Текст книги "Свободный брак (СИ)"

Автор книги: Ария Тес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Два таких разных вечера с разницей в десять лет

Солнце медленно движется к горизонту, даря Москве такую необходимую прохладу. Июнь выдался невероятно жарким, и все лето обещают таким же, хотя...Даже если бы лил дождь нон-стоп, оно все равно было бы горячим.

По крайней мере, для двух лучших друзей, сидящих в кафе на Арбате.

Миша Сахаров (ударение на первый слог, что принципиально важно!) и Ян Хрусталев знают друг друга всю жизнь. Их отцы занимаются одним бизнесом , который впоследствии перейдет детям, но пока то нет. Пока можно тусить и жить полной жизнью, совершать ошибки и далее по списку. Для чего еще нужно это золотое время?

Студенчество.

Черт, даже звучит интересно, с остринкой такой, не находите? Эх, ладно. Для них сейчас все острым кажется: третий курс экономического в МГУ за спиной, впереди два месяца безудержного веселья и куча планов…

– …А еще я за то, чтобы устроить какую-нибудь дикую тусовку. Тематическую! – заявляет Ян, в ответ на это Миша закатывает глаза.

К сожалению, его друг мало чего понимает в хорошей вечеринке. Он все банальностями раскидывается, думает узко, фантазии у него маловато, так сказать, но это ничего. В их паре за любой движ отвечает Миша. Он парень легкий, несерьезный, и, по правде говоря, к экономике питает скорее прохладное «надо», чем яркую любовь и страсть. У Яна наоборот. С детства он более собранный и серьезный мальчик, с ярко выраженным, аналитическим складом ума. Ему важно, чтобы все было «правильно», «до конца» и «по полочкам». Перфекционист доморощенный…

Они даже внешне абсолютно разные! Миша – жгучий брюнет с шальным взглядом, а Ян – светлый, как ангел.

И почему мы дружим?

Об этом часто спрашивают себя сразу оба парня, и, возможно, никто из них не может найти ответа на этот вопрос, а опирается на доморощенную фразу: «противоположности притягиваются». Ну или им так комфортно? А может, они настолько срослись, что жизни друг без друга не видят? Так бывает, если дружба в какой-то момент перерастает на стадию «семьи» – они уже больше, чем приятели, а скорее братья. Да. Ближе к этому.

– Ладно, ладно, – Ян, заметив скепсис на лице Миши, поднимает ладони и кивает, – За вечеринки ты отвечаешь. В конце концов, кто их король?

Все знают «кто». Про Мишин талант, без преувеличения, легенды ходят! И Ян всегда втайне завидовал его невероятной способности пользоваться всем своим обаянием и так сражать наповал. Мишина неуемная энергия, как неиссякаемый источник – она буквально в темноте пульсирует и тянет.

Миша, в свою очередь, завидует острому, настоящему уму Яна. Ему ведь на потоке тоже равных нет: он – лучший аналитик, умеет собирать и быстро обрабатывать информацию, многозадачен, сфокусирован. Если у Миши проблемы с вниманием, Ян ему фору даст, потом снова вернется и снова щелкнет по носу.

Может быть, они друг друга дополняют? А впрочем, неважно. Главное, что они дружат, и это вряд ли что-то может изменить.

Или кто-то.

– Смотри какая милашка…

Миша указывает другу за спину, но тот не спешит оборачиваться, в основном потому что вкус на женщин у закадычных друзей абсолютно разный. Если Яну нравятся жгучие брюнетки, то Миша больше по рыжим. Бзик у него такой, понимаете? Говорит вечно, что ведьмы они и в постели вытворяют «тако-ое…». Впрочем, ему нравятся и блондинки, и брюнетки. С женщинами у Миши проблем не было даже в садике, когда как Ян рос застенчивым парнем. Все уже давно изменилось, конечно, кроме главного. У Миши и нет определенного, женского идеала, а у Яна он напротив присутствует, они в женщинах никогда не совпадают. Что-то внутри у представительниц противоположного пола разное влечет. Наверно, Миша ищет более легких, веселых девчонок, когда как Ян хочет скорее степенную и спокойную. Домашнюю.

– Да чего ты на меня таращишься?! – злится Миша, – Обернись и посмотри!

Ян закатывает глаза. Он понятия не имеет, зачем ему это, но оборачивается и мгновенно зависает.

Девочка действительно чудо как хороша. Миниатюрная брюнетка с длинными волосами, которые в лучах заката отливаются огнем. На ней красивое платье с открытыми плечами и симпатичные туфельки с небольшим каблучком, а в руках она держит загадочную коробку.

Яну сразу становится интересно, что там? Она так ее к груди прижимает и озирается испуганно, неужели бомба? Усмехается. Нет, бомба здесь только одна: красавица с мягкими чертами лица и выразительными, светлыми глазами.

– Девушка!

Ян столбенеет. Он часто хочет треснуть Мишу за какую-нибудь очередную чернуху, а в этот момент краснеет и хочет вдарить ему еще больше.

Какого черта ты творишь?!

Тот на него даже не смотрит. Улыбается и подзывает ее к себе.

Пожалуйста, только не подходи.

Но она подходит. Они всегда подходят… а он всегда ведет себя одинаково, как козел: улыбается своей фирменной улыбкой и тянет «сахарным» тоном.

– Вы выглядите так, будто что-то потеряли?

– Я…да, если честно.

Такой нежный голос... Ян оборачивается и сталкивается с мягким, спокойным взглядом ярко-голубых глаз. Теперь он видит их цвет более точно – красивые. Такие, знаете? С синей кромкой вокруг зрачка.

– Что же вы потеряли? – продолжает кокетничать Миша, за что получает пинок под столом от Яна.

И на него не реагирует.

Козел!

Только улыбается шире, пока девочка достает из сумочки вдвое сложенный листочек.

– Может быть, вы знаете…где вот этот адрес?

Парни смотрят вместе и вместе недоумевают.

– Эм… – начинает Ян, неловко бросая на девушку взгляд.

Кажется, будто это что-то очень важное для нее, и не хочется расстраивать, но Миша прет, как танк. Он как раз считает, что чем раньше рухнут розовые замки, тем лучше. Мягкость – не его конек.

– Прости, малышка, но этого адреса не существует.

Вот так просто.

Ян снова смотрит на лучшего друга с осуждением, пока девочка хмурится, направив свои глазки в пол. Расстроилась. Сильно расстроилась, понятно и без сноски.

Черт, грусть ей вообще не идет!

А Миша как истукан, только руками разводит, мол, что?!

Да ничего, блин! Можно было и помягче!

А как мягче то, если адреса такого нет?! Дом построить и назвать в ее честь?!

– Не существует, – тихо повторяет незнакомка, а потом через силу улыбается и кивает, – Понятно. Спасибо.

Она уже хочет уйти, но против этого, кажется, сразу оба друга. Они, не сговариваясь, подаются вперед, только на этот раз Ян соображает быстрее.

– У вас что-то случилось? Может, нужна помощь?

– Ой, да нет, – снова улыбается она, – Просто дурацкая шутка моих соседок. Не обращайте внимания, хорошего вечера…

– А что в коробке?

Ян буквально мечтает завыть от бестактности Сахарова. Ну что за кретин?! Как можно так нахрапом?! Ты придурок?!

– Я мечтаю стать кондитером, а в коробке кексы, – неожиданно выкладывает она, вместо того, чтобы развернуться и уйти подальше от странного, чрезмерно любопытного парня, – Думала, что мне повезло и сделали первый заказ, но…не в этот раз.

– Кексы? Я просто обожаю сладкое! Продашь?

Миша с интересом разглядывает девушку, которая уже не притворяется, а улыбается открыто, только немного лукаво наклоняет голову набок и тихо цыкает.

– Спасибо, конечно, но это необязательно. В этот раз не срослось, но в следующий…

– Так ты отказываешься продавать мне кексы?

– Вы это делаете из жалости.

– Откуда ты знаешь? Обвинения голословны!

– Простите, но я не дура.

– За это не нужно просить прощения.

– И все же, – девочка убирает волосы за ухо, потом кивает и разворачивается, – Хорошего вечера!

Так и заканчивается эта встреча, а оба друга еще долго смотрят ей вслед. И первый, и второй думают: красивая…Впервые в жизни они действительно оба так считают.

Десять лет спустя; Ника

Весь сегодняшний день проходит, как там любят говорить? В мыле? Точно. Именно в нем, но я не ропщу. Порхаю по своей небольшой кондитерской, чтобы испечь кексы. Те самые кексы, которые мне так и не удалось продать и которые по глупой случайности стали залогом моего счастья.

А тогда я так расстроилась! Глупо…Все всегда только к лучшему, а я, дуреха, не верила…Теперь верю: ничего не происходит зазря. Именно та нелепая шутка моих соседок в общаге и стала первым кирпичиком в фундамент моего брака.

Даже больше: моей любви и самых дорогих сердцу отношений!

Любимый…

Десять лет прошло, а мне ни на грамм не надоело называть своего мужа именно так. С нежностью, с заботой, с лаской. Я люблю его! Иногда даже страшно, а реально ли все? Чтобы идеально: мы живем в собственной квартире почти в центре Москвы. У мужа очень успешная карьера – свой крупный бизнес! Я им дико горжусь, как и вся его семья в принципе.

Мой самый красивый…

Ох, черт, я так волнуюсь! Почему-то дико волнуюсь. Кексы приходится переделать несколько раз: то тесто не всходит, то крем не взбивается, то баланс кислого и сладкого летит в тартарары. Короче говоря, все из рук валится! И на это есть еще одна причина помимо нашей годовщины: сегодня с утра я ходила сдавать кровь с огромной надеждой на то, что у нас наконец-то получилось. Уже почти год мы пытаемся забеременеть, но тест упорно показывает одну полоску – и это горько. Так горько…я безумно хочу ребенка! Чтобы был, как мой муж. Мальчик. С такими же глазами, волосами, характером! И он хочет. Я знаю.

Вот бы на этот раз пришел положительный результат…

Думаю, рассеянно, добавляя в крем краситель.

Вот это был бы подарок! Самый огромный! Самый долгожданный!

Я так вовлекаюсь в мечту о том, как буду ходить пузатая и довольная, что не замечаю времени. Черт! Он скоро вернется домой, надо же все подготовить!

Кляну дурную башку. Когда перестану в облаках летать?! А может это признак беременности?…

Надежда подкрепляется больше. Возможно, это и глупо, но я во всем своем поведении ищу доказательство скорого прибавления в семействе, а пока надо подготовиться.

Ужин я заказала в нашем любимом ресторане, и его как раз доставили, так что я выкладываю угощения на уже подготовленный и сервированный стол, как в красивых фильмах, которые мы так любим. Потом кладу бутылку розового шампанского в ведерко со льдом. Никогда не думала, что полюблю розовое шампанское, потому что на выпускном, когда впервые его попробовала, меня дико тошнило после. Муж сказал, что я просто «не умею его пить», и действительно. С ним не было никаких проблем. С ним все было просто отлично.

С ним всегда все было просто отлично.

Остается дождаться! Вот бы результат анализа пришел до его приезда домой!

Только ни мужа, ни результата все нет. Я сижу на кухне в красивом платье и новом белье, жду. Телефон из рук не выпускаю! Он мне не ответил ни на одно сообщение и звонки, и, несмотря на то, что я знаю, скорее всего, это переговоры тому виной, волнуюсь. Почему-то каждый стук сердца разносится внутри меня неприятным гулом, который только подзуживает сосущее под ложечкой чувство.

Черт! Да что со мной?!

Резко встаю и обхожу просторную кухню полукругом. Сбивает дыхание, руки подрагивают. Это уже не волнение, а какая-то клиника просто! Да что со мной происходит?!

Ту-ру-ту!

Звук сообщения перебивает все мысли. Я буквально подлетаю к столу, чтобы схватить телефон, и чуть не валюсь со шпилек. Надеюсь, что с ним все в порядке! Господи, пожалуйста…

Но это не муж. Это ответ на мой вопрос, который выбивает из-под ног почву: отрицательный. Очередной отрицательный тест…

Все внутри рушится, и это очень больно. Смотреть, как твои мечты пускаются по ветру всегда, наверно, больно, да?

Грузно опускаюсь на стул, а по щекам бегут слезы. Ну как же так? Почему я не могу забеременеть? Со мной что-то не так, да? Наверно, со мной действительно какие-то проблемы…Я уже ходила к врачу, чтобы проверить самые ужасные домыслы свекрови, да и свои тоже, но показатели все были в норме. Я абсолютно здорова! Тогда в чем проблема?!

В прихожей раздается звук открывающейся двери.

Пришел.

Черт. А я рыдаю…

Изо всех сил стараюсь ускориться, чтобы стереть все следы горького разочарования, но не успеваю. Он заходит на кухню и застает меня за наматыванием на руку салфеток – сразу мрачнеет.

– Что случилось?

Голос звучит неожиданно холодно, а если еще точнее, то как пощечина. Я хмурюсь слегка, но потом понимаю: вряд ли это приятно приходить домой и видеть жену в слезах.

Опять.

Со мной такое часто бывает за последние пару месяцев, ведь каждый отрицательный тест бьет по мне сильнее, чем кузнец лупит по наковальне. Но сегодня это неважно. Я улыбаюсь через силу и мотаю головой, хочу отмахнуться, однако он все знает.

Вздыхает.

– Опять отрицательный тест?

Я слышу в вопросе дикую усталость и какое-то непонятное пренебрежение – обидно. Это очень обидно, на самом деле, хотя я снова пытаюсь встать на его место. Или просто не хочу скандалов в такой день?

А может, тебе просто страшно?

Интуиция подсказывает верно. Пусть я себе в этом не признаюсь ни за что, но мне действительно страшно, и вот почему. Наша жизнь была прекрасной все эти десять лет, однако после цифры правильно будет добавить звездочку. То есть сноску. Цифра там другая на самом деле.

Последние пару месяцев супруг ведет себя странно. Он отстранен, холоден, а меня воспринимает…да никак. Словно я соседка по квартире или уборщица! Он больше не говорит, что любит меня. Больше не обнимает. Он даже не прощается привычным поцелуем, а просто сухо говорит «до вечера». Все.

Я списывала эти метаморфозы на наши проблемы с зачатием. И на него же давит! Особенно его мать, которой я вообще не нравилась никогда! Ее сын – коренной москвич с шикарным образованием и перспективами. Едва ли в светлое будущее вписывалась невестка-сирота с периферии.

Он меня всегда защищал, пока не встал вопрос с наследником, и тут все карты биты:

«Она не может даже родить!» – так и стоит в ушах.

Случайно услышанный разговор между сыном и матерью отпечатался на подкорке плотно. Еще плотнее отпечаталось его молчание – и с тех пор все изменилось.

А теперь я не знаю, что ответить. Чувствую себя просто дико бесполезной, никчемной и ненужной, а это больно.

Не так! Все должно быть не так!

Точно.

Беру себя в руки и снова улыбаюсь, а потом делаю к нему шаг и шепчу.

– Сегодня ровно десять лет с нашего знакомства…

– Я помню, – звучит холодно, хотя я вижу, как он не без удовольствия проходится по моему наряду взглядом.

Это значит одно: ничего не потеряно. Просто с проблемами каждый справляется как может, так? Мы немного ушли с «того» пути, но это не значит, что не сможем вернуться!

Я уверена, что сможем. Мы любим друг друга. Как ни крути, но я все еще это чувствую, а женщин «чуйка» не подводит. Так, бабуля моя всегда говорила!

Слушай, мол, себя, внучка.

«Почувствуешь, что изменяет? Значит, изменяет»

«А что, если это просто истерика или…не знаю…я накручу себя, м?» – со смехом спрашивала я, на что всегда получала лукавый взгляд хитрых, лисьих глаз, которые я, по заверениям окружающих, унаследовала.

«Не бывает так, Ник»

«Хочешь сказать, что женщины никогда себя не накручивают?»

«Хочу сказать, что хочу сказать! Дыма без огня не бывает. Женщины всегда чувствуют, когда что-то идет не так. И если это происходит – берегись…»

«А если чувствую любовь?»

«Любит, значит, любит. Это уж точно ни с чем не перепутаешь…»

И я не путаю. В глазах мужа зажигаются хорошо знакомые огоньки, когда я делаю последний шаг ему навстречу и оказываюсь вплотную прижатая к любимому телу, от которого исходит любимый аромат с нижней нотой лимона.

– Мы попробуем еще, – шепчу ему и киваю, – Ничего страшного. Некоторые не могут завести детей годами и…

И звездец.

Мой взгляд случайно падает на белый воротничок его рубашки, а там…красный след от помады.

Красные помады я ненавижу, чтобы было понятно.

Перед глазами проносится будто вся жизнь! Ноги подкашиваются. В груди разливается густая, игловатая боль.

Нет, не может быть!

Это, наверное, кровь! Он бреется каждое утро с тщательностью самого последнего перфекциониста! Какая помада?! Ты спятила?!

Медленно тянусь к рубашке. Это происходит само собой, как будто и не я вовсе, а что-то другое, что стремится доказать: это не может быть помада и точка!

Но это она.

Когда я отгибаю ворот и провожу по пятну большим пальцем, оно маслянисто и характерно размазывается. Также цепко подмечаю, что на шее нет никаких ранок, которые могли бы оставить столь желанную кровь.

Это точно помада.

Но…

Глаза, наполненные слезами, находят его, а в них многовековой холод. Муж даже не пытается сопротивляться, только убивает меня с высоты своего роста абсолютным безразличием. А потом звучит контрольный выстрел.

– Прости.

Только без сожаления. Ему действительно наплевать.

Слезы срываются с глаз, пока сердце невыносимо медленно перегоняет кровь, а словно те самые иголки. С каждым ударом только хуже.

– Я…Не понимаю…что это… как ты…ты…

У меня нет слов. Я не знаю, как их говорить, словно забыла даже азбуку! Катастрофически не хватает воздуха.

Как он мог? Как ты мог, черт возьми?!

Резко опаляет яростью, и я хватаюсь за его пиджак, а так хочется вонзить ногти в плоть и сделать больно…не достаю. Только остается что орать…

– Ты ублюдок! Как ты мог?! Что это значит?!

– Это значит… – безучастно берет меня за запястье и с силой отрывает сжатые кулачки от себя, – Что я заколебался, и я хочу развода, Ника. Все кончено.

Бросив в меня такое, муж просто разворачивается и уходит, а через мгновение я слышу, как хлопает входная дверь.

Пока сама онемела.

Не верю.

Не верю! Что он такое сказал, но…как же не верить, если сказал?

Медленно, но верно, я начинаю понимать, что только что произошло. Оседаю на стул, только чудом не плюхнувшись на пол.

Так больно…

Как…когда…когда это произошло? Когда я все упустила? Когда…он начал мне изменять? За что? Почему?

Вопросы роятся, как настырные осы, и каждая торопится ужалить мое бедное сердце.

Нет, серьезно, почему?...

Как это все могло случиться с нами?

Я не хочу плакать, хочу понять и разобраться, что пошло не так! Но не могу. Слезы настырно скатываются с глаз, а когда я теряю остатки выдержки, рыдания подкатывают к горлу, как тошнота.

Но не утренняя, потому что ты не можешь даже родить.

Я вся сжимаюсь.

Мне иначе просто не выжить! Я на части распадусь, потому что больно так, как никогда раньше не было больно…

Куда он пошел? К ней?...

***

Если честно, то я думаю, что муж сегодня уже не вернется, и когда я об этом думаю, слёзы снова начинают душить.

В голове беснуются разные картинки, претендующие на роль «самого развратного порно из всех развратных порно на свете!». Интересно, какая она? Как выглядит? Кто? Может быть, его секретарша?

Я истерично перебираю в голове всех девушек, кто имел доступ к моему мужу. Мне важно понять…кто? Кто она?

А потом я слышу звон ключей в замочной скважине.

Шаги.

Муж медленно доходит до гостиной, где я свернулась в комочек в темноте, смотрит на меня. Я не могу в ответ – это слишком больно.

Вздыхает.

Еще немного стоит, но все же подходит и грузно опускается на диван рядом.

Молчание топит. Я так мечтаю заглянуть ему в голову и понять, о чем же он все-таки думает? Но не решаюсь даже спросить.

Мне страшно, что это последнее мгновение, которое мы проводим вместе. Вот сейчас он скажет что-то вроде: разведемся быстро. Или, например, что-то такое: я тебя с голой задницей не оставлю.

Но он говорит другое.

– Кажется, я погорячился…

Сердечко тут же оживает, и я резко смотрю на него, но он на меня – нет.

Вздыхает еще раз.

– Развод…это слишком радикально. Я люблю тебя, Ник, но…думаю, я дошел до своего предела.

– Это из-за ребенка?

– Что? Нет! – морщится, – При чем здесь…

– У тебя кто-то…

– Между нами пока ничего не было.

Пока – резонирует звоном разбитого стекла моего сердца.

– По…пока?

– Ник…я хочу сохранить наш брак и не хочу тебя обманывать, но…

– Но?...

– Есть вещи, которые мне…тоже хочется.

– Что это…значит?

– Давай попробуем свободный брак?

Знаете? Это совершено не то, что каждая женщина хочет услышать от любимого мужчины на десять лет знакомства…

Абсолютно не то…

Глава 1. «Герой»

Ника

«Давай попробуем свободный брак?»

Этот вопрос до странного колючий, какой-то…неправильный, и я его совсем не понимаю.

Свободный. И брак.

Как эти два слова могут спокойно уживаться в одном предложении, если они, по идее и по всем законам, должны друг друга исключать?

Свобода. И отношения. Даже не просто отношения! Узы! Те узы, заключая которые вы даете определенные клятвы: беречь друг друга, поддерживать в горе и в радости, хранить верность.

Еще одно взаимоисключающее слово – верность. Я не знаю, возможно, мое мышление застряло где-то далеко в прошлом и не идет в ногу со временем, но я считаю, что в семейной жизни верность – один из тех китов, которые в принципе держат вашу совместную жизнь.

Поэтому нет. Я не понимаю. Вообще! Но Ян играет на опережение и предупреждает:

– Ник, давай…прежде чем ты что-то скажешь, хорошо об этом подумаешь? Я сегодня переночую в гостинице, а завтра мы встретимся и обо всем поговорим.

Опять же, меня словно никто и не спрашивает. Он просто встает и уходит, не дав мне даже толику времени, понять и очухаться!

А очухиваюсь я еще через час бдения в темноте.

Знаете, как по башке чем-то тяжелым огрели, и я просто сижу и смотрю в одну точку на грани испепеление собственной жизни.

И я прекрасно знаю, кто подал мужу эту дебильную идею!

Сахаров!

Конечно же, он!

Внезапно тумблер под названием «решительность» выжимают на максимум, и я уверенно встаю, потом иду до двери, хватаю свое пальто и покидаю квартиру.

Ну, Михаил, держитесь. Вы не привыкли получать по заднице от своих «цветочков», но я вам не одна из них! И я вам устрою по первое число!

Все же ты! Ты! Я знаю! Со своими «порочными» наставлениями, со своим полным отсутствием морали и принципов! Это все ты! Ты и твоя поганая жизнь вечного, непостоянного холостяка…

Ян; за час до разговора

Когда входная дверь открывается, я с порога заявляю:

– Я развожусь.

Миша на миг застывает, но ответа я не собираюсь дожидаться. Тупо прохожу мимо в его лофт и слышу смешок.

– Конечно, заходи.

Будто меня волнуют сейчас манеры и приличия.

Знаю, что я заявился почти ночью, без предупреждения и звонка, и также знаю, что Мишу обычно это мало волнует, даже если он не один.

Не один он часто.

Кстати, сейчас себе не изменяет: в гостиной на диване сидит полуголая малолетка, которой на вид, наверно, лет двадцать максимум. Волосы сбиты в хвост, а взгляд горит. Понятно. Стоило бы и догадаться по его полуголому туалету, и обычно меня бы это смутило, но не сегодня.

Девчонка пьяно тянет:

– Привет, красавчик…

Я только киваю и подхожу к бару, где по-хозяйски беру бутылку с виски и наливаю себе в стакан.

– Розочка, пойди в спальню, – шепчет друг, в ответ ласковый смех.

Миша, как был магнитом для женщин, так им и остался, и я дико ему завидую.

А думал, что с этим давно покончено.

Я искренне считал, что когда женился на Нике, устаканится. Стало как-то правильно и легче, но в последнее время на меня все сильно давит.

А еще она.

Она свела меня с ума.

Когда я ее вижу – внутри печет. Я не могу дышать. Не могу работать. Не могу сосредоточиться – я тупо представляю, как укладываю себе на стол тело упругой грудью вниз, как поднимаю юбку и нахожу там непременно кружевные, красные трусики.

И в горле сохнет.

Сейчас, когда сознание снова атакуют образы, эффект повторяется. Делаю объемный глоток, пока Миша за спиной самозабвенно высасывает остатки нектара из своей розы, смотрю на предметы искусства.

Миша у нас такой, кстати, эстет. Это у него от матери – она художница, и после смерти его отца начала чаще выходить в люди, а в результате стала очень и очень популярной.

Правильно говорят – где-то потеряешь, где-то найдешь. Если жизнь закрывает одну дверь, то непременно откроет другую. В их ситуации, конечно, звучит немного с налетом «черного юмора или сарказма», но в моей? Это манна божья.

Наконец, мы остаемся одни.

Я слышу, как босые, маленькие ступни поднимаются по лестнице наверх, а Миша достаточно долго долбит меня в спину взглядом.

Бесит.

Чего ты пялишься?!

Оборачиваюсь, транслируя вопрос выражением лица, на которое Сахаров улыбается только, подходит и садится за стойку рядом.

Наливает и себе.

Выпивает залпом.

Ставит пустой стакан обратно и кивает.

– А теперь нормально.

– Что непонятного я сказал? Развожусь! Достало!

Я повторяю за ним, и от непривычки горло дико шпарит – он только смеется.

– Ты полегче, а то еще ожог схлопочешь.

Кашляю и киваю. Черт!

Глубоко выдыхаю. Миша достает портсигар, в котором хранит необычные сигареты из разноцветной бумаги, так как радугу, видимо, ценит во всем. Я за ней тоже тянусь. Обычно я не курю. Давно уже не курю – Ника этого не любит. Ей не нравится запах, не нравится дым, от которого она все время кашляет.

Раньше мне казалось это милым, теперь бесит еще больше. Я поджигаю и втягиваю вкус давно уже забытый, как будто ей назло! А Миша за мной наблюдает с иронией…

– Смотрю, ты решил окунуться во все тяжкие?

– Ты слышал, что я сказал?!

– Слышал, но очень надеюсь, что эта дурость – просто твой очередной заскок.

Дурость резонирует.

И бесит.

В смысле «дурость»?! Не ты ли выступаешь ярым противником брака и моногамии, которую называешь «противоестественной херней»?! А?! Не ты ли ржал надо мной минут двадцать, когда узнал, что я собираюсь сделать предложение?! Не ты ли…черт! Не ты ли развел у себя под окнами целый цветник и меняешь женщин каждую ночь?! У тебя хоть раз хотя бы одна задерживалась дольше?! НЕТ! И ты смеешь с таким пренебрежением на меня смотреть?!

Походу, действительно смеет. Миша меланхолично переводит на меня взгляд и приподнимает брови, а потом скучающе вздыхает.

– И не смотри на меня так. Ждешь поддержки? Ты ее не получишь. Ника замечательная женщина, и тебе с ней повезло. По-настоящему повезло.

– В твоих устах такое – почти насмешка.

Намекаю взглядом, которым прохожусь по холостяцкой берлоге, а ее хозяин снова ржет.

КО-ЗЕЛ!

– Именно поэтому я и знаю, о чем я говорю. С чего ты вообще решил на развод подать, Ян? Ты – семьянин. Тебе это нравится.

– Задолбало!

– Никогда не поверю. Хочешь сказать, что был несчастлив последние десять лет?

– Не был, – с горечью признаю и снова тянусь к бутылке, – Но последние полгода – тяжеляк. Я вздохнуть не могу!

– Вы ребенка планировали…

– Вот именно! И нихрена не получается! Она на этой теме свихнулась!

– Сложности – это обычное дело, друг. Без них никуда. Если ты думаешь прожить жизнь…

– О, завязывай с этой галимой философией!

Резко встаю и отхожу к окну. Они у него выходят на оживленный Кутузовский, по которому мчатся сотня машин даже в это время, и я…черт, так бы хотел оказаться в одной из них. В той, что едет из города. Подальше. От всего подальше!

Я так задолбался.

Все вокруг давит-давит-давит. Поначалу сбегал от проблем дома на работу, но теперь и там полный облом…

Эта женщина сводит меня с ума.

Как заноза в мозгу! Очень похожа на незаконченное дело, которые я просто ненавижу!

И говорю тихо наконец…

– К нам в фирму устроилась Ирина…

Слышу звон стекла.

Понимаю.

Миша так охренел от давно забытого, но вновь поднятого со дня времени имени, что, кажется, выронил свой стакан. Теперь вон матерится, но это хорошо.

Я не хочу слышать, что он будет мне говорить дальше, но…

– Прости, что ты сказал?!

– Она вернулась из Европы и…

– И ты ее взял?!

Если бы!

Резко поворачиваюсь на него, тяжело дышу, а на лице Сахарова отпечаталось дикое разочарование.

Он обреченно мотает головой, и бесит-бесит-бесит меня! На кой хер драконишь?!

– Не смотри так на меня!

– Ты идиот, Хрусталев! Эта сука, а она именно сука! Разрушает все, к чему прикасается!

– Не говори так о ней!

– А как мне говорить?! Она тобой в универе крутила, как куклой на пальце, и теперь…Черт! Да оглянись ты вокруг! Что ты делаешь?! Ника – замечательная женщина! Ирина ей в подметки не годится!

– Да что ты знаешь вообще, а?! Ты трахаешь каждый день новую телку! Ой, прости, опыляешь новый цветочек! И ты понятия не имеешь…

– Именно потому, что я трахаю, как ты выразился, каждый день новую телку, я прекрасно понимаю, как тебе на самом деле повезло, – тихо говорит, и моя злость моментально испаряется.

Я грузно опускаюсь в кресло, вонзая кончики пальцев в волосы, и тяжело выдыхаю.

– Не знаю, что мне делать…

– Иди домой к жене, – звучит, – Не дури. Ника тебя не кинет, если бабки кончатся или с тобой что-то случится. Она рядом будет. Таких ценить надо, а Ирина…уволь ее на хер, Ян. Эта баба до добра не доведет. Она никогда до него не доводит.

– Ника видела помаду.

– Какую помаду?

– На моей рубашке. Помаду Ирины…

Тишина.

Раз-два-три.

БАМ!

Что-то тяжелое летит в стену рядом со мной, а следом Сахаров орет:

– Ты просто кретин!

И злость снова взрывается в моей черепной коробке.

– Да пошел ты на хер! Ты не знаешь, каково это – вечно заниматься сексом по расписанию! Она же…она только о своей овуляции думает! «ОЙ! Благоприятное время, Ян! Приезжай с работы пораньше!», «Ой, Ян! В разных позах нельзя, это не способствует зачатию», «Ой, Ян…»

– Так в этом дело?! Ты хочешь развестись со своей охренительной женой из-за секса?!

– И ты это ты мне говоришь?! Человек, который думает членом?!

– Охо-хо…и кто здесь членом думает, друг? – саркастично усмехается.

Это последняя капля.

Я резко встаю и иду в сторону двери, чтобы убраться отсюда поскорее, но в спину летит тихое, серьёзное и четкое:

– Ян, подумай, что ты сейчас делаешь. Ника – женщина, ради которой и в огонь, и в воду. Ирина – женщина, которая и сожжет, и потопит. Твоя жена хочет ребенка, и ты его тоже хотел. Ты этого действительно хотел.

– Хотел, но...

– Без "но". Ирина тебе мозг крутит. У вас с Никой сложности, но это не повод бросаться в крайности. Просто поговорите, разберитесь. Не устраивает секс? Все же было хорошо, значит, может быть хорошо и дальше. Объясни ей.

– И как ты себе этот разговор представляешь?!

– А лучше сразу с плеча рубануть, чтобы потом жалеть всю жизнь?!

Нет. Не лучше...

– Не. Дури.

Очень хочется сказать: «пошел ты», но я молчу.

Возможно, он прав?

Миша

Испив еще немного нектара, я спускаюсь вниз и сажусь на диван. По телеку идет какая-то хрень, но пусть идет. Мои мысли сейчас все равно не здесь.

Очень сложно прийти в себя, после сцены, которая разыгралась пару часов назад. Я Яна люблю всей душой, он мне, как брат, и когда ты видишь, что твой близкий, родной человек прет в бездну – это сложно.

Особенно сложно, когда ты понимаешь, что ничего не можешь сделать по факту.

Хотя я очень надеюсь, что смог донести до придурка свою идею: от таких женщин, как Ника, не уходят.

Ника-Ника-Ника. Вероника. Сладкая клубника. В голове крутится тупая строчка из песни, и я слегка усмехаюсь, а потом невольно смотрю на рамку с фотографией. На ней мой лучший друг женится, а я выступаю в роли шафера и стою между парой, которая прекрасно вместе смотрится.