Текст книги "Кратер Десперадо(Неполный вариант)"

Автор книги: Arrow Deadly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Arrow Deadly
Кратер Десперадо

Часть I

Пролог

В темном беззвездном небе скалились девять лун. Бледные отсветы колыхались на волнах, неспешно ползли по мокрым утесам. Море билось о каменистый берег.

На исходе веков в хоровод девяти лун стремительно вступила десятая, самая маленькая и яркая. Танец ее был быстр и яростен – и короток. Она упала вниз, прочертив в небе огненную полосу. Скалы вздрогнули, море тревожно вспенилось.

Далеко на западе вспыхнуло пламя и низкий, тяжелый стон прокатился над землей.

Отголоски потонули в темных волнах, а когда стало тихо, из моря медленно и нерешительно поднялось солнце. Юное и светлое, оно напитало море синевой и согрело черные камни.

Девять лун под сверкающим взглядом солнца сжимались, таяли, пока не рассыпались космической пылью. Их прах смешался, переплавился, и возникла новая луна – туманно-серебряное зеркало над землей.

Начиналась новая эра.

Через миллиард лет после падения десятой луны мальчик лет тринадцати чистил песком закопченный котелок. Время от времени он плескал на него водой из бадьи, смывал грязь и сажу и снова начинал остервенело тереть. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву старой яблони, играли на воде, превращали брызги в маленькие бриллианты.

Из низкого бревенчатого домика вышла полноватая женщина, сурово посмотрела на мальчика.

– Ты что, до дырок решил протереть?

– Ты ведь сама сказала, должно сиять, как зеркало!

– Да ладно… иди, играй.

Оживившись, мальчик поставил котелок на скамью, помахал матери и зашагал по пыльной деревенской улице. Он пару раз оглядывался через плечо, а когда увидел, что мать зашла в дом, припустился бегом – мимо лужайки, где паслись козы, через сосновый лесок к речке. На заболоченном берегу, под валежиной была хитро запрятана рыболовная снасть. Осторожно оглядываясь по сторонам, мальчик достал самодельную удочку и тихо пошел вдоль поймы, заросшей камышом и осокой.

Там, где река подходила к берегу, буйно разросся можжевельник, ближе к воде – кусты волчьего лыка. Заросли прятали от посторонних глаз глубокий черный омут, над которым мирно отдыхали жучки-водомеры.

Старая ольха низко наклонилась к воде. Иногда глупые рыбы пытались грызть ее ветви, принимая их за особый вид червяков. Мальчик уселся на шершавый ствол и начал готовить удочку, как вдруг шум и плеск ниже по течению заставили его вздрогнуть. Большой отряд всадников переправлялся через речку. Темные плащи, черненые кольчуги, рогатые шлемы. Замерев, мальчик смотрел, как один за другим кони выходят на берег, стряхивая капли воды.

Главарь отряда натянул поводья и всмотрелся в заросли, будто почуял чужое присутствие.

– Ищи! – полушепотом приказал он, и огромный пес потрусил вдоль берега, нюхая воздух.

Удочка упала в воду. Мальчик бежал, продираясь через кусты, спотыкался о валежины. Ветки исхлестали лицо до крови, но он не чувствовал этого. Даже когда пес прыгнул на него и повалил на землю, боли не было, только страх. Собака стояла над ребенком и рычала, пока не подъехал ее хозяин. Тот наклонился с лошади, поднял мальчишку за шиворот и спросил:

– Ты местный?

– Да…

– Хорошо.

Главарь рукой в замшевой перчатке отер кровь с исцарапанных шек мальчика и пристроил перепуганного ребенка впереди седла. Свистнул, подзывая собаку, и пустил коня легкой рысью.

В лесу снова стало тихо и мирно. Лишь ветви сосен качались на ветру и казалось – где-то там, высоко, под самым небом, шумит океан.

Глава 1

Авенданское гостеприимство Весь день по крышам тарабанил дождь. Постояльцы таверны «Пес и Подкова» собрались в общем зале у камина. В комнатах наверху гнездился пронизывающий холод – древний город Авендан не жаловал гостей. У огня становилось и теплей, и веселей, особенно тем, кто выпил рюмку-другую вишневой настойки. Добыть вишневку, однако, могли только самые терпеливые: безмятежной отрешенности женщины у стойки бара позавидовал бы любой монах-отшельник. Она была немолода, серые глаза выцвели до голубизны, на черном пиджаке с блестками красовались заплатки. Перед ней стояла целая очередь, но женщина задумчиво вытирала кружки для эля.

– Здравствуйте! – довольно громко и не слишком любезно обратился к ней Ральф Коэн, молодой аристократ с кольцом клана на мизинце.

Она медленно перевела на него взгляд:

– Чего?

– Будьте так добры, чашечку чаю, печенье и рюмку вишневой наливки, если не затруднит.

Женщину заказ явно затруднил – она смотрела на Ральфа чистым, невинным, абсолютно пустым взглядом, словно не совсем понимая, о чем речь.

– Э-э, чай…

Она неторопясь достала чашку, сыпанула в нее чай, налила горячей воды из закопченного чайника и вопрошающе посмотрела на клиента.

– Печенье… – терпеливо продолжил молодой человек.

Также неспешно она выложила на блюдце раскрошившиеся кусочки бисквита.

– И вишневку.

Женщина достала из шкафчика ополовиненную бутылку и наполнила рюмку тягучей темно-красной жидкостью.

– Все! Спасибо.

Ухватив подносик со снедью, Ральф пристроился за столом у окна. Капли дождя оглушительно колотили по стеклу. В такую погоду больше всего хочется завернуться в шерстяной плед, выпить чего-нибудь согревающего и сидеть перед очагом, где весело потрескивает пламя.

Ральф выпил чай с вишневкой, попробовал грызть черствый бисквит, но решил что зубы дороже. Он безотчетно крошил пальцами твердое, как камень, печенье и думал о том, что дороги наверняка развязли, лошадей приличных в Авендане не найти, а впереди еще изрядный кусок пути. Да и дожди, наверняка, зарядили надолго, кто знает, сколько придется оставаться в этом мрачном неприветливом городе. Накануне Ральф заметил, что даже лошадям не нравится Авендан. Возница и успокаивал их, и щелкал кнутом: животные никак не решались войти в городские ворота.

Еще в отцовской резиденции Ральф подолгу простаивал перед резной фигуркой ворона работы авенданских мастеров, да и в домах родственников и друзей иногда замечал изысканные, порой вычурные изделия. Эти вещи каждому, кто на них смотрел, внушали неясную тревогу, а иногда даже инстинктивный страх. Скульптуры, чувственные и отталкивающие одновременно, из мрамора и малахита. Украшения настолько причудливых форм, что только самые смелые из благородных дам отваживались их надевать. Поражающие богатством палитры картины, часто с секретом, когда при особой точке зрения сполох огня превращается в бабочку, а цветовое пятно оказывается черепом. Теперь Ральф понимал, что все эти произведения искусства лишь впитали дух города – Авендан любого, кто оставался с ним наедине, заставлял ждать подвоха. И старый антиквар продал отцу не статуэтку ворона, а сгусток атмосферы города, глоток притягательного зла…

Пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, Ральф подсел ближе к камину, в уютное кресло, обитое вытертым бархатом. Рядом торговцы резались в кости. Игра шла по-крупному, ставки все росли, а кое-кто уже начал платить расписками.

Ральф задремал, невзирая на громкие азартные возгласы, стук игральных костей и звон монет.

– Все, я пас, выхожу, – услышал он хрипловатый простуженный голос сквозь сон.

– Да ты что?! – возмутился баритон. – Я ж специально денег у ростовщика взял!

– А я здесь причем? Отыгрываться нужно вовремя…

Игроки громко возражали, обладатель хриплого голоса отнекивался и, наконец, игра возобновилась без него.

– Могу присесть? – спросил хриплый голос.

Ральф открыл глаза и приподнялся в кресле. Перед ним стоял молодой человек, примерно одного с ним возраста, по уши закутанный в темный грязный плащ. «Какой-то проходимец,» подумал Ральф, холодно кивнул и хотел было снова погрузиться в дрему, как проходимец бодро поинтересовался:

– А вы откуда? Мне кажется, вы не торговец…

– Я из клана Коэн, – коротко бросил Ральф.

– О! Так вы аристократ! Голубая кровь!

Ральф отвернулся, надеясь, что теперь-то его оставят в покое. Он терпеть не мог подобных типов.

– Меня, кстати, зовут Лишер Хорнкронт, но для вас, высокородный, просто Кронт, – не унимался новый знакомец. – Зверски приятно с вами познакомиться.

– Мне тоже, – сказал Ральф, подумав, что имя наверняка ненастоящее. – Я честно говоря, не расположен к беседе…

– Ладно, не буду мешать вам, мой высокородный.

Последняя фраза Кронта прозвучала почти как ругательство, но Ральф вздохнул с облегчением – подозрительный тип наконец-то отстал. Теперь можно было снова закрыть глаза и подумать о чем-нибудь приятном. Например, о том, что к зиме он доберется до столицы, где его примет на службу глава клана, и он, при всем параде, на тонконогом гнедом коне, проедет по заснеженным улицам, ловя завистливые и восторженные взгляды.

В полусне Ральф не видел, как Хорнкронт берет рюмку вишневки, садится в самом темном углу и обводит зал таверны долгим оценивающим взглядом. Разгоряченные игрой торговцы, тихо беседующие путешественники, аристократ у камина… Все это произвело на Кронта очень положительное впечатление, так как он удовлетворенно ухмыльнулся и, прикончив свою выпивку, выскользнул на улицу.

Ральф дремал в кресле под неумолчный шум дождя. Краем уха он слышал тихий говор игроков, треск поленьев в камине, мерные удары маятника. А потом с долгим злым скрипом открылась дверь. По деревянному полу прогрохотали грубые сапоги и кто-то отрывисто скомандовал, будто лаял:

– Все лежать! Кто шевельнется – прибьем! Быстро! Быстро!

Не сообразив сначала что к чему, Ральф с удивлением огляделся. Таверна была полна людей в мокрых плащах, в масках, с оружием в руках. Тут в подлокотник его кресла вонзился дротик, и Ральф сполз на пол, представляя какой грандиозный скандал он устроит хозяину таверны. Невиданное дело, чтобы бандиты нападали на постояльцев средь бела дня.

Мечей у нападавших не было – ножи да кастеты, которые легко спрятать. Но и отпор им никто не дал – если у кого и имелось оружие, оно осталось наверху, в номере.

Четверо грабителей сразу побежали наверх, остальные внизу обшаривали постояльцев, сгребали монеты со стола картежников. Женщина за стойкой бара все также отрешенно смотрела перед собой – пока один из налетчиков не ударил ее кастетом по голове; она безвольно упала, зацепив несколько бокалов и бутылок. На полу кровь ее смешалась с вишневой наливкой.

Ральф с трудом заставил себя лежать спокойно, пока какой-то негодяй знакомился с содержимым его карманов. Потом его грубо пнули в бок, и вот этого Ральф уже не стерпел. Он вскочил на ноги, вне себя от гнева и досады, но бандит перед ним лишь рассмеялся и сказал знакомым хриплым голосом:

– Какой ты вспыльчивый, высокородный…

– Я тебя убью, – прошипел Ральф. – Найду и убью. Если только тебя раньше не повесят.

– Если я тебя не пришью раньше… – шепнул Кронт ему на ухо и с ухмылкой сдернул с руки аристократа золотой перстень с печаткой – гербом клана.

Ральф смотрел, как бандит вертит семейную реликвию в пальцах и боролся с желанием сцепиться с ним прямо сейчас. Без кольца он не посмел бы ни ехать дальше, ни вернуться домой – представив себе насмешки и презрение родственников, Ральф понял, что лучше будет прозябать в Авендане, пока не удастся вернуть свое.

– Послушай, – тихо сказал он, – мне эта вещь нужна…

Его оборвал тонкий пронзительный крик. Женщина, лежавшая на полу у стойки пришла в себя, дотронулась руками до головы… Теперь она смотрела на свои окровавленные пальцы и визжала на одной ноте.

– Дерьмо! Заткните ее! – заорал Кронт.

Один из головорезов схватил женщину за плечи и ударил с размаху об стойку бара.

Она продолжала кричать – громко, отчаянно.

– Просто прибей ее, идиот!

Мелькнуло светлое лезвие ножа. Короткий удар – и тело рухнуло на пол.

– Так о чем мы говорили, высокородный?.. – Кронт снова повернулся к Ральфу.

– Мне нужно мое кольцо. Я достану денег и заплачу тебе за него, слышишь?

Бандит глубоко втянул носом воздух и произнес еле слышно:

– Пытаешься выглядеть храбрым, высокородный. Но я-то чую, от тебя пахнет страхом… Прямо несет.

– Ну да, а ты розами благоухаешь…

– Хе, это запах могилы, приятель. Твоей… Лучше приляг, не нарывайся.

Он потрепал Ральфа по плечу и отошел. Ральф опустился на пол, рисуя в воображении картины долгих мучений, которыми негодяи заплатят за унижение.

Обыск тем временем подходил к концу. Сверху спустились громилы, осматривавшие номера. Лающий голос поторапливал бандитов и они, один за другим, выходили из таверны, теряясь в струях дождя. Наконец за последним из налетчиков закрылась дверь.

На несколько секунд в зале повисла гробовая тишина, а потом все громко и одновременно стали возмущаться. У одной дамы началась истерика. Из бара достали бутылки со спиртным, стараясь не обращать внимания на труп жещины у стойки.

Несмотря на всеобщий шок и панику, скоро послали за хозяином заведения и отрядом милиции. Торговцы, придя в себя, начали составлять список похищенного: в основном это были деньги картежников. Подоспел офицер местного ополчения – и его тут же окружила толпа сокрушающихся постояльцев, рядом причитал хозяин таверны, низенький старикашка, он без конца повторял, что у него нет денег на возмещение убытков.

Ральф, поговорив с офицером, поднялся наверх. В его двухкомнатном номере все было перевернуто вверх дном, исчезли все дорожные деньги и шкатулка с драгоценными запонками. Потери эти его не волновали – любой ростовщик с удовольствием дал бы любую сумму в долг представителю клана Коэн. Гораздо хуже было осознание того, что кто-то рылся своими мерзкими ручищами в его личных вещах. Ральф чувствовал себя так, будто его раздели и вывернули наизнанку перед огромной толпой. Содрогаясь от отвращения, он кое-как прибрался и достал свой меч.

– Я убью его… – сказал он, пробуя пальцем остроту клинка.

В светлой стали отразились его глаза – злые и яростные, как никогда, но понемногу Ральф успокаивался. Сжимая в руке оружие, он всегда становился более хладнокровным и расчетливым – результат долгих упорных тренировок, когда его учили управлять не только мечом, но и эмоциями.

Ральф понимал, что не найдет бандита в незнакомом городе, а если и найдет, тот будет с толпой своих приятелей и убить его будет весьма проблематично. Но спать он все равно не мог, поэтому большую часть ночи потратил на обдумывание планов мести.

Наутро Ральф потребовал чернила и сел сочинять письма. Одно было адресовано местному ростовщику, там он просил о ссуде. Второе – главе авенданской милиции, в нем он предлагал вознаграждение за перстень и труп негодяя Хорнкронта.

Посыльный – мальчишка, племянник хозяина таверны – убежал под дождь, шлепая босыми ногами по лужам. Казалось, мальчугану была нипочем и непогода, и зловещие тайны Авендана.

Ральф взял чашечку утреннего чаю. Несколько путешественников, шумно переговариваясь, ели холодную телятину, запивая ее элем. В конце концов, двое из них потребовали лошадей и покинули таверну, сказав, что уж лучше мокнуть под дождем и поминутно вытаскивать из грязи повозку, чем сидеть и ждать, когда тебя прирежут. Через пару часов они вернулись – продрогшие и усталые. Пути из Авендана не было.

Мальчишка вернулся как раз перед обедом – мокрый до нитки, грязный, но довольный.

Вместе с ним пришел и человек от ростовщика: он принес деньги, которые Ральф хотел взять в кредит. Из казармы велели передать, что грабителей уже ищут, как и утраченное постояльцами имущество. Мальчишка получил чашку горячего чая и сел греться у огня, а Ральф поднялся наверх.

Когда он зашел в свои апартаменты, его ждал сюрприз. На полу перед разбитым окном лежал камень, обернутый в бумагу. В комнатах было ужасно холодно, с подоконника стекала вода. Прохрустев сапогами по осколкам, Ральф подошел к окну, поднял камень и развернул бумагу. Она вымокла, и он с трудом разобрал небрежно накорябанные карандашом слова: 500 золотых за кольцо, у Зеленого моста, сейчас, Лишер Кронт.

Ральф невесело рассмеялся – он не ожидал, что у бандита хватит наглости принять его предложение и согласиться на выкуп. Он сел на кровать, размышляя: натравить на негодяя солдат или заплатить деньги. Двести золотых были для него небольшой суммой, но и Кронта неплохо было бы проучить. Ральф пересчитал полученные от ростовщика ассигнации, вышло, что у него на руках шестьсот крупными и еще восемьдесят мелкими бумажками. Что ж… Даже не придется снова посылать мальчишку. Ральф решил на всякий случай заплатить выкуп, а уж потом отдать мерзавца в руки правосудия.

Он приладил к поясу ножны, накинул поверх куртки зеленый, с серебряной канвой плащ и спустился в зал таверны. Там Ральф позвал мальчишку и приказал ему передать милиции о письме Кронта. Затем подсел к нескольким путешественникам и предложил им неплохую сумму, если они подстрахуют его. Те хмуро переглянулись, но увидев чек согласились – жадность победила страх.

Ральф вышел под проливной дождь. На улице было сумрачно – то ли ночь, то ли день, не разобрать. Здания и камни мостовой потемнели от влаги, в палисадниках обреченно мокли отцветающие настурции, а в переходах под арками обитало жутковатое эхо. Небо, продырявленное башнями Авендана, истекало дождем. Город вонзал в тучи сотни железных флюгеров, собирал в подворотнях холодные тени, заставлял призрачные голоса вечно отражаться от каменных стен. Улицы напоминали горные ущелья – узкие, темные, гулкие. Громады домов нависали справа, слева и сверху, будто стремясь придавить к земле незадачливого странника. Ральф почувствовал себя ничтожным чужаком, который даже на глоток воздуха здесь не имеет права. Он знал, что где-то сзади идут нанятые им люди, готовые помочь в случае опасности, но чувствовал себя совсем одиноким.

Зеленый мост находился совсем недалеко от таверны. Это был угрюмый, очень старый мост с перилами, выкрашенными в цвет весенней листвы; под ним лениво текла река, набухая пузырями. Не быстрый, но глубокий и широкий поток, зажатый в гранитных берегах. Взглянув на мутную воду, Ральф вдруг подумал, что там, на дне, должно быть, разлагаются придавленные камнями трупы с разинутыми в вечном безнадежном крике ртами… Слышат их только равнодушные холодные рыбы, а горожане ходят по мосту, не обращая внимания на мертвые голоса.

Ральфу захотелось вернуться в таверну, к теплу и свету, но, отбросив трусливые мысли, он взошел на мост. Там его уже поджидали – навстречу из серой мути дождя вышел Кронт, в нахлобученном по самые глаза капюшоне.

– Ну, притащил выкуп? – грубо спросил он и закашлялся.

– Деньги здесь, – Ральф показал ему кошелек из толстой бычьей кожи.

– Так гони сюда! – глумливо произнес кто-то сзади.

Ральф обернулся – он был окружен бандитами, с их ножей стекали струйки дождевой воды, а наглые ухмылки недвусмысленно намекали, что о честной игре не может быть и речи. Но Ральф предчувствовал обман и не растерялся – с проклятием выдернул из ножен клинок и атаковал Кронта. Поначалу он надеялся, что вмешаются путешественники, которых он нанял в таверне, но те так и не появились. Ральф разозлился на них чуть ли не больше, чем на Кронта, но ярость только придала ему сил. Бандит сначала только отступал и уворачивался, но потом в его руке появился железный ломик – оружие грубое, но серьезное. Остальные даже и не пытались вмешаться, а только с интересом наблюдали за схваткой.

Ральф наступал, чувствуя свое превосходство, Кронт защищался, ожидая подходящего момента, чтобы ударить ломом. Так они, продвигаясь все дальше по мосту, перешли на другой берег, где оказались на огромной площади, вымощенной гранитными плитами. Остальные бандиты следовали за ними, будто тени. Ральф энергично продолжал теснить противника, в конце концов, Кронт споткнулся о какие-то ступеньки и упал. Послышалось хриплое ругательство, меч Ральфа свистнул в воздухе, но, натолкнувшись на подставленный ломик, жалобно задребезжал, на клинке появилась зазубрина. Кронт карабкался вверх по ступенькам, пытаясь встать в полный рост, Ральф, забыв о выдержке, остервенело рубил мечом, каждый раз натыкаясь на пустоту или железный прут.

Взобравшись на лестничную площадку, Кронт, наконец, выпрямился и ударил сверху ломиком. Ральф сумел увернуться от удара и атаковал сам. Бандит отступил назад и оказался прижатым к большой тяжелой двери. Ральф ударил, Кронт попытался парировать, – дверь не выдержала такого натиска и распахнулась.

Аристократ и грабитель ввалились внутрь – мокрые, грязные, запыхавшиеся, с оружием в руках. Яркий свет ослепил обоих, и они видели, как в тумане, что здесь пылают свечи, лучатся драгоценные камни на образах, и все две сотни людей одновременно поворачивают головы, глядя на них, а священник медленно поднимает руки в жесте вечного проклятия.