Текст книги "Героика. Сага о не очень хороших людях (СИ)"
Автор книги: Арсений Цой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Глава 1.5
Выбрав канделябр с наибольшим числом огарков, Аткинс направился к выходу из гостиного зала. Квартет подтаявших свечей озарял ему путь латунным светом.
– Постойте, – сказал лорд Генри, – кажется мы забыли Хиггинса.
– Я здесь, Ваша Светлость, – сказал коротышка, выныривая откуда-то из темноты.
Удовлетворенно кивнув, виконт двинулся вслед за дворецким. Правую ладонь он держал на рукояти своего меча – с видом человека, готового в любой момент спасти мир от ужасающей угрозы. Дана пошла третьей. Хиггинс замыкал процессию.
В небе над трухлявым особняком взошла полная луна. На юг от гостиной ответвлялся длинный коридор, залитый ее голубоватым светом.
– Синяя луна, – зловеще произнес Аткинс, ступая в серебристое сияние, – второе полнолуние за месяц. Время, когда нечисть особенно голодна до человеческой крови.
Дана следовала по пятам лорда Генри, с любопытством оглядывая обстановку. Правая стена коридора была увешана портретами чванливых мужчин и женщин, все как один походивших на бледные грибы-поганки. По левую руку тянулись широкие окна, со стеклами серыми от накопившейся пыли. Скрюченные силуэты деревьев стояли по ту сторону на фоне иссиня-черного небосклона.
Спина Аткинса маячила впереди, словно злорадный и воняющий жевательным табаком валун. Тень дворецкого, изогнутая и хромая, скользила по стене в круге движущегося вслед за канделябром света.
Хиггинс крался как кот, рыская взглядом по столикам и портьерам. Его маленькие вороватые глазки бегали взад и вперед, оценивающе замирая на керамической статуэтке, медной пепельнице или какой-нибудь иной безделушке.
Вскоре коридор закончился, уткнувшись в сомкнутые двери. Массивные дубовые створки были заперты на ключ и перегорожены тяжелым засовом, по габаритам напоминающим кусок потолочной балки. Явно неудовлетворенные всем этим, жители особняка обернули вокруг дверных ручек цепь, скрепив ее на концах большим амбарным замком.
Разинув от изумления рот, Хиггинс едва не налетел на Дану. «Быть того не может...» – подумал коротышка. Присмотревшись ближе, он убедился, что цепь, и сами ручки отлиты из серебра.
– Мы держим восточное крыло закрытым, – пояснил Аткинс, звеня кольцом с ключами, – с той самой ночи... Милорд, не подержите светильник?
В бледном сиянии свечей он несколько минут возился над замками. Затем, размотав цепь, дворецкий поднатужился и убрал засов-балку.
– Благородные дамы и господа... и ты, Хиггинс! – торжественно провозгласил Аткинс, толкая вперед дубовые створки. – Добро пожаловать в охотничьи угодья баронессы!
Со зловещим скрипом двери разошлись в стороны. Приняв канделябр из рук лорда Генри, Аткинс шагнул вглубь прохода. Танцующие огоньки свечей высветили новый коридор: еще более пыльный, заброшенный и затхлый.
На секунду притормозив, Хиггинс сунул свой любопытный нос за дверь. Со стороны восточного крыла обе створки были обиты тонкими серебряными листами.
– Бедняжка Элизабет, – сказал Аткинс на ходу, – она так любила играть в этом месте, когда еще была нормальной. Рассказывала, что слышала голос, зовущий ее из усыпальницы. Придумала себе невидимого друга, который там живет. Разумеется, никого там не было, кроме мертвых. Дети... Их маленькие несмышленые головки вечно заполняют сумасбродные фантазии...
Следуя за приземистым дворецким, компания шла вдоль по мрачному тоннелю, мимо закрытых дверей, гниющих гобеленов и наглухо заколоченных досками окон. Стены здесь были голыми и сырыми, выложенными из крошащегося кирпича без штукатурки. Вечная безмятежность сползла с лица лорда Генри. Плечи Дана невольно сникли, и даже Хиггинс перестал зыркать по сторонам, выглядя заметно напряженным. Все как один ощущали гнет этого места, лишенного звуков и луны; воняющего плесенью, запустением и мышами.
Наконец, повернув за угол, коридор уперся в каменные ступени. Лестница сбегала вниз, где кромешная тьма плавно перетекала в сизоватую мглу.
– Вход в усыпальницу, – шепотом произнес Аткинс. Голос его слегка подрагивал и сбивался. Лицо и шею дворецкого покрыла испарина, которую он вытирал носовым платком. – Она ждет вас там...
Лестница вывела их в просторный зал, тонущий в голубоватом полумраке. В настенных нишах угадывались очертания гробов с усопшими членами дома Таттон. Ряд каменных саркофагов возвышались в самом конце – прямиком напротив единственного входа. В качестве крышек им служили резные мраморные плиты.
Центр фамильного склепа заливал свет синей луны. Падающий из круглого проема в потолке, он озарял огороженный участок, где цвело раскидистое дерево. Подножные плиты в этом месте отсутствовали. Вырезанное в полу отверстие заполняла темная земля. Дерево тянулось вверх: гладкая кора в лунном сиянии казалась молочно-белой. Бледные узловатые корни уходили под фундамент здания. Пышная крона была серебряного цвета. Небольшие продолговатые плоды угадывались среди распустившихся цветков и остроносых листьев.
– Не может быть?! – выдохнул лорд Генри. – Это же...
– ...сумеречная груша, – закончил за него Аткинс. На секунду забыв про волнение, дворецкий расплылся в довольной улыбке. – Украшение фамильного склепа Таттонов.
– Я думал, их почти не осталось, – сказал виконт, походя ближе. – Загадочное дерево, встречающееся только рядом с могилами усопших.
– Крестьяне верят, что они растут на границе между миром живых и миром мертвых, – добавил Аткинс. – Деревенская лабуда, конечно.
– Такое дерево не требует ни воды, ни солнца. Единственное, что питает сумеречную грушу – это лунный свет. Она цветет и плодоносит круглый год, но делает это только в полнолуние. Груши вырастают и созревают за одну ночь... Вы когда-нибудь пробовали их на вкус?
– Еще чего! – с отвращением фыркнул Аткинс. – Скажете тоже, милорд... Кто станет есть с дерева, растущего на костях мертвяков.
– Прощу прощения, что вмешиваюсь в вашу ботаническую беседу, – сказала Дана. – Но не лучше ли нам перейти к делу?
– Да, леди Лодж, вы абсолютно правы, – лорд Генри с видимым сожалением оторвался от сумеречной груши. – Итак, когда и откуда появляется чудовище?
– Тело Элизабет было похоронено в этом каменном ящике, – Аткинс указал пальцем на крайний из саркофагов, – по соседству с Беллой.
Плоская крышка закрывала мраморный гроб высотой в половину человеческого роста. На полу рядом с конструкцией валялись обрывки железных цепей.
– Как видите, мы пытались удержать ее внутри после смерти, но бедная девочка оказалась так сильна... Где-то через час она проснется и будет очень – ОЧЕНЬ голодной!
Дворецкий состроил траурную гримасу:
– Она обожала это дерево... Жаль, что теперь ее совсем не интересуют фрукты... Только человеческое мясо!!! – гаркнул он внезапно, во всю мощь своей луженой глотки. Дана подпрыгнула на месте от испуга. Лорд Генри отшатнулся и побледнел. Хиггинс недовольно нахмурил брови. С дерева на плиты пола упали несколько серебряных листочков.
– Доброй ночи вам, отважные герои, – захихикал Аткинс, довольный произведенным эффектом. – Я буду молиться, чтобы мы увиделись этим утром снова...
По-прежнему с канделябром в руке он взбежал вверх по лестнице, уводящей из склепа, и полностью скрылся из виду. Отблески свечей, протанцевав несколько секунд на стенах, исчезли, как только дворецкий повернул за угол.
– Как следует молиться! – донесся откуда-то свысока его голос. – Всем святым!
Окончив фразу, он зловеще рассмеялся. Восточное крыло вторило ему гулким эхом, усиливая отдаляющийся хохот.
– Клоун... – проворчал Хиггинс себе под нос. Дана поежилась от дурного предчувствия.
– Он оставил нас без огня, – растерянно сказал из темноты лорд Генри. – Кажется, у меня где-то были спички...
– О, не тревожьтесь, милорд! – Дана сделала шаг вперед. – Позвольте мне...
Сложив пальцы обеих рук в «треугольник», девушка закрыла глаза и сосредоточилась. Несколько секунд спустя воздух меж ее ладонями замерцал.
– ILLUMINI! – произнесла она громко, почти выдохнув заклинание из легких.
Пространство между ладонями вспыхнуло ярким светом. Воссияв на секунду, он так же стремительно угас до крохотного белого огонька. Открыв глаза, девушка принялась вытворять пассы руками, заставляя огонек разрастаться и обретать форму до тех пор, пока тот не превратился в небольшой фосфоресцирующий шарик. Довольная результатом, Дана приподняла сферу на ладони и дунула, как на одуванчик. Сорвавшись с места, шарик поплыл в сторону и вверх и замер под потолком, нежным мерцанием освещая могильное пространство.
– Браво, леди Лодж! – воскликнул лорд Генри. Забыв про свой меч, он восторженно зааплодировал. – Вы – истинный маг!
– Благодарю вас, милорд, – сделала реверанс розовая от смущения Дана. – Только прошу Вас: не «маг», а «магиня».
– Приношу свои извинения. Истинная магиня!
Пренебрежительно фыркнув, Хиггинс отвернулся в угол. Там, очерченная сиянием волшебной сферы, возвышалась огромная бесформенная куча, укрытая пыльной мешковиной.
***
– Мистер Хиггинс?.. – шепотом позвала Дана.
– Просто «Хиггинс». Чего тебе… магиня?
Сидя на лестнице с сигарой в зубах, коротышка с досадой перестал чиркать спичкой. Высокая девица неуверенно переминалась с ноги на ногу. В магическом свете физиономия ее выглядела бледной как у призрака.
– Вам не кажется, что ситуация заходит слишком далеко? Не вы ли утверждали, что для волнения нет причины? «Это же Козель – сонное царство! Здесь ничего не происходит!» На мой взгляд, мы, прошу прощения за мой эльфийский, в полном дерьме!
– Угомонись, Твоя Светлость! Ты же видела сама этих олухов. Они поголовно – тронутые мозгами. Вот и «баронесса» эта не более чем пьяная фантазия двух старых пердунов.
– Ну знаете ли! Лично мне эта история кажется вполне реальной!
– А мне кажется, что я выслушиваю слишком много болтовни от бабы, которая не стирает мои подштанники и не приносит по щелчку пальцев пиво.
– Что?! – взъярилась Дана. – Да как вы смеете?! Вы!.. Ты... Маленький!..
– Ага, – пыхнув разожженной сигарой, Хиггинс взглянул на собеседницу с ухмылкой, – дикий неотесанный мужлан, хам, грубиян и варвар. И вот с такими-то людьми тебе приходится быть в одной компании, Твоя Светлость. Как низко же ты пала...
– Чернь! – злобно фыркнув, Дана отвернулась.
Лорд Генри вертелся вокруг сумеречной груши. Погруженный в собственные мысли, он не обращал внимания на их беседу. Достав из кармана блокнот, виконт в свете синей луны набрасывал карандашом эскиз дерева.
Зябко поежившись, Дана обхватила саму себя руками. Несмотря на позднюю весну в усыпальнице стоял холод, и каждое их слово сопровождалось выдохнутым облачком белого пара. Любимое платье, пускай и недорогое, но сшитое со вкусом, оказалось совершенно непригодным для засад на нечисть в темных подземельях.
Девушка бросила косой взгляд в сторону Хиггинса. Развалившись на ступенях в полный рост, тот пускал в потолок струйки дыма. Судя по довольной роже, шерстяные штаны и клепанная куртка позволяли ему чувствовать себя вполне комфортно. Убедившись, что никто не смотрит, Дана прокралась в угол, к громоздящейся в тенях бесформенной куче, и потянула за край мешковины.
Куча с лязгом и грохотом пришла в движение. Грубая ткань соскользнула вниз, обдав Дану облаком едкой пыли. Бесформенное нечто распалось на составляющие, оказавшись грудой ржавого оружия, щитов и доспехов, хаотично сваленных друг на друга. Несколько тощих крыс с писком метнулись в разные стороны, выгнанные из своего жилища обвалом.
– Что случилось?! – взволнованно подбежал лорд Генри.
– Милорд... Апчхи! Я просто хоте... Апчхи! Я просто замерзла и хотела завернуться вот в это! Простите меня, милорд! – прочихавшись как следует, ответила Дана.
Осознав, что до сих пор сжимает в руке край покрывала, она молниеносно отшвырнула его как можно дальше.
– Это неподобающее поведение для леди! – воскликнула она, сгорая от стыда.
– Не извиняйтесь. Это мы с Хиггинсом должны просить у вас прощения. Не так ли, Хиггинс?
Стащив с себя кожаную куртку, виконт набросил ее Дане на плечи, оставшись в одной рубашке, обтягивающей рельефный торс. Зардевшись от смущения, девушка с благодарным видом просунула руки в рукава. Нечто округлое и твердое подкатилось к ее ногам. Нагнувшись, Дана подобрала предмет и поднесла его к глазам.
Предмет оказался стальным шлемом. Желтый пустоглазый череп ухмылялся ей из-под поднятого забрала.
– А-А-А-А!!!
Завопив от ужаса, девушка выронила шлем и наподдала ему ногой что было силы. Отлетев в сторону, тот загремел по каменному полу. Гулкое дребезжание металла эхом отразилось от стен, в одно мгновение заполонив собой всю усыпальницу. Едва различимый вздох, почти неуловимый среди шума, донесся со стороны саркофагов.
– Это что – го-го-голова мертвеца?! – паникуя, выдохнула Дана.
– Да тут целое кладбище костей, – констатировал подошедший Хиггинс. Вытащив из рта сигару, он указал тлеющим кончиком в сторону развалившейся кучи. Там, среди ржавых кольчуг и кирас, проглядывались другие черепа, обглоданные мослы и реберные клетки.
– Как много черепов! – в отчаянии простонала девушка. – Один, два, три... Да их тут несколько десятков! Только не говорите мне, что это все те, кто пытался снять проклятие до нас!
– Это все те, кто пытался снять проклятие до нас, – сказал Хиггинс. – Или у тебя есть другие варианты?
– Не бойтесь, миледи! – воскликнул лорд Генри, распрямляя плечи. Лицо его побледнело, и голос дрожал от страха, но глаза были наполнены решимостью. – В моих ножнах – клинок из виридиана! Виридиан – это волшебный гномийметалл, обращающий вспять любую нечисть!
Нечто в словах рыцаря вызвало у Хиггинса легкую тревогу. Коротышка задумчиво поскреб затылок, вспоминая, где он уже мог слышать эту фразу. Усопшие предки барона Таттона беззвучно злорадствовали над ними из своих гробов.
– Ваша Светлость? – взволнованно спросил он.
– Да, Хиггинс, мой верный товарищ? – отозвался лорд Генри. Выхватив меч из ножен, он держал его перед собой, напряженно оглядываясь по сторонам. Лезвие было зеленого цвета.
– Где вы раздобыли этот виридиановый клинок, сэр? Это фамильный меч ваших предков, который достался вам в наследство от отца, или что-то в этом роде?
– О, нет, мой дорогой друг, все гораздо проще. Я получил его в подарок к кожаным доспехам в антикварной лавке Сиятельного Кадмуса.
– ЧТО?!
– Прошу прощения, джентльмены, – вклинилась в их разговор Дана. – Вы не помните, крышка в-о-о-н того саркофага уже была сдвинута, когда мы вошли?
Тень в дальнем углу усыпальницы раздвоилась. Нечто очень гибкое и худое, оттенком тела неотличимое от стены, бесшумно ринулось в сторону вопящей троицы, с кошачьей грацией преодолев разделяющее их пространство. Почувствовав за спиной колебание воздуха, лорд Генри обернулся и встретился лицом к лицу с баронессой Таттон.
– Уф-ф-ф! – выдохнул от неожиданности рыцарь.
Элизабет возвышалась перед ним – в добрых пять футов ростом. Лишенная одежды плоть была грязно-серого, почти стального цвета. Нечеловечески-развитые мышцы угадывались под грубой шероховатой кожей. Стоя на задних лапах, чудовище сутулилось, волоча передние по полу склепа. Черные изогнутые когти царапали по камню под ногами. Выпуклый бугристый череп украшали ошметки каштановых волос. Приоткрытая пасть смердела: с нижней челюсти стекала зеленоватая слюна. Буравя виконта пустыми темными глазницами, баронесса обнюхивала его двумя вертикальными щелями на месте носа.
Оправившись от испуга, лорд Генри метнулся назад, чудом не сбив с ног Дану. Виридиановое лезвие очертило в воздухе дугу, подобно зеленой молнии сияя в лунном свете.
– Прочь, тварь! – воскликнул рыцарь, принимая боевую стойку. Клинок слегка подрагивал в его руках, нацеленный острием в сторону леди Таттон. – Или познаешь силу волшебного металла!
Сделав осторожный шаг вперед, баронесса с сомнением обнюхала острие меча. По спине Хиггинса побежали мурашки. Стараясь не издавать ни звука, он на цыпочках попятился к выходу из склепа.
– О, черная скверна! – как ни в чем не бывало продолжал лорд Генри. – Повелеваю тебе: изыди из тела этой невинной девы или я...
Элизабет распахнула пасть, обнажив два ряда крокодильих зубов. Массивные челюсти сомкнулись на виридиановом лезвии.
– Кланк!– звонко отозвался меч.
– Что?! Нет!! – в ужасе завопил рыцарь. Вытаращив глаза, он уставился на эфес в своей руке с выступающим из него обломком.
– ТЬФУ! – сказала баронесса, освобождая пасть. Откушенное лезвие зазвенело по полу фамильного склепа.
С лица виконта отхлынула вся кровь, придав ему сходство с глиняной скульптурой. Ноги лорда Генри подкосились, и он рухнул в обморок, оставив Дану и Хиггинса наедине с чудовищем.
Дана с тоской подумала, что Тауницкий Фестиваль сырников на самом деле был не так уж и плох. Балансируя на задних лапах, Элизабет переводила плотоядный взгляд с нее на коротышку, выбирая себе ужин и десерт.
Девушка ощутила резкий тычок в бок. Слегка повернув голову влево, дабы не терять из поля зрения баронессу, она увидела разгневанную физиономию Хиггинса. Коротышка выразительно вскинул брови, буравя ее требовательным взглядом.
– Чего ждешь, Твоя Светлость?! – прошипел он, также стараясь одновременно не упускать из виду монстра. – Сожги эту тварь файерболом!
– К-к-каким еще ф-ф-файерболом?! – заикаясь, спросила Дана.
– Ты же маг! Просто вскинь ладонь и крикни волшебное слово! Или как вы это делаете?!
– Я-я!.. Я не знаю, как метать файерболы!
– ЧТО ЗНАЧИТ: «Я НЕ ЗНАЮ, КАК МЕТАТЬ ФАЙЕРБО…»
Вскинув вверх лапу с бритвенно-острыми когтями, баронесса ударила Хиггинса в грудь. Подброшенный в воздух, как пушинка, тот впечатался в стену и медленно сполз по ней на пол. Висящий за его спиной мешок вовремя смягчил удар.
Тонко и пронзительно взвизгнув, Элизабет отпрянула назад. Из-под разодранной куртки Хиггинса вывалился серебряный поднос с вензелем дома Таттонов. Чудовищные когти погнули его, оставив ряд глубоких вмятин.
Подняв к потолку уродливую морду, баронесса издала протяжный вой, исполненный неистовой ярости и обиды. Черный, по-змеиному длинный язык выполз из ее пасти и коснулся пострадавшей лапы. Вылизав обожженное место, чудовище встало на четвереньки. Взгляд темных глазниц сфокусировался на стонущем коротышке. Угрожающе зарычав, баронесса двинулась вперед, с каждой секундой наращивая скорость.
– ILLUSIO POMUM! – крикнула Дана, выставив вперед раскрытые ладони.
Золотая вспышка озарила склеп. Между чудовищем и Хиггинсом сгустилось облачко зелено-розового света. Раздавшись ввысь и вширь, оно обратилось в рощицу из невысоких, шумящих листьями деревьев. Затхлый воздух усыпальницы наполнил аромат спелых яблок. На глазах у присутствующих красные плоды созрели и повисли на ветвях.
Выросшая на пути преграда застигла Элизабет врасплох. Мчась на полной скорости, она попробовала резко затормозить. Когтистые лапы запутались одна в другой. Утратив равновесие, баронесса кубарем покатилась по полу и врезалась в иллюзию, пролетев насквозь через эфемерные деревья. Кроны зашелестели, потревоженные внезапным вторжением. Призрачные яблоки разлетелись по сторонам, ударяясь об пол и обращаясь в дым.
– СМАТЫВАЕМСЯ!!! – завопил пришедший в себя Хиггинс. Элизабет колобком шарахнулась о стену и на мгновение затихла, впечатавшись мордой в камень.
Дана обернулась и застала коротышку карабкающимся вверх по лестнице из склепа. Дорожный мешок воровато позвякивал, болтаясь за его спиной на лямках. Под мышкой он тащил погнутый серебряный поднос.
Позади Даны раздалось недовольное урчание. Не став раздумывать дважды, девушка подобрала юбку и бросилась вслед за своим товарищем. Магическая сфера сорвалась с места и полетела над ее головой, освещая дорогу.
Глава 1.6
Улепетывая по мрачному коридору, Дана вовремя затормозила, едва не налетев на Хиггинса. Прислонив к стенке поднос, коротышка стоял у закрытых дверей, обшитых серебряными листами. Физиономия его была красной гнева, делая его похожим на помидор.
– В чем дело?! – выпалила Дана.
Не говоря ни слова, Хиггинс подошел к выходу из восточного крыла и яростно подергал за ручки. По ту сторону раздались звон цепи и грохот тяжелого амбарного замка.
– Аткинс! Ублюдок! Он запер нас вместе с тварью!
– И что нам теперь делать?! – в растерянности спросила девушка. Из глубины коридора за ее спиной донеслись вой и топот приближающихся лап. Кто-то мчался вперед на четвереньках.
Хиггинс решительно огляделся по сторонам.
– Сюда! – прорычал он, указывая на затянутую паутиной дверь в стене.
***
Дверь оказалась не заперта, открыв нисходящий коридор и деревянные ступени, ведущие в заброшенный винный погреб. Кубарем скатившись вниз, Дана и Хиггинс принялись баррикадировать выход с лестницы, служившей единственном путем внутрь их убежища. Вдоль дальней стены громоздились пузатые бочки, обитые жестяными лентами. На заросших паутиной стеллажах пылились темные бутылки.
– Что значит «не умею метать файерболы»?! – злобно спросил коротышка, подкатывая к выходу бочонок. – Ты ведь у нас «магиня»!
– Мне никто никогда не показывал, как это делать, – виновато ответила Дана. Уже в который раз за эту ночь она ощущала себя мокрой курицей.
– Ты же окончила шарагу для волшебников! Чему вас там учили?!
– Главным образом музыке, бальным танцам, этикету, изящной словесности…
– ЧТО!!! Это в магической-то академии?!
– В женской магической академии. Конечно же, там было и волшебство. Исцеление, гадание на картах, приворотные зелья, астрология… – голос Даны становился все слабее и слабее. – Ну и простенькие заклинания на создание иллюзий, вроде тех, что я демонстрировала сегодня. В основном для развлечения гостей на балах и вечери...
– Какие еще гадания?! – гаркнул Хиггинс, заставив девушку вздрогнуть. – Какая еще астрология?! Где настоящая магия?! Ледяные стрелы, огненные шары, защитные экраны, цепные молнии! Ты хоть что-нибудь из этого умеешь?!
– Этому учат в школах боевых магов! – оправдываясь, затараторила Дана. – Но туда принимают только мужчин! Наше патриархальное общество крайне предвзято в этом вопросе!
– С ума сойти! «Магиня»! Как маг, только никакой пользы!
– Я же сотворила иллюзию яблоневого сада, – вяло опротестовала Дана, плавясь под обжигающим взглядом коротышки. – Так-то она спасла тебе жизнь...
Наконец, перед входом в погреб образовалась баррикада из бочек, стеллажей и случайных стульев. Выбившиеся из сил Дана и Хиггинс расположились на полу у стены, переводя дыхание.
– Будем сидеть тут до самого утра, – пробурчал коротышка, роясь в своем мешке.
– Лорд Генри! – встрепенулась девушка. – Мы про него забыли!
– В задницу твоего лорда Генри. Он же по сюжету – главный герой. Вот пускай и отдувается за всю команду.
– Мы же не можем оставить его наедине с чудовищем!
– Послушай, Твоя Светлость! – устало отозвался Хиггинс. – Если тебе так неймется – вали обратно в склеп и спасай своего ненаглядного рыцаря. Только пойдешь ты туда одна, а я спокойно останусь здесь, чтобы утром полюбоваться на ваши трупы. Ага! Вот ты где!
С победоносным видом он выудил на свет нечто, напоминающее брусок темного дерева с прикрепленной к нему бечевкой. Привычным движением, Хиггинс вдавил тайную кнопку. По бокам бруска раскрылись два спрятанных крыла. «Бечевка» натянулась между ними, оказавшись тетивой. На глазах у Даны деревяшка превратилась в миниатюрный арбалет. Довольно ухмыльнувшись, коротышка вновь сунул руку в мешок – за связкой коротких стрел.
Со стороны лестницы раздались топот лап и недовольное урчание. Внезапно они смолкли, сменившись шебуршащими звуками, словно некто по ту сторону двери обнюхивал ее вертикальными щелями вместо носа.
Зыркнув в сторону Даны, Хиггинс приложил к губам указательный палец. Девушка зажала рот, дабы случайно не вскрикнуть.
Дверь в погреб содрогнулась от удара. Элизабет издала яростный рев, а затем вмазала снова. Баррикада у входа содрогнулась.
– Чтоб тебя! – прошипел Хиггинс. Натянув тетиву, он спешно зарядил арбалет. Дана подумала, что им несказанно повезло, и изнутри двери в погреб оказался тяжелый засов.
Атаки прекратились столь же неожиданно, как и начались. Баронесса стихла, словно обдумывая что-то. Затем по коридору вновь зазвучал топот лап, удаляющийся куда-то влево.
– Не нравится мне все это, – пробормотал Хиггинс. – Что замышляет эта тварь?
– Какая разница? – сидя на полу, Дана уткнула лицо в ладони. – Я просто хочу, чтобы весь этот ужас наконец-то завершился!
Несколько минут они провели в угрюмой тишине, стараясь не смотреть друг на друга. Устав рассиживаться, Хиггинс встал на ноги и начал мерить шагами погреб. Лицо его было мрачнее тучи: лоб хмурился, словно коротышка усиленно о чем-то размышлял.
– Может хватит маячить перед глазами?! – наконец не выдержала Дана. – Зачем ты вообще это делаешь?
– Это помогает мне думать, Твоя Светлость. Что-то здесь не так...
– О чем ты?
– О том, куда запропастилась наша образина. Я как будто опять упустил из виду некую деталь.
– Какую еще деталь? Ясно же и так, она вспомнила про лорда Генри и решила оставить нас на десер...
Дану прервал резкий неприятный скрежет, словно внезапно ожили давно не смазываемые, поросшие ржавчиной шестеренки. Винный стеллаж в дальнем углу комнаты пришел в движение. Подавшись вперед, он плавно отъехал в сторону, открыв прямоугольный проход, залитый мраком.
– Вспомнил... – обреченно вымолвил Хиггинс. – Этот старый козел Аткинс говорил, что она знает каждую лазейку в этом доме...
Баронесса атаковала из темноты. Гибкое мускулистое тело, как пушечное ядро, выстрелило из прохода. Вскинув арбалет, коротышка нажал на спуск. Кувыркнувшись в воздухе, Элизабет с нечеловеческой ловкостью уклонилась от стрелы и приземлилась на все четыре лапы. Губы ее расплылись в довольном оскале, обнажая массивные клыки.
Отбросив оружие в сторону, Хиггинс схватил с пола поднос и закрылся им, как серебряным щитом. Злобно зашипев, чудовище принялось обходить его по кругу, выискивая момент для атаки.
– Мешок! – прошипел коротышка в сторону Даны. – Вытряхни его содержимое!
Вскочив на ноги, девушка метнулась к лежащему у стены рюкзаку и перевернула его вверх тормашками. Наружу со звоном посыпались ложки, ножи и вилки, разительно похожие на те, что она видела за столом во время ужина у барона Таттона.
– Получи, тварь! – схватив с пола серебряную ложку, Хиггинс метнул ее в баронессу. Чудовище резко отскочило вбок, задев один из винных стеллажей. Бутылки попадали вниз, разбиваясь от ударов на осколки. На полу погреба разрослась кроваво-красная лужа.
Вошедший в кураж Хиггинс швырял в баронессу все новые и новые приборы. Элизабет с визгом металась из стороны в сторону, уворачиваясь от летящих в нее серебряных предметов.
– Ага! – торжествующе завопил Хиггинс. – Не нравится тебе такое!
Потянувшись за очередной вилкой, он хапнул рукой пустой воздух.
– Кажется, столовое серебро подошло к концу, – констатировала Дана. – Ты не мог украсть больше?
Элизабет грозно зарычала, не сводя с коротышки мстительных глазниц. Мышцы лап под стальной кожей напряглись. Припав к земле, баронесса распрямилась, как пружина, молниеносно сиганув в атаку.
Хиггинс бросился на пол, закрывая ладонями макушку. Нечто большое и тяжелое пронеслось над его головой и с грохотом влетело в пустые бочки, поставленные друг над друга. Вскочив обратно на ноги, коротышка обернулся. Валяясь на спине, Элизабет с воплями барахталась среди деревянных обломков и жестяных полос, обвивающих ее лапы, словно путы. В последний момент перед скачком баронесса подскользнулась на разлитом вине и промазала мимо цели.
– ILLUSIO MUSICUS! – воскликнула Дана, выставив вперед ладони.
Воздух перед Элизабет замерцал. Сгустилось облачко черно-белого тумана. Начав стремительно разрастаться и менять форму, оно заняло добрую треть помещения, обратившись в маленький оркестр из нескольких скрипачей и альтистов, двух виолончелей и одного контрабаса. Встав перед партитурой, толстенький лысеющий дирижер оглянулся через плечо, оценивая свою аудиторию. Очаровательно улыбнувшись Дане, он смерил Хиггинса высокомерным взглядом и вновь посмотрел на музыкантов. Отбросив назад полы фрака, дирижер постучал палочкой по краю пюпитра и начал исполнять пассы руками. Оркестр заиграл. Музыка наполнила собой весь погреб, проникая через запертую дверь в покинутые коридоры. Разинув от изумления пасть, баронесса прекратила барахтаться в воздухе. Ее морда двигалась из стороны в сторону. Взгляд темных глазниц неотрывно следовал за порхающей в воздухе дирижерской палочкой.
– Бежим! – прошептала Дана и скользнула в освободившийся тайный проход за стеллажами. Хиггинса не пришлось уговаривать, и он ринулся следом.
***
– Ты точно знаешь, что делаешь?
– Не ной мне в ухо, магиня. Я был разведчиком в королевской армии. У меня есть чутье – сродни шестому чувству.
Они стояли в тесном коридоре, недостаточно широком, чтобы разминуться двум людям. Единственным источником света была магическая сфера, следовавшая неотступно по пятам.
В тоннеле стоял могильный холод. Дана зябко ежилась, сунув руки в карманы куртки лорда Генри. Потолок здесь был настолько низок, что ей приходилось стоять, ссутулившись и опустив голову. Девушка невольно позавидовала Элизабет, умевшей передвигаться на четырех лапах.
Приложив ухо к стене, коротышка водил ладонями по шершавому камню.
– В этом месте ощущается колебание воздуха, – сказал он нравоучительно, – значит где-то рядом – выход на улицу... Ага! Нашел!
Хиггинс вдавил рукой едва заметный выступ. По стене пробежала легкая вибрация. На темной поверхности обозначился прямоугольник высотой с человеческий рост. Отъехав вперед, он медленно отошел в сторону, открывая проход, заполненный клубящимся полумраком.
– Я же говорил! – самодовольно шагнул через порог Хиггинс. – Я выведу нас отсю...
Увидев помещение, в котором оказался, он обескураженно смолк.
– Ну-ну... – саркастично отозвалась Дана, высовывая голову наружу. – Вывел так вывел.
Перед их глазами высились каменные саркофаги. Крышка одного из них была сдвинута набок. Стены большого зала были изрезаны нишами с покоящимися в них гробами. В центре усыпальницы шелестела кроной сумеречная груша.
– Изумительно! – отпихнув Хиггинса, Дана вылезла из низкого коридора и с облегчением распрямилась. – Мы снова оказались в дурацком склепе!
– Стой! Держи дверь! – завопил коротышка и бросился назад, но было уже поздно. Прямоугольный участок снова пришел в движение и со скрежетом вернулся на старое место. Тайный проход захлопнулся на их глазах.
– Теперь мы не сможем вернуться! – с досадой прошипел Хиггинс. Стоя у стены, он с безнадежным выражением лица ощупывал ее вдоль и поперек. – Не вижу, где здесь тайный рычаг!
