Текст книги "Кратер Десперадо(Неполный вариант)"

Автор книги: Arrow Deadly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Иди, дам поесть, – крикнул он.

Ральфу пришлось самому развести огонь и поджарить кусок мяса. Марракс соорудил себе повязку, разорвав старую рубашку.

– Оно должно быстро зажить. Здесь так всегда…

– Как?

– А ты что, недавно попал? Я так уже и счет годам потерял. Когда-то я на корабле плавал, сначала на торговом шлюпе, потом сильно проигрался в портовом кабаке.

Пришлось к контрабандистам примкнуть, чтоб долги отдать. А однажды нас нанял один высокородный. Мы должны были судно по его приказу потопить. Ну и пошло-поехало.

За один рейд он столько платил, что за месяц не могли прокутить. В конце-концов, нас, конечно, повязали, судили и отправили сюда. Заказчик пообещал добиться для нас изгнания, если мы не выдадим его. Добился, ублюдок. Лучше б я на виселице сдох… Болтаешься тут, не живой, не мертвый.

– Умереть-то всегда можно. Я вот накануне думал, что все, во второй раз помираю.

Марракс покачал головой:

– По-настоящему здесь умереть нельзя. Можно сойти с ума и стать частью проклятой долины. А если подохнешь… скажем, если какой ловкач отрубит тебе башку, то очнешься потом где-нибудь в глуши целенький. Только с таким ощущением, будто тебя наизнанку вывернули. Я как-то сам себе вены перерезал – интересно было.

Идиот…

Пользуясь разговорчивостью Марракса, которую, скорее всего, вызвал крепкий самогон, Ральф быстро спросил:

– А другие люди? Ты видел кого-нибудь?

– Само собой. Ко мне часто меченые приходят, выпить, в картишки перекинуться. И я к ним, бывает, хожу, – Марракс подмигнул, – среди них и девочки хорошенькие есть…

– И кем же они меченые?

– Долиной, ясно.

Марракс уставился на него, будто пытался разглядеть некий знак на коже.

– На мне меток нет, – резко сказал Ральф.

– Если и есть, то не разглядишь под твоими лохмотьями и грязью. Но, мне кажется, ты еще и кровью уляпан.

Ральф вспомнил стрелы, ощутил прикосновения наконечников, обжигавшие болью.

– Ерунда, поцарапался просто.

Марракс пожал плечами.

– Да, тебе, пожалуй, нужно к людям, – задумчиво проговорил он. – Вот завтра я тебя и отведу к меченым. Они новичков хорошо привечают. А, кстати, ты как оружием владеешь?

– Любой мужчина из клана умеет управляться с мечом, – холодно ответил Ральф.

– Это хорошо. Я-то испужался, что за эти годы кланы поизмельчали, старики разжирели, а молодежь только и умеет подножки ставить да ножиком ковыряться… – ухмыльнулся Марракс.

– Не каждый враг достоин меча, – резко сказал Ральф. – Иного только и годится ножом зарезать, как свинью.

– Ладно, не вскидывайся. Я ведь пошутил, – дружелюбно сказал Марракс.

– Я тоже, – Ральф сжал под столом рукоять ножа, который послушно скользнул ему в ладонь из рукава.

– До вечера еще далеко. Может, в картишки сыграем? Или ваше благородие брезгует?

Ральф незаметно спрятал нож.

– Раздавай. Только на кон мне поставить нечего.

– Ничего, мы на щелбаны сыграем, как в детстве! – Марракс захохотал. – Хотя, нет, лучше не надо. У тебя и так полхари синяя от моего кулака.

Ральф хмуро улыбнулся, радуясь, что в комнатенке нет зеркала. Лицевые мыщцы онемели, и он не чувствовал боли, но подозревал, что выглядит весьма неприглядно.

Марракс тасовал карты. Было слышно, как наверху перепархивают голуби, а их утробное воркование, искаженное эхом, казалось песней на диковинном забытом языке.

Глава 5

Особое зелье В очаге потрескивало пламя, теплые отблески немного оживляли измученное лицо Велены. Кронт осторожно отер рукой в перчатке пот со лба девушки.

– Она скоро исчезнет, растворится, да? – глухо спросил он.

– Не знаю, – ответила ведьма. – Ее удерживает оберег. Не я его дала, не мне и отнимать, но это из-за него бедняжка застряла между судьбами…

Кронт отогнул шкуру, которая закрывала девушку, и увидел, что опал на шнурке переливается желтым и красным, ни на миг не оставаясь постоянным – как огонь.

– Амулет Тарры… Должно быть, старая тварь знала, чем все закончится.

– Ты знаком с хранительницей Форпоста?

– Да.

– И эта девушка оттуда?

– Да. Ее зовут Велена.

Ведьма теребила агатовые и костяные браслеты на запястьях.

– Ты можешь что-нибудь сделать? – спросил Кронт. – Как-то ей помочь?

– Я сделала все, что могла.

Она указала рукой на пучок трав, подвешенных над ложем девушки, и на натертую маслом глиняную статуэтку кота в изголовье.

– Мои амулеты почти ей не помогли…

– Я вижу, – грубо сказал Кронт. – А напитки, зелья какие-нибудь?

Ведьма покачала головой:

– Я готовлю лишь простые отвары и мази. Мы с сестрой пошли по разным путям – она выбрала знание трав, я – заговоры.

Кронт снова начинал злиться:

– Ну, и где же сейчас твоя сестра?

– Тебе это лучше знать…

– Мне?

– Ты ведь знаком с Гердис, да? Должно быть, она еще живет в домике у ручья, расставляет ловушки и готовит яды. Совсем одна… бедняжка Гердис, – в голосе ведьмы не было жалости, скорее, мрачное торжество.

Кронт, у которого кружилась голова от духоты и выпитого за день, сел на вязанку хвороста у очага – стульев в доме ведьмы не наблюдалось.

– Так что ты собираешься делать с Веленой? – спросил он.

– Генерал хочет, чтобы я послала ей зов… И если она услышит, заставить ее изменить кое-что в лагере меченых. Наслать туман, воду и насекомых. Теперь твоя Велена – оружие Орма, – старуха невесело усмехнулась. – И даже если б я могла разбудить ее, генерал не позволил бы. Сейчас она обладает огромными возможностями.

– Велена хочет проснуться. Я думаю, зависнуть между мирами довольно паршиво.

– Ты не представляешь насколько паршиво, – хмыкнула ведьма.

Она, кряхтя, прошла в дальний угол комнаты, достала большой закопченный котел и вернулась с ним к очагу. Раздула угасающее пламя, подбросила дров.

– Время похлебку варить, – объяснила она. – Давай, у порога ведро с водой, притащи сюда.

Кронт послушно принес ведро, правда, расплескав немало воды на обшарпанные половицы. Проклиная его нерасторопность, старуха занялась стряпней. Пучки сухих трав, обгрызенные – возможно, даже собакой – кости, сухие рыбьи плавники, корки – все отправлялось в булькающее варево. Кронт, почувствовав спазм в горле, поспешил отойти подальше и сел на шкуру возле Велены.

Рой серых мотыльков вился над головой девушки. Кронт бездумно смотрел на них, он чувствовал себя очень усталым и подавленным. Собственное безумие, недомолвки и угрозы Вернона, жуткая судьба Лиет – все это отнюдь не внушало оптимизма. А теперь ко всем проблемам прибавились недоступные склады Ормвара и Велена, спящая поистине мертвым сном. Кронт потер виски, прикосновение грубой замши заставило его поморщиться. Проклятые осколки. Ему вдруг невыносимо захотелось ощутить кожей ладони тепло или холод, фактуру, влажность. Теперь его пальцы были почти нечувствительны, и мысль об этом привела Кронта в ярость.

Он содрал с рук перчатки и сжал кулаки – так сильно, как только смог. На пол и на грязные шкуры закапала кровь. Суетящаяся у очага старуха этого не заметила – а если и заметила, то не подала виду.

Хотелось выть. Кронт думал о том, что теперь его ладони могут ощущать одну только боль, и то, если хорошенько вонзить в плоть осколки вернонова зеркала – в свою плоть, или в чужую. Он вспоминал, как когда-то этими руками держал удобно-тяжелую рукоять меча, гладил жаркие от страсти тела женщин, зачерпывал холодную родниковую воду знойным днем…

Он повалился рядом с Веленой, прижав к груди искалеченные руки. «Будь ты проклят, Вернон! Будь проклят!» Благоразумие заставило его произносить все ругательства лишь мысленно, хотя Кронту хотелось кричать во все горло, призывая кары на голову барона. Он вздрагивал, пытаясь удержать злость, но она лишь становилась сильнее.

– Ты… любишь ее? – голос ведьмы показался неожиданно теплым и сочувствующим. – Так?

Кронт поднял голову, глядя на старуху сквозь упавшие на лицо спутанные волосы.

Он не понимал, о чем она говорит:

– Что?

– Я ведь вижу… Ты и эта бедняжка Велена… Она могла привести сюда только близкого ей человека. И я вижу, как ты страдаешь…

Кронт уткнулся лицом в шкуры, чтобы удержать рвущийся наружу полуистерический смех.

– Когда-то и я любила, – ведьма заговорила более нежно и мелодично, будто воспоминание о давнишней любви вернуло ей молодость. – Глупый Нит… Как такой чудик смог выжить в долине – и посейчас не пойму. Мы с Гердис жили недалеко от кабака Хэнка. Я пошла туда однажды, обменять травы и козью шерсть на новенькие ножи и топор. А Нит как раз в драку с каким-то картежником ввязался. Вот мне и пришлось заговорить рану у него на боку. В благодарность он предложил меня проводить до дому. Так все и началось. Я была счастлива, как никогда в жизни…

Ведьма замолкла.

– Что толку от любви, если она никому не может помочь, – мрачно проговорил Кронт.

– Велена от моих ласк не проснется, да и твой Нит кончил плохо…

– Ты действительно хочешь ей помочь? – старуха внимательно смотрела на него.

– Да! – Кронт раздраженно хмыкнул. – Хочешь сказать, что все-таки есть способ?

– Ты ее действительно любишь?

Кронт едва сдержался, чтобы не выругаться в ответ. Он склонился над девушкой и медленно поцеловал ее в губы – холодные и бесчувственные, как у статуи.

– Хорошо, – голос ведьмы опять стал хриплым, старческим. – Я не могу ничего для нее сделать. Но Гердис, пожалуй, может. И я могу тебя к ней провести.

Кронт вскочил:

– Так я могу вернуться в долину?

– Почти любой из нас может. Но только я могу устроить проход в нужное место и удерживать его, пока ты не вернешься. Как вы расстались с Гердис? Врагами?

– Не сказал бы. Хотя и не друзьями, пожалуй…

Ведьма расхохоталась – правда, ее смех был больше похож на скрип старой двери с несмазанными петлями:

– Гердис придушила б любого, кто бы заикнулся о дружбе. Она считает это слишком глупым и непрактичным… Как, впрочем, и любовь. Не вздумай сказать ей о Велене.

В лучшем случае она плюнет и скажет, чтоб не приставал с пустяками. В худшем – подсунет яд вместо нужного тебе зелья. Ври ей. И не говори обо мне… хотя, нет.

Тебе все равно придется…

Она кинулась к старому покосившемуся шкафу, резко распахнула дверцы и принялась рыться в хранившейся на полках рухляди. Скоро лихорадочные поиски увенчались успехом. Ведьма вернулась к Кронту и протянула ему старое серебряное кольцо.

– Возьми. Скажешь, что у меня отобрал. За это кольцо она сготовит тебе любое зелье.

Кронт взял подарок старухи окровавленными пальцами. Серебро потускнело, а покрывавшая его гравировка местами стерлась – видимо, когда-то его часто носили.

– Спасибо… как тебя зовут?

– Ринда. Хотя так меня называли только мама и Нит. Для ребят из хэнкова кабака я была «эй, шлюшка», а сейчас солдаты Орма кличут меня просто старухой.

– А Гердис?

– Она звала меня Бормотуньей. Из-за того, что я умела заговаривать.

Глаза ведьмы снова стали задумчивыми, и Кронт понял, что сейчас его ждет еще одна долгая история про юность Ринды.

– Большое спасибо тебе, – быстро сказал он. – Так ты можешь сделать этот проход сейчас?

– Хорошо… не забудь кольцо.

Он ожидал, что старуха достанет амулеты и станет чертить на полу сложные фигуры, но она лишь сложила ладони горстью и что-то зашептала. Монотонный речитатив едва не усыпил Кронта, чья голова была все еще тяжелой от выпитого днем вина. Наконец, ведьма замолкла и сделала странный жест – будто плеснула из пустых ладоней на стену дома. Старые доски затрещали, но на вид остались такими же. Лишь тщательно присмотревшись Кронт заметил, что изображение чуть неправильное, словно сдвинутое. Он вдруг почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.

– Что пялишься? – ведьма рванула его за рукав, заставив отвести взгляд. – Облевать мне тут все хочешь? Закрой глаза и иди!

Он едва успел подхватить перчатки, прежде, чем старуха толкнула его вперед.

Кронта все-таки вырвало, когда черная волна подхватила его и стремительно понесла вверх. Он постарался нагнуться вперед и вбок, чтобы не вывалить содержимое желудка на одежду. Одновременно с этим он вцепился в податливую, скользкую поверхность. Нужно было оставаться на гребне, пока его несло ввысь с ужасающей скоростью.

Достигнув высшей точки, волна словно застыла. Кронт понял, что сейчас он рухнет вместе с ней вниз и разобьется на мелкие брызги. Он начал падать резко, рывком – зубы клацнули, а сердце подскочило к горлу. Вода зашипела, вспенилась, понесла за собой, словно вцепившись в ноги Кронта сотней гибких щупалец, и больно ударила о землю.

Кронт застонал, думая, что сейчас его подхватит новая волна, и все начнется сначала. Потом он вспомнил о проходе Ринды и сел. Было темно, но он увидел звезды на небе, услышал шум деревьев. «Я в долине. Где-то в лесу рядом с развалюхой Гердис.» Поднимаясь, Кронт окончательно пришел в себя. Даже хмель будто выветрился.

«Темно, как в заднице… Дурак я, и не подумал захватить свечку.» Он сунул руку в карман и только сейчас заметил, что он в перчатках – когда успел их надеть, Кронт не помнил. Огниво оказалось на месте, и, насобирав в потемках веток, он попробовал разжечь костер. Хворост оказался слишком сырым, дымил, но не загорался.

– Дерьмо! – громко выругался Кронт.

В голову пришла безумная идея позвать Гердис, он проорал пару раз ее имя. Никто не откликнулся. «Проклятая темень!» Кронт чувствовал, что его снова наполняет ярость, но не спокойная и холодная, а безумная. Противиться не было сил. Он сделал ошибку, когда отправился сюда ночью, усталый и не вполне трезвый.

«Гори оно все», – безнадежно подумал он, прислоняясь спиной к сосновому стволу.

Тотчас вспыхнул призрачный огонь, словно ждал его команды. Меж языков пламени мелькали силуэты людей и рушащихся башен. Обожженные дочерна руки пытались исцарапать его, вцепиться искривленными пальцами в плоть, но касания их были слишком легки и скорее приятны, чем болезненны. Кронт усмехнулся, – он почувствовал злорадное торжество и нежданный прилив сил, глядя на их бесплодные усилия. Обострился слух, прояснилось зрение, даже запахи стали ощущаться сильнее.

Кронт завороженно осматривался по сторонам, вдруг заметив, что сквозь огонь проступают очертания деревьев. Ему хотелось захохотать и безоглядно ринуться вперед, в пламя и тьму, в безумие. «Я тварь», – напомнил он себе и зашагал по лесу, туда, где виднелся березняк. Скоро Кронт достиг ручейка, затянутого пленкой льда. Сполохи сумасшедшего пламени скользнули по замерзшей воде.

«Назад… нужно назад…» Кронт попытался оттолкнуть льнущих к нему призраков, но не смог. Пламя забилось, словно в судорогах, а черные пальцы отчаянно уцепились за плащ.

«Вон! Пошли вон, ублюдки!» Безумие обволакивало его липкой пеленой. Видения стали ярче, сквозь них уже не было видно леса. Кронт зубами стянул перчатку с правой руки. Собственная ладонь показалась ледяной, когда он дотронулся до щеки. Кронт вонзил осколки в кожу и медленно провел рукой вниз, к подбородку. Сначала возникло ощущение тепла, потом – боли.

– Я тварь! – вслух прорычал Кронт, чувствуя, как безумие отступает. Он вспомнил Вернона, и ледяная волна ненависти затушила последние огоньки.

Подумав, Кронт отправился вверх по течению ручейка. Светлая лента льда, казалось, разгоняла сумрак, – а может, просто исподволь подкрадывался рассвет. Домик Гердис Кронт разглядел без труда.

– Эй! Ведьма, открывай! – радостно прокричал он, барабаня кулаками в дверь.

Внутри заблеяла коза, и послышались шаркающие шаги.

– Гердис, это я, Кронт! Отворяй!

Дверь приоткрылась, и он увидел ведьму все в той же маске, со свечой в левой руке и с топором в правой.

– А, это ты, – хмуро произнесла она. – Ну входи. С чем пожаловал-то?

Кронт молча прошел внутрь. Он по-хозяйски бросил в очаг, на тлеющие угли, пару дровишек, взял с полки флягу и сел на один из чурбанчиков, которые здесь заменяли стулья.

– Что, по выпивке соскучился? – Гердис смерила его презрительным взглядом и вдруг захихикала. – О! Теперь я поняла! Ты мертвяк уже. Как дурашка Нит…

– Да, – спокойно сказал Кронт, зубами вытаскивая пробку из фляги. – Но не думай, что так же от меня отделаешься, как от него.

– Я и не говорила, что хочу отделаться, – в голосе ведьмы появились теплые нотки.

– Как ты умер? Расскажи мне. Долина дала тебе дар?

Она села рядом и коснулась багровых царапин на щеке Кронта. Он зажал флягу между колен и снял перчатки.

– Да. Замечательный дар, а? Теперь я могу голыми руками человека на клочки разорвать.

Гердис выдохнула, чуть застонав, словно от страсти. Она погладила усеянную стеклами ладонь, а потом прикоснулась к ней губами.

– Гердис! Я не за этим пришел.

Она не обращала внимания, склонившись над его рукой.

– Я встречался с твоей сестрой. С Риндой.

Ведьма резко выпрямилась. Ее губы и подбородок пересекали царапины от осколков вернонова зеркала. Кровь ручейком стекала по шее.

Кронт достал из кармана серебряное кольцо:

– Смотри, что я отобрал у старой дуры. Но перед тем, как я ее изодрал моими стеклышками, она много интересного рассказала. Про тебя и про Нита.

Гердис фыркнула:

– Ее Нит – ничтожество. Как и она сама.

– Не стану спорить, – улыбнулся Кронт. – Но она о тебе лучшего мнения. Она считает тебя большой искусницей в изготовлении зелий.

– О, в этом она права! – ведьма самодовольно усмехнулась. – Нет такого зелья, какого я бы не смогла сварганить. Зелье для человека и зелье для животного, для здоровья и для болезни, для любви и для ненависти…

– Для жизни и для смерти, – закончил за нее Кронт, и собственные слова заставили его вздрогнуть.

Гердис кивнула. Глаза ее возбужденно сверкали в прорезях маски.

– Мне нужно зелье. Особое зелье. Я готов обменять на него это кольцо.

Ведьма выжидательно смотрела на него, а Кронт неторопливо потягивал самогон из фляги, обдумывая внезапно пришедший в голову план.

– Говори, что за зелье, – наконец, не вытерпела она.

– Сложное. Не знаю, сможешь ли ты его сделать.

– Смогу.

Кронт задумчиво вертел флягу в руках:

– Надо бы как-то залечить мои раны…

– И ты думаешь, что для этого нужно дико сложное зелье?! – вскричала Гердис.

– Нет, это так… сложное зелье мне нужно для другого.

– Ну!

– Сделай мне яд, Гердис.

Он привлек ее к себе и зашептал на ухо – быстро, сбивчиво. Ведьма внимательно слушала, изредка кивая.

Потом Гердис засуетилась у стола, сливая в одно содержимое разных пузырьков, размешивая в получившейся жидкости порошки. Кронт внимательно следил за ней, не забывая прикладываться к фляге.

На рассвете Кронт вернулся в Ормвар. Он потратил несколько часов, прежде, чем нашел проход – к счастью, рядом с ним лежала куча веток, неудавшийся костер.

Волна оказалась такой же тошнотворной, Кронт даже пожалел, что пил у Гердис.

Хотя на этот раз он кое-как умудрился удержать самогон в желудке, но вывалился в жилище Ринды довольно бледным.

– Все в порядке? – старуха подскочила к нему, помогая встать.

Кронт кивнул и поковылял к Велене. Неловко достал из правого кармана небольшой флакон с бесцветной жидкостью, вытянул пробку и осторожно капнул на губы девушки.

Ничего не произошло.

– Оно подействует только вечером, – прохрипел он. – Держи ее в тепле. Я пойду к своим, в кабак…

Ринда что-то ответила, но Кронт не слышал. Он вышел на улицу и поплелся к конюшням. Дикий, который терпеливо ожидал его у домика ведьмы, тенью последовал за ним.

– Пес… – Кронт остановился в укромном закутке между домами. – Сюда.

Дикий послушно подошел, и Кронт, оттянув псу губу влил ему в глотку каплю жидкости из флакончика.

В кабаке было по-утреннему тихо, лишь одинокий Кабан сидел за столом, подперев голову руками.

– Ты! – Кронт стукнул его по плечу. – Скажи ребятам, чтоб ко мне зашли. Сейчас же!

Они вдвоем поднялись по лестнице, Кронт отправился в свою комнату, а Кабан стал стучаться к остальным.

Через некоторое время все собрались у своего командира, бледные и хмурые после вчерашнего разгула. Кронт, выглядевший хуже их всех, положил на тумбочку у кровати колоду карт.

– Будем тянуть жребий, – объявил он. – Мне нужно, чтобы сегодня умерли четверо из вас. Кто вытянет туза – тот и сдохнет. Вперед.

– Но… – начал Кабан.

– Заткнись и тяни!

Наемники мрачно переглянулись, но перечить не осмелились. Кронт с безразличным выражением на лице смотрел, как они берут карты, но все же он был рад, когда выяснилось, что ни Кабан, ни Уж сегодня не умрут.

Когда четверо несчастных были выбраны, он достал флакончик и заставил остальных выпить по маленькому глотку, последним отхлебнул сам.

– Теперь – вниз, – приказал он.

Наемники спустились и сели за стол. Трактирщик забегал, предлагая вино, хлеб, сыр, а для кое-кого – и рассол. Скоро все снова развесилились, особенно те, кому достались тузы. Звенели бокалы, смеялись девицы, все шло своим чередом.

Кронт улучил момент, когда никто на него не смотрел и, открыв бутылку вина, достал флакончик из левого кармана. Жидкость в нем была темно-зеленой. Ловко спрятав флакончик в ладони, Кронт вылил его содержимое в бутылку.

Когда после завтрака миновало несколько часов, в таверну вошел Орм. Он поприветствовал наемников и сел рядом с Кронтом.

– Ну, я вижу, веселитесь! – сказал он, оглядывая стол. – Как вам Ормвар?

– Замечательно, генерал, – ответил Кронт. – Лучшее местечко из тех, где я бывал.

За него, пожалуй, даже стоит выпить!

Он взял стоявшую рядом бутылку и стал наполнять бокалы, первому налив Орму, а последнему – себе.

– За Ормвар!

Они выпили, а потом выпили еще. Генерал раскраснелся, он сыпал грубоватыми шутками, от которых зал взрывался смехом. Вдруг Орм смолк на полуслове, встал и, качаясь, пошел к двери. Его руки и лицо стремительно покрывались черной коростой, из-под которой текла кровь. Один из наемников рухнул вместе со стулом, захрипев, и стал корчиться на полу.

Кронт смотрел, как генерал падает на пороге, выкашливая кусочки собственных легких. Он знал, что ветер подхватил зараженные частицы и разнес по всему городу.

Когда трактирщик за стойкой закричал, Кронт даже не обернулся. Четверо его людей хрипели в агонии, рядом с ними по полу катались умирающие «девочки». Зараза распостранялась быстро, и скоро улицы Ормвара оказались заполнены отчаянно кашляющими и харкающими людьми, которые сдирали с себя лоскуты почерневшей кожи, извиваясь на земле.

По приказу Кронта, наемники оставались в трактире, пока все не закончилось.

Некоторые, как и их командир, бесстрастно наблюдали за происходящим, другие сидели, уставившись в стол.

– Я думаю, все, – наконец, объявил Кронт. – Быстро в конюшню, запрягите лошадей.

Там есть и телеги. Где склады, вы знаете…