Текст книги "Кратер Десперадо(Неполный вариант)"

Автор книги: Arrow Deadly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 12

Если бы ненависть могла убивать На поляне, посреди которой высился шпиль башни дождевых, было жарко. Припекала кроваво-красная луна, в ее свете зеленая трава казалась почти коричневой. Зато пахло хорошо – чабрецом и клевером.

Ральф сидел, прислонившись спиной к прохладной поверхности башни и пытался побороть тошноту. Он не сумел помочь Кронту сбежать – потому что сам наемник не воспользовался предоставленной возможностью. Поговорить случая не представилось, а Ральф чувствовал, что это необходимо. Возможно, если бы тогда, у ивовых зарослей он смог бы шепнуть Кронту хоть полсловечка… И на последний привал не стоило останавливаться. Как ни мерзко там под землей, наверху еще хуже, когда Луна Убиц так и впивается в затылок налитым кровью глазом.

– Ну че, близко уже, – Тряпичник присел рядом на корточки, потрепал по плечу.

Ральф хотел ответить такой же дружелюбной и бессмысленной фразой, но спазм в горле не дал ему вымолвить и слова. Он лишь слабо кивнул и прикрыл глаза. Под веками расплылась кровавая муть, затошнило еще сильнее. Тогда изгнанник заставил себя встать, хотя сразу же закружилась голова. Он достал меч и махнул им в сторону двери. Тряпичник послушно встал:

– Да, пожалуй, пора идти уже.

Рыцарь, который лежал на траве, стал медленно подниматься. Его доспехи сверкали красным, словно покрытые лаком.

– Хорошо, – он подошел к свернувшемуся калачиком в тени Кронту и пнул его в бок, – поднимайся давай.

Наемник послушно встал: в отличие от Рыцаря двигался он легко и уверенно, будто кошка. От удара от даже не скривился, будто не заметил. Его широко раскрытые внимательные глаза показались Ральфу алыми – но это, конечно, был всего лишь отблеск Луны.

В жизни Кронт никогда не испытывал ненависти к своим жертвам. Всаживая арбалетную стрелу в горло очередного бедняги, выбежавшего из горящего дома, он чувствовал лишь легкую жалость – просто кому-то в этот раз не повезло. Вины за собой он, впрочем тоже не чувствовал, эта была его работа, которую он обычно выполнял более чем хорошо.

Кронт знал, что многие убийцы впадают в ярость если вдруг что-то идет не по плану. Понимая парадоксальность таких чувств он старался задавить их, каждый раз напоминая себе, что для жертвы нормально сопротивляться. Когда убийца, сильный, хорошо вооруженный и беспощадный вдруг сталкивается с упорством обреченных бедняг, которые вдруг, непостижимым образом, перехитрили его, оказались сильнее, умнее, сумели избежать смертельного удара… когда он понимает, что не контролирует ситуацию, часто в самом холодном уме зарождается бешеная ярость и ненависть. Порою кажется, что это несправедливо, что не должно так быть, какое право эти негодяи имеют сопротивлятся, давно уж могли бы сдохнуть, ублюдки проклятые.

Нечто подобное происходило с Кронтом теперь. Умом он прекрасно понимал, что у меченых есть все причины ненавидеть и презирать его. Так же ясно он понимал, что проиграл и ничего не может сделать против них, даже с помощью Ральфа.

Луна Убийц источала багровый свет, который отравлял и без того запутавшийся разум наемника. Безумие подступало все ближе, и Кронт перестал противиться ему – еще до того, как их небольшой отряд миновал заснеженную пустошь. Он сдался, признался самому себе, что Долина сломала его. Скоро Лишер Хорнкронт должен был раствориться в обрывках других отчаявшихся душ, а его личность – прекратить существование.

Покамест на плаву его держала лишь слепая, почти абсурдная ненависть к меченым.

Попытки Рыцаря унизить наемника еще больше распаляли его. Под прохладные своды башни дождевых Кронт вошел с твердым намерением прихватить, как можно больше меченых с собой, в безумную круговерть разорванных душ.

Вниз, вниз, в полутьме, по черным ступеням. Шорохи по углам, скорчившиеся дождевые под лестницами, в нишах – нет времени останавливаться и осматриваться, да и незачем. Эти не нужны, они сами на полпути к забвению, а огонь не любит пожирать труху. Но дальше, глубже должны быть другие, еще сильные, еще полные жизни мертвецы, такие как Тряпичник, Рыцарь или Ральф.

«Проклятый Ральф, надо же аристократишка бурную деятельность развил, снюхался с этими ублюдками. Ничего, ничего… уже скоро…» Чем глубже они спускались, тем слабее Кронт чувствовал жгущий свет Луны Убийц. В конце концов, его влияние и вовсе пропало – и тогда наемник понял, что его жжет изнутри. В припадке мрачной ярости он чуть не засмеялся: проклятая луна спускалась вниз с ним, в нем. Должно быть долгие годы она ждала, когда же подземные жители осмеляться отведать ее ядовитые дары. Ее посланец, Кронт, стал идти осторожней, стараясь не расплескать жидкое пламя, заполнившее его до краев.

Тычков Рыцаря он не чувствовал и не реагировал на них.

– Так, стоп! – громко объявил Ральф, когда они спустились к воротам. – Ты, – он решительно указал на Рыцаря, – сходи проверь, все ли тихо и можем ли мы выходить.

А ты, – изгнанник повернулся к Тряпичнику, – найди что-то чем бы мы могли от дождя укрыться, если вдруг пойдет. Я рисковать не собираюсь.

Рыцарь приказания оспаривать не стал, открыл чуть-чуть ворота и протиснулся в узкую щелку. Тряпичник, бормоча себе под нос «дурацкая безнадежная затея» рылся по углам, где скопилось немало старого хлама.

– Хм, – сказал Ральф, едва Рыцарь скрылся за дверью, – я вспомнил, в комнате над нами я лист свинца видел. На кровати лежал.

Тряпичник угрюмо посмотрел на него, потом на Кронта, примостившегося на ступеньках, и, не сказав ни слова, начал подниматься наверх.

«Что же ты хочешь мне сказать напоследок, аристократишка?..» – Кронт вытянул ноги, насмешливо гляда на Ральфа, в лице котрого читалось напряжение и страх.

– Кронт, послушай, – Ральф говорил быстро, полушепотом, – я не знаю почему ты не убежал там, у ив, но поступил ты очень глупо. Попробую помочь тебе здесь, правда, пока не представляю, как…

От его слов наемник вздрогнул. Ненависть к Ральфу исчезла, теперь ему было стыдно за свои мысли о расправе над ним. Кронт потрепал аристократа по плечу:

– Не волнуйся за меня, высокородный.

– Мы должны подумать, нужен какой-то план…

Наемник покачал головой:

– Нет, не нужен. Со мной все кончено.

– Что?!

Ральф вскочил, но тут наверху раздались шаркающие шаги Тряпичника, и разговор пришлось прекратить.

Кронт сидел на ступеньках, закрыв глаза, и смотрел как огненные пятна складываются в замысловатые узоры, будто в калейдоскопе. Он был очень спокоен, предстоящее казалось ему простым и легким: он доберется до логова меченых и освободит на них свет Луны Убиц, сохраненный в нем, стараясь не задеть Ральфа.

Нужно только дойти.

Пинок Рыцаря вывел его из ступора. Наемник тряхнул головой, быстро встал.

– Иди давай!

– Иду…

«Дурак! Скоро ты кровавой пылью рассыпешься!».

Стоя на каменном мосте, Кронт слышал, как шипит ярко-синяя вода. Он знал, что шипит она от боли и радостно улыбнулся, зная, что им еще хуже чем ему.

«О, очень хорошо, страдайте, ублюдки, вам тут еще всю вечность маяться. Всю проклятую вечность…» Он шел налегке, пружинистым шагом, за сгорбленным, усталым Ральфом и думал о скорой мести. О возможности расплатиться с мечеными за всех и все.

На темных скалах сверкали капельки синей воды, его спутники встревоженно поглядывали на них, но Кронт лишь безмятежно усмехался. Ничто не могло нанести ему вреда сейчас, слишком важное ему предстояло дело.

Рыцарь отпер узкую дверь и впустил всех в туннель – цель была уже совсем близко.

Кронт едва сдержался чтобы не побежать, ему казалось что остальные еле-еле тащатся.

«Вперед, вперед! Пошевеливайтесь, ребята! Торопитесь навстречу своей смерти!» В какой-то момент наемник даже стал насвистывать, но, перехватив удивленный взгляд Тряпичника, замолчал.

«Ладно, толстый урод, не волнуйся. Будем притворяться несчастым пленником. Но что ж вы так топаете-то медленно?!» В большом зале ярко горели на стенах факелы, жаровни источали дурманящий аромат жасмина и сандала. Кронт с удовлетворением отметил, что их прибытие заставило меченых засуетиться. Он покорно прошел к резному креслу в центре, уселся, кивком поблагодарив местных за этот трон. Рыцарь встал сзади и положил тяжелые руки в латных рукавицах ему на плечи, двое меченых с секирами встали по бокам. «Неплохая свита», – угрюмо подумал Кронт.

Ральф и Тряпичник сели на перевернутые ведра возле маленького столика, уставленного бутылками с вином и тарелками с мясом и сыром. Глядя на еду, наемник почувствовал урчание в пустом желудке, сглотнул слюну – и тут же напомнил себе, что после дела есть уже никогда не понадобится.

Он обратил все свое внимание на меченых, которые прибывали в зал. Многие скрывали уродства за тряпьем или шлемами, но были и такие, которые выставляли напоказ. Парень с узким лицом и пучками скользких щупалец, росшими из висков, девушка, почти полностью покрытая чешуей, здоровяк, на бицепсе которого ухмылялись пухлые губки, порой обнажая два ряда безупречных зубов…

Заметил Кронт и изящную женщину в золотисто-зеленом платье, с изумрудами на шее и в ушах. Она шептала на ухо Ральфу и, судя по улыбке, была очень чем-то довольна. «Ах ты сучка», – подумал Кронт почти беззлобно. – «Решила поиграть с высокородным?..» Внезапно все разговоры и перешептывания стихли. К наемнику медленно приблизился человек с черной коростой вместо кожи, закутанный в просторную алую мантию.

– Я Краб, предводитель меченых, – резко сказал он. – Я хочу чтобы ты ответил нам на несколько важных вопросов. Насчет Вернона и замка у упавшей луны.

Кронт демонстративно зевнул:

– Я Кронт… и больше мне сказать нечего. Особенно насчет Вернона и замка.

– Это ты так думаешь. Но, видишь ли, ты тут ничего не решаешь. Я вот пальцами щелкну – и ты заговоришь. И будешь говорить, пока я не прикажу заткнуться. А чтобы было более наглядно…

Он махнул рукой, и толпа раступилась, пропуская меченых, несущих разнообразные хитрые аппараты, сверкающие сталью крючья и металлические зажимы.

– Ну, – продолжил Краб, – с чего начнем? С огненных башмаков? Их надевают на ноги, а потом раскаляют на огне. Или с «тюльпана»? Его вставляют в задницу, а потом раскрывают, прям как настоящий цветок… только что вместо лепестков железные лопасти. Знаешь, я предоставлю тебе самому выбирать. А если ты в потехе участвовать не желаешь – начинай говорить.

«Сдохни!!!» – мысленно завопил Кронт. – «Сдохни, сдохни, сдохни, сучонок!» – Я выбираю огонь, – медленно произнес он.

Рыцарь отскочил, воя от боли. Его латные рукавицы раскалились докрасна буквально в мгновение. Стражников с секирами отшвырнуло от кресла волной жаркого воздуха.

– Что за?! – вскричал Краб и тут же осекся.

Кронт, упиваясь своей властью, предвкушая скорую месть, встал с кресла. Оно сразу же загорелось.

– Горите, ублюдки! – прошипел наемник. – Сдохните же наконец!

Красный пульсирующий туман окутал главный зал подземного жилища. Меченые бежали, опрокидывая столы и стулья, сбивая жаровни. Только Краб, как завороженный, смотрел на наемника.

– Наконец-то ты пришел, – прошептал он. – Огонь.

Кронт взглянул на него и увидел в глазах меченого отражение собственного безумия.

Он усмехнулся и протянул бедняге руку:

– Да, огонь. Иди сюда.

Наемник мстительно усмехнулся: он не знал почему, но видел, что меченый не может противится. Краб с безумной улыбкой на лице шел навстречу своей смерти, и сознание абсолютной власти над ним наполняло сознание Кронта мрачной радостью.

Черная рука меченого задрожала, корка покрывавшая ее начала плавиться. Тягучие темные капли падали на пол, обнажая ярко-красную плоть. Краб втянул воздух сквозь зубы и рывком оказался рядом с наемником. Окровавленные пальцы коснулись руки Кронта, осколки вернонова зеркала впились в обнаженную плоть. В тот же момент тело меченого оказалось обьято огнем. Краб вскрикнул – от радости или от боли – и осел на пол бесформенным комком, покрытым горящей алой мантией. Меченые кинулись к своему вожаку, и тут же отпрянули: останки растекались ярко-синей жидкостью. Как-то заверещал. Люди кинулись к выходам. Кронт посмотрел на них изподлобья и пробормотал:

– Бегите, бегите, вам все равно не уйти.

Он поднял ладони к лицу. В сверкающих осколках отражалось пламя. Наемник легонько подул, выпуская из легких сотни кроваво-крылых бабочек. От прикосновения их крыльев загорались портьеры, плавился металл, мгновенно обугливалась плоть. В первую очередь они касались тех, кто находился ближе к дверям. Толпа кинулась в противоположном направлении, сметая все на своем пути.

Один из меченых наступил в лужу синей жидкости и с криком стал таять. Он сам превращался в воду – сначала ноги, потом торс, руки, голова. Меченые остановились. Они смотрели, как умирает их приятель, не в силах пошевельнуться.

А когда он исчез, к луже добровольно, покорно подошел другой.

– Что вы делаете? – Ральф растолкал меченых. – Это же безумие!

Так оно и было, но противиться этому жители подземелья не могли. Бабочки Кронта гнали их к ярко-синей воде, как овец.

– Да, ребята, – кричал наемник, – пришел ваш черед выбирать: вода или огонь!

– Прекрати это! Счас же! – Тряпичник решительно вышел вперед.

Его многочисленные одеяния сильно обгорели, а через все лицо шел страшный ожог.

– Прекратить? – задумчиво переспросил Кронт. – С чего бы это? Я не желаю прекращать. Я желаю увидеть, как вы все сдохните!

Тряпичник молча кинулся к луже, оттолкнул столпившихся у нее меченых и, упав на колени, начал быстро втягивать в себя синюю жидкость.

– Что ты делаешь?! – завопил Кронт.

На миг он потерял контроль над бабочками и выходы из зала оказались свободны.

Некоторые из меченых заторопились спастись, но остальные, удивленные тем, что их больше не жалит жгучее пламя, остались на местах.

Тряпичник выпил все до капли. Когда он, шатаясь, поднялся с колен, Кронт увидел, что у него нет губ и части подбородка.

– Ну, и чего ты добился? – холодно спросил он.

Улыбнуться Тряпичник уже не мог, но в словах его наенмик ясно почувствовал насмешку:

– Спас несколько десятков несчастных идиотов…

В горле бедняги заклокотало и он отчаянно бросился к туннелю, что вел к озеру дождевых.

– Не уйдешь!

Все бабочки, рассеивая искры, рванулись наперерез.

– Кронт! – Ральф, неведомо как очутившийся рядом, схватил его за локоть. – Прекрати это, я прошу тебя.

– Не бойся, высокородный, тебя не заденет.

– Ты не понимаешь, если вода разъест его здесь, в зале, все меченые умрут.

Наемник рассмеялся:

– Этого-то я и хочу!

– Что же они тебе такого сделали?

– Мне? Вроде, ничего. Но мне нравится смотреть, как они дохнут.

– Ты болен, Кронт, все из-за этой проклятой луны. Отпусти его. Хотя бы только его. Ради меня. Пожалуйста. Ты ведь мне доверяешь. Дай ему пройти.

Кронт пристально посмотрел на Ральфа. Он ничего не ответил, но бабочки вдруг пепельными хлопьями осыпались на пол. Наемник не оборачивался, но знал, что тяжелые шаги, это шаги Тряпичника, который нес в себе смерть. Как совсем недавно нес он сам. Только Тряпичник нес ее подальше от тех, кому она могла навредить.

Тут наемник понял, что дар Луны Убийц покинул его.

– Раз!

Наемник не успел даже обернуться, когда меченых накинули на него сзади сеть. Он зарычал, как пойманный зверь – вернулась злость, теперь уже его личная злось, не поддерживаемая кровавым светом луны. Его схватили за руки и за ноги, попытались повалить. Он не стал противиться, упал, сделал вид, что сдается. А потом призвал свое пламя и своих мертвецов.

Меченые заверещали, хотя и продолжали крепко держать его.

– Ральф! – отчаянно кричала женщина. – Ну сделай же, сделай же что-нибудь! Он убьет нас всех! Помоги!

«Хрена лысого он вам поможет», – подумал Кронт, и тут услышал тихий, усталый голос Ральфа:

– Руки. Отрубите ему руки.

Он взвыл, рванулся вверх, резал осколками вернонова зеркала сеть и чьи-то тела.

Потом его словно обожгло болью. Меченые отпрянули, и Кронт встал, размахивая руками – два веера кровавых брызг заставили его поверить, что приказ Ральфа был выполнен. Он чувствовал пальцы и ладони, но глаза оказались правдивее. Из культей хлестала кровь, заливая лежавшие на полу два куска плоти. Кронт тупо уставился на них, пробормотал «ну что же ты, Ральф», и упал без сознания.

Ральф сидел у железной клетки, куда меченые поместили Кронта. Его тошнило.

Наемник без сознания лежал в углу, и Ральф ждал и страшился того момента когда тот очнется.

Когда наконец человек в клетке зашевелился, двое меченых, прибиравших зал, подошли было посмотреть. Ральф, пожалуй слишком шумно и слишком грубо прогнал их, обернулся, стараясь не смотреть пленнику в глаза и скороговоркой хрипло зашептал:

– Кронт… я… мне очень жаль. Правда. Но ты был безумен, а они… могли пострадать. Мне нужно было выбирать – они все или ты. Твои руки… Я знаю, такое нельзя простить. Ты, конечно, хочешь меня убить, я понимаю это. Я чувствую себя виноватым… правда…

Наемник долго молчал, так что Ральф все-таки был вынужден посмотреть на него. Он встретился взглядом с наемником и медленно отвел глаза.

– Я бы предпочел чувствовать себя виноватым и быть в кругу друзей, – медленно проговорил Кронт, – чем чувствовать себя преданным и быть в одиночестве.

– Ты не один.

Кронт только покачал головой:

– Наверное, это справедливо, высокородный.

– Эй! Прекрати это! Ты же проклятый бандит. Ты ведь чуть не поубивал тут всех в одиночку! Да вы еще с Верноном таких дел натворите!

– Я устал, – голос Кронта доносился будто откуда-то издалека. – Я мертв.

Ральфа знобило. Теперь его старый враг, бывший попутчик, человек, которого он когда-то искренне ненавидел, умирал на его глазах. Он полулежал, прислонившись спиной к стенке клетки, руки покоились на груди – бинты на культях давно пропитались кровью, – лицо осунулось и посерело, а в глазах застыла та же спокойная обреченность, как и у дождевого за окном башни. Казалось вот-вот и сверкающие струи смоют плоть.

– Кронт… это неправильно. Все не должно так окончиться. Только не так.

Бандит осклабился – но словно бы через силу:

– Назови причину, почему я должен жить. Хоть одну, высокородный.

«Потому что ты чудовище, а чудовища не умирают просто потому что у них приступ меланхолии!» Ральф много раз думал о смерти Кронта. Не единожды он сам хотел его убить, да и сейчас согласился бы с тем, что за все его преступления бандиту полагается виселица. Но никогда еще ему не было так плохо и так тяжело на душе, нежели сейчас. «Это из-за того, что я его подставил… Но я должен был так сделать. Все правильно, я выбирал между жизнью одного преступника и многими жизнями разных людей. Тряпичник погиб из-за него!» – Послушай, Кронт, я поступил, как было нужно, понимаешь?

– Да. Конечно. Я не сержусь на тебя за это. Но не могу простить.

«Что?!» Ральфу хотелось закричать. «Да как ты смеешь, ублюдок, ты сам предавал не моргнув глазом!» Он прижался лбом к решетке, стиснул железные прутья в кулаках.

– Хотя… Да, ты был прав, – Кронт говорил чуть улыбаясь, но глаза его смотрели в пол. – Я бы тоже так поступил, будь на твоем месте. Это война и тут не место для нежных особ. Удачи тебе, Ральф.

– И тебе…

«…удачи тебе, куда бы ты не пошел», хотел сказать Ральф, но тут же осекся.

Только вымолви это – и он действительно уйдет, в страну откуда нет возврата. «Он ведь опять соврал, не простил он меня, и не поступил бы он также. Это его прощение – прощальный подарочек для меня, лживый насквозь. Подачка от бандита, который в последний момент решил проявить благородство.» Ральф сжимал решетку, краем сознания отмечая, что по спине его струится пот, виски раскалываются от боли, а если б вздумалось ему разжать кулаки, руки дрожали бы как у немощного старика. «Я сам сейчас сойду с ума, дурак, из-за чего? Хотя нет. Я его предал и это нормально чувствовать себя полным дерьмом. Неважно, кого я предал, и причины не важны.» – Кронт… – молчание затянулось слишком надолго, нужно было что-то сказать.

– Что?

«Ничего. Сейчас ты уйдешь и не будет больше человека с которым я всю Долину прошел. Который все время издевался надо мной и звал меня высокорожденным.

Который после моей смерти не вернулся назад, а пошел мстить.» – Ты проклятый ублюдок, Кронт. Сто раз я хотел чтоб ты сдохнул, а ты выбрал именно такой вариант, когда и я готов броситься в это мерзкое озеро из-за мук совести.

Кронт ухмыльнулся и в ухмылке этой впервые проскользнуло что-то от прежнего Кронта.

– Ладно, – продолжал Ральф, теперь уже более уверенно, – видно такова моя судьба, из-за тебя дважды стать предателем за один вечер. Я устрою тебе… побег. Думаю, и с твоими руками после этого все будет в порядке. Когда вернешься – свяжись со мной.

Он говорил быстро, видя, что Кронт заинтересовался. «Да, зря мы тут вечер самокопаний и взаимопрощений устроили… нужно было сразу, решительно и по-деловому».

Ральф спокойно отошел от клетки, к большой жаровне рядом с которой валялся брошенный одним из стражников арбалет. К счастью, оружие было заряжено. Какой-то меченый наблюдал за Ральфом из угла, но никаких действий предпринимать не спешил.

«Он не успеет, если только я не промахнусь. Проклятые руки дрожат, нужно б локтями опереться.» На маленьком столике еще были разложены шахматы. Ральф пинком швырнул его к клетке, разноцветные сияющие фигурки рассыпались, покатились по полу, заставив меченого вздрогнуть. «Поздно, дружок.» Ральф одним прыжком очутился рядом со столиком, опустился на колени, оперев локти о столешницу. Ложе арбалета с короткой, окрашенной в синий цвет стрелой, просунул между прутьев решетки.

– Свяжись со мной, как доберешься, Кронт.

Он ждал ровно столько, чтобы бандит успел кивнуть. Ральф слышал, что сзади шлепают по каменному полу голые ступни меченого, но спустил стрелу только после того, как Кронт наклонил голову.

Стрела вошла прямо в сердце. Даже посредственный стрелок не промахнулся бы с такого расстояния.

Меченый выхватил у Ральфа разряженный арбалет и завопил.

Люди Краба появились почти мгновенно, для того, чтобы оценить ситуацию им хватило одного взгляда. Ругая последними словами «чистенького предателя», они отволокли его в каменную келью – пять шагов в ширину, шесть в длину. Ральф ожидал, что они его изобьют – но меченые слишком торопились. Скрипнула окованная железом дверь и в комнатушке воцарилась непроглядная темень.

«Вот так и поступают с предателями», – подумал Ральф. «Просто суют в темную дыру, и дают время подумать о побеге. По крайней мере, не мучаешься угрызениями совести. Правда, вроде как что-то давит сверху, но это ничего. Просто слишком много земли над головой. Слишком много земли…»