Текст книги "Болотная трава"

Автор книги: Аркадий Адамов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Идеал хоть куда, – засмеялся Виталий. – Помереть можно от зависти.

– А мне однажды попался один псих, – с увлечением продолжала Вера. – Предложил так. Ты, говорит, выходишь замуж за иностранца, а я женюсь на иностранке. Оба уезжаем на Запад. Там разводимся и женимся. Я, говорит, директор на радио, ты манекенщица. Слыхали? Ну, я его послала, он долго катился. Только такой головной боли мне не хватало.

– Вера, – неожиданно спросил Виталий, – а у Олега кольцо на пальце откуда, не говорил?

– Чего? – словно споткнувшись, переспросила девушка. – Ах, кольцо? Мировое, да? Это ему один человек перед гибелью подарил. Память. Жутко, да?

– Жутко, – согласился Виталий.

Сомнений не оставалось. Это было то самое кольцо, которое видела буфетчица на вокзале поздним вечером у маленького человека, покупавшего у неё пирожки и пиво. То самое кольцо, подумать только.

– Мой вам совет, Вера, – задумчиво сказал Виталий. – Подальше держитесь от денежных людей. Весёлая жизнь – опасная жизнь.

– Ай, это мне мама всё время говорит, – беззаботно и капризно отмахнулась она. – А вы же молодой. Зачем нам такая философия?

– Ну ладно, Верочка, пора прощаться, – сказал Виталий, вздохнув.

– Ой, вы всё-таки какой-то странный, – встревоженно сказала Вера. – До свидания. А с Олегом, я встречаться больше не буду, увидите. Зачем мне нужна такая головная боль.

Она явно повторяла чьи-то слова.

* * *

Утром Лосев прилетел в Москву и сразу поехал на Петровку.

– Ну, за двое суток отоспался? – спросил его Цветков.

– Последнее в самолёте добрал, – в тон ему ответил Лосев и блаженно улыбнулся. – А уж в море как хорошо, вы бы знали. – И уже деловито спросил: – Разрешите доложить?

– Давай.

Цветков слушал внимательно, не перебивая, не задавая вопросов. Все вопросы он задал потом. И когда всё выяснил, задумчиво заключил:

– Так-так. Опасная фигура оказалась. Скорей всего, соучастник убийства. Даже старший. Деньги-то все у него.

– И убивал он, – добавил Виталий. – Гарик за рулём сидел.

– Именно что. Главарь. Но кого-то испугался.

– Вы уже начали проверку домов вокруг бассейна?

– Начали. И слава богу, не кончили. А то бы схватили Серкова, наделали шума, и всё. Этот Журавский к ней бы уже не пришёл. Ты понял мою мысль?

– Так точно.

– Вот и подключайся. Немедленно. Ты остаешься старшим по этом делу.

– Спасибо, Фёдор Кузьмич.

– Ну, смотри. Сейчас-то хоть не упусти, – Цветков поднял руку. – Знаю я все твои оправдания. Знаю. И генерал знает. Легче тебе от этого? То-то. Ну двигай.

* * *

Виталий у себя в комнате дождался условленного звонка Откаленко и помчался на встречу.

Остался третий этаж последнего из домов. По домовой книге изучили жильцов всех квартир там. Окончательную ясность внесла молоденькая девушка-счетовод.

– А тут моя подружка живёт, Зоя, – сказала она.

– Одна? – поинтересовался Виталий.

– Ага. Только сейчас у неё брат. Болеет. Руку ему раздавило на заводе, что ли. Мы с ней сегодня в молочную ходили, она говорила.

– Раньше вы этого брата видели? – как бы между прочим спросил Виталий, листая книгу.

– А я его и сейчас не видела, – засмеялась девушка.

– Всё-таки у нас к вам будет просьба, – уже совсем другим тоном сказал Виталий.

Девушка выслушала просьбу внимательно и безбоязненно.

– Я ей обещала к одной нашей жиличке отвести, в другом подъезде, – сказала она. – Та платье продаёт, заграничное, муж привёз.

И всё эта девушка сделала как надо. Виталий сразу понял, что она всё так сделает.

Зоя вышла на площадку лестницы, захлопнула за собой дверь и побежала вслед за подругой вниз. Когда они обе скрылись на улице, оперативная группа спустилась с верхнего этажа. Виталий спросил Валю Денисова:

– Ты Зою разглядел?

– А как же, – усмехнулся Денисов.

– Тогда спустить вниз и, если мы не успеем управиться, задержи её каким-нибудь разговором.

– Вы там только поаккуратнее, – недовольно сказал Валя. – Пистолет у него, не забудь.

– Ну-ну, – усмехнулся Лосев. – Два раза на одном месте не спотыкаются.

После этого он и Откаленко неслышно открыли дверь и вошли в квартиру.

Серков был схвачен мгновенно, он даже не успел шевельнуться в кресле у окна, из которого был виден бассейн. Пистолет оказался в пиджаке, висевшем в шкафу.

– Идём, идём, – сказал Откаленко. – Мы тебя быстрее вылечим.

Серков был до того ошеломлён, что не нашёл что ответить. Он лишь молча написал под диктовку Лосева записку здоровой рукой: «Ушёл. Так надо. Привет».

Вечером Цветков сказал Лосеву и Откаленко:

– Ну вот, милые мои, одного нашли. Теперь дальше надо искать, второго, главного.

– И это не конец, – добавил Откаленко.

– Да-а, – вздохнул Виталий. – Много денег – много крови. Так обычно. Кто же он был, этот маленький человек? За что они его так?

– И записка у него странная была, – добавил Откаленко.

А Цветков заключил:

– Всё тут ещё странно, милые мои. Никуда не денешься, будем работать дальше.

Глава 5. Тропинка к болоту

Утром Виталий позвонил Марине Булановой и попросил приехать в управление. Девушка словно ждала его звонка и мгновенно согласилась. Она примчалась минут через двадцать. Даже Виталий был удивлён её стремительностью.

В огромных её глазах светилась тревога, при этом она ещё демонстрировала своё негодование: как это посмели её задержать в тот злосчастный вечер. На Марине были всё те же белые фирменные брючки, но вместо лёгкой кофточки она на этот раз надела яркий пушистый свитер. В Москве вдруг похолодало и который день уже моросил мелкий, нудный дождь.

– Пришлось вас снова потревожить, – улыбаясь, сказал Виталий. – В связи, как вы понимаете, с чрезвычайными обстоятельствами.

– Но Гарик ни в чём не виноват, я вам слово даю! – запальчиво воскликнула Марина. – Как вы смели так ворваться?

– Почему же он убежал, как вы думаете?

– А раз вы его ловите! Тут кто хотите убежит.

– Если бы он не чувствовал за собой вины, он бы не убежал, – покачал головой Виталий. – Серьёзной вины.

– Ну да! Вы схватите, а потом доказывай. Мы что, думаете, газет не читаем? – упорствовала Марина. – Знаем, чем вы занимаетесь.

Это было сейчас самым больным местом: в газетах появлялись один за другим очерки о безобразиях в милиции, о беззаконии, фальсификации дел, взятках и прочее. Очистительная гроза, гремевшая над страной, не обошла стороной и милицию. И чем больше до сих пор она была укрыта от критики, тем сильнее и болезненнее ветер гласности и перестройки обнажал скопившиеся там пороки. И, умом признавая справедливость и необходимость перемен, Виталий стыдился и страдал. Вот даже эта сопливая и бесстыжая девчонка осмеливается бросать ему все это в лицо.

– Жулики и прохвосты попадаются всюду, – сдержанно ответил Виталий. – И всюду с ними надо бороться. Вот Гарик. Ведь, когда за ним побежали, он начал стрелять и ранил человека. Вы раньше видели у него пистолет?

– Пистолет? – озадаченно переспросила Марина. – Нет, не видела.

– Вы понимаете, что это значит? Ведь пистолет не игрушка.

– Ну, допустим, понимаю, – нетерпеливо и сердито ответила Марина, смахнув рукой волосы со лба. – Но что вы от меня хотите? Я вас предупреждаю, что не брошу его, пока он в беде, ясно?

– Это, конечно, очень благородно, – усмехнулся Виталий, у которого Марина начинала вызывать всё большее раздражение. – Однако надо разбираться, в какой он беде и почему. И заслуживает ли вашей преданности.

– Ну и в какой же он беде? – насмешливо спросила Марина, всем своим видом показывая, что не собирается верить Лосеву.

– Он арестован по подозрению в убийстве, – будничным, спокойным тоном произнёс Виталий и добавил: – Убитого человека они, по-видимому, ограбили. Этого всего вы не знали?

– Не знала, – ошеломлённо проговорила Марина.

– Ну вот. Дальше он уже стрелял по людям во время задержания. Один выстрел вы должны были слышать, верно?

– Слышала, – угрюмо ответила Марина, опустив голову.

– И всё-таки будете его ждать, когда на свободу выйдет?

– Пусть мамочка его ждёт. Сколько ему за всё это отломится?

– Да уж немало.

– Ну всё-таки сколько?

– Это суд решит.

– А судью подмажут.

– Что вы говорите, Марина, соображаете?

– Что пишут, то и говорю! – дерзко ответила она.

– Так пишут же для умных людей! – не выдержал Виталий. – Про одного напишут, значит, по-вашему, все такие, да? Вот про вас напишут, значит, все такие, так, что ли?

– Кто это ещё про меня напишет?

– О господи. Ну ладно, – вздохнул Лосев. – Давайте к делу вернёмся. – И резко спросил: – Как вы познакомились с Гариком, только быстро и честно.

– Что? Ах, как познакомились. Да очень просто. В электричке. Мы с Катей ехали с дачи. Днём. Вагон почти пустой был, – охотно начала вспоминать Марина, радуясь перемене в разговоре. Новая тема казалась ей далёкой от всего случившегося и потому безопасной. – Вдруг в вагон входит Гарик.

– На какой остановке?

– Лупановка. Это следующая от нас к Москве. Гарик увидел Катю, поздоровался, подсел к нам. А Катя его со мной познакомила.

– Катя это кто?

– Подруга. Из моей группы. Мы вместе занимаемся. Очень хорошая девочка. Даже моим она нравится, представляете? – Марина иронически усмехнулась.

Она достала сигареты, на этот раз «Столичные», и предложила Виталию.

– Спасибо, – улыбнулся тот и сочувственно спросил: – Где же ваши американские? Гарика нет, и сигарет нет, так, что ли?

– Конечно, – хмуро кивнула Марина. – Спасибо вам.

– Рано благодарите. Не от всей души. Потом будете благодарить по-другому.

– Не дождётесь.

– Посмотрим. А откуда Катя знает Гарика? Она из его компании?

– Что вы! Нужна она там. Она его через бабушку знает, не знаю уж как. У нас об этом разговора не было.

– Значит, бабушка из его компании? – весело осведомился Виталий. – Так выходит?

– Ха-ха! – развеселилась Марина. – Вы скажете.

– А вы Катину бабушку знаете?

– Один раз мы с Катей к ней заезжали. Она как раз в Лупановке живёт. У неё там домик свой. Старушка как старушка. Старенькая. Болела. Вот Катя к ней и заехала. Лекарство привезла, ещё чего-то.

– А из приятелей Гарика кого вы знаете?

– Да тех, кто в ресторане был. Вы их теперь лучше меня знаете.

– А такого Олега знаете?

– Нет, – поджала губы Марина и тряхнула головой, потом небрежно сбросила пепел с сигареты. – Понятия не имею.

– А Зою?

– Зою?.. Тоже не знаю.

Это был как бы разведочный допрос. Виталий пока не имел в виду что-либо конкретное, беседуя с Мариной. Просто ему надо было сейчас собрать как можно больше сведений о её дружке, самых разных, неожиданных сведений, которые могут вдруг всплыть во время такого разговора. Главное при этом создать атмосферу непринуждённости, искренности, желание даже чем-то помочь Гарику, уменьшить его возможную вину или даже свалить её на кого-нибудь другого, найти кого-то для этого. Такая мысль ещё, очевидно, не осенила Марину, и Виталий решил ей здесь кое-что подсказать.

– Видите ли, Марина, я не случайно спрашиваю вас о знакомых Гарика, – сказал он. – Вы, кстати, его фамилию знаете?

– Зернов… – поколебавшись, сказала Марина.

– Не Зернов, а Серков, – поправил её Виталий, никак не прокомментировав эту странную ошибку. – Так вот, не случайно я спросил о его знакомых. Есть такие понятия: подстрекатель, организатор и исполнитель. Сами понимаете, главная вина всегда падает на первых. Гарик исполнитель, это ясно. Но очень важно установить, был ли в данном случае подстрекатель и организатор. Мы меня поняли?

– Конечно, поняла. Чего же тут не понять? – нервно откликнулась Марина, глубоко затягиваясь сигаретой и стряхивая пепел уже прямо на пол.

– Тогда вспоминайте.

– Да не знаю я, кто там мог быть этим… подстрекателем.

– Да, из тех, кто был с вами в ресторане последний раз, на эту роль никто не тянет. Всё мелочь, шпана дворовая. Верно?

– Ну, верно.

– А вот ваша компания в Ялте, там были москвичи?

– Москвичи?.. – Марина задумалась, тупо уставившись в потолок, и полное лицо её с вздёрнутым носом приобрело какое-то поросячье выражение. – Не помню, – наконец заключила она. – Какие-то москвичи, кажется, были.

– Ну ладно. Потом вспомните. А какие-нибудь имена Гарик при вас называл?

– Начальника своего, Николая Александровича. Ругал его.

– За что?

– Не помню уж. Всех начальников всегда ругают, не знаете, что ли? – авторитетно засвидетельствовала Марина.

«Поистине дурища, – вздохнул про себя Виталий. – Всё-таки папаша тебе цену знает».

– Больше вы никого не вспомните, кого Гарик называл? – терпеливо поинтересовался он.

– Не. Не помню.

– Ладно, – согласился Виталий и задал новый, неожиданный вопрос – А Катя тоже в Лупановке живёт?

– Нет, что вы. Она в Москве живёт, около Арбата.

– И телефон у нее есть?

– Конечно.

– А сейчас она дома, как полагаете?

– Дома. Она звонка моего ждёт.

– Отлично. Катя нам поможет. Давайте ей позвоним, – Виталий придвинул к себе телефон. – Как её номер?

Марина растерянно назвала номер, она никак не была подготовлена к такому повороту событий, хотя появление здесь Кати ей почему-то не понравилось, как заметил Виталий.

А он настойчиво шёл к своей цели. Необходимо было собрать как можно больше сведений о Серкове и его окружении. Без этого невозможен был его успешный допрос, да и всё дальнейшее расследование тоже. Пока что задержанный упорно отказывался отвечать на вопросы, а тем более признаваться в каком-то убийстве, словно чувствуя, что уличать его тут пока что нечем. Путь, по которому его нашли, таких улик не дал.

Поэтому так важен был разговор с Мариной. И неожиданно всплывшее имя её подруги, знавшей Гарика, было как бы наградой Виталию за его терпение и настойчивость. Впрочем, какова была ценность этого открытия, представлялось ещё неясным.

Виталий позвонил Кате. Ответил тоненький и мелодичный девичий голосок, какой-то наивный и робкий, как показалось Виталию. Он представился и как можно мягче и спокойнее попросил девушку приехать, сразу постаравшись снять возможный испуг и напряжение. Виталий лишь попросил о помощи, и даже речи не было ни о какой Катиной вине. И он почувствовал, что достиг своего: девушка не испугалась, более того, она была даже чуть-чуть заинтересована, заинтригована предстоящей встречей, а узнав, что у Виталия сейчас находится Марина, и вовсе успокоилась.

Когда Виталий повесил наконец трубку, Марина насмешливо сказала:

– А вы, оказывается, умеете уговаривать девушек.

Она, видимо, уже окончательно освоилась и становилась заметно развязней. Впрочем, для этого, как заметил Виталий, ей не требовалось много времени.

– Есть девушки, которые и сами понимают, как следует поступать и как не следует, – ответил Виталий и добавил: – Это я в порядке информации сообщаю, а вовсе не кому-то в упрёк.

– И всё равно повеяло моим драгоценным папочкой, – поморщилась Марина. – Господи, как я ненавижу, когда меня воспитывают, кто бы только знал.

– Представляю, – согласился Виталий.

– Нет, не представляете, – вздохнула Марина и снова закурила. Разгоняя рукой дым, она продолжала: – Если бы не мои родители, чокнутые на высшем образовании, я давно бы бросила этот дурацкий институт. Впрочем, я его всё равно брошу, увидите. Меня же тошнит от него, понимаете? – Она выразительно приложила руку к горлу. – Я бы лучше газеты продавала или, например, пошла бы продавцом в «Берёзку». При моих данных возьмут, ручаюсь. А то отмучаюсь, кончу институт, и что? Буду жить на сто двадцать ре? Да на это и пенсионер не проживёт, не то что я. Ну, я, правда, ещё выйду замуж.

– Вы большой реалист, – насмешливо согласился Виталий, впрочем, Марина насмешки не уловила. – Но выйти замуж за Гарика – это не перспектива, уверяю вас.

– А я и не собираюсь за него выходить, – своенравно пожала плечами Марина. – Пока мне с ним хорошо, вот и всё.

– Положим, пока, – Виталий сделал ударение на последнем слове, – вам с ним не очень хорошо. А будет ещё хуже, если учесть его перспективу. Это ведь много лет тюрьмы. Не дождёшься, я полагаю.

– Моё дело, – упрямо и хмуро буркнула Марина. – Никого это не касается. Я, кажется, взрослый человек.

А вскоре приехала Катя. Это оказалась худенькая, бледная девушка, застенчивая и совсем скромно одетая, словом, прямая противоположность Марине, и было даже непонятно, как они вообще могли дружить. Впрочем, особенно у девушек, бывает такая дружба, когда одна из подруг подавляет другую.

После знакомства и всяких общих, обычных слов Виталий сказал:

– Дело вот в чём, Катя. Возникли серьёзные неприятности у одного вашего знакомого, Гарика Серкова. Вы ведь его знаете?

– Конечно, – встревоженно ответила Катя. – А что случилось?

– Как вы познакомилсь с Серковым? – спросил Виталий, подчёркнуто игнорируя вопрос Кати.

Она поняла и не обиделась, смутилась даже за свой, как ей показалось, неуместный вопрос.

– Как познакомились? – переспросила Катя. – Он в Лупановке работает, на лесоторговой базе. Они у моей бабушки комнату снимают, кто задерживается на работе, там ночуют, чтобы в Москву туда-сюда не ехать. Гарик часто у неё ночует.

– Разве он не прописан в Москве? – спросил Виталий и посмотрел на Марину.

– Прописан, – коротко и хмуро ответила Марина.

– С кем он живёт?

– А вам не всё равно? Ну, с матерью, с отцом.

Вообще с приходом Кати Марина замкнулась и помрачнела, раздражённо куря сигарету за сигаретой.

– Гарику просто далеко ездить каждый день домой, – добавила Катя. – Всё-таки только электричка до Москвы два часа идёт.

– А где ваша бабушка там живёт, в Лупановке? – снова спросил Виталий, стараясь вспомнить, почему ему знакомо это название.

– Где живёт? – снова переспросила Катя, у неё, видно, была такая манера – каждый раз переспрашивать, прежде чем ответить. – На Трубопроводной улице, дом шесть. Совсем недалеко от станции.

– А-а, стойте, стойте! – обрадовался Виталий. – Я вспомнил. У вас, кажется, ещё двоюродный брат есть, Гриша, верно?

– Верно, – согласилась Катя и с тревогой посмотрела на Виталия.

– Да нет, вы не беспокойтесь, – поспешно сказал он. – С ним ничего не случилось.

– Ой, слава богу, – с облегчением сказала Катя и охотно сообщила: – Он в ПТУ учится. Официантом решил стать, как отец. Я уже ему говорила, что… – смущённо добавила Катя, но не успела кончить фразу.

– Глупости! – грубо оборвала её Марина. – Уж куда лучше, чем институт тянуть. Сразу в три раза больше огребать будет, считая чаевые. И не пыльно.

– Это совсем другое дело, – робко и сбивчиво возразила Катя. – Я, например…

– А ты что, пример для всех, да? – насмешливо спросила Марина. – Тоже мне. Молчала бы со своим примером.

Катя смутилась окончательно и уже не пыталась возражать.

– А кто ещё ночует у бабушки? – спросил Виталий, про себя начиная уже сердиться на Марину.

– Кто ещё? – переспросила Катя тихо, не отрывая глаз от пола и, видно, задетая злым напором подруги. – Ну, кто ещё… Вот Гена.

– Он тоже работает на базе?

– Не знаю. Да у бабушки многие ночуют. Она всегда пустит. – Катя улыбнулась, подумав о бабушке.

– Ну кто ещё, например?

– Кто ещё? Ну вот, например, начальник Гарика Иван Фомич. – Это имя почему-то тоже вызвало у неё улыбку.

– Иван Фомич? – удивился Виталий. – А Марина говорит, что начальника зовут Николай Александрович. Верно, Марина?

– Верно, – отрывисто подтвердила Марина.

– Не-ет, Иван Фомич его зовут, – возразила Катя. – Я же помню. Бабушку спросите.

Марина насмешливо скривила полные губы.

– Ещё дедушку позови.

– Ладно, – махнул рукой Виталий. – Разберёмся. А кто ещё у бабушки ночевал? Кого вы, Катя, ещё запомнили?

– Кого ещё?.. – Катя, задумавшись, помолчала. – Ах, да! Ещё такой низенький, пожилой. Не помню, как его зовут. Тоже иногда ночует.

– А узнать вы его можете, если увидите? – насторожившись, спросил Виталий.

– Узнать? Конечно, – улыбнулась Катя. – Я его совсем недавно видела. И он такой… Ну, как сказать? Запоминающийся.

– Кавалер? – презрительно фыркнула Марина.

– Почему же обязательно кавалер? – тотчас смутилась Катя.

– А по фотографии его узнаете? – снова спросил Виталий.

– Не знаю. Наверное.

– Небось на стенке у тебя висит, над кроватью? – снова подала голос Марина.

– Помолчите, – сдержанно сказал ей Виталий. – Вы мешаете. – И энергично объявил, обращаясь к Кате: – Вот мы сейчас всё проверим, всё!

Он чувствовал, какая сумасшедшая удача ждёт его сейчас, и боялся, что вот-вот упустит её.

Виталий поспешно снял трубку телефона, набрал короткий номер и сказал:

– Валя, мы сейчас проведём опознание по фотографии того человека… – Он сделал ударение на последних словах, и Денисов подтвердил, что понимает, кого имеет в виду Лосев. – Подбери ещё три-четыре фотографии, – торопливо продолжал Виталий. – Позвони Виктору Анатольевичу, попроси разрешение и понятых не забудь. Ну, действуй.

Он повесил трубку.

– Ох, ввязываешься ты, – недовольно покачала головой Марина. – И охота…

– А что такого? – неуверенно ответила Катя. – Если я помочь могу.

Марина с деланным равнодушием пожала плечами.

– Дура. Сама потом пожалеешь.

– Ну, Марина, нехорошо мне мешать, – сказал Виталий, с трудом сдерживая раздражение. – И Катю зря пугаете.

– Нужна она мне, – грубо ответила Марина. – Пугать её.

Что-то ей вдруг не понравилось во всём происходящем. Ей показалось, что какая-то невидимая, опасная петля затягивается вокруг Гарика. Марина не верила, что он мог совершить убийство, не хотела верить. Конечно, характер у него очень решительный и отчаянный, она это знала. И она таким характером восхищалась. Ого, как он тогда удрал от них! Но убийство… Зачем это ему? Правда, её смущал пистолет и выстрел в кухне ресторана, который она слышала. Но это могли стрелять и по Гарику, могли потом подложить ему этот пистолет, она видела такой фокус в одном фильме. Да-да, они всё могли. А теперь вот эта Катька, дура, помогает им.

Через несколько минут на столе перед Катей положили четыре фотографии, зашли какие-то мужчина и женщина, оказавшиеся понятыми, и Виталий объявил, что по поручению следователя прокуратуры такого-то проводится официальное опознание.

После всех необходимых формальностей сконфуженная и слегка испуганная Катя тем не менее вполне уверенно указала на фотографию человека, которого она не раз видела в доме бабушки. Однако имени его она припомнить не могла.

Всё это время Марина сидела в стороне с каменным лицом и не произнесла ни слова. Она даже подурнела за это время. И Виталий, изредка поглядывая на неё, подумал, как злость, раздражение уродуют людей, особенно женщин.

Когда они снова остались втроём, он спросил:

– Что с вами, Марина? Вам жалко Гарика?

– Никого мне не жалко, – резко ответила Марина.

– Кроме себя, – добавила Катя сердито.

– А ты не суйся! Тебя не вызывали!

– Э, подружки, подружки, – вмешался Лосев. – Не надо ссориться.

– Какая она мне подружка, – презрительно ответила Марина. – Просто липнет, не оторвёшь.

– Как не стыдно! – тихо воскликнула Катя и залилась краской. – Ты же сама предложила заниматься вместе. У тебя же ни одного конспекта нет.

– Хватит, девушки, – уже строго сказал Лосев. – Вы, Марина, идите. Я подпишу вам пропуск.

– Наконец-то, – демонстративно вздохнула Марина.

Когда она ушла, Виталий сказал:

– Вы, Катя, извините меня. Я не хотел вас ссорить.

– Ну что вы, – вздохнула девушка. – Это всё равно случилось бы. Ведь с Мариной никто у нас не дружит, вот только я.

– А вы знали о её дружбе с Гариком?

– С Гариком? Да, она говорила, что он от неё без ума. Все вообще от неё без ума, – Катя улыбнулась и рассудительно добавила: – Она очень красивая. Когда не злится.

Виталий решил не расспрашивать её больше о Марине и Гарике. Прямого отношения к делу это не имело, а заставлять девушку копаться в жизни подруги и припоминать все секреты, которые та ей доверила, было неприятно. И потому Виталий спросил о другом:

– Скажите, вот вы хорошо запомнили того человека? – Он кивнул на фотографии, всё ещё лежавшие на столе. – А что он говорил, о чем рассказывал, не помните?

– О чём рассказывал?.. – Катя опять задумалась. – Нет, не помню. Я ведь его урывками, случайно видела. Вот бабушка… Ой! – вдруг воскликнула она и прижала ладонь ко рту. Глаза её испуганно смотрели на Виталия. Потом Катя робко спросила: – Что-то с ним случилось, да? И Гарик…

– Случилось, – сдержанно кивнул Виталий. – И Гарик был где-то рядом.

– Но вы ведь можете, – она запнулась, – ошибиться, правда? И Гарик вовсе…

– Все могут ошибаться, – хмуро согласился Виталий. – Все. И мы тоже. Но в данном случае, с Гариком… У него ведь был пистолет. Вам Марина говорила?

– Нет. Ни слова.

– Был. И он стрелял в людей.

– Ой, сумасшедший! – Катя приложила ладони к вискам. – Но почему же… – робко произнесла она и тут же перебила сама себя: – Хотя сейчас про это нельзя, наверное, рассказывать, правда?

– Именно, – улыбнулся Виталий. – Рано. Мы сами ещё не всё знаем.

– Я понимаю. Я читала про вашу работу, – она тоже улыбнулась. – В газетах пишут плохо. В книгах пишут хорошо.

– Книги давно написаны, когда плохо писать про нас не разрешалось. Так что вы берите середину. Получится, как у всех. Но помогать нам всё равно надо. Ведь главное в том, что наша работа нужная и справедливая. Согласны?

– Ну ещё бы. Но чем я ещё могу вам помочь?

– Нам сейчас надо знать, как зовут этого человека, кто он такой? – Виталий снова кивнул на фотографии. – И потом, кто такой Иван Фомич.

– Кто такой? Ну это же всё надо у бабушки спросить! – нетерпеливо воскликнула Катя. – Давайте поедем к ней. Я всё равно завтра еду.

– Отлично. Поедем вместе.

* * *

Следующий день оказался субботой. Лекций у Кати было всего две, и она освободилась рано. Как и условились, Лосев и Денисов подъехали за девушкой на машине прямо к институту, остановившись, однако, неподалёку за углом, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вскоре прибежала и Катя, в светлом пальто, с портфельчиком в одной руке и сумкой в другой. Бледное личико её разрумянилось, глаза весело блестели. Видно, было, что ей приятна эта поездка.

– Мама приедет завтра, а я у бабушки останусь ночевать, – пояснила она, устраиваясь на заднем сиденье рядом с Лосевым.

– Вы тоже помогаете Авдотье Спиридоновне урожай собирать? – улыбнулся Лосев. – Вместе с Гришей?

– Ой, Гриша больше болтает, чем работает, – махнула рукой Катя.

– А он про своего приятеля, Валерку, ничего не болтает? Знаете такого?

– Валерку? Знаю. Отвратительный парень и жуткий хулиган. Я уж Грише говорила: и чего он в нём нашёл?

– Ну и чего он нашёл?

– Чего? Да просто, говорит, отвязаться не может. Гриша его, по-моему, боится.

– А Гриша знает Гарика? – снова спросил Виталий.

– Гарика? Знает. Они, наверное, у бабушки познакомились.

Машина тем временем, миновав кольцевую дорогу, вырвалась из Москвы, и шоссе почти тут же влилось в небольшой подмосковный городок со светлыми многоэтажными, совсем новыми зданиями, большими магазинами, светофорами на перекрёстках и суетливым движением машин и пешеходов.

А потом потянулись дачные посёлки с тихими зелёными улицами, тронутыми осенней желтизной, уютными домиками за низеньким деревянным штакетником и густым ещё кустарником. Перед домиками, у шоссе, хозяйки выставили стулья, табуретки, а то и небольшие столики с букетами цветов в банках, бело-зелёными кочанами капусты, вёдрами с картофелем, горками помидоров, огурцов, пучками редиса.

– А цены рыночные, – сказала Катя. – Ни копейки не сбавляют.

За посёлками тянулись поля, овраги, перелески, луга, а затем снова возникали дачные посёлки. Щедрая, золотая бабья осень разливалась вокруг.

– Вот уже скоро, – сказала Катя. – Сейчас первый поворот налево. Там указатель стоит. Во-он, видите?

Минут через десять машина въехала в посёлок. Следуя указаниям Кати, миновали несколько улиц, заросших травой, с узкими, неровными полосками асфальта по сторонам для пешеходов. Наконец машина остановилась возле одного из домиков за потемневшим деревянным штакетником. Невдалеке проходила железная дорога, и в этот миг как раз с грохотом и лязгом пронеслась за ближайшими домиками длинная, запылённая электричка.

Катя выскочила из машины и побежала к калитке. За ней последовали Лосев, отобравший у девушки портфель и тяжёлую сумку, и Денисов, который предварительно оглядел всё вокруг, словно запоминая на всякий случай незнакомое место.

Между тем Катя перегнувшись через низенький штакетник, открыла калитку, и они все трое прошли мимо громадных и разноцветных кустов георгинов и каких-то других цветов к домику. И сразу на крыльцо вышла им навстречу маленькая старушка в длинной кофте, с цветастым платком на голове, прямо игрушечная какая-то старушка, как из сказки.

– Бабушка, я тебе гостей привезла, – весело объявила Катя, указывая на своих спутников.

Лосев и Денисов были в свитерах и коротких тёмных плащах, а Валя ещё и в кепке, лихо сдвинутой набок, а у Виталия светлые волосы разметались на ветру и лезли в глаза. У обоих был какой-то лёгкий, спортивный, весёлый вид, так что старушка, улыбаясь обоим, добродушно осведомилась:

– Это, выходит, ты ко мне физкультурников привела?

– Поговорить с вами надо, Авдотья Спиридоновна, – сказал Виталий. – Уж извините за вторжение. Мы ненадолго.

– Да ко мне, чай, каженный день вторгаются, – махнула рукой старушка. – Слава богу, хоть скучать не дают. Один одно расскажет, другой другое. Вот и сейчас Иван Фомич у меня сидит, чаёк пьём. Поезд-то отменили, двенадцать пятьдесят. И машина его спортилась. Ну и как хотишь теперь, а ждать надо. Поезда-то ноне то и знай отменяют, а людям каково?

Лосев и Денисов незаметно переглянулись.

– Заходите, люди добрые, заходите, – спохватившись, радушно пригласила Авдотья Спиридоновна. – Совсем, старая, заболталась. Заходите. Прямо к чаю. Особо только угощать нечем.

– А мы с собой привезли, – весело ответила Катя. Виталий с удивлением отметил про себя, как она изменилась, совсем исчезли робость и скованность, Катя стала энергичной, жизнерадостной и даже, как ему показалось, похорошевшей.

Все, вытерев ноги, прошли по очереди в маленькую прихожую и, сняв там пальто и плащи, тут же оказались в заставленной, тепло натопленной комнате. На столе у окна стоял пузатый блестящий электрический самовар, в глубоких тарелках лежали толстые баранки, усыпанные маком, и дешёвенькие липкие карамельки. Обстановка в комнате была самая скромная и старенькая, а вся стена возле двери, ведущей в следующую комнату, была увешана всевозможными фотографиями, за некоторые из них были засунуты букетики увядших цветов.

Возле стола сидел толстый бритоголовый человек с чёрными пушистыми усами и такими же чёрными могучими бровями, под которыми блестели живые и, как показалось Виталию, хитрющие глазки. Одет человек был в добротный тёмно-синий костюм. Белая сорочка и голубой полосатый галстук придавали ему слегка торжественный вид, и было очевидно, что он собрался в Москву с какими-то визитами. Это был Иван Фомич. Так он и представился, сильно и энергично пожав приезжим руки. Есть люди, которые своим пожатием как бы стремятся самодовольно продемонстрировать свою силу, энергию, даже некую значительность и словно заранее стремятся взять верх над встречным человеком. Так пожимал руку и Иван Фомич.