Кто ее открывает,
Тот много знает.
– Неужто «книга»? – темнея, как туча, прорычал Хиггинс.
– Да. Опять верно.
В воздухе над тварью материализовался увесистый фолиант. Надпись на обложке гласила: «Большой имперский энциклопедический словарь. Том 58». Провисев без движения пару секунд, книга упала и стукнула ползущую рыбу по макушке. Гневно засопев, чудовище остановилось и обхватило голову руками. Длинный отросток-удочка обиженно задрожал между когтистыми пальцами.
– Слушай, Твоя Светлость! – привередливо взъелся Хиггинс. – Ты не могла бы загадать что-нибудь более полезное?!
– Ты сам же сказал: «все загадки, которые я помню». Вот, кстати, еще одна.
Их в флаконах продают,
Запах нежный придают,
А на вкус они плохи,
Называются...
– Духи! – рявкнул закипающий коротышка.
В воздухе разнесся нежный сандаловый аромат. Красный от гнева Хиггинс взорвался, как пороховая бочка.
– КАКИЕ ЕЩЕ ШЛЯПЫ?! – заорал он, потрясая кулаками. – Какие книги?! Какие духи?! ОРУЖИЕ! Загадай мне загадку про оружие! Про копье! Про топор! Про огнестрел! Да про что угодно, лишь бы прикончить эту гадину!
– Откуда мне их знать?! – искренне возмутилась Дана. – Я, между прочим, девушка! Я не интересуюсь всякими ножами и дубинами! Ты мужчина! Ты и загадывай!
– А я не интересуюсь загадками! Та про коньки – единственная, которую я помню!
Оправившись от словарного удара, рыба вновь поползла вперед. Дана и Хиггинс невольно попятились к противоположному берегу.
– Я вспомнила еще одну! – в отчаянии проблеяла магиня. – И кажется, это последняя!
– Валяй, – обреченно махнул рукой коротышка, – все равно нас сейчас сожрут.
– Он стоит в углу у стенки! – быстро затараторила Дана.
Ох, огромный он на вид,
Но он вовсе не наказан.
Леди платья в нем хранит.
Произнеся финальное слово, она вопросительно посмотрела вниз на своего спутника.
– Это конец, – понуро опустив голову, вздохнул Хиггинс. – Ответ – «гардероб».
– Г-РОБ! Г-РОБ! Г-РОБ! – весело запрыгало по пещере шальное эхо.
Издав звонкий хлопок, в воздухе над рыбой-удильщиком материализовался резной шкаф из красного дерева. Большой и широкий, с кучей зеркал, дверок и ящичков, он на мгновение завис, после чего обрушился вниз на ползущую тварь. Раздался оглушительный грохот, аккомпанируемый звоном бьющегося стекла и хрустом ломающихся костей. От удара двери гардероба распахнулись настежь, и наружу взмыли женские сорочки, кофточки и платья. Одно за другим они попадали на каменный пол, заляпанный рыбьими кишками и брызгами темно-синей крови.
– Оу! – недоуменно воскликнул Хиггинс.
Гардероб лежал на спине, почти целиком придавив собой монстра. Вокруг него медленно расплывалась густая сапфировая лужа. Из-под деревянного края торчали бьющаяся в агонии когтистая рука и длинный отросток-удочка. Мерцающая в темноте жемчужина сама собой отделилась от его кончика и подкатилась к ногам Даны и Хиггинса.
– Крутяк! – наклонившись, коротышка проворно сграбастал добычу. Поднеся жемчужину к глазам, он оценивающе оглядел ее со всех сторон. – Кажется, мы не только выжили, Твоя Светлость, но и сумели малость подзаработать.
– Не благодари, – фыркнула Дана. – Ой, какое красивое платье!
Встав рядом со шкафом, она выудила из кучи белья нечто желтое и с цветочками и принялась рассматривать его с умилением. Когтистая ладонь монстра дернулась в конвульсии, после чего навеки замерла.
– Погоди! – неожиданно встрепенулся коротышка. Забыв про жемчуг, он навострил уши, напряженно вслушиваясь в окружающие звуки. – Твоя Светлость! Ты тоже это слышишь?!
– Да! – взволнованно откликнулась Дана. – Как будто что-то булькает!
Подбежав к краю берега, они в отчаянии уставились на пучину. Вода вокруг их острова бурлила. Под ее поверхностью со всего озера стягивались голубые огоньки. Десятки и даже сотни – все они поднимались вверх, словно голодные акулы. Первый из светлячков взмыл над водой и влажно шлепнул на камень свои когтистые ладони. Вздымая брызги, на островок выбралась новая антропоморфная рыба. Ее зрячие глаза отыскали человеческие фигурки. Сияющая жемчужина болталась перед зубастой пастью.
Следом за первой тварью на сушу вылезла вторая, а затем и третья. Дана и Хиггинс бросились в центр острова. Встав у аналоя, они с ужасом озирались вокруг. Со всех сторон к ним подбирались чешуйчатые монстры.
– Жемчужина! – крикнула магиня.
– Что – жемчужина?! – разжав ладонь, коротышка посмотрел на лежащий в ней шарик.
– Скорее! Положи ее в чашу к остальным!
Аналой с книгой высился в пятне бледного света. Чаши по бокам мерцали в темноте, заполненные голубым жемчугом. Рожа Хиггинса стала кислой от разочарования. Мысль, что шанс погреть ручонки уплывает из-под его носа, причинял коротышке нестерпимые, почти физические страдания.
– Ты уверена? – дипломатично начал он. – Может, все-таки есть другой выход?
– Нас сейчас обоих сожрут из-за твоей жадности! – свирепея на глазах, завопила девушка. – Клади, я сказала!
– Эх! – с видом мученика, свершающего акт нечеловеческого самопожертвования, коротышка бросил добычу в чашу. С негромким стуком жемчужина упала на вершину горки и улеглась прямиком в маленькую ямку. Ее сияние слилось с сиянием ее сородичей.
– Довольна?! – прошипел Хиггинс, саркастично разводя руками. – И что теперь?!
Лапа с загнутыми когтями вылетела из темноты и чудом не снесла ему голову. Вовремя увернувшись, коротышка подпрыгнул и пробил ответный апперкот в мокрую челюсть. Щелкнув зубами, рыба-удильщик грохнулась на спину в глубоком нокауте.
Твари обступили центр острова со всех сторон, надвигаясь живой стеной. Повсюду, куда ни глянь, блестела чешуя, мерцали голубые огоньки и скалились изголодавшиеся пасти. Рыбная вонь заполонила все пространство, смешиваясь с металлическим запахом крови. Хиггинс приуныл, оценивая шансы. Дана в ужасе зажмурилась, предвкушая неминуемую гибель.
За их спинами томно зашелестела книга. Страница лениво перевернулась на новый разворот. Оба открывшихся листа были заняты черно-белой литографией. Рисунок изображал просторный зал с колоннами. В его центре стоял замусоренный письменный стол, позади которого возвышалась величественная статуя.
Мерцающие жемчужины в обеих чашах внезапно вспыхнули, как обжигающие звезды. Лавина раскаленного бело-голубого света хлынула от аналоя во все стороны. Поглотив на своем пути Дану и Хиггинса, она в мгновение заполонила всю пещеру, озарив ее самые потаенные уголки. Рыбы-удильщики шарахнулись назад, прикрывая ослепшие глаза когтистыми ладонями. На несколько секунд подземный зал обратился в пылающее нутро сверхновой. Затем свет угас так же стремительно, как и зажегся, и вновь откатился к лежавшей на постаменте книге.
Пещера вернулась в знакомый полумрак. Дана и Хиггинс исчезли без следа. Страница с литографией слегка подрагивала. Черно-белая картинка изменилась. На полу рядом со столом были отпечатаны две лежащие человеческие фигурки.
Глава 2.11
– Вот эта хрень разрубила нашего Грача на две части, – сказал расплывшийся в улыбке Маурисио.
Бегония и Густав взглянули на диск из черного металла. Диаметром не менее двух футов, тот торчал из стены пещеры. Вошедший в камень, словно в масло, он скрылся в нем почти наполовину.
– Край острый, как у бритвы, – доложил неандерталец. – Я даже порезал палец.
– Такая внезапная и абсурдная смерть, – пробормотала девушка.
– Не думаю, что слово «смерть» уместно для голема, – усмехнулся лучник.
– Верно, – кивнул Элендил. Стоя позади, он держал еще один факел. – Мы с Маурисио уже видели.
Нижняя часть Грача в черных штанах валялась неподалеку. Пол рядом с ней обильно усеивали детали «часового механизма».
– Диск зацепил его за ремень, – пояснил эльф, – и протащил за собой, пока не вонзился в стену.
Он с отвращением плюнул на останки бывшего товарища.
– Выходит наш Грач был вовсе и не Грач? И кем же он тогда был? – спросил Маурисио. Поднявшись с камня, на котором восседал, он зевнул и почесал свое брюхо. – Что-то я проголодался.
– Не знаю, – ответила Бегония, – но чует мое нутро, дело здесь не обошлось без черной магии.
– Черной магии! – нервно сглотнул эльф. Внезапно на него навалились слабость и запоздалое сожаление о выборе профессии.
– Не нравится мне все это, – сказал Густав. – Сперва противников оказывается больше, чем нам говорил профессор Пампкинс. Теперь еще и эта подсадная утка. Стоит ли такой риск отметки о пройденной практике?
– Дело не в отметке, – решительно ответила Бегония. Упрямо поджав губы, она взглянула на лучника змеиными глазами. – Дело в репутации. Это наше первое реальное задание. Подумай, что произойдет, если мы соскочим. Наемные убийцы, испугавшиеся и убежавшие, едва только дело запахло жареным. После такого можешь забыть о карьере. Что подумают твои отец и дед?
– Ты права, – устало покачал головой лучник. – Я не могу опорочить честь семьи.
– Я тут подумал, – вклинился в их беседу Элендил. Голос его дрожал, и лицо в свете факела казалось бледным, как у покойника. – Не помешало бы кому-нибудь из нас остаться подежурить на пляже. На случай, если Очкарик или эти двое вернутся окольным путем, или что-то в этом роде...
Густав вскинул глаза и ошпарил эльфа яростным взглядом. Элендил нервно хихикнул и попятился как можно дальше от товарища.
– Я могу это сделать, хе-хе! В конце-концов я не из прославленной династии убийц, как ты, и не иду на «красный диплом», как Бегония, так что о репутации мне заботиться нет особого смысла. Зато вся слава достанется вам троим. Ну, что скажете?
– О, Боже! – хлопнув себя по лицу, простонала девушка. – Иди уже! – рявкнула она. – Все равно от тебя никакой пользы!
Облегченно выдохнув, эльф сорвался с места. Выбежав на тропинку, он стремительно исчез из поля зрения. Отсвет его факела дрожал в темноте пещеры, удаляясь все дальше и дальше.
– Вот же трусливый засранец, – презрительно хмыкнул Густав. – Ты как-то слишком легко его отпустила.
– Вернемся в Университет – скажу декану Могильяни, чтобы его отчислили, – пожала плечами Бегония. – К тому же он прав, и нам действительно не помешает, чтобы кто-нибудь остался снаружи. Ты с нами или с ним, Маурисио?
– А?! Чего?! – неандерталец поднял клыкастую морду, оторванный от чавканья вяленой колбасой, которую достал из своей сумки.
– Ну хоть ты никогда не подводишь.
***
– Здравствуй, Хиггинс, – произнесла темная фигура.
Закутанная в черную мантию, она парила над землей, похожая на сгустившуюся тень. Венец из листьев, веточек и птичьих костей сидел на голове поверх накинутого капюшона. Лицо под ним скрывала золотая маска.
– Ты хочешь стать бессмертным?
– Пожалуй, воздержусь, – ответил Хиггинс.
– С юных лет я обожал читать... – пропустив его ответ мимо ушей, начал свой монолог незнакомец. Его личина была выпуклой и гладкой. На ее поверхности отсутствовали какие-либо черты, за исключением выгравированных на металле строчек из книги. – Моим первым чтением стал сборник загадок. Глупая вещица в мягком переплете. Но она открыла мне врата в бескрайний мир других книг... Самой главной из них была Черная книга...
– Ага-ага... – слушая вполуха, коротышка огляделся.
– Я вырос и стал ученым. К сожалению, мои исследования были слишком смелы для олухов из Потустороннего университета. Они изгнали меня из своего круга. Я уехал в глубокую глушь, где продолжил свою работу в одиночку. Как выяснилось, это было ошибкой...
Увиденное Хиггинсу не понравилось. Они стояли посреди каменистой пустыни. Земля под ногами была покрыта сетью ветвящихся трещин. Вдали к болезненно-серому небу вздымались пепельные горы. Вокруг вкопанных в почву столбов пылали огромные костры. Мерзко воняло горелой мертвечиной.
Откуда-то из-под земли доносился размеренный стук, похожий на тиканье метронома.
– Жители местного городка невзлюбили меня с первого взгляда. Безмозглые невежественные деревенщины! Когда они пронюхали о моих изысканиях, их тупому животному гневу не было предела. Толпа ворвалась в мой дом, разрушая плоды моих трудов, как штормовая волна. Я был схвачен и доставлен на суд. Меня не спасли ни богатство, ни взятки, на которые я ранее не скупился местным чиновникам. Они обвинили меня в занятиях черной магией и приговорили к «бескровной смерти»...
Голос незнакомца звучал глубоко и чисто, словно никакой маски не было и в помине.
– Черной магией! Да что вы об это знаете, идиоты?! На площади меня привязали к столбу с уложенными вокруг связками хвороста. Их дети смеялись и выкрикивали сочиненную на скорую руку считалочку, пока взрослые кидали в меня камни. Один из них проломил мое лицо...
Пространство вокруг Хиггинса наполнилось новыми звуками. Долетающие из ниоткуда, они делились на происхождения и оттенки. Злобно кричали люди, равнодушно фыркали лошади, задорно трещал разгорающийся костер. Сквозь шум толпы пробивались детские голоса, задорно скандировавшие знакомые строки.
– В тот час впервые пробудилась моя сила. Могущество, дарованное мне Черной книгой. Многие погибли в тот вечер. Еще больше – на следующий день. Но их смерть не сумела утолить мою жажду мести...
Воздев лицо к небу, незнакомец громогласно прорычал:
– Проклятая Империя с ее нелепыми законами! Проклятый Университет с его трусливыми приспособленцами, что мнят себя настоящими магами! Я возжелал стереть их с лица земли! Отомстить за все то, чего они меня лишили! Для этого мне нужна была армия! И я нашел ее далеко на Севере!
Неожиданно голос его стал тихим. Голова понуро опустилась, будто незнакомец смирялся с произошедшим давным-давно:
– Годы спустя в Октавии я сжигал своих врагов на кострах. Лишь бы не забыть о том моменте, когда камень летел мне в лицо, а под ногами занимался хворост...
Сунув мизинец в ухо, Хиггинс покрутил им и вытащил обратно.
– Один вопрос, – сказал он собеседнику.
– Какой же?– слегка дрогнув, поднялась в его сторону маска.
Опустив глаза, коротышка озадаченно спросил:
– Ты почему такой низкий?
***
Снаружи пещеры недавно прошел дождь, и прибрежный воздух потяжелел от влаги. Неприятно пахло кислотой и железом. В ложбинках между камнями скопились лавандовые лужи. На редкой желтеющей траве застыла сиреневая изморозь.
Выбравшись из темноты на свет, Элендил скривился и зажал пальцами нос. Взглянув на берег, эльф вытаращил глаза от изумления. От недоброго предчувствия у него тревожно засосало под ложечкой.
Со стороны воды наползал туман. Непроницаемая лавандовая стена простиралась от края и до края, занимая собой все доступное взгляду пространство. Уже окутав большую часть пляжа, она неспешно двигалась к утесу, окружая полумесяцем выход из пещеры. Затравленно оглядевшись по сторонам, Элендил осознал, что угодил в ловушку.
Не гася факел, он медленно пошел вперед. В небе над головой парила одинокая птица, похожая на камышовку. Она явно попала на остров с другой стороны барьера. Пролетев вдоль границы меж туманом и явью, птица сделала поворот и коснулась лавандовой мглы. В ту же секунду цвет ее оперения стал из коричневого темно-серым. Камышовка рухнула вниз и бухнулась на песок с глухим стуком.
По шее Элендила скатился мерзкий холодок. Остановившись в нескольких шагах от тумана, он попытался рассмотреть упавшую птицу. Та лежала без движения, едва различимая в накрывшем ее лавандовом мареве. Гранитно-серые крылья были расправлены, словно она до сих пор пребывала в полете. Взяв с песка мелкий окатыш, эльф швырнул его в птицу. Тот угодил прямо в цель и отскочил с характерным звуком, словно камень ударился о камень.
Элендил невольно сглотнул, вспомнив о статуя рыцаря в тоннеле. Почуяв его страх, туманная стена колыхнулась, и неожиданно поползла вперед с удвоенной быстротой. Вскрикнув от ужаса, эльф отшатнулся и шлепнулся на седалище. Мгла надвигалась, как изголодавшийся зверь, стремительно поглощая остатки пляжа. В ее глубине вырисовывались призрачные силуэты и звучали отголоски голосов, будто души превратившихся в камень навсегда остались заключены по ту сторону лавандовой завесы.
Опомнившись, Элендил вскочил на ноги и бросился бежать. Факел в его руке трепетал на холодном ветру. Вопя от страха, эльф что было сил понесся обратно ко входу в пещеру.
***
Вздрогнув и тяжело вздохнув, Хиггинс наконец-то полностью проснулся. Разлепив отяжелевшие веки, он обнаружил, что лежит в луже воды, натекшей с его одежды. Пол под ним был ровным и приятным на ощупь, разительно отличаясь от грубой и шероховатой поверхности острова. Каменный аналой исчез, и вслед за ним пропала без следа орда голодных рыб.
Сбоку доносились приглушенные звуки. Еще более растрепанная леди Лодж валялась в персональной луже без сознания. Прижимая к груди сазана, девушка ворочалась и издавала стоны, как спящий человек, видящий кошмар. Чуть поодаль стояла ее верная корзинка.
– Ну дела... – приняв сидячее положение, коротышка изумленно огляделся.
Яркая белая вспышка перенесла их в место, похожее на церемониальный зал огромного храма. Пол под ногами украшали мозаичные узоры. Высоко над головой простирался сводчатый потолок, удерживаемый двумя параллельными рядами витых колонн. Величественные стены без дверей и окон покрывали резные барельефы. Гаргульи сидели на постаментах в полукруглых нишах.
Синий полумрак сменился желтоватым утренним светом. В центре потолка висело литое медное солнце. Подвешенное на цепь, оно неспешно вращалось по кругу, ослепительно сияя совсем как настоящее. В его сиянии окружающие предметы отбрасывали длинные тени.
Посередине зала на подставке-треноге стояла исписанная формулами доска. Подле нее расположился письменный стол, заваленный разнообразным хламом. Бумаги и свитки соседствовали на его поверхности с загадочными амулетами, логарифмическими линейками и раскрытыми книгами в кожаных переплетах. Ближе к самому краю валялась астролябия. Подле нее застыли смуглая как ночь фигурка летучей мыши и золотая чернильница с торчащим из-под крышечки пером.
Подняв глаза чуть выше, Хиггинс невольно вздрогнул. Позади стола возвышалась мраморная скульптура. Стоя на пьедестале, она изображала знакомую фигуру в мантии и безликой маске. В правой руке незнакомец из кошмара сжимал изогнутый посох. Левой – протягивал смотрящему остроконечную корону. Выпуклую поверхность личины покрывали строчки из книги. Почти все они были на неизвестном языке. Кроме одной. Сощурив глаза, коротышка разобрал надпись: «Добро пожаловать в Ад, балбесы!»
– О, лорд Генри...– пробормотала во сне Дана, прижимая сазана к груди как можно крепче. —Почему вы обращаете внимание на кого угодно, только не на меня...
Внезапно открыв глаза, она резко села и оторопело уставилась перед собой. Заметив, что держит в руках, она с отвращением отшвырнула сазана в сторону.
– АГРХ! Снова твоя мерзкая рыба!
– С пробуждением! – расхохотался Хиггинс.
– Где мы? – осоловело озираясь по сторонам, спросила девушка.
Быстро утративший хорошее расположение духа коротышка последовал ее примеру. Зловещий зал не давал ни единого намека на выход. Резные барельефы изображали сцены жестоких смертей и казней. На одном из них кого-то расплющивали сходящиеся стены. На другом – пожирали огромные плотоядные растения. Третий запечатлел истощенных людей, замурованных в тесной каморке. Четвертый – огромный булькающий котел, в котором варили упавшего в него мужчину.
Все изображения объединяла одна деталь. На заднем плане каждого их них маячила фигура в покрытой строками личине.
– В очередной раз – там, где быть не следует, – угрюмо констатировал Хиггинс.
***
– Судя по всему, диск вылетел отсюда, – прильнув к краю раскрытых врат, Бегония осторожно заглядывала внутрь.
С дальней стены помещения на нее взирало лицо-барельеф. Меж каменными губами темнела щель длиной в два с половиной фута.
– Так вы будете колбасу, или я всю доем? – спросил Маурисио.
– Видимо Грач погиб, когда открыл не те ворота, – сказала девушка, отмахнувшись от неандертальца, как от очень раскормленной мухи.
– Не думаю, – покачал головой Густав. – Тело лежит слишком далеко от входа. Стало быть, врата открыли те двое с пляжа.
– Почему же тогда диск убил Грача, а не их?
– Сдается мне, – задумчиво произнес лучник, – что наши друзья ориентируются в этот месте гораздо лучше нас. Вспомни метательные звезды в руках Грача. Уверен, они заметили его, когда тот попытался их убить, и намеренно активировали ловушку, подставив его под удар. После чего открыли безопасный вход и пошли дальше.
– Но раз Грач пытался их убить? – встревоженно посмотрела на него девушка. – Выходит...
– Выходит, он был не с ними, и в деле замешан кто-то третий, – угрюмо закончил за нее Густав, – кто-то, играющий и против нас, и против Очкарика с его таинственными союзниками. Вопросы лишь в том, кто это и какие у него планы?
– У меня сейчас голова пойдет кругом, – присев на корточки, Бегония устало сжала голову руками. – Даже в ушах шумит. Будто кто-то орет где-то вдалеке.
– Постой! – обернулся Густав. – Но я ведь тоже это слышу!
Отдаленный крик доносился из темноты, с каждой секундой раздаваясь все ближе и ближе. Выхватив из колчана стрелу, Густав натянул тетиву лука. Бегония прильнула спиной к каменной кладке. Ее балахон слился с окружающим пространством, в мгновение ока сделав девушку почти неразличимой. Запихнув в рот остатки колбасы, Маурисио лениво взял тесак на изготовку.
В глубине пещеры показалось мечущееся пятно света. Стремительно приближаясь, оно обрело черты и превратилось в факел, зажатый в руке у Элендила. Верещащий от ужаса эльф влетел в пределы озаренного жаровней пространства и резко затормозил, тяжело дыша.
– Тьфу ты! Это всего лишь остроухий! – с разочарованием сплюнул Маурисио.
– Я тут подумал… – Элендил переводил дух, опираясь рукой о стену. – ...что как-то негоже оставлять вас одних. Вдруг вы без моей помощи пропадете.
– Это вряд ли, – засмеялась Бегония.
– Вдобавок снаружи туман, превращающий живое в камень.
– Снаружи что?!
– Колдовской туман. На моих глазах в него залетела птица и тут же стала гранитной статуэткой. Вспомните рыцаря в пещере.
– Поганый остров, – недовольно пробурчал Маурисио, – повсюду магия. Ненавижу магию. Что будем делать?
– Туман быстро движется, – сказал эльф. – Он может затечь в тоннель и добраться до этого зала. Тогда нам всем крышка.
– Значит, остается одно, – запустив руку в сумку, Густав извлек на свет моток веревки. – Идти по следу двух наших «друзей».
Пройдя мимо каменного стража, он заглянул во вторые ворота. В центре помещения зиял темный провал, из которого пахло сыростью и рыбой. Привязав конец веревки к ноге статуи, лучник покрепче затянул узел и сбросил моток вниз. Тот с тихим шелестом размотался в воздухе. Раздался тихий всплеск, словно второй конец ударился о воду.
– Ты уверен? – спросила подошедшая Бегония.
– Нет, – покачал головой лучник, – но другого выхода не вижу.
Обернувшись к Элендилу, он с коварством в голосе произнес:
– Раз уж ты решил стать полезным, слюнтяй, не желаешь ли спуститься первым?
Элендил собрался возмущенно возразить, но его плечо больно сжала увесистая лапа. Обернувшись, он увидел клыкастую морду Маурисио. Сияя обезоруживающей улыбкой, неандерталец мягко подтолкнул эльфа в сторону провала. Судорожно сглотнув, тот взглянул на остальных товарищей по факультету. Бегония хихикала в кулак, а Густав буравил его суровым взглядом.
– Бегония, – схватился за последнюю соломинку Элендил, – мы ведь с тобой друзья? Помнишь, я нарисовал тебе на День рождения открытку с милым котиком...
– Конечно помню, – ответила девушка. – Я использовала ее для растопки камина.
– Ладно, – нацепив на физиономию снисходительное выражение, эльф передал факел и взялся обеими руками за веревку. – Раз уж вы все не решаетесь, так уж и быть – полезу первым...
