Текст книги "Свободный брак (СИ)"
Автор книги: Ария Тес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Знаете? Я всегда думала, что меня уже ничего не удивит. Я ведь и замужем, и про секс давно знаю, но сегодня я впервые поняла, что, оказывается, сексом можно заняться, не занимаясь им. Одним поцелуем.
Меня так никогда не целовали.
Страстно, дико, будто в последний раз.
Поначалу я дико опешила. Думала ведь как? Миша просто хочет каких-то доказательств для себя. Возможно, о моих серьезных намерениях? Ведь он тоже сильно рискует, ввязываясь в эту авантюру. Все-таки лучший друг…
Но теперь…мне кажется, что дело несколько глубже.
Так не держат жену лучшего друга. Так на нее не смотрят! И не шепчут ей проникновенно, а еще, что определенно точно, не упираются в живот своей огромной эрекцией.
Боже.
Как только вспомню габариты и то ощущение, когда я их прочувствовала – краснею до кончиков волос. И хотелось бы сказать, что я понимаю, почему по нему девчонки с ума сходят – с таким-то аппаратом! Но язык не поворачивается. Дело не в этом. Точнее, не совсем в этом.
В который раз убеждаюсь, что вся загвоздка в самом Сахарове. Он ведь не только умный и интересный, еще и как сплошной порок и искушение – красивый, что глаз не оторвать. Голос глубокий. Шепот завораживает и покрывает мурашками. Тело, как у Бога. Интересно, он из качалки вообще не вылезает? Сколько требуется ресурсов, чтобы поддерживать такую форму?! Даже Яну на это приходится убивать кучу времени: он встает в шесть утра и идет в зал, а оттуда сразу в офис. По вторникам и пятницам после работы еще и на бокс.
Бокс...
Как представлю Мишу разгоряченным, мокрым от пота, с бугрящимися мышцами...когда все мужское вылезает наружу, прямо как вовремя…
БОЖЕ! О таком вообще молчать и только молчать! Потому что нельзя так думать о нем! Я себе запрещаю!
И запрещала все эти десять лет…
К моему стыду, но мысли не всегда можно контролировать. Иногда, когда Миша к нам приезжал в гости, а я улавливала запах его парфюма или взгляд, меня одолевали фантазии. За них очень стыдно, и это правда. Я искренне верю, что нельзя так! Даже в голове своей изменять своему мужу, но что мне то делать?! Если он нравится. Как ведет себя спокойно, что говорит, шутки его, смех…Отсюда и сны. Бывало, что он снился мне, и это самый настоящий позор, но то, что во снах происходило между нами…даже с Яном никогда не происходило.
Наверно, это просто…я не знаю, глупости? Ловушки собственного тела? Миша источает сильные феромоны – вот и все. Вот и все! Недаром же у него целый гарем девчонок…
– Пицца приехала!
Миша лучезарно мне улыбается, а я мысленно благодарю, что есть повод отвлечься на что-то другое. А не смотреть на его руки и не вспоминать, как эти руки сжимали мои бедра…
Боже…я буду гореть за такое в аду…
Хотя с чего бы вдруг?! Ян вряд ли страдает угрызениями совести, и вот эти воспоминания приносят мне боль.
Поэтому когда Миша возвращается с коробками и садится, радостно потирая крупные ладони, я выпаливаю.
– Я пыталась заставить его ревновать…
Сахаров тут же застывает.
Он медленно переводит на меня взгляд, и я это чувствую, но поднять свой не смею. Уложила голову на колени и уставилась в диван – ни за что не двинусь! Даже под пытками!
Рассказать ему? Это уже пытка и есть, а смотреть еще и в глаза? Увольте! Что он и так обо мне думает, нетрудно догадаться: бревно и чертова тихоня, которая мужа упустила, потому что совсем не разбирается в сексе.
А по факту – это так и есть.
Я всегда чувствую дикий дискомфорт, когда Ян находится рядом. Знаете? Такое ощущение, что я никогда недотягиваю, поэтому расслабиться не могу! Только и думаю, как буду выглядеть в его глазах, какой он меня в принципе видит. На репите снова-снова-снова, какой тут секс нормальный?! Если я сгусток комплексов и неуверенности в себе, что по факту сейчас имеет прямое подтверждение…
Вздыхаю и убираю волосы за ухо, еще пару мгновений молчу, а потом киваю самой себе.
– Ты сказал, что надо заставить его ревновать, и я пыталась. Делала вид, что переписываюсь, но он меня всю неделю не замечал, будто я – пустое место…А вчера я нашла в его пиджаке подарок. Бриллиантовые сережки, которые мне очень понравились. Я их хотела, но Ян говорил, что пока не может купить. Он же недавно машину обновил…
– Ага. И ты подумала, что сподобился?
Мажу Мишу взглядом, но сразу его опускаю. Правда, подметить злость успеваю. Ты злишься? Или, мне кажется? Может, и зря это я? В смысле…вообще рот свой открыла. Он может и не быть на твоей стороне! Хотя я в этом и сомневаюсь. Чисто на интуитивном уровне чувствую, что Сахаров как раз за меня. Да и в любом случае…кому-то рассказать я должна, а он точно поймет. По-другому просто быть не может – тоже на интуитивном уровне чувствую, что он меня всегда больше всех остальных понимал.
Даже больше Яна.
– Я подумала, что он купил их для меня, но Ян ничего так и не сказал, – тихо продолжаю, ковыряя пальцем диванный шов, – Я ждала до утра. Он снова промолчал. Хотела верить, что он свидание для меня готовит, но…
– Не готовил.
Мотаю головой и еле слышно повторяю.
– Не готовил…Я…решила за ним…
– Проследить.
Киваю.
– У него до сих пор включена геолокация, и я поехала…Боже, чувствую себя такой идиоткой! Так унизительно…
– В том, чтобы узнать правду, нет ничего унизительного, Ник.
– Я видела их в дорогом ресторане при отеле, – шепчу совсем еле слышно, а потом поднимаю глаза на Мишу, – С какой-то брюнеткой.
– Ира.
– Ты ее знаешь?
– Давно. Учились вместе.
– Вы…вместе учились?
– Я правда не знал, что он с ней снова спутался.
– Они…были вместе?
Это удар. В груди больно разбиваются еще какие-то иллюзии, а Миша, словно читая это, поджимает губы и мотает головой.
– Прости, я думал, ты знаешь.
– Нет…кто она?
– Ник…
– Ответь.
Вздыхает.
– Я совсем не умею этого – мягко выражаться и все такое…
– Ничего, – киваю, как заведенная, с улыбкой вытирая слезы, – Мне сейчас это и нужно – лести или страха задеть мои чувства. Правду хочу…
– Ты хочешь, чтобы я рассказал про их отношения?
– Да.
– Уверена?
– Да.
– Хорошо.
Миша встает и идет к бару, совершает какие-то манипуляции, а возвращается с двумя коктейлями в красивых, резных стаканах.
– Бери.
– Думаешь, я не выдержу всего этого без допинга?
– Думаю, что я сам не выдержу всего этого без допинга, а пить в одиночестве не люблю.
Усмехаюсь. Ну-ну. Миша хоть и говорит, что он не умеет быть мягким, но это не так. Он всегда старательно подбирает слова, если дело доходит до чужих чувств. Я давно это заметила. И со мной так, и с Яном так, да со всеми так! В Мише есть доброта и страх кого-то обидеть. Он даже про своих «розочек» не говорит с насмешкой или уничижительно. Всегда называет их королевами, но королевами одного дня.
Может, поэтому к его «бабничеству» я отношусь больше благосклонно, чем иначе? Нет, мне, кончено, такой образ жизни не кажется правильным, но открыто его ненавидеть? Нет. Не получается.
За правду ведь не ненавидят? Наверно. По крайней мере, я так думаю сейчас, но чувствую, что скоро это изменится. Когда я узнаю правду о собственном муже…
– Та-а-ак… – Сахаров прикидывает что-то про себя, отпивает, а потом откидывается на спинку дивана и хмурит брови, – Отношения этой и нашего придурка…Ну…отношения были дерьмовыми. Чувства на вечном пределе. Бесконечная ругань, истерики, слезы. Единственное, где не было никаких проблем – это постель. Ян говорил, что секс у них был диким.
Неприятно. Но я стараюсь не отвлекаться, потому что сейчас это не совсем важно.
Правда. Вот что вознесено на пьедестал. А правду я, видимо, смогу получить исключительно здесь и сейчас: едва ли Хрусталёв станет вводить меня в курс дела. «Прошлое» муж обсуждать нужным не считает и никогда не считал: конечно, это очень удобно не оглашать «список», когда у твоего партнера его в принципе нет. Можно сказать красиво: прошлое не имеет значения, Ник. Прошлое осталось позади, зачем акцентировать на нем внимание?
Я тоже так считаю. Цепляться за то, что давно кануло в Лету – не есть правильно. Это мешает...
НО ТОЛЬКО НЕ КОГДА ЭТО ПРОШЛОЕ ТРАХАЕТСЯ С ТВОИМ МУЖЕМ В НАСТОЯЩЕМ!
Поэтому да! Да! Я хочу все знать и внимаю каждому слову…
– …В остальном? Эта дура вечно мозг ему делала. Вызывала на ревность… Однажды сцепился с командой по футболу. Приперся к ним на матч, начал капитана задирать, который виды на Ирину имел – подрались. Его отмудохали сразу все, потому что этот идиот из-за И-р-и-н-ы один поперся!
– В смысле? – ужасаюсь, Миша закатывает глаза.
– Она ему затирала, что это не по-мужски с друзьями идти! Что надо один на один. Все хотела, чтобы он ради нее Пушкина убил, понимаешь?
Типа того.
– Только Дантес своих друзей подключить не побрезговал. Отправил Хрусталева в больницу. Потом отхватил, но, согласись, было бы лучше, если бы сразу по-нормальному.
– Стенка на стенку?
Сахаров усмехается и хитро на меня смотрит.
– Типа того, малышка.
– Звучит кроваво, малыш.
– Звучит разумно. Тащиться, чтобы подружку впечатлить, на чужую территорию со своими претензиями, еще и в одиночестве?! Это по меньшей мере тупо. Были бы мы – его друзья, – вот тебе поддержка. Позиция стала бы из невыгодной, по крайней мере, честной. А так он по морде получил, но нихрена не доказал, а нам с парнями пришлось впрягаться.
– Ты дрался? Из-за Ирины?
– Да какой к черту Ирины?! Плевал я на нее с высокой колокольни! Эта крыса мне никогда не нравилась!
А вот это приятно. Я слегка улыбаюсь, Миша мягко отвечает.
– Я заступался за друга-идиота. Он ведь, правда, идиот, Ник. Если бы не погнался за химерой, все было бы нормально. Хотел один на один? Получил бы. Надо было только башкой думать…Но Ян башкой не думает. Точнее, он ей думает, только когда дело цифр касается.
А это смешно. Я прячу свои эмоции в стакане, Миша тяжело вздыхает и отпивает из своего кивая.
– Но это еще не все. Она ему предъявляла претензии. У нее их было больше, чем у Дьявола в контракте на твою душу! Как он не чокнулся?! Я без понятия. И самое главное – Ирина обожает, когда на нее тратят деньги. Помню, у Яна тогда была кредитка отца, а там полмиллиона. Он все их спустил к чертям собачьим.
– Он потратил…столько денег? Но…как?! На что?!
– Шоппинг, отдых, шоппинг. Подарки. Цветы…Шоппинг. Ника, на что тратят деньги мужики?! Ты-то лучше меня должна знать.
Стыдно признаться, но нет. Мне всегда казалось, что Ян – разумный в этом плане. Он никогда мне ни в чем не отказывал, но вот такие безумные траты? Будто не о моем муже говорим вообще…
Я его совсем не знаю?
– А как он вышел из ситуации? – спрашиваю тихо, – Кредитка же подразумевает, что…нужно возвращать?
Миша отводит глаза.
– Не знаю.
Врет!
Я хмурюсь, потому что он точно врет! Еще и на меня не смотрит, зажался весь, почему…
Стоп. Не может быть…
– Ты ему помог, да?
– Ник…
– Миша!
– Это так важно? – вспылив, резко встает и идет к бару, – Решилось и решилось. Забей. Это не суть твоего вопроса.
Но для меня почему-то важно…я смотрю ему в спину и понимаю, как Ян был несправедлив. Миша же для него столько всего сделал, а он вечно насмехается над его делом и всерьез не воспринимает вообще.
«Балагур» – закатывает вечно глаза Хрусталев, и если раньше мне такое не нравилось, то теперь стало даже как-то мерзко.
– В общем…они продержались год, – как бы невзначай меняет тему Сахаров, – А потом Ирина бросила Яна и свалила в Европу, где вышла замуж. Вот и все.
– А он?
– А что он? Бухал и…бухал короче.
– Ты хотел добавить что-то другое, – с улыбкой подмечаю, он на меня взгляд бросает, и сам улыбается, а потом на пиццу кивает.
– Ешь, а то остынет.
Миша возвращается на диван, плюхается и берет один кусок пиццы, который почти полностью помещается ему в рот! Мамочки… проглатывает за раз, потом сразу за другим тянется.
Какой ненасытный…
Интересно, только в еде?
Боже, Ника!
– Его накрыло сейчас, поэтому он ведет себя, как паскудник, не пытайся это понять, малышка, – бубнит и тянется за третьим куском, – Насчет Ирины тоже можешь не переживать. Они ненадолго вместе. Она с Хрусталевым вряд ли останется – ей нужен кто-то покруче. Магнат какой-нибудь нефтяной…
Четвертый кусок пиццы меня окончательно ставит в тупик, и я уже забываю обо всем – удивленно моргая.
– Миш, а тебе плохо не станет? – аккуратно интересуюсь, он сразу застывает и смотрит на меня забавно.
Брови хмурит, глазами так луп-луп, потом опускает их на пиццу, и снова на меня. Кажется, у него розовеют щеки?
– Я тебя…смущаю? Прости, весь день ничего не жра…в смысле не ел.
Он такой милый в этот момент…я слегка улыбаюсь, мотаю головой и шепчу.
– Ничего не смущает, все хорошо. Я тоже не жрала целый день.
Откусываю максимально огромный кусок, потому что хочу построить этот мостик. Возможно, нелепый? Возможно, глупый? Ну и плевать. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя неловко, хотя всегда думала, что поставить его в такое положение просто невозможно! Оказывается, еще как.
Забавно…и он забавный…вижу, словно благодарит меня глазами, улыбается вон, а потом откидывает корку в коробку и разваливается на диване.
Такой домашний…
– Ты всегда питаешься пиццой и полируешь это дело вискарем? – неожиданно спрашиваю, он усмехается.
– Иногда заказываю суши или что-то грузинское. Просто пиццу быстрее везут.
– А домашнее?
– Когда к маме езжу. Или к вам.
– Ты же посадишь себе желудок, Сахаров! К пятидесяти годам с таким меню – тебе хана.
– На кухне я – катастрофа.
Миша просто жмет плечами, а я поражаюсь, с какой легкостью он признает свои слабые места. Знаете? Ян вот не такой. Он до последнего будет говорить, что справится со всем сам, пусть это «сам» – станет той самой, настоящей катастрофой.
Улыбаюсь.
– Настолько все плохо?
– Я даже яичницу не могу приготовить, она вечно подгорает.
Смеюсь.
– Хочешь…я могу тебе что-нибудь сделать?
Выгибает брови.
– Хочешь приготовить мне еду?
– Если ты не против, что я немного у тебя похозяйничаю.
– У меня в холодильнике только вискарь...?
– Это вопрос.
– Хочешь проверить? – усмехается, я отвечаю.
– Ну…мы в Москве живем, и это едва ли проблема на самом деле. Доставка?
– Если честно, мне надо немного поработать.
– Ой! Конечно! Прости, – сразу встаю, потому что об этом совсем не подумала – притащилась, отвлекаю его, а у Сахарова тоже могут быть дела! – Я не хотела тебе…
Резким выпадом он хватает меня за талию и тянет на себя. Всего секунда и я так близко, что снова чувствую его дыхание на своей коже, отчего внутренне дрожу…
Мамочки…
– Да стой ты! Кошка!
Мишин голос падает и становится хриплым.
Мамочки в квадрате! У меня от этого тембра мурашки бегут размером со слона…
– Если ты не против одна тут похозяйничать, то я буду очень рад. Мне просто надо сделать пару звонков и заполнить кое-какие бумаги.
– Я тебя точно не отвлекаю? – тихо спрашиваю, Миша будто приближается сильнее.
Только посмотреть?! Я ни за что не решусь на это! Мне достаточно его горячего дыхания возле ушка...
– Точно. Давно не ел твоего…супчика.
А я давно не дышала ровно. С той самой ночи, когда впервые пересекла порог твоей квартиры…в новых реалиях. А они новые. Я пока этого до конца не понимаю, но чувствую…
Боже, во что я ввязалась?
Пока я задаюсь этим вопросом, Миша что-то делает со своим телефоном, который через мгновение, оказывается, у меня на коленях, а он встает.
– Заказывай, что посчитаешь нужным, я пока поднимусь наверх к компу и за ноутом. Если захочешь чего-то – добавляй в корзину, не стесняйся. Будет что-то нужно? Ори.
– Ты даешь мне свой телефон? – ошарашенно спрашиваю, прежде чем он поднимется, и Миша поворачивается с улыбкой.
Как и в прошлый раз, он просто жмет плечами и также просто говорит:
– Ну да.
И снова поражает, потому что Ян никогда не давал мне свой телефон в свободное пользование…
Интересно, ему всегда было что скрывать? Еще до того, как он заявил о свободе в нашем браке?
– Только…Ник…
– М? – поднимаю глаза и сразу внутренне смущаюсь.
Миша так на меня смотрит…глаза его сияют, и как будто сам он светится изнутри…еще чертята эти...Чтоб тебя! Они такие озорные, как сотня огоньков. Имеют невероятную способность завораживать и притягивать...
– Не заходи в галерею, лады? Мне иногда бывает скучно.
Это все, о чем он просит, а я теперь только и могу думать, что о его галерее…
Боже…дай мне сил не поддаться своему дурному любопытству…
Глава 8. У нас товар – у вас купец
Миша
Веду себя, как полный идиот.
В полной мере осознавая, совесть начинает немного прикусывать, но я подумаю об этом позже.
Азарт. Игра. Флирт. Интерес. Слишком много других эмоций, проще говоря, и они в полной мере перекрывают, не давая добавить что-то сверху. Поэтому легко заключаю сделку с совестью, поклявшись на собственном члене, что непременно зашлю кругленькую сумму на лечение какой-нибудь кошечки, а пока все мои мысли сосредотачиваются на другой кошке.
Которая внизу сидит и любовно отбирает для меня продукты.
Жду. Смотрю в экран Mac, к которому подключен мой мобильный. Сложил руки на груди, немного дергаюсь, но в основном предвкушаю. Ника – святая простота. Я знаю, что она купится на приманку, и ее легко заставить делать то, что тебе нужно, но при этом думать, что это ее решение.
«Не заходи в галерею» – да это же инструкция к действую просто!
И она его совершит.
Я знаю, что совершит. Женщины – они патологически любопытны, а для меня это еще один способ прочувствовать ее чувства. Показалось? В глазках огонек зажегся? Тянется? Или это действительно плод моего больного воображения?
Вот и проверим.
Та-а-ак… что она там? Ого. Сколько овощей в корзину накидала, а я в последний раз когда их сам покупал?
Хмурюсь, пытаясь вспоминать, да не выходит. Я в супермаркет то ходил лет двести назад, и то за презервативами, потому что забыл проверить стратегический запас. В самый неподходящий момент обнаружил, что он истощился вплоть до нуля, черт бы его побрал. Хотя? Тоже опыт. Теперь у меня на телефоне напоминание стоит.
Ха! Издаю еле слышный смешок, закатывая глаза от собственной дурости, но ставлю галочку мыслено удалить все это на хер. Ника вряд ли оценит, а я ее пугать не хочу – и так обо мне, балбесе, много знает.
Фу-у-ух…Ну давай, девочка. Не подведи.
Потираю вспотевшие ладони о спортивные брюки, хмурюсь. Ника закончила и переходит к оплате, потом выплывает окошко с чеком, и она выходит из приложения.
Момент истины!
Приближаюсь к монитору, затаив дыхание – телефон то в блок не падает. Так и вижу, как она сидит, кусает губу, не решаясь щелкнуть по галерее. ДА ДАВАЙ ЖЕ ТЫ!
ДА-А-А-А!!!
Чуть не заорал, придурок, во весь голос, резко подняв руки к потолку.
Галерея открывается, Ника еще мгновение медлит, а потом заходит в основной альбом и листает.
Сердце бешено стучит в груди.
Я правда осознаю, насколько придурок. Знаю! Но чувствую такую странную, мужскую гордость. Тело у меня – огонь. Все мои цветочки с него глаз отвести не могут. Кубики, бицепсы, трицепсы и все дела. Все, как дóлжно. Поэтому мне стесняться нечего, и я хочу, чтобы она все увидела.
Мерзко улыбаюсь и отклоняюсь обратно на стул, наклоняю голову набок. Давай, девочка. Открывай фоточки. Тебе очень понравится.
Это происходит через мгновение. Первый выбор пал на фотку из боксерского клуба, куда мы с Яном ходим уже пару лет, пар выпустить. Тренер попросил заснять мою тренировку для сайта, а я че? Жадный?! Легко! Потом скинул мне, не знаю, правда, зачем. Не ждал же он, что я распечатаю их и в рамку запихну то, как круто бью по морде своего спарринг-партнера?
Ника приближает. Она разглядывает мою спину – гордость в груди приятно урчит.
Да, скоро на ней твои маленькие пальчики будут, малышка. Клянусь.
А пока дальше.
Следующая фотка из того же зала, но из раздевалки. Как у всех – у парней тоже есть такие фотки, но я ее делал для одной своей розочки, а это уже неприятно. Я фырчу себе под нос, ставлю еще одну галочку по ликвидации всего, что Ники не касается, но когда она приближает и разглядывает сначала мое лицо, а потом улыбку – почему-то начинаю возбуждаться. Внизу живота нарастает давление, как будто она меня по шерстке погладила как надо, и я слегка прикрываю глаза.
Черт.
Что это? Больной нарциссизм? Надеюсь, что нет. Мне еще этого только не хватало. Может, к психологу сгонять? Чтобы проверил…
Опа!
Все планы стираются, когда Ника в моей галерее доходит до порции фотографий уже более жаркого назначения. Я прикусываю губу, член моментально встает по стойке смирно, словно голову поднимает из окопов в ожидании похвалы.
Давай. Нажимай. Ты хочешь. Сделай это!
И она делает.
Открывает фотографию, где я опять в зеркале после душа. Волосы назад, а из одежды на мне разве что моя самовлюбленность. Главное – младшего хорошо видно.
Итак. Что ты теперь сделаешь?
Жду. Наверно, она словила легкий шок и быстро закроет фотографию? Но Ника меня удивляет. Она приближает ее точно на члене и замирает. В штанах – вой сирен и четкое требование спуститься вниз, закинуть ее на плечо и снова подняться в спальню.
Сам я в легком смятении. Никогда не думал, что буду заводиться так сильно из-за…да не из-за чего! Она просто смотрит.
Нет, она разглядывает.
Фантазирует.
И как будто гладит меня – я словно чувствую ее прикосновения на себе.
Кадык дергается. От трения брюк немного некомфортно, и я морщусь, вздыхаю, а потом вдруг спрашиваю.
– Ник?
Слышу стук чего-то тяжелого. Наверно, она выронила телефон от неожиданности, и я улыбаюсь, а когда смотрю на экран – «связь разорвана». Заблокировала. Испугалась быть пойманной на горячем. Ты уже поймана, малышка, но ничего. Я не скажу, что знаю…
Улыбаюсь сильнее.
– Ты там как? Все нормально?
– Даа-а-а… – сбито, жалобно тянет, а воображение подкидывает милые, красные щечки, – Все хорошо. Я заказала тебе пенис…
Резко расширяю глаза и приходится прижать кулак к губам, чтобы не прыснуть. Если не сделаю этого – сбежит. Откашливаюсь.
– Прости? Что ты заказала? Плохо слышно.
– Ээ…ааа…ну…хумус!
– Хумус?
– Да, Миша! Хумус! Это закуска такая! Тебе понравится!
Злится. Это прекрасно, я не против.
Отклоняюсь на спинку кресла, подложив руки под голову, прикрываю блаженно глаза.
– Как скажешь. Проблем не возникло?
– Я умею добавлять в корзину продукты!
– Хорошо.
– Привезут через двадцать минут.
– Я попозже спущусь, не против?
– Нет.
Кажется, она только «за» вообще меня никогда больше не видеть, но это тоже ничего. Я улыбаюсь шире, потому что знаю, что это означает: она хочет обратного, просто пока не готова это признать.
Ничего.
Я терпеливый.
Подожду.
Ника
Я пытаюсь изо всех сил отвлечься, пока разбираю пакеты. Пока начинаю нарезать овощи, мясо. Пока разогреваю сковородку для поджарки на суп, но…
Господи! Зачем! Я! Это! Сделала!
Щеки предательски вспыхивают снова.
Перед глазами так и стоит его образ. Сила, мощь на ринге, красота и обаяние в отражении зеркала, и последний снимок…
Боже…
Ладошки сами прикрывают глаза, но все равно не помогает. Я так и вижу сразу силу, мощь и красоту ниже его кубиков.
Откуда-то лезут такие горячие образы…
Я, если честно, не отличаюсь фантазией, и как уже понятно, в сексе неискушенная натура, а картинки орут об обратно! Вижу, как трогаю его, как медленно опускаюсь на колени, как изнутри пронзает дикое желание…
Приходится даже ноги сжать вместе! Да что со мной?! Я так никогда не реагировала даже на Яна! И мне стыдно…что сейчас я позволяю себе мечтать о его лучшем друге.
Совсем с ума сошла от стресса.
Чокнулась девка! Ника Кащенко, знакомьтесь. А лучше сразу вызывайте дурку!
Обреченно смотрю в потолок, но еда начинает уже недобро шипеть, так что корить себя буду потом.
Не хочется разочаровать член.
ЧЕРТ! МИШУ! НЕ ХОЧЕТСЯ РАЗОЧАРОВАТЬ…
– О-о-о… – стону от непонятных ощущений – что-то между стыдом, самобичеванием и диким любопытством, поджимаю губы, – Ты точно спятила…
– А где хумус?
– Господи!
Резко оборачиваюсь, прижав лопатку к груди. Миша стоит без футболки, чтоб его, озадаченно разглядывает продукты на баре, потом поднимает на меня глаза.
– Хотел попробовать.
Клянусь, я в них вижу какую-то странную хитринку и тут же становлюсь под цвет стен бордовой.
Он знает?! Он догадался?! Я же сказала…кошмар! Я там такое сказала! Не дурак! Знает! Боже!!!
Стоп. Это Сахаров. Он всегда так смотрит!
Ну да.
Киваю самой себе, а потом внезапно злюсь и шиплю.
– Напугал! Можно не подкрадываться?! – оборачиваюсь обратно к плите и добавляю, – Его не было. Извини. Может, в следующий раз?
– Очень…очень жаль.
В голосе его тоже мигает какая-то хрень, которая заставляет меня напрячься, будто между строк что-то скрыто! Но я отмахиваюсь. Как бы он узнал?! Он же не Гарри Поттер в конце-то концов. Завязывай нагнетать.
Миша издает смешок.
– Я думал, что получу только суп, а ты…
– Это на три дня.
Смотрю в сторону контейнеров и жму плечами.
– Разогреешь и все. С этим проблем не будет?
– Нет. Это я умею.
– Чудно.
Уйди, умоляю…
– Прости, что задержался. Разговор с поставщиками занял больше времени.
– Ничего страшного… – даже хорошо! – Я почти закончила суп. Еще десять минут и поеду домой.
– Даже не поужинаешь со мной?
Резко замираю.
В груди опять тянет в разные стороны, и как бы я ни хотела, но…я делюсь между «хочу» и «правильно», потому что я хочу…остаться. И это снова хорошая почва для самобичевания.
Ты не имеешь права так думать! У тебя есть муж!
Который домой не приходит вовремя уже неделю, и даже когда он там – его как будто бы и нет…
Это удручает.
Я вдруг представляю, как зайду впустую, тихую квартиру, поужинаю в одиночестве, и дай бог! Ян явится хотя бы к десяти. Дай бог!
Во что превратилась моя жизнь?…
– Ник? – Мишин шепот звучит в затылок, и я вздрагиваю.
Хочется снова гаркнуть, только я шепчу почему-то в ответ…
– Миша, прекрати меня пугать…
– Прости.
Его бархатный смех проникает мне под кожу, а потом хозяйничает на ней в лице миллиона мурашей, бегающих снизу вверх и обратно.
Черт.
От него еще так пахнет…
Я невольно прикрываю глаза, когда, ощущая аромат сладковатый, пряный, с остринкой. Ян так не пахнет. Он предпочитает свежесть и цитрус, а мне всегда казалось почему-то, что от такого микса веет льдом.
Сахаров насквозь пропитан огнем.
Он упирает руки в кухонную гарнитуру по бокам от моего тела, и его прошибает токовый разряд.
Господи! Что он творит?!
Резко поворачиваюсь.
И сразу жалею.
Взгляд – пьяный, обжигающий. Он покрыт острой поволокой, тянет-тянет-тянет, и я забываю, как дышать.
– Что ты делаешь? – еле слышно лепечу, заставляя Мишу оторваться от моих губ, и заглянуть в глаза.
– Смотрю на тебя.
– Зачем?
– Красивая.
Надо сказать, что это неуместно! То есть…нельзя так говорить! Мне! Я замужем! Но едва ли я способна произнести даже собственное имя.
Господи…что со мной происходит?! Что?! Я же глаз от него оторвать не могу, а еще чего-то явно предвкушаю. Чего?
Что ты творишь, Ника?…
– Ты сказала, что у тебя не получилось заставить его ревновать, так? – хрипло спрашивает, я киваю, – Знаешь почему?
– Нет…
– Потому что у тебя во взгляде не было этого…
– Чего?...
– Другого мужчины.
Миша кладет руку мне на щеку, а потом притягивает к себе и снова целует. Двигает губами медленно, не как в прошлый раз, а будто смакует. Пробует меня. И это дико заводит.
Я поддаюсь. Делаю к нему шаг, прижимаясь всем телом, отвечаю. Неумело знаю, но я пытаюсь за ним угнаться, и при этом пытаюсь не рухнуть на пол.
Коленки подгибаются.
Внизу живота собирается плотный комок, а потом в голову ударяет мощная, требовательная пульсация, которая реагирует на то, что упирается мне в живот.
То, что я видела.
И то, что вижу сейчас в фантазиях. Красивый, большой ствол, оплетенный тугими венами, розовая головка, черные, коротко стриженные волосы.
Боже…
Я не могу дышать.
– Миша… – имя приятно обволакивает язык, и я вздрагиваю, когда слышу его тихий рык, а руки на моей талии спускаются к ягодицам.
Сжимает на грани с болью.
Что же ты творишь?…
Резонный вопрос. Так нельзя. Это неправильно!
И я упираю ручки ему в груди, жмурюсь и отстраняюсь, тщетно пытаясь словить хотя бы немного кислорода.
Миша прижимается губами к виску.
– Теперь дело пойдет лучше, малыш. Он увидит. Я бы увидел. Притворство сразу кусаешь, потому что щечки красные сыграть невозможно.
Он кладет пальцы мне на подбородок и поднимает лицо на себя, даря слабую улыбку.
– И улыбку тоже. Когда я тебе напишу – улыбайся. Представь, что я снова ем четыре куска пиццы подряд.
Потом он отстраняется и отходит, а я…не могу понять. Что было на дне его глаз? Показалось? Или там действительно что-то от меня пряталось?…
***
Вопреки всем моим ожиданиям, когда я приезжаю домой – Ян уже там. Он в приподнятом настроении, доволен собой, вроде даже мурлычит какую-то песенку под нос, а еще он…
– Ты куда-то едешь? – хмурюсь, муж резко оборачивается.
– Господи! Напугала!
Плевала я! Требовательно смотрю на его сумку, Хрусталев ловит короткое замешательство, но оно отвечает на все мои вопросы. Едет. Конечно… и мне не нужно даже напрягаться, чтобы понять – следующее, что я услышу, будет враньем.
– Да…эм…в командировку нужно смотаться.
Сразу отворачивается.
Прикрываю глаза и обреченно прижимаюсь к дверному косяку. Это снова больно. Как, знаете? Удар под дых. Я думала, что мое женское самолюбие едва ли выдержит еще один, но, оказывается, тут сколько ни стучи по матам – дело труба.
Он даже не обращает внимания…как мне плохо. Ему просто плевать. А я – пустое место.
– Ты даже не спросишь, где я была? – зачем-то тихо шепчу, Ян дергает плечами.
– В кондитерской?
– А если у любовника?!
Громкий смех разбивает тишину. Муж одаривает меня снисходительным взглядом и кивает пару раз.
– Ну да, ну да. Ник, прекращай этот бред.
Обидно.
И так странно…почему один мужчина смотрит на меня с такой страстью, а второй с таким холодом? Пренебрежением? Очевидной насмешкой? Как так то?
Грузно опускаюсь на стул.
– Куда ты едешь?
– Эм…в…Новгород.
Господи! Он даже не потрудился придумать заранее, и сейчас отвратительно врет на ходу! Какой же…бред. Жалкий, неразумный бред… а я то зачем спрашиваю?!
– Понятно.
Опускаю глаза на свои руки, где сразу фокусируюсь на кольце. Клянусь, до этого момента я ни разу не жалела, что когда-то его надела, а сейчас? Проклинаю тот день и дурацкое, счастливое «да».
– Я тебе кое-что купил, кстати, – вдруг говорит, как мне кажется, тепло, и я резко поднимаю глаза.
– Купил?
– Маленький презент. Ты согласилась…на мои условия и…просто хотел тебя порадовать.
Мне чудится, что в голосе я слышу былую мягкость, поэтому сердце наполняется надеждой. Неужели он одумался?! Неужели сережки все-таки были для меня? Неужели…правда командировка? Миша сказал, что ему надоест…неужели это случилось так скоро?…
Встаю и неловко улыбаюсь, а потом подхожу к тумбочке, где меня ждет маленькая, красная коробочка. Та была синей, но я не придаю значение – поменять можно в любой момент! Тебя же не принуждают оставаться на «одном», правильно?!
