Текст книги "Свободный брак (СИ)"

Автор книги: Ария Тес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Мне у тебя очень понравилось. Красиво так…

Миша прямо лопается от гордости, как мальчишка, а потом заказывает водителя, отдает ему ключи от машины, а сами идем на паром. Он называется красиво – «Искра». Нет, стойте. «Метеор», точно! «Метеор». Думаю, что Миша вряд ли в восторге, но он заметил, как я хотела, и сдался без уговоров.

Теперь я наслаждаюсь, как ветер раздувает мне волосы, а Миша подходит сзади и укладывает на плечи красный плед, шепчет на ухо.

– Чтобы не замерзнуть.

– Спасибо, – смущенно улыбаюсь, а сама смотрю вперед.

Шикарно. Это настолько шикарно! Бескрайняя гладь Финского залива, по которому мы мчимся пулей вперед. Солнце роняет красные лучи на волны, что искрятся сотней вспышек за раз, и это одна сплошная свобода.

Чистая. Без примесей. Без фальши – безграничная пустота и одновременно наполненность. Воодушевление. И вместе с ним осознание, как жизнь твоя мелка на фоне чего-то настолько глобального.

Но я снова не против. Мне по-прежнему хорошо и классно. Возможность прикоснуться…я за это Мише всегда благодарна буду.

– Хочу как Кейт! – внезапно говорю, Миша выгибает брови.

– Какая Кейт?

– Как это какая?! Из Титаника!

– Напомнить, что они кончили плохо? – саркастично отмечает, за что тут же получает легкий пинок под ребра, а сама я уже лезу на решетку.

Миша сразу пугается.

– Ника, блин! Что творишь?!

Он подходит и крепко обнимает меня за талию, а я откидываюсь ему на плечо и шепчу, раскинув руки.

– Я лечу…

От его бархатного смеха ежусь. А потом оборачиваюсь. Там, на той палубе должен был быть еще и поцелуй! И я хочу в полной мере забрать этот момент, но он рушится.

– А ну! Что творите?! Девушка! Туда нельзя! Немедленно слезть!

– Не волнуйтесь! – вступается Миша, – Я ее держу.

– А то как же! Вдруг что?! И мне отвечать?!

– Я скорее сам туда рухну, чем отпущу ее!

Рычит. Злится. Потому что это снова правда. Я уверена, что правда…

– Все нормально, я спускаюсь! – сообщаю бабушке, применительно руки выставляю, а когда оказываюсь на палубе глупо хихикаю, – Они должны повесить вывеску, что «Нельзя, как Кейт и Лео!». Это важно.

Миша отвечает мне улыбкой, а потом обнимает за плечи, накинув сверху еще и свой плед.

Все. Мы в домике.

– А нам и не нужно, как «Кейт и Лео». Давай, как Ника и Миша, м?

От этого вопроса бегут мурашки. Я поднимаю глаза и сразу ловлю этот жадный, страстный, искрящийся взгляд, который, снова, уверенна на все сто процентов, зажгла я.

И это я робко тянусь к нему, а потом нежно целую. Я позволяю углубить поцелуй, и я позволяю нам прижаться друг к другу теснее. Ничего за гранью допустимого, но я также знаю, что так моя сказка закончилась.

Это не плохо, нет. Просто дальше будет взрослое ее продолжение.

До гостиницы мы добираемся пешком. В какой-то момент к Мише подходит уличный торговец и предлагает ему купить «розу для своей девушки» – он покупает всю охапку.

Сладко.

Аромат дурманит, людей на улице много – и все они такие особенные! Смеются, о чем-то говорят, слушают уличных музыкантов. Мы с Мишей тормозим и тоже слушаем, жуем хот-доги – я пытаюсь отвлечься.

Волнуюсь.

Как в первый раз волновалась когда-то. Плохо ведь было, откровенно плохо, и мне страшно, что с ним тоже ничего не получится, но как только мы заходим в номер – страхи тают.

Я ставлю цветы в вазу, а когда оборачиваюсь, Миша за мной пристально наблюдает, прижавшись плечом к балконной двери. Его глаза темнее обычного, он сильно сжимает себя руками, а мне это подсказка, что так он себя сдерживает.

Не давит.

Он хочет, чтобы я сама этого хотела. С ним. Для него это важно. Для меня, признаться, тоже. Миша всегда был «тем, с кем надо держать дистанцию», потому что он особенный. Для многих, но для меня особенно особенный. Лучший друг моего мужа, к которому меня все десять лет в тайне тянуло. Мне нельзя было сокращать с ним дистанцию, потому что страшно это. Быть влюбленной в лучшего друга своего мужа – страшно.

Я к этому не была готова. Хрусталев – надежный, и мне это было очень нужно в какой-то момент времени. Семья. Дом. Тыл. Чувства к Сахарову грозились все разрушить, а я так боялась все разрушить…казалось, что без Яна у меня ничего в жизни больше не будет, но теперь…я чувствую себя такой дурой! Взяла и выкинула на помойку десять лет жизни с человеком, которого любила ли вообще? Лишь потому что мне было страшно, что этот потрясающий мужчина сделает мне больно.

Теперь мне не страшно. Надоело убегать. Надежное, как показала практика, в любой момент может накрыться медным тазом. Никто ни от чего не застрахован, так что хватит! Хватит прятать голову в песок.

Живи, Ника! Здесь и сейчас. Не отказывайся…

Так я решаюсь.

Медленно подхожу к нему, смотрю в глаза недолго, Миша играет желваками. А потом подаюсь вперед, как ныряю с головой, и это важно – для себя. Не из-за Яна! Потому что я так хочу. С ним. Пусть это будет одна ночь, но я хочу узнать, что это такое – отдаться чистым эмоциям.

Он – мои эмоции.

Страсть, притяжение, нежность, грубость – все мешается в коктейле.

Миша сразу углубляет поцелуй, и он становится похожим на наш первый. Дикий, необузданный и жадный. Я от него задыхаюсь.

Руки его на бедрах плавят кожу. Мне жарко. Я издаю утробный стон, и он сразу подхватывает меня под бедра и несет в спальню, а там становится ручным.

Раздевает меня медленно. Смакует. Как он и сказал! Миша не торопится, а наслаждается каждым моментом, пока моя кожа касается его.

Бережно расстегивает пуговицы на блузке, целует. А потом смотрит…господи, как он смотрит! Будто я – самая красивая женщина, самая нужная, самая родная. От этих безмолвных признаний я краснею как девочка.

Волнуюсь-волнуюсь-волнуюсь. Сердечко долбит в груди, но желание перекрывает все остальные карты.

Я в нем тону.

Каждое его касание – это способ сказать мне, что я прекрасна и желанна. Они меня уносят на какой-то высший уровень познания себя! До такой степени меняют, что я в какой-то момент не выдерживаю, почти плачу и умоляю.

– Миша, пожалуйста…пожалуйста! Я больше не могу!

И он, усмехнувшись глухо, кивает. Отстраняется. Как завороженная я смотрю на этого совершенного мужчину. Как он вскрывает презерватив зубами, как раскатывает его по великолепному члену, от которого у меня рот слюной наполняется. Сладкий. Я помню, что он сладкий, и краснею от такой откровенной пошлости, но не жалею.

Хочу сильнее.

В себе.

Мне нравится сейчас все. И запах, в котором столкнулись мой и его парфюм. И звуки, где я дышу часто, а он глухо, хлестко. И вес его тела на мне…я от него таю. Прикрываю глаза, слегка вздрагиваю, когда Миша касается упругой головкой зоны пульсации, но улыбаюсь. Обнимаю его за плечи и слегка прикусываю, когда он подается на меня.

Неужели это на самом деле происходит?

Проносится в голове, когда я ловлю ртом воздух. И да. Происходит. Мише так правильно внутри меня. Так, как должно быть.

Я издаю тихий стон, когда он толкается глубже, закидываю голову назад, вонзаю в его кожу ногти.

Тепло. Хорошо. Просто потрясающе! И звучит все тоже потрясающе, да?

Но я забыла, что не бывает ничего «идеального», а когда вспомнила…было уже слишком поздно.

Еще через пару толчков Миша неожиданно сжимается, по его телу проходит рябь, и он глухо стонет, покачивая бедрами быстрее, а потом опадает.

А я замираю, расширив глаза и просто не верю! Не верю!

Нет! Этого быть не может! Он уже все?! Я еще даже понять ничего не успела, а он все?! Серьезно?!

Это карма, да? Мне за что-то из прошлой жизни прилетело? Жить вечность без оргазмов – вот моя судьба?! Или лейка душа просто мой единственный способ его получить?!

Ох, боже...хочется рыдать и драть на себе волосы! Просто немыслимо! Хотя...с другой стороны, а может и ничего? Мне с Мишей хорошо было, и...это же ничего? Может быть так только в первый раз? А даже если и нет...я прожила еще хуже десять лет, и это совершенно ничего не значит!

Совершенно ничего...а в глазах собираются слезы. Однако, м-да-а-а...бывает же такое...

Миша

Пиз-дец...

Глава 14. Первый блин комом, зато остальные хоть на конкурс выставляй!

Миша

Это пиздец.

Лежу. Молчу. Боюсь пошевелиться и понять, что я действительно так облажался. Ника неловко сжимает мои плечи.

Я это мерзкое ощущение кожей чувствую, и оно дико раздражает! Но что уж поделаешь?! Облажался. Баста, карапузики. Дотянул. Доигрался.

Надо было дрочить каждую секунду, когда возможность выпадала! Чтоб тебя…

Скатываюсь с нее и сразу сажусь. Мне дико стыдно и неловко заглянуть девочке в глаза, а еще я покраснел, как чертова школьница! И все мои тупые оправдания выглядят блекло.

Ты охренеть, какая узкая!

Ты стонешь, как богиня!

Я был в тебе, Ника! Был в тебе! И переволновался!

Я ждал этого десять лет! Не в Азкабане, конечно, но тоже не на курорте как бы!

Фу! От каждого тошнит до дрожи. Каждое слышится, как приговор: вы, Михаил, скорострел. Позор на вашу душу!

Веду плечами и стаскиваю использованный презерватив, который забрасываю под кровать. Неосознанное, если честно, хочется просто скрыть следы своего преступления и переписать историю, но он с мерзкий звуком плюхается на пол и ломает меня даже в такой мелочи!

Твою. Мать.

Наверно, она просто в шоке и гадает сейчас, какого черта за мной тогда носятся толпы женщин?! Или она думает, что понятно, почему они носятся? И ни одна за десять лет так и не задержалась…

О нет-нет-нет! Это совсем херово звучит. Какой позор! Надо что-то сказать!

Откидываюсь на спину рядом с ней, смотрю в потолок и вбираю в грудь побольше воздуха.

– Честно? Не знаю, что сказать.

Ника тихонько сглатывает. Чувствую, как смотрит на меня, смущаюсь, тру лицо вспотевшими ладонями, а потом просто смиряюсь. Сделанного не воротишь, историю не перепишешь. Вышло, как вышло. Что поделать?

Опускаю руки вдоль туловища и выдыхаю.

– Дай мне немного времени, мы обязательно исправим ситуацию и…

Неожиданно Ника мягко касается моей щеки, и я реагирую сразу. Смотрю на нее, а она так нежно глядит в ответ, слегка улыбается и мотает головой.

– Все нормально.

– Нормально? – усмехаюсь, – Это даже не тянет на троечку, потому что я даже начать не успел!

Теперь усмехается она, а после жмет плечами, поворачивается на бок и оставляет поцелуй на моем плече.

– Не переживай так, Миш. У меня с сексом вообще отношения сложные, а с тобой мне было хорошо сегодня весь день. Это важнее, – она еще раз улыбается, встает и роняет, – Пойду в душ.

Уходит. Я смотрю ей в след, а потом с укором на собственный член.

– Ну молодец! Серьезно?! Тебе именно сейчас надо было меня подвести, чертов придурок?! – шиплю, а младший довольно развалился на бедре и плавится от наслаждения.

Ему то в кайф. Он до сих пор немного пульсирует. Что с него взять?! А мне…

Стоп!

Беседу с собственными яйцами приходится свернуть, как и мысленный суицид через насилие над паховой веной, чтоб неповадно было! Резко сажусь и хмурюсь. В женской психологии я понимаю мало, но вот намеки их читаю очень и очень хорошо. Ника только что сказала, что нам необязательно заниматься сексом?! Точнее, что нам им заниматься больше вообще не светит?! Или мне показалась?! Скажите, пожалуйста, что мне показалось, и она мне только что не предложила остаться друзьями?!

Твою мать!

Зверею за секунду и встаю рывком, а потом чуть ли не с ноги выношу дверь в ванну. А там…картина маслом!

Ника уже успела залезть в душ, взять леечку и начать орудовать ей! Негодяйка! Мое появление, правда, окатывает ее разом, выбивает из рук орудие преступления! В прямом смысле! Девчонка вздрагивает, роняет душ, он бьется о ванну, а она орет:

– Миша, твою мать! Ты охренел?!

– Это я охренел?! – реву медведем и быстро подхожу к ней, перелезая бортик, как мастер кунг-фу.

Хватаю и прижимаю к стене.

Злится. Смотрит на меня волком, в грудь ручки уперла и шипит.

– Пусти меня, ты спятил что ли?!

– Ты что там делала?!

– Душ принимала!

– Врешь, негодяйка!

– Ты получил, что хотел! А я что?! Крайняя?! Я тоже хочу! Пусти!

Аж рот открываю от такой наглости! Вы посмотрите! Щеки горят. Глаза пылают. Но она правду говорит, еще и брови поднимает, чтобы уколоть побольнее!

Ну ты…зараза!

– Я же сказал!

– Я слышала! – все-таки отталкивает меня и ежиком колючки топорщит, – Но я больше не хочу тратить свою жизнь на плохой секс! Прости!

– Плохой секс?!

«БОЛЬШЕ?!»

Ника дергает плечами и уводит взгляд в сторону, и на миг мне кажется, что она сейчас расплачется, но куда там! Валькирия снова вскакивает на своего коня и идет в атаку. Делает на меня шаг, тыкает пальцем в грудь и отважно заявляет.

– Я тоже имею право наслаждаться сексом, ясно?! И кончать могу! И пробовать разное! Много! Прости! Это правда! Я больше не стану ее скрывать!

Замолкает. Кусает губу. Жалеет, что лишнего сболтнула? Вижу, что жалеет. Через мгновение ее настрой меняется на жалостливый, и она берет мою руку, а потом шепчет.

– Миш, прости…Я правда не готова больше…

О боже! Да заткнись!

Рычу и перехватываю ее за щеку, впиваюсь в губы и целую так, чтобы она дышать не смогла! Ну и чтобы точно выбить из головешки ее весь этот бред!

Плохой секс! Я те покажу плохой секс!

Младший воспрянул духом. Ему тоже не понравилось такое заявление, особенно от той самой женщины, и он мечтает доказать, на что способен! Наконец-то!

Мы готовы работать единым фронтом! Из постели Сахарова так быстро не уходят! Тем более, если он ждал этого «кого-то» десять лет! И тем более, если этот «кто-то» заявляет подобное. Оно, разумеется, теплит и хорохорит душу – приятно все-таки, что ей понравилось со мной на свидании, а еще их с Хрусталевым секс полное говно, – но, извините! Это просто мой долг! Доставить ей вагон и маленькую тележку оргазмов.

За десять лет!

Жадно целую ее кожу, пока по плечам бьют теплые капли, Ника все еще пытается меня отталкивать. Ну как? Для затравки. Я ведь это чувствую! Поэтому ловко перехватываю ее руки и прижимаю к стене, а сам спускаюсь ниже. К груди. Соски стоят и требуют меня, провоцируют.

Ведет. Я запускаю один в рот, обвожу его по кругу, прикусываю, и Ника откидывает голову назад. Ее мокрые волосы облепляют кожу, как Венеру пена, а сама она подается тазом вперед.

Не хочет. А то как же! Друзья?! А то как же в квадрате! Между нами буквально искрит и взрывает! Какие друзья с такими эмоциями?!

Резко поворачиваю ее к себе спиной, всем телом ближе прижимаюсь, а одной рукой отвожу таз на себя.

– Расставь ноги шире, – хрипло командую, она пьяная уже – делает сразу.

Через мгновение я наполняю свою малышку до самого конца. По ванне идет рябь от ее стона, которая усиливается моим.

– Миша…Миша, подожди, – шепчет глухо, схватившись за мое бедро, – Защита…

– Да ебал я ее в рот! – рычу на ухо, прикусывая мочку, потом шлепаю ее и начинаю движение.

Она больше не спорит. Ника податливая. Она, как глина. Сначала я даю ей немного времени привыкнуть к себе, но потом разгоняюсь до нужно скорости и трахаю ее так, чтобы из глаз искры посыпались, а из головы вся дурость ушла!

Она взрывается первым оргазмом. Ноги дрожат, сама она сотрясается, издает стоны, граничащие с воем, чуть не падает.

Ох-ре-неть.

От члена она оргазмирует просто космически! Я сам готов снова оплошать, пока малышка сжимает меня туго и часто, но держусь. Замираю. Двигаюсь легко, а еще опасаюсь серьезно вот о чем: не кончим ли мы оба с такими пируэтами в ближайшем отделении травмпункта?! Все-таки кафель. Мокро. А ее ноги не держат, меня тоже могут подвести в любое мгновение! Нет. Хватит одного придурковатого воспоминания. Подхватываю размякшее тело и несу обратно в спальню.

Кидаю ее на смятую постель.

Ника мокрая, кожа гусиная, сама все еще купается в отголосках первого оргазма, и я не даю придти ей в себя, сразу ложусь сверху и снова наполняю.

Ноготки больно вонзаются в спину.

Шиплю, но не мешаю. Я снова разгоняюсь до долбящего темпа, кусаю ее губы, сжимаю ягодицы, почти кончаю…снова! Да черт возьми! На этот раз приходится представлять дохлых крыс, чтобы не опозориться, и так я довожу ее до второго оргазма.

Она плотно обхватывает член изнутри. Пульсирует на мне – дыхание сбивает, и я замедляюсь. Стоп. Нельзя.

Жду.

Еще жду.

Мертвые крысы танцуют вальс.

Не помогает! Ни мерзкая шерстка их, ни глаза безжизненные! Я на грани, поэтому резко выхожу из нее и слезаю на пол. Дергаю Нику за бедра и с упоением пробую на ней французский поцелуй. Только для взрослых.

Она впивается мне в волосы пальцами.

Продолжает вести.

Я поднимаю глаза и вижу, как она выгибает спину. Как красиво ее грудь выглядит с маленькими бисерками воды, и как чертовски ей идет частое, приятное дыхание.

Оно с каждым поворотом языка становится все быстрее, а когда я накрываю ее грудь и сжимаю сосок между пальцев – девочка взрывается третьим оргазмом.

Черт! Как же она прекрасна в этот момент.

Мне душу рвет зрелище – ножки дрожат, сама она задыхается, щеки красные, а глаза…это не глаза, а целый океан! С тайнами, с пороками, со всем-всем-всем, что мне так нравится.

Смотрит на меня пьяно, а потом вдруг садится и тянет меня на себя, целует. Размазано, требовательно, страстно. Я отвечаю ей также. Обнимаю за плечи и снова вхожу в нее, но на этот раз плавно.

Двигаюсь тоже плавно.

Пробую.

Каждую ее глубину, каждую нашу секунду. Они сладкие, как лучший десерт, они вкусные, и я не знаю, как жил без этого всю жизнь.

Я еще в тебе, а я уже скучаю – думаю, когда заглядываюсь на нее, убираю волосы с лица и слегка улыбаюсь.

– Ты прекрасна…

– Пожалуйста…не останавливайся…еще…

– Как скажет моя королева.

Дергаю бровями хитро, снова целую ее, а потом кладу руку на ее и сцепляю их в замок, парой размашистых движений довожу ее до четвертого оргазма и резко вытаскиваю член, чтобы закончить на плоский, красивый животик.

Вот так…

***

Мы смогли остановиться только глубокой ночью, и даже для меня это сильно. Лежу, не могу пошевелиться, ноги дрожат. Ника в таком же полуобмарочном состоянии лежит рядом. Так жарко…но я все равно прижимаю ее к себе. Она не пытается вырваться. Уткнулась носом в грудь, молчит. А я внезапно начинаю ржать, когда вспоминаю унылый презерватив под кроватью.

Единственный.

Так делать нельзя, я знаю. И я так никогда не делаю! Но с Никой все иначе. Однажды вкусив запретный плод на сто процентов, дальше отказываться я готов не был, она и не настаивала. Да и некогда было думать о гандонах! Когда в башке одна похоть и тяга…

– Чего ты смеешься? – тихо спрашивает, я на нее смотрю и плечами пожимаю.

– Первый блин комом вышел, зато остальные, а? Хоть на конкурс выставляй!

Ника тоже начинается смеяться, но веселье достаточно быстро заканчивается. Потому что меня кое что сильно так волнует, знаете ли, и она это понимает.

Говорит первая.

– Очевидно, что с сексом у нас не сложилось. Ты понял…

– Понял, не уточняй, потому что у нас то точно все совпало великолепно!

Бесит. Я начинаю злиться, когда думаю о Яне. О том, как он ее неумело трогает, как трогает ее в принципе! Сжимаю плечики сильнее, глаза закрываю, уткнувшись в взмокшие волосы, дышу.

Тихо. Спокойно. Тормози… но неожиданное признание срывает все планы!

– Я думала, что со мной проблемы какие-то…

Твою мать! Да будь ты проклят чертов придурок! Хрусталев, ты просто мудак, серьезно!

С силой подавляю вспышку агрессии, а потом резко переворачиваю ее на спину и нависаю сверху. Ника улыбается, уперев ручки мне в грудь.

– Только не опять, умоляю. Твой член доведет меня до инсульта, я больше не могу…

– Ах теперь ты больше не можешь, значит? – усмехаюсь, сразу забываю про злость.

Она закусывает губу и кивает пару раз.

Играется.

Может.

– Мне нужно придти в себя, Сахаров. Кажется, ты показал, что такое «небо в алмазах», и я должна это осмыслить…

Смеюсь открыто, провожу пальцами по ее лицу, а потом приближаюсь и целую сладко.

– Я дам тебе время до утра.

– Уже утро.

– Осмысляй быстрее тогда, Ник, – отстраняюсь.

К сожалению, нам и правда надо поторопиться. Наши выходные подходят к концу – завтра обратно в Москву. В нашу жизнь. Я не хочу. Отпускать ее в дом, где заставляют чувствовать себя ничтожеством и удовлетворять себя лейкой для душа! Туда, где ее не уважают и не ценят. Туда, где не способны увидеть, как на самом деле она великолепна, поэтому в голову вдруг ударяет шальная мысль.

– Давай останемся здесь?

– Что?

– На неделю, – быстро поясняю, чтобы не думала, что я чокнутый, – Я не показал тебе Питер. Погуляем. Побудем…вдвоем? Так это происходит же?

– Я не могу, ты же знаешь…

Знаю. Это печально, но я знаю, и что мне остаётся? Давить на нее не хочу. Заставлять тем более. Мне очень хочется, чтобы она сама ко мне пришла, сама захотела, все сама, а значит надо ждать.

Снова ждать…

Ладно. Лишь бы не еще десять лет…

Ника замечает перемену моего настроения, кладет руку на щеку и шепчет.

– Из-за кондитерской, Миша. А не...из-за чего-то еще.

Оживляюсь. Сердце ускоряет бег, и я мечтаю снова ее поцеловать, а после сделать своей, но...

Пим-пим-пим

Ника поднимает глаза на оживший телефон, тянется к нему, хмурит брови. Я сразу чувствую неладное:

– Что?

– Это Ян написал. Он вернулся домой…

А лучше бы потерялся где-нибудь между ног своей проклятой девки… думаю я с горечью вздыхаю. Лучше бы и правда потерялся…

Ян

Я приезжаю домой раньше, чем планировал. С Ирой рассорились в пух и прах еще ночью. Пытался помириться – ни в какую! Чтоб ее! Как же я мог забыть про этот «маленький» факт: Ира – сплошные проблемы. Характер – дрянь. Скандалы – громкие и частые.

Я устал.

За эти выходные она умудрилась вывести меня из себя пару сотен раз и сократить срок службы сердца, так что хотелось выть! В последний не выдержал. Прыгнул в тачку, послал ее на хер и уехал домой.

Наверно, надо было купить Нике цветы. Черт! Забыл! Хотел же! Пока ехал, думал об этом, правда, но я продолжал кипеть, и этот огонь выжег все здравые мысли.

Я замираю у входной двери ненадолго, думаю, а может спуститься? Но так лень. Я так заколебался! Перся с загородного отеля в ближайшем Подмосковье почти четыре часа! Нет. Отосплюсь. Поем. Завтра куплю.

Открываю замок.

Тишина.

Не удивляюсь. Ника, наверно, уже спит давно.

Разуваюсь, снимаю куртку. В квартире почему-то холодно.

Смотрю по сторонам, снова хмурюсь. Что-то явно не так, но что «не так» не понимаю. Прохожу на кухню. Чисто, убрано, красиво. Хм…

Заглядываю в холодильник и тихо матерюсь. Там пусто! Да чтоб тебя!

Так, ладно. Спокойно. Она же не знала, что ты сегодня приезжаешь. Пойду разбужу, может чего-нибудь приготовит…

Иду в спальню. Там шторы задернуты и вообще ничего не видно! Так что я ударяюсь мизинцем о кровать, матерюсь громче, но сразу замолкаю. Может и не надо будить ее? Пусть спит. Закажу доставку, заодно цветы…Но обнять все-таки хочется.

Я успел по ней соскучиться, если честно. По моей тихой гавани. По моей маленькой крошке. С Никой все предсказуемо и одинаково спокойно. С ней нет взрывов, нет американских горок, и я этому сейчас дико рад.

Мне это нужно.

– Ника… – шепчу, пока лезу на кровать, – Я приехал пораньше…

Тишина. Стоп. Вообще тишина!

Хмурюсь и резко включаю свет – постель пустая. Заправленная. Тут даже не спали! Какого черта?!

Может заснула в гостиной?! Иду туда. Там беспорядок легкий: на столе бутылка вина, бокал и один стакан, но тоже нет никакой Ники.

Какого хрена?! Серьезно! Где она?!

Звоню – сразу сброс. Дергаю головой. Это ночной режим или что, я не пойму?! Пишу сообщение. Если она телефон и отключила, то сообщения точно принимает! Их она не отрубает никогда! Вдруг что-то случится с ее любимой кондитерской?!

Вы

Ты где, Ника?!

Тишина. Пишу снова.

Вы

Я вернулся домой пораньше, а тебя нет! Ника! Ты где?!

Снова тишина, но на этот раз галочки из серых становятся синими, и я как мудак, гипнотизирую взглядом глагол рядом с ее аватаркой:

Печатает…

Ну печатай! Давай! Быстрее!

Сердце неприятно постукивает в груди.

Не нравится мне это все, а когда я читаю ответ – не нравится еще больше.

Ника

Я уехала на конференцию. Извини, ты не отвечал, вот я и не стала писать.

Какая на хер конференция?!

Вы

Когда ты вернешься?!

Ника

Через неделю.

Вы

В смысле?! Какая на хер конференция?! Какой через неделю?! Ника!

Ника

Прости, малыш. Я сплю. Завтра поговорим

Я продолжаю писать ей претензии, но галочка остается в единственном числе одиноко сереть рядом с сообщениями – отключилась от сети.

Она. Отключилась!

А я опасливо смотрю на второй стакан, и в сердце начинает гореть неприятное, горькое чувство – ревность.

Что-то здесь нечисто…

Глава 15. Один украденный день у реальности

Ника

Из неопытной женщины я внезапно превратилась в искушенную приключениями, молодую женщину, и мне это нравится.

Еще месяц назад я бы и подумать не могла, что с мужчиной может быть настолько хорошо…Мы с Мишей объездили весь Питер вдоль и поперек. Были и в Эрмитаже, и в Русском музее, даже в Мариинке отметились! А еще на «Зенит-арене», когда она горит огнями в Белой ночи, как сотня маленьких светлячков. И в Сосновом бору, где есть очень интимный, ласковый пляж, о котором, судя по всему, знает ограниченный круг лиц. Миша тогда взял огромный джин в аренду, надул матрас, и мы всю ночь ловили звездочки.

Говорили…

Мне нравится с ним говорить. Заниматься сексом и снова говорить. Много и того другого, и с каждым днем кажется, что достаточно не бывает априори.

Но сегодня последний день.

С грустью смотрю на себя в зеркало: на мне красивое платье с открытыми плечами. По-летнему легкое, светлое, милое. Я когда его увидела – обалдела просто! Но самое забавное, что это не платье меня украшает, а я его.

Так странно думать подобным образом…однако, за неделю, проведенную с Мишей, я едва ли хочу и могу думать иначе. Он постоянно говорит, что я самая красивая женщина на свете, а из его уст – это очень много! И я почти верю. Только Ян неприятно теребит что-то в душе, будто поводок накручивает и дергает обратно.

Приземляет.

Он звонит и пишет мне слишком много для человека, который сам предложил свободный брак. Это бесит! Притворное внимание, интерес. Конечно, я сама виновата, что ляпнула про конференцию – дурость. Какая в жопу конференция?! Это вполне разумный вопрос. Однако! Кто бы говорил. Мой муж-придурок, видимо, забыл, что его скидочная карта в любимый, загородный отель ближайшего Подмосковья, привязана к моему номеру телефона, поэтому после его вылазки с бывшей, мне стали приходить недвусмысленные, рекламные предложения.

Романтический уикенд на двоих! Шампанское в номер в подарок! И специально сгенерированное предложение только для вас, основанное на прошлых выборах досуга! Посещение сауны со скидкой! Чтобы было ясно: я сауны ненавижу. Бани – не мое. И когда мы там были, никогда ее не посещали.

Хороша командировка с женщиной на коленях и халявным шампанским, да?! Еще и в нашем месте!

Ну уж дудки. Меня совесть не жрет, и я не жалею. А главное – абсолютно не ревную. Я скорее разочарована, да и Миша вытравил все плохое разом. Я даже не успела сориентироваться «как», а вон уже собираюсь на последнее свидание.

Почему-то так волнуюсь! Глупо…как в первый раз…

Щечки горят, глаза еще ярче! Я улыбаюсь своему отражению, после того, как досконально проверяю каждую загогулинку в своем образе, на миг застываю.

Что-то подташнивает.

Черт.

Надо перестать так много думать и паниковать! Миша меня точно не обидит. Я ему верю.

– Ник? Ты готова?

Слышу голос, от которого мурашками покрываюсь, забываю о всех недугах и тревогах, беру сумочку и выхожу.

Чтобы застыть на полушаге.

Боже!

Какой же он красивый…

Стоит. Во весь свой исполинский рост вытянулся, хмурится забавно. Букет роз подмышкой зажимает и что-то читает в своем телефоне.

Наш номер – это вообще филиал цветочного. Я ума не приложу, куда буду ставить новый букет, да и каким образом вообще увезу все эти сокровища домой? Но мне плевать. Это пустое. Бытовое. Вместо заботе о мелочах, позволяю себе им полюбоваться.

В Сахарове мне нравится все. Как он морщится, как улыбается после, почесывает стеблями роз руку – нелепо немного, но в тоже время трогательно и мило.

И сам он трогательный и милый. Совсем не тот мужчина, каким я представляла его. Не эгоистичен, если только в меру, веселый, иногда через чур, но мне это нравится. Миша знает миллион историй, которые теперь я воспринимаю, как свою личную колыбельную. Но главное не это! Главное – он любит не только говорить, но и слушать. Меня.

– Ты самая красивая женщина в мире, – звучит его тихий голос, и я сбрасываю оцепенение, улыбаюсь.

Подхожу без страха.

Все стеснение давно прошло, а если быть точной, оно исчезло почти сразу. Такое мое поведение тоже можно смело отнести в категорию «впервые», ведь и правда впервые! Обычно я дольше привыкаю к людям, особенно к мужчинам, но, видимо, Сахаров рушит все стереотипы.

Встаю на полупальчики и слегка целую, играюсь. Мне нравится выводить его из равновесия, ведь прекрасно знаю, что будет дальше.

Миша кладет руку мне на талию, притягивает ближе, не дает отстраниться, а вместо того углубляет поцелуй.

И снова эта волна. Она окатывает с ног до головы каждый раз, когда этот мужчина меня касается. Волна трепета, нежности и предвкушения.

– Готова? – шепчет глухо мне в губы, я киваю, глаз не раскрывая, тихо смеюсь.

– Как я перевезу все эти цветы?

– Не волнуйся. Их мы можем оставить горничным – дома подарю еще.

На миг меня смущает такая постановка вопроса, ведь дома между нами появится сложное препятствие в виде моего брака, только думать о Яне не хочу совершенно! Он портит все, а это только мое время! Мое и Миши, и я планирую насладиться им по полной.

– Пошли?

Кивает, берет мою сумку с вещами и идет в сторону выхода. К сожалению, мы сюда уже не вернемся. После свидания нам предстоит долгая дорога домой, и я на миг замираю на пороге номера, где впервые была по-женски счастлива.

Цветы в вазах грустно прощаются со мной, и я прощаюсь с этими мгновениями, когда чувствовала себя просто женщиной. Не посудомойкой, лекарем или кухаркой, а женщиной! Маленькой, хрупкой и нужной.

– Ник?

Перевожу взгляд на Мишу и глупо улыбаюсь, дергаю плечами, а потом закрываю за собой дверь в свой маленький рай.

Прощай, я буду очень скучать…

***

По дороге до места Х мы молчим, но не тяжело. Какое-то расслабление и ничего кроме.

Я держу Мишу за руку, глажу его аккуратно, любуюсь, как солнце отражается от стеклянных сводов зданий и бьет в глаза. Оно уже садится. Миша сказал, что это самый подходящий момент для его сюрприза, да я и не спорю. Мне вообще плевать, если честно! Я готова с ним ехать куда угодно в любое время суток – вообще по боку.

Потому что верю.

Я Мише так безоговорочно, прочно верю, что сама себе удивляюсь, ведь по факту, что я о нем знаю?