Текст книги "Героика. Сага о не очень хороших людях (СИ)"
Автор книги: Арсений Цой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Глава 2.12
С недовольной рожей, Хиггинс рыскал по залу в поисках хоть чего-нибудь съедобного. Не отыскав ни крошки, он принялся обшаривать карманы, покуда не выудил на свет скомканный листок бумаги. Развернув находку, коротышка довольно ухмыльнулся и подошел к маячившей чуть поодаль магине.
– Кому придет в голову ставить себе статую на рабочем месте? – не замечая его, задумчиво произнесла Дана.
Стоя у стола, она с интересом рассматривала лежащие на нем предметы. Все книги были написаны на неизведанных для нее языках и содержали в себе математические формулы, изображения алхимических сигилл и рисунки уродливых монстров. Бумаги и свитки были заполнены от руки зашифрованным текстом, где в роли букв выступали таинственные закорючки и крестики.
Сдвинув в сторону кипу листов, девушка едва не вскрикнула от испуга. На нее смотрела знакомая книга в бумажном переплете. Обвитый змеей череп зловеще ухмылялся ей с обложки.
С заговорщицким видом Хиггинс подергал Дану за рукав.
– Чего тебе? – раздраженно обернулась та.
– Узнаешь? – коротышка помахал листком у ее носа. – Та самая страница из твоего гримуара. В которую я завернул червей.
– ДАЙ СЮДА! – рявкнула Дана и выдернула бумагу из руки Хиггинса.
Положив листок на стол, девушка бережно разгладила его ладонью. Убедившись, что текст с обеих сторон до сих пор читаем, она облегченно вздохнула.
– Слава Богу! Я уже считала, что эту страницу на дне озера доедают рыбы!
– Кстати, насчет еды, Твоя Светлость... Ты не хотела бы сейчас перекусить?
– Если ты отыскал своих червей, то разрешаю тебе съесть их в одиночку.
– Я не об этом. Не хочешь пробовать один фокус из твоей поваренной книжонки?
– Конечно хочу, – фыркнула Дана. – Я промазала по тебе первым файерболом, так что в этот раз буду целиться как следует.
– Тьфу ты! – досадливо поморщился коротышка. – Я про написанное на этой странице. Ты забыла? «Ритуал по призыву галушки».
– Я помню. И что с того?
– Как что? – Хиггинс в предвкушении потер ладони. – Я бы не отказался сейчас от большого, горячего и обжаренного на сливочном масле куска теста.
– Отвали! – огрызнулась Дана. – Магия – это благородное искусство, предназначенное для высоких целей, а не для удовлетворения твоих низменных потреб...
Внезапный урчащий звук оборвал ее на полуслове. Схватившись за живот, девушка с содроганием осознала, что это урчит у нее в желудке. Впервые за долгое время она почувствовала, как сильно проголодалась.
Смущенно опустив глаза, она встретилась лицом к лицу с коротышкой. Рожа того сияла, как маленькое самодовольное полнолуние.
– Вслушайся в эту мелодию, Твоя Светлость! Мне кажется, или твое пузо всецело поддерживает идею?
– Вообще-то у нас есть сазан, – упрямо ответила магиня. – Мы можем съесть его.
– Еще чего! – взъярился Хиггинс. – Во-первых, не у нас, а у меня! Во-вторых, это мой рекордный трофей! Никто не притронется к нему зубами, пока я не покажу его всем и каждому в кабаке у Эрни!
– Зачем?!
– Чтобы другие рыбаки мне завидовали!
– Господи! – девушка устало прикрыла лицо ладонью. – Мужики невыносимы!
– Кроме того, миледи, – как бы невзначай добавил коротышка, – по твоей вине я потерял рюкзак и спички. Нам нечем развести огонь. Так что даже если я позволю тебе съесть моего сазана, глодать ты его будешь в сыром виде.
Мысленно представив себе эту картину, Дана позеленела от ужаса. Переведя взгляд на статую, она разобрала надпись на маске.
«Людоедство – это тоже выход», – гласила та.
– АГРХ! – содрогнулась магиня.
От мысли, что будет лучше съесть – сырого сазана или сырого коротышку – ей стало плохо. Оперевшись рукой о стол, она слабым голосом произнесла:
– Хиггинс! Мне тяжело это говорить, но, наверное, ты прав...
– Вот и я о том же, Твоя Светлость.
– Хорошо, – наконец сдалась Дана, – галушка так галушка.
Вновь посмотрев на листок, она вчиталась в написанные от руки мелкие строчки. Неразборчивый корявый текст с инструкциями усеивали восклицательные знаки. Даже был крошечный рисунок черепа с двумя перекрещенными костями.
– И пузо только у тебя, а у меня живот, – обиженно буркнула девушка напоследок.
***
– Значит, так, – Дана водила пальцем по заляпанным столетним супом строкам.
– «Начертите на полу защитный круг диаметром не менее четырех футов», – огласила она первое расшифрованное предложение.
– Не вопрос! – отыскав на столе пепельницу с мелом, Хиггинс выбрал на полу место без узора и изобразил нечто, по форме напоминающее огромный блин с неровными краями.
– Больше похоже на ослиную задницу, – задумчиво прищурилась Дана, – хотя сойдет. Меня больше впечатляет, что ты знаешь смысл слова «диаметр».
– Меня больше впечатляет, что ты с ходу можешь опознать ослиную задницу. Я был картографом в имперской армии, Твоя Светлость. Впрочем, не отвлекайся. Что там дальше?
– «Нарисуйте внутри круга пентаграмму», – удивленно прочитала магиня.
– Это еще что за хрень?
– Вижу, познания в геометрии у имперских картографов простираются не дальше круга. Дай сюда.
Отобрав у Хиггинса мел, Дана закончила рисунок за него.
– Готово! – гордо объявила она и вернулась к инструкциям.
– «Надрежьте свою плоть и капните по одной капле крови на каждую из пяти вершин пентаграммы. Это обеспечит вам защиту после того, как откроется разрыв в пространственно-временном континууме». БОЖЕ! ЧТО ЭТО ЕЩЕ ЗА ГАЛУШКА ЗА ТАКАЯ?!
– Надеюсь, она огромная, – облизнулся Хиггинс. – Может быть, размером с меня или даже больше...
– Господи! Не будь я так голодна, ни в коем случае не стала бы продолжать!
Подойдя к столу, девушка взяла золотое перо из пустой чернильницы. Кончик инструмента был остр, как игла, и переливался на «солнце» драгоценным светом.
Тщательно протерев острие носовым платочком, Дана с содроганием кольнула себя в подушечку указательного пальца. Поморщившись от боли, она вернулась назад и выдавила по одной капле на каждую из вершин пятиконечной звезды.
– Если у меня начнется заражение крови, тебе несдобровать! – злобно пообещала Хиггинсу магиня.
Она вновь заглянула в листок.
– «Встаньте в центр пентаграммы и произнесите следующие слова...»
Данавопросительно посмотрелана коротышку.
– Ну что? Ты готов к призыву быстрых углеводов?
– Всегда готов, миледи! – бравурно выпятив грудь, гаркнул Хиггинс.
– Тогда приступим.
Удерживая книгу на ладони, девушка начала читать, выводя свободной рукой в воздухе геометрические фигуры.
– Magni nominis umbra!– произнесла она тихо.
Палец, давший кровь, начертил в пространстве затейливую форму. Неожиданно та вспыхнула в полумраке белыми лучами. Сотворенный магиней рисунок повис в воздухе на глазах у изумленного Хиггинса.
– Sic volo, sic jubeo!– голос девушки зазвучал громче, все больше напоминая пение.
Вторая сияющая фигура присоединилась к первой. Коротышку осенило. В переплетении лучей угадывались созвездия Паука и Левиафана – так, как их изображают астрологи на небесных картах.
– Veni in hunc mundum!– почти прокричала Дана финальную часть заклятия.
Третья и последняя фигура возникла из ниоткуда. Созвездие Козла повисло рядом с остальными.
– И что теперь? – спросил Хиггинс. Белые лучи переливались в воздухе, и больше ничего не происходило.
– Не знаю, – обескураженно ответила магиня. Мир вокруг нее внезапно почернел.
Бесшумно вращающееся «солнце» погасло. Зал погрузился во мрак – густой и почти осязаемый, опустившийся как вуаль. Единственным источником света оставались парящие фигуры.
Выждав мгновение, созвездия устремились вверх. Поплыв по воздуху, они замерли у потолка, где распались на множество сияющих точек. На глазах у изумленных свидетелей точки начали стремительно множиться, заполняя собой черное пространство. Минуту спустя над головами Даны и Хиггинса раскинулось звездное небо.
– Как-то это не похоже на приготовление галушки? – пробормотала изумленная магиня.
В ответ на ее слова искусственный небосвод дрогнул и заискрился. С севера на юг его поверхность пересекла мерцающая трещина. Раздался оглушительный скрежет, и разрыв стал немного шире. Внутри него пылал внеземной свет, и переливалось другое измерение.
Дана опешила с круглыми от ужаса глазами. Две огромные когтистые ладони просунулись в открывшуюся щель и ухватились за ее края. Их обладатель громогласно зарычал, и ткань пространство-времени затрещала под его напором, как трещит раздираемый посередине лист бумаги. Проход увеличился до впечатляющих размеров. По другую его сторону маячила чудовищная тень.
Огромная босая нога вылезла из разрыва. Следом за ней показалась вторая. Их владелец протискивал свою исполинскую задницу через портал. Не отыскав в воздухе опору, он потерял равновесие и вывалился целиком наружу. Пролетев вниз, он грохнулся на мозаичный пол.
– Ай!
Зал содрогнулся от крошечного землетрясения. Медное солнце бешено закачалось на своей цепи. С потолка посыпалась известка.
– А-А-А-А!!! – закричали Дана и Хиггинс, в панике обхватив друг друга.
Громадный фиолетовый демон с недовольным рылом поднялся на ноги и потер отбитую ягодицу. На трехглазой голове торчали загнутые рога. Бугристую шкуру то тут, то там покрывали салатовые пятна. Длинный острый хвост раскачивался за спиной, утыканный колючими шипами. Выпрямившись в полный рост, демон ударился головой о звездное небо.
– Агрх! Вонючие культисты! Сколько раз я вам говорил: не призывайте меня внутри помещения!
Недовольно урча, чудовище звонко щелкнуло пальцами. Внеземное сияние погасло, и разрыв опять сузился до размеров тоненькой трещины. Быстро бледнея, та растворилась в воздухе струйкой дыма. Следом за ней одна за другой начали гаснуть звезды. Снова вспыхнуло медное солнце. Искусственный небосвод исчез, и зал затопил привычный «дневной» свет.
Почесав брюхо, монстр злобно огляделся. Уродливая морда заприметила внизу пару дрожащих человеческих фигурок. Три зеленых глаза – два обычных и один во лбу – по очереди моргнули:
– Вы еще кто такие?!
– Ай-я-я-я! – Дана чудом не упала в обморок. Хиггинс спрятался за ее спиной.
– Я слышал на той стороне женский голос. Он произносил заклинание! Это ты, что ли, меня призвала?!
– Я не нарочно! – проблеяла в ужасе магиня.
– А-ха-ха-ха-ха! Неофиты! Обожаю неофитов!
Раскрыв зубастую пасть, демон громогласно проорал:
– Я Халлу-Скааа! Зверь, Таящийся в Бездне!
Низкий звериный рык прокатился по залу, ставя барабанные перепонки на грань разрыва. Эхо молотом ударило по стенам.
– Ты!
В Дану нацелился фиолетовый палец, увенчанный когтем размером с наконечник копья.
– Цена моего призыва велика!– проревел монстр. – Отныне срок отведенной тебе жизни сокращается на тысячу дней!
– О-хох-ох!
Удовлетворенный произведенным эффектом, Халлу-Скааа угрожающе потянулся к людям. Неожиданно пентаграмма, в которой стояли Дана и Хиггинс, вспыхнула белым светом. Ладонь демона уткнулась в сияющий барьер, выросший на границе круга. Прозвучал громкий треск, и вверх взметнулись огненные искры. Злобно гаркнув, монстр отдернул лапу и подул на обожженные пальцы.
– Вот же канальи!
Халлу-Скааа разочарованно вздохнул. Устав стоять пригнувшись, он плюхнулся на задницу всем своим весом.
– О! Этого парня я знаю! – сказал демон, заметив статую позади стола, – Редкостная сволочь, между прочим.
Усевшись и скрестив ноги, он вновь повернулся к людям.
– Ладно.Выкладывайте ваше желание, смертные черви.
– На-на-наше же-же-желание?.. – заикаясь, промямлила магиня. Ее по-прежнему трясло, как при десятибалльном шторме.
– Вы что, не в курсе?! Я —Халлу-Скааа! Я исполняю одно желание тех, кто меня призвал! Чего вы хотите?!
Онемевшая Дана съежилась под его свирепым взглядом.
– Еды! – быстро сказал изголодавшийся Хиггинс. – Мы хотим есть!
– Чего?!
– Есть! Жрать! Хавать! Набивать брюхо! Дай нам еды: и побольше, и повкуснее!
– Ну и культисты ныне пошли! Исполняю!
Демон снова щелкнул огромными пальцами. Воздух рядом с его ногой замерцал, и из сияния возникла трехъярусная сервировочная тележка. Стоя на маленьких колесиках, она ломилась от посуды. Каждый из трех ее этажей был щедро уставлен фарфоровыми тарелками, бутылками и блюдами под круглой крышкой.
Халлу-Скааа презрительно толкнул тележку вперед. Та с грохотом вкатилась внутрь круга и остановился в паре дюймов от Даны и Хиггинса. Блюда и тарелки зазвенели. Воздух наполнили аппетитные ароматы.
– Жрите!– скомандовал монстр.
– Ого! Целый жареный поросенок! – воскликнул коротышка, подбежав к тележке с дарами.
– Тут даже есть гуакамоле и ржаные гренки! – забыв про ступор, присоединилась к нему Дана.
Выбор блюд не ограничивался этим. Под крышками обнаружились овощное рагу и тушенный в красном вине кролик. Рататуй соседствовал здесь с заливной рыбой. Сочный говяжий стейк – с щедро сдобренной креветками паэльей. Насаженный на шампуры шашлык дополняла миска с маринованными огурцами. В запотевшей супнице томился густой грибной суп с четвертинками больших шампиньонов. Салат из свежих овощей лежал в салатнице. Подле нарезанного ломтиками пористого сыра таяло нежное сливочное масло. Свежие лепешки и хлеб обрамляли свернутые в кольца колбасы. Из плетеной корзины выглядывали фрукты всех мастей и разноцветные гроздья винограда. Здесь было все, что только можно пожелать, и чем порадовать изголодавшееся брюхо.
Верхний ярус тележки венчал поднос с румяной тушей. Обложенной ломтиками жареной картошки, поросенок держал во рту печеное яблоко. Рядом выстроились в ряд покрытые испариной бутылки и даже громоздился маленький бочонок с пивом.
– Вот я понимаю! – радостно проорал Хиггинс, держа в одной руке шампур с мясом, а в другой – кроличью ножку.
Снисходительно хмыкнув, Дана сорвала от грозди винограда спелую ягодку.
Зал погрузился в тишину, нарушаемую лишь смачным чавканьем. Халлу-Скааа сидел с сумрачным рылом, молча наблюдая за пиршеством двух свиней.
– Это действительно то, что вы хотели?– наконец спросил он, не сдержавшись.
– Да. А что? – ответил с набитым ртом Хиггинс.
– То есть вы могли загадать все что угодно. Власть над миром. Бессмертие и вечную молодость. Горы золота и самоцветов. Или, наконец, выбраться живыми и невредимыми из этого места, где до вас сгинули сотни более опытных воинов и магов. Но взамен довольствовались едой из ближайшей харчевни?!
Чавканье медленно стихло. Стиснув кулаки, Дана негодующе уставилась на Хиггинса.
– Мне как-то не пришло это в голову... – обескураженно сказал коротышка.
Вскинув морду, Халлу-Скааа оглушительно заржал.
– Вы двое – самые тупые культисты, что я только видел!
– Слушай, а ты почему до сих пор здесь? – огрызнулся Хиггинс. – Наше желание ты выполнил. Можешь уходить обратно к себе... в эту самую Бездну.
– Как почему?– удивился монстр. – Я жду.
– Ждешь чего?
– Моего благодарственного жертвоприношения.
Внезапно чудовище помрачнело. Тень осознания легла на его обиженную морду.
– Вы что?!– рявкнул Халлу-Скааа. – Не приготовили для меня никакого благодарственного жертвоприношения?!
Воздух сгустился от его неподдельного возмущения. Леди Лодж стыдливо покраснела.
– Мы не знали! – затравленно пискнула она.
– Уму непостижимо!– оскорбленный в лучших чувствах, демон отвернулся. – Раньше после каждого призыва мне кого-нибудь, да дарили! То молодую девственницу, то хотя бы корову! Этакий оккультный способ сказать «Спасибо»! А теперь – шиш?! О, времена! О, нравы!
– Как насчет сазана?! – предложила магиня.
– Он протух и воняет! Я люблю свежее мясо!
Лежавшие на столе бумаги зашелестели от дуновения, поднятого его криком. Свитки и листы посыпались на пол, обнажая спрятанную под ними книжку в бумажном переплете. Словно разбуженные воплями Халлу-Скиии, «Уморительные загадки» взмыли вверх и повисли в воздухе в паре футов над поверхностью стола. Мятые страницы задорно зашуршали, переворачиваясь сами по себе. Вскоре их движение замедлилось и прекратилось. На открывшемся развороте был изображен незнакомый коридор, залитый ярким светом.
«Растрясем жирок после обеда», – гласила надпись на маске статуи.
Дана ощутила, как зашевелились ее волосы и затрепетали оборочки на платье. Стоячий воздух зала пришел в движение. Подул легкий ветер, с каждой секундой увеличивающий скорость. Летящий от дальней стены, он устремлялся к письменному столу, сворачиваясь в воронку рядом с левитирующей книгой.
Хиггинс выронил обглоданную кость. Отчаянно замахав руками, коротышка тщетно попытался удержаться на ногах. Ставший шквальным, ветер повалил его на пол и покатил в сторону воронки. Уцепившаяся за колонну Дана продержалась на секунду дольше. Покатившись вперед, в нее врезалась сервировочная тележка. Зазвенела бьющаяся посуда. Издав сдавленный крик, девушки выпустила из рук шершавый камень и полетела следом за коротышкой. Довольный Халлу-Скааа ухохатывался, тыча в них пальцем. Ветер не мог сдвинуть тушу демона с места, и происходящее неслыханно его забавляло.
Как только обе жертвы были подтащены к столу, парящая в воздухе книга увеличилась в размерах. На ее месте возник сияющий портал. Подброшенные вверх Дана и Хиггинс полетели прямиком в его глубины.
Глава 2.13
Мертвый и забытый всеми Грач лежал неподалеку от тропинки. Вставленные в его череп самоцветы безжизненно смотрели в потолок. В разрезе, разделившем надвое тело, виднелись цепляющиеся друг за друга шестеренки.
Неожиданно в груди голема раздался звонкий щелчок. Выбросив сноп оранжевых искр, шестеренки бесшумно завертелись, приводя в движение одна другую. В темноте судорожно дрогнули пальцы. Рука Грача поползла в сторону и нащупала лежавшую рядом с ним маску.
Натянув ее на лицо, верхняя часть голема перевернулась на живот и стащила с руки черную перчатку. Ладонь под ней оказалась сделана из металла. Отвинтив указательный палец, как колпачок, Грач проверил скрытый под ним коротенький стержень. На его острие зажглась и тотчас же погасла яркая раскаленная точка.
Удовлетворенный увиденным, голем завинтил палец и снова надел на ладонь перчатку. Опираясь на локти, он пополз вперед – в поисках нижней половины своего тела.
***
Застонав от боли, Бегония приоткрыла глаза. Она валялась на животе, раскинув в стороны руки и ноги, как лягушка. Все тело девушки ныло, будто после падения с каменистого склона. Под глазом наливался синяк. Вдобавок ко всему ее одежда вымокла до нитки.
Маурисио и Густав ворочались рядом на залитом водой полу. Немного поодаль лежала утыканная стрелами голова зубастой рыбы.
Зашевелившись, Густав тяжело встал на четвереньки. Выждав несколько секунд, он медленно поднялся на ноги и отыскал свой лук. Плащ стрелка обгорел по краям. Его одежду покрывали угольные пятна.
– Скажи мне, Маурисио, – спросил он злобно, – зачем тебе понадобилось разгадывать загадку из той книги?
– «Я не живой, но я расту. Дай мне напиться —я умру», – довольно ухмыльнулся неандерталец. – Знаю ее с детства. Ответ – «огонь».
– Какой черт тебя дернул произносить его вслух? Я в жизни не видел шагающих огнедышащих рыб.
– Я тоже. Хорошо, что Бегония догадалась бросить жемчужину в чашу. Иначе бы мы до сих пор дрались в той пещере с этими тварями.
– Жаль, что прежде, чем это произошло, нам пришлось убить не менее полдюжины. Кстати, как там оказался сломанный шкаф с одеждой?
– У меня все болит, – заныла валявшаяся на полу Бегония. – Меня словно отдубасили поленом.
– Мне хорошо. Я снова приземлился на что-то мягкое, – встав, Маурисио оглянулся. – А, вот ты где, Элендил!
– Агрх! Я тебя ненавижу, жиртрест! – пробулькал полураздавленный эльф.
– Куда нас опять занесло? – все-таки поднявшись на ноги, девушка морщилась и потирала ушибы.
Вокруг было светло как днем, что разительно контрастировало с темнотой затопленной пещеры. Вокруг убийц вздымались глухие стены, покрытые зловещими барельефами. Массивные колонны тянулись к потолку, где в самом центре вращалось медное солнце. Из темных ниш на незваных гостей пялились гаргульи. Статуя человека в мантии и маске высилась вдали позади забарахленного стола. Надпись на личине вопрошала: «Сегодня день открытых дверей?»
– Нужно проверить обстановку, – сказал Густав. Ступая мягко, будто кошка, он неторопливо двинулся вперед.
– Будь осторожен, – бросила ему вслед Бегония.
– Не переживай, – насмешливо обернулся лучник. – Помни, меня не убить ни одному смертному, рожденному в этом мире.
Девушка собралась было ответить, но слова невольно застряли в ее горле. Челюсть Бегонии отвисла. Змеиные зрачки расширились и стали круглыми.
Широкая двадцатифутовая тень легла на мозаичный пол, накрыв с головой Густава. Гигантский рогатый силуэт, чуть-чуть горбясь, шагнул из-за колонны. Три зеленых глаза со злобой уставились на стрелка. Усеянный шипами хвост раскачивался позади, а огромная когтистая ладонь плотоядно почесывала фиолетовое брюхо.
– Тебе неслыханно повезло, друг мой! Во-первых, я бессмертный! Во-вторых, я родился в Бездне, а это даже не другой мир, а целое другое измерение! Ну и в третьих, я так и не дождался от этих двух олухов благодарственного жертвоприношения, а я не привык ВОЗВРАЩАТЬСЯ ДОМОЙ НЕ СОЛОНО ХЛЕБАВШИ!
***
– В-вы т-тоже это сейчас видели?! – заикаясь от страха, спросил Элендил.
– Что «это»?! – леденящий пот стекал за шиворот Бегонии.
– Огромного фиолетового демона, который сожрал Густава, а затем рыгнул и сказал: «Кажется, я превысил свою дневную норму калорий»? После чего под его задницей разверзнулся портал, и демон исчез?
– Интересно, сколько калорий было в Густаве? – задумчиво произнес Маурисио. Из все троих он единственный выглядел ни сколь не затронутым произошедшим. На роже неандертальца застыло обыденное туповато-безмятежное выражение.
– Не знаю, что такое «калории», – ответила Бегония, – но судя по всему – очень много, раз их хватило на дневную норму такой махине.
– О! Еда! – мгновенно забыв, о чем спрашивал, громила побежал к стоявшей у одной из колонн тележке.
Где-то вдали – в центре заваленного бумагами стола – захихикала книга загадок.
***
Длинный затемненный коридор оканчивался выходом наружу. Прямоугольный проем без двери был залит солнечным светом. Воздух здесь был свежим и прохладным. Долетавший извне ветерок приносил цветочные ароматы.
Два брюзжащих голоса звучали в узких стенах, создавая небольшое эхо.
– Между прочим, это срок МОЕЙ жизни сократился на тысячу дней, а сожрал из нас двоих больше ТЫ.
– Кое-кто не сильно отставал, миледи. В жизни не видел такого стремительного уничтожения гуакамоле.
– Готова поспорить, ты и слова такого не знал до того момента.
– Я тут подумал, магиня... Что если тебе суждено было прожить тысячу и один день, а теперь остался всего?..
– ХИГГИНС! СДЕЛАЙ ОДОЛЖЕНИЕ – ЗАТКНИСЬ?!
Добравшись до конца коридора, они зажмурились, ослепленные настоящим, не металлическим солнцем. Перепалка сама собой утихла. Дана и Хиггинс вышли наружу и стояли неподвижно, пока их глаза не привыкли к дневному свету.
– Божечки! – воскликнула девушка, в изумлении прижав ко рту ладони. – Какая красота!
Они стояли на вершине высокой лестницы. Вниз сбегали делившиеся на несколько пролетов каменные ступени. У подножия простирался заброшенный сад. Огороженный с четырех сторон исполинскими стенами, он тянулся вдаль на сотни ярдов, образуя спрятанный от глаз островок безмятежности. Крыша и потолок здесь отсутствовали. Открытое небо взирало на гостей, подсвеченное оранжевым солнцем. Полом служила укрытая густой травой почва. Живые изгороди, лишенные присмотра, утратили прямые углы и обратились в подлинные заросли.
Дул свежий ветер. Повсюду, куда ни глянь, колыхалось море из цветов. Желтые, рубиновые и темно-синие – они росли везде, где только можно и даже порою – где нельзя. Сочные бутоны свисали с ветвей кустарников, прятались среди травы и даже украшали собой лозы плюща, обвивающие высокие стены. Несмотря на осень, все они были не раскрыты, словно цветы боялись расцвести в этом покинутом людьми месте.
– Ничего особенного, – хмыкнул Хиггинс.
Приложив ладонь козырьком ко лбу, он посмотрел вверх. Квадратный кусочек неба был неестественно-бирюзового оттенка. В самом его центре пылало янтарное солнце, похожее на кружочек меда.
– Магия, – буркнул коротышка и начал спускаться вниз. Добравшись до последней ступени, он в задумчивости остановился.
Лестница упиралась в мощеную дорожку, выложенную черными и белыми плитами. Смахивающая на доску для шахмат, она ветвилась среди травы и вела в самое сердце сада. Там вдалеке рос ветвистый дуб, и в его тени пряталась беседка.
Большая часть плиток была покрыты сколами и трещинами. В зазорах между ними пробивались острые травинки. Прямо перед лестницей дорожка топорщилась. Одна из плиток развалилась надвое. Вверх из разлома тянулся длинный толстый стебель, украшенный широкими мясистыми листьями. С его вершины свисал большой цветок подсолнуха.
– Чего встал? – спросила Дана.
Хиггинс не ответил. Склонившись, коротышка с недоверием уставился на подсолнух. На контрасте с другим цветами этот давным-давно распустился. Жухлые лепестки окружали выпуклую корзинку. Черные семена казались зрелыми и сами собой просились в рот.
Обследовав цветок со всех сторон, Хиггинс распрямился.
– Да так... Ничего, – сойдя вниз, он обошел подсолнух и зашагал по дорожке в сторону беседки.
Недоуменно пожав плечами, Дана последовала его примеру.
***
Толстый узловатый дуб был расщеплен надвое, словно от удара молнии. Круглое строение стояло под его раскидистой кроной, вытесанное из мрамора цвета слоновой кости.
Выпуклую крышу беседки удерживали тонкие колонны. Сверху и донизу их обвивали лозы плюща. Бессчетные цветы делали это место похожим на крошечную оранжерею.
Внутри за круглым столиком сидели два человеческих скелета. Первый из них был закован в ржавые латы. Откинувшись спиной к ограде, мертвец полулежал, свесив назад затылок. На его голове красовался рыцарский шлем. Через открытое забрало в форме морды грифона был виден пожелтевший череп.
Его сосед упал лицом вперед, уронив свой лоб на столешницу. Истлевшее тело покрывали останки дорогого плаща с вышитым на рукаве рисунком.
– Ого! Это же герб Потустороннего университета! – вглядевшись, воскликнула Дана. – Но что он мог забыть в этом месте?
Стоя за оградой беседки, она не осмеливалась войти внутрь. Скучающий Хиггинс ошивался рядом. Изъеденный коррозией меч и ветхий посох валялись под столом у ног своих хозяев. Тела мертвецов густо обвивал плющ, украшая их многоцветием нераскрывшихся бутонов.
– Нашла, чем любоваться, Твоя Светлость, – фыркнул коротышка. – Взгляни-ка лучше туда.
Недалеко от дуба расположилась солнечная поляна. Окаймляющие ее живые изгороди также были покрыты цветами. На зеленой траве в самом центре возвышался каменный фонтан.
Выйдя из тени, Дана и Хиггинс подошли ближе. Фонтан мелодично журчал, гармонично вплетаясь в звуки сада. Прозрачные струйки били над заполненной чашей. Оттуда вода переливалась через край и падала в бассейн. Мраморный ангел на вершине облупился и был покрыт темными пятнами.
Основание чаши поросло мхом. Вода в бассейне была чистой и прозрачной. На его дне лежали монеты.
На физиономии Хиггинса расплылась алчная ухмылка. Подскочив к фонтану, коротышка уставился на клад масляными глазками. Десять больших золотых монет лежали вперемешку с десятью медными. Последние выделялись более темным цветом.
– Мое! – сказал он жадно и потянулся за добычей.
– Стой! – закричала Дана.
Ладонь коротышки застыла в дюйме от воды.
– Чего тебе?! – обернулся он со злобной рожей.
– Взгляни на надпись, – замерев чуть поодаль, девушка указывала на нечто у его колена.
С нежеланием убрав руку, Хиггинс отошел от фонтана и встал рядом с магиней. На бортике бассейна крупными буквами были выгравированы полуистершиеся слова.
– «Возьми одну», – прочитала Дана.
Улыбнувшись, она снисходительно поглядела вниз на товарища.
– Мне это кажется, или кое-кто едва не стал жертвой собственной жадности?
– Не спеши радоваться, Твоя Светлость! – упрямо возразил коротышка. – Вдруг эта надпись – очередная обманка, вроде той у ворот со стражами?
– Понимай, как знаешь. Но если что, не говори потом, что я тебя не предупреждала. В любом случае руки моей в этом фонтане не будет.
– В последнем не сомневаюсь, белоручка, – снова подойдя к бассейну, Хиггинс с угрюмой миной уставился на воду.
Монеты покоились на дне, дразня корыстный взгляд своим блеском. На аверсе каждой из них был отчеканен профиль мужественного бородача в шипастой короне. Выглядывавшая из-за спины коротышки Дана застыла в предвкушении зрелища.
С осторожностью опустив руку в воду, Хиггинс нащупал золотую монету. Скованная дурным предчувствием девушка прижала ко рту обе ладони. Фонтан мелодично журчал, переливаясь под ослепительным солнцем. Чуть поодаль шуршали на ветру листья дуба.
Сжав руку в кулак, коротышка быстро выдернул его на поверхность. Раздался тихий всплеск, и больше ничего не произошло.
– Ха-ха! – победоносно воскликнул Хиггинс, вскидывая над головой улов. Желтый кружок ярко засиял в его пальцах. Крошечная искорка перекатывалась по ребристой грани.
– Ты только погляди, какая большая! – радостно добавил коротышка, пробуя монету на зуб. – Еще и тяжелая! Готов поспорить, менялы в Козеле дадут за нее не меньше двух рублей!
– Но ты ведь поделишься со мной? – как бы невзначай осведомилась Дана.
– Еще чего, Твоя Светлость! – ехидно захихикал Хиггинс. – Мой риск – моя добыча! Хочешь денег – лезь в фонтан сама! Только помни, что надпись разрешает взять всего одну!
– Не очень-то и надо! – оскорбленная в лучших чувствах Дана отвернулась.
Довольный Хиггинс упрятал кругляшок в карман. Его наглая физиономия лоснилась, будто чеканный профиль на золотой монете.
***
Ему приснился сон. Первый сон, который он увидел в этом месте.
Ему снилось, что он говорит с человеком по фамилии Хиггинс.
Вокруг них простиралась мертвая земля, некогда известная, как Октавия. Он не знал, откуда помнил ее название. Как и не знал, откуда пришла история, которую он рассказывал своему собеседнику.
Дискомфорт наконец обрел свою суть и стал звуком. Словно крошечный молоток, звук размеренно колотил ему в уши.
Сдвинув почерневший язык внутри сухого рта, он обнаружил, что последний набит землистой смесью.
Его речь подошла к концу. Опустив глаза, Хиггинс озадаченно спросил:
– Ты почему такой низкий?
***
Шахматная дорожка петляла среди зарослей, оканчиваясь у дальнего края сада. Здесь, в затененном уголке, расположился выход.
Дана и Хиггинс в замешательстве остановились. Небольшой полукруглый «пятачок» травы был огорожен живыми изгородями. Дальнейший путь утыкался в одну из внешних стен. В ее поверхности виднелась закрытая дверь.
Перед дверью, заслоняя проход, сидела каменная гаргулья. Чуть поодаль в траве лежали потемневшие человеческие кости. Принадлежавшие когда-то одному скелету, ныне она были разбросаны по поляне, разорванные невиданной силой. Одна нога отсутствовала. Вторая – покоилась подле расплющенной грудной клетки. Усеянный трещинами череп держался под странным углом на позвоночнике. Предплечье и кисть, на которой было всего два пальца, валялись у покрытой цветами ограды.
