Текст книги "Кратер Десперадо(Неполный вариант)"

Автор книги: Arrow Deadly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 18

Развилка Проснувшись, Ральф долго с недоумением смотрел на выгоревшее полотно над головой.

За время их путешествия он привык спать под открытым небом, и ему понадобилось время осознать, что теперь они в лагере Вернона. Чем закончилась вчерашняя попойка, Ральф не помнил, но было ясно, что он перебрал: болела голова и сильно хотелось пить.

– Проснулся?

Ральф приподнялся на локте и увидел Кронта, который на пороге щепкой счищал грязь с сапог.

– Есть… воды? – незнакомым хриплым голосом спросил Ральф.

Кронт бросил ему фляжку:

– Что-то ты бледноват, высокородный. Даже зеленоват, я б сказал.

– Да, как-то дурно… Я сильно напился вчера. Не помню даже, чем все закончилось. Надеюсь, я ничего про Вернона не сморозил?

– Не. Ты ж живым проснулся! А Вернону ты, кажется, понравился. И ребятам.

Особенно после того, как выпил одним махом полбутылки на спор.

– Полбутылки? Самогона?

– Ага. Причем спокойно так, будто сок. Правда, потом выблевал все в костер.

– Какой кошмар!

Кронт засмеялся:

– Да ладно тебе. Главное – мы живы, и мы в банде. Дерьмо, я вчера был уверен, что Вернон тебя прирежет. Он, конечно, никогда высокородных не любил, но тогда у него прям руки чесались кишки тебе выпустить. Ты молодец, упираться не стал.

Ничего, наплюешь на эту дурацкую клятву.

– Тогда меня выгонят из клана и из рода.

– Если узнают… Ну, нас еще и поединок ждет, забыл? Хотя, глупо из-за этого дурака Иеронима драться.

– Я обещал Велене.

– Да-а… Все эти форпостовцы такие мстительные… Впрочем, неважно. – Кронт придвинулся ближе и зашептал. – Слушай, а как твой нож? Еще спрятан?

Ральф ощупал сапоги – он спал не разуваясь:

– Да, здесь, – также тихо ответил он.

– Хорошо. Пусть там и будет.

Ральф, слегка пошатываясь, вышел из палатки. В лагере было тихо: многие еще отсыпались после вчерашнего. Парочка наемников суетилась у костра, кто-то пошел за дровами – из леса доносился звук мерных ударов топора.

Оглядевшись, Ральф побрел к озеру – туда вело множество узеньких тропинок, которые петляли между кочками, щуплыми деревцами и кустами можжевельника. Топкий берег был укреплен березовыми бревнами. Осторожно ступая по гати, Ральф подошел к кромке воды, присел на корточки. Озеро казалось сонным, оно не сразу отразило склонившегося к нему человека.

Ральф плеснул в лицо водой – она была рыжеватой, с частичками ила, но приятно холодной. Бинты на ладонях намокли, раны зажгло, но Ральф почувствовал себя взбодренным. «Надо будет перевязать», – подумал он и, кивнув на прощание Снежному, вернулся в лагерь.

Проходя мимо коновязи, он потрепал по холке своего вороного, который выглядел очень довольным – в его кормушку щедро насыпали овса.

– Ральф Коэн!

Вернон, улыбаясь, шел навстречу. Теперь он гораздо больше походил на благородного господина, чем вчера вечером: чуть влажные волосы были тщательно расчесаны, вместо старого одеяла с плеч свисал черный плащ дорогого сукна, грудь прикрывала искусно сплетенная кольчуга, а пояс сверкал серебром и аметистами.

Ральф с раздражением подумал, что сам он выглядит оборванцем, которому самое место на паперти. Сюзерен легкой улыбкой приветствовал его и стал задумчиво гладить вороного, не торопясь начать разговор.

– Что вам угодно? – спросил Ральф, склонив голову – ему не хотелось, чтобы Вернон прочел в его глазах ненависть.

– Пока – ничего. Просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь после вчерашнего вечера.

– Неплохо, благодарю вас.

Вернон усмехнулся:

– Насколько я знаю, в Империи принято добавлять «мой господин», когда говоришь с сюзереном.

Ральф едва не зарычал, как злобный пес, но заставил себя сдержаться и спокойно сказал:

– Простите, мой господин, я ни в коем случае не хотел быть невежливым.

Вернон положил ему на плечо руку в кольчужной перчатке:

– Я всегда презирал традиции, Ральф. Традиции благородных кланов, – он фыркнул.

– Самая бесполезная и глупая вещь! Можешь называть меня просто «Вернон», и на «ты».

Ладно?

– Как скажешь.

– Вчера я был с тобой слишком резок. Ты уж извини. Я так хорошо спал, а меня подняли, я в таких случаях всегда раздражительным делаюсь.

– Я тебя понимаю, – чуть улыбнулся Ральф.

– Теперь я рад, что вчера все мирно закончилось – все-таки приятно пообщаться с умным образованным человеком. А как твои раны?

– Раны?

– На руках. Ты так вчера вцепился в этот меч… Впрочем, это хорошо и правильно, настоящий рыцарь не должен бояться боли и крови.

– Я… просто я задумался и не рассчитал… А раны должны скоро зажить… не раны, а царапины даже… я вот шел делать перевязку…

– А, ну тогда не стану тебя задерживать.

Вернон учтиво поклонился – так, будто он имел дело с равным по званию в столичном дворце, а не с собственным вассалом посреди дремучего леса. Ральф, абсолютно сбитый с толку внезапной переменой в поведении сюзерена, ответил на поклон и поплелся к палатке.

Не успел он отойти и пары шагов от коновязи, как дорогу ему преградил большой черный пес. Он не рычал, только стоял и внимательно смотрел на Ральфа умными темно-ореховыми глазами. Тщательно расчесанная шерсть была твердой, как проволока, высокие жилистые лапы выдавали неутомимого бегуна. «Помесь восточной пастушьей и имперской сторожевой», – подумал Ральф. Он протянул руку псу. Тот неторопливо обнюхал, тыкаясь мокрым носом, а потом отошел. Свернулся клубком на земле и заснул.

Кронт и Велена пили чай, обмениваясь угрюмыми взглядами, когда вернулся Ральф.

– Ну что, высокородный, уже можешь поесть? – весело спросил Кронт.

– Нет, есть я не хочу. А вот чаю выпил бы.

Ему плеснули теплого напитка из котелка, и Ральф с наслаждением вдохнул запах трав.

– Что вы заваривали? Так пахнет.

– Чабрец, – ответила Велена. – Вернон дал.

– Вернон?! Я только что говорил с ним. Он сказал, что вчера его из-за нас разбудили, потому он и обозлился. А сейчас изо всех сил старался показаться вежливым и дружелюбным.

– Ну, насколько я знаю, Вернон всегда был немного неуравновешенным, – задумчиво сказал Кронт. – Но если он пытался быть дружелюбным с тобой, высокородный… Тут только два варианта: или он задумал что-то мерзкое, или у него еще худшее похмелье, чем у тебя.

– Почему?

– Он ненавидит аристократов. Терпеть их не может. Думаю, он и в Дарос воевать поехал только из чувства противоречия – раз уж благородные господа решили, что им там делать нечего, значит там самое место для него.

– Но почему? Его что, обманули, предали?

– Ты что не знаешь? Не слышал этой истории? Все же говорили!

– Откуда я могу знать, что творится в каждой провинции! – фыркнул Ральф.

– Авендан провинция?! Тогда уж твой Коэн и вовсе глухое село!

– Ладно, рассказывай, если есть, что рассказать.

Кронт подсел к нему ближе и зашептал – потом и Велена подобралась к ним из своего угла.

– На самом деле, – говорил Кронт, – он незаконнорожденный выродок. Его отец однажды возвращался домой пьяный в дымину и не придумал ничего лучше, чем затащить в постель первую встретившуюся девку. Все бы ничего, но вышло так, что под руку ему попалась собственная сестра. Ладно, и такое случается – когда у верноновой мамаши стал намечаться живот, ее, конечно, стали отпаивать всякими взварами. Но плод травиться почему-то не желал. А может, его мать эти напитки тайком выливала. В общем, через девять месяцев она родила, и в тот же самый день младенец был объявлен демонским порождением. Ведь как жрецы Света говорят: от мерзости может родиться только мерзость, то бишь, от такой связи ребенок либо сразу мертвый, либо уродец с хвостом и перепонками. А поскольку маленький Вернон на вид совсем здоровый был, посчитали, что тут сам Архет расстарался, или еще какой демон.

– Бедный младенец, – пробормотала Велена.

– Ну, его-то как раз не тронули. А вот его мать благородные господа быстренько порешили. Я толком не знаю, что случилось, говорят, ее клан вызвал и казнил, тайно. А отцу записки стали слать, чтоб убил проклятого выродка. Вернонов папаша тоже не из самых сдержанных был, он пообещал надрать всем задницы и заперся в своем замке. И, когда однажды накурился дурман-травы, ему в голову пришла идея, как всех соклановцев поставить на место. Он вызвал из города судью с помощником, заставил составить завещание и тут же выпустил себе кишки кривым ножом. По слухам, при этом он дико ржал. Впрочем, по другим слухам, его зарезал судья.

Дело темное, но, когда соклановцы прочитали документ, с ними едва истерика не случилась. Там было слезное признание в том, что, дескать, младенчик был только инструментом и будущей жертвой, а демонские силы и проклятие достались его папаше. Помимо покаяния, было написано, что все имущество отходит Вернону, естественно, кроме личных вещей богохульного отца, которые, по традиции, принадлежат церкви. Ну, соклановцы и родственнички пробовали и так вертеть и этак, но ничего не добились. Младенца отволокли в храм – там, ему, конечно, ничего не сделалось, и им пришлось признать, что демонской крови в нем нет.

Кронт отпил чая и продолжил:

– Ну вот, будущего наследничка воспитывали какие-то тетки по материнской линии.

Особой любви они к нему не питали, и, конечно, быстро обьяснили, что он – мразь, демонский ублюдок. Им было бы очень на руку, если б Вернон вырос слабоумным психом, с таким-то всегда может неприятность случиться. Не знаю, делали они что-то специально, или у них так само собой выходило, но молодой Вернон был жутко нервным. Но идиотом он не стал… на беду родственничкам. Они начали помирать один за другим, причем, заметь, очень так аккуратно, тихо, без улик. А потом Вернону стукнуло двадцать лет, он вступил во владение наследством, набрал себе головорезов и зажил как хотел. Сказка со счастливым концом, а?

– Смотря для кого, – криво улыбнулся Ральф.

Он допил остывший чай и занялся ранами. Размотал грязные и мокрые бинты, налил на царапины немного хэнкова самогона и перевязал заново – для этого пришлось разодрать чистую льняную рубашку на длинные узкие полосы. История Вернона не шла у него из головы, теперь он даже немного сочувствовал сюзерену. Ральф, конечно, понимал, что одни детали просто выдуманы пересказчиками, а другие, наоборот, забыты, и всей правды, пожалуй, не знает даже сам Вернон.

Остаток дня изгнанники бесцельно прослонялись по лагерю, то и дело поглядывая на далекий остров. Им не терпелось разузнать о выходе из долины, но спрашивать Вернона было бы неосмотрительно. Ральф попытался разговорить наемников, но те упорно избегали всякого упоминания об острове, озерном храме, а уж тем более тайном ходе.

Кронт заявил, что все очень подозрительно, но перед обедом Вернон отозвал его в сторонку и вручил кожаный мешочек, обьяснив, что это аванс. Новенькие имперские золотые сверкали ярче солнца, когда их пересчитывали в палатке. Кронт, поразмыслив, сказал, что Вернону, видимо, действительно нужны верные люди, вот он и старается.

Вечером изгнанники втроем играли в карты. В палатке было так тепло и уютно, что их долгое путешествие по долине стало казаться Ральфу тяжелым сном. Кронт неторопливо тасовал, время от времени прикладываясь к фляге – они играли без ставок, и он заявил, что намерен напиться, раз уж не может просадить аванс.

Ральф почти отошел от последствий вчерашней попойки, в обед он поел жареного мяса, после немного вздремнул и сейчас чувствовал себя просто прекрасно. Ему было жаль видеть забившуюся в угол Велену – она мрачно смотрела перед собой, о чем-то размышляя. Ральф втянул ее в игру, надеясь, что это развеет девушку, но она оставалась все такой же задумчивой, пропускала взятки и забывала козырей.

– Велена! Тебе ходить! – Кронт чуть дотронулся до плеча девушки, она вздрогнула и выронила карты. – Да что с тобой?

– Ничего. Плохое предчувствие, вот и все, – тихо пробормотала она.

– Ха! Да у меня плохое предчувствие все это время, пока мы по долине шатаемся!

Я уже к нему как к родному привык! – осклабился Кронт.

В этот момент в палатку ворвался Оскер, встрепанный, с красным от бега лицом.

– Собирайтесь! Быстро! – приказал он, тяжело дыша.

– Что случилось-то? – спросил Кронт.

– Разведчики доложили, что видели тварей в лесу. Мы все плывем на остров.

Давайте, быстрей, нет времени на сбор шмоток!

Оскер вытолкал всех троих из палатки, даже не позволив взять мечи. В лагере царил хаос: наемники суетливо носились туда-сюда с оружием и ворохами одежды в руках, испуганно ржали лошади у коновязи, кто-то, ругаясь последними словами, заливал костры чаем из котелка.

– А наше оружие? – Ральф обрадовался, что хоть спрятанный нож при нем.

– Потом…

Оскера оборвал низкий протяжный вой.

– Дерьмо… – пробормотал Кронт.

– Ну, бегом к переправе! По этой тропе, ну!

Они побежали. В сумерках кусты можжевельника казались фигурами странных существ, а кривые ветки берез и осинок – когтистыми лапами. Усыпанная сосновыми иголками тропа вела вдоль озера, с которого ползли белые клочья тумана.

Ральф приостановился на миг, обернулся – за ними, изрядно отстав, бежали наемники. «Хорошо хоть мы не одни», – подумал он.

Справа завыли твари.

Несколько раз Ральф спотыкался о корни и падал, но страх заставлял вскакивать и бежать дальше, забыв о боли. Ноги скользили по гнилым иголкам, сердце колотилось, как бешеное, в боку кололо. Ветка березы хлестнула по лицу, чуть не выколов глаз.

По лбу текла липкая струйка крови, Ральф вытирал ее ладонью на ходу.

– Переправа! – заорал Кронт.

Впереди у воды были видны огни факелов и суетливо копошащиеся люди. Тропа тут разветвлялась на две – одна вела прямо к озеру, другая забирала вправо.

Кронт, удвоив скорость, понесся к переправе, Ральф и Велена поспешили за ним.

Сначала ничего не изменилось, а потом воздух стал стремительно густеть. Огоньки впереди замерцали и потухли, по тропе потекло что-то черное. Ральф едва успел отпрыгнуть в сторону, как перед ним образовался темный поток. Молочно-белый туман струился над водой, поднимаясь все выше. Скоро изгнанников окутала влажная белесая мгла, такая плотная, что вытянутую руку не было видно.

Ральф чувствовал, как сапоги увязают в грязи, он попробовал шагнуть в сторону и тут же по колено провалился в болотную жижу. Кое-как высвободив ногу, он достал спрятанный нож – единственное оружие, которое у него было.

– Велена? Кронт?

Туман, словно вата, заглушил его крик.

В темноте что-то захлюпало, зачавкало, застонало человеческим голосом. Ральф сжимал в руке охотничий нож, понимая, что тот не защитит его от тварей из долины, если они сюда сунутся. Жутковатые завывания и всплески заставляли Ральфа вздрагивать, он едва удержался от желания безумно кинуться вперед, в туман и мрак.

Влажный воздух пах болотными травами и гнилью, у ног плескалась черная вода.

Поначалу казалось, что стоит всего лишь дождаться утра, и лесной морок исчезнет, но скоро Ральф потерял счет времени и отчаялся. «Я могу тут и вечность простоять, и ничего не изменится», – хмуро подумал он. Шагнул чуть в сторону, осторожно нащупывая землю – она оказалась твердой, – прошел еще немного и остановился передохнуть. Впереди зашуршало, но быстро стихло. Ральф решил двигаться дальше, но не смог: его ноги уже выше щиколоток погрузились в болото. Он в панике рванулся, ухватился руками за какой-то сук, невидимый в тумане. Ноги оказались свободны, он радостно вскрикнул – тут ветка, за которую он держался, сломалась, Ральф тяжело рухнул вниз и по пояс провалился в трясину.

Глава 19

Огонь Грязь и ил забивались даже в рот, когда Ральф отчаянно пытался вырваться из болота. Он слепо шарил вокруг руками, надеясь ухватиться за что-нибудь твердое, но пальцы натыкались лишь на мелкие веточки и сухую осоку. Топь затягивала его все глубже. В конце концов, Ральф прекратил дергаться – оставалось слишком мало времени для того, чтобы тратить его на панику и бесполезные попытки. «Вот и нет у тебя вассала, Вернон», – с мрачным удовлетворением подумал он. – «И никто никогда не узнает, что был.» Ральф откинул голову назад, ему хотелось взглянуть на небо, но перед глазами белой пеленой стоял туман. Болото уже не казалось страшным, ногами Ральф чувствовал его тепло, будто возвращался в материнскую утробу. Душный воздух пах багульником и сладкой гнилью.

Пятно света впереди поначалу казалось призрачным видением. Проскользнула мысль о коварных болотных огнях, заманивающих путников в топь. Но свет все приближался, разгоняя белую мглу. Ральф зажмурился, но тут же широко открыл глаза, боясь потерять его из виду.

– Здесь! Я здесь! – сипло прокричал он.

От яркого света болели глаза, слезы катились по щекам. Туман зло шипел и нехотя расползался, оставляя синеватые клочки в ложбинках и сплетениях ветвей.

Ральф видел только огненное пятно и неясный силуэт, но когда его схватили за руку, понял, что его спасает человек. Вылез из мягкой теплой трясины, и под ногами сразу же возникла хорошая твердая тропа. Сквозь поредевшие кроны берез и осин виднелась луна, осветившая каждую иголку на дороге. Никакого болота и в помине не было.

Ральф протер глаза и взглянул на своего спасителя – им оказался мальчишка в рваной одежде, худой, измазанный черным илом.

– Лорн! – к ним бежала Велена, за ней шел Кронт. – Лорн, как хорошо…

– Д-дерьмо! – выругался кто-то сзади. – Стреляй!

Ральф обернулся – на развилке стояли наемники Вернона. Один из них вскинул лук, стрела просвистела в воздухе и воткнулась в грудь Лорна. Мальчик без единого стона упал навзничь, разметав худые тонкие руки. Велена бросилась к нему, бормоча что-то ласковое и глупое.

– Стреляй же! – кричал Оскер.

Ральф едва увернулся от града стрел, прокатился по земле, чуть не сбив Кронта с ног.

– Бежим, бежим! Велена, не жди!

Они рванулись по тропе к озеру, но у переправы их ожидали несколько наемников, пришлось свернуть в лес. Велена замешкалась – высокий парень с топором в руке схватил ее за рукав. Она закричала, дернулась. Добротная кожа никак не рвалась, хотя шов тут же разошелся. Ральф слышал отчаянный вопль, хотел было вернуться – но тут девушка вывернулась из куртки и бросилась в непролазные кусты на берегу.

Наемник замахнулся топором, но до Велены не достал.

– Не стой! – заорал Кронт впереди.

Ральф перепрыгивал через поваленные деревья, продирался сквозь заросли и думал только о том, как бы не попасться в ловушку. На крутом косогоре что-то больно ударило его сзади в плечо, он упал на колени, но тут же поднялся и побежал следом за Кронтом.

В лесу погоня отстала. Ральф и Кронт спустились чуть ближе к озеру. Звать Велену они не рискнули, да и вряд ли девушка могла их услышать. Уже начинало светать, когда изгнанники остановились у воды – узкая тропка вела вокруг Снежного, а тут расширялась в небольшую полянку. Кронт пошел попить и умыться, Ральф сел на землю – его мутило, перед глазами плавали красные пятна.

Лес, тихий, подернутый предрассветной дымкой, чуть шелестел на ветру. Темные волны плескались о корни наклонившейся над водой ольхи. Кронт вернулся на полянку, вытирая рукавом капли с подбородка.

– Ну, пойдем, если пить не хочешь, – сказал он.

– Нет, – просипел Ральф.

– Ты что, хочешь Вернона дождаться?

– Я не могу.

– Что?

Кронт схватил его за куртку, собираясь силой поставить на ноги, но тут же отпустил:

– Ох… ну и угораздило тебя, высокородный. У тебя ж сзади стрела торчит.

Ральф только вздохнул, тяжело, с хрипом.

– Потерпи, – Кронт взялся за древко и рванул. – Мда, плохо, наконечник-то остался. Придется надрезать ножом.

Он заставил Ральфа снять куртку, разорвал рубашку.

– Сейчас…

– Нет, Кронт. Не надо. Это не поможет, – Ральф говорил с трудом, его голос казался далеким и незнакомым. – Там яд.

Кронт молча обшарил карманы его куртки, нашел огниво. Спустя несколько минут на полянке весело потрескивал костерок – правда влажноватые дрова сильно дымили, но Кронт решительно подбрасывал еще и еще хвороста. Когда огонь стал достаточно сильным, Кронт прокалил нож и осторожно надрезал рану. Ральф тихо застонал.

Кровь струилась по спине, но Кронт был полностью поглощен своим делом и не обращал внимания. Наконец, ему удалось подцепить треугольный кусочек металла и вытащить его наружу.

– Вот и все! – сказал Кронт, бросая наконечник в костер. – Пусть еще кровь повытекает, с ней и яд уйдет.

– Не уйдет, – пробормотал Ральф. – Я чувствую.

– Что ты можешь чувствовать, идиот дерьмовый!

Кронт подтащил его поближе к костру, накрыл курткой. Сам сел напротив и стал ждать.

Ральфу лучше не становилось. Несколько раз его рвало желчью, бледное лицо приобрело жуткий синеватый оттенок.

– Кронт…

– Что?

– Я умираю.

– Нет.

– Да, Архет тебя забери! Так тяжело сообразить? – Ральф в внезапной злости кричал, пытаясь встать.

– Потерпи, может все еще обойдется.

Ральф прижал ладони к лицу, он дрожал, будто на морозе. Сквозь пальцы потекла грязная, коричнево-бурая кровь.

– Ральф?

Кронт заставил его опустить руки. Стало видно, что кровь струится из ноздрей и уголка рта.

– Что?! Что «Ральф»?! Какие доказательства тебе еще нужны?! Ждешь, пока из всех пор потечет? Будь ты проклят, Кронт! Чего ты ждешь?! Как мне больно! Как больно…

Ральф скреб руками по земле, на губах пенилось красно-желтым.

– Тихо. Сейчас. Сейчас все пройдет, – бормотал Кронт.

– Поторопись, ты…

Нож вошел прямо в сердце. Ральф дернулся и затих, черты его лица заострились, синюшный оттенок уступил место восковой бледности.

– Вот и все, – сказал Кронт и вздрогнул от звука собственного голоса.

Он закрыл глаза Ральфу, стер пену с его губ и кровь с лица, поправил одежду.

Нарисовал угольком руну покоя на грязной льняной рубашке.

На востоке бледно-серое небо светлело.

Кронт сидел на корточках у озера и умывался, когда в лесу послышался треск веток и ржание коней.

– Дерьмо!

Он заметался по полянке, кинулся было к костру, но сообразил, что тушить его уже поздно. Наемники приближались. Кронт торопливо огляделся, бросил нож на тропинку, что вела вокруг озера, а сам спрятался за огромной елью чуть поотдаль.

На поляну выехал отряд: впереди Вернон на высоком гнедом коне, чуть дальше Оскер, почему-то смущенный и растерянный, остальные тоже казались довольно мрачными.

– Один уже готов, – проговорил Вернон, приподнимаясь на стременах и рассматривая тело Ральфа.

– Смотрите, нож!

Один из наемников спешился и подобрал нож Кронта.

– Должно быть, он вдоль озера по тропинке побежал, – сказал Оскер. – Мы его мигом догоним.

– Заткнись, идиот, – холодно оборвал его Вернон. – Я еще не позволил тебе раскрыть пасть. И советов твоих не просил.

Оскер съежился, виновато глядя на хозяина.

– Обыскать все вокруг! – приказал Вернон. – Быстро!

Кронт обреченно смотрел, как наемники прочесывают окрестности, все ближе подбираясь к елке. Он не мог даже убежать – шорох в густом подлеске мгновенно выдал бы его. Кронт вышел на открытое место, не дожидаясь, пока его выволокут из тайника за шиворот.

– Я здесь, ублюдки! – закричал он.

Наемники окружили его и сопроводили на полянку.

– Так я и знал! Неплохой фокус с ножом, неплохой, но старый, – сказал Вернон, разворачивая коня навстречу Кронту. – Хотя, возможно, сегодня просто день такой, когда рушатся все планы. Моя идея с развилкой тоже казалась мне беспроигрышной, кто ж мог подумать, что Лорн вылезет…

– Ты подготовил нам ловушку? Зачем? Мы не собирались предавать тебя.

Вернон улыбнулся:

– Я не подготовил, я просто заманил. Ложная тропа, превращающаяся в болото – особенность долины, я просто заставил вас попасться. Мне жаль, что все так получилось. Болван Оскер не сумел сдержаться… Но что сделано, то сделано.

– Зачем? Ты не ответил…

– Я сам выбираю вопросы, на которые даю ответ. И кое-что могу тебе обьяснить, хотя ты и не спрашивал. Вернее, показать… – он обернулся и прокричал. – Шелт, тащи сюда девчонку!

Один из наемников, стоявших в арьергарде, стал продвигаться вперед. Кронт увидел, что поперек седла у него перекинута девушка, завернутая в рваный плащ.

– Не думаю, что тебя сильно волнует ее судьба, но, в любом случае, это довольно поучительно, – проговорил Вернон.

Шелт сбросил девушку под ноги Кронту. Ткань при падении размоталась, и стали видны тонкие узкие раны на белой, как гипс, коже и черная от засохшей крови одежда.

– Не вини меня за это, – сказал Вернон. – Глупышка бежала, не глядя куда, вот и наткнулась на стальную осоку. Так мы ее называем. Мерзкая штука, в несколько секунд успевает все тело изрезать – а крови-то в человеке на удивление мало, вытекает в момент.

Кронт молча смотрел на Велену.

– Что поделаешь, долина опасна, – продолжал Вернон.

– Не так опасна, как человек. Знаешь, есть такие ублюдки, которые готовы предать собственных людей, – зло проговорил Кронт. – Но я надеюсь, что они еще захлебнутся своим дерьмом…

– Как мило с твоей стороны…

– Хочешь убить меня? Давай, Архетов выродок, вперед! И не жди, что стану пощады просить.

Вернон сщурился:

– Нет, смерти у меня ты не выпросишь. Архетовы выродки, увы, не столь милосердны. Оставайся здесь, а я посмотрю, сколько ты продержишься в центре долины без моей помощи.

Он ухмыльнулся и приказал наемникам уходить.

Кронт стоял перед телом Велены и провожал взглядом отряд Вернона.

Промерзшая земля была слишком твердой, чтобы один человек мог выкопать могилы для двоих по имперскому обычаю. Кронт собрал побольше хвороста, елового лапника, сухих веток и устроил высокий погребальный костер. Это отняло немало времени, но торопиться было некуда. Ральфа и Велену он положил рядом, сложил им руки и пригладил волосы. Правая щека девушки была покрыта коркой из засохшей крови и грязи, Кронт намочил в озере подол рубашки и попытался хоть немного оттереть.

Его охватила безразличная холодность, он спокойно занимался тем, что должен был сделать, и не думал о будущем.

Сначала горело неохотно, но скоро ветер раздул пламя, и тела погибших попутчиков охватил огонь. Кронт присел на корточки с подветренной стороны. Сизый дым стлался по земле, темным шлейфом касался зеркальной поверхности озера. Сквозь туманную завесу Кронт видел остров и большой плот, плывущий к нему – видимо, Вернон действительно решил отправить всех к храму.

Кронт смотрел, как наемники мерно работают шестами, и безотчетно перебирал кремень, кресало и трут в кармане.

На месте погребального костра осталось огромное черное пятно. Кронт не стал ворошить угли, завернулся в куртку, лег на нагретую землю и постарался уснуть.

Бессонная ночь и усталость сделали свое дело – заснул он быстро, несмотря на неудобное ложе.

Разбудил его ночной холод. Кронт вскочил, прошелся по полянке, согреваясь. Потом спустился к воде. В темноте острова не было видно, но днем Кронт хорошо запомнил направление. Он снял сапоги, взял в зубы промасленный мешочек с огнивом и шагнул в озеро. Ноги скользнули по илистому дну, ледяная вода выбила дыхание. Кронт широкими гребками поплыл вперед.

Ориентироваться приходилось на длинный разрыв в облаках, зигзагом темневший как раз там, где должен был находиться остров. Кронт с ужасом думал, что какие-нибудь озерные твари могут сейчас схватить его за ноги и утянуть на дно, или от холода начнутся судороги и он утонет, не успев даже плюнуть в лицо Вернону. Но, к его удивлению, озеро было тихим, а вода понемногу теплела.

Остров вырос впереди неожиданно, словно вдруг выступил из мрака. Прислушавшись, Кронт уловил обрывки разговора, а когда подплыл ближе, увидел отсветы костра.

Берег оказался топким. Кронт окончательно измазался и исцарапался, пока выбрался на твердую землю. Он кое-как отжал одежду, сунул в карман мешочек с огнивом и стал красться к лагерю наемников. Они расположились возле входа в храм, и из нескольких подслушанных фраз Кронт понял, что Вернон находится внутри.

Плот привязали к небольшому сколоченному из старых досок причалу. Один из наемников должен был охранять его, но вместо этого беспечно спал, закутавшись в плащ. Кронт осторожно приподнял черную ткань, взялся за рукоять кинжала, заткнутого за пояс наемника. Медленно вытащил оружие из ножен, левой рукой зажал парню рот, а правой вонзил клинок ему в горло. Наемник захрипел и кулем упал на доски. Кронт быстро отстегнул его меч, стащил с ног сапоги и, подумав, содрал плащ. Было приятно снова обуть продрогшие ноги, завернуться в теплую ткань. Тело Кронт опустил в воду, тихо, без единого всплеска, потом отвязал плот и длинным шестом оттолкнул подальше.

Убедившись, что никто не заметил случившегося на причале, Кронт обошел храм, присел у задней стены и стал сооружать костерок из можжевеловых веток. Искра подожгла трут, от него занялся и хворост. Кронт немного отошел и зажег второй костер. Пламя разгоралось – нужно было поторопиться, чтобы пожар пошел именно так, как хотел Кронт. Он, уже не скрываясь, перебегал с места на место, держа огниво в руках. Начали загораться ветки берез и толстая кора сосен.

Закричали наемники – пожар был обнаружен. Бросив огниво, Кронт выхватил меч и кинулся к лагерю. На нем все еще был черный плащ и наемники в темноте и дыму приняли его за своего. Они беспорядочно носились, таскали с озера воду, но Кронт знал, что огонь уже не потушить.

Из храма выбежало несколько наемников, но Вернона среди них не было. Кронт кинулся ко входу, расталкивая людей.

Внутри царил полумрак: извилистый коридор освещали тусклые масляные лампы. Кронт бежал, не обращая внимания на затейливую резьбу и изящные барельефы. Ход петлял, как змея, но ответвлений, к счастью, не было.

Наконец, Кронт вошел в центральный зал храма. Вдоль угольно-черных стен застыли статуи, в их глазах из кварца и обсидиана отражалось пламя множества ламп.

Вернон стоял у жертвенника, скрестив руки на груди, и с усмешкой смотрел на Кронта.

– А я думаю, что там за шум! Пришел сюда? Надеешься, я возьму тебя на службу?

– Знаю я, что у тебя за служба, – Кронт сдернул плащ и стал его наматывать на левую руку.

– Хм… Возможно, и стоит тебя принять… я не думал, что ты сможешь до острова добраться… – Вернон задумчиво потер подбородок. – Точнее, не думал, что это придет тебе в голову.

– Ну уж нет, теперь-то меня не проведешь.

– Как знаешь. Но зачем ты тогда пришел?

– У меня два дела. Для начала я убью тебя, потом поищу ход из долины.

Вернон засмеялся:

– Идиот! Нет никакого хода! Это я приказал, чтобы вам соврали про него – слишком уж медленно и неуверенно вы продвигались сюда.

– Хэнк работал на тебя?

– Да. Я немало заплатил ему – и все ради вас. Ты не представляешь, как я жалею, что все так вышло. Но ты еще можешь передумать. Присоединяйся к нам.

– И ты опять меня предашь, пошлешь на смерть?..

– А разве ты боишься смерти?

– Нет. Она мне нравится. Особенно, когда чужая. Я хочу увидеть, как ты сдыхаешь, Вернон. Чувствуешь запах дыма? Я уже зажег твой погребальный костер.