Текст книги "Свободный брак (СИ)"
Автор книги: Ария Тес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
– Если поедешь, очень меня выручишь. Я встречаюсь с инвесторами, и мне нужна красивая, статная женщина рядом.
Глупо хихикаю. Это я то статная и красивая?! Ты дурак, Сахаров? Хоть не так откровенно льсти.
Только вот он не улыбается вообще. Кажется, его нутро сильнее подгорает, а потом он кладет руку мне на щеку и двигается еще ближе.
– Положи с собой платье, мы пойдем в клуб.
Я так хочу, чтобы он меня снова поцеловал…у меня внутри все моментально сбивается в кучу. Вот прямо как вчера. Прямо так! Но, как вчера мы и договорились, Сахаров оставляет на моей щеке почти целомудренный чмок, поднимается и мотает головой в сторону двери.
– Закроешь?
Закрою. И заодно себя где-нибудь в темной кладовке, чтобы стереть из памяти внушительный бугорок на твоих джинсах.
Что же мне делать?
Об этом я себя спрашиваю, когда остаюсь одна, прижавшись к двери всем телом. Хорошо, что она холодная. Я горю! Полыхаю! И думаю-думаю-думаю…что же мне делать? Что слушать? Сердце или…чертову совесть, которую я ненавижу за прочный довод:
«ТЫ ЗАМУЖЕМ!»
Только едва ли он приносит мне счастье. В последний раз я его испытала вчера на диване, пока мужчина целовал меня, как будто я – единственная женщина на этой планете…
Миша
Не придет.
Два слова разрывают мое спокойствие и выдержку на кусочки. Я нервничаю, то и дело встаю из-за стола и хожу из стороны в сторону, выглядывая из огромного, панорамного окна в не менее огромный зал, где сейчас Аська вовсю репетирует номер на сегодняшний вечер.
Вздыхаю. Нет, точно не приедет! Зря я вчера перешел этот рубеж, слишком рано.
Зря-зря-зря…
– Сахар, ау!
В меня летит ручка моего слишком наглого помощника. Резко оборачиваюсь, взглядом предупреждаю, чтобы не переходил грань хотя бы сегодня и хотя бы для вида, а он только лыбу давит шире.
Козел.
Потом глазками хлопает.
– Что? Я тебе по второму кругу говорить все должен?
Это он так издевается, потому что списывает мое состояние на завтрашнюю встречу с потенциальными инвесторами. Хорошо, что хоть не знает истинной причины, почему я как на иголках, тогда бы точно не отделался обычной, шариковой ручкой.
Ох, твою мать! Вообще, ни на чем сосредоточиться не могу! Это тупое состояние напоминает мне мой одиннадцатый Новый год, когда папа обещал мне руль подарить к приставке. Я тогда полугодие без единой четверки закончил! Даже по рисованию и музыке исхитрился отлично заработать! Так хотел этот заветный руль, черт бы его побрал!
Нику я хочу еще больше. Я хочу ее так, как никогда ничего и никого не хотел!
Но она не придет…и это удручает.
Вздыхаю, грузно опускаюсь обратно в кресло и зарываюсь в бумаге, в которых ни хрена не понимаю. Нет, обычно понимаю, просто сегодня «необычно».
Почти четыре, а ее нет – не придет. Она не придет…
Идиот! Надо было тебе руки свои распускать! Кончил?! Понравилось?! Очень понравилось. Честно. Сука…
Тихо усмехаюсь, вспоминая о том, как ее ловкие пальчики довели меня до оргазма за пару минут, потом тру глаза и снова встаю. Опять подхожу к окну, пока Димка что-то талдычит, выглядываю украдкой в зал – все та же картина. Длинноногие красотки скачут по сцене, Аська бесится, и никакой Ники на горизонте.
А в меня прилетает еще один предмет обихода. На этот раз скомканный листочек.
Смотрю на Димку с сарказмом, тот брови поднимает спокойно и кивает.
– Разверни. Там очень важная информация, тебе понравится.
Вздыхаю и разворачиваю, а там действительно важная информация капслоком от руки:
«ТЫ МУДАК!!!»
И правда. Усмехаюсь, смотрю на друга, а тот встает и подходит к столу, раскладывая передо мной бумаги.
– Вот, смотри. Я все распечатал и сделал пару таблиц и графиков. Им должно зайти. Инвесторы любят таблицы и графики…
– Спасибо, – облокачиваюсь на стол и киваю, – Ты крутой. Реально. Я на такие дела абсолютно неспособен…
– Зато ты – талант, дружище.
Получаю пару тёплых хлопков по спине и кивок с улыбкой.
– Все получится, не волнуйся, Сахар. Все будет круто, а я тут подстрахую.
– Спасибо, Димон.
Наши пару мгновений стертых границ между подчиненным и начальником, заканчиваются. Он отстраняется и улыбается хитро:
– Ты мне за это дохера бабла платишь.
Пусть мы оба и знаем, что фуфло он городит. Это чисто на мужском вообще: мы поддержку не выказываем так открыто. Типа стесняемся, все дела, мы же – камни! И я знаю, что он поэтому это говорит. Нет, я правда плачу ему нормально, не обижаю, но делает он порой гораздо больше. Вот как сейчас, например. Сколько времени убил на построение всех этих графиков, на подготовку презентации, я фиг знает, но думаю, что достаточно, чтобы заработать крутой презент.
Фу-у-ух…ну ладно. Еще пятнадцать минут и пора выдвигаться. Пятнадцать минут мне хватит, чтобы проглотить разочарование? Она ведь не придет…я знаю…
Тук-тук-тук
Аська сразу просовывает голову. Вообще, поражаюсь. Зачем стучаться? Она даже паузы не делает! Хотя, наверно, спасибо? Что дверь с ноги не выносит?
– Хэй, Сахар?
– Конечно, заходи, – саркастично киваю, она улыбается шире.
– Будто вы тут так заняты!
Дима усмехается.
– А тут попробуй чем-то «заняться». Наш босс в полном ауте…
Саркастичный взгляд теперь заслуживает и этот крендель. Уже сомневаюсь, что получит презент, хочу как-то сострить, но Аська прерывает.
– Я вообще по делу. Миш, к тебе там пришли.
Поворачиваюсь на автомате, хочу закатить глаза, потому что мечтал не обсуждать какую-то чухню, а спокойно полелеять тоску и обиду, что Ники здесь нет, как вдруг…
Замечаю ее тонкую фигуру у сцены.
Пришла. Стоит. Разглядывает.
На ней одеты короткие, джинсовые шортики, футболочка и кофточка сверху, а я…
ЭТО УМУ НЕПОСТИЖИМО!
Резко сажусь на корточки и прижимаюсь к стене корпусом, как полный придурок!
– Черт возьми!
Подчиненные в шоке. Да что они?! Я сам от себя в шоке! Ты че творишь, Сахар?! Совсем больной?!
А сердце так стучит…
– Кто там? – с интересом спрашивает Дима, Аська хмурится, неопределенно ведет плечами, но…
Судя по всему, все женщины – ведьмы. Или у меня на лбу написано очередным капслоком? Одно из двух точно, ведь ей хватает пары секунд, чтобы сложить такие простые числа…
Издает смешок, резко закрывает рот ладошкой, глаза пучит, а потом шепчет…
– Не верю…это же она, да? Сахар…это точно она!
– Заткнись!
– Кто она?!
Диме неймется. Он подходит к окну и через мгновение чешет репу.
– Я че-то не догоняю…
– Что она сказала? – тихо спрашиваю Аську, а сам краснею еще больше.
Точно, как придурок…чего шепчешь?! Боишься, что она с первого этажа тебя услышит?!
– ДА КТО ОНА?!
Вот этот ор точно услышит.
Хватаю Димку за грудки и тяну в свое укрытие резко и быстро. Аська ржет еще сильнее, даже пальцем в меня тыкает, засранка. Один Димон в недоумении…
– Ты больной что ли?! Чего творишь?!
– Что она сказала?! – повторяю с нажимом, Аська улыбается и жмет плечами.
– Сказала, что Сахар обещал ей кольцо, свою фамилию и детишек полный двор…
– АСЬКА!
– Да ничего она не сказала, господи! Просто спросила, уехал ты или нет? Сказала, что нет. Попросила позвать. И я тут! Так что хватит на полу валяться, как идиоту! Иди! Не заставляй ее ждать!
Пару раз киваю, глубоко выдыхаю, потом снова набираю кислорода, еще киваю. Черт, да что с тобой?! Как подросток! Будто женщин никогда не видел!
Но таких не видел…
Эта поездка все изменит…и я этого не боюсь. Нет. Боюсь я совершенно другого: испортить то, что пока только начало зарождаться…
Тем временем Дима опасно затаился. Вспоминаю, что все еще сжимаю его плечи, медленно перевожу взгляд, а на роже все написано. И улыбка яркая в глазах, и рот приоткрытый, и понимание:
– Неужели…это произошло?! Сахаров влюбился?!
Заткнись!
Усмехаюсь беззлобно, отпихиваю его, а потом встаю.
И правда…
Давно уже правда…
***
Когда я подхожу ближе, Ника с интересом разглядывает белый рояль. Хочу ее окликнуть, но вспоминаю утро: она на нервах после вчерашней ночи, поэтому я так ее напугал. Не хочу повторения. Тем более, у моей девочки в руках стакан с водой, а я пусть и мечтаю увидеть ее мокрой, но точно не в тех обстоятельствах, которые могут похерить все наши выходные.
Поэтому топаю громче. Чтобы услышала – и она слышит! Ника резко оборачивается, сразу вижу, как щечки розовеют, улыбаюсь. Правильно сделал. Подскочила бы до потолка! Снова.
Боишься. Но я рад, что ты здесь…Черт, Ника, знала бы ты, как же я рад…
– Привет, – говорю тихо, мягко, улыбаюсь, – Ты пришла…
Она улыбается мне в ответ, глазки отводит, волосы свои блестящие за ухо прячет и кивает.
– Ты сказал, что тебе нужна помощь, и…– хмурится, смотрит на меня коротко, снова опускает глаза, – Ну и в Питере я никогда не бывала…
О, девочка, я лучший экскурсовод на свете! Покажу тебе все-все-все! Шикарные места, самые красивые пейзажи!
Питер я обожаю даже больше, чем родную Москву. В столице все-таки тесновато как-то, поток большой, да и «нерезиновая» она только в теории.
Северная столица имеет свою особую магию, атмосферу и легкость определенную, а еще там спокойно на душе и не тесно сердцу.
– Тебе понравится, – протягиваю руку, – Обещаю. Поехали?
Ника медлит всего мгновение. Наверно, мы оба понимаем, что эта поездка действительно изменит все в корне.
По-другому просто не может быть! Все на карту, потому что мы не вернёмся обратно теми же Мишей и Никой. Наши отношения изменятся раз и навсегда. Либо в минус уйдут, либо в плюс, и можно было бы дальше болтаться где-то посередине, только я не могу. Не хочу! Хватит…я так устал ей гореть без возможности во всем признаться…что я просто не могу не рискнуть!
Как говорится, иначе шампанского мне не пить! А я люблю шампанское!
Была, не была!
В любом случае только от меня зависит, как все обернется. Любую женщину можно расположить к себе, любую можно добиться, если ты этого достаточно хочешь. А я уже говорил: Ника моя самая яркая, самая заветная, самая желанная мечта.
Женщина всей моей жизни.
Глава 11. Я красивее тебя в жизни никого не видел
Ника
В Питер мы приезжаем к началу одиннадцатого. Могли бы раньше, но Сахарову почему-то приспичило ехать на машине. Хотя я не против.
Во-первых, это было круто. Мы останавливались по пути на мини-стоянках или заправках, перекусывали, и если для кого-то это ад, то для меня часть крутого приключения. Не знаю почему. Иногда, я сама себя удивляю странностями собственной личности, хотя…на этот раз эти странности объяснить было очень просто.
Как только мы выехали за пределы Москвы, я почему-то почувствовала такую дикую…легкость, даже какое-то счастье. Оно немного граничило с истерикой, наверно, но все равно счастье.
И свободу.
Миша выжимал из своей спортивной тачки максимум, играла крутая музыка. И он крутым был – вождение ему очень идет. Шикарные руки на кожаном руле до сих пор заставляют мое тело покрываться маленькими мушками, а его запах все еще преследует и внутренне вибрирует, потому что проник так глубоко, как это, пожалуй, возможно, в принципе.
Во-вторых, я люблю ездить на машине. До Яна у меня был парень, уличный гонщик, его звали Егор. Бывало, что он забирал меня из общаги, и мы вместе могли проездить по ночной Москве, пока солнце не начинало робко касаться высоких зданий.
Я люблю вспоминать это время.
Егор был моей первой любовью. Если честно, то они с Сахаровым чем-то похожи – оба темненькие, оба веселые, оба обаятельные. Мы с ним продержались месяц. Нет, ничего «такого» не случилось, как случилось в моем супер-надежном браке, как мне когда-то казалось, просто ему предложили крутую работу в Германии. Наши отношения были явно не на той плоскости, чтобы звать меня с собой, поэтому он просто уехал. Наверно, логично? Наверно, да. Хотя бывает, что я на Егора дико за это злюсь даже сейчас, пусть и понимаю, что это глупо. Нет, у меня нет к нему чувств, я давно отпустила обиду и боль, но когда с Яном не клеится, я часто спрашиваю себя, а «что было бы, если бы…», и ответ мне не нравится.
Бывает, что вспоминая Егора, я и вовсе жалею, что в тот последний вечер не пошла до конца, и моим первым стал Ян. Мне почему-то кажется, что с Егором это было бы гораздо лучше, потому что мой первый раз можно смело считать «самым отвратительным в истории всех дефлораций мира». Было очень больно, много крови, дико страшно и нелепо. А еще Ян на меня орал. Так себе набор, знаю, и почему я вышла за него? Пока мы ехали, а Миша отвлекался на разговоры по громкой связи с какой-то «Аськой», я об этом плотно задумалась. Глядя, как сменяется пейзаж из высоких, многовековых елей, в голове звучало одно: надежный. Ян всегда казался надежным, тем, кто никогда меня не ранит, а сейчас все наоборот...но самое печальное даже не в этом! "Надежный" единственное, что мне удается из себя достать.
Раньше было иначе.
А было ли?
Я помню, что на следующий день я точно решила, что с Яном ничего общего иметь не хочу, но он приехал ко мне с цветами и начал задвигать, мол, сам испугался. Прости. Я не хотел. И это бесит. Почему я не послала его? Почему видела в нем опору? Где она? Если даже в самый ответственный момент каждой девочки он не рядом был, а где-то в другой Галактике.
Дура я, дура…
Прикусываю губу и осматриваюсь в шикарном номере.
Миша ушел, расплывчато обозначив словом «надо», а я прикусила язык. Очень хотелось спросить, куда это ему так срочно «надо», а еще в груди заворочалась неприятная ревность. Я на нее никаких прав не имею, знаю, но так горько думать, что каждый мужчина всегда будет выбирать не меня, а что-то другое.
Егор – работу.
Сахаров – «надо».
Муж – любовницу-бывшую, дикую шатенку с огромным, сексуальным опытом. В отличие от меня.
Знаете? Мне всегда казалось, что для мужчины это только плюс! Его женщина целомудренна, неиспорченна, не помята, готова на эксперименты. Я готова. Клянусь, душой не кривлю, и это стопроцентная правда! Мне бы многое хотелось попробовать в сексе, но я не знаю с какой стороны подступиться. Обычно, в таких делах женщине помогает мужчина, разве нет? Особенно если у него много опыта, черт возьми, а у Яна было много женщин! Они как-то с Сахаровым напились и обсуждали «былые» похождения еще с парочкой друзей, пока думали, что их жены не слышат. Не знаю, слышали ли остальные девчонки – Маринка, Светка и Люся, – но я не вовремя спустилась вниз попить воды, и уловила обрывок разговора.
«А помнишь Томку с педагогического?» – хохотал Олег, одногруппник Хрусталева и Миши, – «Ну ту? С косичками? Она еще Яну минет делала в библиотеке!»
Ну и так далее.
Нет, я не обиделась на такие разговоры. Они ведь видятся редко всей толпой – двое вообще живут не в Москве, а в Европе, а один постоянно со своим заводом зашивается. Наверно, им как любым мужикам, иногда хочется повспоминать былые победы, только вот…
Меня смутило иное. Со мной муж был другим. Наш секс дико скучный, и хотя я пыталась каждый раз отдавать максимум себя, очень скоро устала и сдалась. Ян похож на стену. Пару раз я пыталась с ним поговорить, но он быстро отрезал любые зачатки. Так странно…у него вон минет был в библиотеке! Что тогда не так?! Я, может быть, тоже хочу! В библиотеке! Да хотя бы в спальне! Просто я не знаю как надо! Вы не поверите, но если когда-нибудь вам было интересно, кто те несчастные обладатели курсов «глубокой глотки» – он перед вами. Да, я купила такой курс! И это просто кошмар…никогда и ни за что в этом не признаюсь, как и в том, что перевела целую ветку бананов!
Сейчас вот глупо хихикаю. Да нет, это действительно забавно, особенно если вспомнить, что из переломанных фруктов я потом сделала пирог, который Яну понравился. А вот мои приобретенные навыки – нет. Это уже удручает. Я нечаянно царапнула его богатство клыком, так он орал настолько громко, что мне казалось, его вена на лбу просто взорвется!
Больше мы не пытались.
Больше я и инициативы не проявляла. В этот момент я сдалась. Мне так надоела игра в одни ворота, этот привкус вечного унижения, горечи, что я отмахнулась от любых попыток как-то наладить ситуацию.
«Все так живут!» – оргазмы, а точнее их отсутствие, это не залог крепкой, счастливой семьи. Для многих женщин секс – обязанность. С чего я то решила, что у меня иначе должно быть? А помечтать о приключениях в общественных местах, с наручниками, в разных позах, много раз – это можно и наедине. С душем.
Как-то так.
Вздыхаю, опираясь на кованный забор, опускаю голову и грустно усмехаюсь. Я молодая женщина, которая с мужем кончала только пару раз. И который обо мне не вспоминает.
Ян прислал мне одно сообщение за все это время:
«Как ты?»
Я ответила, что скучаю. На автомате скорее, но он даже не прочитал. Две галочки остались серыми, как и моя самооценка.
Интересно, где сейчас Миша?
Смотрю на людей, бредущих по Невскому, и снова сердце сжимается. У них вон жизнь кипит, им хорошо, они наслаждаются, а я? Что я видела? Из страны всего раз выезжала, и то на медовый месяц на неделю. У Яна была работа. Зато он времени зря не теряет! Ему круто! Он веселится…
Тупость.
– Все, я здесь, ты готова? Ник!
Резко оборачиваюсь вздрогнув. К чему готова?
Ой, блин…точно. В клуб! Мы же должны были пойти в клуб…а я ему не сказала. Черт!
Неловко сжимаю руки и выхожу в гостиную, чтобы словить маленькую смерть. Миша стоит посередине комнаты, и пусть она достаточно большая и шикарная, я вижу только его.
Такой потрясающий красавчик…
Высокий, в черном костюме. Его рубашка расстегнута на верхние пуговицы, волосы убраны назад гелем. На запястье золотые часы.
Он точно Дьявол…такой же притягательный, как самый древний порок. И у меня от него коленки подкашиваются, так что хорошо, что он уткнулся в телефон и не видит, как приходится схватиться за дверной косяк, чтобы не рухнуть на пол.
Боже…какой же ты красивый черт…
В этот момент, словно услышав мои мысли, Сахаров резко поднимает глаза. Я даже волнуюсь, что ляпнула это вслух, но вроде нет. Губы плотно сомкнуты.
Фух. Слава богу.
При виде меня хмурый Михаил превращается в Мишку Сахарова. Я вижу, как его взгляд теплеет, как цепко он рассматривает мое лицо, но когда опускается к телу, снова хмурится.
И все равно не так! Мягко…
– Не понял. Ты так пойдешь?
– Миш, я…подумала, что наверно…
– Стоп, – убирает телефон в карман, присаживается на подлокотник и опускает руки между широко расставленных бедер, усмехается, – Не начинай. Беги, надевай платье и пошли. Машина уже внизу.
Я не взяла платье.
Если честно, то у меня и нечего брать. Все мои платья – очень сомнительный вариант, и если поначалу я переживала, сейчас только рада! Ни за что не оделась бы в свои мышиные тряпки рядом с таким шикарным мужчиной. Это просто Харам!
Теперь надо как-то объясниться…Только так, чтобы не быть жалкой! Ясно?!
– Миш, я не взяла платье.
Его брови прыгают наверх.
– И почему? Я же предупредил.
Ковыряю руки. Не знаю, что ответить. Как «не быть жалкой» – мне непонятно. Наверно, я по своему определению – жалость и тоска. Он и взял то меня с собой исключительно из жалости, черт…
Закусываю губу и прячу глаза в пол, Миша вдруг поднимается с места и подходит вплотную. Это еще хуже. Так он становится реальным, а не моей фантазией, и когда кладет пальцы под подбородок – реальность только обретает форму.
Его приятный, пьянящий парфюм бьет под дых, и я покрываюсь мурашками. Черт-черт-черт! Аж до слез обидно, что я не такая, как Ирина, пусть он и сказал, что она ему не нравится…
Не нравится же? Правда? Пожалуйста...
– Ника, посмотри на меня, – звучит мягкий шепот, которому я сразу подчиняюсь, – Чего ты дергаешься?
Потому что ты слишком красивый.
– Миш, все нормально. Такие мероприятия не для меня, я посижу в номере…
– Хрен тебе.
– В смысле «мне хрен»?! – возмущаюсь, он улыбается.
– В прямом смысле. Хрен тебе, а не номер. Я тебя с собой взял не для того, чтобы ты чахла в башне. Нет платья? Купим.
– Но…
– Без «но», пошли. Возьми с собой тушь, помаду, что вы там еще мажете? Или не бери. Мне так даже больше нравится.
Я резко краснею. Виной тому не только комплимент, который так тепло греет, но и взгляд, что будто подгорает и лопается салютами.
Господи, какой взгляд…
Похоже, он умеет им гипнотизировать, ведь почему иначе дальше я иду за ним, как под мороком?
Он держит меня крепко за руку. Останавливается у водителя и говорит, что нужно доехать до магазина, тот кивает.
Мы едем.
Все, как в замедленной съемке. И как минуем пару светофоров, и как останавливаемся у шикарного, торгового центра, и как он меня в него заводит.
Снова за руку.
Ян не любит ходить так. Считает это «детством в заднице», а мне всегда нравилось. Будто некая принадлежность, и иногда, когда он грубо отмахивался, разрывая мои робкие попытки коснуться его ладони хотя бы пальчиком, мне казалось, что он просто стесняется.
Меня.
Особенно в последнее время, когда я и сама стала себя стесняться. А может, я вообще начала из-за него?
Пока меряю шикарное, коктейльное платье черного цвета, хмурюсь. Здесь жестко долбят лампы, в пол огромное зеркало. Смотрю. Мне кажется, что я красивая? Интересно, это так?
Не понимаю.
Платье точно красивое.
У него нет лямок, юбка свободная, коротенькая. С ней у меня ноги, кажется, длиннее даже? Еще и туфли. Их принесла девушка-консультант, сказала, что они отлично подойдут, и улыбнулась.
Натянуто.
Наверно, думает, что этот колхоз забыл в таком шикарном бутике? И рядом с таким мужчиной? Я сама не знаю.
Вздыхаю, одеваю лодочки, а потом подхожу ближе к зеркалу и крашу ресницы быстренько, наношу немного коричневых теней, добавляю блеск. Волосы решаю заколоть длинной, китайской заколкой в виде палочки. Ну вроде нормально? Даже не знаю, но это точно лучшее, что может быть, и определенно лучше, чем было.
Так, ладно. Соберись. Сахаров тебе врать не будет! Он не Ян. Губы свои поджимать там, недовольно пыхтеть – не про него. В лоб все выскажет, и, если что, отправит обратно в номер раны зализывать. Я к этому уже привыкла. От «комплиментов» мужа, пока он меня еще брал с собой на разные приемы, я раны зализывала часто, и теперь даже рада, что это прекратилось.
Все! Никакого Хрусталева! Хватит! Точка! Сегодня ты просто Ника. Та самая Ника из прошлого. Свободная и живая. Пошла!
Еще раз вздыхаю, забираю свои вещи и выхожу в зал. Миша стоит у кассы, снова в телефоне. Вокруг него увиваются все продавщицы, и это горько. Я понимаю, что ему стоит только взгляд бросить, как какая-нибудь девчонка будет делать ему минет где-нибудь в подсобке. Да я их понимаю…
В смысле не про минет! А про реакцию…
Наверно.
Глупо краснею и прикрываю глаза, а потом делаю еще один шаг и тихонько кашляю. Миша сразу реагирует.
Вот он решающий момент.
Я неловко сжимаюсь и жду, что сейчас он скажет что-то гадкое, готовлюсь, но…этого не происходит.
Ничего не происходит.
Он просто смотрит на меня, как по башке ударенный, а время идет-идет-идет…
Боже, что? Ну скажи хоть что-нибудь, пожалуйста!
– Плохо, да? – наконец говорю я, прекрасно понимая, что больше просто не вывезу этого молчания!
Он моргает.
Много моргает.
Откашливается.
– Ты…ты такая красивая, – слышу приглушенно, и…
Как?! Это?! Возможно?!?!
Три слова, и моя душа взрывается сладостью и салютами, а самооценка расцветает розовым кустом.
Ему нравится…
Красивая…
Глупо улыбаюсь, поправляя прядку волос за ухо, опускаю глаза.
– Ты тоже очень красивый, – шепчу, – Не сказала в номере.
– Сказала.
Что это значит, я не допытываюсь, но сердце часто-часто стучит в груди…
Миша
Я приехал сюда по работе.
Мне приходится постоянно повторять про себя, хотя ни о какой работе, даже после этого «репита» речи не идет. Я все время смотрю на Нику.
Черт, как же она красива…
Не женщина. Богиня! Воплощения изящества и элегантности, спокойствия, но огня. Она не розочка! Никогда не смогу назвать ее так. Она именно женщина, которой хочется наслаждаться.
Улыбками, как поправляет волосы, как бросает взгляды, как откидывает голову назад, когда смеется.
Сейчас она пьет третий коктейль. Вокруг гремит музыка, мы с Гришей стоим у железного забора. Говорим. Точнее, говорит он, я, честно, не слышу и одной трети.
Только она.
В моей голове есть только она.
Все нутро шпарит.
Я взглядом касаюсь ее тонких ключиц, останавливаюсь на груди. Знаю ее на ощупь, но рот слюной наполняется, когда я думаю о том, какая она на вкус.
В штанах неприятно давит.
Нет, реально, какая работа?! Я дышать не могу! Только когда она с девушкой Гриши уходит, удается хотя бы немного собраться в кучу.
Поворачиваюсь на потенциального партнера – ухмыляется.
Мы с ним познакомились на Кубе полгода назад. Оказалось, занимаемся одним делом, и он про меня слышал. Я тоже про него слышал. У него крутой клуб, самобытный и интересный. Чем-то похож на мой. Там, под палящим солнцем, родилась странная идея попробовать создать совместный проект. Я не против. Спустя полгода ничего не изменилось. Честно? Поначалу считал это пьяным бредом, рожденным в роме и дыме от сигар, но когда вернулся в Москву, он мне набрал сам. Дело то потенциально прибыльное – свое кабаре. Бурлеск! Мой клуб уже одной ногой во всей этой истории, поэтому почему бы не приложить все усилия и не надавать на эту жилку? Такого в России почти нет.
Я здесь с ответным, дружеским визитом, так сказать. Посмотреть, как Гриша работает. Он провел нам экскурсию, говорил про свое шоу, про девочек-танцовщиц, но я ничего не слышал.
Прости, друг, не слышал. Как увидел ее в бутике – оглох. Алкоголь не спасает. Я пытаюсь отвлечься, но даже сейчас в толпе вижу ее.
Ника прямо посередине. Девушка Гриши потащила ее танцевать, и я…я все. Закончился. Треснул.
– Жена? – слышу Гришу, пару раз моргаю и смотрю в глаза.
– Что? С чего взял?
– Смотришь потому что так.
– Как «так»?
– Как на свою женщину.
Снова усмехается, отпивает из стакана, а я опять перевожу взгляд на Нику. Она плавно двигает бедрами.
Ее задница зовет меня, как сирена. Я даже жмурюсь на мгновение, чтобы взять себя в руки, но нет. Не могу. Снова смотрю на нее и представляю, как это чертово платье летит на пол, а она остается передо мной нагая.
Я хочу ее.
Хочу так дико, что контролировать это сейчас едва ли получится. Надо держаться подальше. Надо! Если подойду, все, меня просто все – теперь насовсем.
Нельзя.
Мы снова пили, а я не хочу спать с ней под алкоголем. Хочу, чтобы все особенно было. И хочу, чтобы она этого хотела осознанно, а не из-за градуса, но судьба вносит свои коррективы.
Я вижу, как на нее смотрит какой-то мудак. Справедливости ради, на нее весь вечер смотрели какие-то мудаки, но сейчас! Сейчас!!! Это переходит все границы, ведь:
А) меня рядом нет, чтобы положить руку на талию по-хозяйски и обозначить свои притязания;
Б) он точно собирается к ней подвалить, а меня, опять же, рядом нет.
– Прости, мне надо отойти, – рычу, Гриша усмехается и пару раз кивает.
– Конечно. Если что, дорогу запомнил?
Куда я там запомнил или не запомнил дорогу – без понятия. Уточнять – не хочу. У меня как будто время на таймере кончается, поэтому я резко открываюсь от своего места, по дороге выпиваю залпом виски и быстро сбегаю с лестницы, впадая в беснующуюся толпу.
Нику не вижу, но меня ведет нюх. Серьезно. Я ее как будто чую, и через мгновение оказываюсь прямо позади.
И что?!
Взять ее и увести?! Нет. Ей весело, я не хочу портить ей праздник. Зачем тогда приперся вообще?! Как придурок будешь стоять и смотреть?!
Ооо! Почти глаза готов закатить от своей тупости, но не могу пошевелиться. Смотрю на нее, играю желваками, не дышу.
Меня так кроет…
А Ника вдруг поворачивается.
Глаза в глаза – мое сердце долбит в груди. Девочка замирает. Потом медленно облизывает нижнюю губу, я также медленно сглатываю.
Вокруг басы, бесы, яркие прожекторы, целый шабаш! Но я смотрю только на нее, как псих. У меня весь мир до нее одной сузился, и это просто какой-то пиздец.
Со мной так в жизни не было ни разу…
А сейчас. Она здесь. Она рядом. Она со мной. Нет никакого Хрусталева! И она ни хрена не Хрусталева, ясно?!
Она – моя.
Подаюсь вперед, хватаю ее, как дикарь, за щеку и вбиваю в свое тело. Целую жадно, грубо, страстно. Я себя сдерживать не могу абсолютно, у меня перед глазами только чёрные мушки бьют, а в голове один ее запах и слово: моя-моя-моя!
Она – моя! И точка. Никаких вопросов. Она моя и, блядь, точка!
Сладкая.
Губы со вкусом ананасового ликера. Я от него задыхаюсь.
Мне даже неважно, что она замерла и не отвечает. Плевать! Я притягиваю ее к себе за бедра, вонзив пальцы, продолжаю ее целовать.
Пьянею.
Теряю контроль.
В паху – бомбардировка. С каждым ударом сердца все больнее и больнее. От желания меня кроет, отключает разум.
– Миша… – слышу ее голосок.
Я не уверен, что это не галлюцинации, и мне на это с прибором.
Все.
Хватаю ее за руку и быстро веду к лестнице. Первый пролет пробегаю пулей, Ника что-то говорит. Кажется, она не успевает из-за каблуков, поэтому я на миг торможу, чтобы поднять ее на руки, иду дальше.
В голове туман, поволока, пульс, и больше ничего.
Я хочу ее, и если я ее не получу сейчас – сдохну. Я тупо сдохну! Поэтому когда прихожу на третий этаж, где у Гриши ВИПки, пинаю первую дверь ногой. Закрыта.
Вторую – снова закрыто.
Третью пинать не надо. Она распахнута, как будто нас только и ждет. Хмыкаю, захожу и с силой шарахаю, а потом поворачиваю замок.
Стоп.
Оглушающая тишина. Надо отдать должное звукоизоляции! Кажется, Гриша что-то об этом говорил…
Стоп. Остановись.
Но я не могу.
Прижимаю Нику к стене и снова нападаю с поцелуями, только куда развязней. Пальцы уже путешествуют у нее под юбкой, и когда она издает приглушенный стон, меня потряхивает, как от удара.
– Останови меня, – рычу, – Ника, останови, я не сдержусь! Останови меня!
Сильно сжимаю ее ягодицы. Давай же, тормозни меня, малышка, ты же видишь – я не контролирую себя!
Но она подается на меня бедрами и пьяно шепчет.
– Я не хочу останавливать.
Твою…мать!!!
Обреченно стону, когда она прикусывает мою нижнюю губу, но так разум окончательно выходит из чата.
Подхватываю ее на руки, несу к диванчику, укладываю бережно.
– Ты такая красивая, такая сладкая, – бормочу херню, которую удержать в себе просто не в состоянии!
Зарекаюсь больше не бухать.
На хер.
Но я потом об этом подумаю.
Точнее, ее запах мне не оставляет выбора и места для маневра – отключает сознание напрочь.
Я втягиваю его, жадно целую тонкую шею, веду языком по коже, которую и не смел в мечтах касаться! А теперь она подо мной. Стонет. Извивается, прижимается сильнее. Сама.
Хочет.
– Миша, я не могу ждать… – сбито шепчет, и это очередной спусковой крючок.
Я сдираюсь платье с ее груди вместе с лифчиком, в пах снова стреляет.
Потому что она – идеальная.
Аккуратная, красивая, с розовыми, острыми горошинками, которые так и манят. А что? Меня долго просить не надо.
