Текст книги "Утраченное соглашение (ЛП)"

Автор книги: Ари Мармелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Многих хотя бы научили направлять пистоль вверх, когда не целишься в кого-то, но не всех.

Мужчина в упомянутой тунике, из-за которой казалось, что у него личная месть цитрусовым, отошел, пропуская одного из товарищей в коридоре.

Ольгун потянулся, и пистоль мужчины в зеленом выстрелил.

Он держал его некрепко, вытянул руку лишь наполовину, так что выстрел не был хорошим. Пуля пробила руку бандита, но это было не смертельно, и, если хорошо лечить, он даже не останется калекой.

Но этого хватило.

Вороны второго этажа сбежались на крики и грохот выстрела и увидели товарищей, один прижимался к стене, выл и истекал кровью, другой с потрясением глядел на них. Поверят ли они его истории о промахе или решат, что он напал на одного из них, и расправятся с ним, Виддершинс не знала, и ей было все равно.

Она знала, что у них есть мгновения, пока путь между ним и галереей был чист.

Она могла справиться. В таком освещении она могла стать почти невидимой. Но Сирилл…

Сирилл мог лишь бежать и молиться, что их отвлечения хватит.

– Беги, – прошипела она ему. – И молись.

Он побежал. Она кралась по коридору, оглядывалась до боли в шее. Ольгун ждал, готовый повторить трюк, если в их сторону глянут раньше, чем Сирилл дойдет до поворота коридора.

Они не посмотрели туда, и Виддершинс выдохнула с облегчением так сильно, что чуть не сдулась, и проследовала за ним за угол.

Она чуть не сбила его, он стоял, скрестив руки, в центре коридора.

– что ты…?

– Как ты это сделала? – осведомился он.

– Ты о чем?

– Тот трюк с пистолем. Ты творила разное, но это неестественно!

Воровка пожала плечами.

– Пистоль иногда стреляют сами.

– Не так удобно.

– Мы уже не узнаем, – она пошла мимо него, он преградил путь.

– Ты уже один раз ушла от ответа, – сказал он. – В этот раз я не отойду, пока ты не объяснишь.

Шинс медленно кивнула.

– Хорошо, – быстрый шаг в сторону и прыжок, она миновала его. – Это, наверное, умно. Сторожи коридор. Я пойду в галерею.

Она прошла пять шагов, и он догнал ее и пошел первым, бормоча ругательства.

Сирилл был прав. Коридор, куда он привел ее, отделялся от главного коридора и был скромным. Входом была узкая арка посреди ниш в форме арок. Не скрытая, но не привлекающая внимания.

Так было сделано, чтобы подглядывать. Шинс подавила смех.

«Возьми себя в руки, гусенок».

«Галерея», как ее назвал Сирилл, была частью балкона, выпирающего сильнее остального. Следы в пыли явно остались от слуг, что приходили повесить знамена.

И знамена висели близко к балкону. Шинс могла подобраться к краю и посмотреть между двумя ближайшими.

И на одном из них был лев Севоры.

Конечно.

Она поняла, глядя на перила, что шли вдоль галереи, и знамена, висящие в паре футов от балкона, что зал внизу будет видно только с одной точки. Если они хотели видеть ясно, что внизу, им придется лечь друг на друга.

Ну, конечно.

– На живот, – она властно указала на место. – И ползи к перилам, чтобы мог выглянуть.

– Эм, хорошо… – он опустился, хмурясь из-за пыли на одежде, и полз, пока его лицо не оказалось возле края. – Я вижу зал, – подтвердил он.

Виддершинс вздохнула.

– Если только подумаешь сказать что-то неприличное об этом, я ударю тебя ногой в бок.

– Что за агхммлк…

– Я слышу, как ты думаешь, – предупредила она, с неохотой забравшись на его и растянувшись.

– Нет… Я сейчас вообще не думаю.

– Тихо. Шпионь.

Пока они с Сириллом устраивались, Малин и остальные вернулись в банкетный зал. Только несколько групп заложников было видно с места Виддершинс, но те люди были в ужасы, их лица были бледными и искаженными.

Не удивительно. Они точно слышали выстрелы сверху, бурю, созданную людьми. Бандиты вернулись без слуг и стражей, с которыми ушли, и не требовалось воображения, чтобы представить, что произошло.

Малин стоял рядом с одним из столов с едой, жевал мясо и говорил с Джосом. Она хотела бы и слышать его, но даже силы Ольгуна были ограничены. Он мог попробовать усилить ее слух, чтобы уловить его слова, но это могло лишить его сил, а она не хотела рисковать. Ей не нужно было, чтобы ее бог стал беспомощным раньше, чем все это кончится.

Джос кивнул в ответ на слова, повернулся и пропал из виду под балконом, с которого смотрела Виддершинс. Малин продолжил напихивать в себя еду.

– У енотов за столом манеры лучше, – шепнула она Сириллу. который, насколько она понимала в их положении, кивнул.

Комментарии про поведение за столом пришлось оставить. Джос вернулся пару минут спустя, в этот раз с деревянным ящиком. Малин смахнул со стола большое блюдо фруктов и стеклянный графин – звук получился таким, будто доспехи бросили в окно с витражом – и указал. Лысеющий слуга опустил груз туда, откинул крышку и отошел.

– Ох, – сказали в унисон Сирилл и Шинс.

Малин вытащил из ящика несколько десятков оловянных шариков, и начал заряжать пистоли. Один за другим подходили другие вороны и тоже так делали, набивали пистоли и мушкетоны этими мелкими снарядами. И все было логично…

Пока Шинс не заметила, что некоторые вороны меняли пули и в оружии, из которого не стреляли.

– Что это такое?! – судя по вопросу, Сирилл тоже это заметил.

Шинс пожала плечами, и движение было неловким, учитывая, где она лежала.

– У меня даже догадок нет. Я…

Ее горло сдавило от ужаса, когда Малин и вороны с заряженным оружием приказали другой группе заложников – слугам – встать.

– О, боги, – плечи Сирилла дрожали под ней. – Это не… он не дает Вероче время! Он не ждет… Шинс, нужно остановить их. Мы…

– Мы не можем, – это был не шепот, а вылетевший из ее души хрип.

– Что?!

Сирилл оттолкнул ее, откатился и повернулся к ней с обвиняющим взглядом.

– Как можно так говорить? Ты знаешь, что с ними случится, мы не можем…

Она не знала, выражение ее лица или слезы горя остановили его.

– Сирилл… – она кашлянула и попробовала снова. – Как мы их остановим? Мы в том же положении, что и раньше. Мы умрем, пытаясь, а почти все бандиты останутся с заложниками. Мы не… мы не можем.

– Нет… – он тоже тихо плакал. – Шинс, мы должны что-то сделать. Прошу, должно что-то быть!

– Мы можем покончить с этим. Мы можем узнать, что там происходит – а происходит больше, чем мы знаем, чем он сказал – и покончить с этим. Без этого мы ничего не можем изменить.

– Если мы не сделаем это быстро, – с горечью пробормотал он, – спасать будет некого.

Шинс вскочила на ноги, ждала, пока Сирилл сделает это, хоть и не так грациозно.

– Пойдем за Джосом, – решила она. – Может, эти пули необычные или… не знаю. Но только он связан с чем-то вне банкетного зала и… стены. Стоит посмотреть, куда он ушел, да?

Рот Сирилла приоткрылся… а потом раскрылся без звука, когда за аркой прозвучало:

– Эй! Вы проверяли маленький коридор вон там?

Пара снова заговорила в унисон:

– Ой-ой.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

– Мягче! Помнишь?! – задыхался Сирилл, хрипел слова между вдохами, поднимаясь по винтовой лестнице, пытаясь успеть за напарницей. – Уверен, ты… первой говорила быть мягче!

Виддершинс пожала плечами, и это было заметно, несмотря на бешеный бег.

– Я пыталась!

– Ты пыталась… ты пронзила его зад!

– Он собирался выстрелить в тебя! Я подумала, что так тише, чем выстрел пистолета!

– Не тише!

– Я не знала, что мужчина так запищит! Замолчи и беги!

они бежали, за ними доносились вопли ворон.

Пройти мимо первых людей Малина и сбежать с балкона было не сложно, на ее стороне были удивление и Ольгун. А пройти мимо них тихо не вышло.

На следующей площадке в трех или четырех этажах ниже вершины башни, куда они сбежали, Шинс замерла.

– Двигайся! – прошипела она. А потом. – Не спорь, иди!

Сирилл, хмурясь, пошел.

– Ольгу… – она уже повернулась в другую сторону. – У нас около пятнадцати секунд…

Знакомое покалывание, прилив сил, и Шинс побежала быстрее, чем когда-либо бегала, может, быстрее, чем бегали все, даже с магией.

Но она уже устала, вспотела на пятом или шестом шаге. Но этого хватит.

Несколько комнат было видно по быстрому взгляду с площадки, двери везде были открытыми, чтобы воздух двигался на этаже, который обычно не использовали. Она закрыла одну из них, бросилась к лестнице. Еще не добравшись до первой ступени, она сорвала с пояса один из множества мешочков – маленький, там была лишь пара монет и нож для еды – и бросила его у стены, куда он упал, якобы оторвавшись от нее из-за спешки.

Она едва завернула и пропала из виду, как бандиты пришли туда. Ее тело дрожало, пот стекал на глаза, жаля и обжигая. Она стиснула зубы до боли, ведь только так могла сдержать шумное дыхание, которое могли услышать внизу.

«Только сработай, прошу, сработай. Не знаю, кому я молюсь, все равно, только сработай».

Сработало. Она услышала крик первого бандита, топот шагов по коридору. Шинс с облегчением выдохнула и продолжила подниматься.

Уловка не даст им много времени. Пару минут, если вороны рискнут полезть в засаду, ворвутся в комнату и быстро обыщут соседние комнаты, поняв, что первая пустая.

Но эта короткая пауза позволит им оторваться. Они могли спрятаться на одном из двух этажей выше, и бандиты не будут знать, на каком именно, им придется все обыскать.

– Хорошо, – выдохнула она, догнав товарища. – Нам нужно укрыться, перевести дыхание. Я предлагаю вершину, ладно? Туда им идти дольше всего, и они не смогут начать сверху и спускаться, ведь так мы получим шанс сбежать.

– Логично, – ошеломленно сказал Сирилл. – Но разве они не догадаются? Разве не поймут, что верхний этаж – лучший вариант? Тогда они начнут оттуда.

– Нет. Если они поймут, что верхний этаж – лучший вариант, то они поймут, что мы догадались, что они так подумают, и не спрятались там.

– Эм… что?

– Поверь, я имела дело с такими людьми. Их глупость можно использовать против них, но важно не перегнуть, чтобы их глупость сработала на руку.

– Я… знаешь, что? Просто идем.

Они почти добрались до вершины, когда услышали выстрелы снаружи, стучащие по окнам. За этим почти сразу раздался испуганный вой снизу, заложники в банкетном зале тоже услышали выстрелы.

– Ты прав, – Шинс опустила руку на плечо друга, то ли утешая его, то ли поддерживая себя. – Идем.

* * *

– Что теперь?

– Теперь, – сказала Шинс, – мы отдохнем пару минут с надеждой, что не умрем.

Как и в первой комнате, где они прятались, казалось, годы назад, когда она отказала Сириллу, тут были кирпичные стены, не было мебели, пахло плесенью, а пыль и трупы насекомых служили почти украшением. И не было ясно, для чего служила эта комнату, когда ее использовали.

В отличие от комнаты раньше, тут было еще теснее, а все из-за резкого склона крыши башни. Тут было грязнее, но с окном – узким, с тяжелыми и наполовину сгнившими ставнями. Вид наружу точно был жутким. Виддершинс не хотелось проверять, сидеть было куда важнее.

– Нам нужно выбраться наружу, – пробормотала она, с рассеянным недовольством глядя на дверь в трещинах и ржавую ручку.

– Из башни или замка? – спросил Сирилл.

– Эм, из замка? Чтобы поговорить с Вероче, проверить, что происходит, рассказать ей, что мы узнали? Может, вывести пленников? Мы знаем выход из башни.

– Ох, знаем. Но использовать не можем!

– Не нужно ворчать на меня за это. Разве это моя вина?

– Как…? – рот Сирилла раскрылся так, что Шинс удивилась, что он нее стал качаться, как маятник. – Ты привела нас сюда! Ты побежала в башню, когда за нами погнались! Но в башнях можно двигаться только в двух направлениях!

– И что мне было делать? – осведомилась она.

– Эм, может, бежать не в башню?

– Откуда мне было знать? это ты знаешь замок, индюшка!

– Ты повела! Я просто следовал!

– Так это твоя ошибка? Почему ты винишь меня?

Сирилл издал звук, будто сел на чайник. Он вскинул руку, и жест был бы выразительнее, если бы от этого он не посыпал себя пылью и не стал бороться с желанием чихнуть.

– Там главная дверь, – прохрипел он, закончив. – Это не вариант. Там ход для слуг, прямо на кухню, но это рядом с банкетным залом. Думаю, Малин следит и за ним.

– Может, да. И все? Больше ничего?

– Окна на верхних этажах. Ты сможешь спуститься по внешней стене?

Это было сказано с сарказмом, но Шинс подумывала об этом.

– Слишком рискованно, – сказала она. – Придется или оставить тебя, или тащить с собой, и я даже не знаю, какие шансы в последнем случае, – она тихо ответила Ольгуну. – Вряд ли мы сможем! Конечно, тебя это не смущает, не ты же с руками! И, – продолжила она, говоря с Сириллом и игнорируя его ошеломленный вид. – Если Малин отвел людей на стену – а он почти обязан, чтобы убедиться, что магистрат ничего не предпримет – один из них может заметить нас. Пара выстрелов или камни в наши головы, и – шмяк. Поверить не могу, что другого пути нет!

– Где-то должны быть калитка в потерну, – медленно сказал юный Делакруа, пытаясь вспомнить. – Но и это нам не поможет.

– Почему?

– Видела, как все заросло, Шинс? Наверное, нет; у главного входа все убирают. А в остальных местах вид поражает. Если я правильно помню, что читал, из-за зарослей, проседания фундамента и ржавого железа дверцу в подземный ход не открыть. В прямом смысле, даже с молотом. Это как часть стены. Все игнорировали ее, и она с тех пор забыта.

– Нужно хоть посмотреть, – настаивала она. – Где это?

– У забытого много значений, Шинс?

– Ты потерял дверь?!

– Не я за это в ответе!

Шинс вздохнула и застонала одновременно и встала.

– И мы все еще не знаем, как выбраться, и что делать дальше! Толку от тебя, знаток замка!

– Без меня ты бы так далеко не прошла! – Сирилл вскочил на ноги. – Ты все еще бродила бы по второму этажу!

– Или уже все решила бы! И я скажу тебе кое-что еще!

– Да? Что же?

– Не надо кричать, а то вороны нас услышат!

Тишина. Они смотрели, раскрасневшись. А потом вздрогнули от топота сапог на лестнице неподалеку.

– Нужно убираться отсюда. Живо!

Сирилл кивнул, хоть задал очевидный вопрос, который никто их них не хотел слышать:

– Как?

Действительно. Как? Есть только лестница, а там полно…

Но это не единственный путь вниз, да?

– Ольгун? До этого… Ты уверен?

Эмоции в ней были уверенными, но ощущалась доля сомнений.

«Должно сработать».

Виддершинс подбежала к окну и распахнула ставни. Петли заскрипели, гнилое дерево ломалось. Шинс увидела поля и леса за Обером.

И пугающий спуск к очень твердой поверхности.

«О, это так же весело, как ночной горшок, полный муравьев».

– Нужно выбраться, – сказала она ему.

– Думаешь, у нас есть время на шутки?

– Нет, не думаю.

Сирилл понял, что она серьезна, судя по бульканью в его горле.

– Что… А как же «рискованно»?!

– Но вариантов мало, так ведь?

– А часовые на стенах?

– Мы полезем не по крайней стене. Нас скроют из виду другие башни, а если кто и будет близко, они будут смотреть наружу, а не на замок.

«Наверное».

– Идем уже! – сказала она, протягивая руку.

Он сжал рукоять одолженной рапиры.

– Я сражусь с воронами.

– Не глупи! Ох.

– Дверь узкая. Я продержусь немного.

– Сирилл…

– Нет!

Шинс улыбнулась, подошла и коснулась ладонью его плеча.

– Хорошо.

Он тоже начал улыбаться, и Шинс развернула его, встала на носочки и обвила рукой его шею.

– Ольгун, пожалуйста, не дай навредить ему.

Он отключился раньше, чем его пальцы дотянулись до ее руки.

– Это ужасно, – спросила она у божества, снимая с Сирилла пояс для оружия и обвивая им его грудь, как упряжью, – что части меня это понравилось?

От его ответа Виддершинс сказала:

– Ладно, буду жить ужасной, – она показала язык пустой комнате.

Когда она прошла, шатаясь, к окну с товарищем, пристегнутым к спине, Ольгун, несмотря на раннюю уверенность, сделал очевидное предложение.

– Нет, – она и мига не думала. – Я больше никого не брошу.

Выбраться оказалось непросто. Шинс несколько жутких мгновений пыталась протиснуться в окно. Каждый раз та или иная часть ее пассажира цеплялась за раму, и это останавливало ее или грозило выбросить обоих из самодельной упряжи. Его костяшки были ободраны и ушиблены от множества провальных попыток, и она случайно пару раз стукнула его головой. Шинс уже вспотела, несмотря на холод, ее шея и спина уже болели.

Наконец, с неловким поворотом, что мог отправить ее в полет из окна раньше, чем она могла бы уцепиться за стену снаружи, Сирилл пролез в правом верхнем углу, а Шинс – в левом нижнем.

Мгновение она торчала из стены уставшим и покачивающимся флагштоком, вес на спине грозил утянуть ее вниз. Ветер оказался сильнее и холоднее, чем раньше. Казалось, мир решил задуть ее, как свечу.

Трещины между кирпичами, бреши между ними, выбоины в камне. Для пальцев руки и ног Виддершинс это было как прутья стремянки, а то и лучше. Она спускалась и двигалась в стороны так, что позавидовал бы таракан, она могла бы повиснуть вниз головой – хоть так еще и не делала – с помощью Ольгуна.

Обычно она не тащила на себе мертвый груз, что был тяжелее нее, свисал с ее плеч на одном ремне.

Каждый мускул ее тела горел, дрожал, отчасти от напряжения, отчасти от полной силы, которую направил Ольгун. Он не мог делать это долго, она уже ощущала, как подступала усталость, и не вся была ее. Но и она не могла терпеть долго. Все болело.

Робко и осторожно она спускалась ниже, повисла на пальцах и одной ноге, искала, за что уцепиться другой. Она не спускалась так медленно и со страхом с тех пор, как лезла по потрескавшемуся и перекошенному фонтану возле дома родителей.

За пару недель до пожара.

Это ведь была самая нужная мысль в этот момент…

Носок сапога попал в щель, Шинс заставила напряженные пальцы отпустить один кирпич и сжать другой. Она стиснула зубы, ветер бросал ей волосы на лицо. Сирилл стонал и соскальзывал от каждого движения, пытаясь сбросить ее со стены. Ее прогресс измерялся болью, а не расстоянием. Ее тело дрожало так сильно, что кусочки старого цемента вылетали из-под ободранных и потрескавшихся пальцев.

И после первого ярда в голове была лишь одна мысль, что повторялась, как крики умирающей птицы.

«Я не справлюсь. О, боги, я не справлюсь…»

Дюйм. Фут. Мелкая трещина, самая опасная хватка. Челюсти, пальцы и желудок были сжаты так, что могли раскрошить камень. В ушах звенело, она видела только стену перед собой. Не мир, не верх или низ. Не было мыслей и воспоминаний, не было, наконец, и страха, да и самой Виддершинс. Только движение. Снова и снова, отчаянное повторение, а цель была давно забыта.

Дюйм. Фут. Мелкая щель, опасная хватка.

Дюйм. Фут.

Окно.

Сначала Шинс запаниковала. Она не узнала окно, оно просто прервало рутину, в которую превратилось ее существование. Шок чуть не сбил ее, и прошли бесконечные секунды безумных попыток ухватиться, пока она не ощутила себя надежно закрепленной, вскоре Сирилл перестал раскачиваться.

Она снова ощутила панику.

«Было так сложно просто спускаться… как мне пролезть с ним в окно?!».

Ответ оказался неприятнее, чем раньше. Шинс смогла спуститься ниже окна, зацепилась за раму локтями и медленно извивалась, пока Сирилл не попал в комнату. Упряжь тянула ее за ним, и это помогло, но ремень впивался в ее плечи, и это не радовало.

Отчаянный рывок, и Шинс рухнула в комнату следом за товарищем, обмякла, как он.

Она никогда еще не была такой уставшей. Звезды плясали на потолке, и она слишком устала, чтобы сморгнуть их. Боги, она устала даже видеть и слушать!

До нее медленно дошло, что ей тепло, что она почти бодрая. Боль угасла, усталость притупилась, хоть и ощущалась, как стая призраков-волков. Она долго лежала, давая Ольгуну и себе время оправиться.

Ей стало лучше, и она была этому благодарно, но не настолько лучше, как она надеялась.

– Как долго мы так протянем? – тихо спросила она.

Ответ Ольгуна был уверенным, успокаивал, но при этом он был таким уставшим, что на миг она ощутила его усталость как свою.

– Так долго? – простонала Виддершинс, пока вставала. Она огляделась, увидела пустую комнату (она подозревала, что всю башню не использовали десятки лет), созвездие отпечатков в пыли. Бандиты уже обыскали это место и ушли. Хорошо.

Виддершинс прошла к Сириллу, опустилась рядом с ним, стала легонько похлопывать его по щекам.

– Что за чертовщина?

Он резко пришел в себя, оттолкнул Шинс с силой, откатился, и его стошнило в углу. Шинс плюхнулась на зад и проехала немного, кривясь от боли и запаха.

– Что с тобой?! – его голос был грубым, но внятным. – Я сказал, что не хотел…!

– О, молчи! Ты жив! Я знаю, что ты жив, потому что ты слишком шумный, как для мирного трупа. А если бы остался, погиб бы. Кстати, не за что. Пустяки. Это было не самое сложное дело в моей жизни, но близкое к вершине!

– Ты не имела права!

– Права?! Стоило бросить тебя…

За окном со стороны стены раздались выстрелы.

– Продолжим позже? – тихо спросила она.

– Ага.

Бандиты были на вершине башни – два беглеца ведь не могли пройти мимо них! – и Шинс с Сириллом легко вернулись на второй этаж и балкон с видом на банкетный зал.

Ящик со снарядами еще стоял на столе, но только ящик. Они уже разобрали все содержимое.

Малин стоял рядом, дышал тяжело – сам только спустился с длинной лестницы. Заложники, которых Шинс могла разглядеть, были с каменными лицами или открыто рыдали. Они уже не сомневались в том, какая судьба ждала их.

– Та еда уже пахнет не так вкусно, – отметил Сирилл. Виддершинс повернулась к нему, моргнула дважды и вернулась к комнате.

Через пару мгновений снова появился Джос, опустил ящик на стол, забрал прошлый, и заговорил с Малином.

– Я иду, – прошипела Виддершинс.

– Идешь?

– Смотреть на Малина – без толку, он только решит повести на стену еще одну группу. Тогда мне нужно пройти за Джосом, да?

– Нам нужно, – исправил Сирилл.

– Нет. Ты не такой тихий…

– Я могу схитрить. И я не пущу тебя одну, – он скрестил руки, наверное, пытаясь выразить решительность, но лишь выглядя мелодраматично.

– Нет времени на споры!

– Вот именно.

«А-а-агх!».

– Ладно! Держись в половине коридора за мной, а двигаться будешь по моему сигналу! Понял?

– Да.

Шинс заворчала.

В замке было много лестниц, и они легко смогли спуститься на первый этаж немного в стороне, а потом вернулись к банкетному залу. Проход ответвлялся от главного коридора, он уводил от большого зала в глубины замка и был хорошим и темным местом для слежки. Виддершинс пропала во мгле; наблюдала, как пара бандитов и Джос с пустым ящиком идут мимо. Они даже не взглянули в ее сторону.

Она медленно сосчитала до десяти и вышла в коридор, махнув Сириллу следовать за ней.

Звуки банкетного зала пропали, как и запах кухни рядом с ним. Джос провел их по главному коридору, а потом по дальнему, что был меньше, уходя вглубь Поврила. Шинс через какое-то время перестала видеть лестницы, знала лишь, что они были на верхних этажах, а потом попали в часть крепости, где был только один этаж.

А потом она остановилась, шепнула себе и Ольгуну, когда поняла, что дальше не пройдет.

Ее мишень прошла в комнату с тремя неровно расставленными выходами, а дальше была развилка и комнаты. Она не потеряла их, она еще слышала движение, видела следы. Просто в той комнате ждала почти половина банды, они стояли на страже и не спешили уходить.

– Беда, – понял Сирилл, когда она прошла к нему, а не помахала ему идти за ней. Это не было вопросом.

– Стражи-вороны, – пробормотала она.

– Много?

– Слишком много, как по мне. Даже если бы мы могли сразиться с ними, любой может поднять тревогу. Ох! Отойдем и обдумаем это.

Зная, что там есть смысл прятаться, пара вернулась к тому же проходу, в котором ждали пару минут назад. Они встали там, переглянулись, принялись выдвигать предложения и замолкать, замечая изъяны.

Они так увлеклись, что не заметили растущий шум в банкетном зале неподалеку, пока не хлопнула дверь замка. Они застыли и слушали – Виддершинс справлялась лучше, благодаря Ольгуну.

– Их стало больше, – прошептала она.

– Кого?

– Ворон. Магистрат сдалась!

Сирилл пожал плечами.

– Выбора не было. И они все еще заперты тут…

– Где Малин?! Дайте поговорить с Малином! – этот громкий вопль услышал даже Сирилл. А Виддершинс смогла узнать голос.

Не только бандиты. Магистрат доставила и Лазаря Карно.

– Добрый вечер, Лазарь. Простите, лорд Карно, – Шинс почти ощущала масло, капающее со слов Малина.

– Объясни, – потребовал глава, – как произошел этот бардак!

– О, это просто. Я ошибся, поверив обещаниям бесхребетного аристократ.

Виддершинс почти не вздрогнула, услышав выстрел. Она почти ожидала этого.

– Выбросите его со следующей группой, – приказал Малин бандитам. – Нет смысла тратить тело.

И как это понимать?

– Остальные, – продолжил он, – нужно это ускорить. Собирайте следующую группу.

«Боги…».

– Они получили, что хотели, – прошептал Сирилл, дрожа. – Почему они не прекращают?

– Это не все, я тебе говорила, – ответила она далеким тоном.

– Шинс, нельзя допускать продолжения!

«Нет. Боги, конечно, нельзя».

– Ольгун?

Она чуть не расплакалась от его согласия.

– Идем, – сухо сказала она, махнув Сириллу следовать за ней.

– Куда мы идем?

– Прекратить это, – ответила она, размышляя почти с отчаянным спокойствием, сколько себя она убила этим решением. – Мы должны это сделать.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Когда Виддершинс подошла к комнате с тремя выходами и пятью воронами, выглядело все так, словно ничего не изменилось.

Это было не так. Виддершинс изменилась.

Девушка уже знала кровопролитие. Она забирала жизни, одну – сегодня. Она всегда жалела об этом, и это было ее последним вариантом.

Когда она бросилась в ту комнату на скорости, усиленной Ольгуном, Виддершинс была настроена убивать.

Они, конечно, ждали беды. Все же они стояли на страже. Но они не ожидали того, как быстро она появится. Виддершинс прыгала, кружилась, ее рапира была мелькающим стальным языком змеи. Два бандита упали, мертвые или умирающие, одного пронзили в сердце, у другого было разрезано горло. Они не успели даже вытащить оружие.

Шинс даже не пыталась остановиться или поменять направление. Еще три шага донесли ее до стены, она оттолкнулась от нее ногой и полетела обратно. Третий упал, когда она врезалась в него, из его легких вылетел воздух, а из рук – пистоль. Шинс оттолкнулась от него ногой, полетела в невероятном броске, вытянувшись, почти нырнув. Всего два дюйма ее рапиры пронзили плоть и мышцы между ребрами, но этого хватило, чтобы задеть сердце.

Четверо из пяти часовых упали быстрее, чем из горла бандита потекла кровь.

Последний стоял, бледный и дрожащий, направил пистоль. Шинс не могла позволить Ольгуну ускорить выстрел, шум все испортил бы. Как и крик помощи, который бандит хотел издать, глубоко вдохнув ртом.

Шинс отбросила рапиру к нему. Она пролетела по дуге и опустилась рукоятью вверх.

Инстинкт довершил остальное.

Он посмотрел на меч, пистоль задрожал, когда он потянулся к оружию свободной рукой. В тот миг отвлечения Шинс пересекла расстояние между ними, обвила руками ладонь, которой он сжал рапиру, и толкнула оружие, чтобы клинок порезал под его челюстью.

Она забрала свою рапиру в крови, повернулась на стон боли. С напряженным телом она подошла к мужчине, которого сбила. Он перекатился, пока она подходила, и смотрел на нее с ужасом.

Он был сбит. Побежден. И она издалека по запаху ощущала, что он уже не управлял мочевым пузырем.

Но он мог закричать, если она ему позволит.

Напряженная Виддершинс подняла рапиру и провела ею по упавшему бандиту.

Она долго стояла, вытянув меч, с пустыми глазами. Медленно и даже изящно она опустила клинок, вытерла его от крови о рукав мертвеца и поднялась. Она неспешно вернула меч в ножны на боку.

И только тогда она ощутила влагу на щеке. Слезы, о которых она не знала? Капли крови мертвеца? Не важно, как только ее мысли свернули с пути, она не могла больше совладать с ними. Она застыла. Она боролась. И она упала на каменный пол, прижала колени к груди, обвив их кровавыми ладонями, и зарыдала.

– Шинс? Виддершинс? Тебе нужно встать! – она слышала и узнавала слова, но не могла соединить их и понять значение. Она ощутила, как щека стала теплее, мокрее, от крови или слез, она все еще не могла заставить себя понять. – Шинс, прошу! Ты нужна нам!

Со словами пришли эмоции и картинки изнутри. Спокойствие. Утешение. А картинки – нет. Она увидела Брока, лежащего в переулке среди мусора, себя, готовую покончить с ним там. Слуги Апостола Севоры, проклятые идолом Скрытого бога – Шинс обрушила на них проклятие. Она билась с парой искателей, работающих на епископа Сикара, изображающих угрозу, что оказалась реальной. Они не умерли в ту ночь, но было близко. Уличные драки ее детства. Дуэли с ворами-соперниками. Ее схватка с Лизеттой Суванье, от которой она ушла, не зная и не переживая, выжила ли мастер заданий.

Это не имело значения. Ни капли. Потому что каждый раз, когда случалась беда, она поступала так, когда уже не оставалось вариантов.

Она еще никогда не начинала с убийства, еще и с убийства пятерых.

Они были врагами. Они убили бы ее, если бы был шанс. Виддершинс плакала не поэтому.

Она ощутила давление на плече, смутно поняла, что это была рука.

– Ты должна, Шинс, – тихо сказал Сирилл. – Ради всех там. Ради моей семьи и меня.

Звучало хорошо. Она хотела верить в это, даже как-то знала, что это правда. Это не помогало. Ее сердце отказывалось слушать голову. Люди, которых она могла спасти, были абстрактными, нереальными. Трупы вокруг нее были правдой. Она треснула, боль бурлила в ней бесконечным фонтаном. Она дрожала и рыдала, верила, что конца не будет.

Больше картинок, и они покончили с ее слезами, но не утешив, а повергнув в шок. Ярче, чем она ожидала увидеть от него, она увидела его подземный храм. Она смотрела беспомощно и в ужасе, как ее товарищей терзали. Это выглядело по-настоящему, звучало так и пахло. Она на миг оказалась девочкой, которая все потеряла дважды, которая не понимала, чем они с Ольгуном станут друг для друга. Одинокая девочка.

– Почему? – она не знала, говорила вслух или думала, пока не ощутила ответ. – Зачем ты это показал?

Ответ Ольгуна был рябью по картинке, будто таяло зеркало. Когда рябь пропала, она увидела не трупы друзей, а тела, что медленно собирались у стены замка Поврил. Много тел появилось в ее видении, и они еще не были убиты, ведь наверху была Каланта Делакруа.

Видение изменилось, не от ряби, а закружившись, показав ей собравшихся граждан Обера, беспомощно глядящих на кошмар. Слуги и солдаты, кузнецы и пекари, ремесленники и столяры отличались лишь одеждой.

Но их лица были такими же, как у Виддершинс.

Она поняла. Теперь они были настоящими как те люди, которых она убила. Никто не должен был ощущать то же, что и она, пока она дышала. И она не могла бросить дело, не закончив.

Шинс перекатилась, сжала руку Сирилла и позволила ему поднять ее на ноги. Она провела пальцами по своей щеке. К счастью, там были слезы, а не кровь.